Текст книги "Не оставляющий следа (СИ)"

Автор книги: Kumiko tau

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

13 глава

Я открыл глаза.

Бледное солнце пробивалось сквозь зарешеченные окна. Бленд неслышно бродил по комнате с тряпкой в руках. Он тщательно вытирал пыль. Хоппер сидел на кровати и читал книгу. Наконец Бленд подошел ко мне и начал вытирать мой столик. Наши глаза встретились, и его улыбка сделалась шире.

– Привет, бэби! – сказал он. – Как себя чувствуешь?

– Лучше не куда, – ответил я, садясь в постели.

Правая рука и плечо все еще болели, а на запястье красовались отпечатки его пальцев.

– Это хорошо. Через несколько минут ты сможешь принять ванну.

А это значит, что с меня снимут наручники, – подумал я.

Кажется, Бленд сразу же прочитал мои мысли.

– Смотри мне, бэби – никаких выходок, – сказал он. – И выбрось из своей головы мысли, что сможешь убежать. Отсюда не убегают. Со мной тут еще несколько сильных ребят. Двери на лестнице закрыты, на окнах везде решетки.

После этих слов, Бленд вышел.

– Даже не пытайся убежать, Сибрайте, – сказал Хоппер. – Оно того не стоит. Они натянут на вас смирительную рубашку и будут держать в ванне с холодной водой в течение нескольких дней. И он не врет о двери. Не имея ключа, отсюда не выйдешь.

Меня это не как не обрадовало. Я решил выждать.

Вскоре Бленд вернулся с белым купальным халатом в руках.

– Никаких глупостей, бэби, – сказал он шепотом и подошел к моей кровати, чтобы отстегнуть наручники.

Я лежал спокойно, пока он снимал с меня наручники. Хоппер наблюдал за мной с интересом. Бленд отступил на несколько шагов от кровати и также присматривался ко мне, не натворю ли я чего-то.

– Вставай же, бэби!

Я, выпутав ноги из простыни, спустил их на пол и встал. Сделал несколько шагов и вдруг осел на пол. Сначала не собирался этого делать, но потом мне пришло в голову, что неплохо было бы показать Бленду, что я гораздо слабее, чем есть на самом деле. Став на четвереньки, в конце концов поднялся на ноги. Он помог мне надеть халат, открыл дверь и мы вместе вышли в длинный коридор

Я специально вяло шел по коридору рядом с Блендом, лихорадочно соображая.

«Мне очень нужно завладеть ключами от дверей и от наручников».

В конце коридора нам пришлось остановиться: послышался испуганный крик и звук падения. Соседняя дверь быстро распахнулась и оттуда вылетела девушка. Она была блондинкой. На вид ей было около двадцати трех. Имела прекрасную фигуру: длинные ноги, высокий бюст.

Бленд сделал шаг вперед, но внезапно будто передумал: она и так никуда не убежит. Девушка подбежала к двери и начала биты по ним кулаками. Я уж было подумал, что она сможет выбить эти двери, но сразу все опровергнул.

Все это продолжалось всего несколько секунд, а затем из ванной выскочила медсестра.

И тогда Бленд схватил меня за руку.

– Пойдем, бэби, представление кончилась!

Он втолкнул меня в ванную комнату напротив той, из которой сбежала девушка и откуда вынырнула разъяренная медсестра. Девушка услышала приближающуюся сестру и повернулась к ней лицом, ее крики начали действовали мне на нервы. Я обрадовался, когда дверь за нами закрылась и звуки стихли.

– Снимай свой халат и полезай в ванну! – скомандовал Бленд. – Это же надо сидеть здесь с тобой, когда там такое шоу!

– Прекрати – ты же не ребенок! – сказал я, снимая халат и пижаму. – А кто она такая?

– Девушка? Она уже была здесь, когда я пришел. И что меня добивает – она сошла с ума только потому, что ее бросил парень, веришь?

С равнодушным видом я лежал в ванной.

– А что не так с Хоппером? – спросил я, меняя тему. – Почему он здесь?

– Хоппи – это особый случай, – сказал Бленд. – У него бывают дни, когда даже я не решаюсь подойти. А этого не скажешь по его виду, не так ли? Очень обманчивая внешность. Хоппи убил девушку, перегрыз ей горло. Он здесь до конца своих дней. С ним ни в чем нельзя быть уверенным. Когда он раздражен, то это обезумевший убийца. В один день он вполне нормальный, а на следующий – опасный.

– Ладно, бэби – сказал он, протягивая мне полотенце. – Мне надо еще Хоппи купать – выходи.

В ванной напротив теперь было тихо. После купания мне стало легче. Намеренно шел очень медленно, опираясь на руку Бленда. Чем слабее я буду ему казаться, тем больше удивлю, когда дойдет до небольшого представления, которого я с нетерпением жду.

Я улегся в постель и смиренно позволил Бленду замкнуть наручники на моем запястье. Хоппер вылез из кровати и они вместе с Блендом ушли в ванную комнату. Так я остался один. Лежа в постели, пялясь на шесть горизонтальных линий на противоположной стене. Вдруг я увидел, что дверь медленно открывается, но за ними никого не было. Я ждал, глядя на открытую дверь и прислушался. Ничего. Прошла вечность, прежде чем я услышал шорох бумаги. В полной тишине это прозвучало, как удар грома. Тогда заметил какое-то движение и увидел женщину.

Она стояла в дверях, держа в руке бумажный пакетик. Да, это действительно была она – женщина, которая обожает чернослив.

– Привет! – сказал я ей, однако меня удивило, что мой голос такой хриплый.

– Вы мистер Кайто, правда? – сказала она вежливо.

– Да, это действительно я, – ответил. – Во время нашей последней встречи нам не повезло подружиться. А вы кто?

– Я – миссис Зальцер, – ответила.

– Мне негоже спрашивать такое личное, – сказал я, – но нравится ли вам ваш муж, миссис Зальцер?

– Доктор Зальцер – очень хороший человек. Во всем мире нет ему равных! – с гордостью произнесла она.

– Жаль: вам будет его не хватать. Даже в самых продвинутых тюрьмах мужчин держат отдельно от женщин.

– Не понимаю, о чем вы …

– А должны понимать. Если вашего мужа поместят в тюрьму, то он получит не менее двадцати лет. Похищение вкупе с убийством вполне тянут даже на больше.

– Доктор Зальцер не имеет к этому никакого отношения.

Я задумчиво почесал подбородок и уставился на нее.

– Тогда где старик? – поинтересовался.

– О, с ним произошел несчастный случай, – сказала миссис Зальцер и полезла в свой пакетик. Добыв сливу, предложила ее мне.

– Съешьте? Они очень полезны тем, кто постоянно в постели.

– Нет. Оставим ваши сливки. Что же с ним случилось? – требовательно спросил я.

– Он спускался по пожарной лестнице и поскользнулся. Я забрала его в машину, но дедуля, вероятно, таки сломал себе шею. Не знаю, почему, но он меня жутко испугался.

Я спросил строго на повышенных тонах:

– Что вы с ним сделали?

– Оставила его где-то среди кустов и песков.

Я погладил рукой волосы. Подумал: кто-то из нас двоих таки сумасшедший.

– Это вы привезли меня сюда? – спросил я, немного успокоившись.

– О, да! – сказала она. Ведь доктор Зальцер не понимает в психических болезнях, а я в них разбираюсь. Поэтому доктор Зальцер купил это заведение для меня. Он только делает вид, что управляет клиникой, но на самом деле здесь все делаю я. Доктор Зальцер только считается главным.

– Нет, не только считается, – возразил. – Потому что это он подписал свидетельство о смерти Элизабет Макнамары, хотя не имел права. У него нет соответствующего образования.

– Тут вы ошибаетесь, – спокойно сказала она. – Это я подписала его: у нас одинаковые инициалы.

– Но это он лечил Дженет Корсби от болезни сердца, – заметил я. – Доктор Блюли рассказал мне об этом.

– Врач ошибся. Доктор Зальцер как раз был в квартире, когда девушка умерла. Он рассказал Блюли, что это я ее лечила. Доктор Блюли – пожилой человек, к тому же, немного глуховатым. Старик неправильно все понял.

– Но почему тогда он вообще туда приходил? – спросил раздраженно. – Почему, если вы действительно ее лечили, заключение о смерти подписали не вы?

– Меня в то время не было в городе. Муж правильно поступил, пригласив доктора Блюли.

– Прекрасно! – подметил я. – Тогда ему лучше выпустить меня отсюда.

– Он считает, что вы опасный, – заметила миссис Зальцер и снова посмотрела в свой пакетик. – Вы действительно такой, мистер Кайто: много знаете. Мне очень жаль, но вам не надо было вмешиваться в это дело.

И она туповато улыбнулась.

– Боюсь, вам придется здесь остаться и вскоре ваш ум начнет омрачаться. Понимаете, люди, которые постоянно подвергаются воздействию психотропных средств, часто становятся слабоумными. Разве вы этого не замечали?

– Вы приготовили мне такую судьбу!

Она кивнула.

– Боюсь, что да, но я бы не хотела, чтобы вы плохо думали о докторе Зальцер. Он – замечательный человек. Вот почему я рассказала вам так много. На самом деле даже гораздо больше, чем следует, но это не имеет никакого значения – вы никогда не выйдете отсюда.

И она медленно вышла из палаты – так же, как и вошла.

– Эй! Не уходите! – сказал я, садясь в постель. – Сколько Хината платит вам за то, чтобы вы меня здесь держали?

Ее пустые глаза посмотрели на меня, у них читалось удивление.

– Она об этом не знает, – ответила. – Она здесь ни при чем. Я думала, вы в курсе, – и вышла вон.

Я не успел сказать нечего больше …

14 глава

Я прикинул расстояние между мной и комодом. От меня это было ближе, чем от Хоппера. Если бы я был прикован за ногу, то, думаю, смог бы дотянуться до ящика. Мне пришлось бы изрядно растянуться, но, вероятно, я смог бы это сделать. Но так как был прикован за руку, то это исключало подобную манипуляцию.

– А почему вас приковали за ногу, а меня – за руку? – спросил я.

– Сначала меня также приковали за руку, – равнодушно ответил тот. – Но поскольку так неудобно читать, Бленд заменил мне кандалы. Если вы хорошенько его попросите, он и вам поменяет. Вы не против немного помолчать? Хочу почитать книгу!

Я не возражал, потому что был взволнован. Если бы мне удалось уговорить Бленда, чтобы он освободил мне запястья, то я мог бы попробовать дотянуться до ключа. Эта мысль не покидала меня на протяжении длительного времени.

За несколько минут до одиннадцати пришел Бленд. Он забрал у нас подносы с недоеденными завтраками и вынес их из комнаты. Почти сразу вернулся.

Поинтересовался у меня:

– Где твоя книга?

– Мне ее не давали.

Бленд без слов, быстро оставил комнату и вскоре, запыхавшись, вернулся с толстенным томом, который положил мне на колени.

– Наслаждайся пока этим, бэби. Позже я поищу тебе что-то интереснее.

– Но как листать страницы одной рукой? – полюбопытствовал я, взглянув на книгу.

– Хорошо, что ты мне об этом напомнил, бэби! К вам должны прийти посетители, они слишком мягкотелые.

И он вытащил из кармана ключ.

Я видел, что теперь он закрепляет мне ногу и не мог поверить своему счастью. Это был едва ли не лучший момент моей жизни.

– Отлично, бэби! Ведите себя должным образом! – Если спросят, как вам здесь, скажите, что о вас хорошо заботятся. Никаких глупых ответов – те ребята все равно не поверят, а вам же после придется иметь дело со мной!

Через несколько минут в коридоре послышались голоса.

Бленд, который ждал посетителей у окна, поправил свою куртку и пригладил немытые волосы.

Хоппер сердито посмотрел и закрыл книгу.

– Идут!

В комнату вошли четверо. Первый был, пожалуй, сам доктор Зальцер – высокий худой мужчина с роскошной гривой. Четко очерченное лицо. Думаю, ему было далеко за пятьдесят, но был все еще крепкий.

За ним шел коронер Дек. Я узнал его, потому что время от времени видел на фотографиях в газетах, коротенький, крепко сбитый мужчина с круглой головой.

Его спутник был чем-то похож на него: такой же полный и хитрый. Он мне сразу не понравился

Четвертый остался в дверях, словно не решаясь войти. Впрочем, я на него даже не взглянул: все свое внимание сосредоточил на Зальцерове.

– Доброе утро! – сказал Зальцер приятным голосом. – Надеюсь, вы все в добром здравии. Коронер Дек, член городского совета Люк и мистер Стренг, известный писатель, пришли вас навестить. Они бы хотели задать вам несколько вопросов.

И он посмотрел на Дека.

– Вы хотели сказать несколько слов мистеру Хопперу?

Пока Дек тупо пялился на Хоппера, я повернулся, чтобы разглядеть четвертого визитера, которого Зальцер представил, как Стренг. На мгновение мне показалось, что я таки съехал с ума, потому что в дверях с равнодушным и скучающим видом стоял не кто иной, как Рой Керман! Он был одет в белый костюм, на нос повесил роговые очки.

Керман посмотрел на меня без всякого выражения, поднял бровь и спросил Зальцера:

– А это кто? Вид у него вполне нормальный.

– Это Дэвид Сибрайт, – поведал ему Зальцер. – Он у нас совсем недавно.

И протянул Керману мою медицинскую карточку.

– Возможно, это вас заинтересует. Здесь все говорит само о себе.

Керман поправил на носу роговые очки и скосил взгляд в карточку.

– О, да! сказал он. – Это действительно интересно. Думаю, мне можно с ним переговорить?

– Конечно! – заверил его Зальцер, подходя ко мне.

Керман присоединился к нему и теперь они оба стояли, вглядываясь в меня. В этот момент я почувствовал себя как в зоопарке.

– Это – мистер Стренг, – поведал мне Зальцер. – Он пишет книги о психических болезнях, – и улыбнулся Керману. – Мистер Сибрайт считает себя знаменитым детективом. Правда же, мистер Сибрайт?

– Конечно! – подтвердил. – Я действительно детектив. И даже расскажу вам, что семья в которой вы были семейным врачом, умерла не спроста. Дженет Корсби умерла не от сердечного приступа, она себя отравила. Ее отец мертв, тело его погребено где-то в пустыне и сделала это ваша жена. Так как вам мое расследование?

– Как видит, он говорит в стиле образа, который избрал, – пробормотал печально Зальцер. – Я и вправду был их семейным врачом, но Дженет действительно умерла от сердечного приступа это подтвердит доктор Блюли, а старик пропал из своей квартиры его до сих пор не могут найти. Об этом писали в газетах. Каким-то дивным образом это запало ему в подсознание.

– Похоже, – ответил Керман. он внимательно изучал меня. И мне даже показалось, что он подмигнул мне.

– Что ж, пойдем дальше, – неожиданно сказал Дек. – А здесь не так уж плохо, – и он улыбнулся Керману. – Вы увидели уже все, что хотели, мистер Стренг? Мы бы не хотели вас торопить.

– О, да! – сказал Керман. – Если доктор Зальцер не будет возражать, я бы хотел прийти сюда еще раз.

– Боюсь, что это было бы против наших правил, – сказал Зальцер. – Слишком частые посещения очень возбуждают наших пациентов. Надеюсь, вы меня понимаете?

– Вы правы. Я об этом и не подумал, – ответил он и пошел к двери.

Через время ушли и остальные последним палату оставил Зальцер. Я слышал, как Керман переспросил:

– На этом этаже больше никого нет?

– Сейчас больше никого, – сообщил Зальцер, – но в последнее время у нас было несколько интересных случаев. Может, вы хотели бы посмотреть на карточки?

Голоса удалялись и Бленд закрыл за собой дверь.

Когда Зальцер с посетителями уже не было слышно, Хоппер еще некоторое время лежал спокойно. Так он пролежал до самого ленча, не обращая никакого внимания на мои замечания, я оставил его в покое. Мне и самому было, о чем подумать, не так уж и искал его общества.

Но когда Бленд поставил поднос с едой на столик рядом с Хоппером, тот неожиданно взорвался, швырнув поднос в другой угол комнаты. От неожиданности я подскочил.

Хоппер сел на кровати и выражение его лица вызывал у меня мурашки на коже. Лицо так изменилось, что я едва его узнал. На нем застыл жестокое, загнанное выражение – такое, какое бывает в глазах диких животных в зверинце. С удивительной ловкостью Бленд успел отскочить от него.

– Успокойся, бэби! – воскликнул Бленд, скорее по привычке, чем чтобы действительно успокоить его.

Бленд старательно собрал разбитую посуду на поднос, полностью игнорируя Хоппера, который дикими, горящими глазами наблюдал за каждым его движением. Он мне напоминал дикого зверя, который выжидает чтобы напасть на свою жертву.

– Так или иначе, а я должен идти, – поведал мне Бленд. – С тобой ничего не случится – он к тебе не дотянется, возможно, это у него еще и пройдет. Иногда такое с ним бывает, я рассказывал. Если он начнет карабкаться на стену, позвони в колокольчик. После меня дежурить Уэллс. Но без надобности не звони, хорошо?

Вдруг меня осенила блестящая мысль. Я не хотел оставаться с Хоппером один: у меня мурашки ползали уже с самого его вида, но, когда Бленда не будет поблизости, я может смогу придумать как мне достать ключ от наручников.

– Пусть будет так – если кто-то будет вблизи, – буркнул я, откидываясь на подушку.

Он вынес поднос с остатками пищи Хоппера, а я тем временем попытался поесть, но тяжелое дыхание Хоппера и то, как он пялится на противоположную стену, не добавило мне аппетита. После нескольких тщетных попыток затолкать в себя хоть что-то, я отставил поднос в сторону.

Перед тем как уходить, Бленд зашел еще раз.

– Что-то не так? – поинтересовался он. – Ты думаешь, что еда отравлена?

– Просто не голоден.

Взяв поднос, он направился к двери, напоследок сказал:

– Скажи Уэллсу, чтобы держался от него подальше. Возможно, когда я уйду, Хоппи все-таки станет лучше.

Вдруг Хоппер попытался схватить его за руку, но Бленд стоял слишком далеко: то, как быстро он выскочил за дверь, продемонстрировало мне, что он боится Хоппера. Я также его боялся.

Когда он ушел Бленд, Хоппер немного успокоился. Он полностью игнорировал меня и лежал, уставившись в стенку. Я был осторожен и не делал резких движений, чтобы не привлекать его внимание. Лежал тихо и когда мне удавалось забыть о своем соседе, то я размышлял, что сейчас делает Керман.

Меня интересовало, как тому удалось убедить Дека, что он писатель и пишет о психических расстройствах, я был уверен, что к этому причастна Харука. По крайней мере, они теперь знают, где я. Им известно и о запертой двери в конце коридора и о зарешеченном окне – ведь придется воспользоваться либо одним, либо другим, чтобы вытащить меня отсюда. В том, что они меня таки освободят, я не сомневался. Вопрос как именно и когда?

Где-то в половине пятого дверь открылась и в палату вошел молодой человек в белой, как у Бленда, униформе. Он был тощий, высокий и неуклюжий.

– Я Уэллс, – сказал он приветливо. – А вы мистер Сибрайт, не так ли?

– Нет, – возразил я. – Я Шерлок Холмс. Если хотите воспользоваться моим советом, то лучше не подходите сегодня к Ватсону. Он в не самом лучшем настроении.

– Но это – мистер Хоппер, – терпеливо, как ребенку, объяснил он мне.

– Послушайте меня, держитесь от него подальше, пока не вернется Бленд. – уже серьёзным тоном сказал я.

– Не могу, – с сомнением в голосе поведал Уэллс. – Доктора Зальцера нет в клинике, а Бленд вернется только после полуночи. Ему действительно лучше было бы не идти.

– Теперь уже поздно об этом говорить, – заметил.

Он ушел, и на его лице застыло обеспокоенное, испуганное выражение.

Уэллс заходил изредка. Он лишь просовывал в дверь голову, но Хоппер был слишком поглощен мыслями, чтобы его замечать. Я предостерегающе кивал Уэллсу на Хоппера. Уэллс понимая кивал в ответ.

В восемь он принес мне ужин, а потом подошел к кровати Хоппера и улыбнулся.

– Не хотели бы вы чего-нибудь поесть, мистер Хоппер? – спросил он с очаровательной улыбкой.

Реакция Хоппера на такой невинный вопрос заставила вздрогнуть даже меня, Уэллс в свою очередь почти получил сердечный приступ. Хоппер рванул к нему, мгновенно протянув руки вперед, а пальцы едва не схватили Уэллса за курточку. Тот отскочил, споткнулся и чуть не упал. Лицо его побелело.

– Не думаю, что мистер Хоппер голодный, – прокомментировал я. – Боюсь, что и у меня уже пропал аппетит.

Но Уэллса не слишком интересовали мои ощущения. Он вихрем вылетел из комнаты.

Хоппер снял с себя простыню и рванул, было, за ним, но кончил тем, что упал на пол. Тогда он откинулся на кровати, тяжело дыша, я уже знал, что опасность миновала. К моему большому удивлению, вскоре Хоппер мирно заснул. Это меня обрадовало.

После длительного времени, в палату наконец зашел Уэллс, держа в руках смирительную рубашку.

– Успокойтесь! – уронил я. – Он заснул.

Он подошел к Хопперу ближе и посмотрел на него.

– Лучше я все-таки уколю ему успокоительное.

– Не делайте глупостей! – резко возразил. – Бленд предупреждал, чтобы вы к нему не подходили.

– Но ему надо сделать укол, – сказал Уэллс. – Если у него произойдет еще один такой приступ, то это будет очень опасно для его здоровья. Хотя я не очень такого хочу, но это – мой долг.

– К черту ваш долг! – нетерпеливо обронил. – Справиться с этим парнем не легче, чем с атомной бомбой. Оставьте его!

Уэллс осторожно приблизился к кровати и теперь стоял, внимательно присматриваясь к Хопперу, он поднял с пола простыню и начал укрывать его. Я наблюдал за ним, затаив дыхание, не был уверен в том, что, не симулирует ли случайно Хоппер. Уэллс расправил простыню и отступил в сторону. Я увидел капельки пота на лбу.

– Кажется, ему уже лучше, – бодрее сказал он. – Сделаю укол. Если он хорошо выспится, то завтра будет в полном порядке.

– Вы рискуете, – проронил я. – От укола он может проснуться. И если достанется вас, то вам конец.

– Я не совсем понимаю, – встревоженно посмотрел на меня. – Вы ведете себя не как пациент.

– А я и не являюсь пациентом, – торжественно произнес я. – Я Шерлок Холмс, вы что, забыли?

Он нахмурился и вышел. Шли минуты. Хоппер не шевелился. Прошла целая вечность, прежде чем Уэллс вернулся, хотя на самом деле не прошло и десяти минут. Он нес поднос, прикрытый полотенцем. Видимо там были лекарства.

– Послушайте! – обратился к нему, садясь на кровати. – А что, если бы ты снял с меня наручники? Тогда в случае чего я мог бы тебе помочь. Если он проснется и вцепится в тебя, я стукну ему по башке.

– Я не могу этого сделать, – возразил он. – Это против правил.

– Хорошо, – уронил я, пожав плечами. – Мне остается только молиться за тебя.

Он набрал лекарства в шприц и приблизился к Хопперу. Уэллс едва заметно дрожал, однако его лицо было спокойное. Он осторожно поднял рукав пижамы и вознамерился было воткнуть иглу. Я ничем не мог ему помочь – разве что просто смотреть и молиться за него, что и делал. Несмотря на очки, он был немного близорук и не сразу смог найти вену. Голова его наклонялась все ниже и ниже и почти вплотную приблизилась к руке Хоппера. Найдя наконец нужную вену, медленно приблизил иглу к его руке.

Теперь я почти не дышал. Вцепился в простыню. И именно тогда, когда Уэллс уже вставлял в вену иглу, он подался назад, что-то досадливо воскликнул и пошел к подносу, который оставил на комоде.

Воздух со свистом вылетел у меня из груди, я спросил дрожащим голосом:

– Что, черт возьми, теперь не так?

– Я забыл спирт, – сказал он. – Как глупо с моей стороны!

Теперь Уэллс вспотел почти так же, как я, но его учили всегда протирать место укола, и именно так он и намеревался сделать – пусть там что.

Хоппер слегка пошевелился, когда Уэллс протер ему руку спиртом. Я чуть не выпрыгнул из кровати от нервного напряжения, а руки этого самоубийцы дрожали, когда он снова начал искать нужную вену.

Все ниже и ниже склонялась его голова и вот она снова почти на фут от Хоппера и глаза его сосредоточены на вене.

Вдруг, я заметил, как Хоппер открыл глаза. Уэллс был слишком занят, чтобы это заметить.

– Осторожно! – крикнул я.

Когда Уэллс наконец поднял глаза. Хоппер молниеносно схватил его за горло.