Текст книги "Ты - моя! (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Да, беру.

На лице невесты отражается нескрываемое облегчение, а Элайджа качает головой, прищурив глаза. Лицо Лив исчезает, но от этого становится только хуже, потому что в какой-то миг оказывается, что не видеть ее совсем просто невыносимо.

Священник продолжает что-то говорить, и через минуту Кетрин приближается к нему совсем близко, так что их лица почти соприкасаются.

– Ну же, милый, поцелуй свою невесту, – едва слышно цедит она прямо ему в губы, и Элайджа обвивает рукой тонкую талию, окончательно скрепляя их союз.

Церковь наполняется голосами, гости стекаются к молодоженам, щедро осыпая их пожеланиями счастливой жизни, а Элайджа думает лишь о том, где можно раздобыть бурбон, чтобы хоть немного забыться.

Наконец, толпа вокруг них постепенно рассеивается, и Кетрин с силой сжимает его руку, утягивая за собой. Уже в лимузине она поворачивается к жениху, и ее лицо искажается от злости.

– Ты мог хотя бы попытаться сделать вид, что счастлив?

– Поверь, твоего лицемерия с лихвой хватило на двоих, – холодно отзывается Элайджа и тянет руку к бару, – бурбон?

Кетрин ничего не отвечает, отворачиваясь к окну, и Майклсон, пожимая плечами, наливает себе полный бокал. Легче становится лишь после третьего глотка, и Элайджа ослабляет бабочку, усаживаясь удобнее.

– Я надеюсь, ты не собираешься выкинуть что-нибудь подобное на банкете? – поворачивается к нему невеста, скользя злым взглядом по мужскому лицу.

– Не понимаю о чем ты, золотце, – спокойно отвечает Элайджа, поднося к губам полупустой бокал.

– О том, как ты опозорил меня тем, что ответил «да» только со второго раза, – цедит Кетрин, выхватывая из его пальцев бокал с остатками бурбона и осушая его до дна.

– Не преувеличивай, дорогая, – кривится Майклсон, наблюдая за тем, как лицо невесты краснеет от злости, – и не увлекайся алкоголем.

Он хочет сказать что-то еще, но в этот момент лимузин останавливается, и через миг водитель распахивает перед Элайджей дверь. Майклсон видит, что их окружают улыбающиеся гости, и поворачивается к Кетрин, которая ждет, чтобы он помог ей выйти из машины. И он делает это. Протягивает ей руку, ведёт к столу, помогает сесть, но дальше весь его интерес сосредотачивается на бутылке бурбона, которую Кол с каменным лицом ставит прямо перед ним, как и пару бокалов.

Кетрин видя это, обреченно закатывает глаза, качая головой, и дальше свадьба идет своим чередом. Невеста старается за двоих, принимая поздравления, и толкая в нужные моменты под бок стремительно пьянеющего жениха, который молча осушает бокал за бокалом, под пристальным взглядом младшего брата.

Начинаются танцы и Кетрин уходит, принимая приглашение своего дяди, а Элайджа оглядывает сидящих за столом гостей, лица которых сливаются в одно мутное пятно. Он понимает, что ему срочно необходимо хоть немного освежится и очень медленно поднимается на ноги, следуя в сад.

Оказавшись на одной из деревянных скамеек, Майклсон прикрывает глаза, вдыхая свежий прохладный воздух, до тех пор, пока его сознание не проясняется. Он уже собирается вернуться в зал, когда слышит тихие шаги позади себя, и, обернувшись, видит Мег, лицо которой каменеет, стоит им встретится взглядами.

Блондинка застывает на месте, не делая больше и шага, и Элайджа понимает, что должен уйти первым, чтобы девушке не пришлось оказываться с ним слишком близко, но вместо этого, он поднимается со скамьи и идет в ее сторону.

– Как она?

Глаза Мег превращаются в щелки и девушка, прикусывает губу, стараясь сдержать эмоции, прежде чем Элайджа слышит ее голос, больше похожий на шипение:

– Не смей даже упоминать о ней, Майклсон. Ты унизил ее, растоптал. И теперь… – блондинка судорожно вздыхает, пытаясь успокоится, но не смотря на все усилия голубые глаза наполняются слезами, когда девушка продолжает, – ты мог поступить так с любой. Со своими секретаршами, невестой, да даже со мной… И это было бы… Но только не с Лив. Ты не имел права сотворить такое с ней. Даже для такого мудака как ты, это слишком…

Мег шмыгает носом, стирает со щек дорожки слез, и уходит, не говоря больше ни слова, оставляя Элайджу наедине с самим собой. Ее дрожащий полный осуждения голос все еще звучит в его ушах, когда Майклсон идет в сторону уборной в глубине сада, желая смыть с себя полный презрения взгляд, который он без сомнения заслужил. Но прежде чем открыть дверь он слышит голос своей невесты, совсем низкий от желания:

– Быстрее, Деймон, я больше не могу. Трахни меня сейчас же!

========== Часть 27 ==========

– Эй, дамочка, с Вами все в порядке?

Нетерпеливый голос уборщицы заставил Оливию оторваться от изучения своего отражения в зеркале маленького туалета в аэропорте Ричмонда, и она покачала головой, часто моргая, прежде чем ответить.

– Да, я… Все хорошо.

Женщина ничего не ответила, окидывая ее подозрительным взглядом, и Лив натянуто улыбнулась, отступая от утопленной в столешнице массивной раковины.

– Спасибо, – проговорила она, делая шаг к своей дорожной сумке, – я просто задумалась.

– Как знаете, – недоверчиво отозвалась уборщица и отвернулась от Оливии, направляясь к выходу.

Оставшись одна, девушка судорожно вздохнула, и повернулась назад к зеркалу, включая ледяную воду. Умывшись, Лив наскоро промокнула лицо бумажной салфеткой, и вновь взглянула на себя, хмурясь. Девушка, смотревшая на нее с гладкой поверхности стекла, чья кожа была покрыта медовым загаром, выглядела немного уставшей, но все же была несомненно красива, если бы не потухший взгляд синих глаз.

Лив прищурилась, кусая губу, и в очередной раз за это утро напомнила себе о своем собственном обещании начать новую жизнь. Ту, в которой не будет место страданиям, боли, выжигающему душу унижению и всем прочим чувствам, которые выпали на ее долю после знакомства с Элайджей Майклсоном, и в особенности – ему самому.

Она усвоила урок, убедившись в который раз, что нельзя верить мужчинам, подобным ему, какими бы привлекательными они не были и какими искренними не хотели казаться. Боль от осознания того, что он лишь использовал ее, сделал своей личной шлюхой, продолжая готовиться к свадьбе, все еще была сильна, но Лив, проведя месяц в бесконечных слезах, самокопаниях и полном одиночестве, приняла твердое решение о том, что забудет разбившего ей сердце деспота и будет жить дальше.

И ей казалось, что она неплохо справляется с поставленной задачей, пока, сидя в самолете, она не увидела заметку в «Ричмонд Ньюс» недельной давности о том, что Элайджа Майклсон и Кетрин Пирс сочетались браком в церкви Сент-Джон в окружении более сотни гостей.

Оливии, наткнувшейся на маленькую статью, сопровождаемую фотографией, на которой невеста широко улыбалась, а жених хмуро смотрел в камеру, на миг показалось, что она разучилась дышать. Последующий полет слился в ее памяти в одну мутную картину, потому что слезы, которые, как ей казалось она уже выплакала, вновь проделали горячие дорожки на щеках, и Лив была вынуждена отвернуться к иллюминатору, чтобы не привлекать внимание соседей.

Поэтому, едва выйдя из самолета, она отправилась в дамскую комнату, чтобы хоть немного прийти в себя, перед встречей с Мег, которая встречала ее в зоне прибытия. В этот момент Оливия была почти благодарна подруге за то, что она сухо обмолвилась о том, что Кол уговорил ее пойти на свадьбу брата. Но, даже зная о случившемся, Лив не воспринимала это новость до конца серьезно, пока не наткнулась на неумолимые доказательства того, что ее мучитель женился на другой.

Теперь вся картина встала перед ней с ослепляющей четкостью. Элайджа Майклсон и думать забыл о ее существовании, спокойно продолжая следовать намеченным планам. Ему было плевать на нее.

И на ее любовь, в которой Лив была вынуждена признаться хотя бы самой себе.

Но теперь не осталось совсем ничего. Крошечная искорка надежды, терзающая ее сердце, совершенно игнорируя доводы разума, погасла, и Оливия оказалась в полной темноте.

Отражающиеся в зеркале синие глаза вспыхнули болью, но прежде чем они начала мутнеть, наполняясь слезами, Лив до боли прикусила губу, приказывая себе успокоится. Очень медленно она выпрямилась, расправляя плечи, и прищурившись, заставила себя вскинуть вверх упрямый подбородок. И спустя несколько секунд из уборной вышла улыбающаяся загорелая девушка, которая решительно направилась к эскалатору.

Мег Оливия увидела, едва спустившись. Блондинка то и дело поглядывала на часы, хмуря брови, и Лив поспешила к подруге, которая, заметив это, бросилась ей на встречу с громким криком, который мгновенно привлек внимание к девушкам всех окружающих. Впрочем, Мег на это было совершенно плевать. Не обращая внимания на любопытные взгляды, она стиснула Оливию в крепких объятьях, посетовала на то, что она похудела, похвалила ее загар, а затем, не дав ей сказать ни слова, потянула в сторону парковки, где их дожидалась новенькая Хонда, которую блондинке заботливо одолжил ее парень, чью фамилию Мег предпочла не упоминать.

Уже дома, когда Оливия наскоро приняв душ, присоединилась к блондинке в гостиной, та смогла задать вопрос, которого Лив ждала. И боялась.

– Как ты?

Голубые глаза выражали искреннее сочувствие, и Оливия поняла, что не сможет соврать.

– Я не знаю, – помедлив секунду, проговорила она, тихо вздыхая, – хотелось бы сказать, что все хорошо, вот только…

– Это пройдет, – уверенно проговорила Мег, придвигаясь к подруге ближе, и сжимая ее дрожащую ладонь, – тебе нужно немного отвлечься, моя маленькая оливка. А еще лучше найти себе нормального мужика.

– Не думаю, что…

– А ты и не думай, – решительно перебила она пытающуюся возразить Лив, и продолжила, – херов Майклсон женился на своей кукле. И тебе просто необходимо выбить клин клином.

– Мег!

– Ты будешь спорить о том, что я лучше разбираюсь в мужчинах и в том, какими они могут быть козлами? – сузив глаза, с напором проговорила блондинка, склоняясь к подруге, – да я чемпион в этом виде спорта! Ты хотела уехать, побыть одна, и я не стала тебя удерживать. Но теперь, когда ты здесь, самое время начать новую жизнь!

– И что же ты предлагаешь? – сдалась Оливия, понимая, что спорить с Мег просто бесполезно.

– Для начала, мы может сходить на устраиваемую Клаусом вечеринку.

– Нет!

– Этого мудака там не будет, не волнуйся, – поморщилась блондинка, мгновенно разгадывая причину столь резкого отказа, – а его братья, слава богу, совсем на него не похожи. Это даже за свидание нельзя посчитать! Просто дружеские посиделки.

Оливия прикусила губу, не находя слов для ответа, и тогда Мег подняла на нее тяжелый взгляд, прожигая голубыми глазами напряженное девичье лицо.

– Хватит бегать, Лив. Если ты решила начать все заново, то сейчас самое время.

========== Часть 28 ==========

Оливия облокотилась на лакированную стойку, скользя беглым взглядом по разношерстной танцующей толпе, в которую Мег, не смотря на ее идеально уложенные локоны и розовое кружевное платье, вписалась настолько органично, что Лив не могла сдержать улыбки, наблюдая за тем, как подруга дразнит своего парня откровенными движениями, а Кол не сводит с нее горячего взгляда полного восхищения. И так на блондинку смотрел не только Майклсон.

Девушка усмехнулась, качая головой, и повернулась к стойке, где ее ожидала свежая порция скотча, но прежде, чем она коснулась губами наполненного напитком рокса, рядом возник Клаус, который взглянул на нее нечитаемым взглядом, слегка кивая.

– Оливия.

– Привет, – отозвалась та, натянуто улыбаясь и проходясь быстрым взглядом по мужскому лицу.

Клаус, в отличие от Кола, не имел ни малейшего сходства со старшим братом, и Лив на миг затопило облегчение. Она знала, что общение с Майклсонами не обойдется без упоминания о том, кто разбил ей сердце, но пока о Элайдже не прозвучало и слова.

– Отлично выглядишь, – проговорил Клаус и сделал знак бармену о новой порции выпивки, – отпуск явно пошел тебе на пользу.

– Спасибо, пожалуй, – прочистив горло, ответила Оливия, делая глубокий глоток, чтоб хоть чем-то занять себя.

Стоять и разговаривать с братом Элайджи, который, несомненно, был в курсе всего произошедшего, было по меньшей мере странно, но Клаус и намеком не напоминал ей о случившемся, будто бы они и в правду были только старыми знакомыми, которых связывала лишь близость Кола и Мег. Однако, через мгновение Лив поняла, что рано радовалась, когда ее собеседник осторожно проговорил:

– Ты уже думала, чем займешься? Я слышал, что стройка в Мистик Фоллс набрала обороты, и многие интересовались, будешь ли ты дальше участвовать в этом проекте.

От этих слов Оливия застыла, и Клаус мгновенно понял, что совершил ошибку.

Но было поздно. Перед ее глазами тут же встали воспоминания о жизни в Мистик Фоллс. О их жизни. И о нем. Девушка с силой сжала губы, пытаясь взять себя в руки, и Майклсон приблизился к ней вплотную, мягко касаясь тонкой ладони.

– Прости.

Оливия лишь покачала головой, опуская взгляд, но Клаус не позволил ей этого сделать, приподнимая вверх маленький подбородок.

– Мне и правда жаль, Лив, – твердо проговорил он, заглядывая в синие глаза, – ты – удивительная девушка. И заслуживаешь самого лучшего. Я мог бы организовать твою работу в Мистик Фоллс лично, если ты не хочешь контактировать с…

Клаус замолчал, но они оба знали, что он имеет в виду. На лице девушки появилась слабая улыбка, и она отступила назад на шаг, упираясь спиной в высокий стул.

– Благодарю, но, не уверена, что смогу найти время на этот проект.

– Понимаю, – кивнул Майклсон, – но все же имей в виду, что компания заинтересована в твоем участии. Кстати, как тебе мои новые ребята?

И дальше, к облегчению Оливии, тема их разговора перешла на достоинства рок-группы, выступающей на сцене, и к тому моменту, когда к ним присоединились Кол и Мег, Лив уже смеялась над шутками Клауса, который оказался неожиданно интересным собеседником. Его стараниями, бармен вновь и вновь наполнял ее бокал скотчем, пока девушка, к собственному удивлению не поддалась на провокации Мег и не отправилась вместе с остальными на танцпол. Ее подруга тут же обвила руками плечи Кола, прижимаясь к нему непристойно близко, и Оливии ничего не оставалось, как повернуться к Клаусу, который осторожно притянул ее к себе, когда оглушающий ритм сменился мелодичной балладой.

Оказавшись в мужских объятьях Лив на миг застыла, на что ее партнер слегка отстранился, так, что между ними появилось немного свободного пространства, и девушка подняв на него благодарный взгляд, улыбнулась, позволяя вести себя в танце.

Это оказалось приятно. Клаус не пытался прижать ее к себе, не смотря на то, что на танцполе было очень тесно, не старался завязать с ней совершенно не нужный разговор, лишь осторожно касаясь девичьей талии ладонями, направлял ее, пока Оливия не расслабилась и не начала получать удовольствие от того, чего не делала очень и очень давно. И ей стало даже немного жаль, когда музыканты вернулись к своему привычному стилю, наполняя бар рваными ритмами.

Клаус остановился, отводя руки, и на его лице появилась мягкая улыбка.

– Спасибо, Лив. Ты и в правду удивительная девушка, помни об этом.

Договорив, он кивнул, и исчез в толпе, оставляя ее с Колом и Мег, которые едва закончив жаркий поцелуй, взяли ее в кольцо, не позволяя вернуться к бару. И Оливия осталась. И вскоре ритмичные мотивы закружили ее, позволяя в первый раз за последний месяц не думать не о чем, кроме звенящих в голове незнакомых словах песен продвигаемой Клаусом рок-группы. К тому моменту, когда выступление подошло к концу, Лив ощущала странную наполненность, которую не чувствовала уже очень и очень давно. Она позволила Колу и Мег усадить ее в такси, и оказавшись дома, не принимая душ, прямо в одежде, без сил упала на свою постель, мгновенно проваливаясь в сон.

Утром следующего дня Оливия проснулась удивительно отдохнувшей, не смотря на выпитый накануне скотч, и впервые за много дней встретила новый день с улыбкой на губах. Это было воскресенье, которое девушка планировала провести в ленивом безделье, и начала она с теплого душа, после которого, сварив себе кофе и соорудив пару сандвичей, удобно устроилась в гостиной у телевизора. Но не успела Лив сделать и глотка, как в ее сумочке, оставленной вчера на крючке у двери ожил телефон, и девушка не хотя поднялась с дивана.

На темном экране высветилось «Кемерон Гасс» и Оливия, слегка нахмурившись, приняла вызов, поднося телефон к уху.

– Доброе утро, дорогая, – голос мужчины прямо-таки сочился медом, и девушка поняла, что ему от нее что-то нужно, – ты ведь уже вернулась в город?

– Да, – осторожно ответила Лив, ожидая дальнейших слов Гасса, с которыми он не спешил.

На миг между ними воцарилось напряженное молчание, прежде чем ее шеф заискивающе проговорил:

– У нас возникла небольшая проблема. С финансовым отделом компании Майклсона. Сущая мелочь.

– Пусть этим займется бухгалтерия, – поспешила возразить Оливия, уже зная, куда клонит Гасс.

– О, конечно, – отозвался тот, – но вопрос крайне срочный. А ты, я знаю, лично знакома с их финансовым директором Ненси Браун. Она как раз сегодня в офисе, закрывает первый этап проекта. Ты не могла бы заглянуть к ней буквально на минуту?

– Но я…

– О, конечно же, я посчитаю сегодняшний день сверхурочной работой, дорогая, – тут же прервал ее Кемерон, чувствуя, что Лив всегда болеющая за дела бюро, готова сдаться, – а завтра мы вместе выберем тебе новый офис. И проекты, которыми ты займешься в первую очередь. Они заждались тебя, Оливия. Но я без вопросов дал тебе отпуск по первому слову. Исполни и ты мою маленькую просьбу.

Лив сжала губы, не зная, что ответить. Она действительно была знакома с Ненси Браун, и не сомневалась, что уладить с ней вопрос по необходимым документам не составит труда. Но сама мысль о том, чтобы появится в офисе Элайджи, приводила ее в ужас.

– А может быть, я решу этот вопрос по телефону? – осторожно начала она.

– Боюсь, что нет, – тут же прервал девушку Гасс, – я и сам хотел поговорить с ней, но она ничего и слушать не хочет. У них какой-то аврал, и все работают не покладая рук, в ожидании возвращения Майклсона.

– Так его нет в городе? – почти помимо воли сорвалось с девичьих губ.

– Ну, да, – не обратив внимания на ее напряженный голос, продолжил мужчина, – так что же, ты поможешь бюро?

– Ладно, – вздохнула Оливия, немного успокоившись, – я заеду туда.

========== Часть 29 ==========

– Мне очень жаль, мистер Майклсон, но боюсь, что измена одного из супругов не является основанием для расторжения брака. Вы сами настояли на этом пункте при составлении брачного контракта.

Сидящий перед Элайджей адвокат сжался в комок, ожидая ответа своего заказчика, который сверлил его мрачным взглядом сохраняя ледяное выражение лица.

– Это относилось ко мне, – процедил он, зло щурясь, – или ты думаешь, что я из тех, кому нравится быть рогоносцем?

– Разумеется, нет, мистер Майклсон, – торопливо проговорил мужчина, и по его лицу прошли некрасивые алые пятна, – но мисс Пирс… миссис Майклсон… она…

– Ты что, работаешь на Кетрин, Барнс? – прорычал Элайджа, уже не в силах сохранять спокойствие, – ты должен расторгнуть этот чертов контракт. Так, чтобы я не потерял ни землю в Мистик Фоллс, ни единой акции компании. Как – твоя забота.

– Но мистер Майклсон…

– Какие именно из моих слов ты не понял, Эдвард? – обманчиво мягким голосом отозвался тот, не сводя с адвоката почерневших от злости глаз, – я хочу расторгнуть свой брак. И ты сделаешь это, если тебе дорога твоя практика в Ричмонде.

Договорив, Элайджа повернулся к окну, тем самым показывая, что разговор окончен, и Эдвард Барнс, протирая со лба выступивший после разговора с заказчиком пот, торопливо покинул его кабинет, тихо прикрывая за собой дверь.

Майклсон стиснул зубы, прикрывая глаза. Кетрин его обставила. Переиграла по всем фронтам, внеся в договор поправки без его ведома, а он был слишком увлечен мыслями о синеглазке, чтобы обратить на это внимание. И теперь не было никаких шансов развестись с ней, не потеряв стройку в Мистик Фоллс, а вместе с ней и половину акций компании.

Элайджа сжал ладони в кулаки, когда воспоминание о дне свадьбы, в который он узнал о том, что его жена не гнушается связями с его же друзьями, накрыли его, возрождая в памяти сцену в уборной в саду. Когда Майклсон, не веря собственным ушам, распахнул приоткрытую дверь, из-за которой доносился полный желания голос Кетрин, Деймон Сальваторе, развлекавшийся с ним вместе на мальчишнике, вовсю орудовал в ее трусиках, забрав вверх пышную юбку. Парочка даже не заметила его, продолжая свое дело, пока Элайджа, мгновенно протрезвев от увиденного, не прочистил горло, привлекая их внимание.

– Вижу, я не во время?

Любовники застыли, узнавая его голос, и Кетрин подняла на Майклсона ошарашенный взгляд, пока Деймон пытался привести в порядок ее одежду.

– Я знал, что ты свободных нравов, Катерина, – продолжил Элайджа ледяным тоном, – но не знал, что настолько. Думаю, излишне говорить о том, что моя жена не может позволить себе быть шлюхой.

Кетрин прищурилась, и ее лицо выражало лишь ненависть, когда она подняла на мужа горячий взгляд.

– А чего ты ожидал? – прошипела она, – что я буду терпеть твои похождения, и каждый раз раздвигать перед тобой ноги, когда ты соизволишь провести ночь в нашей постели?

– Не переоценивать себя, Катерина, – презрительно отозвался Элайджа, морщась, – ты давно меня не привлекаешь.

– Из-за этой синеглазой шлюшки, что приходила к тебе с кофе?

– Я предупреждал тебя о том, что будет, если ты еще раз посмеешь сказать что-то подобное в адрес Оливии, – с угрозой проговорил Элайджа, делая шаг в сторону Кетрин, которая испуганно отступила за спину любовника, – с дороги, Сальваторе.

Деймон сделал вид, что не услышал его, пряча девушку за собой, и Майклсон окинул его мрачным взглядом, усмехаясь.

– Не бойся, золотце, – с издевкой процедил он, – я не буду марать об тебя руки. Завтра мой адвокат принесет тебе бумаги, которые ты подпишешь. На этом историю с нашим браком мы будем считать оконченной. У меня останется земля в Мистик Фоллс, а ты получишь деньги и…

– Нет, – неожиданно твердо проговорила Кетрин, прерывая его, и на ее красивой лице появилась полная торжества улыбка, когда она вышла из-за любовника, поднимая на мужа уверенный взгляд, – я разочарую тебя, милый. Но все совсем не так. Если хочешь развестись со мной, то это будет стоить тебе половину компании.

Элайджа тогда лишь усмехнулся, и, не говоря ни слова, вышел из уборной, направляясь в банкетный зал, чтобы отыскать организатора свадьбы, которому предстояло свернуть ее максимально быстро и тихо, чтобы никто не заподозрил истинной причины происходящего, но на следующий день, когда он вызвал к себе помощника, намереваясь осуществить задуманное, оказалось, что Кетрин внесла правки в заключенный ими контракт, которые он пропустил, подписав документы, не читая.

Это открытие было неприятным, но все же Майклсон не стал делать поспешных выводов, и прежде чем приступить к переговорам с женой, решил навестить своего друга, с которым они вместе учились в университете. Поездка не принесла никаких результатов, и, вернувшись через пару дней в Ричмонд, Элайджа, даже не заезжая домой, направился в офис, назначая по телефону встречу лучшему адвокату города, с которым ранее имел дело лишь по самым сложным вопросам, с которыми тот справлялся весьма успешно.

Теперь же, после разговора с ним, уверенность Майклсона в том, что развестись с Кетрин будет просто, уже не была столь полной, и Элайджа прибывал в сквернейшем настроении, когда коммутатор на его столе ожил, извещая о вызове со стойки охраны.

Темные глаза вспыхнули недовольством, но все же он нажал на кнопку, принимая вызов.

– Мистер Майклсон, – прозвучал нерешительный мужской голос, – вы просили сообщить Вам, если Оливия Картер… эээ… будет в нашем офисе.

Элайджа замер, не веря своим ушам.

– Она прошла в финансовый отдел, – продолжил охранник, снижая тон.

– Я понял, – хрипло отозвался Элайджа, и, не говоря больше ни слова, прервал вызов, нажимая на черную кнопку.

Он сам не понял, как вышел из кабинета, как подошел к лифту, спускаясь на два этажа ниже, как оказался у двери финансового отдела, на миг замирая, перед тем, как его ладонь накрыла стальную ручку.

Оливия стояла у кабинета Ненси Браун, беседуя с ее секретаршей, которая пыталась объяснить ей, что финансовый директор сможет принять ее только в понедельник. Синеглазка недовольно прищурилась, морща свой маленький вздернутый носик, и Элайджа, жадно впитывая в себя каждый ее жест, каждую деталь до боли знакомого лица, сделал шаг вперед.

– Привет, Лив.

========== Часть 30 ==========

– Мне жаль, мисс Картер, но боюсь, что сегодня…

– Привет, Лив.

На глазах у изумленной секретарши, Оливия застывает, мгновенно узнавая голос того, встреча с кем, не смотря на уверения Гасса, происходит, выбивая весь воздух из ее легких. Девушка чувствует, как ее щеки стремительно краснеют, выдавая всю бурю чувств, что владеет ей в данный момент, и очень медленно, почти помимо воли, разворачивается.

Элайджа Майклсон не сводит с нее своих темных глаз, скользя жадным взглядом по лицу, фигуре, дрожащим пальцам, и на какую-то долю секунды, Лив кажется, что они вновь в Мистик Фоллс, вновь вместе и сейчас она окажется в его сильных руках. Девушка щурится, качая головой, пытаясь отогнать эту сумасшедшую мысль, но тут перед ней встает черно-белый газетный снимок, который запомнился ей размытым, из-за не прекращающих течь по ее щекам слез, и Оливию накрывает волна ярости.

Не говоря ни слова, она проходит мимо Элайджи, который не сводит с нее взгляда, направляясь к выходу, но едва девушка оказывается в широком коридоре, ее запястье сжимают мужские пальцы, не позволяя больше ступить ни шага.

– Отпусти, – шипит она, не поднимая глаз.

Оливия ни на мгновение не сомневается в том, кто именно может позволит себе подобные вольности, и ее начинающая пылать в местах соприкосновения кожа, лишь подтверждает этот факт. Ее тело совершенно предательски реагирует на близость любовника, загораясь томлением.

– Не спеши, Лив, – хрипло произносит Элайджа, и девушка слышит в его голосе привычные властные нотки, от которых по ее коже проходит волна мелких мурашек, – нам нужно поговорить.

– Нам? – кривит алые губы Оливия, поднимая на него пылающий злобой взор, – или тебе? Мой ответ на предложение стать твоей личной шлюхой все тот же, Майклсон! Кстати, поздравляю тебя с недавней свадьбой. Фотографии в Ричмонд Ньюс просто чудесные и…

Лив хочет сказать, что-то еще, но в этот миг Элайджа припечатывает ее к стене, прижимаясь к ней всем телом.

– Я развожусь, синеглазка. И ты должна быть со мной.

– Должна?! – возмущенно выдыхает девушка, отчаянно пытаясь вырваться из мужских рук, – должна?!

– И хочешь, – смотрит ей прямо в глаза Майклсон, склоняясь ниже к искаженному злой гримасой девичьему лицу, – давай начнем все сначала. Ты нужна мне.

Лив не верит своих ушам, мотая головой. Для Элайджи сказанные слова, все равно что признание в любви, и она изо всех сил гонит их от себя, не позволяя даже на миг проникнуться признаниями любовника. Одинокие, полные боли и слез, дни, проведенные во Флориде, встают перед ней один за другим, наполняя отчаяньем. Оливия знает, что во второй раз ей подобного не пережить. А в том, что Майклсон способен сотворить с ней то же самое вновь, девушка даже не сомневается.

Она не знает, чем именно продиктовано поведение Элайджи в данную минуту. Не знает, говорит ли он ей правду о разводе и не врет ли по поводу того, что она ему нужна. Лив уверена лишь в одном. Если она сейчас поверит, вернется к нему, то рано или поздно он снова оставит ее. Такие, как Майклсон и понятия не имеют о том, что такое любовь, а ее чувств, какими бы сильными они не были, точно не хватит на двоих. Зато их окажется более чем достаточно для того, чтобы окончательно убить ее, потому что Элайджа ни за что на свете не ответит ей взаимностью. Оливия вспоминает сцену в его квартире, обжигающее унижение, какому не подвергалась прежде, полный презрения тон Кетрин. Кетрин, которой он не возразил ни слова. Кетрин, которая теперь была его женой.

Очень медленно она поднимает на него мутный, безжизненный взгляд, и тихо говорит:

– Слишком поздно, Элайджа.

Ее голос, усталый и хриплый, едва слышен, но мужчина понимает каждое слово, и его лицо мрачнеет.

– Это не так, Лив, – упрямо возражает он, и не думая выпускать ее из объятий, – просто дай мне шанс. На этот раз все будет по-другому.

Оливия качает головой, прикрывая глаза.

– Нет, – шепчет она, и Майклсон видит, как слезы проделывают тонкие дорожки на раскрасневшихся щеках, – прошу, отпусти меня.

Элайджа смотрит на нее, такую маленькую и хрупкую в его руках. Видит, как она кусает алые губы, пытаясь взять эмоции под контроль, чувствует, как дрожит ее тело. Синеглазка не играет, не пытается им манипулировать, не врет. Ей и в самом деле очень больно, и Майклсон ощущает, как его накрывает чувство вины такой силы, что помимо его воли, пальцы разжимаются, выпуская девушку из стальных объятий, и он отступает от нее на шаг, не отводя взгляда от прекрасного лица.

– Прости меня, – говорит он, тяжело вздыхая, – я знаю, что вел себя неправильно. Но я смогу все исправить. Просто позволь мне это сделать. Я хочу быть с тобой.

Лив поднимает на мужчину глаза, совсем мутные от слез, и просто смотрит, не говоря и слова в ответ. Тишина становится такой плотной, что ее кажется можно резать ножом, но прежде чем Элайджа находит слова, чтобы вновь предпринять попытку вернуть девушку, в коридоре появляется Клаус, настороженный взгляд которого скользит по их лицам, пока не останавливается на мокрых от слез щеках Оливии.

– Все в порядке? – спрашивает он, глядя на девушку, и та часто кивает, а на ее лице отражается нескрываемое облегчение от того, что ей больше не нужно быть наедине с тем, чья близость сводит с ума, разрывая сердце.

Братья обмениваются нечитаемыми взглядами, и Лив, пользуясь этим устремляется в сторону лифта, на ходу стирая дорожки слез. Она уже не слышит, как Клаус, не сводя с брата пристального взора, говорит:

– Оставь ее в покое, Элайджа. Оливия – хорошая девушка, она не заслуживает того, что ты делаешь с ней.

– Она – моя, – цедит тот, щуря темные глаза, и в его голосе звенит металл, – не вмешивайся в то, что тебя не касается. Это прерогатива Кола, а уж никак не твоя, Клаус. С Лив я разберусь сам. Помощь мне не требуется.

– Зато она требовалась Оливии, после того, как она узнала правду, – отмечает тот неодобрительным тоном, – после того, что было, ты не сможешь вернуть ее, Элайджа. Смирись.