Текст книги "Поводок для Карателя (СИ)"

Автор книги: Lait_A

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Успеху порадоваться я не успела. Меня пришпилило к стене чем-то темным, липким, вызывающим мгновенный безотчетный ужас. Оружие свободы выпало из рук, и я посмотрела на того, кто вальяжно спускался со второго этажа, почти любовно скользя ладонью по перилам лестницы.

Это была женщина. Слишком тонкие пальцы, длинные темные волосы и невысокая, округлая в некоторых местах фигура не оставляли места сомненьям. На ней тоже была маска.

Вот только выдубленная кожа не могла скрыть всего. А уж эти серые глаза, в которых я в свое шестилетие увидела страх, обиду, ужас и ненависть, мне и вовсе даже вспоминать не пришлось.

Я их просто никогда не забывала.

***

В детстве я очень часто падала, особенно когда училась контролировать дар. Поскальзывалась и ударялась головой о пол. Наверное, именно этим и объясняется моя легкая отмороженность.

Так к чему я это?.. Сейчас в голове стоял очень знакомый, даже несколько привычный гул. Сознание приходило долго и медленно, меня тошнило и кололо кончики пальцев от недостатка крови. Бросало то в жар, то в холод, хотелось упасть и растянуться на таком манящем горизонтальном полу, но…

Я сидела на стуле у стены напротив входной двери. Стоило мне пошевелиться, как зазвенели цепи, и звон не прекращался, даже когда я замерла. Заговоренные цепи, те, что высасывают из тебя всю магию, стоит только ее активировать. Говорили, что тех, кого в них держали очень долго, постепенно сходили с ума от их звона. Раньше я в это не верила.

Сейчас же от осознания реальности меня пробило ледяным потом.

Лиза стояла у стены рядом, напротив лестницы, и внимательно смотрела на меня. В ее глазах не было ничего из того, что я помнила. Ни обиды, ни ненависти, ни злости. Ничего. Она была словно кукла, у которой нет и не было никаких эмоций. Однако почему-то мне было неприятно на нее смотреть, словно было в ее облике что-то неправильное. Неестественное.

Около моего стула находилась пара моранистов. Охранники. Голоса остальных я слышала из гостиной.

– Хотите и его забрать? – слегка откашлявшись, спросила я.

– Всемогущий Каратель пойдет охотнее, если укоротить поводок, – пожала плечами бывшая подруга. – Примерно на голову.

Намек был кристально ясен.

Ее голос изменился, повзрослел, сломался. Стал глубже, мягче, звучнее. Таким голосом идеально было мужчин соблазнять, вон как крайний слева от меня дернулся. Но девушка, тоже это заметившая, лишь брезгливо скривилась.

Я почему-то не испугалась. Не за себя. Но искренне порадовалась тому, что мамы нет и еще долго не будет дома.

– Зачем он вам?

– Ты все узнаешь из первых уст…

Договорить она не успела – послышался звук мотора, который затих рядом с домом. Хлопок дверью, звук сигнализации, скрип калитки, и тишина – я никогда не слышала, как ходит Хемминг. Двойной поворот ключа – окна не горят, и мужчина подумал, что я сплю. Если бы.

Один вдох, зарождающийся в глубине груди рык, и включился свет, на миг ослепляя оборотня, который лучше видел в темноте.

Его глаза быстро и цепко осмотрели меня и тех, кто подтянулся из комнаты, встав за спиной Лизы. Как я поняла, она была главной в этой гоп-компании и откуда-то у нее снова появилась магия, правда, не имеющая ничего общего с той, которую я когда-то уничтожила.

Натан сделал шаг, и всё пришло в движение: около моего горла появился нож, слегка надавил, и по шее в вырез рубашки побежала струйка крови. Было неприятно, но терпимо. Хемминг тут же замер, быстро уяснив правила игры.

– Позволь одеть тебе наручники и не сопротивляйся, и она останется целой и невредимой, – спокойно сказала Лиза.

Я замотала головой – мне своевременно закрыли рот – прося не делать ничего из сказанного. Ведь ясно же, как Божий день, что они все равно убьют нас, но до этого сделают то, что хуже смерти.

С меня им нечего было взять, кроме дара, и это уже было страшно. Браслеты ограничивали, но я знала, что это временно, а они… Я была уверена, что они вырвут мою силу с корнем.

Для чего им нужен был Хемминг, я не имела представления, но вряд ли чтобы отдать ему подарки за пропущенное 23 февраля.

Однако у оборотня были совершенно другие приоритеты. Для волка на первом месте стояла пара, женщина, которую он будет защищать до последнего вздоха.

И потому он послушно протянул руки вперед. Небрежный взмах женской ладонью, и на запястьях сомкнулись серебряные кандалы, схваченные толстенной общей цепью. Мужчина еле сдержал шипение, а кожа начала припухать и дымиться, пуская по дому запах паленого. Серебро мешало регенерировать, раны, нанесенные этим металлом, заживали медленнее и шрамы от них не исчезали. А еще оно затормаживало реакции оборотней.

Именно поэтому Натан только дернулся, когда в шею по основание вошла игла шприца с чем-то коричневым и жидким. В месте, куда пришелся укол, кожа тут же распухла, покраснела, волк зарычал, мощным ударом относя мораниста к стене, но почти сразу начал заваливаться на бок. Вены на шее вздулись и посинели, выделившись яркой, страшной сеткой.

Непроизвольно я забилась в собственных путах, но когда сильнейший из оборотней упал на колени, отчаянно цепляясь за мой взгляд, мне показалось, что из меня разом выкачали все силы.

– Коллоидное серебро. Чтобы был послушнее, – равнодушно сообщила бывшая подружка.

Коллоидное – то есть способное создавать ионы серебра, быстродействующее, реагирующее в первую очередь на слизистые оболочки.

Хемминг был в сознании, но уже практически не двигался, и только синие с вертикальным зрачком глаза кричали о том, какую боль терпит мужчина. Молча. Я постаралась загнать льющиеся градом слезы обратно. Как только он появился в моей жизни, я спрятала все серебро. И теперь я даже представить не могла, что он чувствует, когда эту дрянь вкололи ему в кровь…

А потом передо мной возник тот самый мужик, который первым опробовал на себе силу моего импровизированного оружия. Горящие ненавистью водянистые глаза, и я уже знала, что сейчас будет. Злобное «Тварь!», свист чугуна, гул, резкая, адская боль…

…и милосердная тьма.

========== Шестая, часть 1. ==========

Я в который раз тряхнула цепями. Они все также отозвались каким-то неестественно тихим и противным звоном. Как и в тысячный раз до этого.

Как я докатилась до такой жизни, спросите вы? Что ж, расскажу. Воистину занимательная получилась история.

Сначала очень долгая перевозка куда-то, во время которой я пришла в себя и не могла сообразить – почему так пахнет паленой кожей?.. А когда догадалась повернуть голову…

Можете мне поверить на слово: худшее, что вы увидите в своей жизни – это как вашего любимого человека мучают. Но он же оборотень, скажите вы. Будете совершенно правы, однако от этого ему не станет легче. Как раз в этом-то и заключалась вся соль.

Даже в слабом, мигающем свете лампочки, которая горела в кузове машины, я видела, что кожа Хемминга посерела и начала влажно блестеть, испуская легкий, почти незаметный дымок. Дотронувшись пальцем и поднеся его к свету, я в ужасе поняла, что серое вещество – это серебро. Серебро, которое организм выделял с потом!

Многого мне стоило вспомнить о хладнокровии, которое вбивала в мою непутевую голову наставница долгие годы подряд. Именно закостенелая, ставшая рефлексом привычка за любую несдержанность получать по шее дланью карающей помогла начать действовать – с трудом стянуть с мужчины рубашку и вытереть ею серебро. Полагаю, подобная ситуация творилась и под штанами, но если отсутствие рубашки – еще терпимо, то вот проблема смены штанов ставила меня в тупик.

Положила его голову к себе на колени и запустила пальцы в собственные волосы, проверяя на целостность висок. Там была шишка размером с куриное яйцо и длинная дорожка запекшейся крови. Любое прикосновение отзывалось искрами из глаз, поэтому я свернула свою исследовательскую деятельность.

Натан не разговаривал, дышал неглубоко и часто и не сводил с моего лица ярко-синих волчьих глаз, которые на человеческом лице смотрелись чуждо и страшно. Этот взгляд напомнил мне нашу первую встречу, когда я для него была лишь обнаглевшей ведьмой, напрочь лишенной чувства страха перед прославленным своей жестокостью Карателем.

Загоняя собственный ужас подальше, я сначала осторожно, а потом, заметив его прикрытые от удовольствия глаза, и вполне по-хозяйски стала гладить его по голове, иногда проводя ногтями по коже, отчего мужчина начал расслабляться и заснул, вымотанный борьбой организма с серебром.

Тогда сон сморил и меня, но ненадолго – очевидно, мы были очень важны для планов этих фанатиков, потому что нас не убивали, сильно не били, но и агрессию свою не сдерживали. Меня то и дело пихали, толкали, Хемминга же вообще чуть ли не волоком тащили, сгрузив на плечи двум моранистам, комплекцией мало чем уступающей самому Контролеру. Откуда они таких адептов набрали широких? Уж не из разбойного ли люда, м?!

Несомненно, мы были еще в России, ибо только у нас росли такие леса – березы, сосны и все такое, отмеченные осенью, а потому поблекшие, пожелтевшие и изрядно поредевшие. Внизу была долина, чуть вдалеке мерцали две ленты рек, текущих с разных сторон. Я посмотрела вперед и наткнулась глазами на гору, судя по всему, вполне естественного происхождения, но с рукотворным круглым входом, после которого начиналась непроглядная тьма.

Нас втащили туда, и лишь внутри я разглядела ряды факелов, которые безбожно чадили, но свет – какой-никакой – все же давали. Пещера состояла из трех ответвлений коридора, наши провожатые выбрали крайний правый. Чем он им приглянулся, я поняла уже очень скоро.

А именно – когда меня и Натана приковали к стенам напротив друг друга. Для мое светлости приготовили магиегасящие цепи, для его сиятельства – серебряные высшей пробы. Одним словом, организовали прием по всем правилам.

Когда исчезла опора в виде последователей культа, оборотень прислонился к стене и сполз вниз, повесив голову на грудь. И чуть прищурившись, я поняла, что это не свет так играет – это его мелко и сильно трясет.

Рядом с моими цепями была катушка с барабаном, на которого наматывался излишек поводка. Я отчаянно потянулась вперед, но все, чего добилась – это полного бессилия и лиловых синяков на руках. Устав стоять, тоже села, но сначала – подогнув под себя ноги, не желая морозить женские органы на ледяном каменном полу. Потом ноги и руки, поднятые из-за цепей вверх, закололо – затекли. Пришлось мне менять позу.

Очевидно, прошло несколько часов, во время которых я билась в цепях, кричала, орала, далеко не праведными речами насылая на долбанных фанатиков всевозможные кары, потому что появился мужик в черной хламиде и маске, держащий в руках… деревянные плошки.

Они профессиональные косплееры, что ли, я не пойму?!

– Я ослаблю цепи, а ты накормишь этого, – угрюмо буркнул официант, кивнув на апатичного оборотня. – Потом намотаю обратно.

– А нельзя меня там оставить? – резонно спросила я, трясущимися из-за миллиарда иголочек руками беря плошки с какой-то отравой, долженствующей, если судить по четвертинкам картохи и лука, быть супом.

– Вам болтать не велено, – все также мило и доброжелательно отозвался разносчик.

– То есть так, на расстоянии в четыре метра, мы разговаривать не сможем? – хмыкнула я, первым делом стирая с лица Хемминга уже почти незаметный налет серебра. Сзади засопели, усердно шевеля тремя извилинами, отвечающими за «пожрать, поспать и по… бабам». – Давай ты меня тут оставишь, а я не буду больше орать и убегать не стану.

В какой-то степени мне повезло, что прислали такого дурачка. Будь кто поумнее, и там я бы услышала категоричное «нет», ибо «так приказали», и все тут. А этот ишь ты, сострадательный, пожалел. Как же ты, олух, к этим висельникам попал?!

– Волчонок? – тихо позвала я, чувствуя, как на глазах снова появляются слезы.

Видеть его таким – неживым, дезориентированным и апатичным – было трудно. Жалко. Ужасно. Неправильно. Поэтому я последний раз всхлипнула и с привычной наглостью оседлала его ноги.

– Натантюсечка, давай оживай, будем кушать!

– Полнолуние… уже завтра… – открывая синие глаза, пробормотал мужчина.

– Думаешь, завтра узнаем, кой черт мы им понадобились? – Он утвердительно качнул головой. Я подставила плошку к его губам. – Пей по чуть-чуть.

– Оставь себе. Тебе нужнее, от меня толку нет. – Было видно, что слова даются ему с трудом из-за воспаленного от укола в шею горла.

Но даже это не спасло его от моего гнева.

– Натан, чтоб тебя моя мама на тему секса просвещала, Хемминг! Не зли меня, ради Христа! Ведь не посмотрю, что ты Каратель, вообще-то жутко жестокий и страшно всемогущий, отхожу скалкой по ребрам, мало не покажется!

– Ух ты, ах ты, какие мы грозные… – чуть дернул уголками губ Контролер, и я с трудом сдержала желание одеть похлебку ему на голову. – Я подставил тебя…

– По башке получишь, если хоть заикнешься о самобичевании, понял?! – злобно прошипела я. – Толку от этого?! На, ешь, и в темпе вальса. Так быстрее от этой отравы избавишься.

Уже не есть – жрать хотелось немилосердно, но я здраво оценивала реальность – ему еда была нужнее, чем мне. В кандалах и браслетах, которые теперь в два раза сильнее сдерживали мою магию, я была бесполезна. А его, если он полностью оклемается, не удержит даже серебро.

Поэтому я съела только половину своего, остальное незаметно перелив в его тарелку. Мой маневр просекли, только когда сами закончили трапезничать. Просекли, но… У него даже на злость не хватало сил. Он просто сидел и смотрел на меня, пока моя светлость не обняла его за шею и не спрятала лицо в плече.

Я делилась теплом и своей рубашкой вытирала серебро, выступающее на коже. Оборотень же, уткнувшись носом мне в волосы, договаривался со своим зверем.

– Твой запах придает сил, напоминает, ради чего я должен бороться, – погладив меня по щеке, сказал Хемминг. – Знаешь, это мой самый лучший плен.

– Знаешь, я предпочла, чтобы его вообще не было. Чтобы мы сейчас сидели дома, смотрели какой-нибудь фильм или что-нибудь готовили… Не знаю, что угодно, но только вдвоем и без всяких придурочных фанатиков мертвой славянской богини…

– Посмотри на меня, снежинка.

Стоило поднять глаза, как он подался вперед и поцеловал. И мне бы таять, как и всегда, от его прикосновений, от горящего огнем синего взгляда, и от теплых рук, не дающих забывать, с кем я уже согласилась разделить собственную жизнь, но…

Мне не нравился этот поцелуй. Натан вкладывал в него горечь, прощание, боль и что-то еще.

Знание.

Каратель Хемминг знал, что будет.

И он прощался со мной.

– Какого пьяного эльфа ты делаешь?! – прорычала не хуже всякого оборотня я. – Выкладывай все, что знаешь! Немедленно! Я не шучу, Хемминг! Выкладывай, или клянусь той твоей дурацкой розовой рубашкой, я начну тебя пытать!

– Она не розовая, а лишь чуть-чуть розоватая, – пробухтел Натан, видимо, вспомнив мой десятиминутный хохот, когда я увидела его в этом. Больше я этого позорища на нем не наблюдала, к счастью.

– Великолепно, – сложила я руки под грудью. – Мало того, что мне достался жестокий, неподкупный, наглый, вечно где-то мотающийся по своим тайным операциям волчара. Так этот волчара еще и в цветовой гамме разбирается! Воистину чудны дела твои, Господи.

– Не язви, снежинка. И вообще – да, я такой, но другого у тебя не будет, – легонько куснув меня за ухо, заявил Натан. – Я не уверен в своих догадках, и…

– Можете не вставать. На первый раз, по незнанию, так и быть – прощаю.

Женский голос заставил мужчину резко дернуться, что означало – он не слышал, как она появилась. Волк начал отодвигать меня за свой бок, но я уперлась, за что получила больнючий шлепок по попе. Однако даже не пискнула, во все глаза рассматривая двух девушек.

Они были абсолютно непохожими, но что-то такое неуловимое выдавало их родство, близкое. Сестры. Я была уверена в этом. Не люди. Не маги и уж тем более не вампиры с оборотнями. Не полуночницы вообще. Слишком какими-то неживыми они были, очень напоминая мне Лизу в ее теперешнем состоянии куклы с попустительским отношением марионетчика, которому плевать, что творит его создание. И аура, кокон странной энергии, что-то похожее и одновременно совершенно иное, чем то, что я чувствовала от Бранда.

Но кто же?!

Ближайшая к нам, огненно-рыжая, почти красноволосая девушка с желтыми глазами. Не золотыми, как у меня, а именно – желтыми, как лимон, наверное. На ней было синее платье эпохи викторианской Англии, синяя же шляпка и алые, как кровь, ногти. Выражение ее лица не выражало ровным счетом ничего, кроме, пожалуй, какого-то предвкушения с ноткой легкой безуминки. По работе я часто видела таких людей, и точно знала – ничего хорошего от них ждать не приходится.

Вторая же была темноволосой, темноглазой, со странными подтеками под глазами, словно совсем недавно плакала. Ее личико – женская версия мультяшного Пьеро – выражало грусть, печаль и, как ни странно, то же предвкушение, что и у сестры. Плакса была одета в темное платье, не поддающееся опознанию по стилю и эпохе.

Я как-то неосознанно потянулась к Хеммингу и смогла придать собственной физиономии более-менее бесстрастное выражение, лишь коснувшись его волос. Заметив это, рыжая девица расхохоталась:

– Ищешь поддержки у волка?! – Она, словно бы в шоке, оглянулась на сестру. – Милая, ты видела что-то более абсурдное?.. Но в любом случае, я довольна. Ты, Лизавета, оказала нам воистину неоценимую услугу, вопреки поговорке поймав двух зайцев одним ударом.

Бывшая подруга показалась из-за спин девушек и встала рядом с ними.

Мужчина зарычал и начал было подниматься на ноги, но я налегла на его плечо всем весом, стараясь удержать на полу. Поняв это, оборотень замер, недоверчиво глянув на меня, и послушно опустился обратно.

Я хотела знать, из-за чего мы здесь. А эта парочка походила на тех больных психопатов, которые в погоне за признанием собственной гениальности обычно выбалтывают все свои планы.

– Очевидно, мы здесь для какой-то жертвы, – медленно произнесла я, чем заслужила несколько обиженный взгляд рыжей и заинтересованной – брюнетки.

Ткнув пальцем в небо, я попала точно в глаз тому, кто с этого самого неба за нами подглядывал.

– А ты умная, ведьма, – недовольно протянула та, что в синем. – Что ж, думаю, хорошим тоном будет представиться. Я – Мста, богиня отмщения. А это моя сестра – Обида.

Сейчас, по всем канонам, нам с Карателем полагалось презрительно расхохотаться им в лицо, однако мне было отнюдь не смешно.

За то время, что прошло после подкидывания мне салфетки со знаком Мораны, я перелопатила весь Интернет и все сайты, связанные с культами древних славянских богов. Информации было столько, что теперь я сама могла читать лекции по истории Древней Руси и теологии предков нынешних русских, украинцев и белорусов.

Месть и Обида действительно были сестрами, дочерями богини смерти, ночи и холода Мораны от проклятого Чернобога, или Кощея, в которого он превратился спустя столетия. Нигде не говорилось о них, как о сильных божествах, скорее как о божках второго сорта, но, очевидно, именно это помогло им выжить.

Древние боги, уничтоженные с принятием христианства, питались верой людской и жертвами, которыми им приносили на капищах. Капища разобрали по камешку, молиться им перестали – и боги исчезли, утратив все свое могущество. А те, кто никогда не был наделен реальной властью, но тем не менее являлся божественной сущностью, все равно остались.

Они, приученные выживать в еще более суровых условиях древнего времени, кормились человеческими чувствами, эмоциями. И особенно в современном мире было много пищи для сестер Мести и Обиды.

Вот почему к ним пришла Лиза. Вот, как они вышли на бывшего Вожака Центрального круга.

– Вы хотите принести нас в жертву собственной матери, тем самым вернув ее в наш мир? – прохрипел Натан, прислоняясь головой к моей ноге.

– Это нечестно! – скуксилась Месть. – Вы слишком быстро все поняли…

– Однако – зачем?! В современном мире нет места древней славянской богине, – справедливо заметила я.

Тысячу лет назад у них еще был шанс. Теперь – нет.

– Ах да, христианство, буддизм и так далее, – скучающе помахала рукой рыжая. – Но ответь мне, девочка, что будет, если эти религии уничтожить? Уничтожить веру в них, как когда-то люди сделали с нами?

– То, что строилось и культивировалось веками, так просто не искоренить, – покачал головой мужчина.

– Но у Владимира же получилось! – впервые подала голос Обида, но лучше бы уж пусть молчала – радости мало, слушать ее визг. – Когда он в щепки изрубил идолов Мокоши, Велеса, Даждьбога и Сварога! А Перуна спустил по реке!

Я не желала вступать с ними в теологическую полемику, поэтому просто легонько потянула Хемминга за волосы, как бы говоря «давай помолчим, они сами нам все расскажут».

– Когда исчезнет вера, мы дадим миру то единственное, что у него останется, – ласково, как для младенцев, сообщила Мста.

– Надежду, – сказала Лиза и посмотрела на меня.

Ей обещали вернуть силу, тут и думать нечего. Возможно, даже сказали, что сделают ее приближенной к богам, их главной жрицей.

Я лишь безразлично пожала плечами. Видит Бог, я мучилась и каялась за то, что сделала, но в свете всех случившихся событий только лишний раз убедилась в правдивости фразы «Глупость не поддается оправданию».

Хотя, разумеется, я не стала говорить девушке об этом. Потом, когда ее бросят и сломают так же, как на моих глазах сломали Вожака центральных, она сама до этого дойдет.

– Забавно, ведь именно надежда осталась на дне ящика Пандоры, – засмеялась рыжая. – Думаю, в этом что-то есть.

Я не стала уточнять, ни каким образом они собираются уничтожить имеющиеся религии, ни как будут возвращать человечеству надежду. Все это были слишком далеко идущие планы, и ведьминский копчик подсказывал мне, что по их гениальному замыслу мы с Натаном просто не доживем до них.

– Зачем вам мы?

– Видишь ли, боги бессмертны, быстры, сильны и обладают каждый своим даром. Но чтобы мертвая богиня вновь получила все перечисленное, она должна это у кого-то забрать. – Обида шагнула вперед и встала рядом с сестрой. – В соседнем коридоре очень старый вампир – истинно бессмертное существо. Здесь – величайший из оборотней, чья сила и реакция обросла легендами и мифами. И ты – не единственная, но сильнейшая из тех, кто обладает даром льда и холода. Зимним даром.

– Но Морана – богиня смерти, – уточнила я, невольно отступая под ее радостным, слишком безумным взглядом.

– А ведь ты убивала, ведьма, – ухмыльнулась Мста. – Убивала с помощью льда.

– Ну а пока, стоит подготовить этого красавчика к завтрашнему представлению. – Брюнетка, жадно пройдясь по идеальной фигуре мужчины взглядом, кивнула Лизе.

В тонкой руке сверкнула игла. Я выдвинулась вперед, стараясь закрыть оборотня собой, но короткий взмах руки богини мести, и катушка закрутилась, наматывая цепи обратно. Меня рывком дернуло к стене, я вскрикнула от неожиданности и боли, когда мою тушку проволокло по каменному полу, сдирая кожу с рук, плеч и живота.

Своды пещеры затряслись от животного рыка, я увидела, как сквозь человеческое лицо проступила волчья ипостась. Толстые серебряные цепи заскрипели на руках того, чью женщину посмели обидеть, но бывшая подруга привычно отмахнулась, пришпилив волка к стене все той же темной дрянью, лишая возможности сопротивляться.

– Нет! Не трогай! Не смей, слышишь?! – шипела, сама начиная глохнуть от звона цепей, в которых безуспешно билась. – Не трогай его!

Я уже не слышала, где был звук цепей, а где – абсолютных браслетов. В голове все слилось и перемешалось. А перед глазами вспыхнуло красное зарево. И в этом зареве я видела того белого зверька, который бросался на железные прутья своей клетки и изо всех сил ершился, раздуваясь и обрастая иголками.

В пещере резко похолодало, в воздухе закружились снежинки, и богини отступили к противоположной стене.

– Я сказала – не трогай!

И сама увидела, как под моими ногами появляется ледяная корка. Неверяще глянула на браслеты – они были покрыты толстым слоем льда и трещали от силы моего дара. А сторона пещеры, которая была за моей спиной, быстро покрывалась инеем и острыми шипами.

Лиза оставалась единственной спокойной в этом дурдоме, а потому без промедлений и сомнений вогнала шприц отвлекшемуся Хеммингу. Только пришедший в себя мужчина даже охнуть не успел, как бессильной тушей обвис на цепях.

– Ты!.. – Уже не голос – рык вырвался из горла.

– Ты была права, дорогая, – обращаясь к некогда моей подружке, восхищенно прошептала Месть. – Она – идеальна для матери-богини! Заковать ее, олухи! Что вы стоите?!

Ко мне, звеня цепями, шагнула толпа в черных балахонах. Я забилась так, словно меня резали, и с каждым новым витком, в который оборачивали мое тело, в помещении становилось все холоднее.

А он боролся. Боролся с серебром и болью, и нет-нет да поднимал на меня тусклые синие глаза, словно давая силы для сражения. Но когда седая голова безвольно склонилась к груди, из меня словно вытащили стержень, позволяющий не сломаться.

Я обмякла в руках тюремщиков, которые с упоением наматывали вокруг меня заговоренные цепи.

Твари все рассчитали верно, расположив нас напротив. За друг друга мы были готовы отдать все. Даже жизнь. Даже дар. И если сломается один, второй тоже долго не протянет.

Комментарий к Шестая, часть 1.

Месть – https://pp.vk.me/c402518/v402518082/469b/Txgz2QT_n5w.jpg

Обида – https://pp.vk.me/c619320/v619320657/105e5/dNzTCCRko7Y.jpg

========== Шестая, часть 2. ==========

Это все тянулось слишком долго. Просто как-то чересчур. Ночь прошла так, словно действительно прошлась по мне – я почти не спала, пытаясь сквозь свист и звон в ушах, что порождали браслеты и теперь килограммы заговоренных цепей, расслышать звук дыхания оборотня, что висел напротив. Почему расслышать? Потому что если брать чисто на глаз, то мужчина не дышал.

Два раза проходили проверять – живы или нет. Хемминга не трогали, да и опасались к нему подходить – серебро-то, конечно, ослабляет, но мало ли. Рисковать своими никчемными жизнями никому не хотелось. А вот меня посетил все тот же старый незнакомый, коего я еще в собственном доме огрела сковородой. Сейчас эта сволочь упивалась моим состоянием, иногда почти любовно пиная по ногам.

Еду теперь приносил другой моранист, который вообще не разговаривал. Предыдущего то ли наказали, то ли просто смена не его была. Короче, на вопросы долго ли нам тут еще куковать, мне никто не ответил. Жалко им, что ли?!

Один раз захаживала Лиза, и вот она-то Натана совсем не боялась. Бесстрашно прикладывала пальцы к жилке на шее, кивала и подходила ко мне, проверяя целостность цепей. Меня так раздражала ее эта бесстрастная физиономия, что я не удержалась и цапнула девушку за ладонь. Окупилось – на месте безразличия появилась ярость, которая только подкрепила хлесткую пощечину.

– Ты дура! Знаешь об этом?! – прошипела она, натягивая цепь на горле.

– Да, мне говорили, – прохрипела я. – А тебе?..

Бывшая подруга отшатнулась от меня, как от чумной, и пулей вылетела из пещеры. Ух ты, ах ты, какие мы нежные, гляньте-ка…

И лишь тогда, когда по моим весьма условным и приблизительным прикидкам время перевалило за полдень, нас перетащили в другую пещеру, более просторную, но уже обжитую постояльцем.

Это был вампир. Довольно старый, если судить по сухой коже, которая появляется, когда кровососа держат на диете без крови. Кожа у него была как пергамент, значит, уже давно не ел ничего гуще воды, а из этого в свою очередь следует, что вамп – долгожитель даже по меркам его расы.

На новоприбывших он посмотрел с безразличием существа, которому уже нечего терять и которое заочно ненавидит всех окружающих. Только на Хемминге задержался дольше, чтобы потом распахнуть глаза. Узнал.

– Каратель?! – проскрипел вампир. А потом едва слышно зашипел сквозь зубы: – Тогда уже все напрасно…

– А вы, случаем, не тот пропавший создатель вампиров, которого разыскивает Крейг и Стальной Феликс? – полюбопытствовала я, заслужив еще более удивленный, чем достался даже оборотню, взгляд.

О, прямо-таки польстил.

– Они все-таки выполнили задание?!

– Это вы послали тех чокнутых смертников?! – в свою очередь оскалилась я.

– У них был приказ, ведьма, добраться до тебя. Но эти сумасшедшие дамочки понятия не имеют, что такое кровные узы между создателем и его творением! – горячо зашипел вампир, очевидно, пытаясь сохранить конспирацию. – Я приказал им сделать все, чтобы привлечь как можно больше внимания к вам и этому делу!

– И они блестяще справились, – покивала я, начиная думать, что богини тут не единственные, кто сошел с ума.

– Это они привели вас сюда?

– Нет. Мы убили их, когда они пытались убить меня и мою подругу. Этим делом занялся Крейг, но… не думаю, что он догадается искать нас теперь.

Глаза вампира, до этого горевшие жаждой информации и надеждой, окончательно потемнели и потухли.

– Убили их всех? Шестерых вампиров?! – не поверил мужчина, снова вскидывая голову.

– Они были в плохой форме, плюс мы были слишком злы. – Я нахмурилась, вспомнив кое-что еще. – К слову сказать, эти богиньки не такие уж и глупые. Хватило же им ума оградить твоих вампиров пологом, которые обрывал все связи с внешним миром.

– То есть… они знали, что я постараюсь привлечь внимание и…

– Да. Они сделали так, чтобы твои создания никому и ничего рассказать не смогли, потому как их никто не видел и не слышал, кроме меня, их цели, и моей подруги, которая оказалась рядом со мной.

Теперь все окончательно встало на свои места. А мы-то искали проблемы в связи Ани и Юргены… Но тогда я была права – вампиры действительно поддались, чтобы привлечь еще больше внимания к поискам своего мастера.

– Я понимаю, зачем им нужен Хемминг, но кто ты такая? Почему именно ты?

– Я – Ледяная смерть.

Рот кровососа обрисовал идеальную «О», после чего он как-то горько ухмыльнулся.

– Сколь бы сильной ведьмой ты не была, против богов даже тебе не выстоять. Особенно теперь, когда они собрали полный комплект.

– Вы хотели насолить им, да? Отсрочить собственную смерть? Когда приказали своим детям наследить в городе, у Крейга под носом, – пояснила я на чуть вопросительно задранную бровь.

– А тебе хочется умирать, ведьма? К тому же, есть куда более благородные цели, ради которых стоит умереть, но никак не бред по захвату теократической власти над миром.

– Что ты знаешь об этом, пиявка?! – прошипела снова неслышно подкравшаяся Обида. – Ты не настолько стар, чтобы знать, какими могущественными были древние боги!

– Нет. Но я знаю, что сейчас вы просто пережиток прошлого, никому не нужный рудимент…

Договорить его в какой-то степени крамольные речи мужчине не дали. Удар такой силы, что у него хрустнули позвонки, стал неожиданностью даже для вампира, который по идее должен был пять раз успеть уклониться от руки богини. А это значит, что движется она тоже как сверхчеловек. Чужие обиды, смотрю, благотворно на ней сказываются.