Текст книги "Лаванда, корица и беглые кошки (СИ)"

Автор книги: Koda Aleru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Юнги давно уже не любит Сонг Мина.

Вот только другие этого не понимают.

***

– Юнги, – Мина приветственно улыбается и протягивает Лютика. – Подержи, пожалуйста, а я ему колючку из лапы вытащу.

– Да без проблем, – кивает и крепко хватает кота, предусмотрительно обездвиживая когтистые лапы. Мина хмыкает заинтересованно, пока обрабатывает лапу, и Юнги почему-то считает себя обязанным объяснить. – Бабушка очень любит кошек, но и живут они у нее на улице, домой только ночевать и есть ходят. Сама понимаешь, то колючки, то клещи, то занозы, и я после нескольких раз искусно расцарапанного лица наловчился их держать.

– Напоминают мне эти кошки кое-кого, – Мина фыркает и наконец дает знак отпускать. Лютик с обиженным мяуканьем скрывается в комнате Чонгука, а Юнги с весельем смотрит на девушку.

– Да, и мне тоже.

Они заливаются смехом, пока рядом не проходит укоризненно смотрящий Хосок.

Юнги тут же теряет всё веселье.

***

Если так пойдет и дальше, Юнги вообще жить на улице начнет.

Он уже в шестой раз за две недели (то есть все те дни, когда приходит Мина) гуляет по ночным улицам.

Даже несгибаемому и невозмутимому пофигисту Юнги бывает неприятно.

Мин знакомым маршрутом доходит к детской площадке и уютно устраивается на качелях. Их ведьмочка сегодня точно останется ночевать: у них с Чонгуком завтра важная контрольная, всю ночь готовиться будут, судя по словам всезнающего Намджуна, так что у Юнги есть реальная перспектива ночевать под открытым небом.

Юнги медленно раскачивается на качелях, напевая что-то из раннего репертуара DBSK, и уже придумывает было вытянуть наушники, когда слышит истошный крик из переулка.

Да, он придурок.

Законы выживания айдолов просты и понятны любому: если слышишь драку – беги, а то тебе личико еще заденут, а ты, парень, его продаешь, вообще-то.

Юнги всегда было на подобные законы глубоко наплевать.

Он добегает к тому месту, кажется, всего за несколько секунд. Быстро оценивает ситуацию: трое громил на субтильного паренька, а дальнейшее решается в парочку мгновений.

Раз: врезать тому, кто парня к стене прижал, в челюсть.

Два: схватить перепуганного мальчонку за руку.

Три: побежать с такой скоростью, что если бы его увидел школьный учитель, влепил бы за физкультуру вполне законное А.

– Стой! Да погоди ты, они уже далеко!

Юнги с облегчением останавливается, отпускает руку спасенного и рывком наклоняется. Легкие от длительного быстрого бега жжет кислотой, паренёк тоже дышит тяжело и склоняется к столбу. Юнги наконец выпрямляется и осматривается вокруг. Неплохо так отбежали, хороших четыре километра, если он не ошибается.

– Чего они от тебя хотели? – Юнги наконец поднимает взгляд…

И застывает.

– А что обычно такие субъекты хотят от нормальных граждан? – мальчишка оказывается вполне себе взрослым, но ужасно миловидным, и Юнги с восторгом смотрит на ямочки на щеках.

А глаза у «нормального гражданина» темно-карие, почти черные. Эдакий голубоволосый бесенок из преисподней…

С ямочками на щеках.

– Слушай, парень, спасибо, – мальчишка улыбается смущенно и протягивает руку. – Ёрин.

– Юнги.

А ладонь теплая. Столько за руку вместе бежали, а Мин только теперь заметил. Пальцы тонкие, но сильные, запястье аккуратно-худое…

– Номер свой не дашь? Угощу как-то выпивкой в благодарность.

Юнги кивает в ответ и, наплевав на все предостережения менеджеров и агентства, дает незнакомцу свой номер. Тот улыбается на прощание, кидает что-то типа «Увидимся!» и заскакивает в автобус.

В квартиру Юнги вваливается в прострации. С ужасом вспоминает тепло ладони, смешливую улыбку и ямочки. Смотрит на вывалившихся в коридор парней, встревоженных грохотом в прихожей, и совершенно ошалевше выдает.

– Пацаны, – все нервно сглатывают, и только Мина с котом на руках ждут продолжения. – Пацаны, походу, я гей.

========== 40. А потом пришел трындец… (2) ==========

Недопонимания – это всегда так весело!

***

– Еще раз, хён, можешь повторить? – Намджун глубокомысленно поправил очки без диоптриев, в которых надеялся выглядеть немного больше похожим на психолога, и ласково улыбнулся нервно икающему от его дружелюбия Юнги. – А то, боюсь, я в очередной раз завис, вспоминая твое заявление.

– Лидер, ты задолбал, – суровый няшечка Мин Юнги, гроза кигуруми и тапочек-оленей закутался в пледик с изображением знаменитой розовой японской кошары и нервно наглаживал Люцифера. На фоне мрачно бухал валерьянку Сокджин, которому неожиданное известие о столь же долгожданной пятьюдесятью процентами фанаток смене ориентации немного подкосило восприятие реальности. Ким Сокджин хоть и был воспитан в лучших корейских традициях, подразумевающих собой типичный гетеросексуальный брак, гомофобом не был, как никто из них.

И Мина. Удивительно спокойная Мина, которая организовала пункт помощи Сокджину, разогнала остальных по комнатам, а сама решила деловито разобраться… с помощью непрошибаемой харизмы Намджуна.

– Говорю же, – в восьмой раз терпеливо, но немного подергивая правым веком, повторил Юнги. – Гуляю я себе, слышу – на кого-то напали. Подхожу, помогаю, сбегаем – а потом всё.

– Всё? – навел уточняющий вопрос Намджун.

– Всё, – согласно кивнул Юнги.

– А этот паренек… голубоволосый, – вдруг вмешивается Мина, нехорошо так щурясь, напоминая притаившуюся кошку, – глаза у него темные?

– Угу.

– И миловидный такой? Черты лица аккуратные, точеные.

– Ага.

– И зовут его Ёрин?

– Откуда узнала? – Юнги хватается за сердце, вдруг зачастившее с бешеной скоростью. – Вы хорошо знакомы? У тебя есть его номер?

Мина, однако, его вопросы игнорирует, только хмурится еще больше, фыркает недовольно и вдруг совершенно спокойно заявляет:

– Я со всем разберусь, Юнги, – а потом тихо шепчет себе под нос. – Но вот же тварь голубая.

– А голубая потому… – рискует спросить о вполне очевидном Намджун, но Мина раздраженно огрызается:

– Потому что апельсин! Где ты в последний раз видел Ёрина?

Юнги описывает место и дорогу, пока ведьмочка в суматошном темпе собирается, бросает вглубь квартиры «Пока, парни!» и вылетает на улицу, забыв захлопнуть все бронированные двери. Намджун обиженно откопыливает нижнюю губу.

– Но апельсины ведь оранжевые…

***

Мина пропала на три дня, отключив телефон и ни разу не заходив в какао, а о школе и вовсе не стоит упоминать. Конечно же, для нее такое поведение весьма типично, но Сокджин всё чаще прикладывался к заветному, но неумолимо пустеющему пызурьку с валерьянкой, а Юнги бился о стены в общежитии, не в силах принять свалившееся на него те же самые три дня озарение.

И вот она нашлась. Просто посреди улицы, попинывая камешки и лениво потягивая кофе из банки, она приветливо помахала переходящему на её сторону дороги Юнги.

– Я эту заразу выслеживаю, – объяснила, терпеливо разрешая другу вытянуть застрявший в копне рыжих волос листик. – Ё имеет привычку возвращаться на те места, где произошло знакомство.

– Откуда вы знакомы? – сердце снова начинает громко бухать, Мина приоткрывает тонкие губы, чтоб ответить, но тут из-за спины слышится ехидно-насмешливое:

– Ну здравствуй, младшенькая.

И, к пребольшому удивлению Юнги, Мина кривится перед ответом.

– И тебе привет, сестричка.

Н-да, семейные связи у ведьмочки не особо приятные, грустно вздыхает Юнги, но потом до него доходит смысл последнего слова.

– Сестричка?!

***

– В общем, это – моя старшая сестра, Ёрин. Сводная, в нас совместной крови нет, – уточняет Мина под заинтересованно-расслабленные взгляды парней (они, кстати, вообще воспринимают Ёрин так, что она может быть хоть инопланетянкой, лишь бы Юнги нравилась) и только Чонгук оживленно-заинтересовано присматривается к действительно андрогинной внешности девушке. Да, он на месте Юнги-хёна тоже бы не понял, кто перед ним. – Ё – дочь отца от первого брака… – и тут она начинает хмурится, потому что до сих пор так и не научилась говорить о семье без сожалений. – Мы не очень ладим, – кратко завершает знакомство и отодвигается на задний план.

Юнги же вообще старается не отсвечивать, пока Ёрин знакомится с парнями. Да, присматривается, но видит то же, что и привлекло в тот раз: худую фигурку в одежде спортивного кроя, хулиганскую ухмылку, вздорный блеск в глазах и жажду приключений в одном месте. Девчушка переминается с пятки на носок и обратно, лезет старшим под руку и треплет младших по волосам, активная и жутко любопытная, как щенок…

Юнги, вообще-то, обожает собак.

Глупую мысль он, однако, тут же выбрасывает из головы, но посмеяться над ней успевает. Вот только Мина тихонько выскальзывает из гостиной на кухню, к любимому чайнику и более чем пятидесяти разным видам чая – они привозят ей новый с каждой комнадировки за границу. И в тот же момент Ёрин оказывается рядом с Юнги, причем это выглядит настолько естественно, что парни её ухода и не замечает.

– Ёе здесь не обижают?

Ладно… Вот этого как раз Юнги не ждал. Но Ё смотрит взволнованно, косит взглядом на кухонную дверь и так откровенно хочет сейчас оказаться именно за ней, что это даже почувствовать можно.

– Единственные, кто может её обидеть – это её родители, – предельно честно отвечает Юнги, но после смущенно трёт переносицу. – Мы, вообще-то, тоже разок умудрились, но это уже позади. А вообще, в школе её любят, наши так вообще обожают, а…

– А ваш макнэ глаз с нее не сводит, спасибо, заметила, – и фыркает так знакомо, что репер улыбается неволько, тут же проводя аналогию с… Чеширским Котом? Только у него были голубые полосы. – Я к ней совсем не знаю, как подобраться. Ёршистая, недоверчивая, будто уличная кошка, я понимаю, что пришлось нелегко, но… Меня родители вообще отослали на три года в Японию, чтобы не мешала им младшей распоряжаться по своему усмотрению, а мне вообще потом выезд оттуда запретили по их просьбе.

– Мина в курсе? – Юнги интересуется просто для вида, отлично понимая, каков будет ответ. И да, Ёрин мотает отрицательно головой, хмурится и снова слишком знакомо жмет плечами, будто прогоняя сутулость.

Какая же она всё-таки хрупкая. Угловатая по-мальчишески, кожа, кости да хорошо развитые мышцы ног – видать, бегом долго занималась, но тонкая такая. Обманчиво слабая.

Именно эта обманчивость влечет сильнее внешности.

– Поговори с ней, – вполне разумно предлагает, но Ёрин внезапно тепло и насмешливо улыбается, качая головой.

– Сегодня ей надо кое с кем другим поболтать. А ты мне свой номер дай, встретимся, выпьем как-то, идет?

И это тоже нравится: ни капли неуверенности в себе.

Поэтому они обмениваются номерами, а после Ёрин прощается, заглядывает на кухню с криком «Падай ниц, младшая, великие уходят! – и ожидаемо получает по лицу полотенцем.

А вечером приходит капец.

***

Мина, вообще-то, не капец – так, капецочек, но вот стыдливо спрятавшиеся по комнатам парни (и даже Чонгук!) заставляют задуматься и, как минимум, насторожиться. Но ведьмочка только пихает ему в руку поллитровую чашку ароматного мятного чая с медом и смотрит неожиданно… неловко. Будто не знает, с чего начать.

– В общем… – ладно, первое слово она смогла. Юнги искренне за нее болеет, он знает, насколько трудно малышке самой ознаменовать старт разговора и его направление, поэтому подбадривает её улыбкой. Получает, правда, в тот же момент слабый, но всё же ответ. – Не стоит теперь уходить, если я здесь буду. Или, если что, я могу просто больше здесь не появляться…

– Ты это вообще о чем? – Юнги в одно мгновение затапливает отчетливая – нет, не обида – разочарованность. Что о нем так подумали парни. Мина виновато косится вниз, так что он вздыхает – да, подумали, еще и взяли на себя ответственность младшую предупредить.

– О том, что они – дураки. Вот только мы с Чонгукки с ними не согласны, – у Юнги, кажется, сейчас глаза выпадут из орбит, как в тупых американских мультиках. – В общем, я знаю, что в твоих действиях нет ни единой капельки романтического подтекста в мою сторону, что подтвердилось с возвращением сестры. Чонгук это тоже знает, мы оба в этом уверены и знаем, что ты просто о нас заботишься. И другие так же пытаются заботиться, но в этот раз они… лоханулись. Вот правда. Так что не сваливай больше гулять из дома на целый день, а?

Юнги улыбается всё еще нервничающей, но уже немного расслабившейся от его поддержки малышке, даже не зная, как выразить то огромное чувство зреющей в его груди благодарности.

А еще ему интересно, подразумевает ли Мина в своих словах о заботе только пятерку айдолов, или включает туда и Ёрин?..

========== 41. Хитрости ==========

Группа в колледже, вообще-то, прикольная. Не лезут с тисканьями, не требуют автографы от всех и сразу, делятся в случае нужды конспектами и оповещают о необходимом домашнем задании. Чимин тихо радуется, потому что могло быть гораздо хуже, а здесь даже если и фоткают исподтишка или хихикают в коридоре – так к этому уже привычен. Знаем, плавали, живем. Обедает Чимин (если у него есть время остаться в колледже на все пары) тоже обычно с одногрупниками, те его усаживают обычно поближе к стене, чтобы собой прикрыть от загребущих лапок вездесущих поклонников, и эту многоходовку Пак вообще распознает не слишком быстро. Запихнуть Чимина в центр компании – завести в столовую – ловко задвинуть за стол – принести еды. А дальше у него уже мозг выключается, потому что айдольское, потому что если есть возможность есть – ешь, и так быстро, как только сможешь, потому что в любой момент могут дернуть наверх.

В общем, учиться парню нравилось и к ребятам он тоже успел прикипеть душой.

Дома всё так же кипит бурное веселье и время от времени по их общежитию проносится армагедон мелкого масштаба: то Хосок вигвам строит почему-то из сена (и где его только взял?), то Тэхён замечен в выращивании валерьянки у себя на подоконнике, то вообще вся компашка хёнов собирается выпить пива вечером и при этом придумывает матерные частушки… Разве что Мина, как оплот адекватности и пофигизма, каждый день после уроков приходит учить Чонгука уму-разуму.

Если бы еще ребята не подкалывали его, мол, сколько хорошеньких девочек рядом в колледже, вот, например, Шинсон из твоей группы, чьи конспекты ты вечно таскаешь. Нравится она тебе, да, да?

– Мы просто друзья! – Чимин обиженно хмурится, пока Намджун с серьезной миной тискает его за щеки. Хосок ухмыляется (вот уж кто здесь извращенец и с девочками дружить не умеет!) и тоном умудренного опытом старца открывает неопытному юному Чиминни (который уже задыхаться в намджуновских объятиях начинает) истину:

– Друзья в одной кровати не спят.

– Кхем.

Хосок неосторожно поворачивает голову… и сползает под стол. Обиженная Мина – Апокалипсис локального масштаба, обиженная Мина со сковородкой – эммм, от этой планеты что-то останется?

– Я даже не буду говорить о нас с Гукки, – Сонг тянет слова, нежно потряхивая сковородкой, – но вот вы, парни, часто вместе спите. И, если уж это не дружба, значит, я чего-то не знаю?

Перепуганный Хосок понимает, что ни от ржущих хёнов, ни от обиженной лиги макнявок (по правде говоря, обижаются они просто за компанию Чимину) помощи ему не ждать. Поэтому выбирает самую лучшую тактику.

Грохается в обморок.

– Мелкая, ты это зря, – Юнги тыкает в трупик на полу носком пушистого розового тапочка (о том, как он их тырил у Сокджина, лучше не вспоминать). – Нам ведь на тренировку сейчас.

– Он через три минуты проснется, не бойся, – девочка ловко связывает кудри в пучок и ставит сковороду на огонь. Где-то Джин подготовил мясо…

– Так это что, не впервые уже? – лидер собирается повозмущаться, но видя ехидные моськи недопарочки макнэ и ведьмы, резко передумывает. Да и ничего плохого с Хоупом не случилось. Пока.

– А потому что не надо на такие темы шутить, – Мина хмурится и обвиняюще тычет пальцем в Намджуна. – Тебя это тоже касается!

Ладно, Чимин действительно от нее в восторге.

Через пару минут Мина бодрым козликом ускакивает вместе с Чонгуком решать тригонометрические задачки, и только тогда Хосок опасливо приоткрывает один глаз.

– Ушла? – интересуется шепотом, и, кажется, обморочным он только притворялся. Чимин только со вздохом кивает и закатывает глаза к потолку.

Почему его хёны такие идиоты?

***

– Хён. Хён, вставай, мне в школу, тебе в колледж. Давай, у тебя сегодня зачет.

Чимин с усилием разлепляет глаза и позволяет Чонгуку за руки вытащить себя из кровати. Идти никуда не хочется, настроение вяло-сонное, еще и макнэ сопит простуженным ежиком – кое-кто слишком много мороженого решил схомячить в одно лицо.

– Ты сегодня хоть спал? – интересуется у Гукки по дороге в ванную, на что тот лишь устало отвечает:

– Я бы очень хотел сейчас поднять бровь в лучших традициях Мина и ответить сарказмом по обыкновению Юнги-хёна, но даже на это у меня сил нет.

Правильно, у младшего же сейчас выпускные экзамены, конец года и поступление, все дела. Даже обычно стойкая и невозмутимая Мина будто посерела от усталости, всё реже сияя короткой улыбкой и изумрудным огнем глаз, а она-то всегда к учебе относилась гораздо более ответственно, чем Чонгук.

На зачете Чимин почти что засыпает, его вовремя растормашивает та самая Шинсон, по поводу которой хёны вчера подкалывали, так что парень краснеет даже кончиками ушей под тихое хихиканье девушки. Всё проходит весьма неплохо, о чем Чимин ответственно рапортует сначала своим биологическим родителям, а потом «приемным», и он даже не может сказать, кто гордится им больше. Наверное, всё же Сокджин-хён на пару с Намджун-хёном.

– Ребята, – Чимин сочно зевает, но всё же договаривает до конца, перебарывая усталость, – а пошли отпразднуем? Еще только один экзамен – и мы свободны!

Одногруппники идею поддерживают, так что через пару минут они уже шумной компанией заседают в небольшом баре недалеко от колледжа. Чимин в это место влюбляется почти сразу: тусклое и мягкое освещение, все изнутри отделано деревом, столы и стулья дубовые, а выпивка вкусная и разнообразная. Большой плюс: вместо привычных и уже наевших оскомину айдольских песенок (да, от них может устать даже сам айдол) здесь играет приятная джазовая музыка, и почему-то все говорят приглушено, еле слышно – и это так классно. Чимин шутит вместе со всеми, смеется, подтрунивает раскрасневшуюся от выпивки старосту, плетет косички Шинсон на пару с другой девушкой, заказывает еще выпить, а потом поесть, и снова выпить – но уже безалкогольные напитки, а то потом домой добираться, и… И как-то так вечер подходит к концу, оставляя после себя только приятные впечатления.

Чимин даже вызывается проводить Шинсон, и нет, он не видит в этом ничего такого, потому что им идти в одну сторону, а еще здесь на части дороги фонари не работают… Ну, и главная причина, вообще-то, в том, что Шинсон умудрилась ушибить ногу прямо при выходе из бара.

– Кто-то слишком много сегодня налегал на выпивку, да? – девушка только хихикает на это, но она абсолютно трезвая – они вместе налегали на всевозможные разновидности коктейлев в последние часа два. Но вот от добродушных подтруниваний в дальнейшем её это не спасет. – А если серьезно: как ты?

– Дома лед приложу, и всё. Это просто ушиб, честно, – Шинсон улыбается мягко и очень старается не сильно опираться на Чимина при ходьбе. – Какие планы на лето?

– Работа? – парень грустно улыбается, но потом веселеет. – А вообще, нам обещали съемки какого-то шоу на берегу моря, так что можно будет совместить приятное с полезным. А если быстро со всем расправимся, то несколько свободных дней менеджеры нам обеспечат.

– Это и правда тяжелый труд, – Шинсон задумчиво тянет гласные и сочувственно гладит Пака по ладони, не замечая, как он от этого содрогается. – Не знаю, смогла ли бы я столько работать, как ты.

– Ну, ты будешь работать в своей отрасли, и это тоже будет трудно, – рационально замечает парень, но тут девушка резко останавливается, прикусывая себя за губу. – В чем дело?

– Если я скажу, – она медленно говорит, будто решается, – что на самом деле не ушибла ногу…

Чимин улыбается. Да уж, с этим она проглупила: притворилась ушибленной рядом с парнем, который получает травмы разной степени серьезности почти каждый день во время тренировок. Кто, как не танцор, поймет подставу?

– В общем, я просто хотела поговорить с тобой без свидетелей, – смущенно заканчивает, – но меня совесть просто загрызла, пока мы эти двести метров шли.

Чимин смеется. Открыто и громко, потому что чёрт, не он один нервничал весь этот вечер и пытался подобрать слова.

Шинсон всё еще не знает, куда деть руки и что сказать, поэтому парень приближается сам, наклоняется как можно ниже и доверительно спрашивает:

– А у тебя есть планы на эти каникулы?

Шинсон в ответ сначала неуверенно, но потом очень счастливо улыбается.

========== 42. Выпускной. ==========

– У них выпускной!

– Хён, не истерии.

За последние два месяца подобное перестало быть чем-то новым в жизни общежития, но если сначала панику разводил Сокджин, то теперь он успокоился и принялся составлять план действий: раз уж их макнэ наконец-то закончил школу, значит, необходимо отпраздновать это в семейном кругу.

Кроме того, неделю назад пришли результаты вступительных экзаменов, и оказалось, что Чонгука приняли в тот университет, куда он подавал документы (а еще в другие 3, куда хёны сами их отправили на всякий случай). Мина же, мелкая заразючка, отмалчивалась на все просьбы и уловки узнать её будущее место учебы, но парни знали – их ведьмочка сдала свои экзамены на самые лучшие балы.

В общем, Сокджин успокоился, и вторым должен бы начать истерики Намджун – как лидер и названный отец семейства, но…

В панику неожиданно для всех, и даже для него самого, впал… Юнги.

Нет, он всё еще был суровым хёном, лепил подзатыльники и время от времени играл в психолога с Намджуном. Вот только во время всего этого грозный репер наглаживал офигевшего от такого хода вещей Люцифера, ну или Чимина, кто под руку первым попал. Мотался нервным многоклеточным телом Юнги где-то с неделю, после его выловил Сокджин с миной я-познал-дзен-и-тебя-заставлю, сунул под нос конспектик, накарябанный обычным карандашом на обороте какого-то архиважного документа, отпоил валерьянкой и усыпил. То есть заставил лечь в кровать и поспать, хотя и первый вариант уже успел прийти в светлые головы всех замахавшихся хёновской истерией.

На следующий день Юнги ответственно изучил конспектик, ужаснулся тому, что его накалякали на обороте какого-то очередного их контракта, снова принялся нервно наглаживать Чимина (Лютик успел сбежать), и в конце концов успокоился.

Ибо Сокджин оказался действительно умным заср… хёном, конечно же, хёном, и успел уже всё подготовить, забронировать и заранее купить. Юнги впечатлился и успокоился.

А потом началась шумиха.

После вручения аттестатов половина класса рыдала на груди откровенно удивленной таким поведением знакомых Мина, одновременно откручивая пуговки с её пиджака, вторая – на груди Чонгука. С него, правда, не только пуговицы стянули, но и сам пиджак, галстук, а на рубашке вмешался какой-то незнакомый мужик, с головы до ног замотанный в черное, в кепке и с маской (все дружно сделали вид, что не узнали сурового Рэп Монстра). В конце концов, с бедного макнэ кто-то очень ловкий стащил ремень, и на этом всё закончилось.

А потом к ним подошла Мина.

Нервно хихикающая Мина.

Со стопкой комиксов в стиле «роман с айдолом».

– Меня поймали наши учительницы, – попыталась спокойно объяснить, но всё время срывалась на предательские смешки, – которые с корейского, математики и физики, – Чонгук с кислой миной кивнул, уже понимая, что к чему ведет, – и вот, вручили и сказали… изучать и просветляться, – она протянула стопочку еще одному упакованному в черное телу, в котором вот вообще ни один человек не узнал Шугу, и снова нервно хихикнула. – Мне нужна валерьянка.

Юнги пролистал, на восьмой странице впечатлился, на десятой пробормотал что-то вроде «а в мое время хотя бы какая-то предыстория была», автоматически положил ладонь поверх очков третьего замаскированного тела (естественно, ни единая душа не поняла, что это Хоуп, и вообще, никаких здесь BTS нет), которое заинтересованно пыхтело над ухом и пыталось заглянуть в комикс, и решительно закрыл книжечку.

– Мина, думаю, ты против не будешь, если я их спрячу куда-то далеко… и отдам тебе только после твоих двадцати одного.

– Я вообще буду рада их ритуально сжечь, с песенками и танцами с бубном, – Мина в последний раз хихикнула и устало привалилась к плечу недоумевающего Чонгука, которому вообще не предоставилось случая заглянуть в комикс. – А это, чтобы ты понимал, самые строгие и радеющие за правила учительницы мне подарили. И не то, чтобы я не была теоретически подкована в подобных вопросах, но… Как-то меня это немного шокировало.

– Да, – нехотя признались старшие парни, которые всё же улучили момент заглянуть, – не поверишь, но нас тоже.

– Они на нас смотрят, вообще-то, – Чонгук указал кивком головы на жадно разглядывающих их учительниц, – так что предлагаю сваливать отсюда… пока на мне еще штаны без ремня держаться.

Вот так и закончилась школьная жизнь Мина и Чонгука.

***

Мина проснулась от того, что её трясет.

Собственно, не то, чтобы это было редкостью: они с Чонгуком и вообще младшими частенько засыпали в гостиной, заигравшись или заучившись допоздна, а потом старшие ответственно их разносили по комнатам. Мина это очень смущало, особенно когда она просыпалась у кого-то на руках, и тогда её еще и начинали сладко убаюкивать, намурлыкивая что-то очень похожее на детские колыбельные и ласково поглаживая по волосам. К такому не привыкнешь, философски рассудила девушка, и постаралась больше не засыпать в гостиной, но телу не прикажешь – если она сильно уставала, то всё равно вырубалась.

А еще у Сокджина были самые приятные колыбельные.

В этот раз трясло не так, будто кто-то несет её на руках. Скорее, будто поезд или автомобиль, но ведь Мина никуда не уезжала…

И тут её осенило.

Снова родители!

Девушка резко подорвалась на сидении и рванулась вперед, но её остановил ремень безопасности. И куча удивленных взглядов. Чонгук рядышком, держит её ладонь в своей, возле него – Намджун, спереди – его нуна.

– Ты чего? – Юнги, сидя за рулем, нахмурился. – Приснилось что?

Мина сконфужено кивнула, разумно решив, что лучше остальных не посвящать в свои предыдущие предположения, и вообще. Куда они едут такой компанией?

Юнги на вопрос только усмехнулся и кивнул головой, мол, из окна посмотри. Мина послушно высунула голову и удивленно улыбнулась: сзади ехал еще один симпатичный минивэн, в котором поместились остальные ребята со своими подругами. Намджун сбоку с содроганием голоса объяснил:

– Мы решили, что лучше всего ваш выпускной отметить вместе, в узком семейном кругу, – Мина и Чонгук переглянулись и хмыкнули, потому что если четырнадцать человек – это узкий круг… Хорошо, что всё только ним и ограничилось. – Пришлось даже Сокджинову девушку звать, – на этом моменте голос лидера надломился, и Юнги на пальцах начал отмерять пять, четыре, три, два, один – и Намджуна прорвало. – Она мне не нравится! Это ужасная, властная и настолько уверенная в себе женщина, что я себя рядом с ней чувствую полнейшим идиотом!

Намджунова нуна (Хёрин, поправили себя одновременно Чонгук и Мина, тихо улыбаясь друг другу, надо привыкать называть её Хёрин) на это только снисходительно фыркнула.

– Мне обязательно надо с ней подружиться.

Младшие, не сдержавшись, рассмеялись с обиженной моськи Намджуна.

***

– Да вы офигели, – Мина послушно сняла обувь, как и посоветовал Сокджин, и зарылась пальцами в песок. – Вы привезли нас на море!

– Ну, да, – судя по всему, для Чонгука это тоже оказалось сюрпризом – он смущенно потирал рукой затылок, а вторую неуверенно протянул Мина. – Я им недавно говорил, что хотел бы на море хоть на день, и ты тогда тоже сказала, что не была никогда на море, вот они и решили… Короче, пойдем осмотримся? Хёны арендовали нам домики, надо посмотреть, как комнаты распределили.

– Очень просто, – на Мина падает тень, и в следующее мгновение её мило улыбается Ёрин – всё еще ни парень, ни девушка, не отличить, а в руках держит два рюкзака. – Один для девушек, другой для парней. Я тебе вещи взяла, купальник и всякое разное, типа кремов от загара. Пойдем, нашу комнату покажу.

– Онни, как всегда, в курсе всего, – Чонгук удивленно посмотрел на Мина, которая всеми пальцами вцепилась в его ладонь, и едко смотрела на сестру. – Кто бы мог сомневаться.

– Ты заслужила хорошие впечатления, – старшая девушка не подала виду, но отчего-то Чонгуку показалось, что её зацепило отношение Мина. Впрочем, мудро решил в это не лезть… разве что потом попытаться расспросить аккуратно.

В итоге следующие пару часов все обустраиваются, знакомятся и весело переговариваются, и Мина даже расслабляется немного в общей шумихе, подмечая приятные малости. Вот Намджун целует своей нуне руку, умиротворенно улыбаясь, а в следующее мгновение нечаянно скидывает ночник с тумбочки; вот Тэхён и его флористка сидят прямо на крыльце, вместе склонившись над планшетом, где рассматривают какие-то любопытные цветочные композиции; вот Хосок со своей подругой уже строит замок из песка, бросив распаковку вещей на вечер; вот Сокджин со своей почти невестой идет в сторону небольшого городка, чтобы закупить недостающие продукты, держась за руки; вот Чимин и его одногрупница тихо качаются в гамаке, и они такие неловко-влюбленные, что даже смущаются до сих пор при одних лишь разговорах…

А вот Юнги и Ёрин. Со спины – два пацаненка сбежали с уроков, настолько они оба худые и нескладные, но это почему-то выглядит так гармонично, что не получается отвести взгляд. Оба шутят, меряются саркастическими замечаниями – и ловят от этого наслаждение. И Ёрин разрешает себе смотреть особо, так, как Мина никогда и не видела.

А еще Чонгук. Стоит за её спиной, сооружая из густой копны волосы пучок, чтобы не намочить в воде. И это уже не тот неловкий и смешной Чонгук, который боялся её в первый день знакомства, бормоча себе под нос что-то вроде «внебрачная дочь Тарантино» и «она принесет меня в жертву». Этот Чонгук смотрит иначе – ласково, уверенно, хотя скулы покрываются краской, стоит ему впервые увидеть Мина в симпатичном темно-зеленом раздельном купальнике. Ёрин шутит – тебе его кто-то выбирал под цвет глаз.

Чонгук подтверждает это вполне серьезно.

А потом – шкварчит огонь под мангалом, а вода в море теплая и мягкая. Пучок выдерживает первые два часа барахтаний в воде, но во время пляжного волейбола уже не выдерживает – и волосы огненным водопадом рассыпаются по почти что обнаженной спине. Старшие добродушно улыбаются на то, что Чонгук пропускает пас, и даже не особо его за это подтрунивают.