Текст книги "Гостья из прошлого. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: Leras

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Алин шагнула на порог гостиной, и с ней рядом мгновенно оказался Элайджа, обнимая тонкие плечи жены, и заглядывая в зеленые глаза.

– Ты в порядке?

– Насколько это сейчас возможно, – попыталась улыбнуться ведьма, – ты поговорил… с ней?

Лицо Майклсона мгновенно напряглось, и темные глаза вспыхнули ненавистью.

– Она прячется на старом кладбище, в пещерах. И хочет, чтобы я пришел один, выслушать ее условия.

– Но лично я плевал на то, чего хочет эта мерзкая тварь, – с гневом проговорил Кол, поднимаясь с дивана, – и если придется сжечь это чертово кладбище дотла, чтобы убить ее, моя рука не дрогнет. Мы пойдем вместе. Надеюсь, ты не будешь сейчас играть в благородство, Элайджа?

– И не думал, – холодно отозвался тот, – она не заслуживает его.

На мужественном лице появились едва заметные тонкие вены, и Алин прикусила губу, наблюдая за мужем. Их связь, усиленная беременностью, позволяла ей улавливать его эмоции, и то, что чувствовал сейчас Майклсон почти пугало ведьму. Она никогда не видела древнего вампира в подобном состоянии.

– Прошу, будь осторожен, – еле слышно проговорила она, поднимаясь на цыпочки, и вглядываясь в ледяное лицо мужа, – она очень хитра. Я не могу потерять тебя.

– Меня нельзя убить, кошечка, – мягко проговорил вампир, касаясь бледной щеки, – и я никогда не оставлю тебя и Гвен. И его.

Мужская ладонь легла на плоский живот, и ведьма обвила руками шею мужа, прижимаясь к нему всем телом. Несколько секунд они стояли, не говоря ни слова, и даже присутствующие в комнате Кол и Клаус притихли, не мешая паре найти утешение в объятьях друг друга. И лишь появление на пороге Деймона, заставило их оторваться друг от друга.

– Нам пора, – тихо проговорил он, стараясь не смотреть на Алин, которая никак не могла отойти от мужа.

– Все будет хорошо, кошечка, – ласково проговорил Элайджа, глядя в раскосые глаза, – очень скоро Гвендолин придет в себя.

– Я хочу пойти с вами, – нерешительно проговорила ведьма.

– Но ты же знаешь, что тебе нельзя, – ответил ей муж, стирая пальцами дорожки слез с нежных щек, – будь с Гвен. Обещаю, все закончиться очень быстро. Я люблю тебя, Алин.

– И я люблю тебя.

На мгновение их губы соприкоснулись, после чего Элайджа, мягко высвободился из девичьих объятий и повернулся к братьям.

Им вовсе не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Кол и Клаус поднялись с дивана, и их лица выражали лишь мрачную решимость. Напряжение, повисшее в воздухе, было таким мощным, что Алин, казалось, впервые за все время ощутила величину силы первородных вампиров. У Кетрин Пирс не было шансов.

Майклсоны, а вместе с ними и Сальваторе, вихрем покинули дом, и девушка обессиленно опустилась на диван. Теперь ей оставалось только ждать.

Посидев пару минут, ведьма направилась на кухню, чтобы сварить себе кофе, но не успела она разжечь огонь, как послышался скрип открываемой входной двери, и Алин поспешила вернуться в гостиную, ожидая увидеть мужа, или кого-то из членов семьи.

Вот только на пороге их дома ее поджидал совсем не Элайджа. И не Клаус, не Кол или даже Кэролайн. Очень медленно к ней приближалась облаченная в темный плащ Кетрин Пирс, и в ее янтарных глазах плескалось безумие.

========== Часть 29 ==========

Алин делает шаг назад, не сводя взгляда с лица Пирс, которая медленно наступает на нее, ухмыляясь.

Ведьма пытается передать мысленный посыл Элайдже, о том, что они с братьями оказались обмануты коварной вампиршей, но муж слишком далеко, и через мгновение Алин понимает, что ей можно надеяться только на себя. Она должна защитить Гвен, не рожденного ребенка и как-то ухитрится выжить сама. Ведьма сжимает тонкие пальцы, в которых концентрируется магия, но она слишком непостоянна, для того, что бы нанести удар, поэтому Алин предпочитает отступить, не сводя напряженного взора с хранящей молчание Кетрин.

Вампирша широко улыбается, расстегивает плащ, бросает его на низкий диван, и в следующий миг ведьма слышит ее низкий голос.

– Может, угостишь меня выпивкой, кошечка?

– Не думаю, что в нашей ситуации уместен обмен любезностями, Катерина, – стараясь казаться спокойной, цедит Алин, щуря раскосые глаза, – или Кетрин? Или Елена? У тебя слишком много имен, немудрено и запутаться.

Пирс прочищает горло, и с ее лица исчезает улыбка, лишь янтарные глаза начинают опасно поблескивать, будто она готовится нанести удар, но проходит мгновение, и выражение лица вампирши меняется.

– У меня длинная история, – закатывает глаза она, довольно усмехаясь, – как и у Элайджи. Не в пример тебе, жалкая безродная девка. Как ты заманила его в постель? Дала приворотное зелье?

– Это твои методы, – вскидывает бровь Алин.

Ведьма неожиданно осознает, что при всей имеющейся у Кетрин силе, которую она накопила за пятьсот лет своей бессмертной жизни, у нее, Алин, есть то, чего она на самом деле хочет, считая это слабостью. И ведьма щурит глаза, понимая, что это ее единственный шанс. Последующие слова Пирс, низкий голос которой уже начинает срываться подтверждает догадки Алин.

– Да, что ты возомнила о себе, сучка? – зло выговаривает Кетрин, – думаешь, что можешь дерзить мне? Мне ничего не стоит убить тебя прямо сейчас, как и твое мерзкое отродье, что едва дышит за той дверью.

– Но ты этого не делаешь, – смотрит ей прямо в глаза ведьма, – и на твоем месте я бы не думала, что меня так просто убить. Не забывай о том, что я – Майклсон.

Вампирша бледнеет, когда слышит знакомую фамилию, и так сильно стискивает зубы, что скулы начинают еще острее выделяться на злом лице. Алин не отводит взгляда, наблюдая за ней, и вполне готова к тому, когда Кетрин бросается на нее, пытаясь ухватить за горло. Ведьма быстро отступает, выставляя вперед ладонь, и Пирс отлетает на пол, ошарашенно разглядывая свою соперницу.

– Хочешь поиграть, кошечка? – шипит она, мгновенно поднимаясь на ноги, – только хищница среди нас лишь одна…

– Хочу понять, что тебе нужно, – отвечает ей Алин, – зачем ты обманула Элайджу и явилась сюда?

– Чтобы убить тебя.

На мгновение в комнате воцаряется мертвая тишина, прежде чем Кетрин продолжает:

– Я знаю, это причинит ему больше всего боли. Элайджа Майклсон оскорбил меня, и он ответит за это сполна. Я оторву тебе голову, ведьма. А потом исчезну. Синеглазая малышка умрет и без моей помощи к утру. Что еще ты хочешь знать?

К Пирс возвращается ее прежняя уверенность, и она обманчиво мягко улыбается, подходя к Алин совсем близко.

– Ты ведь и сама знаешь, что не заслужила его, – нежно шепчет она, не сводя с ведьмы ласкового взгляда, – ты никогда не сможешь дать ему то, чего он действительно хочет. Ведь Элайджа не комнатная собачка, и даже не Сальваторе, который распустил нюни, засмотревшись на твою задницу, он – тысячелетний вампир, который убил за свою жизнь стольких, что тебе даже и не снилось. А ты? Наверно, боишься даже вида крови? Ты ему не подходишь… Совсем. Но я это исправлю.

Кетрин бросается на Алин, но не успевает она коснуться ведьмы, как чувствует, что ее собственное тело немеет, не позволяя сдвинуться с места. Пирс бешено вертит глазами, пытаясь пошевелиться, но очень быстро понимает, что ей этого не сделать. И тогда она поднимает взгляд на Алин.

Раскосые глаза сияют ровным зеленым светом, и искрящаяся вокруг ведьмы магия, образует едва заметный купол. Алин сжимает тонкие пальцы в кулак, и Кетрин кажется, что все ее тело выворачивает на изнанку под действием силы, стоящей напротив ведьмы.

– Я же тебе говорила, я – Майклсон, – ледяным голосом выговаривает Алин, делая шаг вперед, – Элайджа не просто полюбил меня. Он дал мне свою силу. Ты не знала?

Кетрин отчаянно мотает головой, пытаясь вытерпеть терзающую ее боль, с ее побледневших губ срываются хриплые слова на непонятном языке, похожие на проклятия, прежде чем она поднимает на ведьму безумные глаза и цедит:

– Ты все врешь, сука! Он не мог, не мог сделать этого!

– А как же по твоему родилась Гвендолин?

– Ты могла и нагулять ее, – выдавливает из себя Пирс, пытаясь усмехнуться, – я бы на месте Элайджи не поверила в твои бредни о том, что это его дочь.

– Его, – холодно улыбается Алин, – она – его, и ты это знаешь.

Тонкая ладонь ведьмы поднимается чуть выше, и Кетрин уже не может сдержать крика от накрывающей ее волны адской боли. Ей кажется, что кровь закипает в венах, что кости начинают плавится в теле, и вампирша никак не может поверить в то, что все это творит с ней молодая ведьма, которую она так опрометчиво даже не принимала в расчет.

– И ты права, мы с Элайджей очень разные. Но я знаю кто он. Кем он был и кем стал. И я люблю его, несмотря на все, что он совершил. Мы – семья. А ты посмела посягнуть на самое дорогое, что у нас есть. Ты знаешь, как снимается заклятие кулона?

– Никак! – злорадно ухмыляется Кетрин, – ваша милая доченька сдохнет!

– А вот тут ты не права, – щурит глаза Алин, склоняя голову, – есть один способ. Мне жаль, Кетрин, правда. Я не хочу этого делать. Но ты причинила вред Гвендолин. А этого я не могу простить.

Не говоря больше ни слова, ведьма вытягивает руку вперед, расширяя пальцы прямо перед грудью Пирс. Вампирша расширяет глаза, пытаясь понять, что происходит, а Алин ведет рукой к себе.

– Ты… – хрипит Кетрин, – нет…

– Прощай.

Окровавленное сердце разрывает грудь, оказываясь в раскрытой ладони ведьмы, и Кетрин, лицо которой медленно сереет, тяжело опускается на пол. Алин долго смотрит на мертвое тело, пока некогда прекрасное лицо Пирс не становится похожим на гипсовую гримасу. Тогда ведьма кладет поверх раскуроченной груди замершее сердце и отступает на шаг. Она глубоко вздыхает, тянет с дивана темное покрывало и накрывает им труп.

Алин тщательно отмывает руки, осматривает свою одежду, и лишь после этого идет в комнату Гвен. Девочка лежит с закрытыми глазками, все так же едва слышно дыша, и ведьма замирает, не сводя с не взгляда.

Заклятье не спало. Давина ошиблась. Гвендолин к утру умрет.

Все эти мысли проносятся сумасшедшим хороводом в голове ведьмы, которая оседает на пол, склоняя лицо к коленям. Алин еле хрипит от боли, словно раненное животное, но в этот миг маленькая ладонь касается ее плеча.

– Почему ты сидишь на полу, мамочка? А где папа? Я ужасно проголодалась!

========== Часть 30 ==========

Алин сжала в объятьях сонную дочь, которая заерзала в ее руках, недовольная столько крепкой хваткой. Ведьма слегка расслабила руки, с любовью разглядывая насупившееся личико, пока Гвендолин, прищурив синие глазки, с подозрением смотрела на мать.

– Мы что, опять собираемся уехать от папы?

– Ну что ты, детка, – покачала головой Алин, чувствуя, как по щекам катятся слезы радости, которые ей так и не удалось сдержать.

– Тогда почему ты плачешь? – свела тонкие бровки Гвен.

– Что последнее ты помнишь, милая? – ласково проговорила ведьма.

– Школьный двор… – растерянно отозвалась девочка, – я открыла медальон и… Что со мной было, мамочка?

– На кулон было наложено заклятие, – осторожно начала Алин, – ты потеряла сознание. Но я его сняла.

– Ух ты! – расширила синие глазки Гвен, – ты – самая лучшая мамочка на свете! А как ты это сделала?

Ведьма прищурилась, обдумывая ответ, но не успела она сказать и слова, как в комнату вихрем влетел Элайджа, который тут же сжал жену и дочь в крепких объятьях. Алин обвила руками шею мужа, и находящаяся между ними Гвен, вновь нетерпеливо заерзала.

– Со мной уже все хорошо, папочка, – проговорила она, когда вампир целовал маленькие щечки, – только я немного проголодалась.

– А как ты, кошечка? – поднял взгляд на жену Майклсон, мягко касаясь ладонью бледного лица.

Алин прикусила губу, пристально глядя на мужа.

– Она… еще там?

– Клаус и Кол решат эту проблему, – медленно проговорил Элайджа, слегка щурясь, – она не причинила тебе вреда?

– Ей досталось больше, – слабо улыбнулась Алин, и вампир хмыкнул, качая головой.

– То, что ты пытаешься шутить, хороший знак, – ласково произнес он, запечатлевая легкий поцелуй на пухлых губах, – давай накормим Гвен, и после ты расскажешь мне обо всем.

Ведьма только кивнула, и Элайджа, подхватив на руки дочь, направился в гостиную, которая к тому времени уже вернулась в первозданный вид, за исключением отсутствующего покрывала.

Он опустил дочь на диван, напоследок целуя темно-каштановую макушку, и повернулся к Алин.

– А ты ничего не хочешь, любовь моя?

Ведьма покачала головой.

– Не забывай, что ты должна хорошо питаться, кошечка, – свел брови Элайджа, строго глядя на жену, – не припоминаю, чтобы за сегодняшний день ты съела хоть крошку.

– Совсем не было аппетита, – закатила раскосые глаза Алин, – общество было не самым приятным.

– А сейчас? – вскинул бровь вампир.

– Гораздо лучше, – улыбнулась она, усаживаясь рядом с Гвен, которая тут же забралась ей на колени, – пожалуй, я не против поужинать с нашей любимой дочерью. Чего ты хочешь, детка?

– Кексики!

– А ты, кошечка? – невозмутимо отозвался Элайджа.

– Ты всерьез собираешься заняться сейчас выпечкой? – расширила глаза Алин, не обращая внимания на то, как после ее слов Гвендолин недовольно насупилась, – мы ограничимся сандвичами. Правда, детка?

– Тогда с какао и конфетками! – прищурилась Гвен, глядя на улыбающегося отца, который тут же ей подмигнул и исчез за порогом кухни.

Прошло совсем немного времени, прежде чем Элайджа вернулся к жене и дочери с подносом, на котором разместилась тарелка с горкой тостов, сыра и ветчины, а также блюдо с шоколадным печеньем. Увидев последнее, у Гвен радостно вспыхнули глаза, и она потянулась за лакомством. Алин лишь проследила за ее движением, качая головой, и переглянувшись с вампиром, широко улыбнулась. Пожалуй, сегодня их маленькая дочь заслужила некоторые поощрения.

Элайджа присел рядом с женой, и через пару секунд протянул ей блюдо с тремя сандвичами и пододвинул ближе чашку с зеленым чаем. Ведьма с сомнением оглядела кушанье, не вполне уверенная в том, что сможет осилить его целиком, и медленно принялась за еду, под пристальным взглядом мужа. Оставшаяся без внимания родителей Гвендолин лакомилась печеньем, пока блюдо наполовину не опустело.

– Может, съешь хотя бы один маленький тост с сыром, детка? – ласково проговорил Элайджа, глядя на то, как дочка засовывает в рот очередной кусочек шоколадной сдобы.

– Спасибо, папочка, – замотала головой Гвендолин, еле выговаривая слова, – я не … хочу.

– Жаль, потому что если бы ты была послушной и воспитанной девочкой, слушалась родителей и не разговаривала с набитым ротиком, я бы подумал о том, чтобы устроить поездку в какое-нибудь интересное местечко…

Гвендолин тут же прихватила с тарелки матери самый большой сандвич и откусила от него внушительный кусок.

– И куда мы поедем, папочка? – проговорила она, поднимая на вампира невинные глазки, – в гости к Хоуп? В Новый Орлеан?

– Ты же там уже была, Гвен, – улыбнулась Алин, – наверняка папа придумает что-то новое…

– Ты не против, кошечка? – прищурился Элайджа, глядя на довольную жену.

– Нам не помещает смена обстановки, – пожала плечами та, – и немного отдыха.

– Что скажешь насчет Калифорнии? – вскинул бровь вампир.

– Голливуд? – прищурилась ведьма и тут же залилась смехом, – или Дисней Лэнд?

– Дисней Лэнд! – тут же вмешалась в разговор Гвендолин и, отложив тост, запрыгала на диване, – я хочу в Дисней Лэнд! Я буду самой послушной и воспитанной девочкой, мамочка! Поедем туда!

Закончив свою речь, Гвен опустилась на колени к матери, и обвила тонкими ручками ее шею, заискивающе заглядывая в искрящиеся смехом зеленые глаза.

– Ну, пожалуйста, мама, – протянула она, и Алин осталось только согласно кивнуть.

Гвен закружилась по комнате, а Элайджа повернулся к жене, окидывая ее насмешливым взглядом.

– И из кого из нас можно вить веревки, а, кошечка?

– А ты бы смог ей отказать? – сузила глаза ведьма, пододвигаясь ближе к мужу.

– Конечно, нет, – улыбнулся Майклсон, – как и не могу ни в чем отказать тебе. Теперь это еще и опасно.

– Почему? – на лице Алин отразилось непонимание.

– Не хочу повторить участь Кетрин Пирс, – усмехнулся Элайджа, и ведьма шутливо ударила его по груди.

– Между прочим, мне было страшно! – с нарочитым укором проговорила она, – я была совсем одна.

– Но ты справилась, моя грозная кошечка, – ласково отозвался вампир, нежно притягивая жену к себе, – я горжусь тобой, Алин Майклсон.

Элайджа наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на губах жены, и та уже потянулась ему на встречу, когда их идиллию разрушил требовательный голосок Гвен.

– А мы ведь возьмем с собой Хоуп?

– Только через мой труп, – едва слышно прошипела Алин, и гостиная наполнилась веселым смехом Элайджи и Гвендолин.

========== Часть 31 ==========

– А теперь мы пойдем в Замок спящей красавицы! – весело прокричала Гвендолин, прыгая вокруг Элайджи.

Ее джинсовый комбинезончик был испачкан шоколадным мороженным, и слегка промок, после того, как они несколько минут назад покинули аттракцион «Пираты Карибского моря» на Площади Нового Орлеана, но такие мелочи совсем не волновали возбужденную Гвендолин, которая не сводила горящих глаз с отца.

– Ну, папочка… – протянула она, и Элайдже ничего не оставалось делать, кроме как быстро кивнуть, избегая укоряющего взгляда жены.

– И это ты называешь отдыхом? – сузила глаза Алин, когда Гвен побежала вперед, по дорожке, ведущей к Стране фантазий, и они с мужем остались наедине.

– Потерпи еще немного, кошечка, – миролюбиво отозвался вампир, обвивая рукой тонкую талию ведьмы, – подумай о том, что было бы, если бы мы взяли с собой еще и Хоуп.

Алин рассмеялась, и повернулась к мужу, который не сводил с нее нежного взгляда.

– Помни о том, что после таких развлечений, Гвен будет спать крепко-крепко, а нас в отеле ждет шампанское и …

– О, не продолжай, – зажмурилась Алин, – это единственное, что поддерживает во мне силы. Я про сон Гвендолин, а не про то, что ты подумал, старый развратник!

– Я ничего такого не имел в виду, моя целомудренная женушка, – прищурил темные глаза Элайджа, – только ужин и крепкий сон на прекрасной кровати в нашей спальне с чудесным видом. Разве ты не этого хочешь, любовь моя?

– Именно!

Ведьма хотела сказать что-то еще, но в этот миг к ним подбежала недовольная Гвендолин, щуря синие глаза.

– Мама! Папа! Почему вы так медленно идете! У нас много дел! И я еще не пробовала розовую сахарную вату!

Алин только закатила глаза, обреченно качая головой, в то время как Элайджа подхватил дочь, удерживая ее одной рукой, второй сжал тонкую ладонь жены и устремился быстрым шагом, по дороге с указателями, ведущим к Замку спящей красавицы.

– А ты не устала, милая? – с надеждой спросила Алин, поднимая взгляд на смеющуюся дочь, которая шепталась о чем-то с улыбающимся отцом.

– Что ты, мамочка, – замотала головой Гвендолин, и ее каштановые локоны еще больше растрепались, – я полна сил! Я так рада, что мы приехали сюда!

Ведьма натянуто улыбнулась, и дальнейший путь она продолжала молча, слушая довольный щебет счастливой дочери, которая показывала своим маленьким пальчиком те места, в которых ей хотелось бы побывать. Элайджа безропотно выполнял ее приказы, и пока они добрались до начальной цели, Гвендолин успела обзавести костюмом Микки-Мауса, маленьким биноклем и огромным разноцветным леденцом, который, стоило им оказаться у высокой лестницы сказочного замка, она вручила Алин.

Майклсон опустил нетерпеливо завертевшуюся в его руках дочь на первую ступеньку, и та быстро побежала вверх, к величественному входу, так что родители еле поспевали пробираться за ней сквозь толпу других посетителей. Гвендолин восхищенно осматривала королевское убранство, в конце концов, придя к выводу, что в ее комнате должно быть точно так же, и заручившись поддержкой Элайджи, стала выбирать разные вещицы, которые подошли бы к ее новому интерьеру. Работающие в замке служители, мгновенно прониклись к ней симпатией, стоило Гвен взглянуть на них своими невинными синими глазками, и следующие пару часов молодая семья провела, изучая все секреты Страны фантазий.

– Как ты думаешь, а на Гвен подействует твое внушение? – устало проговорила Алин, когда они, наконец, вышли за пределы сказочной части парка, и Гвендолин прикусила нижнюю губу, размышляя, куда они могут пойти дальше.

– Она ведь дочь ведьмы, малове… Ты серьезно, кошечка? – не смог сдержать смех Элайджа, но посмотрев на лицо жены, он умолк, подходя к ней вплотную.

– Устала? – ласково проговорил он, касаясь ладонью плоского живота, – мы с Гвен совсем забыли о твоем особом положении… Прости нас.

– Я просто не думала, что наш отдых будет таким… активным, – слабо улыбнулась Алин, – на самом деле я в порядке.

– Дай мне минуту, – попросил вампир, сжимая тонкую ладонь, – и мы поедем в отель.

С этими словами он шагнул к Гвендолин, которая уже влилась в компанию детей, играющих с мультяшными героями, и, склонившись к дочери что-то зашептал ей в ушко. Выслушав, Гвен серьезно посмотрела на отца и, кивнув, обвила руками его шею, позволяя взять себя на руки. Они двинулись в сторону Алин, которая присела на деревянную скамью под раскидистым деревом.

– Поедем в отель, мамочка? – улыбнулась Гвендолин, глядя на ведьму, – нам пора ужинать.

– Ты устала? – недоверчиво прищурилась та.

– Немного, – пожала плечами девочка, – но мне нужны силы на завтра.

– А что будет завтра? – расширила глаза Алин.

– Папочка обещал кататься со мной весь день на всех аттракционах!

– Но ты проведешь день в СПА, кошечка, – поспешил уверить жену Элайджа, видя, как ее лицо ошеломленно вытягивается, – ты ведь не против?

Ведьма только покачала головой. Вампир протянул ей руку, и Алин встала рядом с мужем, касаясь ладонью чумазого личика дочери.

– Думаю, мы закажем ужин прямо в номер, – проговорила она, – а кого-то сначала придется искупать.

– Только с пенкой! – сузила синие глазки Гвен.

Придя к согласию по этому вопросу, семья направилась в отель. Пока Элайджа заказывал им ужин, Алин повела дочь в просторную ванную, где Гвен, забралась прямо в джакузи и потребовала наполнить ее до краев пеной. Ведьма со смехом исполнила ее просьбу, и скоро Гвендолин с веселыми криками дурачилась в мыльной воде, оставляя вокруг себя миллионы брызг, которые Алин едва успевала удерживать магией. Наконец, наигравшись, девочка позволила матери вымыть ее длинные волосы, и, укутавшись в большое полотенце, Гвен с гордым видом вышла из ванной комнаты в гостиную, где их уже поджидал накрытый к ужину стол.

– Что ты заказал, папочка? – прищурилась она, – надеюсь, пирожные?

– И их тоже, любовь моя, – кивнул вампир, – но прежде поешь салат и цыпленка.

– Но тогда я смогу съесть только одно пирожное, – недовольно проговорила Гвендолин.

– Вот уж сомневаюсь, – закатила глаза, идущая за ней Алин, – я отдам тебе свое.

– Спасибо, мамочка!

Втроем они сели за стол, и отдали дань и салату с морепродуктами, и цыпленку, и другим заказанным вампиром кушаньям, прежде чем пришла очередь десерта. К этому моменту, сытая Гвен уже клевала носом, сонно моргая. Она съела пару ложке клубничного безе и перевела взгляд на Элайджу.

– Я хочу в постельку, папочка, – тихо проговорила Гвендолин, – расскажешь мне сказку?

– Конечно, любовь моя, – ласково отозвался Элайджа, – только сначала приготовлю маме ванну. Я мигом, детка.

Вампир исчез за дверью, а Алин с дочерью перебрались на диван, включив телевизор. Гвендолин прижалась к матери всем телом, обнимая тонкими руками ее шею, а ведьма мягко гладила каштановые волосы, пока не поняла, что вымотанная полным приключений днем Гвен заснула прямо у нее на груди. Очень аккуратно она поднялась, держа спящую дочь на руках, и медленно направилась в детскую спальню. Уложив Гвендолин на кровать, Алин накрыла ее пушистым пледом и, поцеловав маленький лобик, вышла из комнаты, прикрывая за собой дверь.

Когда она появилась в гостиной, ее уже поджидал Элайджа, вертя в пальцах бокал с бурбоном.

– Гвен спит? – улыбнулся вампир.

– Без задних ног, – вернула ему улыбку ведьма.

– Я приготовил для тебя ванну, кошечка, – ласково проговорил Майклсон, подходя вплотную к жене, и касаясь ладонью нежной щеки.

Алин зажмурилась, наслаждаясь лаской, и вампир мягко притянул ее к себе, скользя ладонями по узкой спине. Ведьма подалась мужу навстречу, и через мгновение их губы слились в поцелуе. Прошло немало времени, прежде чем Элайджа отстранился от жены, удерживая ее за плечи.

– Нам лучше прерваться, пока твоя ванна не остыла, – тихо проговорил он, глядя в раскосые глаза, – хотя совсем не хочется тебя отпускать, моя маленькая ведьма…

– Тогда, может, составишь мне компанию?

========== Часть 32 ==========

Алин потянула мужа к входу, ведущему в ванную комнату, и Элайджа пошел за ней, не сводя потяжелевшего взгляда с прекрасного лица. Ведьма улыбнулась, прикрывая за собой дверь, когда они оказались внутри, и шагнула к вампиру, который с готовностью заключил ее в объятья.

– Ты разве не устала? – тихо проговорил он, скользя ладонями по узкой спине.

– Не на столько, – прикусила губу Алин, и Элайджа довольно улыбнулся, склоняясь к ее лицу.

– Как же я люблю тебя, моя распутная ведьма, – лаково проговорил он, очерчивая большим пальцем контур пухлых губок, – позволишь мне раздеть тебя?

Алин только кивнула, слегка краснея, и мужские пальцы потянули вверх край ее топа. Отбросив в сторону ненужную деталь одежды, вампир качнулся вперед, касаясь губами нежной шеи, медленно спускаясь к округлостям груди, выпирающим из кружевного лифа. Сжав ладонями налитые холмики, Элайджа свел их вместе, любуясь, после чего провел кончиком языка по образовавшейся ложбинке, так, что Алин едва слышно застонала, выгибая спину.

– Снимем это? – хрипло проговорил вампир, поднимая на жену почерневшие от желания глаза.

Ведьма сама расстегнула замок, и тонкие бретели опустились вниз, обнажая высокую грудь. Майклсон снял кружевную вещицу полностью, и его ладони устремились к молнии коротких шортов, под которыми оказались маленькие трусики, которые тут же нашли свое пристанище на мраморном полу. Он отступил на шаг, почерневшими глазами рассматривая нагую жену, лицо которой смущенно зарделось.

– Ты так красива, кошечка, – глухо протянул Элайджа, притягивая ведьму к себе, – я хочу любить тебя.

С этими словами вампир впился нетерпеливым поцелуем в пухлые губки, и его ладони обхватили девичьи ягодицы, заставляя жену обнять его ногами. Алин с пылом ответила на ласку, обвивая тонкими руками шею любимого, и вскоре почувствовала прохладу каменной столешницы, куда муж усадил ее, не прерывая поцелуя. Сильные руки стиснули точеные бедра, раздвигая их в стороны, и Майклсон шагнул вперед, устраиваясь между разведенных ножек. Его ладони скользнули вверх, сжимая напряженные вершинки налитой груди, и ведьма выгнула спину, подаваясь навстречу мужским рукам.

– Хочу тебя, Алин, – выдохнул Элайджа, отрываясь от пухлых губок, – а ты?

Девушка не успела ответить, чувствуя, как пальцы любимого мягко коснулись низа ее живота, раздвигая нежные складки.

– Такая мокрая, – едва слышно выговорил вампир, проходясь ладонью по истекающей любовными соками промежности.

Ведьма прикусила губу, сдерживая стон, когда Майклсон наполнил ее лоно двумя пальцами, лаская тугие стенки. Он двигал рукой очень медленно, не отводя взгляда от прекрасного лица, заставляя жену нетерпеливо ерзать бедрами, подаваясь навстречу.

– Элайджа, я больше не могу, – прошептала Алин, поднимая на мужа мутный взгляд, – прекрати мучать меня…

– Разве я мучаю тебя, моя кошечка? – хрипло отозвался вампир, слегка ускоряя движения, – тебе не по вкусу то, что я делаю?

– Я хочу тебя, а не…

Голос ведьмы сорвался на крик, когда Майклсон надавил большим пальцем на набухший от возбуждения комочек между широко разведенных ножек. Девушка зажмурилась, пытаясь выровнять дыхание, но через мгновение, раскосые глаза распахнулись, сияя решимостью. Не говоря больше ни слова, Алин уперлась ладонями в мужскую грудь, отодвигая мужа от себя. Спрыгнув со столешницы, она подошла к Элайдже вплотную, и ведьме хватило минуты, для того, чтобы избавить вампира от одежды. Все также сохраняя молчание, Алин соблазнительно улыбнулась, и потянула мужа к душевой кабине.

– Решила освежиться, любовь моя? – ласково проговорил вампир, следуя за женой.

– Решила, что здесь нам будет удобнее, – соблазнительно прикусила губу ведьма, и потянулась к вентилю, при этом будто случайно прижимаясь ягодицами к мужскому паху.

Разгадав ее маневр, Элайджа тут же обхватил точеные бедра, притягивая Алин к себе. Он шагнул вперед, так, что девушка уперлась ладонями в стену, и мягко надавил на узкую спинку, заставляя ее прогнуться.

– Ты так хочешь, кошечка? – прошептал Майклсон в пылающее ушко, и ведьма кивнула, касаясь попкой его восставшей плоти.

На лице вампира появилась улыбка, и он слегка прикусил тонкое плечо, вызывая тихий стон дрожащей от возбуждения ведьмы. Его ладонь скользнула выше, обхватывая округлость высокой груди, пока губы Элайджи исследовали нежную кожу изогнутой спинки, покрывая ее легкими поцелуями.

Алин прикусила губу, пытаясь сдержать крик наслаждения, но когда мужские пальцы коснулись влажной промежности, ведьма поняла, что ей это не удастся. Она из всех сил сжала губы, прикрывая глаза, и в следующий миг почувствовала, как вампир толкнулся вперед, заполняя ее собой. Он сразу набрал быстрый темп, входя до самого основания пульсирующего от возбуждения члена, и у Алин даже не было сил двигаться ему навстречу, так велико было наслаждение, что накрыло ее буквально с первых секунд их долгожданной близости.

Ведьма уже не могла сдерживаться, отзываясь горячим стоном, на каждый глубокий толчок, пока Элайджа наполнял вновь и вновь своей каменной плотью тесное лоно, доводя ее до пика. По телу Алин прошла волна крупной дрожи, когда вампир прижался к ней теснее, входя до конца, и его пальцы скользнули по напряженному бугорку дразнящим движением. В следующую секунду волна обжигающего наслаждения накрыла ведьму, и на мгновение весь окружающий мир исчез. Горячее лоно запульсировало, стискивая мужскую плоть, и Элайджа последовал за любимой, изливаясь в оглушительном оргазме.

Алин все еще трусило, от захлестнувшего ее экстаза, который никак не хотел отступать, когда вампир развернул ее лицо к себе, мягко касаясь припухших губок.

– Все хорошо, кошечка? – ласково проговорил он, улыбаясь.

– Да, – слабо отозвалась ведьма, приоткрывая раскосые глаза, – ванна еще не остыла?

– Думаю, нет, – тихо рассмеялся Элайджа, и потянул жену под теплые струи душа.

Мгновение спустя, смыв следы их страсти, вампир подхватил Алин на руки, и направился к джакузи, наполненной пеной, которая успела немного осесть. Опустив руку в воду, вампир удостоверился в том, что она еще теплая, после чего осторожно опустил туда ведьму, подкладывая ей под голову сложенное полотенце.