Текст книги "Гостья из прошлого. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Leras
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)
– О чем ты говоришь? – следует за ней тенью Кэролайн, но ведьма лишь отмахивается от нее, подходя к дочери.
– Нам пора, детка, – пытаясь казаться спокойной, говорит она, выдавливая из себя улыбку.
– Мы пойдем к папочке? – вскакивает Гвендолин, не замечая, как после ее слов лицо матери смертельно бледнеет.
– Почти, милая, – глухо выдыхает Алин, – папа ждет нас в другом городе. Помнишь, мы хотели отправиться в путешествие?
– Да! – радостно восклицает Гвен, и с готовностью обнимает за шею, подхватившую ее на руки ведьму, – поехали быстрее!
– Что происходит, Алин?
Испуганная Кэролайн стискивает запястье подруги, пытаясь привлечь ее внимание.
– Ты можешь отвезти нас в аэропорт? – выговаривает ведьма, поднимая на блондинку жесткий взгляд, – я объясню… по дороге.
– Но…
– Да или нет, Кэролайн?
Лицо Алин застыло в ледяной маске, и Кэролайн интуитивно понимает, что с ней лучше не спорить. Зеленые глаза опасно сверкают, и блондинка видит, что подруга едва сдерживает свою магию, что рвется ей нее, создавая вокруг едва заметную мерцающую ауру.
– Конечно, едем, – решается Кэр, и в следующий момент ее голос меняется на спокойно-беспечный, когда она кричит находящемуся на кухне мужу, – я провожу Гвендолин, милый!
И не успевает Клаус, увлеченный приготовлением горячего шоколада для дочери и племянницы, сказать и слова в ответ, как девушки выходят из дома, и быстро садятся в машину Кэролайн. Они едут в полной тишине, которая нарушается лишь щебетанием Гвен, вопросы которой Алин по большей части оставляет без ответов, и скоро девочка начинает дремать на материнской груди.
– Что произошло? – наконец решается Кэр, поднимая на подругу несмелый взгляд, – ты уверена, что…
– Он трахался с ней, – ледяным голосом выговаривает Алин, глядя перед собой пустым взглядом, – прямо в нашем доме, Кэр.
– С кем? – только и может произнести блондинка.
– С Пирс.
– О господи, – тянет Кэролайн, качая головой, – ты…ты…
– Уверена? – поворачивается к ней Алин, лицо которой не выражает никаких эмоций, – я видела это собственными глазами. Он выбрал ее. Мы ему больше не нужны.
– Не может этого быть, – начинает было Кэролайн, но ведьма прерывает ее взмахом руки.
– Она прогнала меня, назвала Гвен отродьем – хрипло цедит она, – а он… он молчал… Только трахал ее прямо на моих глазах. Я не позволю Гвен увидеть это…
– Но Алин…
– Что, Кэр? – шипит ведьма, – думаешь нужно вернуться и простить его? Или пригласить Пирс жить вместе с нами? Или может нужно было присоединиться к ним, а, Кэр?
– О, боже, нет, что ты такое говоришь… Я просто… просто не могу поверить в то, что Элайджа…
– Но он сделал это, – жестко отзывается Алин, – предал нас.
– И что же ты… будешь делать?
– Мы уедем.
– Гвен… как ты ей объяснишь?
– Что-нибудь придумаю, – отвечает ведьма, прижимая к себе спящую дочь, – она не должна страдать. Я не допущу этого.
– Он найдет вас, Алин, – прикусывает губу Кэр, поднимая на подругу полные слез глаза, – ты ведь знаешь…
– Вот уж не думаю, – зло отвечает ведьма, – я скрою нас магией. Я больше не желаю иметь с Майклсонами ничего общего. Останови машину, Кэр.
Кэролайн бросает на подругу непонимающий взгляд, но все же выполняет ее просьбу.
– Надеюсь, ты простишь меня, – тихо говорит Алин, и не успевает блондинка сказать и слова, как изящная ладонь сжимается в кулак, и Кэролайн без чувств оседает, роняя на грудь свою белокурую голову.
Ведьма осторожно опускает свою спящую дочь на сидение, тянет Кэр из машины, устраивая ее на обочине, садится за руль.
Она тяжело вздыхает, смахивает с пылающих щек дорожки слез и давит на газ.
========== Часть 5 ==========
Полгода спустя.
– Папа! Папочка!
Гвен бежит к нему, раскинув свои тонкие ручки, и с ее лица не сходит широкая улыбка. Ее темно-каштановые локоны развиваются на ветру, и Элайджа делает шаг навстречу дочери. Она совсем рядом, буквально в двух шагах, вампир тянет руку…
…и просыпается.
Элайджа сжимает виски, стараясь унять пульсирующую боль. С большим трудом он поднимается с низкого дивана, и медленно идет в тесную ванную комнату, по пути снимая мятую одежду.
Вчера он вернулся из очередной поездки, которая, как и предыдущие закончилась ничем, и его единственным компаньоном прошедшей ночью был выдержанный бурбон. Последние полгода он только и занимается тем, что ищет по всему свету свою сбежавшую жену, которая забрала у него смысл жизни.
Элайджа тяжело вздыхает, наполняя ладони ледяной водой, потому что в его памяти вновь встает утро, которое разделило его жизнь на до и после. И началось оно с того, что Кэролайн, которую не может удержать даже Клаус, выплескивает ему в лицо стакан воды.
– Проснулся, козел?
– Куколка… – предостерегающе цедит гибрид, но его жене, похоже, плевать.
Элайджа медленно открывает глаза, силясь понять, что происходит и видит перед собой хмурого брата, который пытается удержать разъяренную Кэр.
– Что здесь происходит? – хрипит он, едва двигая языком из-за невероятной сухости во рту, – где Алин? И Гвен…
– А где твоя любовница Пирс тебе не интересно? – щурит злые глаза блондинка, не сводя с Элайджи пристального взгляда.
– Моя… кто?
– Только не нужно прикидывать дураком, Майклсон! И как только у тебя хватило совести привести ее в ваш дом! Прямо на глазах у жены!
– Клаус, что происходит? – не выдерживает Элайджа, пытаясь подняться с дивана, – что за чушь несет твоя жена? И где, черт возьми, Алин?!
Клаус сжимает губы, сверлит растерянное лицо брата долгим взглядом, прежде чем с его губ срывается:
– Ты помнишь, что было этой ночью?
– Я встретил Алин в баре, мы пошли домой… и …
– Ты был с Кетрин, – перебивает его гибрид, – ушел с ней вместе из Гриля.
– Я был с Алин!
– Я не могу это слушать, – взвивается Кэролайн, бросая на ничего не понимающего Элайджу презрительный взгляд, – выходит, ты ничего не помнишь? Ну да, конечно! Но я тебе помогу! Ты трахался с Пирс! На этом самом диване! На глазах у жены! Которая уехала вместе с Гвен, выбросив меня на обочину! Теперь вспомнил?!
Вампир застывает, переводит взгляд на брата, мрачное лицо которого не выражает никаких чувств.
– Я этого не делал, – глухо выдыхает старший Майкслон, качая головой, – я был здесь с Алин. Мы занимались любовью, а потом…
– Ты видел в Гриле Кетрин? – щурит глаза гибрид, делая шаг к брату, – разговаривал с ней?
– О, небеса, Клаус! – кривит губы Кэролайн, – может, прекратим этот дешевый спектакль?
– Помолчи, куколка, – поворачивается к жене тот, и блондинка замирает, видя как его глаза начинают желтеть, – ну же, брат? Мы выпили бурбона, ты собирался домой…
– И она подошла, – продолжает Элайджа, сводя брови, – Катерина. Сказала, что уезжает, предложила выпить на прощание…
– И ты выпил? Взял у нее бокал?
– Да, я… Но потом она ушла, и появилась Алин. И мы пошли домой…
– Алин не было в Мистик Гриле, – перебивает его Клаус, и глаза Элайджи расширяются от его слов, – там была только Пирс. И ты ушел с ней.
– Я бы никогда… Это бурбон, она что-то подмешала мне… Катерина… Но как же… Где Алин? Гвен? Куда… куда они уехали?
На несколько секунд в комнате воцаряется полная тишина, и даже Кэролайн не может найти слов, а ее бледное лицо теперь выражает сожаление, настолько раздавленным выглядит Элайджа. Такое невозможно сыграть, и блондинка смотрит на мужа, который сжимает губы, видя состояние брата.
– Я убью эту шлюху, – выдыхает гибрид, – я должен был сделать это пятьсот лет назад.
– Я должен найти их, – срывает с дрожащих губ Элайджи, и он поднимает на брата пустой взгляд, – Гвендолин… я… О, боже…
– Что она сказала, куколка? – Клаус требовательно сжимает локоть растерянной жены, которая смотрит на него потухшим взглядом, – что Алин сказала, когда вы уезжали?
– Она… – лепечет блондинка, – сказала, скроет магией… не хочет иметь ничего общего… Но как? Как же так? Она уверена, в том, что ты изменил ей! Говорила, что Кетрин прогнала ее, назвала Гвен отродьем, а ты молчал…
– Отродьем? – щурит глаза гибрид, – клянусь, это были ее последние слова…
– Куда она поехала?
Элайджа смотрит на дрожащую невестку, и та видит, что он уже почти пришел в себя. Его голос словно выкован изо льда, вот только в глазах плещется сдерживаемая боль, на лице – мрачная решимость. И Кэролайн становится страшно.
– Я не знаю, – наконец отвечает она, опуская взгляд, – прости, что… О, боже…
– Сейчас на это нет времени, – отрезает Элайджа, и тянет к телефону. Номер Алин ожидаемо недоступен.
– Мы найдем их, – уверенно говорит Клаус, опуская руку на плечо брата, – и она поймет, Элайджа.
Так проходит неделя. Месяц. Затем второй. Майклсоны разъезжают по всему свету, бросаясь за любой зацепкой, но Алин нет нигде.
Постепенно их накрывает понимание – магия бережет ведьму, и найти ее невозможно. Пока она сама не решит вернуться или же по какому-то невероятному стечению обстоятельств оставит после себя след. Это понимает Клаус, Кол, за ними – Кэролайн и Давина. Но только не Элайджа.
Он ищет ведьм, проводит ритуалы, делает все, лишь бы не оставаться надолго в их маленьком доме, где все напоминает о его потери. И если расставание с Алин для него не первое, хотя и причиняет мучительную боль, но то, что он чувствует не видя дочь, просто убивает вампира день за днем.
Гвен снится ему каждую ночь. Ее невинные синие глаза, маленькие губки. То, как она смеется, обнимает его, подставляет под поцелуи свои маленькие щечки.
Элайджа обдает лицо холодной водой, стараясь отвлечься хоть на минуту от своих мыслей, но это почти не помогает. Он вновь думает о том, куда ему держать путь дальше, где может таиться его маленькая ведьма и главное – где она прячет Гвендолин.
Он становится под ледяные струи душа, совершенно не чувствуя холода, и его руки упираются в гладкую стену. Элайджа не знает, сколько проходит времени, прежде чем он отключает воду, слыша странный шум в гостиной.
«Наверно Кэролайн в очередной раз пришла пытаться утешить» – думает вампир, обматывая полотенцем бедра. Как будто ему могут помочь слова.
Элайджа хмурится, раскрывает дверь, и уже собирается попросить невестку уйти, но видит в гостиной картину, заставляющую его замереть на месте.
Алин стоит на пороге, не сводя с него холодного взгляда своих раскосых глаз. Ее кожа покрыта золотистым загаром, который делает ведьму похожей на изящную статуэтку. Смоляные волосы подстрижены до плеч и мягко вьются на концах. Она так красива, что Элайджа, кажется, забывает, как дышать. Он скользит тяжелым взглядом по тонким чертам прекрасного лица, по изгибам стройной фигуры.
Ведьма молчит, и Майклсон жадно изучает ее, пытаясь найти хоть отблеск былых чувств, но зеленые глаза не выражают никаких эмоций.
– Ты вернулась? – почти помимо воли срывается с его губ, – а где… где Гвен?
– Она у Клауса, – отзывается Алин, – ты ее увидишь, немного позже. Сначала нам нужно поговорить.
– Кошечка, я… все, что ты видела…
– Не утруждайся, – щурит глаза ведьма, прерывая его взмахом руки, – Кэролайн рассказала мне… твою версию. Это не важно. Я приехала для другого.
– Зачем же? – застывает вампир.
– Мне нужен развод, Элайджа. Я здесь, чтобы разорвать нашу магическую связь.
========== Часть 6 ==========
– Алин?
Кэролайн замерла у двери, не веря глазам. Черноволосая ведьма стояла на пороге их с Клаусом дома, держа на руках улыбающуюся Гвендолин.
– Позволишь войти?
– Я… – блондинка будто онемела, не в силах подобрать слова, – о, боже, конечно…
– Привет, тетя Кэролайн! – радостно проговорила Гвен, поднимая на девушку горящие глаза, – а папа случайно не у вас?
– Он… нет…
– Ты увидишь его, Гвендолин, – ледяным голосом прервала Кэр Алин, переводя на дочь строгий взгляд, – имей терпение.
– Ты обещала, мама! – насупилась девочка, заерзав в ее руках.
– Ты знаешь, где Элайджа, Кэролайн? – ведьма взглянула на ошеломленную подругу и опустила на ноги надувшуюся Гвендолин.
– Я… Может вы пройдете, Алин? – наконец пришла в себя блондинка, – нам столько нужно обсудить! Элайджа… о, черт… все совсем не так как ты думаешь! Гвен, иди в библиотеку, я сейчас принесу тебе шоколад.
Девочка подняла вопросительный взгляд на мать, и лишь после того как та кивнула, направилась в коридор, ведущий в библиотеку. Наблюдающая за этим Кэролайн, не могла скрыть изумления, видя как строго ведет себя Алин с дочерью.
– Ты ей рассказала? – свела брови блондинка, – но ведь все совсем не так!
Ведьма молча слушала сбивчивый рассказ подруги, которая не сводила с нее пристального взгляда, но на лице Алин за все время ее монолога не отразилось ни единой эмоции и голос Форбс постепенно стих.
– Ты мне не веришь? – прищурилась Кэр, – это все Пирс! Она виновата во всем!
– Я верю своим глазам, – холодно отозвалась Алин, – я не знаю, что наговорил тебе … мой муж, но поверь, он знал с кем… спит. Не мог не знать. Но это уже не важно, Кэр. Так ты знаешь, где он?
– В вашем доме, – обреченно прошептала блондинка, прикусывая губу, – послушай, Алин… Он искал тебя… Все это время. С ума сходил. Такое не сыграешь. Хотя бы выслушай его, прошу.
– И давно ты на стороне Майклсонов? – сузила глаза ведьма, склоняя голову, – помнится не так давно ты сама…
– Привет, ведьма!
Алин стремительно обернулась и увидела идущего к ним Клауса, на лице которого расцвела хищная улыбка.
– Здравствуй.
– Ты наконец-то вернулась, – обманчиво мягко проговорил он, разглядывая лицо Алин, застывшее в ледяной маске, – и я слышал голос Гвен. Элайджа знает, что ты здесь?
– Пока нет, я…
– Я мог бы убить тебя ведьма, – процедил гибрид, видя, как вытягивается лицо невестки, – ты не имела права увозить Гвендолин.
– Это моя дочь, – зло проговорила Алин, и ее раскосые глаза заискрились от бушующей магии, – и я бы на твоем месте не думала, что убить меня так просто, Клаус.
– О, небеса, да что вы говорите! – воскликнула Кэролайн, переводя испуганный взгляд с подруги на мужа, – Алин, вам лучше все обсудить с Элайджей самим. Я присмотрю за Гвендолин. Иди же!
И ведьма, бросив последний быстрый взгляд на разъяренного гибрида, исчезла за дверью.
– Это что сейчас было? – услышала она дрожащий от ярости голос Кэролайн, когда спускалась по ступеням низкого крыльца.
– Она почти убила его, куколка. Если бы Хэйли…
Дальше Алин слушать не стала. Судорожно вздохнув, она прикусила губу, сдерживая некстати нахлынувшие эмоции, и направилась к узкой тропинке, ведущий в старый лесной дом, который она еще недавно считала своим.
Она знала, что поездка в Мистик Фоллс не будет легкой. Но дальше тянуть было просто нельзя. Эта связь убивала ее, выворачивала наизнанку. И это, не считая, того, что Гвендолин трижды пыталась сбежать от нее, так и не поверив в то, что Элайджа разлюбил ее мать.
Объяснение с дочерью было самым сложным из всего того, что произошло после их побега. Гвен обожала отца. И когда через неделю он так и не приехал в маленький городок на юге Флориды, Алин пришлось сказать дочери правду.
Но Гвендолин и не думала верить матери. Заливаясь слезами она потребовала, чтобы они вернулись в Мистик Фоллс. Ее хриплое «к паааапооочке» еще долго стояло в ушах у измученной ведьмы.
А потом она сбежала. В первый раз Алин нашла ее довольно быстро. Гвен не успела добраться до вокзала, и ведьма поймала ее на улице, когда та, мило улыбаясь, расспрашивала дорогу у прохожих. Второй раз ведьма сняла ее с уходящего поезда. В третий раз Алин едва не умерла, ища дочь до вечера, пока не обнаружила ее в местной полиции, откуда она забрала хмурую Гвендолин, которая молчала всю дорогу, пока они шли домой.
И тут истерика была уже не у Гвен. Алин задыхалась от боли, скручиваясь на полу, пока дочь не прижалась к ней всем телом, утыкаясь в шею.
– Прости, мамочка, – шептала она, – я больше не буду. Но давай вернемся к папе. Он не мог тебя разлюбить, я знаю.
– Ты бы хотела остаться с ним? – повернулась к дочери Алин, устало глядя на маленькое покрасневшее личико.
– И с ним и с тобой.
– Так не выйдет, Гвен. Но если ты… ты … с ним…
Ведьма вновь залилась слезами.
– Нет, мамочка, я хочу быть с тобой! Но я могу хотя бы иногда видеть папу?
– Я что-нибудь придумаю, детка. Только больше не убегай, прошу. Я умру без тебя, Гвендолин. Ты единственное, что у меня осталось.
На некоторое время девочка успокоилась. Они зажили в маленьком домике, с видом на океан, и Гвен, никогда прежде не выезжавшая за пределы Мистик Фоллс, мгновенно влюбилась в него, проводя целые дни на песчаном берегу. Алин легко устроилась в местный магазинчик, хозяин которого явно симпатизировал молодой ведьме и какое-то время они жили если и не счастливо, то по крайней мере спокойно.
А потом ее магия будто сошла с ума. Алин знала причину. После ритуалов, что привели к рождению Гвендолин, их сущности с Элайдже очень тесно переплелись, и такая долгая разлука не могла не отразиться на ее силе. Сначала ведьма пыталась бороться. Она блокировала связь, пыталась ее разорвать, но от этого становилось только хуже.
В конечном итоге, Алин поняла, что вариантов дальнейшего развития событий не так уж много. Она должна либо вернуться к Элайдже, либо разорвать связь. Последнее вполне могло повлечь потерю магии, но все же пугало гораздо меньше, чем первое. Вернуться Алин не могла. Слишком сильной была боль после того, как она увидела то, что разбило ей сердце.
И вот, в один из солнечных дней, к безумной радости Гвендолин, они направились туда, куда Алин хотела меньше всего. В Мистик Фоллс. К ее первородному мужу.
Увлеченная невеселыми мыслями, девушка не заметила, как оказалась у своего старого дома. Очень медленно Алин коснулась дверной ручки. Магия сразу же узнала ее, мягко обожгла руку, будто ласкаясь, и ведьма почувствовала ее тепло. Но расслабляться было нельзя, и натянув ледяную маску Алин ступила на порог.
Элайджа явно был дома. Об этом свидетельствовал недопитый бокал бурбона, его мятая одежда, небрежно сброшенная на пол, увидев которую Алин застыла, расширяя глаза. Ей не хотелось даже думать о том, что вампир был не один. Второй раз подобное зрелище ей не вынести.
Вот только несколькими секундами позднее, ведьма поняла, что были испытания и посерьезней. Например, обнаженное тело ее мужа, едва прикрытое висящем на бедрах полотенцем. Элайджа выглядел усталым, слегка помятым, но это никак не умаляло его мужественной красоты, о которой Алин абсолютно тщетно пыталась забыть. И сейчас она, изо всех сил сохраняя ледяное выражение лица, думала вовсе не о разрыве их связи.
– Ты вернулась? – нарушил тишину хриплый голос вампира, – а где… где Гвен?
В его темных глазах смешались изумление, отчаянье и надежда, и Алин замерла, изо всех сил стараясь оставаться спокойной.
Он больше не сделает с ней этого.
– Она у Клауса, ты ее увидишь, немного позже. Сначала нам нужно поговорить.
Элайджа свел брови, и в этот момент Алин услышала то, что заставило сбиться ее дыхание.
– Кошечка, я… все, что ты видела…
Кошечка.
Ласково, нежно. Так привычно, что она почти шагнула в его сторону. Но в этот момент перед ее глазами встало ухмыляющееся лицо Кетрин Пирс, и Алин прервала мужа взмахом руки.
– Не утруждайся. Кэролайн рассказала мне… твою версию. Это не важно. Я приехала для другого.
– Зачем же? – застыл вампир.
– Мне нужен развод, Элайджа. Я здесь, чтобы разорвать нашу магическую связь.
– Нет.
Майклсон откликнулся не думая, но Алин сразу же поняла, что другого ответа ей не добиться. По крайней мере, сейчас.
– У нас нет выхода, – скривила губы ведьма, склоняя голову, – мы уже давно не муж и жена.
– Ты… у тебя есть кто-то другой? – хрипло проговорил Элайджа, не сводя с ведьмы почерневших глаз.
– Если и так, – в пику ему ответила Алин, наблюдая за тем, как лицо мужа становится мертвенно-бледным, – у тебя ведь есть… Кетрин.
– Алин…
– Я не вижу смысла обсуждать это, – сузила глаза ведьма, – мы в любом случае сделаем это, хочешь ты или нет. Уверена, Давина мне не откажет.
– Я бы поспорил, кошечка, – процедил Элайджа, хмуря брови, – она без двух минут Майклсон.
– Ты, кажется, хотел видеть Гвендолин?
Вампир замер, и Алин улыбнулась, понимая, что ее удар попал в цель.
– Ты изменилась, кошечка, – после долгого молчания произнес вампир, скользя по жене ледяным взглядом.
– Не без твоей помощи, – выдохнула Алин, отводя глаза.
И в следующий миг она ощутила дуновение воздуха, когда Элайджа вихрем оказался с ней рядом, сжимая в ладонях маленький подбородок.
– Я не знаю, что ты там себе придумала, кошечка, – проговорил он, заставляя ведьму смотреть прямо в почерневшие от ярости глаза, – и мне плевать, для чего тебе нужен развод, даже если у тебя через неделю свадьба. Ты его не получишь. И ты больше никуда не увезешь Гвендолин. Ты, кажется, забыла кто я. Но я тебе напомню, кошечка.
И с этими словами, он отвел руки от побледневшего лица и скрылся с тесной спальне, оставляя дрожащую Алин в полном смятении.
========== Часть 7 ==========
– Папочка!
Элайджа застыл на пороге дома Клауса, видя, как к нему со всех ног бежит его подросшая дочь. Ее темно-каштановые волосы были заплетены в две толстые косички, а белый комбинезон подчеркивал непривычно темный загар. И все же это была его Гвендолин. Его любимая Гвен, синие глаза которой, в отличие от ледяных глаз матери, сияли любовью.
Девочка остановилась в шаге от родителей и сведя свои тонкие бровки подняла вопросительный взгляд на Алин. Все это не укрылось от Элайджи, который повернулся в сторону молчащей жены, глядя на нее потемневшими от злости глазами. Ведьма не удостоила его взглядом и лишь едва заметно кивнула дочери, которая не сводила с нее своих синих глазок.
– Иди ко мне, детка, – мягко проговорил вампир, обращаясь к Гвендолин, – я так скучал по тебе, любовь моя.
И девочка, сделала последний шаг, оказываясь в крепких объятьях отца, который прижал ее к себе, наслаждаясь до боли знакомым запахом. Гвен заерзала в его руках, и Элайджа усадил ее на руку, так что они оказали лицом к лицу, и, не говоря ни слова, расцеловал румяные щечки.
– Я тоже скучала, папочка, – очень тихо проговорила она, бросая быстрый взгляд на наблюдающую за ними Алин, – я не верю, что ты разлюбил маму.
Сказав это, она, видя, как расширяются глаза матери, спрятала свое личико на груди у Элайджи, прижимаясь к нему всем телом, и крепко обвивая тонкими ручками его шею.
– Потому что это неправда, Гвендолин, – проговорил вампир, не сводя пристального взгляда с кусающей губы жены, – я вовсе не разлюбил маму.
– Тогда мы можем остаться с тобой? – с надеждой проговорила девочка, широко улыбаясь.
– Конечно, любовь моя…
– Мне кажется, мы это обсуждали, Гвендолин, – перебил Элайджу ледяной голос Алин, которая протянула руки, чтобы забрать дочь, но та лишь сильнее прижалась к отцу, не сводя с него своих синих глазок.
– Если папочка тебя не разлюбил, почему мы должны уезжать? – Гвен повернулась к матери, глядя на нее прищуренными глазами, – я не хочу! Ты обманула меня!
– Не нужно так с мамой, милая, – мягко сказал Элайджа, видя, как глаза жены наполняются слезами, – мы просто поссорились с ней, и она подумала, что я… разлюбил ее. Но это не так.
– Значит, мы останемся дома!
– Гвендолин, – выдохнула Алин, пытаясь привлечь внимание дочери, – мы не можем.
– Но почему? – насупилась девочка, недовольно глядя на едва держащую себя в руках ведьму, – папа любит нас! Он хочет, чтобы мы остались! А ты – нет! Ты все портишь!
– Гвен, – нахмурился Элайджа, – нельзя так разговаривать с мамой!
– Я хочу остаться с папочкой! – не унималась та, – а если ты увезешь меня, я опять убегу!
– Опять? – расширил глаза вампир.
Он повернулся к замершей жене, и на мгновение ему захотелось отшлепать свою непослушную дочь. На Алин было страшно смотреть. Ее лицо застыло, зеленые глаза были полны слез.
Еще несколько минут назад Элайдже хотелось именно этого, но сейчас видя, страдания ведьмы, вампир желал лишь одного – утешить ее. Вот только он знал, что она не позволит. Алин считала его врагом, и то, что Гвендолин стала на его сторону, лишь усилило ее ненависть.
– Милая, – вампир перевел взгляд на надувшую маленькие губки дочь, – мы с мамой все решим. Но ты не должна грубить ей. Ты делаешь ей больно, любовь моя. Мама тебя очень любит. Ты сейчас попросишь у нее прощения, и пойдешь в библиотеку. А потом мы …
– Не нужно, – выдохнула Алин, опуская глаза. Ее голос дрожал, и вампир видел, что слезы уже проделали блестящие дорожки на нежных щеках.
– Видишь, чего ты добилась, Гвендолин, – строго проговорил Элайджа, опуская на пол нерешительно кусающую губки дочь, которая шагнула к матери, и, помедлив мгновение, обняла ее за талию.
– Прости, мамочка, – тихо сказала она, шмыгая носом, – я не хотела…
– Иди в библиотеку, Гвен, – дрожащим голосом проговорила Алин, не отрывая глаз от пола, – если ты так хочешь остаться с отцом, я…
– Но мама!
– Я сказала тебе идти, Гвендолин!
Опустив голову девочка шагнула в сторону библиотеки, на пороге которой стояла Кэролайн. Она протянула маленькой ведьме руку, после чего прикрыла за ней дверь, оставляя Элайджу и Алин наедине.
– Ты этому рад, да? – подняла на мужа злые глаза ведьма, – она теперь ненавидит меня, а ты хороший.
– Она могла бы ненавидеть меня, расскажи ты ей про Кетрин, но ты не сделала этого. Почему?
– Значит, больше ты не отрицаешь того, что Пирс была твоей любовницей? – горько усмехнулась Алин.
– А зачем, если ты все равно мне не веришь, кошечка? – вскинул бровь Элайджа, – как убедить тебя в том, что она опоила меня, и я думал, что со мной рядом ты?
– Ты лапал ее! – взвилась ведьма, – ее тело, не мое! Или, может, мы с ней так похожи? Но кому, как ни тебе, знать, что я никогда не умела так мастерски… Ты знал, что это не я! Должен был знать!
– Но я не знал, Алин, – холодно отозвался вампир, – и я не могу бесконечно убеждать тебя в обратном. Ты не дала мне даже шанса оправдаться. Ты просто сбежала, забрав с собой нашу дочь.
– А что бы сделал ты? – сузила глаза ведьма, – что бы сделал ты, застав меня, к примеру, с Сальваторе?
– Я не знаю, кошечка, – покачал головой Элайджа, – но речь сейчас не об этом. Я прошу тебя, прости меня. Я открою тебе свою память, покажу все что было. Давай начнем все с начала. Ради Гвендолин.
– Слишком поздно, – выдохнула Алин, – я не могу. Я очень долго ненавидела тебя, Элайджа. И даже сейчас… я видела, как ты смотрел на нее тогда. И это вновь и вновь встает перед моими глазами, когда я вижу тебя… Тебе этого не понять.
– Ты больше не любишь меня? – голос вампира стал ледяным.
– Я не знаю, – прикусила губу ведьма, – но я точно знаю, что больше не могу… Даже ради Гвен. Прошу, отпусти меня.
– Только если отдашь мне Гвендолин. Я больше не стану…
Но договорить ему не дала ворвавшаяся в комнату Кэролайн.
– Гвен сбежала! Оглушила меня и сбежала!
– Но куда? – нахмурился Элайджа, не сводя взгляда с онемевшей жены.
– От меня, – едва слышно выговорила ведьма, и начала оседать на пол.
Вампир вихрем оказался с ней рядом, подхватывая на руки. Очень осторожно он прижал девушку к своей груди, не сводя взволнованного взгляда с бледного лица.
– Все будет хорошо. Я ее найду.
И Алин кивнула, прикрывая глаза.
– Успокой ее, – повернулся вампир к стоящей на пороге Кэролайн, – и будьте здесь. А я поищу Гвендолин. И как бы я не скучал по ее милой улыбке, сегодня ее ждет наказание.
Он шагнул к дивану, устраивая жену на мягком сидении. Кончиками пальцев он коснулся побледневшего лица, очерчивая острые скулы.
– Маленькая упрямая кошечка, – почти помимо воли сорвалось с его губ.
И бросив последний внимательный взгляд на Кэролайн, Элайджа вихрем скрылся за дверью, исчезая в густом лесу.
========== Часть 8 ==========
Гвендолин нашлась в их лесном доме, куда Элайджа отправился сразу же, понимая, что дочь не могла уйти далеко. Она спряталась под кроваткой в своей комнате, где абсолютно ничего не изменилось за те полгода пока Гвен жила с матерью во Флориде.
– Может, вылезешь, детка? – сдерживая смех, проговорил Элайджа, прислушиваясь к сопению недовольной дочери, – и поговорим как взрослые. Зачем ты сбежала?
Гвендолин продолжала сидеть под кроватью, не реагируя на слова вампира.
– Ты ведь не сможешь прятаться там вечно, любовь моя, – продолжил Майклсон, заглядывая под низко висящее покрывало.
Гвен сидела у самой стены, притянув к себе свои маленькие коленки, и ее глазки подозрительно блестели.
– Я не хочу уезжать от тебя, папочка, – дрожащим голосом проговорила она, шмыгая носом.
– И ты не уедешь, Гвендолин. Даю слово.
– Но мама…
– С твоей мамой я разберусь, детка, – прищурился Элайджа, протягивая дочери руку, – ты случайно не хочешь какао?
– С зефирками? – сузила глаза Гвен, выглядывая из-под кровати.
– Со всем, чем пожелаешь, – улыбнулся вампир, видя, как дочь поднимается на ноги, отряхивая от пыли свой комбинезон, – где ты успела так загореть, любовь моя?
– Мы с мамой жили у океана! – радостно защебетала девочка, забираясь на руки к не сводящему с нее нежного взгляда отцу, – там было классно! То есть…
Гвен запнулась, прикусив нижнюю губу.
– И где же вы жили? – мягко проговорил Элайджа, разглаживая взлохмаченные каштановые волосы.
– В маленьком доме, похожем на наш, – тихо отозвалась девочка.
– И ты, правда, пыталась сбежать от мамы?
– Три раза, – гордо проговорила она, вызывая у отца широкую улыбку.
– Ты смелая девочка, Гвендолин Майклсон, – шутливо пожурил ее вампир, усаживая на диван в гостиной.
– Почему мама уехала от тебя? – неожиданно проговорила Гвен, сжимая своей маленькой ладонью мужские пальцы.
– Это сложно объяснить, – с трудом подбирая слова, не сразу ответил Элайджа, – но ты не должна злиться на маму. Я, действительно, виноват перед ней.
– Тогда попроси прощения!
– Это не поможет, милая, – покачал головой вампир, – у мамы… у нее кто-то был? Она с кем-то встречалась?
Гвен быстро замотала головой, хлопая синими глазками. Элайджа погладил дочь по тонкому плечику, и, улыбнувшись, направился на кухню.
Что же нужно этой упрямой ведьме?
Майклсон поставил на плиту ковш с молоком для какао, и потянулся за телефоном. Набрав номер Кэролайн, он сухо сообщил невестке, что нашел Гвен, и та пообещала привезти Алин домой. Отложив в сторону телефон, Элайджа прикрыл глаза, погружаясь в свои мысли.
Его жена хотела разорвать связь и вновь уехать, забрав их дочь. Он не хотел ни того, ни другого. Алин не верила в то, что произошедшее полгода назад было происками Кетрин Пирс, и, не смотря на предложение вампира открыть свою память, играла роль оскорбленной жены, и не думая его прощать.
Элайджа был зол на ведьму, но все же из его головы не выходили ее слова.
А чтобы сделал ты, застав меня, к примеру, с Сальваторе?
Ответа на этот вопрос у вампира не было. И ему не хотелось даже представлять, что бы он почувствовал, увидев, как Алин предается страсти с другим. Поверил ли бы он в то, что это чей-то злой умысел? Смог бы забыть об этом?
