Текст книги "Принцесса с того света (СИ)"

Автор книги: Leenanello Zairnaber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Примечания:

(1) – Кто такой Максон?

(2) – Это не твое дело! Делай свою работу молча и не задай лишних вопросов!

(3) – Она приходит в себя!

(4) – Мы должны сообщить принцессе! Иди! Живо!

(5) -…не двигайтесь!

(6) – Обеспечьте ей уход.

(7) – Конечно, ваше высочество

========== Глава 12. ==========

Комментарий к Глава 12.

Марк – https://clck.ru/ApSeY

Корайн – https://clck.ru/ApxE7

Мэй – https://clck.ru/AoRb8

С того самого дня начались усердные занятия итальянским языком. Король Руджеро и королева Елена приняли нас с распростертыми объятиями. Нам подарили новые имена, новую фамилию и новую биографию. Теперь мы – самая обычная итальянская семья, переехавшая в столицу. Чтобы хоть немного отплатить за их доброту, я помогала Николетте устраивать балы, которые во дворце проходили с завидной частотой.

Через три месяца я успела полностью поправиться и стараниями Клеретты довела итальянский до совершенства. Вечерами нередко устраивала прогулки по дворцу. Здесь было на что посмотреть. Дворец Тиберина гораздо больше и богаче Анджелес-Палас. У него было пять этажей и четыре башни по каждую сторону. Там открывается просто захватывающий вид на город.

Кроме того, виды из окна были просто неповторимые – расположение дворца удивляло. Он, вместе со всеми примыкающими к нему внутренними садами, располагался на островке Тиберина посреди реки Тибр, пересекающей практически весь Рим, и соединялся с городом мостами. С западной и восточной сторон открывались виды на сады; с южной и северной – на Тибр.

Внутри же было большое количество картин и старинных гобеленов, а в некоторых залах потолки были украшены фресками. Николетта сказала, что большинство реликвий сюда перенесли совсем недавно. В те времена, когда здесь стояла базилика ничего этого не было. Тем более, что все это было бы повреждено во время разрушения старинной Тиберины – старого комплекса из католических церквей.

Все это мне поведала Николетта. Она уделяла нам немало времени. В основном, помогая Клеретте обучать нас итальянскому. Я считаю, что благодаря общению именно с ней, изучать язык было гораздо проще. Если от моего произношения Клеретта мгновенно впадала в мандраж, то Николетта тактично поправляла меня, указывая, какое именно я слово перепутала.

Мэй тоже стала чаще орудовать итальянским языком в речи, в отличие от мамы, у которой абсолютно отсутствовала расположенность к изучению языков, и которая не могла произнести ни слова без фонетической ошибки. Пожалуй, лишь у Джерада получалось гладко и лучше всех – он никогда не упускает шанса блеснуть своим талантом.

– Мисс Холт, ее Высочество вызывает вас к себе, – я не сразу отреагировала на новое имя. – Она будет ждать вас в западном саду.

– Спасибо, Карла. Я сейчас же отправлюсь к ней.

Девушка кивнула и скрылась за поворотом. Я размяла ноги, прокатившись с носков до пяток, и цокнув невысокими каблучками, подобрала подол платья, чтобы не упасть на лестнице. Я снова не могла привыкнуть к длинным платьям, которые здесь принято носить. Носить брюки, конечно, не запрещается, но это в большинстве случаев считается дурным тоном.

Спустя несколько минут я оказалась в западном саду. Это был мой самый любимый крытый сад. Здесь еще сохранились старинные колонны базилики, которая стояла здесь до превращения ее во дворец. Крыша состояла из стекла, сквозь которое просачивались жаркие солнечные лучи.

Николетта сидела на краю небольшого фонтанчика, расположенного в самом центре сада, на пересечении многочисленных дорожек. Увидев меня, она улыбнулась и приветливо махнула рукой. Подойдя ближе, я едва не растянулась на дорожке, потому что споткнулась о камешек, выпирающий из мощенной дорожки. Никки, как она просила ее называть, прыснула, прикрыв рот рукой:

– С тобой все в порядке?

– Просто замечательно. Не могу привыкнуть к этим платьям. – Я снова приподняла подол и присела рядом с принцессой. – После стольких месяцев хождения в военной форме, я немного утратила свою грацию.

– Ты еще успеешь наверстать упущенное, – Николетта нежно сжала мою руку. – Я нашла подходящий дом. Уверена, тебе и твоей семье будет там очень уютно.

Девушка протянула мне несколько фотографий, на которых был изображен приятный на вид дом из красного кирпича, с подоконников приветливо свисали цветы. В комнатах было светло и просторно. Задний двор выходил прямо на море. На втором этаже имелась комната с балконом и огромными окнами. На третьем этаже, судя по всему, был чердак, из которого вышла бы прекрасная мансарда.

Когда Николетта спросила, где именно я бы хотела дом, я, особо не задумываясь выпалила первый попавшийся город – Ладисполи. Когда я позже посмотрела его на карте, оказалось, что это небольшой прибрежный городок, всего в часе езды от дворца. Сейчас, смотря на фотографии, я понимаю, что это был правильный выбор.

– Сегодня рабочие установят мебель, и уже завтра вы можете переехать в новый дом.

– Николетта! – воскликнула я и заключила ее в объятиях. – Спасибо тебе. Не знаю, смогу ли когда-нибудь хоть как-то расплатиться с королевской семьей. Вы столько всего сделали для нас!

– В том, чтобы быть принцессой есть свои плюсы, – улыбнувшись, сказала Николетта. – К тому же, кто сказал, что я отпускаю тебя? Ты просто должна остаться помогать мне с приемами. У тебя определенно талант. Вспомни тот случай с Миссис Бернштейн из Германской Республики? Без тебя нас бы точно ждал провал – только ты заметила подвох в цветах.

Я рассмеялась, вспомнив, какая кутерьма началась, когда за несколько часов до приезда делегации из Германской Республики все вокруг начали менять цветы в вазах. Даже королева и король присоединились к нам. Я до сих пор вспоминаю это с улыбкой.

– Такое невозможно забыть! Только позови меня, и спустя час я уже буду в твоих распростертых объятиях. – пошутила я.

– Спасибо тебе, – рассмеялась Николетта. Затем она внезапно посерьезнела и бросила на меня осторожный взгляд. – До меня дошли слухи, что в Иллеа…

Я быстро закачала головой, перебивая ее и отвернулась.

– Не надо. Не хочу знать.

Николетта внимательно посмотрела на меня, а потом устремила взгляд вверх, на лазурно-голубое небо.

– Как хочешь, я просто хотела сказать, что в Иллеа, готовятся к коронации.

Я настолько резко повернулась к ней, что перед глазами заплясали звезды.

– Коронации?

– Да, – кивнула принцесса. – Король Кларксон отрекся от престола около месяца назад.

Я кивнула, едва заметно улыбнувшись. Теперь наконец-то жизнь Максона изменится, им больше не будет помыкать отец-тиран. Надеюсь, что он будет счастлив. А я буду жить дальше.

Я рассматривала причудливые цветочные клумбы, и плечом чувствовала пронзительный взгляд Николетты.

– Что еще? – устало спросила я и повернулась к ней лицо. Отпираться не было ни сил не желания. – Ты хочешь от меня что-то услышать?

Она, не отводя взгляда, внимательно смотрела мне в глаза.

– Почему ты не осталась в Иллеа? Почему сбежала?

Я пожала плечами. Резонно ответить я не могу. Не хватает аргументов.

– Я боюсь.

Николетта посмотрела на меня как на умалишенную и, кажется, даже отодвинулась.

– Боишься? – в ее глазах был немой вопрос. – Но чего? Неужто самого Максона?

– Разумеется, нет. Максон никогда бы не смог причинить вреда невиновному, – моя совесть чертыхнулась, как будто говоря: «Еще около года назад у тебя были подозрения на Максона!»

«Ох, заткнись!» – я молча упрекнула саму себя.

– Тогда, чего же ты боишься?

– Вспомни, ведь кто-то хотел меня убить, и не только. Вся моя семья едва не погибла в том пожаре! – Николетта молча кивнула. – Чаша весов склоняется к королю. Я подозреваю его.

– Король Кларксон? – воскликнула принцесса с подозрением. – Мне доводилось слышать, что он не самый благородный, да я и сама его встречала несколько раз в нашем дворце… но не настолько же он подлый! Неужели он хотел избавиться от вас? Но почему? Какая ему от этого выгода?

– Потому что я знаю некоторые секреты, которые мне не следовало бы знать, – уклончиво ответила я, стараясь не смотреть на принцессу, не хотелось посвящать ее в грязные тайны дворца.

– И какие это секреты, ты мне не расскажешь? – В ее голосе не было ни намека на обиду или упрек, но я все равно опустила голову и пристыжено кивнула. – Максон о них знает?

Я пожала плечами.

– Не уверена. Я ему ничего не говорила. Не успела. Но, скорее всего, знает. Их отношения с отцом не самые гладкие. Возможно, он все знает…

Мы обе замолчали, погруженные в свои мысли.

– Значит, все дело в короле? – спустя некоторое время заключила Николетта.

– Не совсем, – вздохнула я. – Вернись я во дворец, король бы не упускал возможности насолить мне, причем не самыми благородными методами… А Максон, защищал бы меня, тем самым ухудшая и без того отвратительные отношения с отцом. Ему было нелегко из-за меня еще во время Отбора – я причинила ему не мало и неприятностей, и страданий, и боли. Не хочу, снова делать это с ним… – я набрала в грудь побольше воздуха. – Я нередко размышляю, что было, если бы Максон узнал, что я жива… но все мои размышления заканчиваются лишь тем, что я убеждаюсь в правильности своего решения…

Я торопливо сморгнула слезы, которые уже были наготове, и посмотрела на Николетту. Девушка, ничего не говоря, заключила меня в объятия, вышибив из меня весь воздух.

– Не мне давать тебе напутствия, но пройдет время, и ты вернешься в Иллеа. У тебя не будет нужды скрывать свое имя, фамилию, семью и происхождение. Ты будешь жить своей жизнью. И никто никогда не посмеет решать за тебя или заставить делать что-то, что причинит тебе страдания, я обещаю. Не в моих правах давать тебе обещания, но я обещаю.

Я крепче прижала ее к себе и неожиданно расплакалась. С каждой пророненной слезинкой становилось все легче. Я отпускала болезненные воспоминания, отпускала и те, что не давали мне покоя и были все еще не до конца мне понятны, отпускала и самые прекрасные. Одни затеплились в самом центре сердца, другие же выпали жестким осадком. Но мне стало легко и свободно.

***

Николетта обняла меня.

– Я жду тебя через неделю, если ты не появишься к полудню, я отправлю за тобой стражу.

Я рассмеялась:

– Я всего лишь переезжаю в пригород, я не покидаю страну!

Николетта с укоризной посмотрела на меня и покачала головой.

После прощания моей семьи с королевской четой, шофер повез нас в наш новый дом.

– Уже не могу дождаться! – воскликнула Мэй, а точнее Майя, когда мы пересекли мост над Тибром.

Она настолько не хотела расставаться со своим именем, что согласилась лишь на имя Майя – потому что оно практически созвучно с Мэй. Мама взяла себе имя Оливия, Джерад – Джеймс, меня с некоторых пор звали Эмили. Мы договорились называть друг друга новыми именами – это наша новая жизнь, и мы должны принять ее.

– Я тоже! Даже не могу вообразить, что весь чердак будет мой! – поддержал ее Джейми.

– Об этом я ничего не знаю, – возразила мама, хитро улыбаясь. – А последнее слово всегда остается за мной

Я, лишь молча улыбаясь, наблюдала за разразившимися спорами и качала головой. Невероятно приятно видеть их такими расслабленными и счастливыми.

Прошло время, и они успокоились. За кем осталось право на чердак я не выяснила, но это точно не Майя, она передумает, потому что увидит комнату с балконом. Уверена, она будет просто в восторге от нее.

Когда же мы спустя некоторое время оказались в неизвестном городе, я начала с интересом смотреть в окно. Дома в основном были все одинаковые. Жители ходят пешком по улицам, вокруг нет ни машины. В воздухе стояла типично итальянская атмосфера – голоса людей, переговаривающиеся между собой через форточки на втором этаже, песочная пыль в воздухе, мальчишки свободно гоняющие мяч по улице.

Мы заехали на улицу, где каждый дом был словно с той фотографии: все те же красные кирпичи, широкие окна и цветы в горшках на подоконниках. Эти дома словно штамповались – разницы практически не было. Что ж наверное, мы не сразу привыкнем сходу находить свой дом. Когда машина остановилась, я поняла, что мы прибыли на место.

Водитель, молодой человек со светлыми чуть рыжеватыми волосами двадцати двух лет, доставил чемоданы прямо к порогу, что было довольно мило с его стороны, и отчалил восвояси. Я уверенно вставила ключ в замочную скважину и несколько раз повернула его, после чего оказалась внутри дома.

Фотографии обманывали.

Дом и в половину не был так прекрасен, как это показали фотографии. Он был просто великолепен. Огромные светлые комнаты, с кучей всяких безделушек. Балкон, небольшой садик и просто изумительный вид на море. Фотографии даже и в половину не показывали этого. Здесь было просто великолепно.

И, похоже, в восторге была не только я. Майя с громким визгом взлетела по лестнице на второй этаж. Позже мы услышали ее громкий крик: «Комната с балконом – моя!». Мне лишь осталось усмехнуться. Я прекрасно знала, что она выберет именно ее.

Джейми все же достался чердак, маме – комната рядом с комнатой Майи, я же выбрала комнату на первом этаже, раздвижные двери которой вели прямиком в сад, а оттуда на море.

Мы лишь зря опасались трудностей – проблем с ориентацией на местности не возникало, соседи были невероятно приветливыми и уже в первый день пригласили нас на ужин. На него отправились лишь мама и Джейми, мы же с сестрой отправились изведывать местность.

Мы с трудом нашли художественный магазин, где купили мольберт, пару рамок для картин и все художественные принадлежности для Майи. Вернувшись домой, мы начали обустраивать дом на свое усмотрение – немного передвинули мебель. Разложили свои вещи.

Сестра повесила картину, которую я тайно посмотрела когда-то давно. Не верится, что уже прошло почти два года.

Я долго стояла и рассматривала эту картину. Она была просто великолепна, я убедилась в этом еще раз.

– Тебе нравится? – осторожно спросила сестренка.

Я кивнула. Она не знала, что я видела эту картину раньше.

– Очень. Ты просто великолепно рисуешь.

Майя улыбнулась, явно польщенная моими словами, но затем погрустнела.

– Ее начал папа, – тихо произнесла она. – Он планировал подарить ее тебе и принцу на свадьбу, поскольку ничего ценнее картин, которые мы с ним рисовали у нас не было. Но он не успел… – сестра быстро смахнула слезы со своих щек. – Тогда ее закончила я. Понимаешь зачем я тогда вернулась? Это последнее, что осталось у нас от отца…

Она тихо всхлипнула. Я прижала ее к себе и тяжело выдохнула, подавляя слезы. Я очень скучала по папе. Мне не хватало его напутствий, одобрений и даже простых ежедневных разговоров. Прошло уже два года, но я все еще не смирилась с его потерей. Мэй, прежней Мэй, тоже было не просто, я уже молчу про маму. У нас остались лишь мы – наша семья. Мы должны держаться вместе.

***

Прошла обещанная неделя и мне надлежало явиться во дворец. Оставаться надолго я там не собиралась – сделаю все, от меня зависящее и вернусь назад домой. Домой. Столь долгое время я не могла назвать домом ни одно место, где жила, и вот, кажется, обрела его. Дом, где тебя ждут и любят.

Водитель, все тот же светловолосый парень, предусмотрительно высланный Никки, никак не могу привыкнуть к этому имени, ожидал перед домом. Что ж, ему явно не было сейчас скучно – после того, как он сообщил, что принцесса вызывает меня, перед ним молниеносно возникла Майя. Судя по его заинтересованному лицу, она не докучала ему, а совсем наоборот, юноша с явным интересом и энтузиазмом вел с ней беседу.

К явному разочарованию сестренки, собралась я довольно быстро, поэтому уже спустя пятнадцать минут вышла из дома. Юноша галантно открыл передо мной дверцу автомобиля. Перед тем, как сесть в машину, я заметила легкую грусть в глазах Майи. Ее взгляд был направлен на юношу.

Сев в автомобиль я постаралась стереть это воспоминание из памяти. Мне была ужасна мысль, что моя сестра однажды будет влюблена. Любовь – это, безусловно, прекрасное чувство, но оно может и уничтожить человека. Немного неуместно говорить о любви, учитывая, что видит-то она этого парня всего лишь во второй раз, но чувство беспокойства не покидало меня.

– Мисс Холт, – обратился ко мне юноша, глядя на меня через зеркало, – По указанию принцессы, я являюсь личным водителем вас и вашей семьи. Я буду доставлять вас во дворец и обратно.

Я сдержанно кивнула.

– Спасибо, мистер…

– Акерли, мисс, – он так же сдержанно кивнул. – Но зовите меня по имени – просто Марк.

– Договорились, – я не смогла сдержать улыбки. – Зови меня Эмили.

Спустя несколько минут машина остановилась напротив ворот дворца, сделанных, должно быть, самыми искусными кузнецами – каждый завиток черного, как уголь, металла дышал жизнью. Казалось, что тончайшие листья, того гляди, затрепещут от легкого ветерка.

Марк открыл ворота и проводил меня до самых дверей дворца. Попрощавшись, он откланялся восвояси, посвистывая какую-то мелодию. Я осторожно вошла внутрь дворца и у самого входа едва не сбила какую-то девушку.

Хотя нет, все же сбила.

Девушка с громким вскриком плюхнулась на землю, осыпав себя мелкими крекерами, которые, судя по всему, несла в миске, и стреляла в меня убийственным взглядом.

– Недотепа! – по-французски воскликнула девушка и, грациозно встав на ноги, отряхнула свой короткий цветастый сарафан.

Интересно, а как же «дурной тон»?

– Я искренне сожалею, мисс! – по-французски ответила я, стараясь не рассмеяться и придать голосу побольше сожаления, но не получалось – несколько крекеров застряли в ворохе шоколадных волос, смутно напоминающем прическу.

– Говоришь по-французски? – удивилась девушка, сузив миндалевидные глаза цвета мокрого асфальта.

Я кивнула, все еще размышляя, кто передо мной. За три месяца, что мы были здесь, этой девушки я не встречала.

– Никогда не слышала, чтобы прислугу обучали языкам, – пробурчала девушка уже по-испански.

Прислугу?!

– Тебе бы манеры, Кора! – в коридоре неожиданно появилась Николетта. Она посмотрела на меня и улыбнулась. – Она говорит и по-испански!

Ее взгляд случайно метнулся к волосам незнакомки, и она не сдерживая смеха, расхохоталась в голос.

– Почему ты смеешься? – с угрозой в голосе отчеканила девушка. – Ты смеешься надо мной?! Прекрати немедленно!

Но принцесса и не думала останавливаться. Она уже обхватила руками живот и сложилась в три погибели. Чтобы еще больше не злить девушку, я указала пальцем на волосы незнакомки, а затем осторожно выудила из копны волос крекер-звездочку.

Девушка посмотрела на мучное изделие, зажатое между моими пальцами, и устало вздохнула.

– Ненавижу свои волосы, – тихо пробурчала девушка на французском.

Николетта, наконец, отдышалась и встала рядом с нами.

– Эмили, познакомься, – Никки указала рукой на незнакомку. – Это Корайн – моя подруга из Франции, но теперь она как и ты будет жить в Италии. Корайн, это Эмили.

Девушка фыркнула.

– У тебя хобби собирать иностранцев, не так ли? – с нескрываемой усмешкой в голосе буркнула девушка. Она, к моему облегчению, перешла на итальянский. Французский и испанский языки я тоже знала, но не в совершенстве. – Слышала ты из Иллеа?

Не сразу сообразив, что вопрос адресован мне, я промолчала.

– Да, именно, – достаточно поздно вставила я.

– Какая-то она медленная и… тихая… – девушка покачала головой, обращаясь к Николетте, которая смерила злым взглядом девушку, а затем дополнила по-испански. – Ты уверена, что она психически здорова?

Я неожиданно для себя вспылила.

Какое она имеет право считать себя выше других?! Сначала я – прислуга, а теперь еще и ненормальная! Всему есть предел!

– Я абсолютно здорова! Но мое состояние тебя совершенно не касается! Я прекрасно знаю испанский, поэтому нет смысла пытаться сказать что-то на другом языке. Тем более, что запас их у тебя явно истощился…

– Wel, beth arall allwch chi ei ddweud? (1) – неожиданно выпалила девушка, перебивая меня.

Заметив мое замешательство, девушка победно вздернула бровь.

– Отлично, возьму на заметку, что валлийский ты не знаешь!

От злости мои кулаки самопроизвольно сжались. Я с открытой неприязнью посмотрела на девушку. Та, не отрываясь, смотрела на меня, бросая немой вызов. Неожиданно, между нами возникла Николетта.

– Отлично, повздорили и хватит! – она прихлопнула ладошами и злорадно ухмыльнулась. – Вам еще работать вместе.

В тот момент я подумала, что поладить с Корайн будет невероятно трудно. Но я заблуждалась. Девушка и правда была самовлюбленной и своенравной – этим Николета объяснила, почему девушка нарушает правило дворца и демонстрирует свои ноги, – но, тем не менее, она отличалась незаурядным умом, немалыми знаниями в области организации балов и торжественных вечеров и прекрасно знала предпочтения и обычаи многих стран.

Ее родители – представители какого-то знатного рода. Они никогда не уделяли ей внимания позволяя ей абсолютно любую прихоть, чего стоит огромный загородный дом к востоку от Парижа, принадлежащий исключительно Корайн. Она пожелала его на шестнадцатилетие. В восемнадцать она вышла замуж, в двадцать – развелась.

Корайн очень не любит свое имя и предпочитает, чтобы ее называли просто – Кора. Когда она полностью произнесла свое имя, я несколько минут не могла отдышаться – так сильно смеялась. Корайн Мирбелга Эофорхилд Донатин – так оно звучит. Корайн старается избегать объяснений касательно выбора родителей.

Она обожала сплетничать и обсуждать очередную светскую вечеринку, холостых мужчин и периодически поливать грязью своего бывшего мужа, который, как ни странно, до сих пор обеспечивает ее.

Во Франции есть поистине необычный закон – даже после развода, мужчина обязан обеспечивать свою жену в меру своего достатка. А поскольку бывший муж Коры – преуспевающий владелец сети парижских торговых центров, девушка живет припеваючи, без всякой необходимости в работе. Наверное, именно по этой причине мужчины во Франции вообще не настроены жениться.

Но все равно, все причуды Корайн не помешали нам стать в последствии лучшими подругами.

Примечания:

(1) – Ну, что еще ты можешь сказать?

========== Глава 13. ==========

Комментарий к Глава 13.

♥Всем драсти и простите за отсутствие♥

В свое оправдание могу лишь перечислить:

1) депрессия

2) творческий кризис

3) личностный кризис

4) проблемы с учебой

5) недостаток времени

6) переизбыток обязанностей

Отлично!

*а еще плюс ко всему поездка в земную глушь и отсутствие интернета*

АБАЖАЮ майские)

Ну, и напоследок, как всегда жду отзывов *хоть их нет и вовсе*)

Я резко проснулась от собственного вскрика и села на постели. Рукой дотянулась до включателя ночника и провела рукой по волосам. Все еще дрожа от испуга, встала перед зеркалом и посмотрела на отражение.

Передо мной предстала бледная, словно привидение, девушка с волосами длинной до талии и голубыми расширившимися от страха глазами. Я бросила пристальный взгляд на заплетенные в косу волосы. Нижняя часть косы была значительно темнее – последствие регулярных окрасок, от груди же и выше начинались огненно-рыжие волосы.

Поддавшись неизвестному порыву, я схватила ножницы из ящика прикроватного столика и встала перед зеркалом. Улыбнувшись отражению, я бережно взяла в одну руку косу, а в другую – ножницы. Несколько движений, и волосы уже лежали на полу.

Остатки моих волос расплелись и теперь мягко обрамляли лицо. Пряди вышли неровными и неуклюжими, но мне понравилось. Я посмотрела на свое изображение, и оно улыбнулось мне в ответ:

– Меня зовут Эмили Холт. Я – Эмили. Я – Эмили… – повторяла эти два слова словно мантру, а когда произнесла это в последний раз, даже сама поверила в это.

***

Два года пролетели словно сумасшедшие. Моя жизнь встала вверх тормашками. Все встало вверх тормашками. Но мне это нравится. Даже очень…

Мой слух уловил слово «Иллеа», и я встрепенулась. Разлив тесто для оладий на сковороду, я повернулась лицом к телевизору, висящему на противоположной стене.

– Вчера вечером король Иллеа, Максон Шрив, объявил новую финалистку Отбора и свою будущую королеву! Ей оказалась Шейли Бронкс из Лабрадора…

На экране показали улыбающуюся пару: Максон, стоящий под руку с тонкой высокой девушкой в величественном бордовом платье, усыпанном, казалось, миллионами кристаллов. Девушка чем-то напоминала мне Селесту – вздернутый подбородок, аристократические черты лица, макияж и изысканное платье. Создавалось впечатление, будто девушка являлась представительницей высших каст, но это не так – она – Четверка – на одну ступень выше бедности – каст осталось всего пять.

– …дьбы еще не назначена. Внимание всей прессы мира привлеки сроки, за которые король сделал свой выбор. – невозмутимо продолжал диктор. – Напоминаем, что Отбор продлился всего шесть недель и завершился вчера, после объявления короля Максона Шрива и Леди Шейли. Неужели, это та самая любовь с первого взгляда, о которой слагают легенды и песни? Неужели король забыл погибшую четыре года назад леди Америку Сингер и принцессу Крисс Шрив, пропавшую без вести более двух лет назад? Комментировать этот вопрос его Величество отказался.

Я невольно выругалась и скрестила руки на груди. Что за бестактность?! Где тактичный и задорный Гаврил? Этот Адам Спенсер со своим полнейшим отсутствием такта вызывает во мне лишь гнев.

На глаза неожиданно напала резь, и я потерла их руками, приводя себя в чувства. Причиной послужил дым, которым наполнилась вся кухня. Вспомнив про завтрак, я впопыхах повернулась назад к сковороде и громко выругалась. Оладьи безбожно обуглились.

– Как обстоят дела с завтраком? – Леон медленно спустился по лестнице в гостиную, смежную со столовой и кухней, которая в настоящее время была заполнена дымом и рассмеялся. – Пожалуй, не очень.

Я рассмеялась в след за ним и выбросила содержимое сковороды в мусорное ведро.

– Прости, – улыбнулась я. – Несколько штучек я все же успела приготовить раньше.

Леон с выражением голодного кота сел за стол и принялся уминать за обе щеки выжившие оладья.

– Так нелепо, – я покачала головой и села напротив. – Я решила прийти к тебе и приготовить завтрак, но безбожно его испортила.

– Ну, – мою руку бережно накрыла изящная рука Леона. – Не вешай нос. Это самый прекрасный завтрак из всех, что мне только доводилось пробовать.

Я польщено улыбнулась в ответ.

– Да неужели? – со стороны лестницы донесся медовый голос миссис Руфино. – Ох, это удар по моему самолюбию, дружок!

Она задорно улыбнулась и подмигнула мне:

– Доброе утро, Эми… – воскликнула женщина и принялась меня обнимать. – Солнышко, как я рада тебя видеть!

Инес Руфино просто невероятная женщина. Она всегда относится ко мне словно я – ее родная дочь, холит, лелеет и регулярно передает Майе и Джеймсу лучшие сладости, которые всегда готовит сама, – и, хотя сестренка уже давно не малышка, она всегда с упоением наслаждается десертами.

– Я тоже рада видеть вас, миссис Руфино.

Я отстранилась и поставила налитую ранее чашку кофе на стол. С выражением истинной благодарности Леон наспех отпил содержимое чашки едва не обжег губы.

Я закатила глаза и вздохнула.

– Вчера вечером я нашла очередную порцию фотографий, ты просто обязана их видеть! – неожиданно воскликнула Инес.

Леон резко отставил чашку и вскочил со стола:

– Я настоятельно требую, чтобы вы прекратили это издевательство! Я против того, чтобы вы смотрели мои фотографии!

Я рассмеялась, вспомнив последнюю находку:

– А помнишь ту фотографию, где у тебя волосы значительно длиннее, чем мои на момент нашего знакомства?

– Не беспокойся, я уже избавился от нее. – он обвел нас гневным взглядом. – Однажды я найду что-нибудь и на тебя! Страшно?

Я познакомилась с Леоном Руфино – забавно, что его имя переводится как «рыжий лев», ведь он даже не рыжий, и он нисколько не похож на царя зверей: я бы приписала ему, скорее, котенка, нежели льва – при необычно странных обстоятельствах.

При нашей первой встрече я буквально упала в его объятия: я отправлялась на встречу с Корайн, которая по стечению обстоятельств, предложила встретиться на площади. Отправляясь туда, я не рассчитала времени и безбожно опаздывала. К мощенным дорогам я все еще не приспособилась, поэтому точно растянулась бы посреди площади, на глазах у всех людей, если бы не этот милейший молодой человек.

При второй встрече, которая произошла в тот же вечер, я умудрилась толкнуть его в фонтан. Совершенно случайно. Ну и шуму тогда было. Но его устроил не бедняга-Леон, а я, пытавшаяся хоть как-то загладить вину. Кора говорит, что цвет моего лица полностью соответствовало цвету волос.

В следующий раз мы встретились во время визита Николетты в больницу святого Стефана. Леон, по самому интересному стечению обстоятельств, оказался одним из самых перспективных врачей Италии.

Сказать, что я удивлена? Нет, не думаю. Он как раз и производил впечатление человека, от которого стоило ожидать чего угодно.

– Ты и так знаешь обо мне все! – рассмеялась я. – Миссис Руфино, там что-то смешное?

– Что ты! Что ты! Фотографии Лео вовсе не смешны. Он у меня такой лапочка! – она любовно посмотрела на сына, который уже был краснее самого красного рака во всем мире.

Я же с трудом сдерживала смех. Леон, признавая поражение, поднял руки вверх:

– Отлично! Развлекайтесь! – развел руками он, на ходу поправляя массивные часы, а потом поцеловал меня в лоб. – Эми, прости еще раз, что мы не смогли никуда пойти. – его идеальное лицо расплылось в милой улыбке, при виде которой я просто не могла на него обижаться. – Работа, сама понимаешь.

Он мило чмокнул Инес в щеку и торопливо покинул дом. Я смотрела ему вслед и не сомневалась, что сделала правильный выбор доверившись ему.

***

Это было около года назад. Был один из приятных вечеров, когда я поднималась в комнату Майи, усаживалась на балконе и смотрела на спокойные волны, омывающие песок, окрасившийся под закатными лучами в ярко-оранжевый. Сама Майя уже куда-то ушла. Она вообще подозрительно редко бывала дома.

«Я в поисках вдохновения!» – каждый раз отнекивалась она.

Я прижала пальцы к вискам. Голова нещадно болела – всю эту неделю я помогала Николетте приготовиться к приему в честь визита королевской семьи Иллеа. Мы проделали огромную работу, но оценить ее не смогу, поскольку сама я туда не иду.

Я еще не готова.

– Милая, к тебе пришли, – послышался голос мамы из коридора. – Ах! Вот ты где!

Она открыла дверь комнаты и хихикнув, впустила гостя.

– Здравствуй, Эмили, – с улыбкой сказал Леон.

– Добрый вечер, – я неловко улыбнулась и указала на свободное от подушек место.

«Не буду вам мешать!» – едва не пропела мама и шмыгнула за дверь.

Я закатила глаза.

Всегда она видит то, чего просто-напросто нет.

– Любуешься? – с интересом спросил парень.

На нем сегодня не было его привычного костюма – он был в простой белой футболке, без надписей и рисунков, и темно-синих джинсах.