Текст книги "Камень Страданий (СИ)"
Автор книги: Квара
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Комментарий к Глава третья. Печальная судьба Мисфилда
*Фанаты Сэнда, можете смотреть на меня гарлоком, но раз уж писать хоррор взялась любительница Кары, не ждите ничего хорошего в сторону тех, с кем колдунья в откровенном раздоре)
Да, я знаю, что Сэнд нужен в основной кампании, чтобы помочь Калак-Че выиграть суд. Но Misery Stone в данном случае – это ответвление от основного канона, альтернативная вселенная, никак не связанная вообще с Войной Теней и Носителем Осколка. Поэтому тут и Кара не сталкивается со студентами в Доках Невервинтера (ибо туманы захватили ее в лесу, когда она только покинула Академию и Невервинтер), и Сэнд погибает в Рэйвенлофте…
========== Глава четвертая. Мир иллюзий ==========
Как обычно, музыкальная подборка:
Сон Кары в самом начале:
Audiomachine – Prelude of Dreams
Lind Erebros – To the Dreamland Flyaway
Сон Кары ближе к концу:
Lind Erebros – The Cross Combination
Остальная часть главы:
Inon Zur – Darkspawn in the Wilds
Lind Erebros – Eternal Flame
______________________________________________________________________
Там, где сейчас была Кара, – вновь одна-одинешенька, без спутников, но на этот раз вместе со своим зверьком, – все выглядело нереально красивым, так что здешняя атмосфера резко контрастировала с той, что была присуща Острову Кошмаров. Залитая теплыми лучами солнца лесная тропинка, вдоль которой стояли усыпанные зелеными листьями деревья, наподобие тех, какие колдунья видела в лесу Невервинтер; свежий ветер, ворошащий гриву Кариных пламенно-алых волос; разливающееся вокруг пение птиц; двое снующих возле неколючего кустарника кроликов; и абсолютно чистое голубое небо, на котором не виднелось ни единого облачка… Все это прекрасное зрелище, откровенно говоря, заворожило Кару настолько, что все, что она могла выговорить, – было всего лишь короткое, но полное восхищения и блаженства «ах». Конечно, девушка нисколько не сомневалась, что она снова видит сон. И она очень хотела, чтобы этот сон продлился как можно дольше, прежде чем она проснется и снова окажется в суровой и жуткой реальности. Как же хотелось просто разлечься на этой зеленой траве, хотя бы на миг забыть о Рэйвенлофте, о крупной игре Темного Лорда, о ходячих полумертвых крестьянах из Мисфилда и обо всем другом, что ждало ее наяву… Но Кара не останавливалась и просто ступала по извилистой тропинке, не переставая любоваться красивыми видами. Тамин не спеша шел по тому же пути, что и его хозяйка.
– Не давай себя одурачить, колдунья, – вдруг произнес кто-то недалеко от Кары вполголоса, но явственно. – То, что ты сейчас ощущаешь, – это ловушка…
Этот незнакомый голос заставил Кару резко оборвать свое путешествие по долине, попросту говоря – остановиться. «Неужели мой фамилиар заговорил?» – пришла ей в голову первая мысль, и Кара посмотрела вниз, на хорька. Но нет, Тамин смирно сидел у ее ног, свернувшись кольцом. Тогда кто же говорил с ней? Вокруг никого больше не было видно, как тогда, в том сне, где чародейка и ее излюбленная стихия огня стали единым целым.
– Я здесь, – вновь послышался тот же голос. – Посмотри направо…
Кара послушно взглянула направо… и никого, кроме маленького серого мышонка, не увидела. Удивлению юной чародейки не было предела. «Если это мышь разговаривает, значит, я действительно сплю», – про себя констатировала она, но вслух ничего не сказала, только продолжила с неподдельным изумлением таращиться на грызуна. А тот мелкими шажками приближался к девушке и продолжал говорить.
– То, что ты сейчас перед собой видишь, – это всего лишь часть его игры…
– А то, что передо мной говорящая мышь, – это тоже часть его игры? – с вызовом поинтересовалась Кара. Но малютка-грызун с ответом не торопился. Он только медленно и почти неслышно подступил еще ближе к ногам своей собеседницы.
– Закрой глаза, – предложил мышонок, и Кара, хотя ничего не поняла, все же сомкнула веки.
Она не видела того, что окружало ее, но слышала какой-то странный звук, больше всего походивший на звук возникновения магического всполоха. Колдунья стояла в таком положении несколько секунд, и, когда она, наконец, отважилась открыть сначала один глаз, а за ним и другой, то тут же отпрянула. Ибо мышонка перед Карой уже не было, а на его месте появился бледнокожий эльф в ничем не примечательной темно-красной мантии, с аккуратно заправленными за заостренные уши и убранными назад длинными иссиня-черными волосами. На первый взгляд его можно было принять за Сэнда, но конкретно этот эльф выглядел значительно моложе, чем тот самый раздражающий инструктор из Академии, глядя на надменную улыбку которого, Кара каждой клеточкой тела желала выжечь эту самую улыбку на его же лице. Да и кожа незнакомца была немного бледнее, и еще с оттенком белого. «Ну, и от него хотя бы пыльными фолиантами не несет», – довольно подметила про себя Кара, в буквальном смысле свысока посматривая на представителя лунноэльфийской расы – по росту он был почти на голову ниже огненной чародейки.
– Не бойся, колдунья. Позволь мне поприветствовать тебя в мире иллюзий, – заговорил с Карой лунный эльф, заставив этим девушку отступить назад на полшага. – Мое настоящее имя давно забыто, но ты можешь называть меня… ну, скажем, Мыш.*
«Мыш? Да, это имя тебе подходит, учитывая, кого я видела несколько секунд назад на твоем месте», – мысленно усмехнулась Кара, а вслух сказала:
– Я, конечно, слышала о магах, умеющих менять свой облик… Но что-то не слышала, чтобы они превращались в мышей. Обычно они трансформируются в кого-нибудь гораздо крупнее. В пожирателей разума, например, или в гигантских пауков… – тут она спохватилась, что сама забыла представиться, прокашлялась и, протянув ладонь для знакомства, выплюнула: – Меня зовут Кара.
– Я не простой маг-трансмутатор, – несильно пожав Каре протянутую руку, серьезно ответил Мыш, почему-то не желая вдаваться в подробности. – А в этом месте вовсе нет безмятежности и спокойствия, что ощущаешь ты здесь поначалу. Только нескончаемые схватки со временем…
Проговорив это, эльф отпустил руку Кары, повернулся к ней спиной и двинулся куда-то прямо по травянистой поверхности. Обернулся через плечо, кивком головы предлагая девушке последовать за ним. Затем на его месте возникла короткая магическая вспышка – и новый Карин спутник снова превратился в мышь и неторопливо потрусил дальше, не меняя направления.
Сперва Кара колебалась; честно говоря, она была не прочь еще хоть на минуточку задержаться здесь, в этом удивительном мире ее грез, до того, как ее толчком выбросит в реальность… Но, кроме этого желания, внутри чародейки нарастало нескрываемое любопытство – что же такое этот странный маг по прозвищу Мыш хочет показать ей? Действительно ли это тоже часть игры Темного Лорда, да и вообще, связано ли это место с ним хоть как-то?
Способ найти ответы на все эти вопросы, скопившиеся в голове у Кары, существовал только один – проложить себе тот же путь, что сейчас прокладывал Мыш. И она с ее любимцем-фамилиаром свернула с тропинки и направилась по траве за мышонком. Они шли, не ускоряясь и не замедляясь, осторожно обходя деревья. И время от времени колдунья оглядывалась по сторонам, и легкая улыбка играла на ее губах от всего, что видела Кара вокруг себя.
Как жаль, что эта сладкая греза скоро закончится… Когда придет время, все снова встанет на свои места, и окружающий чародейку мир снова станет темным и очень страшным. Пока же… Пусть все будет, как есть.
Солнце на небе достигло пика, когда Кара вместе с Мышем, к тому времени уже трансформировавшимся обратно в эльфа-мага, прибыли к каким-то незнакомым руинам. Они лицезрели перед собой возвышающееся каменное изваяние неизвестного воина в латах, а перед статуей – огромный булыжник, на коем были выгравирована надпись, причем на всеобщем языке.
«Тросгард, сын Одазиса, который вел войска против врага нашего мира», – гласило содержание надписи на громадном камне. Несколько раз прочитав ее, Кара все же так и не смогла разобраться в сути. Кто такой этот Одазис, и что за Тросгард? И кто же этот «враг нашего мира»? Уж не Темный ли Лорд, что неотступной тенью навис над теми, кто в настоящее время борется за выживание в его мире, а именно – над Карой и ее соратниками? Решив более не утруждать свою голову безответными вопросами, колдунья повернулась к Мышу – может быть, он знает что-нибудь касательно этого?
– Поверь мне, Кара, я эту легенду знаю, – без особых колебаний, да еще немного более низким, чем при знакомстве, голосом (что немало удивило Кару) заявил маг. – Это была слабая попытка остановить растущую силу Лорда и его армии. Тросгард был последней надеждой, но и он не сумел справиться… Повелитель тьмы не убил его, но заточил в вечный плен в мире иллюзий…
– Постой, – перебила его Кара и окинула собеседника взглядом, в котором читалась настороженность, смешанная с подозрением. – Откуда ты это знаешь?
– Я знаю, – голос Мыша становился все ниже, и с каждым произнесенным им словом погода постепенно менялась, причем далеко не в лучшую сторону. Впрочем, как и сам эльф. Его лицо медленно вытягивалось в морду; а по его рукам стало заметно, что на бледной коже начала прорастать шерсть, а ногти на пальцах превращались в острые когти, способные разорвать нежную плоть на куски. Мантия эльфа трещала по швам. – Потому что я и есть Тросгард… – теперь он говорил уже совсем низко и приглушенно, и в его голосе даже звучало нечто, напоминающее рык. – Точнее, был им. Те, кого заточают в этот мир грез, теряют возможность вернуться в свое прежнее тело, зато становятся такими, какими себя воспринимают.
Слушая его речи, Кара одновременно с этим успела заметить и даже почувствовать, что мир, в котором она сейчас пребывала, изменился до неузнаваемости. Чудесный сон, который поначалу видела чародейка, превратился в настоящий кошмар. Небесное светило было закрыто плотными серыми тучами, конечно, не такими, как в Рэйвенлофте, но не менее мрачными. С них падали бесконечные крупные капли дождя. И в тот момент, когда Мыш с последним словом окончательно превратился в огромного, практически вдвое выше Кары, вервольфа, зловеще сверкнула молния; гром прогремел так оглушительно, что Кара даже закрыла руками уши, чтобы не оглохнуть.
– Но почему на меня это не действует?! – она старалась перекричать раскаты грома.
– Ты просто спишь! Но навряд ли проснешься! – прорычал ей в ответ Тросгард и замахнулся на девушку когтистой рукой, намереваясь оставить на лице колдуньи кровавую полосу. Едва успев отпрыгнуть в сторону и отбежать назад на приличное расстояние, Кара стала как можно громче произносить свое любимое огненное заклинание, хотя в такой обстановке – под проливным дождем, да еще при такой грозе – очень сложно было концентрироваться. Вдобавок из-под земли начала подниматься нежить различного вида – от упырей с походкой скрюченного человека до скелетов-воинов в шлемах и броне. Все они, наряду с Тросгардом, неумолимо наступали в сторону огненной магессы.
– Тамин, беги скорее! – только и успела крикнуть Кара своему фамилиару, прежде чем он незамедлительно подчинился ее приказу и отбежал настолько далеко, чтобы огонь его хозяйки, охвативший большую часть армии мертвых и подпаливший шерсть вервольфу, не причинил вреда самому хорьку. Упыри, угодившие под шквалы огня, мгновенно полегли. Но еще оставались уцелевшие скелеты, да и нельзя было забывать о нем, о Тросгарде. Вновь усиленно сосредоточилась на огненном заклинании юная колдунья; она плавно поднималась с мокрой земли в воздух, и снова укутывал ее яркий пламенный кокон…
Стоило Каре лишь резко откинуть голову назад – и беспощадные снопы пламени в который уже раз принялись поглощать свою новую добычу. Под огненным натиском колдуньи от скелетов-воинов оставались лишь груды горящих костей… Но Тросгард оказался не так прост. Превозмогая обжигающий его шерсть огонь, вервольф подбежал к месту пожарища и стал ждать, когда же силы чародейки иссякнут. Но вот понемногу огонь стал убавляться. Кара усиленно пыталась выдавить из себя еще хоть какую-то магию, но пламя, в силу ее усталости, уже не могло так извергаться; требовался отдых. Но осложнялось это тем, что здесь повсюду были толпы врагов. Да еще Тросгард воспользовался ситуацией и сделал резкое движение правой когтистой рукой…
– Ай! – пронзительно вскрикнула Кара, схватившись ладонью за правую щеку, пытаясь остановить вытекающую из свежей раны на нежном лице алую кровь. Теперь она уж точно хотела поскорее пробудиться, вырваться из этого мира иллюзий, некогда представлявшего собой некое подобие прекрасного сна, а ныне олицетворяющего собой кошмар во всех смыслах этого слова. Тем более, что те мертвецы, которым не суждено было избежать огненной кары, были далеко не последними; со всех сторон поднимались все новые и новые легионы нежити, да и сам Тросгард решил одной лишь кровавой полосой, изуродовавшей лицо его противницы, не ограничиваться. А она просто бежала, превозмогая боль в пораненной щеке. Бежала, пытаясь найти хоть какое-то место, где можно было бы хотя бы на несколько секунд выдохнуть, набраться сил для продолжения битвы. Но нигде, нигде на этом клочке земли этого места не находилось. Везде, куда бы Кара ни побежала, толпами поднимались мертвецы, преграждая ей путь.
«Соберись, Кара. Бой еще не окончен. Отдохнуть еще успеешь. Твоя магия не вечна, но она еще не иссякла. Просто соберись…»
Новый голос, пытающийся помочь магессе, поддержать ее в этой неравной битве. Стараясь не обращать внимания на острую боль в пострадавшей щеке, Кара обхватила себя руками, бормоча заклинание огненного шара. А затем резко выбросила вперед руки, из которых вырвалась огненная сфера, угодившая практически точно в Тросгарда и наступающую следом за ним нежить. Упыри и скелеты, попавшие под огонь, тотчас же вышли из строя самым радикальным образом. Вервольф пошатнулся, но продолжал неумолимо двигаться в сторону Кары, наряду с уцелевшими мертвецами. И к тому же, магия снова была на исходе, энергии хватило только на создание пламенного ограждения. Колдунья, сделав правой рукой движение, образовала огненную стену, а сама стала отступать сначала потихоньку, а потом – все быстрее и быстрее…
Она чувствовала, что промокла под непрекращающимся дождем насквозь, чувствовала, как струйки крови текут из нанесенной Тросгардом раны на ее щеке… Но упрямо бежала вглубь леса, время от времени останавливаясь, чтобы бросить в преследователей огненный шар средних размеров или несколько горящих головешек. Однако если удавалось избавиться от одной группы мертвяков, то их с лихвой заменяли новые. И, по сути, при таком раскладе даже огненная энергия, которой Кара Амелл, будучи потомком последователей Красного Дракона по материнской линии, так гордилась, была бессильна против нескончаемых орд мертвецов, восстававших из-под пропитанной проливным дождем земли вновь и вновь. Бросаешь огненный шар в кучку упырей – на их месте поднимаются скелеты-воины. Бросаешь в отряд скелетов головешки – глядь – а тут уже и упыри наступают… Более того – нежить еще и отрезала девушке путь к отступлению, и мертвые армии во главе с Тросгардом со всех сторон окружили Кару. И еще эта нестерпимая боль от кровоточащей раны на щеке…
«Нет смысла драться с этими порождениями тьмы**, – пронеслась в разуме Кары вполне логичная мысль. – Единственный способ остановить их бесконечное возрождение – атаковать того, кто ими здесь управляет…»
Нужно сосредоточиться на Тросгарде… Всю ярость, весь огонь направить на него. Плевать на дождевую воду, стекающую по волосам, по лицу, впитывающуюся в ткань платьица и сорочки, так что одежда промокает насквозь; плевать на усталость… И плевать на пораненную щеку и изуродованное из-за этой раны лицо, и на кровавые струйки, вытекающие из раны… Сейчас главное – пройти это испытание… Победить кошмар, полагаясь на свою магию. В очередной раз Амелл поднялась с пропитанной дождем земли, кружась вокруг своей оси и озаряя светом от собственного пламени потемневшую из-за туч, плотно закрывших небо, долину. На этот раз она не стала опалять огнем всю область вокруг себя – она сконцентрировалась на одной-единственной цели.
Тросгард.
По воле колдуньи из ее рук, будто морская волна, прорвался бурный, не сравнимый даже с огненным шаром, поток пламени. Он ни на секунду не ослабевал, так же, как и не убирался с лица разъяренной Кары яростный оскал. Огонь захватывал жертву в свой жгучий плен, и Тросгард издавал рыки, наполненные не столько яростью, сколько болью от огненного потока, который жег шерсть вервольфа. Но колдунья не прекращала извергать пламя, подобно вулкану, извергающему лаву. Она ни за что не успокоится, пока ее враг не будет гореть в огне не хуже, чем в Девяти Кругах Ада…
«Верно… Верно… Освободи весь свой гнев, девчонка. Выпусти силу на свободу – бесконечную, неограниченную… Пусть она поглотит всех, кто стоит сейчас на твоем пути»
Такой знакомый до мурашек голос, который Кара уже слышала тогда, в жилом доме в заброшенной деревне Мисфилд. Его голос, рокочущий сквозь шум бесконечно льющегося дождя, словно девятый вал. Хоть девушка и слышала каждое слово, произнесенное невидимым лордом, но сейчас этот зловещий голос, не шедший по степени жуткости даже с рыками вервольфа ни в какое сравнение, так не пугал юную магессу, как раньше. Ибо она пребывала в состоянии боевого транса, концентрируясь целиком и полностью на Тросгарде. Ему уже недолго оставалось. Усиление потока огненной энергии, несколько оглушительных рыков… Обгорающий вервольф, в последний раз рыкнув, рухнул на мокрую траву. Но еще нужно было разобраться с оставшимися легионами нежити. Теперь-то это дело стало проще: с гибелью Тросгарда новые мертвецы перестали появляться.
Спустя время послышался еще чей-то голос. На этот раз он был не приглушенным, не вызывающим страх, заставляющий содрогаться до костей. То был голос, который она слышала в своем прошлом, «огненном» видении, где Кара слилась со своей стихией, и ее рыжие волосы, некогда уложенные в каре, кардинально изменили и окраску, и прическу, став красно-рыжими и вьющимися, как языки пламени. И сейчас, в этом кошмаре, тот голос словно бы пытался помочь рыжей девушке, вызволить ее из цепких лап кошмарного сна.
«Проснись, Кара. Проснись…»
***
– Проснись, Кара! Проснись! – над ухом колдуньи раздался тревожный голос Лекси, который тормошил свою спутницу, не оставляя попыток вытащить ее из объятий сна.
– А? Что?!
Точно ошпаренная кипятком или обданная из большого ведра холодной водой, Кара резко открыла глаза и так же резко поднялась на своем «лежбище».
Она так и сидела некоторое время с раскрытым ртом, будто вытащенная из воды рыба, и таращила изумрудные глаза на все, что видела вокруг себя сейчас. Сколько ни напрягала колдунья разум, ей, кроме того видения, того сражения с Тросгардом и его прихвостнями-мертвяками в мире иллюзий, что из удивительно чудесной грезы превратился в кошмар, ничего не вспоминалось. Будто бы припомнив кое-что еще, связанное с этим, Кара дотронулась правой рукой до той щеки, которую ей поцарапал вервольф в кошмарном сне. Щека была на ощупь практически гладкая, если, конечно, не считать мелких шрамов – следов от ветвей в Шепчущем лесу. Не было шрама, который напоминал бы о том сражении. Да и одежда Кары словно и не попадала под нескончаемый проливной дождь. Прошло немного времени, прежде чем чародейка поняла, что она вернулась… Снова вернулась в реальный мир, где был теплый и липкий, как грязь, воздух, и мягкая земля, и небо, вечно затянутое тучами, из которых никогда не выпадало никаких осадков. У ног проснувшейся Кары свернулся кольцом Тамин, а над ней склонились ее спутники – дриада, эльфийский бард Лекси и вистани Симза.
– Мы здесь привал устроили, помнишь? – присела лесная дева на одно колено перед вырвавшейся из объятий сна колдуньей. – Ты развела костер… А затем уснула, и нам даже казалось, что ты говорила с кем-то во сне…
– Это был не просто сон, – выдохнула Кара, медленно вставая и ероша непокорные волосы.
Она хотела рассказать обо всем, что с ней было, – и о мире иллюзий, и о Мыше, который, как оказалось, когда-то был тем, кто противостоял Темному Лорду, и о сражении с армиями мертвецов, ведомыми Тросгардом… Но Симза не дала ей погрузиться в воспоминания.
– Не время нам сейчас для объяснений! – с этими словами смуглая женщина выхватила из ножен серебряный кинжал и повернулась к Каре боком, устремив свой взор вдаль, на восток от того места, где путники устроили очередной привал, не без помощи колдуньи разведя костер. – Не можем мы спокойно отдыхать, коль чую я в той стороне врага…
Последние осколки сна Кары как рукой сняло. Они с Лекси, как по команде, повернули головы в ту сторону, куда смотрела вистани. Но, как ни странно, ни единого враждебного существа они там не увидели. Зато через несколько секунд услышали. Услышали душераздирающий вопль, заставляющий веки дергаться, а путника – содрогаться от неописуемого ужаса. Кара сжала кулаки и до крови закусила губу. Она не видела того, кто издавал жуткий крик, но одного только крика было достаточно, чтобы прогнать по коже новые и новые волны мурашек. Этот крик принадлежал одному из самых страшных видов нежити – то была баньши, женщина-призрак, предвещающая смерть. Простое холодное оружие не брало ее, а приближаться к ней было чревато – прикосновения холодных, безжизненных пальцев баньши являлись губительными для жизни искателя приключений, равно как и ее плач.
Она появилась из-за голого сухого дерева – бледная, словно смерть, женщина в погребальном саване с рваным подолом, с распущенными белыми волосами и с красными от слез глазами. Лекси, который хоть и не видел баньши прежде воочию, но читал немного о подобных существах, благоразумно отошел в сторону. Его же примеру последовала и Симза, убравшая кинжал за пояс, ибо она даже лучше, чем бард, знала, кто такие баньши и к чему у них иммунитет. Только Кара и дриада остались стоять на месте, однако, к врагу приближаться не смели. Первой атаковала колдунья, бросив в вестницу смерти огненный шар. Но, к недовольству чародейки, было непохоже, чтобы ее огонь причинил особый вред баньши. Заклинание дриады – буря ледяных осколков – вообще никак не подействовало, ибо у призрачной женщины в саване был иммунитет к стихии льда.
– Я все-таки рискну, – вышел вперед Лекси, доставая из-за спины свою лютню. – Баньши это или не баньши – я подойду к ней и напою особую песню, способную нанести урон любому враждебному нам существу – хоть живому, хоть неживому…
– Рискуешь слишком, бард, – остановила его Симза, осуждающе покачав головой. – Ужель забыл ты? Чревато близко к баньши подходить. Мне кажется, что будем мы с тобой обузою всего лишь в этой битве. Я думаю, разумней будет нам дать Каре шанс с ней справиться самой.
Между тем дриада тоже отошла в сторону, осознав, что и она тоже особо не поможет в бою с баньши… А Кара начала громко и отчетливо произносить то заклинание, которое очень давно не использовала, ибо большее внимание уделяла заклятиям огненной стихии. То из ее заклинаний, которое, как она предполагала, будет более эффективным против ведьмы-баньши, чем огонь. С указательного пальца Кары сорвался дезинтегрирующий луч, нацеленный прямо на призрачную женщину. Однако он повредил ей не так сильно, как рассчитывала колдунья. Баньши пошатнулась, но продолжала медленно-медленно парить в сторону испортивших ей своеобразное погребение путешественников. Тогда рыжая девушка, преодолевая страх перед вестницей смерти, послала в нее еще один луч; на этот раз он вырвался не с одного пальца, а с ладони Кары, и в этот раз произвел больший негативный эффект на привидение, чем предыдущий дезинтегрирующий луч.
– Мне кажется, она ослабевает, – прошептала Симза, вместе с бардом-эльфом наблюдая за ходом сражения. – Я предлагаю нам не вмешиваться, Лекси, а ждать благоприятного исхода. Надеяться на Кару мы должны.
Очередной луч, выпущенный из руки чародейки, заставил бледнолицую красноглазую женщину-привидение пошатнуться. Следом за лучом последовала серия горящих головешек; а потом огневолосая колдунья снова предприняла попытку дезинтегрировать баньши. Затем, мысленно усмехнувшись: «А как тебе понравится это, ты, ведьма в рваном платье?», начала творить то заклинание, которое использовала против Тросгарда в кошмарном видении. Она легко оторвалась от земли, понемногу входя в транс и чувствуя, как тепло и даже горячо полыхают ее, Амелл, внутренности, и как огонь словно бы заключает создающую его колдунью в жаркие объятия. А руки Амелл стали извергать беспощадную струю пламени. И баньши, до того ослабленная несколькими дезинтегрирующими Кариными лучами, теперь испустила протяжный стон, оказавшись в огненном плену. Этот стон был не криком, от которого любой искатель приключений, не слывший стойкостью, мог не только начать дрожать от страха, но и даже более того – помереть. Нет, это был крик, предвещающий скорое исчезновение самой баньши. И оно наступило, как только Кара завершила начатое очередным лучом.
Лишь после того, как вестница смерти, вскрикнув в последний раз, растворилась в воздухе, Лекси не спеша направился к тому дереву, возле которого кричала баньши. В лежащем без сознания и без единой кровинки теле девушки-полуэльфа в рубахе, заправленной в обтягивающие штаны, он узнал одну из посетителей «Глаза Тролля», которую при жизни звали Марис. Она была преданной поклонницей своего сородича-барда… и, пожалуй, единственной, кто не разочаровался в его страшной истории, облеченной в песню. Именно ее дух перевоплотился в баньши, что могла предвещать скорую смерть своим ужасающим воплем.
– Надеюсь, теперь твоя душа обретет покой, Марис, – еле слышно проговорил эльф, склонившись над телом несчастной. Хотя в эти слова ему слабо верилось, ибо о каком покое может идти речь здесь, в темном домене Рэйвенлофта, где наверняка даже кладбищ нет, чтобы достойно похоронить в могилах и отпеть усопших?
– Куда же нам теперь идти? – несколько минут спустя вполголоса спросила дриада, засыпая костер землей.
Ни Кара, ни Симза ответить не успели, потому что подошедший Лекси опередил их:
– Сначала было бы неплохо заглянуть на ферму, о которой говорила та девочка из Мисфилда, Эйвен. Если действовать расторопно, быть может, нам удастся спасти последних выживших жителей деревни…
– Кажется, я уже говорила, что об этом думаю, – недовольно сощурила глаза колдунья. – Брось ты это. Как подметила наша поэтесса, – из уст Кары, которая при этом кивнула головой на Симзу, это слово звучало в ироничном ключе, – здесь благородные поступки могут оборачиваться другой стороной. Даже если ты и найдешь там что-нибудь, это может оказаться просроченным или вообще отравой…
– И все-таки я не изменю своего решения, – бард-эльф был непреклонен, как высокая скала. – Вы с Симзой как хотите, а я пойду на ферму.
– И я тоже. Если есть хотя бы призрачный шанс спасти этих несчастных, мы должны за него схватиться, – поддержала его дриада. – И кстати, – добавила она с едва заметным смешком, – чутье мне подсказывает, что даже на тихой и почти пустой, как может показаться сначала, ферме наверняка может пригодиться помощь мага. Особенно такого мага, как ты.
Каре это, конечно, польстило. Она вообще любила, когда ее силу оценивают по достоинству, а тем более – когда в случае, если нужна посильная помощь мага, обращаются именно к ней, к огненной колдунье. О да… Это наполняло магессу гордостью и готовностью продемонстрировать свои колдовские таланты, если это так уж необходимо. И хоть чародейка, да и Симза тоже не верила в благоприятный исход этой миссии по спасению детей из деревни, после минутного колебания они с вистани все же согласились пойти вместе с эльфом и дриадой.
– Если хотите, чтобы я вам помогла, – хорошо, я пойду с вами, – ровно выплюнула Кара и зажгла свой факел, который до того погасила на время привала. – Но предупреждаю: я иду туда вовсе не из жалости к детишкам. Тамин, за мной! – окликнула она спящего фамилиара.
С маленького хорька мгновенно спала пелена относительно уютного сна. Максимально быстро подбежал он к ногам хозяйки, и только после этого Кара была окончательно готова тронуться наряду со своими спутниками в новое путешествие. Никогда она еще об этом не думала, но теперь, после того, что не так уж и давно видела, пришла к выводу, что Рэйвенлофт – еще не самый кошмарный мир, в коем она находилась. Атмосфера, конечно, была весьма мрачной, и здесь не было никогда ни дня, ни ночи… Но из местных туч хотя бы дождь не лил, будто из ведра, как тогда в Карином сне, в мире иллюзий, который еще поначалу производил на Кару обманчивое впечатление, завораживая красотой цветущей лесной долины и светом теплого и яркого солнца, а потом, после прочтения надписи на булыжнике и трансформации тамошнего пленника по прозвищу Мыш в вервольфа, обнажил свою истинную природу в виде бесконечно льющегося из огромных серых туч дождя. Да и нежить здесь, на Острове Кошмаров, не поднималась из-под земли многочисленными ордами. Встречались, конечно, небольшие группы упырей, но подобные проблемы решались легко и просто – достаточно было всего лишь добавить огоньку, да побольше и поярче. Скрюченные мертвяки даже и на шаг подойти не успевали, ибо карающее пламя настигало их быстрее. Сложнее обстояло дело с волкоподобными существами, что звались варгами***. Они не были такими медлительными, как упыри, и иной раз могли успеть подбежать и куснуть. Поэтому, завидев варга издали, нужно было отбегать в укрытие, попутно создав преграждающую зверю путь огненную стену.
Один из варгов выскочил из-за ели, когда Кара с ее соратниками были уже на расстоянии десять метров от поля, на дальнем конце которого виднелся маленький домик. Он со всех ног бежал навстречу колдунье, вистани, эльфу и дриаде, твердо намереваясь пообедать свежим мясом хотя бы одного из путешественников. Огненный шар, брошенный в варга Карой, приостановил его стремительный бег… на целую секунду. В следующий миг послышались очень раздражающие для варговых ушей звуки лютни Лекси. Будучи не в состоянии выносить эти пронзительные ноты, исходящие из музыкального инструмента, зверь оглушительно рычал, требуя этим самым прекратить музыку. Но бард продолжал играть мелодию, пагубно влияющую на острый слух варга. Вместе с тем в бой вмешалась дриада, запутавшая все четыре звериные ноги в выросших из-под земли тонких зеленых вьющихся стеблях, и Симза, которая юркнула за спину варга и отсекла ему половину хвоста. Но самое активное участие в этом сражении приняла, конечно же, Кара. Именно она была ответственна за протяжные рыки, издаваемые противником по мере того, как огонь опалял шерсть. Он уже был неспособен навредить путникам… а тут еще луч сорвался с Кариного пальца, и обгорающий варг полностью дезинтегрировался, оставляя после себя лишь отпечаток из мелкого пепла.
