Текст книги "Я тоже её люблю (СИ)"

Автор книги: Леопард заманчивый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)

– Ну а теперь, по правилам, когда жених и невеста, а точнее, уже законные муж и жена, станцевали свой первый танец, – проговорил в микрофон молодой парень-тамада знатно подшофе, – в знак благодарности за столь ответственную и хорошо проделанную работу, второй танец жених и невеста посвящают своим свидетелям! – гордо произнёс оратор. – Свидетели готовили вас к свадьбе, скрепили подписями ваш союз, так что… медляк в студию!

Оля хотела было возразить, сказать что-то нерадивому ведущему, но Саша тут же бодро поднялся, протягивая руку сидевшей за столом Ире. Нефёдова охотно приняла приглашение и увлекла за собой Белова в центр танцпола. Его молодая жена хотела уже было вернуться за стол, как вдруг тёплая ладонь мягко обхватила её запястье.

– Ну что? – Пчёла склонил голову набок и опять ухмыльнулся точь в точь так же, как раньше. Помнил ли он, как этот изгиб губ и негромкий смешок действовали на неё раньше? Да конечно, помнил. – Потанцуешь со мной? – его затуманенный от выпитого взгляд блеснул в полутьме зала, но Оля по-прежнему видела в нём ту боль, что не покидала его на протяжении всего этого вечера.

Витя протянул девушке руку, и Оля, несмело сделав шаг к нему, приняла приглашение. По телу будто прошёл разряд во все двести двадцать, стоило снова оказаться в такой опасной близости друг от друга. От него пахло теми самыми сигаретами… и нет, это не был запах «Мальборо», который исходил от Саши. Тут было другое, оказывается, два года хранившееся в памяти. Только теперь к нему добавился запах дорогого одеколона и, определённо, коньяка. Он молча вёл её в танце, осторожно придерживая за талию. Белова закрыла глаза, наклонив голову ближе к его плечу. Сейчас хотелось просто забыть обо всём на свете.

Дурацкий тамада. Просто идиот, клоун! Вот кто придумал это? Мысли потоком ударили в голову Пчёлы вперемешку с выпитым алкоголем. Рука невольно скользнула чуть ниже, к её пояснице, и он одним движением, сам того не осознавая, притянул девушку ближе, почти вплотную к себе. Как на Новый год, помнишь? Тогда мы были совсем одни, а сейчас на нас смотрит, может, добрая сотня глаз. Да и плевать на них. Сердце зашлось в сумасшедшем ритме. Гладить бы её сейчас по спине, ощутимо напрягшейся под тканью свадебного платья; целовать раскрасневшиеся щёки… Я ведь думаю о том же, что и ты, моя Оленька. Моя. Моя! Я так чувствую. Зачем же тогда это всё сейчас? За что? Вопросы роились в голове, слова так и рвались наружу, практически сводя с ума. Пчёлкин лишь прижался к Оле ещё сильнее, до боли закусив губу. Молчи, молчи же, не говори ей ничего…

Ладонь девушки невольно скользнула с плеча Вити ниже и легла там, где сильно стучало его сердце. Она ощущала это так же отчётливо, как и ком в собственном горле, не дававший вздохнуть. Краем глаза она заметила мужа. Тот вообще не смотрел в их сторону, ведя в медленном танце свидетельницу. Оля едва слышно выдохнула – скорее, от облегчения, – и её дыхание коснулось шеи Пчёлкина, заставив его вздрогнуть. Эх, Витя, совсем ничего за два года не изменилось… Как же тяжело. Пронзительный голубой взгляд с поволокой не отрывался от её лица, и это так напомнило ей новый восемьдесят девятый… Правда, сейчас знакомые нежность и желание вступали в борьбу с полной безнадёжностью. Оля положила голову свидетелю на плечо и впервые за время разлуки по-настоящему почувствовала его близость. И этот человек, по злой иронии судьбы, сегодня подписывался под тем, что она выходит замуж за другого… Девушка молча зажмурилась. Говорят, с закрытыми глазами лучше различаешь запахи… Так и было – в нос ещё сильнее ударил аромат одеколона. Время, пожалуйста, остановись…

– Спасибо всем! – громкий возглас тамады прервал уже стихавшую мелодию. – Пары получились просто великолепными!

Оля испуганно открыла глаза, словно резко вернувшись в этот мир из какого-то другого, параллельного, где для неё было всё совсем иначе. Она сделала шаг назад, поправив ужасно неудобную пышную юбку свадебного платья, при этом не отводя взгляда от Пчёлкина. Тот опустил глаза и потёр лицо ладонями, тщетно пытаясь смахнуть с себя накатившие чувства. Не выйдет ничего… разумеется. Парень в два шага преодолел расстояние до праздничного стола и схватил с него очередную бутылку, на этот раз виски. Находиться в этом зале сейчас было невыносимо: лучше всего срочно выйти покурить.

– Пчёл, видит Бог, я его предупреждал, – Холмогоров хлопнул друга по плечу, пытаясь хоть так поддержать, и поднёс зажигалку к его сигарете.

– Ты о чём, Кос? – Витя сделал большой глоток из новой бутылки, после чего крепко затянулся сигаретой.

– О тебе и скрипачке, – хихикнул тот, сделав очередную затяжку «Мальборо». – На Урале в восемьдесят девятом я сказал ему, что шуры-муры с ней у тебя и западло с бабами братвы встречаться, – с серьёзным видом говорил Космос, пуская сизые кольца дыма. – Саня не поверил, что у тебя это… ну, по-серьезному может быть к кому-то.

– Мы расстались, – на удивление спокойно ответил Пчёла, в очередной раз глотнув залпом виски. – Саня не встречался с моей бабой, Кос, расслабься.

– Ты идиот, если не видишь, что любит она тебя, а не Саню, – Кос горько мотнул головой. – Если бы он тогда не лез… да в прочем, уже поздно. Ещё и дружком тебя взял. Только как же по-другому то… Я сразу отказался, а Фил весь в своей Томке, ничего кроме неё не видит и не хочет. Мне жаль, брат, правда, – он снова сочувственно похлопал товарища по плечу и запустил окурок чётко в мусорный бак.

– Оставь эту тему, Кос, – Витя махнул на друга рукой, бросив недокуренную сигарету на асфальт, и быстрым шагом устремился к толпе у лимузина, что уже собиралась провожать молодожёнов до их нового дома.

Когда лимузин подъехал по нужному адресу, порядком пьяные гости дружно вывалились из машины, громко распевая песни; лишь жених с невестой медленно шли к подъезду, не отрываясь друг от друга и не переставая целоваться.

– Белый, мальчика делаем, мальчика! – пробасил Холмогоров, когда молодые уже вошли в подъезд.

– Слышь, может тебе помочь? – перекрикнул его Пчёлкин.

Кто знает, зачем только он произнёс эту нелепость, как вырвалась эта пошлая шуточка? Скорее всего, виной тому было отчаяние и и игравший в крови алкоголь, но было и ещё кое-что… Ему хотелось, чтобы Оля хоть на секунду вспомнила о нём; чтобы даже наедине с Сашей она смогла, пусть мимолётно, ощутить его присутствие. Однако девушка уже всецело растворялась в своём молодом муже, отвечала на его поцелуи, запутывалась пальцами в его волосах.

– Ты кого хочешь? – игриво спросила девушка, оторвавшись от губ мужа, когда они наконец поднялись на этаж.

– Сверхчеловека хочу, – небрежно отшутился Саша.

…И изменился в лице, увидев на подходе к квартире растяжку, что тянулась от стены до стены. Сомнений не оставалось: к ней точно была прикреплена граната.

– Оля, стой, – изо всех сил стараясь сохранить спокойствие, проговорил Белый.

– Стою, – девушка широко улыбнулась, даже не догадываясь, что сейчас её молодой муж пытается обезвредить подъезд от взрывного устройства.

– Не шевелись, – уже строже приказал он.

Сердце девушки слегка ёкнуло: от людей можно было ожидать чего угодно – Сашина бригада с каждым годом наживала себе всё больше врагов.

– Что случилось? – с долей волнения спросила она.

– Ну, бережёного Бог бережёт, – сделав осторожный шаг вперёд, произнёс тот и поднес зажигалку к растяжке на расстоянии сантиметра. – Подержи зажигалку, – скомандовал он жене.

Сердце Беловой бешено забилось. Казалось, вся жизнь пролетела перед глазами, когда она бросила взгляд на привязанную к стене гранату. Боевиков смотреть не надо. Это был уже не пистолет, что теперь выглядел привычно в руках у любого бригадира; а самая настоящая граната, после взрыва которой дом разлетится по кирпичикам без шанса на спасение.

– Дай шпильку, – пытаясь выглядеть хладнокровным, раздавал приказы Белов, – теперь иди назад, спустись по второй лестнице на два пролёта вниз. Жди меня там, хорошо? Как только спустишься, дай мне знать.

Оле ничего не оставалось делать, как смирно повиноваться Саше. Она машинально двинулась к лестнице, как вдруг громкий лай соседской собаки заставил её вздрогнуть.

– Саша! – испуганно крикнула девушка, поняв, что бульдог уже несётся прямиком в сторону растяжки.

– Назад! – проорал Белый, когда растяжка порвалась и взрывное устройство упало на пол.

Быстро схватив гранату, Белов отбросил её как можно дальше на лестницу и одним движением руки повалил жену на пол. Раз, два, три… Оглушительный взрыв. Треск огромного выбитого стекла прозвенел в ушах. Оля с трудом приоткрыла глаза, расфокусированным взглядом ища мужа. Саша лежал рядом, заведя руки за голову. Живой. Слава Богу…

Ни о чём не подозревавшая компания ещё долго смеялась внизу и бессвязно травила шутки, пока четырёхметровое стекло, разбиваясь на мелкие осколки, не вылетело с силой из оконной рамы.

– Белый, – только и смог произнести пьяный Космос, явно осознавший опасность.

Оля! Пчёла, казалось, вмиг протрезвел и безо всяких колебаний понёсся в подъезд, на бегу уговаривая себя не представлять, что с ней могло случиться. Он летел вверх по лестнице задымленного подъезда, перемахивая через две-три ступеньки, так что ошарашенные Кос и Фил едва успевали за ним.

Белый же, напротив, бежал вниз, перепрыгивая через перила. Озверевший от гнева, он с разбегу налетел на друга и что есть силы ударил Пчёлкина по лицу кулаком. В эту же минуту они вместе, до боли вцепившись друг в друга, покатились вниз по разрушенной лестнице.

– Белый, ты чё, озверел? – Космос схватил Сашу за плечи, унимая разъярённого товарища.

– Тварь! – не унимался Белов, вырываясь из захвата и нанося Пчёле всё новые и новые удары.

– Хорош! – ещё раз выкрикнул сын астрофизика, оттаскивая его от друга уже за горло. – Братуха, твою мать, что случилось?

– Где Оля? Оля где? – так же закричал на ухо Фил, разняв наконец Сашу и Пчёлу.

Этот Валерин вопрос эхом отозвался у Вити в ушах. Забыв про разбитый нос, губу и острую боль где-то между рёбер, он, даже не пошатнувшись, взмыл по лестнице вверх ещё на два пролёта. Там, крепко сжимая в руке ключи от подаренной квартиры, сидела Оля со страхом в остекленевших глазах.

– Оленька, – Пчёла осторожно сел рядом, тихо выдохнув от облегчения: она жива и цела. – Я здесь. Всё хорошо.

Он ловко подхватил девушку на руки и двинулся по ступеням вниз вместе с бесценным грузом. Оля безотчётно вцепилась в его шею, ни на секунду не отводя испуганного взгляда от его нижней губы, из которой струйкой стекала кровь. Это Саша сделал. Но почему он решил, что это Витя? Неужели подумал, что он способен подарить квартиру другу на свадьбу, а потом взорвать его вместе с женой? Витя бы так никогда не поступил. И друга бы, не разобравшись, не ударил. Да и не подумал бы на друга никогда… Сама того не осознав, кончиками ослабевших пальцев она коснулась его разбитой губы, вытирая алую струйку, тёкшую к подбородку.

На минуту Пчёла так и замер посреди подъезда с девушкой на руках. Губу сильно жгло, вот только непонятно, от чего больше – от удара Белова или от нежных осторожных прикосновений, что он сейчас ощущал.

– Это не я, – тихо произнёс Витя, глядя Оле прямо в глаза. – Клянусь, я бы…

– Я знаю, – перебила его девушка, почти невесомо коснувшись указательным пальцем его губы.

Губы Пчёлкина тронула едва заметная улыбка. Она мне верит.

– Короче, братва, – Космос, облачившийся в профессорскую мантию и треуголку отца, расхаживал по гостиной своей квартиры, – раз вы все здесь такие тупые, то Космос Юрьевич Холмогоров за вас всё уже решил. И крыса среди тех, кто знал о квартире, – заключил он.

– То есть, среди нас, – сделал вывод Фил, потирая ушибленную в схватке с Сашей щёку.

– Чё пялитесь? – рявкнул Пчёла, вновь заметив на себе недоверчивый взгляд Белова.

– Да не о тебе речь, – отмахнулся Космос.

– Вить, иди возьми ещё кофе, – приказал Юрий Ростиславович, наливая чай себе в кружку.

Пчёла молча прошёл в кухню, отрешённо рассматривая сервизы из чешского фарфора, которые Холмогоровы всегда выставляли на полки. В эту квартиру Космос с отцом переехали уже в старших классах, и бывать здесь ему доводилось редко.

– Вить, – тихий голос, который он узнал бы из тысячи, даже если бы ослеп и оглох, заставил резко развернуться лицом к двери.

Пчёлкин сунул руки в карманы брюк и шагнул вперёд.

– Ну что, Сурикова, как тебе жизнь с Белым? – он нахально улыбнулся, смахнув назад растрепавшиеся и спадавшие на лоб волосы. – Белый не бандюга, неее, – он рассмеялся, сделав три шага в обратную сторону. – Белый просто лидер преступной группировки. Белый не изменяет? – он снова хихикнул, вытерев с носа уже засыхавшую кровь. – Ну что ты, просто в день вашего первого свидания – того, с туфлями – он трижды трахнул пловчиху. Белый – идеал, правда?

– Витя, прекрати, – Белова грустно опустила взгляд в пол. – Саша очень не прав. Он виноват перед вами, перед тобой. Он не должен был на вас даже думать, он поймёт это…

Её взгляд снова зацепился за его разбитую губу, из которой, так и не переставая, сочилась кровь. На столе стояла аптечка, и Оля быстро извлекла из неё вату и перекись.

– Шшш… – громко зашипел Пчёла, обхватив ладонью Олино запястье и попытавшись убрать её руку.

– Уж потерпите пожалуйста, раненый, – рассмеялась Оля, пытаясь разрядить накалявшуюся обстановку.

– Кажется, не могу, – его рука дёрнулась, и через мгновение он уже крепко прижимал её тёплую ладонь к своей щеке.

Стая мурашек пробежала по всему телу девушки от кончиков пальцев. Она замерла, как вкопанная, не отводя взгляда от этих голубых глаз, что так же пристально смотрели ей в лицо. Боже, ведь у меня есть муж, которого я люблю. Почему же так хочется… поцеловать другого?

И Пчёлкин, будто читая её мысли, наклонился ниже, коснулся кончиком носа её щеки.

Нет. Нет. Нет. Оля зажмурилась и, собрав по крупицам все остатки самообладания, отдёрнула руку и сделала шаг назад. Однако, стоило открыть глаза, как стало лишь ещё тяжелее: Пчёла, скрестив на груди руки, непоколебимо улыбался. В какой момент я сдалась? Я замужем, а с ним мы расстались два года назад. Но он всё равно всё знает и чувствует. Даже без поцелуев…

Комментарий к Часть II. Глава 15. Смотри и не касайся

Ну вот и долгожданное продолжение!:)

Наши любимые, спасибо вам большое за комментарии, за отзывы. Вы не поверите, как греют мою душу слова, что вы влюблены в эту работу, что читаете. Продолжения ждало 29 человек, и это абсолютный рекорд для меня-ещё раз СПАСИБО!❤️

Спасибо моей любимой соавтору, которая своим талантом дарит каждой главе такую ламповую атмосферу. Кит, ты душа «Я тоже её люблю».❤️

По традиции, ждём ваших отзывов!

========== Глава 16. Неслучайная случайность ==========

И будто бы не вертится больше Земля,

Время застыло словно на миг,

Когда я в руках твоих

Самых нежных, самых родных.

После взрыва гранаты прошло уже несколько дней, но каждый раз, находясь в подъезде, Оля чувствовала себя просто жутко. Саша пропадал где-то до поздней ночи, и, пытаясь спастись от одиночества и скуки, она вновь стала встречаться с одногруппниками из консерватории, ходить на концерты классической музыки. Вот и сейчас Оля затемно возвращалась с одного такого мероприятия и, открывая дверь в квартиру, ощущала, как по телу бежит неприятный холодок.

– Саш, – негромко позвала она, пройдя внутрь, но квартира встретила её звенящей тишиной.

Ну вот, его опять нет… Девушка скинула пальто, неспешно прошла в комнату и остановилась у окна. Даже немые звёзды глядели на неё с ночного небосвода с большим участием, чем глаза самого близкого человека. Она смотрела на засыпающую Москву через стекло и раздумывала о том, что произошло с ней за последнее время. Брак с Беловым явно внёс в её жизнь свои коррективы: страхов, что любимый вернётся домой избитым, раненым или не вернётся вообще, только прибавилось. Наконец хлопок входной двери прервал поток её мыслей.

– Мрачный муж пришёл, – отметила Оля, обратив внимание на помятое лицо Саши. Он выглядел так, словно не спал и не ел несколько дней. – Ужинать будешь? Мясо, – с осторожной улыбкой предложила она.

– Мясо буду, – равнодушно пробурчал Белов, сбрасывая пальто с плеч.

– Ещё горячее, – молодая жена потянулась к его лицу, решив, что хоть это поднимет ему настроение. – Привет, – ласково прошептала Саше прямо в губы, – а мы ходили на отчётный концерт Кремера, – добавила она с восторгом, надеясь, что хоть это заинтересует его. Ну пусть улыбнётся, пусть поддержит…

– Молодцы, – также холодно бросил Саша и, взяв старую Олину скрипку, завалился с ногами на застланный клеёнкой диван. – А ты в курсе, что на скрипке черти играют? – задумчиво произнёс он, теребя грубыми пальцами тонкие струны. – Дьяволы.

– Ерунду не говори, – Оля, которая в это время размещала пальто мужа на вешалке, резко переменилась в лице, – моя первая скрипка. Бабушка нашла.

– Ты мебель смотрела? – Саша быстро переменил тему разговора, – обставляться как-то надо.

– А смысл? – равнодушно произнесла Оля, убирая скрипку в футляр. – Переедем и будем обставляться.

– Куда переедем? Тебе чё, здесь не нравится, что ль? – взгляд Саши сверкнул раздражением.

– Нравится, даже очень, – монотонно пробормотала девушка себе под нос.

– Тогда какие проблемы? – Белый повысил голос.

– Никаких, всё чудесно, – не поднимая взгляда, так же безэмоционально отвечала она.

– Оля, это очень плохая политика – капать на мозги. Я тебе сказал, что всё улажено, – строго произнёс молодой бандит, проходя в кухню, – чё ты мне начинаешь-то, а?

– Саша, – Оля накрывала на стол, раскладывала мясо в тарелку и изо всех сил старалась сохранять спокойствие, – надо съезжать отсюда. Это всё, что я прошу. Мне надоело каждый раз вздрагивать, когда я подхожу к дверям.

– А ты не вздрагивай, – безучастно ответил Белов. – Оля, эта квартира – подарок пацанов. Они старались, нашли каких-то алкашей, расселили их…

– Да кто тебе дороже, жена или пацаны твои? – не выдержав, девушка сорвалась на крик и с громким звоном поставила кастрюлю на стол.

– Не задавай тупых вопросов сейчас! – рявкнул Саша, а его глаза, казалось, потемнели от ярости.

– С каких это пор ты таким умным-то стал? – переполнившая её обида выплеснулась наружу, и Оля ощутила, как первые слёзы жгут уголки глаз. Впервые кто-то позволил себе настолько пренебрежительно разговаривать с ней. А ведь это не просто кто-то, а её Саша, человек, с которым она решила связать свою жизнь… – Ты у нас кто? Профессор Капица?

– Да нет, я ёжик с окраины, – передразнил он.

– А в честь моего деда назван зал в консерватории, – отчаянно выкрикнула Белова, – и не нужно так со мной обращаться!

– Ну ты осчастливила меня просто! – не унимался Белый.

– Ну, может мы не такие богатые…

– Короче! – Саша разъярённо ударил кулаком по столу. – Я такой, каков я есть! И чем скорее ты это поймёшь, тем лучше для нас обоих. Всё, базар окончен.

От невысказанной боли и досады к горлу резко подступил ком. Не в силах продолжать эту словесную перебранку, Оля с грохотом швырнула на стол ложку и выбежала из кухни. Он совсем не слышит меня и не понимает… Девушка громко всхлипнула, прижавшись лбом к холодному окну, а слёзы крупными каплями покатились из глаз по щекам.

Всю ночь Белов провёл в соседней комнате, да так и не пришёл к жене. Оля проснулась, услышав громкий хлопок двери. Ушёл и даже не попрощался… Девушка прикрыла глаза и тихо вздохнула: она в очередной раз осталась одна, никем не понятая и никому не нужная, даже собственному мужу. Если бы она знала или хоть чувствовала, что Саша тоже переживает – наверное, ей было бы легче перенести их первую серьёзную ссору. Но куда там. Ему ведь просто всё равно. Он ушёл, закрыв за собой дверь. От этого становилось только больнее.

Смахнув катившуюся по щеке слезинку, Белова посмотрела на аккуратно сложенную соседнюю подушку. Перед глазами пролетели обрывки воспоминаний из восемьдесят девятого… А ведь Витя всегда добивался того, чтобы первым помириться. Сейчас она вспомнила всё: их первый конфликт из-за пистолета и разборки с криминальными авторитетами на глазах у бабушки, а потом – случайно услышанную фразу Космоса про «спор»… Витя никогда, никогда, даже в ссоре, не оскорблял меня, никогда не считал себя умнее или главнее. Почему я опять думаю о нём? Девушка мысленно задавала эти вопросы самой себе, только вот ответа на них не знала. Помнит ли он ещё все те встречи после Нового года? Ирина Дмитриевна и Павел Викторович уезжали в крещенскую неделю к тёте. А у Вити двадцатого был день рождения, и мы с ним отмечали вдвоём. Да уж, отмечали… на славу. Засыпали под утро и просыпались рядом. Та квартира была очень уютной, небольшие, но светлые комнаты… Оля расслабленно потянулась на кровати, сама не заметив, что начала улыбаться широкой улыбкой. А здесь пусто и мрачно. Почему всё не так? Ведь я не вещь Саши, а ему даже не интересно, чем я живу, почему бросила играть. А ведь и правда, почему? Никогда не поздно всё начать сначала.

Почувствовав себя куда увереннее, девушка вскочила с кровати и с удвоенной энергией принялась за нетронутые со времени переезда коробки. Вот в одной из них – ноты, тетради с конспектами из консерватории… Она едва заметно улыбнулась, снимая телефонную трубку.

– Ало, Раиса Семёновна, добрый день, – поздоровалась с женщиной на том конце провода. – Это Оля Сурикова звонит. Скажите, а Виталик дома?

– Сейчас позову, – монотонно ответила та.

– Какие люди, – восторженно отметил одногруппник. – Чего звонишь?

– Да вот, не виделись давно, – с ходу нашлась девушка. – Что у тебя с распределением?

– А ты о моих творческих успехах звонишь поинтересоваться? – хихикнул юноша. – Или снова помощь нужна? В училище ты звонила мне только за этим.

– Да, Виталик, я вспомнила, что ты в группе играл… – Белова решила, что врать будет неуместно, да и неправильно.

– Я понял, – судя по голосу, Сухотский тут же расплылся в довольной улыбке. – Оленька, давай сделаем так. Встретимся в ресторане «Узбекистан» в семь. Там и обсудим, – заключил он.

– Договорились, Виталик. До встречи, – сразу согласилась Оля и положила трубку.

Отголоски совести всё же заставили Сашу закончить с делами пораньше, и молодой муж в приподнятом настроении заскочил по пути в ближайший цветочный магазин, чтобы купить Оле небольшой подарок. Напевая себе под нос какую-то пустяковую романтичную мелодию, он мчался по ступенькам с букетом кремовых роз.

– Оля, – громко позвал Саша, но теперь звенящей тишиной квартира встречала уже его. – Ты спишь, Оль? – задал он вопрос в пустоту, заглядывая в каждую комнату.

Посмотрев на часы и увидев, что стрелка уже коснулась одиннадцати, Белов нервно швырнул букет в раковину и потянулся к пачке «Мальборо». Он трижды крепко затянулся, после чего снял телефонную трубку, набирая знакомый номер. Не очень-то хотелось говорить с бабушкой Оли и навлекать на себя лишние подозрения, но другого способа найти жену всё равно не представлялось.

– Алё, Елизавета Андреевна, добрый вечер… ночи, – быстро исправился Белов, снова бросив взгляд на часы. – Простите, что разбудил вас. Скажите, а Оля у вас? – спросил слегка обеспокоенно.

– Нет, Саша, Оля сегодня не приходила, – бабушка порядком заволновалась из-за такого звонка.

– Нет? Странно, – протянул Саша, когда за входной дверью послышался звон ключей. – А, она пришла уже. Спасибо большое, спокойной ночи, – попрощался он с тёщей.

– Ваша мать пришла, – загадочно произнесла Оля, проходя в коридор, – грампластинок принесла, – она неспешно скинула с плеч пальто, показывая подарок Сухотского.

Белов на минуту замер, молча открыв рот. В таком виде жену ему доводилось видеть впервые: яркий, почти вызывающий макияж; красная помада; короткое, куда выше колен, платье; туфли на высоком каблуке. В нём моментально вспыхнула ревность, и, сжав руки в кулаки, Саша отступил к окну.

– Здравствуй, милый, – Белова сделала ещё пару шагов навстречу мужу и потянулась к его губам, но тот быстро прикрыл лицо занавеской. – О, какие мы сердитые, – она негромко засмеялась, продолжая выводить Сашу из себя. – Ну и ладно.

Девушка демонстративно прошла в комнату, уселась на полу рядом с граммофоном и довольно громко включила пластинку. Белов последовал за женой, не желая выпускать её из поля зрения. Перед ним была полная противоположность той Оли, которую он знал.

– А чё ты кипятишься-то? – не унималась девушка. – Ну, встретилась с однокурсником.

– С кем встретилась? – стараясь сохранить равнодушие, осведомился Саша. Правда, явное раздражение всё равно выдавало его.

– В кафе посидели, он мне новую пластинку свою подарил, – лукаво улыбнулась Оля, протягивая ему обложку.

– Пластинку подарил? – холодно произнёс Саша, усаживаясь на корточки рядом. – Ай, добрый какой.

– Талантливый парень. И музыку хорошую пишет, симфоджаз, – заметила она.

– Какой джаз? – Белов внимательно смотрел на жену, а неубиваемый собственник внутри него буквально рвал и метал.

– Симфо, – повторила Оля, не переставая улыбаться.

– Он на бензопиле играет? – Саша кивнул в сторону граммофона.

– Какой же ты зануда, Белов, – девушка сразу же изменилась в лице. – Ну объясни мне, ну почему ты такой? Ты хочешь быть самим собой, да ради Бога. Кто тебе мешает? Только знаешь, я тоже имею на это право.

– Ну а кто тебе мешает? – спокойно спросил тот.

– Кто мне мешает? – Белова уже практически срывалась на крик. – Ты не понимаешь, что мы с тобой живём в разных измерениях? Тебе нравится твоя жизнь, риск и все дела. Но рожать я как, в бронежилете буду?

– Ну давай переедем, какие проблемы, Оль! – сорвался Саша.

– Да причём тут это-то? Ты за полгода раз хоть спросил, почему я играть бросила? – ком подкатил к горлу настолько быстро, что сейчас девушке было тяжело даже вздохнуть. – Что у меня с распределением? Хоть раз, а?

– Ну, я спрашивал, – Белов с досадой опустил голову, – по-моему…

– Да это по-твоему, – перебила его жена. – А по-моему, тебе просто пофиг, – Оля быстро выключила граммофон, сняла пластинку и быстро вышла из комнаты.

Весь следующий месяц Оля усердно репетировала в группе с Виталиком. Раньше она думала, что замужество будет отнимать все её силы, но Саша проводил с молодой женой слишком мало времени, потому Оля могла посвящать музыке целый день. Не сказать, что супруг пребывал в восторге от её нового рода деятельности, но увлечение Оли он теперь воспринимал не серьёзнее, чем мимолётный женский каприз. Группа Сухотского часто выступала в кабаках и ресторанах – таков был дополнительный источник их дохода. Вот и сегодня выступление должно было состояться в популярном ресторане «Узбекистан» на Неглинной. Конечно, Саше об этом ничего не было известно.

У его бригады день выдался куда более насыщенный: ещё утром, на десяти машинах, не шуточно вооружённые, ребята и братва ехали на стрелу с таджикскими поставщиками алюминия, вагон которого они так мастерски отжали у Лапшина. Разборка вполне могла бы стать последней в жизни молодых бандитов, но, по счастливой случайности, в главе таджикской мафии Белый узнал своего армейского друга Фархада Джураева. Конфликт был погашен в зародыше, и, решив обсудить дальнейшее сотрудничество, обе группировки отправились на деловой ужин в том же «Узбекистане».

– Ты что, женился, что ли? – Фархад удивлённо повёл тёмными бровями, заметив кольцо на безымянном пальце Белова.

– Месяц уж как, Фарик! – Саша гордо вскинул подбородок и залпом выпил рюмку водки. Разве можно было упустить возможность хвастнуть перед товарищем своим новым положением?

– А чего молчишь? – не унимался заинтригованный сослуживец.

Белый надменно улыбнулся, вытащив из бумажника фото Оли, сделанное на отчётном концерте в консерватории.

– Ах, красавица какая, – заулыбался таджик, – скрипачка. Играет?

Белов отрицательно покачал головой:

– Она дома сидит.

– Ну что, попробуем? – Сухотский тем временем ненавязчиво подмигнул Оле, стоило им выйти на сцену: во время репетиций они не раз исполняли эту песню, и Виталик решил, что сейчас самое время для юной джазовой исполнительницы показать свой талант на публике.

– Ты рискуешь, – кокетливо отозвалась скрипачка.

Настроив инструмент, Белова без стеснения заиграла: уж что-что, а скрипка ей поддавалась беспрекословно. Виталик подыгрывал ей в такт, и вот со сцены зазвучала нежная тёплая мелодия, в которую идеально влился вокал Оли.

– У нас в России следующий тост положено выпивать за родителей, – Саша поднял рюмку, – я хочу выпить за родителей, те, которые живы…

Услышав до боли знакомый голос, сидевший к сцене спиной Пчёла так и замер с рюмкой в руке. Он не знал толком, как она поёт, но голос всё равно не смог бы перепутать ни с каким другим, где бы не находился. Он поднял непонимающий взгляд на Сашу, который с раздражением смотрел на выступление. Пчёлкин резко повернул голову. Да, Сурикова, с Белым вон до какой жизни можно докатиться. Он ухмыльнулся собственным мыслям, не сводя с неё заинтересованного взгляда: некогда тихая образцовая студентка музучилища из посёлка Трудовая теперь выступала на сцене в окружении мужчин. Вечерний блестящий макияж, короткое платье… Это было по-настоящему смело и при этом не пошло, не вызывающе, а скорее наоборот – достойно восхищения. Этой девушкой невозможно было не любоваться. Витя никогда не причислял себя к поклонникам джазовой музыки, однако её манера петь и завораживающий голос заставляли сердце биться громче. Белый хоть знает, как ему повезло? Нет… Хорошо будет, если её не убьёт после этого вечера… Впрочем, Пчёла очень скоро забыл и о своём ревнивом друге, и вообще обо всём на свете. Его азартный взгляд то и дело скользил по фигуре и стройным ногам Беловой, и наконец Пчёла громко зааплодировал девушке. Он гордился ею, находил её привлекательной и… да, сексуальной.

– Я сейчас, – Белый резко вскочил из-за стола, расталкивая Фила и Пчёлу, сидевших рядом.

От гневного взгляда друга на свою жену Вите стало не по себе. Сейчас он по-любому устроит ей скандал, будет рвать и метать. А я сижу тут… Он залпом выпил рюмку водки, наблюдая, как Белов хватает жену за рукав платья и выводит её за кулисы.

– Оленька, ну что ты так переживаешь? – попытался поддержать девушку Сухотский. – В конце концов, ты же ведь не в стриптизе танцуешь.

– Дай сигарету, – равнодушно произнесла Белова, потянувшись за лежавшей на столе пачкой.

Длинноволосый скрипач молча поднёс зажигалку к лицу девушки. Оля никогда не курила и даже не пробовала, поэтому сейчас от одной глубокой затяжки горло обожгло, а горький дым, казалось, заполнил все лёгкие.