Текст книги "Гостья из прошлого. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Leras
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
– А я, – склоняет голову Майклсон, – хочу того же, что и пять лет назад. Тебя, моя маленькая упрямая жена. Только тебя.
Не успевает вампир договорить, как пухлые губки накрывают его рот, и Алин вовлекает мужа в нетерпеливый поцелуй, оказываясь у него на коленях. Элайджа отвечает ей, скользит языком в нежный ротик, на что ведьма обвивает тонкими руками его шею, прижимаясь теснее. Но проходит пара минут, и вампир мягко отстраняет от себя возлюбленную, целуя напоследок маленький носик.
– Ты не хочешь? – удивленно щурит глаза Алин, ерзая на мужских коленях, – потому что я чувствую обратное…
– Не представляешь как, кошечка, – улыбается Майклсон, опуская жену на диван, – но я не хочу, чтобы ты уснула в процессе. А исходя из того, что нам пришлось пережить за этот день, такое развитие событий весьма вероятно. Поэтому сегодня нам лучше просто лечь спать, а вот завтра…
Вампир щурит глаза, глядя на то, как нежные щечки жены заливаются румянцем под его откровенным взглядом.
– Завтра ты ответишь за каждый день из этих шести месяцев, что я был вынужден вести монашеский образ жизни.
– У тебя никого не было? – склоняет голову Алин, пытаясь сдержать улыбку.
– Как и у тебя, моя кошечка.
– С чего ты… – начинает было она, но быстро замолкает, закатывая глаза, – Гвендолин. Кто бы сомневался… Что она еще рассказала тебе?
– Не сердись на нашу дочь, любовь моя, – отзывается Элайджа, касаясь большим пальцем разрумянившихся щечек.
– Я бы назвала ее твоей, – дует губки Алин, – но с нашим вторым ребенком я такой ошибки не совершу. Он будет любить меня.
– Это мы еще посмотрим, кошечка, – смеется Майклсон и, подхватывая возмущенную жену на руки, устремляется в их спальню.
========== Часть 13 ==========
– Мамочка!
Алин распахнула глаза, поражаясь странности охватившего ее дежа вю. Она вновь лежала рядом с Элайджей в их постели, прикрываясь тонким пледом, а ничего не подозревающая об этом Гвендолин искала ее.
– Надеюсь, в этот раз ты не будешь прятаться, кошечка? – хриплым после сна голосом поинтересовался Элайджа, притягивая к себе жену, – теперь тебе нечего стесняться, мы даже одеты. Хотя…
И мужская ладонь скользнула под тонкий свитер, сжимая полушарие налитой груди.
– Что ты делаешь, позволь узнать? – прищурилась Алин, пытаясь отстраниться, – тебя не смущает, что наша дочь…
– Папочка, ты здесь?
Элайджа мгновенно отвел руки от покрасневшей ведьмы, и они оба повернулись к дочери, которая наблюдала за ними широко распахнутыми глазами, стоя на пороге спальни.
– Гвендолин, я ведь учил тебя, что прежде чем входить в комнату, нужно стучать, – поучающим тоном проговорил вампир, незаметно подмигивая насупившейся девочке.
Гвен кивнула, опустив свои синие глазки.
– Не слушай его, милая, – тут же вмешалась Алин, глядя на расстроенную дочь, – иди сюда.
Не успела она договорить, как личико Гвендолин озарила широкая улыбка, и она забралась на кровать, устраиваясь между родителями.
– Где ты взяла эту пижаму? – свела брови ведьма, рассматривая закатанные рукава явно большой курточки, – что-то я у тебя такой не припомню.
– Папа купил, – прищурилась Гвен, поднимая виноватый взгляд на Элайджу.
– Он явно переоценил твои размеры, детка, – покачала головой Алин, переводя взгляд на мужа, – она должно быть мне в пору.
– А вот ты сейчас переоцениваешь себя, кошечка, – улыбнулся вампир, и его глаза остановились на высокой груди, – в нее точно не поместятся твои…
– Мы сегодня пойдем с тобой за покупками, детка, – перебила Элайджу ведьма, поворачиваясь к дочери.
– Сомневаюсь, что у Гвендолин на это найдется время, – пожал плечами Майклсон.
– Это почему же? – сузила глаза Алин, и они с дочерью впились взглядами в невозмутимое лицо вампира.
– Потому что сегодня приезжает Хоуп.
– Ураааааа!
Голосок Гвен звенел от радости, а вот Алин закатила глаза, качая головой.
– Мне ведь можно будет поиграть с ней, мамочка? – заискивающе проговорила Гвендолин, поднимая на мать свои невинные глазки.
– Конечно, милая, – кивнул Элайджа, не дав жене сказать и слова, – думаю, тебе даже можно будет остаться ночевать у дяди Клауса и тети Кэролайн.
– Я люблю тебя, папочка! – воскликнула девочка, прижимаясь к улыбающемуся отцу, – и тебя, мама, – тут же добавила она, поворачиваясь к Алин, и забираясь к ней на грудь.
– Ты уже тяжелая, детка, – обеспокоенно проговорил вампир, перетягивая дочь на себя, – не нужно давить на маму.
– Почему? – свела свои тонкие бровки Гвен, – мама больна?
– Не совсем, – нерешительно отозвался Элайджа, поднимая вопросительный взгляд на Алин, которая наблюдала за ними с улыбкой.
– Она все равно узнает, – пожала плечами ведьма, – так пусть лучше от нас.
Гвендолин перевела не понимающий взгляд на лицо матери.
– У тебя скоро будет маленький братик, детка, – ласково проговорила Алин, касаясь ладонью нежной щечки, – или сестренка.
На мгновение в комнате воцарилась полная тишина, прежде чем Гвен, чьи глазки расширились так, что заняли, кажется, половину лица, тихо проговорила:
– Теперь мамочка точно не захочет никуда уезжать, правда, папа? Я хочу маленькую сестру!
Ведьма только закатила глаза, глядя на то, как обмениваются довольными улыбками отец и дочь.
– И братика тоже хочу, – добавила Гвендолин, прижимаясь к Алин своим маленьким телом.
– Мне кажется, нам пора завтракать, милая, – ласково проговорила ведьма, целуя нежную щечку, – беги в ванную, а папа пока приготовит кашу.
– Я хочу лимонное печенье, – не обращая внимания на слова матери, сузив глаза, посмотрела на улыбающегося отца Гвен, – и какао.
Не говоря больше ни слова, она спрыгнула с кровати и скрылась за дверью.
– Мне просто интересно, в кого она такая уродилась, а, Майклсон? – вскинула бровь Алин, поднимая глаза на безуспешно пытающегося сдержать смех мужа, – не припоминаю, чтобы у меня в предках были особы королевской крови.
– Ну что ты, любовь моя, – отозвался Элайджа, обнимая жену за плечи, – Гвендолин только лишь унаследовала немного твоего упрямства.
– Моего … что? – расширила глаза ведьма, – надеюсь, что хотя бы не твою любовь к двойным стандартам!
– О чем ты? – прищурился вампир.
– О том, как ты несколько минут назад запретил Гвендолин прижиматься ко мне, – ехидно проговорила ведьма, – Гвен, которая весит от силы сорок фунтов! И мне интересно, к себе ты будешь так же строг? Особенно с учетом того, что ты раз в пять больше?
– Не переживай, кошечка, – улыбнулся Элайджа, скользя по жене раздевающим взглядом, – мне вовсе не обязательно давить на твой животик. Мы найдем и другие, не менее удобные позы. Могу показать тебе прямо сейчас…
И вампир перевернул жену на бок, прижимаясь к ней со спины. Его рука устремилась вверх, но так и не успела достичь часто вздымающейся груди, прежде чем ее перехватила тонкая ладонь.
– Не забывай, что мы не одни, – прикусив губу, выдохнула Алин, разворачиваясь в мужских объятьях, – Гвен может войти в любую минуту.
– Именно поэтому она и будет ночевать сегодня у Клауса, – прищурил почерневшие от желания глаза Элайджа, – не хочу, чтобы ей всю ночь не давали спать твои крики, кошечка.
– В прошлый раз тебя это не смутило, – вскинула бровь ведьма.
– В прошлый раз я так хотел тебя, что взял бы и посреди улицы.
От его слов лицо Алин мгновенно вспыхнуло.
– Я и сейчас хочу тебя не меньше, моя распутная ведьма, – продолжил Элайджа, – но теперь я еще и знаю, что ты никуда не сбежишь. Ты заслужила наказание за свой поступок, кошечка. И думаю, сегодняшняя ночь прекрасно для него подойдет.
========== Часть 14 ==========
Алин прикрывает дверь, поднимая взгляд на мужа, который стоит у буфета, открывая бутылку бурбона. Магия искрится, обвивает порог мерцающей рамкой, пока ведьма наблюдает за Элайджей, на лице которого не отражается ни единой эмоции.
Полчаса назад они оставили свою маленькую дочь у Клауса, который, не скрывая насмешливой улыбки, пообещал им за ней проследить, попрощались с Кэролайн и Давиной, вытерпели шуточки Кола, и вот теперь, когда они дома, ведьма непонимающе смотрит на своего совершенно спокойного супруга.
Элайджа наполняет бокал, садится на низкий диван и, не обращая внимания на застывшую в нерешительности жену, делает глубокий глоток. Алин на мгновение замирает на пороге, прикусывая нижнюю губу, после чего медленно идет к мужу, мягко ступая по полу, пока не оказывается у дивана.
Она поднимает на вампира раскосые глаза, замирая у его ног, и ждет реакции своего невозмутимого супруга. Но Элайдже будто совершенно нет до нее дела. Он медленными глотками цедит бурбон, не обращая внимания на стоящую перед ним ведьму.
Алин щурит зеленые глаза, склоняя голову. Вампир не говорит ни слова, наслаждаясь напитком, и на лице ведьмы медленно появляется улыбка. Она тянет вниз бретели платья, так, что становятся видны ореолы сосков, и ее ладони скользят по изящным плечам, позволяя вырезу спуститься еще ниже.
– Я думала, ты поможешь мне снять платье, муж, – выговаривает она, не сводя раскосых глаз с невозмутимого Майклсона, – но если ты не заинтересован… – Алин прикусывает нижнюю губу, опуская взгляд, – придется мне справиться самой, или же…– ведьма на секунду умолкает, прежде чем продолжить невинным голосом, – я могу обратиться к Сальваторе. Кэролайн как раз сказала мне…
Но не успевает она закончить фразу, как Элайджа вихрем оказывается с ней рядом, обвивая тонкую талию.
– Сальваторе? – цедит он, скользя ладонями по узкой спине, стягивая до конца тонкие бретели, полностью обнажая высокие груди жены, – хочешь, чтобы я вырвал его сердце, кошечка?
– Хочу, чтобы ты, наконец, заметил меня, – выдыхает Алин, чувствуя, как от хищного взгляда вампира начинает покалывать от желания низ живота.
– Не дразни меня, ведьма, – отзывается Элайджа, не отрывая глаз от горошин начинающих твердеть сосков, – я и без того еле сдерживаюсь, чтобы не наброситься на тебя…
– Но именно этого я и хочу, – прикусывает губу девушка, и ее нежные щеки заливаются румянцем.
– Я боюсь причинить тебе вред.
– У меня регенерация вампира, если ты не забыл, – склоняет голову Алин, едва заметно улыбаясь, – а он, – изящная ладонь ложится на плоский живот, – под защитой магии. Ты можешь делать со мной все, что хочешь, муж.
Элайджа смотрит на жену, и его темные глаза скользят по нежному лицу, припухшим губкам, жадно изучают обнаженные груди.
– Как пожелаешь, моя распутная ведьма, – наконец отзывается он, и в следующий миг одним сильным движением закидывает Алин на плечо и решительно направляется в спальню.
Оказавшись в освещенной лишь несколькими свечами комнате, вампир опускает жену на ноги, разворачивая к себе лицом.
– Все, что хочу, кошечка? – щурит глаза Элайджа, отступая на шаг.
Алин, чье дыхание уже сбилось от желания, только часто кивает, не сводя с мужа горящих зеленых глаз.
– Тогда, сначала я хочу немного проучить тебя, моя маленькая упрямая жена, – цедит Майклсон, касаясь кончиками пальцев окружности часто вздымающейся груди, – а ты, судя по всему, понимаешь лишь один язык…
Не успевает ведьма сказать и слова, как Элайджа срывает с нее платье, и на Алин остаются только тонкие трусики. Несколько секунд вампир жадно изучает тело любимой, после чего разворачивает ее к себе спиной, и толкает на край кровати.
Девушка приподнимается на локтях, бросая через плечо вопросительный взгляд, а вампир тянет на себя точеные бедра, так, что она оказывается перед ним на четвереньках. Майклсон подходит к кровати почти вплотную, и его ладони мягко касаются изогнутой спины, спускаются ниже, пока не останавливаются на приподнятой вверх попке.
– Как-то давно я уже пытался наказать тебя, моя кошечка, – хрипло выговаривает он, поглаживая девичью ягодицу, – но тебе, судя по всему, это показалось мало… Что ж, усложним урок…
И Алин застывает, потому что слышит, звон пряжки ремня, который Элайджа расстегивает и достает из шлевок брюк.
– Что ты… – начинает было она, но в этот миг, широкая полоска кожи со свистом опускается на округлую попку, заставляя ее мгновенно покраснеть.
– Это за то, что ты увезла Гвендолин, непослушная кошечка, – говорит вампир, и не успевает Алин возразить и слова, как он наносит новый удар, – за то, что сбежала от меня.
– Элайджа, мне больно, – наконец, удается вставить ведьме, которая изо всех сил вертит бедрами, но все же останется на месте.
– Ты сама сказала, что я могу делать с тобой все, что хочу, – глухо отзывается Майклсон, и ремень вновь опускается на покрасневшую попку.
Алин прикусывает губу, пытаясь подавить стон. Муж бьет ее совсем слегка, не причиняя страданий, но ведьма заливается румянцем вовсе не от этого. Ни ее унизительная поза, ни его поучающий тон не могут отменить того факта, что низ девичьего живота буквально сводит от желания, и когда Элайджа наносит очередной удар, добавляя:
– За то, что еще помнишь о существовании Сальваторе, хитрая кошечка!
Алин уже не может сдержать протяжного стона. Майклсон замирает, склоняется к дрожащей жене.
– Все хорошо, любовь моя?
Он нежно касается раскрасневшейся попки, поглаживая ее кончиками пальцев, пока его ладонь не достигает насквозь промокших трусиков. Не говоря ни слова, он сдвигает в сторону тонкую полоску ткани, и двумя пальцами входит в истекающее лоно, вызывая у жены глухой стон.
– Какая ты все-таки распутная, моя маленькая кошечка, – хрипло выговаривает Элайджа, видя, как Алин выгибает спинку, стараясь прижаться теснее к ласкающей ее ладони, – как же мне наказать тебя… Может так…
Он отстраняется от дрожащей ведьмы, отступая на шаг. Алин нетерпеливо ведет бедрами, кидает мутный взгляд на мужа через плечо, и с ее пухлых губок срываются тихие слова:
– Хочу тебя.
Элайджа только смотрит на тяжело дышащую ведьму, не двигаясь с места. Тогда Алин плавным движением переворачивается на спинку, и встает с постели, оказываясь рядом с мужем. Не говоря ни слова, она скользит тонкими пальцами по его лицу, спускается к груди, проходится по торсу, пока ее ладонь не оказывается под резинкой боксеров, которые едва выдерживают давление пульсирующего от возбуждения члена.
– Значит, это я распутница, – щурит раскосые глаза Алин, с улыбкой наблюдая за тем, как Элайджа безуспешно пытается казаться спокойным, пока ее пальчики поглаживают по кругу напряженную головку, – а ты совсем не хочешь… Ну что ж, ладно, – прикусывает она нижнюю губу, по-птичьи склоняя голову, – в твоем возрасте это вполне понятно, любимый…
Ведьма пытается сдержать смех, видя, как вытягивается лицо Майклсона, и в следующий миг, он толкает ее на постель, и Алин, довольно улыбаясь, видит, как он с вампирской скоростью освобождается от одежды.
– На этот раз ты доигралась, непослушная кошечка, – цедит он, и ведьма, часто дыша, скользит раскосыми глазами по его обнаженному телу, любуясь мужем, – возвращайся в свою любимую позу, и не забудь снять трусики. Хотя, плевать, они не помешают мне трахнуть тебя так, что ты забудешь не только Сальваторе, но и собственное имя. Ну же, Алин, ты слышала, что я сказал.
Ведьма поднимает на Элайджу свои раскосые глаза, и с пухлых губок срываются тихие слова:
– Я не совсем поняла… Может повторишь еще раз?
Муж оказывается с ней рядом так быстро, что Алин не успевает и глазом моргнуть. Она почти физически ощущает исходящие от него волны желания, смешанного с яростью, вызванной ее провокацией, и предвкушение разливается в ее крови, заставляя дрожать от возбуждения точеные бедра, которые Элайджа уже раздвигает, переворачивая жену на живот и ставя на колени.
– Сейчас я объясню, кошечка, – выдавливает из себя вампир, срывая с Алин трусики, – не только ты умеешь играть в эти игры.
И мужская ладонь накрывает низ ее живота, скользя по влажным складкам. Ведьма сжимает губы, стараясь сдержать стоны, но Элайджа знает, как доставить жене наслаждение, и спустя мгновение она сдается. Вампир ласкает набухший от возбуждения бугорок, поглаживает пылающую промежность, но так и не спускается к истекающему соками лону, не смотря на то, как Алин нетерпеливо вскидывает бедра, призывая мужа действовать смелее.
– Теперь понятнее, моя упрямая ведьма? – глухо выговаривает Майклосн, замедляя движения.
– Да, – стонет Алин, – не останавливайся…
– Не уверен, что в моем возрасте…
– Прошу, Элайджа!
– Что именно, кошечка? – довольно улыбается вампир, видя, как жена буквально сгорает от желания.
– Возьми меня!
– Я не совсем понял. Может, повторишь еще раз?
– Трахни меня, Элайджа Майклсон! Немедленно!
Вампир щурит глаза, ловя мутный взгляд Алин, которая смотрит на него из-за плеча, изгибая узкую спинку, так, что ее пылающая промежность вплотную прижимается к его паху, и напряженная головка упирается в набухший от возбуждения бугорок, вызывая громкий стон жены.
И он сдается.
Резким толчком Элайджа подается вперед, и каменный член наполняет тесное лоно, давно готовое его принять.
– Сильнее, – шепчет Алин, и вампир с готовностью выполняет ее просьбу, размашисто вбиваясь в нежное тело, стискивая ладонями раскрасневшиеся ягодицы, на которых красуются следы, оставленные его ремнем.
Ведьма стонет, сильнее выгибает спину. Ее всю трусит, и точеные бедра, раз за разом, подаются навстречу глубоким толчкам, делая проникновение еще более острым, ярким.
– Я тебя люблю, моя кошечка, – шепчет вампир, склоняясь к маленькому покрасневшему ушку, – обещай, что больше не уйдешь.
– Никогда, – со стоном отзывается Алин, чувствуя первую волну удовольствия, которая накрывает ее неожиданно сильно, мгновенно подводя к грани, – я люблю тебя, Элайджа Майклсон. Ты – мой единственный.
Она едва успевает договорить, как наслаждение топит ее, заставляя весь мир вокруг исчезнуть. Она чувствует лишь, как муж изливается в нее с громким стоном, после чего все остальное теряет смысл.
Алин приходит в себя некоторое время спустя, под пристальным взглядом Элайджи, с лица которого не сходит довольная улыбка.
– Это был обморок, кошечка? – вскидывает бровь мужчина, разглядывая раскрасневшееся лицо ведьмы, – мне тоже было хорошо, но все же, по всей видимости, не так, как тебе. Как видишь, я все еще кое-что могу. Даже в моем возрасте.
– Это лишь потому, что я беременна, – отвечает ему в пику Алин, щуря свои раскосые глаза.
– Вот уж сомневаюсь, – не поддается на ее провокацию Элайджа, и его взгляд скользит по обнаженному телу жены, – впрочем, ради чистоты эксперимента, мы можем повторить это еще разочек.
– Или пару раз, – с серьезным видом кивает ведьма.
Так они и делают.
========== Часть 15 ==========
– Я хочу эту, с божьими коровками! – надула маленькие губки Гвендолин, поднимая на Алин прищуренные синие глазки.
– Но она тебе мала, милая, – терпеливо отозвалась ведьма, откладывая в сторону тонкую пижамку, – штанишки совсем короткие. Давай возьмем вот эту, с котиками?
– Нет, она некрасивая, – насупилась Гвен.
Ведьма закатила глаза, обреченно качая головой. Уже битый час они перебирали запасы в отделе детского белья под понимающие взгляды продавцов. Гвендолин отвергала все предложенные ей варианты, и дулась, когда Алин критиковала ее собственный выбор. За все время они отложили лишь один комплект, и то лишь потому, что ведьма махнула рукой на то, что выбранная Гвендолин майка была на кого-то гораздо более плотного, приняв аргумент «на ней такие милые зайчики, мама!». Еще и Элайджа, который вызвался идти с ними, куда-то исчез, оставив их вдвоем.
– Мама, а почему здесь нет коротких платьиц с кружевом как у тебя? – потянула Алин за руку дочь, отвлекая от невеселых мыслей, – я хочу такое!
Но не успела ведьма придумать ответ, как рядом с ними появился Элайджа, в руках которого было несколько пакетов.
– Потому что такие шьют только для больших девочек, – ласково проговорил он, касаясь каштановых локонов недовольной дочери.
– Но я уже большая, папочка!
– Где ты был? – прошипела Алин, глядя на мужа прищуренными глазами, – я еще двадцать минут назад хотела отсюда уйти.
– Делал кое-какие покупки, – туманно ответил вампир, и, отставив в сторону пакеты, повернулся к дочери, подхватывая ее на руки.
– Давай оставим кружевные платьица для мамы, Гвендолин, – улыбнулся он, глядя в синие глазки, – а тебе выберем красивую пижамку.
– Я выбрала! С божьими коровками!
– Она тебе мала, милая, – вмешалась Алин, и Элайджа перевел взгляд на жену, лицо которой уже слегка покраснело от злости.
– А что ты думаешь по поводу вот этой, с синими человечками? – вампир снял с витрины комплект, показывая его дочери, – твоего размера и будет сочетаться с цветом твоих прекрасных глазок. Ты будешь в ней самой красивой девочкой на свете, любовь моя.
Гвен прищурилась, рассматривая узоры на мягкой ткани.
– А тебе нравится, кошечка? – Элайджа перевел взгляд на жену, которая часто кивала, широко улыбаясь, – вот видишь, Гвендолин, и мама согласна с тем, что это идеальный вариант. Может, примеришь?
– Пожалуй, – согласилась девочка.
Отец опустил ее на пол, и Гвен отправилась в примерочную, по пути разглядывая новую пижаму.
– Тебе помочь, милая? – прокричала ей в след Алин.
– Я справлюсь, мамочка, – не оборачиваясь, отозвалась та и скрылась за дверью.
– А я думала, что Хоуп – избалованная хитрюга, которая вертит Клаусом, как хочет, – прищурилась ведьма, поворачиваясь к улыбающемуся мужу, – теперь вижу, что кое-кто преуспел в этом не меньше.
– Я просто люблю нашу дочь, кошечка, – ответил ей Элайджа, касаясь ладонью покрасневшей щеки, – Гвендолин – самое дорогое, что у меня есть. Ты сделала меня самым счастливым на свете, Алин.
– Хватит ли твоей любви на нашего второго ребенка?
– Опять сомневаешься в моих способностях, распутная ведьма? – прищурил глаза вампир, проходясь по телу жены раздевающим взглядом, – мне казалось, прошлой ночью я вполне смог убедить тебя в том, что еще на кое-что гожусь…
– Элайджа, это детский магазин!
– Я не виноват в том, что ты выглядишь очень сексуально в этих коротких шортиках, кошечка. Как и в том, что я вижу на твоей шее оставленный мною засос, который тебе не удалось скрыть этим милым платочком.
– Ты сделал это специально! Как будто оставил свою метку!
– А разве ты не принадлежишь мне, моя непослушная кошечка? – вскинул бровь вампир, кончиками пальцев касаясь бурого пятнышка на нежной шее.
– Я…
Но договорить Алин не успела, потому что из примерочной выбежала улыбающаяся Гвен, одетая в новую пижаму.
– Я – красивая девочка, папа?
– Самая красивая в мире, Гвендолин, – ласково отозвался Элайджа, не сводя глаз с довольной дочери, – тебе нравится?
– Да!
– Отлично, тогда иди, переодевайся, оплатим покупки и сможем пойти в кафе, поесть мороженого.
– Ты – самый лучший папочка на свете! А тебе нравиться, мама?
Алин только кивнула, не в силах сдержать улыбку, когда дочь подняла на нее свои невинные глазки. Гвен скрылась в примерочной, а они с мужем направились ждать ее у касс. Пока они шли, ведьма подозрительно оглядела пакеты в руках у вампира.
– Может, все-таки скажешь, что именно ты купил?
– Кое-какие вещицы для нашего сегодняшнего романтического ужина, кошечка.
Алин широко распахнула глаза.
– Тебе было мало вчерашней ночи? Клаус засмеет нас, если мы опять приведем Гвендолин с ночевкой!
– Во-первых – да, мало, – невозмутимо ответил Элайджа, с улыбкой наблюдая как от его слов, щеки жены розовеют, – во-вторых, вчера я наказывал тебя, а сегодня…
Он замолчал, скользя потемневшими глазами по прекрасному лицу залившейся от смущения румянцем ведьмы.
– Сегодня… что? – не выдержала Алин, и ее голос дрожал от нетерпения.
– Сегодня я хочу любить тебя, моя кошечка, – тихо ответил Майклсон, не отводя от жены откровенного взгляда, – целовать тебя, ласкать, заставить забыть обо всем на свете. Разве ты не хочешь этого?
– Хочу, – почти помимо воли сорвалось с пухлых губок, которые Элайджа тут же накрыл коротким нежным поцелуем.
– И с Клаусом, я разберусь сам, – глядя в раскосые глаза, твердо проговорил вампир, – он, как и Кэролайн, обожает Гвен и точно не будет против. Так мы договорились, кошечка? Позволишь пригласить тебя сегодня на свидание?
Алин улыбнулась и медленно кивнула.
– Вот и отлично, – довольно отозвался Элайджа, – пойдем в ресторан или ты предпочитаешь провести вечер дома?
– В ресторане нельзя целоваться во время ужина, – по-птичьи склонила голову ведьма, наблюдая, как глаза мужа начинают темнеть от страсти, – и заняться любовью прямо на диване перед пылающим камином.
– Ты умеешь убеждать, распутная кошечка, – прищурился вампир, пытаясь выровнять дыхание, которое слегка сбилось от откровенных слов жены, – значит, остаемся дома.
Элайджа хотел сказать что-то еще, но тут рядом с ними появилась Гвендолин, держащая в руках свою новую пижамку.
– Я готова для мороженого, – решительно проговорила она, протягивая отцу комплект, – я хочу попробовать все виды, что там будут!
– Как пожелаешь, мое сокровище, – ласково проговорил Майклсон, игнорируя строгий взгляд жены.
– Их может быть больше десяти! – попыталась вмешаться Алин, недовольно смотря на не сводящих друг с друга взглядом отца и дочь.
– Но мы же никуда не торопимся, мамочка? – невинно проговорила Гвендолин, подмигивая отцу, – а ваше с папой свидание только вечером.
– Наше…что? Откуда ты знаешь? – расширила глаза ведьма.
– Папа сказал утром, что хочет сделать тебе сюрприз, – свела тонкие бровки Гвен, – и я согласилась помочь ему.
– Как?
– Отвлечь твое внимание в магазине, – хихикнула девочка, и словно обезьянка забралась на руки к улыбающемуся отцу, который тут же поцеловал ее в нежную щечку, – я же хорошо справилась, папочка?
– Как и всегда, любовь моя. Теперь моя часть договора. С тобой все хорошо, кошечка?
Алин только кивнула, не в силах подобрать слов, чтобы хоть как-то прокомментировать заговор мужа и дочери за ее спиной.
– Тогда пойдем, мамочка! – надула свои маленькие губки Гвен, – я хочу сидеть за столиком у окна!
Элайджа протянул жене руку, и ведьма машинально вложила в нее свои тонкие пальцы.
– Не сердись на нас, кошечка, – ласково прошептал он жене на ушко, когда она оказалась с ним рядом, – и я и Гвендолин очень любим тебя. И мне, правда, хотелось сделать тебе сюрприз.
– Я не сержусь, Элайджа, – помолчав несколько секунд, откликнулась Алин, и на ее лице появилась широкая улыбка, – пойдем уже в ваше кафе. Я, пожалуй, не откажусь от порции ванильного с кокосовым кремом…
========== Часть 16 ==========
Алин стояла на пороге дома Клауса и Кэролайн, сжимая маленькую ладонь дочери, которая уже не могла устоять на месте, предвкушая вечер с Хоуп.
Ведьма постучала, и спустя мгновение массивная дверь открылась, и на пороге появилась улыбающаяся Кэр.
– Привет, Гвендолин!
– Привет, тетя Кэролайн! – нетерпеливо отозвалась девочка, – а где Хоуп? Я придумала такую классную игру!
Блондинка подняла взгляд на подругу.
– Всю следующую неделю они будут жить у вас, – сладко проговорила она тихим голосом, так, что ее услышала только Алин, с лица которой не сходило виноватое выражение, – Хоуп в библиотеке, – повернулась она к надувшей губки Гвен, – беги к ней.
Девочка широко улыбнулась, и через секунду скрылась в темном коридоре.
– Знаешь, в такие моменты я жалею, о том, что вы вернулись, ведьма, – сузила голубые глаза блондинка, но тут же залилась веселым смехом, – может, войдешь? Или Элайджа уже ждет тебя в вашем гнездышке?
– Ждет, но пара минут у меня есть, – улыбнулась Алин, и они прошли в гостиную.
– Бурбон не предлагаю, – покачала головой Кэролайн, присаживаясь на низкий диван, – может, расскажешь, как у вас дела? Помимо того, что вы целыми днями не вылезаете из постели…
– Кэр! – расширила глаза ведьма, – мы помирились только два дня назад!
– И исключительно поэтому мы с Клаусом так терпеливы, – невозмутимо отозвалась блондинка, – и что же Элайджа?
– Готовит мне сюрприз, – не смогла сдержать улыбки Алин.
– А ты не хочешь удивить его? – вскинула бровь Кэролайн.
Ведьма непонимающе прищурилась.
– Например, сменить свои джинсы на вечернее платье, – пояснила блондинка.
– У меня его нет и… Вот даже не думай об этом, Кэр! – выставила перед собой руки ведьма, – мне хватило нашей свадьбы.
– Но вспомни результат, милочка, – сузила глаза блондинка, – разве ты не хочешь порадовать мужа? Тем более, у меня есть на примете одно скромное платьице, вчера случайно нашла его в своем гардеробе…
Алин прикусила губу, поднимая на подругу нерешительный взгляд.
– Идем уже!
И Кэролайн вскочила на ноги, потянув за собой подругу. Через минуту они были в ее огромной гардеробной, где Алин присела на краешек старинного диванчика, а ее подруга занялась поисками обещанного наряда.
– Вот, то, что нужно! – довольно проговорила Кэролайн, выуживая из кипы вещей, платье, висящее на тонких плечиках, – и цвет тебе подойдет. Раздевайся!
Зная, что спорить с подругой бесполезно, Алин потянула вниз джинсы. С помощью Кэролайн она облачилась в новый наряд, и взглянула на себя в зеркало. Платье, и правда, сидело хорошо. Плотная ткань светло-фисташкового цвета плотно облегала фигуру, скромное декольте обнажало только линию ключиц, но вот сзади… Вырез на спине был таким глубоким, что из-под него виднелись трусики, не говоря уже о застежке бюстгальтера.
– У меня даже нет белья под такое платье… – посмотрела на подругу Алин, изучая свое отражение.
– А к этому платью не нужно белье, моя распутная ведьма, – широко улыбнулась Кэролайн и ловким движением расстегнула крючки бюстгальтера подруги, – ты все это просто снимешь.
Ведьма покраснела, поднимая на блондинку смущенный взгляд.
– Я никогда не…
– Поверь, этот сюрприз понравиться Элайдже гораааааздо больше, чем любой другой, – закивала Кэр, – и не переживай, я подвезу тебя. Сейчас принесу расческу, нужно привести в порядок твои волосы.
Не дожидаясь ответа, она упорхнула из гардеробной, оставляя раскрасневшуюся Алин в одиночестве.
В это время Элайджа, пока жена вызвалась отвести дочь к Клаусу, готовился к романтическому ужину. Он погасил все свечи, которые обычно освещали их дом, оставив лишь пару на низком столике. Мягкое освещение создавал огонь камина, чьи блики отражались в тонких бокалах. Вампир поставил на столик серебристое ведерко с шампанским, расставил закуски. Его жена была беременна, но все же один бокал игристого напитка не повредит их защищенному магией ребенку, особенно учитывая его первородные гены. Последний раз придирчиво осмотрев свое творение, Элайджа направился в тесную спальню, где его поджидал новый костюм.
Он уже завязывал галстук, когда услышал скрип открываемой двери.
– Так красиво, милый, – услышал вампир тихий голос Алин, и устремился в гостиную навстречу жене.
Маленькая ведьма поджидала его, нерешительно кусая губки, и Элайджа на мгновение замер, сраженный ее видом.
