Текст книги "Поводок для Карателя (СИ)"
Автор книги: Lait_A
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Меня подробно расспросили, что я кушаю, с кем общаюсь и «как там поживает этот хитрющий волчара». Ответила, что пока поживает, и то хорошо. Мама сделала вид, что поверила. Все-таки эта ее чуйка – страшная вещь!.. Когда прощались, меня очень просили быть осторожнее и аккуратнее с «матерым блохастым».
Посмеявшись над материнскими сравнениями, направилась домой, но где-то на полпути поймала себя на том, что прислушиваюсь и присматриваюсь к тому, что происходит за спиной. Появилось ощущение взгляда в спину. Магический поиск был мне отныне недоступен, но и глаза ничего не углядели.
Оказавшись дома, почувствовала себя в безопасности. Ведьминская интуиция и копчик в один голос вопили, что мне не показалось. И за мной действительно следили. С учетом той надписи на полу, ситуация начала выглядеть довольно мрачно. Обнаруженный сегодня знак не спешила приплетать к уже имеющемуся, но и забыть почему-то не могла. Чутье подсказывало, что это важно.
Поиски в Интернете ничего не дали, но зато пришло сообщение от Натана, где говорилось, что он будет поздно. Это дало мне время неторопливо убраться и приготовить ужин. Поела сама, почитала, подумав, что в пустом доме одной как-то жутко.
Потому и стук в дверь напугал меня до кондрашки.
– Привет, – улыбнулся мужчина, которому был дан доступ на территорию дома.
Пропустила его в дом, чувствуя, как улыбка непроизвольно выползает на лицо. Он скинул легкое пальто, и я вдруг нахмурилась – мне что-то не нравилось в его движениях, но Хемминг не дал подумать, обхватив лицо ладонями и поцеловав так, что голова закружилась.
– Такое ощущение, что вернулся домой, – крепко обнимая и глубоко вдыхая запах моих волос, прошептал оборотень.
– Кушать будешь? Хотя что я спрашиваю… – сама с собой поговорила я. – Мыть руки и на кухню.
– Слушаюсь и повинуюсь, – церемонно склонил голову мужчина.
Пока мужчина ел, я сидела напротив, и как-то неожиданно в руке оказалась та салфетка с неизвестным символом. Натан, только взглянув на него, тут же выхватил и сурово спросил:
– Откуда это у тебя?
– В кафе под стакан с соком положили, – честно призналась я. – Ты знаешь, что это?!
– Это знак Мораны, – как-то совсем загробно сказал вер. – Что тебе известно о ней?
– Славянская богиня, если не ошибаюсь. Вроде как за смерть и ночь отвечает.
– И за зиму, – добавил Хемминг, сминая в кулаке салфетку.
Если учесть его размер, у бумажки не было шансов.
– Считаешь, это как-то связано с той надписью и Лизой? – нахмурилась я.
– Не имею представления. В любом случае, одна из дома не выходишь, о всех перемещениях докладываешь мне лично, ясно?
Я только кивнула. В этом вопросе, я уже поняла, спорить с ним совершенно бесполезно. Сидеть в тишине после такого невеселого разговора было неуютно, но на ум как раз пришел вопрос:
– Почему ты заступился за того оборотня? Который убил свою невесту, – пояснила я на непонимающий взгляд.
– Слишком много темных пятен и слишком идеальные улики, – пожал плечами Натан, доедая спагетти. – Я оставил своих людей продолжать расследование. А на наказании настаивал Вожак стаи, отец убитой девушки.
Он поднялся, чтобы положить тарелку в раковину, но вдруг как-то скривился и резко сел. На рубашке выступила кровь…
Не помню, как оказалась рядом, разрывая одежду, помню с того момента, как увидела перевязь на могучем торсе и на ней темные пятна.
Картинка сложилась мгновенно: он же Каратель, был поединок, из-за того, что я ему сегодня спать не давала, он пропустил удар, который располосовал ему бок.
– Господи… – выдохнула тихо, но не успел мужчина хоть что-то сказать, как я взяла себя в руки и метнулась за аптечкой.
– Аня! Аня, все нормально! – перехватывая мои руки с проспиртованным ватным тампоном, четко проговорил Контролер. – Это всего лишь царапина…
– …которая все еще кровоточит, почему-то не заживает и мешает тебе двигаться?! – прошипела я, оббивая его пальцы. – Повернись и не дергайся, великий ты оборотень!
Мужчина закатил глаза, но даже с места не двинулся. Я непреклонно уперла руки в бока, для пущего эффекта взяв во вторую руку сковороду. Смерив дополнительный аргумент взглядом, вервольф всё-таки подставил больной бок.
С основным ранением организм справился, но рана не зажила до конца. Магическое оружие? Если бы удар был нанесен обычным когтем, след зажил бы еще до того, как Хемминг приехал ко мне.
– Он ведь тебя не ноготком своим так задел? – спросила я, намазывая специальную мазь для ускоренной регенерации.
– Ты поразительно много знаешь об оборотнях, – хмыкнул блондин, почти незаметно морщась.
– Кир, а за ним и его дяди с отцом много рассказывали, желая уберечь маленькую магичку. Для них я вечный ребенок, который своим взрывным нравом почему-то всегда привлекал внимание волков, – покачала я головой.
– Вот и я на удочку попался, – поцеловав в щеку, когда я закончила с бинтами, ухмыльнулся Каратель.
– Это я виновата, – поставив миску на стол, виновато прошептала.
– Если вздумаешь извиняться, будешь спать на диване! – припомнил мне мои же слова мужчина, обнимая за плечи.
– Не на коврике?..
– Ну, я куда более милосердный, чем ты. Поэтому нет, на диване.
– И все же…
– Нет. Виноват этот сопляк, который решил, что умнее всех. – Сталь в низком голосе не позволяла сомневаться. – Поэтому сейчас ты отправляешься мыться, а потом спать. Так и быть, уговорила, я почитаю тебе перед сном… дитятко.
Фыркнув, как сердитый ежик, показала ему кончик языка и… отправилась по заданному маршруту. Можно подумать, мне был резон сопротивляться?..
========== Пятая. ==========
Я наглела. С каждым часом, с каждым днем я все больше понимала, что Хемминг не может мне отказать. В разумных пределах, разумеется.
Так, в добровольно-принудительном порядке я заставила его идти со мной по магазинам. Нет, на самом деле я и сама не была заядлым шопоголиком, спускающим все деньги на всякие брендовые вещички. Однако на днях мы поссорились из-за какой-то мелочи, и было просто грех не воспользоваться столь прекрасной возможностью для мести. К тому же, при виде огромного мужчины отнюдь не пастырского настроя люди сами уступали нам место в очередях.
Вот, что значит выбрать правильного спутника жизни!..
В остальном же все две недели всё было просто хорошо и прекрасно. Мы вместе просыпались, я провожала его на работу, занималась различными домашними делами. Помогала Марине Васильевне в написании ее статей в магический журнал «Magic Mirror», и уже на второй статье она предложила мне стать ее соавтором. Я согласилась, и теперь большую часть времени посвящала поиску информации по заданной теме работы.
Встречала своего Карателя, кормила, мы вместе смотрели фильмы, при выборе которых постоянно ругались из-за разницы во вкусах: он любил триллеры и ужастики, я – фэнтези и фантастику и терпеть не могла всякие страшилки.
Выяснилось, что Натан отлично готовит, что, в общем-то, неудивительно для мужчины, который столько лет живет один.
Меня кормили, опекали, заботились и любили без малейшего намека на любовь в горизонтальном плане. Я расстраивалась, но не злилась, понимая, что за три недели не смогу изменить и разрушить все привычки и барьеры, которые он сам вокруг себя возвел, когда появилось проклятье. Мужчина сделает все сам, когда поймет, что готов и будет в себе уверен, а пока… Я потерплю, так и быть.
К слову, про проклятье я пыталась выведать сначала у него, потом у всех других более-менее значимых для меня полуночников. Владлен просил меня в это не лезть, Кир только недовольно покачал головой, Виктор Петрович еще и волшебную затрещину отвесил, «дабы нос свой любопытный не совала, куда не след!» Бранд что-то знал, причем даже не «что-то», а кое-что, и я чувствовала, что уж у него-то сведений больше, чем у всех остальных, вместе взятых, но вредный миллиардер молчал в лучших партизанских традициях, сколько мы с Анькой над ним не бились.
Марина Васильевна за чашкой чая и под видом обсуждения очередной статьи сказала, что это жрица Мораны Мара навела на Хемминга проклятье. Впрочем, об этом я уже знала. Большего наставница не поведала, а вечером кровожадный и суровый дядька-Каратель провел со мной воспитательную беседу на тему «Что бывает с любопытными девочками, когда они суют свои носы в чужые дела». Оказалось, что беспощадная двухчасовая моральная порка. Я покладисто сделала вид, что раскаиваюсь. Угу. Мне не поверили, но распекать перестали.
Иногда я тонко намекала, что не прочь посмотреть его холостятское логово, ведь жил же он где-то все это время. Натан лишь лукаво щурился и молчал, специально раздразнивая мое любопытство, на котором уже виртуозно научился играть. Какое-то время я смеялась, а потом…
Неожиданно меня посетила мысль, что когда-то придется уехать от мамы. Оставить ее здесь одну, фактически бросить, потому что работа Карателя не подразумевает спокойной жизни на одном месте, а Хемминг меня не отпустит, это я осознавала отчетливо. Думы о родительнице неизменно вызывали грусть и слезы, я чувствовала себя предательницей. Оборотень только крепче прижимал к себе, этим еще больше подтверждая верность моих выводов. Я старалась гнать такие мысли от себя, оправдываясь цитатой Марты Стюарт «Я подумаю об этом завтра!»
Мы притирались друг к другу: я училась рассчитывать не только на себя, он – пытался ограничивать инстинкт собственника и перестать все решать за меня. Было непросто, но в целом приятно, тепло и уютно, я с изумлением понимала, что грани наших по отдельности просто отвратительных характеров удивительно четко совпадают, складываясь в непривычный, но уже сейчас незаменимый ничем другим узор. Никем другим.
Однако вчера Натан вернулся домой какой-то рассерженный, злой и ядовитый до ужаса. Оказывается, в центральной стае, которую не так давно отдали Булату, не все гладко: бывший Вожак вернулся и бросил Владлену вызов. На мой вопрос, почему спор не решается внутри Круга, как это делается обычно, оборотень только поморщился:
– В прошлом бывший Вожак сильно наследил, и я пришел за ним. – Он поднял на меня глаза, отслеживая реакцию на эти по идее пугающие слова, однако я лишь хмыкнула, показывая, что поздновато стращать уже, и вопросительно подняла бровь. – Нет, не убил, хотя понимаю сейчас, что следовало. А тут он объявляется и в открытую оспаривает мое решение. Мои ребята взяли его под стражу, завтра устроим ему промывку мозгов. – Я непонимающе нахмурилась. – Вызову Маргариту Градову, «Мозгодробилку», она проверит его на ментальное воздействие.
– Думаешь, этот вер не сам додумался до вызова? – еще сильнее сдвинула брови я.
– Почти на сто процентов в этом уверен.
– И что? Если твои подозрения подтвердятся, Владлен не станет драться с этим волком?
– Нет. Не станет. Не будет оснований. Не переживай, не пострадает твой Булат, – ревниво буркнул Хемминг. – Он один из сильнейших Вожаков. Что ему будет от небольшой стычки с тем, кто уже однажды проиграл и у кого нет стаи?
– Сплюнь! – искренне попросила я. – Лидия не переживет, если и с Владленом что-то случится!
Мама Кира мне нравилась. Она была современной, терпеливой и теплой. Сдружившись с моей родительницей, она была частым гостем в нашем доме и вела себя прямо противоположно Полине Макаровой. А в пору моей юности мамы устроили небольшой заговор, который должен был тихо и ненавязчиво подтолкнуть Кирилла в мою сторону. Почему-то Лидия думала, что мы подходим друг другу.
Сейчас, рассказывая Лиле вагон и маленькую тележку всяких смешных историй и казусов, которые нам подстраивали родительницы, мы только смеялись. А ведь тогда очень переживали по этому поводу. Но, к счастью, разобрались со всем сами.
– Я хочу, чтобы ты поехала со мной, – вдруг совершенно серьезно сказал Натан, помешивая чай.
– Зачем? – удивленно приподняла брови моя светлость.
– Ты должна посмотреть… как я работаю. Что из себя представляет моя должность. Ты никуда не будешь вмешиваться, постоишь на безопасном расстоянии, понаблюдаешь, сделаешь выводы. Может, хоть тогда поймешь, как рискуешь, когда начинаешь… провоцировать.
Я проказливо улыбнулась, и мужчина покачал головой. Теперь он только посмеивался над моими выходками, считая кем-то вроде заигравшегося ребенка, которого и выпороть жалко, и просьбы его выполнить – нереально. Пока.
Я никогда не спрашивала, почему он так сдерживает себя. Не потому, что сама могла обо всем догадаться, а потому, что не хотела, дабы он знал – мне все известно. Ведь если он верит, что в моих глазах он все еще великий и непобедимый Каратель Хемминг, значит, и другие будут в это верить.
И чем больше они верят, тем в большей он безопасности. Да, я не забыла про ту надпись в моем холле и его слова, что поводок – это я.
– К тому же, будешь все время под присмотром, и мне не придется сходить с ума от тревоги, где ты и что с тобой, – кивнул каким-то своим мыслям мужчина.
– И Владлену моральная поддержка опять же, – обрадовалась я.
– Да, – как-то подозрительно недовольно проговорил оборотень, хмурясь. – Конечно.
Что он там себе еще напридумал?!
– Так! – решительно заявила я, хлопнув ладонью по столу. – Давай сразу все разъясним, чтобы потом не было ни скандалов, ни дебошей, ничего такого, чем обычно у нас заканчиваются недомолвки.
Звучит так, словно мы уже сорок лет вместе живем…
– В таком случае – я тебя слушаю, – предельно спокойно проговорил Натан, сцепляя руки в огромный кулак.
Почему-то мне представилось, как этот кулак, опускаясь на мою голову, по ребра вбивает меня в паркет.
Тряхнув головой, прогоняя дурацкие мысли и картинки, начала:
– Владлен – отец Кирилла. Парня, который в свое время очень меня поддержал и защитил, научив закрываться от страха, ненависти и презрения. Я его очень люблю, он часть моей семьи вместе с Аней, Даном и теперь Лилей. Сам Владлен Булатов – мировой дядька, очень много сделавший для меня и мамы. Он защищал меня от посягательств оборотней, прикрывал даже от магов, которые ратовали за выжигание моего дара. По его протекции мама получила хорошую работу. И он – подчеркну! – ничего не требовал взамен, только просил присматривать за Аней, чтобы не вляпывалась в очередные неприятности. Поэтому я очень прошу тебя не вредничать и не ревновать. Булат – как дядя, понимаешь? – Я выдохнула и просто не удержалась от подтрунивания – уж слишком серьезным было лицо вера: – Такой офигенный, брутальный и привлекательный дядя!
Напротив раздался свирепый и не сулящий ничего, кроме порки, рык, и я ухмыльнулась от уха до уха, считая свою миссию на сегодня выполненной.
Сумела довести Хемминга до белого каления всего одной фразой – день прожит не зря, хе!..
***
Местное здание ВОК каждый адекватный полуночник старался обходить стороной. Нет, не потому, что виновен. А потому, что никто не знал, какая блажь взбредет в данную секунду Контролю и кто попадет под раздачу. Оказаться козлом отпущения никому не хотелось.
Я чуть нагнулась и заглянула за угол здания, чтобы тут же выпрямиться и икнуть. Совпадение или просто чья-то черная издевка, но за серым, грузным, страшным и неприветливым зданием находилось кладбище, довольно старое, чтобы создавать не только отвратительное, но еще и просто пугающее впечатление. Хемминг, глянув на это, только ухмыльнулся, и я прямо видела в его глазах счет 1:1. Ага, отомстил-таки за вчерашнего «секазного дядю».
Внутри филиал Всемирного Контроля выглядел не в пример презентабельнее и светлее, отделанный в стиле современных офисов. Я жалась к Натану, как к единственному островку жизни, глядя на проходящих мимо людей, оборотней и вампиров, у которых были каменные лица, убийственно-спокойные глаза, какие-то папки в руках и по десятку ножей в рукавах, поясах и сапогах.
Какие-то нескончаемые, делящиеся на черные и белые коридоры, которые перетекали один в другой и где немыслимым образом ориентировался Каратель. Многие склоняли перед ним головы, приветствуя, были и такие, кто брезгливо морщился, отворачиваясь при встрече.
На меня смотрели кто с жалостью, кто с пренебрежением, а были и те, кто уже встречался со мной в бытность мою совсем маленькой, необученной магичкой. И вот последние при помощи обычных, в общем-то, взглядов выливали по галлону ненависти. Меньше руки надо было протягивать и иголками тыкать в ту, чьей силе вы ничего противопоставить не можете!..
Наконец, остановившись у одной из десятка совершенно одинаковых дверей, пестревших в белом коридоре, Хемминг потянул меня в огромный каменный зал. Стены его были выполнены из неотесанного серого и пористого материала с черными прожилками, в которых я признала обсидиан – для поглощения магической энергии. В одном углу стоял Владлен и его Силач Алексей, а в другом – круг плечистых, но по внешним меркам довольно молодых вервольфов, которые закрывали собой темноволосого, потрепанного жизнью и закованного в серебряные кандалы мужчину.
А навстречу нам спешила коротко стриженная темно-русая девушка. Я никогда не встречалась со знаменитой Мозгодробилкой, как ее называли за глаза, но она мне не понравилась сразу же.
Знаете это чувство – смотришь на человека и не можешь объяснить, почему же он тебе не нравится? Так вот. У меня этого чувства не было. Я отчетливо осознавала, на чем строится моя антипатия.
Как любой человек, наделенный не слишком лестным вниманием общества, а потому в какой-то степени одинокий, я очень собственнически относилась к людям, которых считала своими. Хемминг, без сомнений, входил в эту категорию. Посему меня искренне возмутили эти ее несколько смущенные, кокетливые, но все же влюбленные взгляды, которые она тщательно прятала под выражением вынужденной необходимости работать вместе с сильнейшим оборотнем.
– Здравствуйте, Маргарита, – кивнул ей Натан и взял меня за руку, чем заставил девушку слегка сбиться с шага. Но воистину мужчины твердолобы и непробиваемы, если дело касается чувств! – Осторожно, пол неровный. Позвольте представить вам мою спутницу Анну Хладову. Аня, это Маргарита Градова, один из лучших менталистов Полуночи.
– Та самая Ледяная смерть? – внешне совершенно любезно отозвалась девушка, смерив меня не просто убийственным, а еще и кремирующим взглядом. – Приятно познакомиться.
Ее сарказм был замаскирован так хорошо, что это казалось отдельным издевательством.
– Да, та самая, – ехидно улыбнулась я, к ее вящему сожалению, не убиваясь и не превращаясь в пепел. – М-м-м, взаимно, знаете ли.
Русая зло прищурила глаза. Как и любая ведьма, Марго больше доверяла интуиции и шестому чувству, чем слуху и зрению. А потому и моя насмешка напополам с угрозой не осталась незамеченной. Как и всякая ведьма, даже в опечатанном состоянии я была готова потягаться с ней даром. Учитывая размер моей силы, еще и способна подавить ее собственным резервом, будь она хоть пять раз лучшим менталистом.
– Маргарита, если не против, давайте начнем. Мне не хотелось бы задерживаться, – сказал Хемминг, жестом указывая ей на осужденного вера. – Аня, подождешь пока рядом с Булатовыми?
Я улыбнулась и кивнула, тут же отходя в сторону знакомых и почти родных оборотней.
– Здравствуй, девочка, – приобнимая рукой за плечи, проговорил Булатов. – Я смотрю, приручила ты Карателя.
– Только ему об этом не говорите, – хмыкнула я, доверчиво прижимаясь к его боку.
– Градова тебе не понравилась, – ухмыльнулся Алексей, внимательно глядя на меня.
– Не люблю тех, кто посягает на мое! – поморщилась я, избегая долго смотреть ему в глаза.
Почему-то из всей огромной семьи Булатовых большего всего я опасалась именно Силача. Мне всегда казалось, что он видит меня насквозь и, когда смотрит, думает о чем-то темном и… волчьем, но каким-то образом связанном со мной. Сознательно избегая могучего оборотня, я была на короткой ноге с его близнецом Георгием, за спиной которого частенько пряталась вместе с Анькой от разгневанного Кирилла, коему мы по доброте душевной устраивали различные по степени каверзности подлянки.
– Будь осторожнее, Аня, – серьезно проговорил Владлен, наклоняясь ко мне, словно я все еще была той пятнадцатилетней девочкой, какой он меня встретил. – У Шмарре-Кошмаре много врагов, и я не хочу, чтобы вам с Ириной досталось из-за него.
Я глянула в его темные глаза, а потом перевела взгляд на Карателя, который стоял рядом с Марго и заключенным в окружении охранников. Он выглядел совершенно спокойным, беспристрастным и каким-то далеким, но все равно… Моё!
И словно почувствовав мой взгляд и собственнический настрой, огромный мужчина повернулся и встретился со мной глазами. Тут же едва заметная улыбка преобразила изуродованное некогда лицо, делая шрам практически незаметным. Я улыбнулась в ответ. Так радостно почему-то стало.
– Она тебя совсем не слушает, Влад, – тихо заметил Алексей. – Влюбилась девочка не на шутку.
Булат покачал головой и выпрямился, но руку не убрал, словно говорил всем, что я под его защитой. Хемминг ему кивнул и снова обратил все внимание на менталистку, которая беспощадно потрошила мозги бывшего Вожака.
Когда она закончила, мужчина, теперь не вызывавший у меня ничего, кроме жалости, был больше похож на безвольную куклу, которую прислонили к спинке стула и не позволяли сползти на пол. Из носа и ушей у него шла кровь.
Булатовы подошли к Натану и Градовой, чтобы услышать заключение, и мне пришлось идти с ними, хотя приближаться к этой девушке у меня не было никакого желания.
– Вы были правы, Каратель. У него в памяти заметен стык: кто-то грубо стер ему воспоминания о недавнем моменте жизни. Плюс ко всему я чувствую что-то темное в его мозгу. Он не сам решился на вызов господину Булатову.
Она закончила доклад и взглянула на блондина в ожидании похвалы. Я же недовольно закатила глаза, все еще держась чуть позади Владлена – такая щенячья преданность отдавала приторностью и фанатизмом. И, не слушая дальше, отошла к сидящему на стуле в нескольких метрах от разговаривающих. Дождалась, пока охрана не снимет с него наручники и не выйдет за дверь. Подала платок.
– У вас из ушей и носа кровь идет. Вытрите, пока не засохла.
Мужчина словно постарел на три десятка лет разом. Его серые глаза были абсолютно пустыми и какими-то обреченными, но на мой платок он посмотрел с искренним удивлением.
– Спасибо.
– Вас признали невиновным, – почему-то решила немного приободрить его я. – Но, думаю, еще пару допросов вам выдержать придется. Вас есть кому забрать?
– Почему вы беспокоитесь обо мне? – Волк поймал мой взгляд и чуть улыбнулся, как бы подталкивая к ответу.
Поэтому я сказала то, о чем думала после слов Градовой про стертую память и чужеродное влияние:
– Потому что вас просто использовали. Бросили в расход. Мне кажется, никто не достоин подобной участи.
Брови мужчины сначала взлетели вверх, а потом в его глазах зажегся живой огонек. Месть. Теперь он нашел, ради чего стоит бороться.
– Если вы не против, я отойду, мне нужно подумать, – сказала и подошла к окну, прислонившись спиной к подоконнику.
Кто бы это не сделал, он силен, жесток и не скупится на жертвы среди своих исполнителей. Он хочет добраться до Хемминга, потому что…Что?! Ему нужна должность? Власть, сила, влияние? Деньги?! Что еще может быть такого у Натана?..
В любом случае, я была полностью уверена в собственных выводах об использовании бывшего Вожака центральных вервольфов, потому что Каратель Контроля, которого всегда направляют решать вопросы оборотней, просто не мог проигнорировать подобной дерзости, как сомнение в его решении. Тот, кто промыл мозги бывшему главарю Центрального Круга, знал, что его исполнителя поймают и тогда…
Настойчивый звон ввинтился в уши, пресекая поток моих мыслей и заставляя обернуться. Маргарита, как и я, стояла чуть в стороне от беседующих веров и смотрела мне прямо в глаза. Отчетливо чувствуя ее попытку прочесть мои мысли, я нахмурилась, ощущая злость и что-то… очень похожее на того пушистого зверька, с которым у меня ассоциировался мой дар.
Звон нарастал с каждой секундой, Градова существенно усилила напор, отчего в голове словно взорвалась хлопушка, и, бешено зашипев, я совершенно привычным жестом двинула рукой, спуская лед с цепи. Забывая, что на мне абсолютные браслеты.
И тем удивительнее был крик схватившейся за голову девушки, чьи волосы прямо на глазах покрывались инеем! Я вылупилась на нее, тут же забывая про всякий гнев и с подозрением глядя на собственные руки.
Очевидно, в браслетах что-то было не так. Либо они бракованные, либо… недостаточно мощные, чтобы сдерживать мою силу. А звон… Звон в ушах появился тогда, при первой ссоре с Натаном, и сейчас, то есть всякий раз, когда я очень злилась, была в ярости. Обычно в таком состоянии я замораживала все вокруг себя в считанные секунды и до степени сухого листа – непрочного и ломкого. Сейчас же, судя по всему, звоном отдавали браслеты, пытающиеся удержать мой дар в узде.
Я недоверчиво взглянула на менталистку, рядом с которой уже стоял Хемминг и какой-то полноватый мужчина из ее окружения. Оборотень повернул ко мне голову, и в его глазах я увидела вопрос. Пожала плечами, так как сама пока еще не была уверена в своих догадках. Натан жестом показал, что сейчас придет и снова отвернулся к Градовой.
И в этот момент сбоку раздался короткий взрык, после чего меня со страшной силой отнесло к стене, провезя спиной по тому самому неровному полу. Открыв глаза, в которых все двоилось от боли и удара головой о камень, увидела над собой бывшего Вожака, черты лица которого заострились. Сквозь человеческий облик на секунду проступила волчья морда, показывая, как он близок к перемене. Огромная рука сдавила шею, и мужчина с почему-то черными, а не желтыми глазами наклонился ко мне, обнажая зубы.
Это все заняло не больше трех-четырех секунд, но для меня время длилось вечность. А потом оборотень исчез, сметенный чем-то белым. Кашляя и хватаясь за горло, которое, очень надеюсь, было целым и относительно невредимым, я села, увидев, как здоровенный, белый, как снег, волк, щеря длиннющие клыки, наступает на окровавленного мужчину, загоняя того в угол.
Опираясь на оказавшегося рядом Владлена, я на предельно доступной в своем состоянии скорости поковыляла к рычащему белоснежному зверю, который готовился разорвать обидчика. Вот только бывший Вожак центральных не выглядел хоть на долю тем полуобращенным монстром, каким был секунду назад. Больше всего он походил на испуганного мальчика, который искренне не понимал, что происходит.
Когда моя тушка упала сверху, белый волчара удивленно рыкнул и присел, но быстро выровнялся, повернув ко мне морду с яркими и жутко злющими синими глазами.
– Нечего на меня так смотреть, будет у тебя сегодня возможность эротишно меня выпороть, – просипела я. – Этого нельзя убивать, он… через него найдем главного…
И стоило мне так сказать, как оборотень вдруг взвыл и забился в судорогах. Его колотило и скручивало, все мышцы проступали так отчетливо, что я видела, как они выкручиваются, сжимаясь в узлы совершенно противоестественным образом.
– Нужно к нему, Натан, – хлопая волчару по спине, как буренку, идущую на пастбище, хрипло выдохнула я. – Скорей!
Я оказалась около бедного мужчины, когда изо рта вера хлынула кровь, но, увидев меня, он хватанул мою руку, до боли сжимая:
– Они придут… Придут за вами… Нужны… – Он не договорил, из его глаз покатились черные слезы, и глаза вновь стали желтыми, а потом и серыми.
Судорога перевернула его набок, и он закашлялся, обдав меня кровавыми брызгами. Я потянулась, чтобы приподнять ему голову, но мужчина резко вздохнул, и все. Грудная клетка опустилась, взгляд безжизненно замер в одной точке.
Крепкие руки обхватили поперек талии и оттащили от уже мертвого тела. Прислонившись спиной к Булату, я бездумно смотрела, как белый волк обнюхивает убитого, а потом оборотня скрывает белесая дымка, и на месте животного появляется сидящий на корточках мужчина. Одно касание к магическому браслету, который носили все вервольфы, и на нем появляются штаны.
Одно скользящее движение, и другие, не менее сильные и знакомые, руки обняли, закрывая от всего мира.
– Прости меня, я не должен был приводить тебя сюда! – горячо зашептал Натан, целуя мои волосы. – Это я…
– У него есть дети? – прервала я поток слов, оторвав голову от терпко пахнущей переменой кожи.
– Сын и дочка, – поняв, о чем я думаю, кивнул мужчина, нежно проводя кончиками пальцев по моей щеке.
– Нужно сообщить им.
После чего Натан спросил, что случилось с Градовой. Поведала ему о попытке перетряхнуть мои мозги и догадке, что, возможно, дар сам отреагировал на несанкционированный взлом моей черепушки, поставив непробиваемый блок и чуточку подморозив самой магичке ее серое вещество. Покачав головой, Хемминг быстро прикоснулся к моим губам своими и сказал, что домой меня довезет Булат, а ему придется здесь задержаться. Но к ужину он будет обязательно.
Владлен хотел отвезти меня к себе в особняк, отдав на попечение Лидии, Ани и Лили, но я отказалась, сказав, что слишком все болит, а дома и стены лечат. Пообещав непременно позвонить и сообщить о степени тяжести повреждений, вышла около своей калитки.
Дома было пусто и так одиноко, что сейчас, увидев смерть в непосредственной близости и все еще находясь в окровавленной рубашке, это вызвало слезы и почти истерику, но я привычно взяла себя в руки и направилась на кухню заваривать успокаивающий чай.
Возможно, именно это меня и спасло. Хотя бы ненадолго.
Когда в мозгу набатом раздалось «Угроза!», я, не задумываясь, схватилась за ближайшее, что попало под руку. Этим оказалась тяжелая чугунная сковорода. А опасность стояла в проходе в виде довольно-таки упитанного мужика с недвусмысленно распахнутыми руками и в черной, уродливой маске, которую я видела на фото в деле того фанатика-мораниста и в его памяти.
Углядев мое оружие, враг лишь хохотнул, однако скоро ему стало не до веселья. И вообще ни до чего. Он очень уютно устроился в углу моей кухни, куда сполз, схлопотав от злобно зашипевшей ведьмы сковородкой по голове.
Я метнулась к двери, дернула, еще раз – заперта. Точнее, заколдована. Обернулась. Со второго этажа, из зала и из кладовки выходило в общей сложности пять человек в таких же масках, как и у первого.
Бежать мне было некуда, а потому, вспомнив мамину фразу о том, что ведьма в своем доме полновластная и непобедимая владычица, я прижалась к стене, вкладывая в мысленную мольбу все собственное отчаянье и желание жить.
«Пожалуйста, домик, помоги мне! Я не хочу, чтобы со мной сделали все то, что я уже видела!..»
И пол под ногами моранистов заходил ходуном, вздуваясь и перекатываясь, как морские волны. Падающие на пол больше не поднимались – чугун гарантированно успокаивал всех недовольных. На самого крепкого, кого удар моей сковороды подкосил, но не вырубил, упала люстра и, чую, упокоила его навсегда.
