Текст книги "Принц Чёрных скал (СИ)"

Автор книги: kiriko-kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Джек оторвался от плеча Баки, сел так, чтобы отчетливо видеть его лицо, нахмурился.

– Вам – меня любить?

В голове Джека никак не укладывался этот вопрос, не становился как надо, ответа не находилось. Одно дело он – ну, влюбился, дурак, в обоих разом, насмотреться на них не мог, тянулся, как к свету. Но у Баки был Брок, у Брока Баки. Зачем им ещё и Джек?

– Разве можно не любить тебя? – мягко спросил Баки, любуясь Джеком. – Разве мы можем не ответить на жар твоего сердца?

Мягко ступая, к постели подошел Брок. Сел позади Джека, обнял его, горячо дыхнул в ухо.

Джек вздрогнул, обернулся, нос к носу столкнувшись с Броком, перевёл взгляд на Баки, а потом со всей силы ущипнул себя. Ведь не могло этого быть. Не могло же? Мечты так редко сбываются, а ещё так полно. Его не просто пустили в общую кровать… Джека хотели любить. Может, он до сих пор спит? Бредит?

– Ты же едва меня терпишь? – вновь повернувшись к Броку, спросил Джек, потёр покрасневшее бедро.

– Малыш, у меня просто характер говно, – ухмыльнулся Брок и поцеловал Джека в шею. – Я чуть не рехнулся, пока ты в жару бредил. Еще раз такое вытворишь – точно выпорю.

Джек со стоном прижался к Броку, потянул на себя Баки, чтобы оказаться зажатым между ними, поверить до конца в возможность всего происходящего. Казалась бы, чуть больше трёх месяцев назад он ожесточённо стегал коня, загоняя его, стараясь дотянуть до границы, чувствуя за спиной если не смерть, то перемены, которых он ну никак не мог желать. Оказавшись в пещере под Чёрными скалами, испугался быть проданным, а потом ещё сильнее испугался, когда понял, что именно здесь, с этими людьми, так лихо перекроившими его судьбу, его место. Влюбился так, что не отодрать, не избавиться, не изжить из себя это чувство, поверил в полную его безнадёжность. И вот сейчас сидел, стиснув зубы, боясь разреветься, как в детстве, потому что одновременно и невероятно хорошо, и невозможно плохо.

Брок и Баки зажали Джека между собой. Брок гладил его по плечам, Баки ласково перебирал волосы.

– Ты наш, – сказал Брок.

– С самого начала был наш, – добавил Баки. – Будь с нами, ради Богини.

Джек спрятал лицо у него на груди, обнял, насколько хватило сил, несмотря на занывшее ранение и переполненный мочевой пузырь. Джеку так не хотелось разжимать рук, отпускать ни одного из них.

***

Баки, как и обещал, проводил Джека до отхожего места, а потом они с Броком вдвоем отвели Джека в купальню и долго отмывали, осторожно лаская.

– Мы подождем, пока ты окончательно встанешь на ноги, – сказал Баки. – А то ведь… – Он покачал головой и рассмеялся.

– Да, Баки кого угодно заездить может, – более прямо выразился Брок.

– Кроме тебя, – заметил Баки.

– Ну так то я.

Джек всё ещё смущался и отводил взгляд, алея щеками, разглядывая любовников исподтишка, любуясь ими, до конца не веря, что они оба принадлежат наконец только ему, он имеет полное право касаться их, а не подсматривать украдкой, как ладонь Баки ласково проходится по внутренней стороне бедра Брока, как они жадно целуются на смотровой площадке, трахая друг друга языками, как смотрят друг на друга.

Улыбнувшись своим мыслям, Джек провёл пальцами по груди Брока, обвёл соски.

– Я быстро поправляюсь, – на всякий случай предупредил он.

– Да уж я заметил! – Брок поцеловал его в плечо, а Баки в колено.

– Все-таки не удержусь! – выдохнул Баки, касаясь полувозбужденного члена Джека.

Он усадил его на край купальни и развел колени. Поцеловал в бедро, лизнул яички и забрал член Джека в рот.

Брок поддержал Джека, когда тот качнулся назад от неожиданности.

– Баки это дело любит, – сообщил он, лаская жесткими пальцами его соски и прикусывая мочку уха.

Первым делом Джек попытался свести колени, закрыться руками, растерянно оглянулся на Брока. Не привык он к таким откровенным ласкам, не понимал, зачем оно надо Баки. Все его партнёры, да и он сам, предпочитали быстрый секс, без лишних прикосновений.

– О Боги, – взвыл Джек, когда губы Баки сомкнулись на головке его члена.

Баки мягко, но непреклонно развел его колени, огладил внутренние стороны бедер и ласково провел языком от яичек до уздечки вздрогнувшего члена.

– Вкусный, – сказал он, лукаво глядя на Джека снизу вверх.

Вспыхнув от кончиков пальцев до корней волос, Джек всё равно не мог отвести взгляда от ярко-алых губ Баки, растянутых, Богиня сохрани, вокруг его члена. И до чего же тревожно и сладко делалось в груди! Джек откинулся на грудь Брока, потянулся назад, ища его губы.

Джеку не хотелось выздоравливать, медлить, ждать ещё хоть сколько-то. Он и так слишком истомился.

Брок целовал Джека властно и неторопливо, лаская его, вылизывая нежную изнанку губ, скользя по белым зубам языком. А Баки не спеша впускал член Джека до самого горла, чтобы качнуться назад, посасывая головку.

Их Джек. Их принц. Он еще обучится искусству любви, какого не знают ни во дворцах, ни в борделях. Потому что там нет любви, а здесь она есть.

Джек несмело коснулся ладонью члена Брока. Он не был зашоренным девственником, через постель принца прошло немало любовников обоих полов, но раньше всё это было сексом, физическим удовлетворением потребности тела, попыткой доминировать, чем угодно, только не любовью, когда прежде всего хочется доставить удовольствие партнёру, совершенно не думая о себе.

Пальцы прошлись по толстому, перевитому венами стволу, коснулись головки, собирая прозрачные капли смазки; не удержавшись, Джек слизал с пальца капельку.

Брок взял Джека за руку, поцеловал в ладонь и обернул его пальцы вокруг своего члена.

– Я люблю пожестче, – сказал он.

Джек совершенно не понимал, что от него хочет Брок, не слышал его слов, оглушённый, выбитый из колеи. Он вновь смотрел на Баки, чувствуя себя невозможно странно… хорошо ли, плохо ли… непонятно. Всё тело будто вспыхивало, искрилось, наполняясь лёгкостью, и одновременно утягивало куда-то на дно в неизведанное. Джек кричал, подавал бёдрами вверх, вбиваясь в глотку жмурящегося от удовольствия Баки, не в силах сдержаться, не понимая, что с ним происходит, откуда всё это.

Прижавшись к Броку, Джек растерянно застонал. Но Брок и не думал помогать, лишь, усугубляя, гладил ладонями пылающее, слишком чувствительное тело Джека, сжимал соски, прикусывая, вылизывая его шею.

Эхо крика раскатилось под высокими сводами купальни, когда Джек излился в жадный горячий рот и обмяк в руках Брока. Баки в последний раз погладил его по бедрам, нежно поцеловал яички и нырнул, ополаскивая лицо. Потом вынырнул и поцеловал истерзанные Броком губы Джека. Дотянулся до Брока, поцеловал и его.

– Люблю вас, – сказал он.

– Богиня, – просипел Джек, не в силах разжать сведённых судорогой удовольствия рук.

Он никогда… НИКОГДА не испытывал подобного, не знал, что так можно и что от такого нехитрого действия может быть так – нет, «хорошо» недостаточно, оно не способно описать, то что чувствовал сейчас Джек – незабываемо.

– Люблю, – отозвался Джек, поцеловав сначала Баки, а потом, ткнувшись губами в небритый подбородок, Брока.

Как бы ему хотелось так же, как Баки, заласкать обоих любовников.

– Я двинуться не могу, – смущённо прошептал Джек.

– Ну так и не надо. – Баки приподнял его на руках и помог опуститься в теплую воду.

Брок спрыгнул рядом, и о плечи Джека заплескались мелкие волны. Брок прижался к Баки, а тот обхватил рукой оба члена, сжал и начал уверенно дрочить под водой, прикусывая Брока за жилистую шею. Брок откинул голову, подставляясь и держась за плечи Баки.

Очень скоро Брок зарычал, Баки вскрикнул, и по воде поплыло, размываясь, опаловое облачко семени.

Джек наблюдал за ними, кусая губы, чтобы не стонать. Жаль, что сил двигаться не было, оргазм выжал его досуха.

– Какие же вы невероятные, – восторженно прошептал он. – И как хорошо, что я не видел вас такими раньше. С ума бы сошёл.

Баки рассмеялся. Они вместе с Броком вытащили Джека из воды, закутали в сухую простыню и, помогая удержаться на ногах, практически неся, довели до своей пещеры.

– Одежду забыли, – сказал Баки, укладывая Джека на постель и целуя в плечо.

– Я схожу, – сказал Брок.

Он не стыдился и не стеснялся своей наготы и шрамов.

Баки уложил Джека, напихав ему под спину подушек, натянул штаны и рубаху и сказал:

– Добуду тебе еды. Парней пустить? Они все о тебе беспокоились.

– Всех перебаламутил своей глупостью, – покачал головой Джек. – Я тоже рад буду их видеть.

Первой примчалась, конечно же, Мэй, будто бы стояла в коридоре и ждала отмашки. Запрыгнув на ложе, она устроилась на подушках рядом с Джеком, молча обняла его, уткнулась носом в бок.

– Я же живой, что ты так?

– Идиот ты, высочество. – Она грозно нахмурилась, сведя брови. – Когда Баки вернулся с тобой на руках, на нём лица не было. Никогда его таким не видела. Все подумали, что ты умер.

Джек погладил её по коротким волосам, безмолвно извиняясь.

– Ещё раз так сделаешь, выдеру, понял?

Потом пришел Урис с миской каши, сунул ее Джеку.

– Ешь, – сказал он. – Неделю в жару метался, маковой росинки во рту не было.

В проеме толпились Роллинз и Таузиг, за их спинами угадывались остальные.

Джеку было и стыдно, и приятно одновременно. Никогда о нём так сильно не беспокоились, не переживали, по сути, чужие люди. Может, это и было ощущение той самой семьи, о котором говорил той ночью Таузиг.

Каша была горячей и сладкой, взгляды тёплыми и любящими. Сердце Джека оттаивало, раскрываясь на полную, впуская всех этих людей разом.

Они окружили его, касаясь, чтобы убедиться – Джек здесь, живой. Их слова были грубы и некуртуазны, руки в мозолях от рукоятей мечей, но сердца горячи и чисты.

А потом пришли Брок и Баки. Разогнали всех и сели по бокам от Джека. Баки налил ему еще медовой воды, Брок подтянул шкуру-одеяло повыше.

– Надо будет ещё перед Фио извиниться, – скорее для самого себя напомнил Джек, устроившись удобнее, согреваясь, чувствуя, что его начинает сковывать сон.

– Хороший парень, хоть и блядь, – сказал Брок. – Не обокрал тебя. Лекаря позвал.

– На него можно положиться, несмотря на то, чем он зарабатывает, – согласился Джек.

Ему хотелось как-то помочь Фио, но за те полтора раза, что он бывал в Люмене, спросить, что и как, не получилось. Да и не привык Джек в душу лезть.

– Есть у меня одна мысль на его счет, – сказал Баки. – Но это потом. Ты отдыхай пока, принц Джек. – Он поцеловал Джека. – Выздоравливай. Мы будем рядом.

Джек сполз пониже, обхватил руками подушку, на которой спал Баки, обнял, утыкаясь в неё носом, истово молясь Богине, чтобы сегодняшний день не оказался вдруг сном или видением. Джек готов был на что угодно: заложить душу, совершить сделку с Рогатым, лишь бы хоть какое-то время засыпать и просыпаться, слыша – ты наш.

***

– Что у тебя за мысли насчет той шлюшки? – спросил Брок, когда они, оставив спящего Джека, поднялись с Баки на смотровую.

– Через пару дней дожди начнутся, – невпопад ответил Баки. – Надо отправить парней яблоки в лесу собрать.

– Я уже отправил, – сказал Брок. – Не ты один тут умный. Так что?

– Парень уже староват для такой работы, – объяснил Баки. – А нам нужен плацдарм в Шайло. Дам ему денег, и пусть купит или откроет постоялый двор. Будет сплетни собирать и держать нас в курсе дела.

– Так вроде ж Джек не хочет на трон? – удивился Брок.

– Брок, я говорил и повторю: горностаев с плеч так просто не скинуть. Он принц по рождению и будет королем по праву.

– А мы?

– А мы будем личной гвардией короля Гильбоа.

========== 9. ==========

Джек и правда поправлялся быстро под неусыпным взором всей команды. Каждый из вроде бы суровых наёмников пытался хоть как-то скрасить для принца время, проведённое в постели, пока Баки не разрешил Джеку наконец вставать. Да и потом, стоило Джеку взяться хоть за какую-то более или менее тяжёлую работу, как появлялся Таузиг или Урис и гнал его прочь, обещая рассказать Броку, что его высочество и не думает выздоравливать.

Правда, Брок быстро прекратил это веселье. Как только Джек окончательно пришел в себя, Брок принялся ежедневно устраивать тренировки. Начались осенние дожди, лило как из ведра, и чтобы наемники не дурили со скуки, Брок велел сдвинуть стол в общей зале и каждый день гонял всех немилосердно.

Иногда к тренировкам присоединялся Баки, но только у Брока хватало выносливости, а у Таузига – глупости вступить с ним в поединок. Баки был нечеловечески быстр и силен. Порой, забавы ради, он бился со всеми по очереди. Наемники отползали по углам, все в мыле, а у Баки даже дыхание не учащалось.

Джек тоже принимал участие в общем веселье, но он был легче и меньше большинства наёмников, так что носился по залу, уворачиваясь от тяжёлых кулаков, нападая порой с самых неожиданных сторон. Ему нравилось биться с Броком, нравилось, как тот чуть пригибал голову, щурился, примериваясь к противнику, выставив вперёд обманчиво пустые руки. О нет, недооценивать Брока было огромной глупостью.

Как-то раз Баки спросил Джека:

– Хочешь, я научу тебя драться на ножах?

– Научи! – с готовностью отозвался Джек.

Он любую науку впитывал, как губка, набрасываясь жадно, с полной самоотдачей, и это касалось не только боя, военного искусства. В постели Джек тоже пробовал всё, что бы ему ни показали Брок с Баки.

Вечерами Баки смазывал Джеку порезы от ножа заживляющим бальзамом, а Брок наносил мазь от ушибов на синяки. Забота перерастала в ласку. Джек вспыхивал от нее, как сухой трут. Он льнул к груди Баки, выцеловывая, вылизывая каждый шрам, гладил, ласкал, хотя ещё несколько недель назад не решился бы прикоснуться лишний раз. Джек, словно изголодавшись по тактильному теплу, по ощущению кожи под кончиками пальцев, мог часами гладить Баки, обводить пальцем шрамы на шее, плече, груди Брока.

Однажды, после купальни, Баки поставил Джека на четвереньки, пристроился сзади и вылизывал, пока Джек не охрип от стонов и непривычной ласки. Он доверял Баки, принимая от него всё что угодно. Если тому хотелось касаться Джека, Джек вспыхивал, раскрывался, жадно впитывая ласку, но, когда Баки, вылизав его крестец, раздвинул половинки ягодиц, коснулся языком входа, обводя его по кругу, лаская сжавшиеся мышцы, Джек чуть не подавился членом Брока, жалобно заскулив, не зная куда деваться от стыдного удовольствия.

– Баки, – просипел он, оглядываясь через плечо.

Он хотел, безумно хотел Баки, хотел почувствовать его в себе, но не знал, понравится ли ему такое.

В одну из ночей, когда Брок с Баки уже давно спали, Джек ускользнул в купальни, долго себя растягивал, кусая губы, стараясь не морщиться, запихивал в задницу пальцы, имитируя половой акт, но так и не понял, что же в этом хорошего, приятного, от чего можно так стонать, насаживаясь. А ему только больно, неприятно от натянутости мышц, и вообще как-то неправильно.

Ни Брок, ни Баки не торопили Джека. Но однажды, после того как Баки долго-долго ебал Брока, а потом ушел в купальню, чтобы ополоснуться самому и принести влажное полотенце для вымотанного любовника, Брок усмехнулся, глядя на потрясенного Джека.

– Не понимаешь? – спросил он. – Не поймешь, пока не попробуешь. Есть у мужчин узелок для наслаждения. Глубоко внутри. И когда до него достают, долбят в него – так хорошо…

Сейчас вот Джек не ощущал того, что толкало того же самого Брока, так любившего бывать снизу, подставляться, рыча и насаживаясь сильнее, чем следовало бы, по мнению Джека. Когда в дырку проник тщательно смазанный палец, Джек крупно вздрогнул, вжался лицом в жёсткие волоски на лобке Брока, готовый вытерпеть всё что угодно, лишь бы Баки было хорошо.

Брок скользнул ниже, извернулся, чтобы взять слегка опавший член Джека в рот. Баки тем временем растягивал Джека уже двумя пальцами, нащупывая нужное местечко, и по тому, как вскинулся Джек, понял: вот оно.

Вдоль позвоночника плеснуло горячим. Джек замер, хватая ртом воздух, слепо уставившись перед собой. Это новое, обжигающее удовольствие волнами расходилось по телу, пульсируя, отбивалось сердечным ритмом в каждой мышце.

Джек закусил губу и на пробу подался назад, сам насаживаясь на пальцы Баки, заскулил просяще, потому что у него не получалось так же хорошо.

– Вот так, малыш… – шептал Баки, лаская Джека изнутри. – Вот так.

Брок дрочил и облизывал член Джека, уже уверенно стоящий, твердый, сочащийся. Ему хватило обмена взглядами с Баки, чтобы понять – никто не станет ебать Джека сегодня. Только раздразнят, покажут, как оно бывает, заставят кончить с пальцами в заднице и членом во рту, чтобы вошел во вкус, предвкушал большее.

– Пожалуйста, Баки, – взмолился Джек, отчаянно подавая бёдрами назад. – Баки… хочу!

Пальцев было слишком мало. Джек не знал, как правильно, но всё равно чувствовал, что мало, слишком мало. Он нашарил ладонью колено Брока, добрался до члена, крепко сжал у основания.

Баки добавил третий палец, плеснул еще душистого масла и наклонился вперед, целуя Джека в крестец и поясницу.

– Не торопись, малыш, – шептал он. – Все еще будет. Какой ты тесный, жадный… так меня сжимаешь…

Пальцы Баки с невероятной точностью попадали по какой-то особой точке внутри Джека, заставляющей кровь в жилах вскипать всё сильнее, накрывая с головой, а губы и язык Брока на его члене и вовсе выбивали все связные мысли из головы. Джек метался, скулил, почти плача от удовольствия, насаживался сильнее, резче.

Баки трахал его пальцами, предвкушая, как через несколько дней Джек сам подставится под его член и примет его. Джек был такой горячий, страстный, такой отзывчивый, что Баки с трудом удерживался от того, чтобы засадить ему. Но удерживался. Еще успеется.

Джек коротко вскрикивал от каждого движения Баки, выгибался, расставляя колени. Брок сосал ему самозабвенно, потягивал яички – Джек любил это, гладил промежность, блестящую от масла.

Там, внутри, куда доставали пальцы Баки, всё сделалось нестерпимо горячим, сжало внутренности в один комок, сдавило, вырывая из груди Джека сиплый хрип, и отпустило, ослепляя, оглушая, выбрасывая на берег, на камни, разбивая на тысячу кусочков.

Руки Джека подломились, он без звука повалился на Брока, не в силах не то что пошевелиться, даже вздохнуть. По телу пробегала судорога за судорогой, сотрясая крупной дрожью.

Брок обнял его, взлохматил волосы. Баки наклонился над ними и поцеловал Джека между лопаток. Его собственный член, прижавшийся к животу, сочился смазкой.

Брок вывернулся из-под Джека, поцеловал его в плечо и подтянул колени к груди, открываясь. Баки быстро смазал его и, даже не растягивая, принялся быстро, без изысков трахать. Брок хрипло стонал, подмахивая, насаживаясь на толстый темный член.

Придя немного в себя, Джек немного сместился в сторону, подполз к Броку, лизнул благодарно подбородок, влажные от слюны губы, поцеловал, ласково провёл языком по кромке зубов, выдыхая в приоткрытые губы, немного завидуя. Ему самому страстно хотелось бы быть на его месте, чтобы Брок и Баки по очереди заполняли его, делая полностью своим.

Огладив ладонью судорожно сокращающиеся мышцы на животе Брока, Джек коснулся растянутого входа, сейчас занятого членом, обвёл его пальцами, выстанывая в губы Брока о том, как сильно он его любит.

Брок поймал его ладонь и направил к собственному члену.

– Я… скоро… – выдохнул он.

Джек сжимал член ладонью, проходясь пальцами по пульсирующему стволу ровно так, как любит Брок, ласкал головку, размазывая смазку, потирая большим пальцем уздечку.

Из груди Брока в такт движениям Баки и Джека вырывались короткие стоны. Он напрягся и закричал, выплескивая семя себе на грудь и на живот. Баки в несколько сильных движений догнал его и замер, не торопясь выходить.

– Люблю тебя, – сказал Баки Броку. – И тебя, – он повернулся к Джеку. – Обоих вас люблю.

Джек растёкся по груди Брока счастливой медузой, водил пальцем по забрызганному спермой животу и категорически не собирался никуда двигаться.

– Лодыри вы мои заебанные, – ласково сказал Баки и пошел в купальню за полотенцем.

***

Наконец обретя опору в лице Брока и Баки, Джек смог немного расслабиться, перестать дёргаться по пустякам, метаться в поисках пятого угла. И, признаться, совсем забыл про поездки в Люмен и про Фио. Напомнил, как ни странно, Таузиг, поинтересовавшись, а понравилась ли фигурка горностая другу Джека.

– Баки, – Джек коснулся губами местечка за ухом. – Хочу в Люмен к Фио съездить. Составите мне компанию?

– Непременно, – улыбнулся Баки. – И Брок с нами. Брок же с нами?

– С вами, с вами, – проворчал Брок. – Тащиться в ноябре через лес… злые вы…

Баки поцеловал его.

– Не хочешь морозить косточки?

– Да не люблю я ноябрь, – объяснил Брок. – Дожди и все такое.

– Я куплю тебе куртку на меху, – пообещал Баки. – Да и Джеку надо зимнюю одежду справить.

Джек поцеловал обоих и унёсся в свою бывшую пещеру, ставшую теперь чем-то средним между общим шкафом и кладовой, собираться в дорогу. Ему было немного стыдно перед Фио за такое долгое отсутствие, за то, что вестей о себе не подавал, и вообще, что свалился на его хорошенькую голову со своими проблемами.

В Люмен въехали уже ближе к обеду. Джек сразу направил коня к заведению мадам Татти.

– Господин, мы рады вас снова приветствовать. – Мадам расплылась в радостной улыбке, видимо, мысленно сосчитав возможную прибыль аж с троих господ, раз один Джек был так щедр.

– Фио свободен?

– Он ожидает в общем зале.

Фио сидел в кресле и грустил. Ноябрь всегда его угнетал, да к тому же это был мертвый сезон – никаких ярмарок, никаких клиентов, и даже постоянный посетитель Фио – господин Клаус – заболел разлитием желчи и уже давно не приходил.

Когда в заведение вошли Джек, Брок и Баки, Фио вскинулся. Он скучал по Джеку и беспокоился о нем. И обрадовался, увидев Джека здоровым и явно счастливым.

Обняв Фио, погладив его по белобрысой голове, Джек вручил мадам Татти положенную за сутки плату и повёл друга наверх.

– Извини, что не давал так долго о себе знать, не показывался, – повинился Джек, как только за ними закрылась дверь комнаты.

– Господин, – Фио хлопнул накрашенными ресницами.

– Давай без всего этого, – перебил его Джек.

– Не делай так больше, – добавил Фио уже нормальным голосом, без рабочего жеманства. – У меня есть вино. Могу принести перекусить что-нибудь, – предложил он, разглядывая из-за плеча Джека двоих его молчаливых сопровождающих.

– Перекусить – это хорошо, – сказал Брок. – А вот вина не надо.

Фио распорядился об обеде. Потом сел на кровать. Баки тяжело опустился на хлипкий стульчик. Брок присел на подоконник.

– У нас к тебе предложение, Фио, – сказал Баки.

Фио вздохнул. Он не был уверен, что осилит всех троих. К тому же Брок его пугал.

– Не такое предложение, – сказал Брок, усмехнувшись. – Деловое. Ты здесь по велению души, или так сложилось?

– Не такая уж у меня ебливая душа, – сказал Фио, и сразу стало видно, что ему вот-вот стукнет тридцатник. – Меня продали. Отчим. Я выкупился, но идти мне некуда. Я ничего не умею.

– Так уж и ничего? – лукаво посмотрел на него Баки. – А если бы деньги были?

– Нет денег, – покачал головой Фио. – Никак не получается накопить.

– А всё же? – уточнил Джек.

Фио неуверенно оглядел всех троих, нахмурился, становясь намного старше своих лет.

– Недолго мне осталось здесь работать, – невесело улыбнулся он. – Поизносился. Думал, смогу деньжатами разжиться, открыть постоялый двор в лиге от Люмена, на поближе и рассчитывать не приходится.

– А как насчет трактира в Шайло? – спросил Баки.

– В Гильбоа? – удивился Фио.

– Ну да.

– Шайло же столица. Там… дорого там.

– Это не твоя забота, Фио, – сказал Брок. – Потянешь держать трактир в столице?

Фио прикусил губу и вздернул голову.

– Потяну, – уверенно сказал он. И пояснил: – Отец постоялый двор держал в Лионе. Я ему помогал, пока он не помер. Думал, унаследую дело. Но отец умер, его бык забодал, мать замуж вышла, отчим… – Фио махнул рукой. – Неважно. Зачем вам это?

– Нам нужен свой человек в Шайло, – объяснил Баки. – Денег на обзаведение мы тебе дадим. Когда ты готов сняться с места?

– Сейчас! – вскинулся Фио.

– Погоди, – одёрнул его хмурый Джек, развернулся к своим, глянул остро. – А вам-то это зачем? С трактиром я и сам хотел помочь, но здесь, в Люмене. Зачем вам Шайло?

– Я хочу знать, что там творится, без того, чтобы Броку приходилось собирать сплетни по площадям, – объяснил Баки. – Фио справится с этим лучше. Он умеет влезть под кожу.

У Джека складывалось стойкое ощущение, что ему не договаривают, скрывают что-то. Слишком легко и гладко. Вот неужто у Баки по всем столицам окружных королевств такие таверны со «своими людьми» понаставлены? Что-то явно не сходилось, и это беспокоило Джека, привычного к двойному, а то и тройному дну всего происходящего в королевском дворце; но вот то, что такое могло быть и в их отношениях, настораживало. Он хотел верить Баки и верил, надеясь, что глупые мысли – всего лишь его расшалившееся воображение. Потому покачал головой и снова повернулся к Фио.

– Так ты согласен?

– Да, – энергично кивнул Фио. – Прибыль вам?

– Себе оставишь, – отмахнулся Баки. – Будешь следить и слушать. Одевайся, собирай свои вещички – и поедем.

Фио заметался по комнате, собирая свои вещи из всех углов. А потом замер на месте и вздохнул.

– У меня нет совершенно ничего пристойного, – вздохнул он. – Только одни штаны и тот плащ.

– Джек, – Баки повернулся к нему, доставая кошелек, – иди, приодень Фио для Шайло. А мы пока поговорим с мадам.

Люмен был совсем небольшим, и лавки не баловали изобилием. Что-то достойное нашлось только в салоне для местных богатеев, куда Фио поначалу наотрез отказался заходить, уверяя, что их погонят сразу же, стоит переступить порог.

Джек лишь удивлённо вскинул брови и потянул Фио за собой.

Окинув скучающим взглядом ряды полок и несколько не слишком хорошего качества манекенов, Джек фыркнул и приблизился к замершему у прилавка приказчику.

– Это весь ассортимент? – Джек неопределённо взмахнул ладонью.

– Нет, господин, – взвился тот, выскочил из-за прилавка, не переставая кланяться и извиняться, что благородным господам приходится обращать внимание на такого ничтожного человека, как он, повёл их куда-то наверх по лестнице, устланной дорогим красным ковром.

Фио недоумённо окинул взглядом запылённую, явно не новую и недорогую, хоть и добротно сработанную одежду Джека, совершенно не понимая, чем вдруг вызвано такое раболепие привыкшего ходить всегда задрав нос приказчика дорогой лавки, но потом перевёл взгляд на лицо Джека, поймал взгляд и оторопел. Фио самому захотелось сложить ладони на груди и согнуться в поклоне, чтобы высокий господин не изволил гневаться на простого смертного.

На втором этаже явно располагался зал для тех, кто умел ценить своё время и прекрасно разбирался в последних модных течениях. Джек молча прошёлся вдоль стоек с манекенами, касаясь тканей, кивком головы указывая на понравившееся, велел вызвать портного, сел в удобное кресло, улыбнувшись Фио, вновь становясь самим собой.

– Кто ты, Джек? – прошептал Фио.

Портной пришел с двумя помощниками. Джек кивнул на Фио, и вокруг того закрутился ворох тканей, измерительные ленты, булавки, тесьма, ленты, кант…

Через два часа Фио был одет в новое с головы до пят. Рубашка из тонкого батиста, замшевый колет, бархатные штаны и камзол, щегольской берет, узорчатые сапожки. Джек оплатил еще три смены одежды.

– Я на дворянина похож… – прошептал Фио, крутясь перед зеркалом и поправляя шнуровку на камзоле.

– Ты прекрасно впишешься в столичную жизнь, – согласно покивал Джек, велев доставить готовую одежду на постоялый двор, уверенный на все сто, что Брок с Баки уже решили все вопросы с мадам Татти, забрали оставшиеся вещи Фио и ждали в назначенном месте. – Тебе нужно ещё присмотреть коня. В Шайло вошли в моду тонконогие арабы, хоть я их и терпеть не могу, слишком прихотливы.

– Откуда ты знаешь? – спросил Фио, внимательно глядя на Джека. – И потом, Джек, владелец трактира не может выглядеть как дворянин и ездить на породистой лошади, понимаешь? Полукровка – да. Какой-нибудь выносливый, но не слишком приметный конь. Может, даже пегий. И если я поеду в Шайло один, да еще в ноябре, меня ограбят на первом же постоялом дворе. До Шайло сорок дней пути!

– Я жил в Шайло и знаю местные нравы. Там все, вплоть до последнего лавочника или скорняка, кичатся своей родословной. Да и кто тебя одного отпустит. – Джек мысленно прикинул, где было бы удобнее всего расположить трактир, так, чтобы он выгодно отличался от конкурентов. – Насчёт дороги и сопровождения сейчас узнаем у Баки. Он, скорее всего, уже всё продумал и рассчитал. Сгинуть тебе уж точно никто не даст.

Поднявшись по жуткой скрипучей лестнице – Джек всё никак не мог понять, почему все ребята Баки, как один, выбирают именно этот постоялый двор, – на всякий случай постучался в дверь, чтобы не ввалиться в самый ответственный момент, а то вышло бы неловко.

Брок и Баки были не одни. Тут же сидели и резались в кости Урис и Таузиг.

– Вы быстро, – сказал Баки. – Урис, Таузиг, это Фио.

– Фио Лантье, – представился тот.

– Это Урис, это Таузиг, – указал на них Баки. – Твои сопровождающие до Шайло. Присмотрят в дороге, присмотрят в Шайло, чтобы тебя не обманули при сделке. Ты грамотный, Фио Лантье?

– Да, – гордо вскинул голову Фио. – Я же собирался управлять постоялым двором.

– Отлично, – кивнул Баки и вытащил из кармана маленькую сову черного камня с огромными желтыми самоцветными глазами. Протянул ее Фио. – Держи. Если что-то стрясется и понадобится помощь, напиши и сунь сове в клюв записку. Я получу ее сразу. Все интересные новости Шайло, сплетни, слухи переправляй так же.

– Я понял. – Фио покачал в ладони странно теплую птицу и спрятал ее в карман.

Брок сунул ему большой замшевый мешочек, в котором тихо звякало.

– Тысяча гелвуйских лавров, – объяснил он. – Хватит на обзаведение и трактир. Если не хватит – напишешь, добавим.

– Ох, – Фио принял тяжелый мешочек. – У меня нет коня.

– Я купил, – сказал Брок. – Араб нечистых кровей, серый в яблоках, стоит здесь в конюшне. Выезжать вам лучше сейчас. Поняли, обормоты? – спросил он Таузига и Уриса.

– Да, командир, – ответил Таузиг. Он убрал кости и стаканчик в карман и поднялся. Хлопнул Фио по плечу так, что тот присел: – Идем, парень. Чего время-то тянуть?

Джек спустился вместе с Фио, обнял его напоследок, сунул в ладонь свой перстень и записку с именами тех, к кому можно обратиться, если случится что-то очень плохое и помощь понадобится немедленно. Попрощался с Таузигом и Урисом, надеясь, что в дороге с ними ничего не случится, а если что, мужики уж точно не дадут Фио в обиду.

На душе сделалось немного тоскливо, будто бы Джек только что навсегда попрощался с дорогими сердцу людьми. По всему выходило, что так и произошло: сам он в Гильбоа не собирался, его сердце и он сам навсегда останутся в Синем лесу, в лабиринте пещер под Чёрными горами.