Текст книги "Лаванда, корица и беглые кошки (СИ)"

Автор книги: Koda Aleru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– У Чонгука одеколон с лавандой.

– И?.. – у Тэхёна глазки буквально светились любопытством.

– Я её очень люблю. У меня дома в горшочках растет, даже возле школы, у ворот на клумбе её посадила, – рыжие волосы только подчеркивали яркий румянец вновь вспыхнувшего смущения.

Чонгук широко улыбнулся и покрепче сжал её плечо, немного ближе наклоняясь. Мина лишь фыркнула и оттолкнула парня, вновь становясь каверзной ведьмой.

– Проклянешь, если ближе наклонюсь? – хотя Чонгук пытался выглядеть крутым, на самом деле он жутко нервничал. Мина же сверкнула ярко-зелеными глазищами, тряхнула огненной гривой и мрачно возвестила, подняв над головой руки:

– Порази сиего глупого смертного, о проклятье острого поноса…

Вся группа валялась на полу, а непризнанная колдунья добрыми глазами смотрела на веселых мальчишек, сумевших заставить скорлупу невозмутимости вокруг нее треснуть.

========== 13. Отношения. ==========

Когда люди дружат, у них отношения.

Когда люди встречаются, у них отношения.

А когда один смущенно любит, а вторая тупит в реальном мире, не желая покидать свой яркий вымышленный, – это как называется?..

***

Девушка сердито сдувала огненно-рыжую прядь с глаза раз за разом, хотя её усилий хватало минуты на три, потом непослушный локон возвращался на уютное местечко и умащивался на острой скуле. Чону надоело на такое смотреть, и он, немного пошуршав в рюкзаке, вытащил упаковку невидимок. Сам поднял непослушную прядку, прикрепил её за ухом заколками и удовлетворенно улыбнулся.

– У тебя родинка под правым глазом есть, – пользуясь замешательством соседки, парень удивленно рассматривал открывшееся взору довольно-таки симпатичное личико.

– Ну, есть. И что? – Мина все же пришла в себя и опять вернулась в состояние колючего ёжика. Чонгук еще не очень привык к такому, но попытался не обращать внимания на противные липкие щупальца страха “ойватьмашуменясейчасприкокнут”.

– Да ничего. Мило просто, – мальчик попытался улыбнуться, упрямо отгоняя ощущение, что его сейчас убивать будут. Мина пристально уставилась на лицо макнэ и через несколько минут осмотра вынесла вердикт:

– Ты когда смущенно улыбаешься, тоже милый.

У учителя из руки выпал мелок. Весь класс, навострив уши, следил за самым странным дуэтом школы, боясь даже лишний раз вздохнуть, чтобы не разрушить этим двоим атмосферу. Чонгук же от удивления широко распахнул веки, недоверчиво смотря на чудачку.

– Что такое? – девушка недоуменно склонила голову вправо. – Мы что, не ответными комплиментами обмениваемся?

Ученики разочарованно застонали, учитель опять упустил мелок, которым он упрямо пытался выводить формулу, а Чонгук устало опустил голову на парту.

Она невыносима! Стараешься к ней приблизиться, приятно сделать, а она не понимает!

Ну и что же делать в таком случае?.. Разве что, спросить Хосока, как самого сведущего в романтических отношениях?

***

– Погоди-погоди… – лицо Хосока выражало одновременно смущение, самоуверенность, удовольствие (я так и знал!) и даже легкий испуг. – Ты хочешь, чтобы я научил тебя, как правильно ухаживать за девушкой?

– Ну… Типа того, – Чонгук поковырял носком дырку в ковре (хёны пропалили, когда в чью-то голову пришла идея посмотреть, можно ли через увеличительное стекло вызвать огонь. Чонгук тогда долго ржал с этой формулировки, на что Тэхён обидчиво фыркнул и назвал его приземленной обезьянкой. Гук не остался в обиде, возвращая комплимент в виде “обезьяны небритой”. ТэТэ огорченно вздохнул и пошел тырить у Сокджина бритву. А вот его экспериментом занялся… лидер, которому жуть как хотелось сделать какую-то детскую глупость). Макнэ очень уж не хотелось просить помощи у старших, но что поделать, если за всё это время Мина только и привыкла к осторожным касаниям, и всё.

– Тогда слушай, мой юный падаван! – Хосок с комфортом устроился на кровати и обнял подушку. – Начнем с того, откуда берутся де…

– Не слушай его! – из-за двери раздался удушающе-огорченно-испуганный вой. Хосок залез под кровать, шепча что-то типа “Ну и зачем, зачем я в этот дурдом полез? Жил бы себе в вигваме, грыз травку и пас овечек, нет, захотелось знаменитым стать!”.

А Чонгуку ввалившиеся в комнату хёны преподносили премудрости общения с женщинами на розовом блюдечке с рюшками…

========== 14. Попытка №1 ==========

Даже одиноким нужно учится быть. Это совсем не трудно, даже приятно бывает, правда, редко очень.

Гораздо труднее быть с кем-то.

Быть рядом, уметь поддержать и подбодрить, уметь просто хлопнуть по плечу и дать пореветь на груди.

Да, это целое искусство.

***

Мина никогда не умела поддерживать людей. Ей всегда казалось, что лучше запихнуть страдающего в больницу, чем бегать самой с платочком и носить воду больному. Поэтому когда Чонгук на очередном занятии громко чихает, она приходит в ужас.

– С тобой всё в порядке? – вежливо интересуется, протягивая бумажную салфеточку (черную в белые кости. и где только нашла?..) парню. Тот лишь благодарит и опять чихает. Мина смотрит напряженно, вспоминает, что в общаге кроме них нету никого, все свалили, оставив их заниматься в полной тишине. Мина растеряна. Она в жизни не болела, поэтому о том, что делают с больными, знает мало.

Чонгук сморит на нее виновато и немножко слезливо, и Мина как-то вдруг вспоминает, что она – девушка, и ей просто необходимо позаботиться о больном парнишке. В голову лезут множественные кадры из различных просмотренных фильмов, кстати, не очень легкого психологического восприятия. Всё же, девушка и сама понимала, что отличается от стандартного населения, хотя обидные прозвища её все равно напрягали. Но уж того, что её новый одноклассник переплюнет всех, девушка уж точно не ожидала: ведьмой её еще никто не называл.

– Ну что, золотоносный ты мой, – грозным голосом начала, нехорошо ухмыльнувшись своим мыслям, – лечить тебя, кажется, буду я.

На этот мрачный тон Чонгук нервированно сглотнул, хотя в глазах мелькнул огонек довольства. Сейчас рыжие волосы разметались по плечам, а омуты глаз будто наполнились ведьминским огнем.

Именно тогда Чонгук впервые подумал, что план Намджуна и Сокджина может провалиться.

***

– Ну-ка, открывай рот, – Мина со своей ролью злобной ведьмы, которая держит у себя дома пауков и ужинает живыми летучими мышами, обязательно сырыми, кстати, попыталась запихнуть в друга какую-то странную на вид субстанцию. Да и на запах тоже.

– Отравить меня вздумала? – грозно спросил, нахмурив брови. Мина покачала отрицательно головой и впихнула в руки парня ложку.

– Ешь. Не отравлено, я сама проверяла.

Чонгуку на мгновение стало стыдно. Он врет девушке, которая ему нравится, чтобы заполучить еще больше её внимания, чем, казалось, у него и так есть. Это некрасиво даже, ведьма ведь всё время свободное проводит с ним, редко когда отменяет их занятия, ладит со всеми его хёнами, хотя не всех пока различает.

А он… Подло наелся мороженого, проходил весь холодный зимний вечер в мокрой рубашке и специально для этого дела теперь мучился ужасной болью в горле.

Совесть перестает грызть тогда, когда Мина, совершенно измученная, долго смотрит, спит ли макнэ, а потом тихонечко укладывается рядом со спящим и почти неслышно шепчет “Выздоравливай побыстрее, я слишком напугалась сегодня”. Почти сразу же после этого засыпает, скрутившись калачиком на самом краешке. Гукки аккуратно кладёт ей под голову подушку и немного подтягивает ближе к себе, боясь, что рыжая во сне упадет с кровати. После этого совсем невесомо касается её ладошки губами и засыпает.

План немножко удался.

А на следующее утро вернувшиеся пуленепробиваемые застанут умилительную картину: Чонгук жует кашу непонятного цвета и довольно щурится, а рядышком совершенно спокойно спит Мина, уложив свою голову на ноги парня, а волосы разметав по покрывалу.

– Я ведь говорил, что сработает, – довольно шепчет Сокджин Намджуну, а тот только улыбается счастливо и тихо отвечает:

– А я и не возражал.

Только видящая синих ежиков в камуфляжах, берцах, да еще и с разрисованными под флаг Британии мордочками Мина тихонько сопит, досадуя, что она в этом сне всего лишь обкуренный гусь.

========== 15. Корица ==========

Если друзья есть – это хорошо.

Если друзей нет, то это очень, очень плохо.

А если так получается, что в друзьях одни полубезумные придурки, что тогда делать?

И, выходит, что раз такие друзья, то…

И сам ты шизанутый до печенки?..

***

Чонгук довольно жмурился, уплетая кашу за обе щеки. За этим завистливо наблюдали все мемберы BTS, ковыряясь палочками в мясе, заботливо приготовленном Мина.

Не сказать, что макнэ так уж очень болен…

Но вся эта забота ему нравилась. Мина приходила сразу же после школы, готовила ему какую-то жутко вкусную и полезную кашу, которая пахла до того изумительно, что старшие даже не хотели смотреть на еду обычную. Вот и дошло до того, что девушка теперь готовила всем, но Чонгуку всё равно нужно было есть кашу.

Не сказать, чтобы это его расстраивало…

Потом его ведьмочка (эх, и когда только успела из ведьмы в ведьмочку превратиться? жаль только, что “его” она только фигурально. эх-эх-эх, придется дольше за ней ухаживать, чем предполагалось) садилась либо на кровать к Чонгуку, и они мило соприкасались локтями и коленками (Сокджин тихо фангерлил из-за двери на такие моменты, а мимокрокодилящий Юнги горестно вздыхал, получая от Намджуна за такое сначала подзатыльник, а потом обнимашки и новую дозу конфет), либо на полу. Девушка учила уроки, попутно объясняя все темы Гуку. Когда Намджун узнал, что чудачка ему еще и конспекты переписывает, и яблоки в перерывах чистит ( в форме кроличьих ушек, а это что-то да значит! ), вынес на семейный совет (без участия макнэ, естественно) такую проблему:

– Нам нужно её как-то отблагодарить!

Юнги с готовностью кивнул, поднимая руку в розовенькой перчатке с кроликами вверх.

– Я за!

За ним кивнули остальные. Но вот тут возник вопрос: как? Ведь украшения… Кхм, Чонгук их убьет, посчитав подобное чересчур личным. И да, ему совершенно пофиг, что он сам заваливает подругу миленькими заколочками.

– Это правда странно, – вдруг задумчиво протянул Сокджин, на удивленные взгляды охотно разъясняя: – Она у нас проводит всё время, кроме школы, конечно. И измучивается очень сильно, её каждый вечер непредвиденно вырубает, – парни закивали, вспоминая, как один раз девушку вообще скосило у плиты и как они перепугались, пытаясь её разбудить. Ну, и как Шуга хотел её на руках отнести в кровать, но вдруг приперся макнэ, что-то прорычал и сам удивительно нежно уложил девушку. – Вам не кажется, что просто о друзьях так не заботятся?

– Кто сказал? – вдруг прогремело прямо над резко поалевшими от смущения ушками Джина, и все парни пристыженно опустили глаза в пол. – А я думаю, что заботятся, – голос как-то необычно хрипел, будто орали от нервов. – Казалось мне, что вы уже поняли, – я не подхожу под определение нормального человека и под установленные стереотипы не попадаю. – Мина обошла кресла и уселась прямо на кухонный стол возле Юнги. Глаза полыхали раздражением, переливаясь с чем-то таким еще странным, но почти неуловимым. Девушка заправила непослушный локон за ухо и тряхнула кистью, возвращая тонкий серебряный браслетик на место. – Я думала, всем понятно, что я очень трепетно отношусь к дружбе, а учитывая то, что Чонгукки – мой единственный друг… – она резко замолчала и отвела голову в сторону, раздраженно закатывая глаза. Ребята пристыженно насупились, думая, что Гуку очень не повезло. Мина же слезла со стола и открыла сумку, выкладывая продукты на столешницу возле плиты. Вдруг щелкнула пальцами, будто вспомнив что-то, и обернулась.

– Кстати… Здравствуй, Тэхён.

Ким расплылся в улыбке, а рядом смущенно забурчал Шуга, обижаясь, что его пока не различают.

На кухню сонно-одеяльным пятном вплыл Чонгук, при виде девушки сразу же принимая вид счастливого. Потом пятно переместилось к плите, спихнуло Чимина с кресла и что-то начало рассказывать. Через пару минут оба уже счастливо уже о чем-то переговаривались. Хосок в то время ткнул Намджуна и Сокджина между ребер пальцами, обращая на себя внимание, и зашептал.

– Она ведь его Чонгукки назвала?

Те дружно кивнули, ухмыляясь.

Всё же недаром столько трудились.

– Вот оно! – вдруг торжествующе прохрипел Чонгук, тыкая подругу в ногу и указывая другой рукой на коричневый пакетик. – Вот что мне вечно в еду подмешиваешь!

– И что? – Мина невозмутимо пожала плечами, но склонила голову, чтобы волосы прикрыли порозовевшие щечки. – Корица в выпечке широко применима, а каша с ней вкуснее. И, вообще, – в руке сверкнул большой нож для разделки мяса. – Свалите, мешаете.

– Опять в frozen-версию превратилась, вредина, – вздохнул лидер и лишь взъерошил рыжие кудряшки в ответ на свирепый взгляд. – Нам ведь приятно с тобой находиться и болтать.

Когда кухня опустела, Мина оперлась руками о стол и тяжело вздохнула.

Знал бы, как ей больно видеть счастливых парней после полуторачасовой ссоры с отцом.

Знал бы он, как ей нравится быть со всеми ними и даже просто наблюдать.

И как же ей, черт побери, трудно с ними просто общаться.

В кашу мерно посыпался коричневый порошок…

***

– А ты заметил, хён? – Намджун остановился возле Шуги и потянул того к себе, сгребая в обнимашки. Юнги даже и не пытался сопротивляться, знает ведь, что лидер до ужаса тактильный и, да, с этим не поспоришь, сильный. – Она с нами уже много говорит и даже не пытается показать себя такой уж хладнокровной.

– Заметил, – Юнги по-доброму улыбнулся и похлопал донсэна по плечам, – а еще я заметил, что у нее запястья красивые.

– Это да… – одеяльная гусеница проползла мимо, довольно улыбаясь, – носит, значит, понравился!

– Это ты ей подарил? – Тэхён удивленно распахнул глаза и довольненько ухмыльнулся. – А браслетик на ногу?..

– В проекте. А вообще, она же ведьма. А ведьмочки любят серебро.

– Нда… Ты бы ей еще кол серебряный подарил, – вздохнул Юнги и уклонился от подушки, которая попала в Намджуна.

…А когда Мина вошла в гостиную, мальчишки лежали кучей, усыпанные белыми перьями.

========== 16. Попытка N2 ==========

Если хочется чего-то, то нужно это получить.

Ведь если хочется, но получить нельзя, то это очень обидно.

А если хотят тебя себе, добиваются, тонко и аккуратно намекая, что, мол, всё равно достанешься мне, то что делать?

Либо… Либо убегать, зная, что да, терпение когда-то кончится и всё равно сдашься.

Либо сдаться сразу же, без боя.

Но мы ведь никогда не ищем легких путей, правда?..

***

Чонгук пристально смотрел на девушку, которая – о небо! – была ощутимо удивлена таким вниманием.

– Я опять что-то не так сделала? – осторожно уточнила, распахнув зеленые глазищи. Чонгук почувствовал, что начинает понемногу расслабляться, смотря в изумрудные омуты, и одернул себя.

– Ты не носишь мои подарки! – возмущенно заявил, хотя, чего уж таить, до ужаса нервничал в ожидании ответа.

Нервничал и весь класс на пару с учительницей литературы, которая трепетно прижимала к пышной груди томик любовного романа и умиленно вздыхала. Мина неожиданно плавно повернулась к Чонгуку и со вздохом оперлась головой на ладонь.

– Глупый ты, – шепотом известила, слегка, почти даже незаметно приподнимая уголки губ, от чего сердце парня восхищенно качнулось пару раз и, кажется, совсем замерло. Да, ведьмочка очень, ну очень редко улыбается, и Гукки эти моменты трепетно собирает в памяти.

– Почему? – капризно дует губки, тыкая подругу в обтянутое шерстяной тканью плечо. Зима уже, а теплую форму носят только девушки, парни пока храбрятся. – Кстати, ты кошек когда кормишь?

– Я к ним каждый день хожу, – слегка возмутилась и покачала головой, шепотом добавляя: – А дурак потому, что я не могу твои подарки в школу носить.

– Ну почему-у-у? – ноет и чуть ногой не притопывает. Учительница счастливо вздыхает, весь класс на нее тут же укоризненно шикает, а Чонгук думает, что план Хосока вполне может провалиться.

– Ну как мне ходить с тем браслетом? Он же огромный, – да, он почти ее довел своими капризами. В зелёных омутах хлещут молнии, а губы раздраженно кривятся.

Браслет являет собой две длинные серебряные пластины, от кисти и до локтя, на которые крепятся такие же тонкие цепочки. Девушка долго не хотела принимать такой дорогой подарок, и на спасение Чонгуку неожиданно пришел Юнги, который просто защелкнул браслеты на обоих хрупких руках Мина и довольно кивнул, смотря, как они украшают тонкую кожу.

– Ну хоть заколки! – а вот тут возмущение уже правдивое, а не наигранное.

Ибо заколки он ей дарил маленькие и аккуратные. Ну, разве что была одна огромная – бабочка из черного металла, украшенная искусственными камнями нежного серебряного цвета. Гукки хорошо помнил тот момент, когда девушка открыла коробку и неуверенно, но нежно огладила островатые контуры.

– Это… мне? – неуверенно спросила и, получив улыбку и кивок в ответ, сокрушенно вздохнула, закрывая коробочку. – Я не могу ее носить.

– Почему это? – Гукки это шокировало. Мина опустила глаза и отвела волосы в сторону:

– Уши у меня кривые, а глаза страшные. Ты ведь и сам мне боялся поначалу в них смотреть, помнишь? Вот я и прикрываю их волосами обычно, а с такой заколкой всё будет видно.

Чонгук довольно улыбнулся, вспоминая, как девушка шокированно отшатнулась, но он уверенно ее обнял, умостив свой подбородок на её плечо, и зашептал, какая она глупая, какие у нее красивые глаза, а ушки так и вовсе милые и аккуратные…

Мина после этого две недели упрямо прятала взгляд и только сухо объясняла материал, после этого сразу же убегая. Наконец это надоело Юнги, и в один прекрасный вечер он поймал ведьму уже у двери, а потом заперся с ней в комнате. Никто не знает, что он ей сказал, но девушка вернулась к прежнему образу жизни.

Сейчас Мина хмуро смотрела на зарвавшегося ребенка и долго думала, что бы такого сказать, чтоб точно отцепился.

– Я не пойму, тебе разве не хватает того, что ты мой единственный друг? А если тебе так важны формальности, то ладно, я буду носить те украшения, – в изумрудных глазах вспыхнул проказливый огонек, а в следующее мгновение тонкие розовые губы, слегка искривленные в улыбке, касаются щеки Чонгука. – Кстати, оппа, я даже не поблагодарила тебя за ту заколку. Спасибо, – Мина отворачивается к окну и шкодливо ухмыляется. Поставила-таки мальчишку на место!

А бедный Чонгук в то время глупо улыбался, касаясь щеки с немым благоговением. Она назвала его оппой, поцеловала в щечку и улыбнулась! Пусть только для того, чтобы отцепился, но план Хосока всё же чуточку подействовал!

Но… Лучше его не повторять. У Мина вряд ли безграничное терпение.

А сама ведьмочка в то время озадачено смотрела в сторону школьного гаража. И те фигуры в темных костюмах ей вовсе не понравились.

Повезло Гуку и на этот раз, мелькнуло в рыжей голове, что за ним сегодня менеджер приедет. Но вот что делать дальше…

Чонгук озадачено смотрел, как лицо девушки постепенно мрачнеет, и она нервно покусывает губы.

Мало вещей способны выбить ее из колеи, так что тогда?..

========== 17. Приворотное, отворотное и дряхлые кости динозавров. ==========

Любовь… Что это? Томяще прекрасное чувство в груди или горькая боль где-то там, где должна находиться душа?

Для всех по разному. Кто-то живет своей любовью, кто-то мучится от отчаяния, проникающего в сосуды с невыносимыми муками…

А у кого-то любовь просто глупая. Еще бывает страшная, почти доходящая до безумия…

Но любовь бывает у каждого. Каждый способен на любовь, но…

Не каждый хочет стать жертвой ее пожизненных объятий…

***

Мина совершенно точно ведьма.

Откуда Чонгук такое взял? А книги на латыни и древнегреческом, а волосы рыжие и глазищи зеленые?! А взгляд… Ух, какой там взгляд! Будто бы насквозь прожигает! А руки! Тоненькие хрупкие ладошки, такие умилительно маленькие, что их только сгребать в одну большую Чонгуковскую и держать, время от времени целу…

– Да поняли мы, поняли! Без подробностей, пожалуйста! – Намджун смешно поморщился, смотря на сияющего макнэ, Сокджин промокнул глаза платочком, Хосок завороженно смотрел в даль и только Юнги кривился. – Что ты влюблен в нее, как школьник, мы в курсе. Но почему ты опять решил, что Мина-я… Ведьма?

– Она меня приворожила! – Чонгук уверенно мотнул головой, но, судя по счастливой моське, сей факт не очень его расстраивал. – Поэтому сегодня мы будем варить отворотное зелье!

Юнги неожиданно заинтересовался, придвинулся к вникающему в монитор экрана макнэ и удивленно читал список ингредиентов. Остальные парни единогласно решили, что хоть это всё бред сивой кобылы, но хотя бы развлекутся, после чего дружненько переговаривались о том, где бы достать некоторые интересные ингредиенты.

– Нет, ну я, конечно, всё понимаю… Но где мы возьмем желчь девственницы и кости повесившегося в полнолуние самоубийцы, выкопанные во вторую фазу Луны и окропленные слезами тысячелетнего дракона?

Парни молча посмотрели на Хосока, который посмел вслух высказать все сомнения от этой затеи. Но Чонгук, не унывая, радостно заявил, что у всего должен быть аналог.

Именно поэтому парни сейчас воровато осматривались вокруг, пытаясь вытащить уже несколько расшатанную кость из древнего скелета динозавра, и проклинали находчивого макнэ, который уверенно заявил, что если взять кость древнего ископаемого и на нее поплакать, то всё непременно получится.

И именно поэтому сам Гукки сейчас пытался выдушить из крокодила слёзы.

А Чимин на пару с Тэхёном ловит девственную лягушку. Решили, что крови хватит, а желчи лучше не надо.

И только когда все парни с затаившимся дыханием склоняются над когда-то обычной стеклянной кастрюлькой, которая почему-то стала темно-фиолетовой и непрозрачной, и всматриваются в густую непонятную жижу, они вспоминают вдруг одно.

– Ребят, а Мина к которому часу придет?

Все в молчаливом ужасе уставились на Сокджина, который так вовремя решил напомнить.

Скрипнула входная дверь, которую не заперли после того, как все семь мальчишек убегали от представителей правоохранительных органов, и в воздухе отчетливо выделился запах лаванды. Мина спокойно положила пакет с продуктами на стол, отстранила парней и осторожно понюхала тягучую фиолетовую массу.

– А зачем вы по моему рецепту отворотное варили?

Парни удивленно затихли, только Юнги стукнул себя по лбу и сполз по стенке на пол. Захрипел оттуда, немного напугав мнительного Хосока:

– Так ты и правда ведьма?

Мина растерянно хлопнула глазами. Раз. Второй. А потом заморгала часто-часто, вдруг опираясь на стул свободной от рюкзака рукой.

– Вы чё, рехнулись?

Намджун прошептал что-то в духе “Вот и хорошо”, когда рыжая продолжила:

– Я только в травах разбираюсь, что-то типа практики, я ведь хочу врачом стать. А сайт – домашнее задание с информатики, просто я сделала то, что хотя бы интересно было.

– А зелье… и правда отворотное? – Шуга несчастными глазами смотрел на до сих пор ничего не понимающую девушку. Возможно, она просто не могла врубиться в обычные человеческие чувства.

– Ну, в книге вычитала, что да. Но там ведь ингредиенты добыть нереально… Глупости всё это.

Только потом, когда Мина вбивала Чонгуку в голову логарифмы, до Юнги и Намджуна (остальные даже не задумывались над этим) дошло.

Мина не спросила, зачем они его варили.

…А возможно, одной крохотной недоведьмочке не хотелось терять друзей…

========== 18. Конец светлых будней. ==========

Бывает, лучший друг может оказаться подлецом.

Бывает, родные люди могут предать.

Бывает, из-за незнания можно натворить ужасных ошибок.

Бывает, что из-за подобных глупых недопониманий ты можешь больше никогда не вернуть себе друга…

***

– Да всё просто потому, что ты чёртова эгоистка!

Юнги брызжет во все стороны ненавистью и злобой, и он бы, наверное, бросился на Мина, если бы Намджун не держал. А девушка стоит совершенно спокойно, на лице нет ни признака раскаяния или еще чего…

– Если бы тебя не было, всё было бы просто замечательно! И для Чонгука, и для всех нас!

Мина смотрит в угол комнаты, где даже паучок боязливо затаился среди витков паутины, и молчит. Юнги орет ей прямо в уши, Юнги даже пару раз ударяет её по щеке тыльной стороной ладони и, кажется, вообще был бы рад выбросить чертову ведьму из дома, чтобы больше никогда её не видеть.

А Мина просто стоит. Будто камень, который бьют морские волны, но он крепко держится в земле.

Она давно знает, да еще с самого начала, что Чонгук – одноклассник и друг с красивой улыбкой, которого надо оберегать, что маленький вредный паренек с медными волосами – Юнги или же Шуга. Это остальных она выучила уже потом, а эти двое… Да, именно, запали в душу.

И пусть он её бьет, пусть, ведь она и правда виновата – что родилась, что поступила именно в эту школу, что однажды помогла Чонгуку… И что сегодня её вытащил отец на встречу с очередным женихом, которого ей навязали силой и криками и, да, несколькими крепкими затрещинами погнали на ненавистное свидание… И что парни, её любимые семь мальчишек, которые вроде и старше нее, но кажутся такими детьми, но главное ведь, что они её семья, именно сегодня решили пойти в то кафе, куда её, разрисованную, как куклу, и в пошлом откровенном платье потащил этот… ухажер.

Во всем виновата она.

И в слезах Чонгука, тех маленьких двух слезинках, что скатились, когда он увидел загребущую лапищу, которая нагло лапала девушку, и в его тихом шепоте “Я что, хуже?”, пока она вырывалась из жестоких рук…

Она не совсем дура ведь. Хорошо его чувства понимала…

И в крике Юнги, в его истерике и разочаровании в глазах всех её мальчишек – во всём виновата она…

– Ну чего стоишь здесь?! Убирайся!

…и она уходит, оставив маленькое сердечко, которое только недавно научилось чувствовать, под дверью комнаты Чонгука.

Поправка. Её Чонгукки…

***

Мина уже неделю не ходит в школу. Она почти не появляется в своей квартирке, редко когда ест и меняет одежду. Рыжие волосы спутанные – расчесывать совершенно нету настроения.

Мина выбросила из шкафчика всю корицу, а горшки с лавандой отдала милой соседке с третьего этажа, та добрая старушка уже давно просила себе рассаду.

На ноги – короткие старые джинсовые шорты, на плечи накинуть теплую кофту – весна всё же подлая, да и температура меняется резко, будто в сказке, а в обе хрупкие ладони взять по тяжелому пакету. Люди на улице от нее шарахаются – рыжие волосы небрежно всклокочены, и глаза светятся каким-то болотным огнем, а не изумрудами, как обычно.

Кошки встречают её с шипением, чувствуют весь негатив, которым девушка пропитана насквозь, она их – со слезами на дрожащих ресничках. Мина вовсе не ведьма, и не ведьмочка даже, она просто слегка необычный человечек, которого не приняли даже собственные родители, но решили использовать как можно выгоднее.

Она сидит с этими кошками каждый день и почти целые ночи, укутывает единственного в парке пса в свои кофты, а сама мерзнет и хлюпает носом – ничего, не впервой, бывало и такое, что вообще две недели скиталась без места ночлега и права прийти домой – родители выгнали на улицу. Уже потом, когда её домой привезла милиция и тонко намекнула, что во второй раз такое с рук не сойдет, они решили проблему, купив дочери квартиру.

Рыжая кошка, немного нагловатая, но покалеченная жизнью – она точно такая же, как Мина, – подходит и ластится к озябшим ногам. Девушка отмирает от грустных воспоминаний и высыпает баночки с кормом прямо из пакетов на землю. На деревьях сумасшедшие птицы стряхивают мокрые перышки, поют на проводах где-то у дороги и девушка понимает – шел дождь. И правда, ноги все в маленьких разводах и с мелкими капельками болота, а кенгуруха немного намокла и не комфортно прилипла к коже. Где-то вдали раздаются раскаты первого в этом году грома, а на голые плечи прицельно падают тяжелые капли дождика. Вода стучит невообразимые ритмы по крышам, кажется, собирается буря, и Мина честно укрывает кофтой маленьких котят от той самой рыжей вредины, а корм пытается открыть как можно скорее, чтоб животинки успели поесть перед грозой. И только когда последний старый кот сыто облизывается и просится на руки, она подхватывает его и бежит под проливным дождем к беседке в центре парка.

Мина знала, что всё было слишком хорошо и слишком долго. Она целых семь последних месяцев жила, будто в сказке, – каждый день шутки, радость, нежность… Теплая дружба, добрые улыбки и никаких неловких моментов… Ну, разве что несколько…

В уши впиваются маленькие капельки, тонкие дротики ведут к потрепанному жизнью телефону и заходят в гнездо. Найти первую попавшуюся радиостанцию и слушать наивное “близятся теплые солнечные дни”, потом резко переключить на музыку, которая забита в память телефона и жизнь невозможно представить без нее. Apocalyptica, Korn, Dir en grey, Darkest days, Three days grace – там нет ни одной жизнерадостной или веселой песни, там есть только море отчаяния и боли…

О, нет, сегодня она уже не такая острая, та вчерашняя боль, сегодня уже терпимее, ведь время лечит всё… А сегодняшняя весна хмурая, мрачная, возвращает прошлые сны в память и разрешает освободить душу, пожаловаться серым небесам…

Кот начинает извиваться в руках, царапая кожу, но Мина не обращает внимания, что вы, она едва ли не впервые в жизни разрешает плакать себе так – с надрывом, всхлипами, тяжелым дыханием и горькими рыданиями…

Не будут солнечные дни. И птицы эти безумные, что и сейчас поют на проводах, тоже это чувствуют… Но как она слышит их, если в наушниках сейчас? Свободной от наконец успокоившегося кота рукой девушка вытаскивает из кармана джинсовых шорт телефон и, надрывно кашляя, смотрит на экран. Сквозь слёзы ничего не видно, футболкой их стереть не получится, но когда кто-то начинает петь…

Мина не знала, что умеет так рыдать. Ведьма, страшила, ненормальная, психованное чудище и еще много обидных прозвищ – она сейчас стояла и ревела в шерсть успокаивающе мурчащего кота. Наушники летят на землю, но голос Чонгука слышно даже сквозь шум дождя. Из горла с хрипом вырываются тяжелый кашель и горькие всхлипы, и даже кот не может успокоить.

По ее ногам стекает мутная вода, голые плечи покрылись мурашками, когда-то безумно красивые волосы превратились в грязно-желтую паклю, а изумрудные глаза потеряли свои огоньки.

Мина тяжело опускается на холодный пол беседки и уютно устраивает старого кота на своей груди.

Даже если она замерзнет, пускай он согреется…

Болотно-зеленые глаза накрывает темной пленкой, и мир теряет свои очертания.

Она уже неделю не ходила в школу и почти не ела, только сидела почти круглосуточно в легкой одежде возле кошек.

У нее больше нет своего личного солнца с теплой улыбкой…