Текст книги "Принц Чёрных скал (СИ)"

Автор книги: kiriko-kun

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Пройдясь вдоль полок и крюков, он выбрал себе вещи первой необходимости, ещё не зная, чем будет за них расплачиваться. Было не похоже, что шайка голодала или терпела хоть какие-то стеснения в финансах, но Джек привык, что за всё нужно рано или поздно платить, а потому взял по минимуму. Та одежда, что была на нём, ещё на многое годилась и была удобной как для верховой езды, так и для сражения. Хотя Джек прекрасно понимал, что всё это были просто слова для успокоения мятущегося духа принца, но всё же хотелось верить, что и его воспримут всерьёз, хоть он и сомневался, что хочет становиться разбойником с большой дороги.

– Спасибо, – ещё раз поблагодарил Джек, прижимая к груди смену одежды, плащ и одну шкуру, чтобы не задубеть ночью.

– В купальне мыло душистое есть, – мечтательно сказал Роллинз. – И простыни полотняные. Баки, знаешь, грязнуль не терпит. Он странный у нас, но такой, понимаешь, правильный. Мы в прошлом году принцессу с Кипра сопровождали до Генуи, заказ был. А король Кипра – он скупой, как Вечный Жид. Но Баки из него все до последнего флорина выбил, да еще дож Генуи нам заплатил, принцесса за его сына замуж вышла. Вредная была – жуть! Хуже моей покойной тещи.

Джек шёл рядом с Роллинзом и слушал его бесконечные истории, удивляясь всё сильнее тому, куда его занесло велением судьбы, бандитам, которые вели себя намного честнее иных государей, и самому себе, потому что доверился этому здоровяку безоговорочно, хотя привык прежде трижды проверить всё, а уже потом принимать на веру.

Уже в своей пещере, отмывшись в купальнях до скрипа и завернувшись в тёплую шкуру какого-то совершенно непонятного животного, Джек следил за пляской теней на неровной стене, изломанными линиями языков пламени магического факела, и размышлял, стараясь решить, что же будет с ним дальше. Ничего толкового не приходило в голову. Улёгшись удобнее, он натянул шкуру, укрывшись с головой, и зажмурился, решив обо всём этом подумать утром.

***

Уходившие гулять наёмники вернулись к следующему полудню. Похмельные, помятые, Таузиг – с разбитыми костяшками, Харрек – с фингалом под глазом. Они вяло переговаривались, спешившись, чистили лошадей и сбрую.

В общем зале Баки налил каждому по три капли какого-то зелья из граненого флакона в кружку с водой и с усмешкой оглядел свою команду.

– Мы с Броком едем на Западные острова, – объявил он.

Парни вяло загомонили.

– Заказов нет пока, – добавил Баки. – Принца беречь, мыться каждый день, вонючку, если застану по приезде – отмою сам. Таузиг, понял? – Тот втянул голову в плечи. Баки рассмеялся. Напомнил: – На Белой поляне ягоды поспели. На болота не суйтесь.

– Баки, а привези крючков для рыбы, – попросил жилистый рыжий мужик.

– Привезу, – кивнул Баки.

Когда Баки с Броком отбыли – Джек, сколько ни силился, так и не смог понять странных отношений этих двоих и почему остальные смотрят и умиляются, – Джек хотел было окопаться в своей пещере и не высовываться лишний раз: всё же, что бы ни говорил их главарь, бандиты есть бандиты. Но кто бы ему позволил?

Первой явилась какая-то девица, выволокла Джека в общий зал, усадила за стол, принялась расспрашивать о жизни во дворце, о том, какие, наверное, красивые у них балы, удивляясь, почему принц так сильно кривится и толком ничего рассказать не может. Отбиться помог, как ни странно, Роллинз, позвавший Джека на ту самую поляну, собирать ягоды.

Джек бродил среди деревьев, прислушивался к переливчатым трелям невидимых в высоких кронах птиц, дышал полной грудью, уже и не помня, когда ему было так спокойно.

Роллинз собирал в корзину крупные, черные с синим отливом ягоды, похожие на малину, и ругался на колючие кусты.

– Ты на Мэй не обращай внимания, – вдруг сказал он. – Она сама не своя до благородных дамочек, все мечтает принцессу спасти. Она у нас это… в общем, не по мужикам. – Роллинз хмыкнул. – Мэй все мечтает, что придет она на какой-нибудь бал с мечом, в начищенных сапогах, и ей в руки какая-нибудь дамочка в шелковом платье прямо так и упадет.

Джек как представил на месте этой дамочки свою сестру – прыснул от смеха.

– Вот уж не советую, потом замучается выполнять требования благородной леди, привыкшей жить мало что в цветнике, так ещё и с полным штатом слуг и обожателей. Лучше поискать кого попроще, а не бояться лишний шаг сделать, лишнее движение, от которого загнуться может сей цветочек.

– Да пусть мечтает, – хмыкнул Роллинз, протягивая Джеку полную горсть ягод. – Загоню завтра парней сюда, из этих ягод вино отличное. Слушай… – Он замялся. – Ты почему от нас не отбивался? Не положено?

– Думал, успею до границы добраться, там отряд побольше нашего ждал. И на земли Фьюри обычно боятся соваться без прямого приглашения. Думал, людей увести успею. – Джек закинул в рот одну ягоду, задумчиво прожевал. – Навоевался я, а тут понял, что живым меня брать никто не собирается.

Роллинз хмыкнул.

– Убивать тебя никто не собирался, – сказал он. – А на Фьюри мы тоже работали. Он только делает вид, что чистенький. Такой же, как все. Кто-то хитрее, кто-то жаднее, кто-то наглее, но на самом деле все властители по одному лекалу скроены. – Роллинз вздохнул. – А если бы ты нас нанял, мы бы тебя и до границы проводили, и от границы.

Джек покачал головой. Не было у него времени искать достаточно честных наёмников, которых не смог бы перекупить отец, да и как-то не верил Джек в честь тех, кого нанимали за деньги. Ведь всегда можно предложить больше, много больше, чем принц без гроша за душой.

Ягоды и правда были вкусными, лес – приветливым и светлым, а компания – располагающей. Джеку бы опечалиться, что он не по своей воле оказался в обстоятельствах, весьма ограничивающих его свободу. Да, он мог сбежать. Но, действительно, куда? Он не знал толком, где находится. Хоть Баки и говорил про Синий лес и Чёрные горы, но сказкам место только в бреднях старых нянек. А Джек уже слишком взрослый, чтобы верить небылицам, пусть и таким заманчивым.

========== 3. ==========

Баки и Брок вернулись через несколько дней, ведя в поводу вороного, с иссиня-стальным блеском по шкуре, оседланного и взнузданного коня. Седло и уздечка были совсем простые: черная кожа с металлическими пряжками, черный же войлочный потник. Но вот сам конь – холеный, породистый, с явной примесью восточных кровей, широкогрудый и длинноногий – был просто великолепен.

– Королевский скакун, – сказала Мэй, гладя коня по шее, пока тот прихватывал мягкими губами её стриженые волосы. – Для принца?

– Для принца, – кивнул Баки. – Ваше Высочество, давай к нам, – позвал он. – Для тебя лошадка.

Джек отставил в сторону глубокую плошку, в которой разминал специально для Мэй ягоды, загодя собранные остальными, подошёл, протягивая руку ладонью вверх, чтобы конь мог понюхать, узнать его запах, запомнить. Коснулся мягких плюшевых губ, провёл по морде.

– Он прекрасен, – прошептал Джек, прижался щекой к конской шее, глянул на Баки блестящими от восторга глазами. – Спасибо… Я… Я расплачу́сь.

– Не обижай меня, – серьёзно попросил Баки. – Это подарок. Поедешь с парнями на охоту? На кабана?

Поддавшись порыву, Джек приблизился к нему, легко коснулся кончиками пальцев его живой ладони.

– Спасибо, – поблагодарил, вложив в одно это слово всё, что теснилось в груди. Не только за прекрасного коня, подобных которым он и не встречал – даже его Голиаф выглядел бы беспородным мерином рядом с этим статным красавцем, – но более за то, что увёз сюда, «заточил» в наёмничьей шайке под присмотром дюжины отъявленных головорезов, оказавшихся вполне неплохими ребятами, дал вдохнуть полной грудью и пока что ничего не потребовал взамен.

Стоящая рядом с конём Мэй хихикнула и, подойдя ближе, похлопала Джека по плечу.

– Поеду, – кивнул принц.

– Расседлаешь своего красавца – пойдём копье на кабана тебе подберем, – сказал Роллинз, примеряясь снять уздечку с вороного с белой звёздочкой во лбу, на котором приехал Баки. – Как его зовут-то?

– Регис, – ответил Брок, расстегивая подпругу на своем вороном. – Ребята, жрать есть чего?

– Есть, командир, – ответила Мэй.

– Хоть не твоя очередь готовить была?

Та помотала головой.

– Ну не дается мне. Сам знаешь. Кабана освежевать, на медведя пойти, зайцев набить – влегкую. А кашеварить не умею.

Джек ворковал с Регисом, гладил по холёным бокам, совершенно не прислушиваясь к разговору. От парней он уже успел узнать, что когда была очередь готовить Мэй, в город или ещё куда «по делам» сбегал даже Баки.

Однако сейчас еда Джека не интересовала. Всё внимание принца было отдано лишь коню, его довольствию. Расстегнув и стащив седло, Джек снял с конской спины потник, зарылся пальцами в густую жёсткую гриву.

– Всё, мы его потеряли, – усмехнулся кто-то из ребят.

– У всех свои радости, – одернул его Брок.

Он посмотрел на Джека, потом бросил быстрый взгляд на Баки. Тот вскинул на плечо переметную суму, внутри которой было еще кое-что для Джека, но тому сейчас было явно ни до чего. Брок его понимал. У них у всех были отличные кони, но для Джека Баки отыскал совершенно невероятного. Не украл – честно заплатил за него такие деньжищи, что… А впрочем, чужие деньги – не забота Брока. Хочет баловать краденого принца, пусть балует.

Он подошел к Баки, притянул к себе и легонько укусил за ухо. Баки тут же обнял Брока под понимающими взглядами ребят и Мэй. Они и не скрывались никогда. Впрочем, что творится в их пещере за пологом из черно-белой полосатой шкуры, никого не интересовало. Парням было важно не кто, кого и как это самое, если «это самое» вообще имеет место быть, а добыча, хорошая охота, возможность размяться и спокойно отсидеться в безопасном месте в перерывах между вылазками. С тех пор как Брок привел в команду под руку Баки, всего этого у них было в изобилии. Они зарабатывали больше, чем тратили, и Брок знал, что когда-нибудь, когда в волосах засеребрится седина, а суставы начнут скрипеть и станут плохо гнуться, каждому из них хватит на безбедную старость в теплом месте. А чего еще желать наемнику?

Глянув поверх лошадиной спины на Баки с Броком, Джек нахмурился и отвёл взгляд. Так вот что так искрило между этими двумя! Самому Джеку с малолетства вбивали, что короли рождены не для любви, любовь для простого народа, а короли выше этого, выше любых чувств и эмоций. Джек и не пытался никогда ни с кем сблизиться, посмотреть хоть как-то заинтересованно, чтобы не давать отцу новых рычагов давления. В военных походах у него в постели бывали и мужчины, и женщины, но к утру он обычно всегда оставался в шатре один. Однако по этим двоим было видно, насколько глубоко они проросли друг в друга, насколько важными, правильными и привычными были их прикосновения.

Отведя коня в конюшню к остальным и насыпав ему овса, Джек пошёл за Роллинзом. Смотреть на Баки с Броком не было никаких сил.

Роллинз гордо показал ему пещеру с копьями, короткими охотничьими мечами и кинжалами.

– Ходил на кабана раньше? – спросил он. – Тут такие зверюги! Зато мясо. Копье нужно, меч короткий, чтобы дорезать, да и кинжал лишним не будет. Выбирай, что тебе по руке.

– Не приходилось, – ответил Джек, переходя от стойки к стойке, взвешивая в руке оружие, подбирая что-то подходящее. – В наших лесах только косули и зайцы водятся. На границе один раз снежного барса видел, но на такую красоту рука не поднялась, а шкур в крепости и так было вдоволь.

Джек вынул из ножен кривой полуторный скаш, взмахнул пару раз, вернул на место. Было очень жаль оставленного во дворце оружия. Тащить с собой на смотрины весь арсенал было глупо: всё же он планировал вернуться.

– Не хватает чего? – понимающе спросил Роллинз. – Так у нас тут всякого добра навалом, пошарься, поищи. Может, найдешь что по душе.

Он одернул свою черную куртку – в таких черных кожаных куртках и черных штанах щеголял весь отряд. Что-то вроде формы. Вроде бы ничего необычного, если не приглядываться, но на груди и на спине куртки были укреплены стальными пластинами, рукава от манжеты до локтя – железными клепками, на коленях штанов был дополнительный простеганный слой толстой кожи. А еще все наемники носили перчатки. Хорошо сшитые, подогнанные по руке перчатки.

– Интересно. – Джек окинул задумчивым взглядом массивную фигуру Роллинза, обошёл его по кругу, постучал пальцам по пластинам, отогнул край ворота. – Не видел такого. Удобно?

– Удобно, – кивнул Роллинз. – Видишь метку? – Он ткнул пальцем в длинную царапину на одной из пластин. – Если б не защита, вскрыли бы мне кишки. – Он покрутил руками, показывая, что одежда совсем не стесняет движений. – Летом жарко, конечно, но лучше жара, чем стрела в грудь или меч в брюхо.

Не спрашивая позволения, Джек пробежался пальцами по ремешкам и застёжкам, расстегнул на Роллинзе куртку, влез везде, где только мог, пощупал, чуть ли не на зуб попробовал и, удовлетворённо хмыкнув, застегнул обратно.

– Мальчики, – присвистнула Мэй, застыв у входа. – Не хочу вам тут мешать, но остальные давно готовы, только вас дожидаются.

– А тебе неймется? – спросил Роллинз. – Или ты обедать зовешь?

– Обедать, обедать, – усмехнулась Мэй. – Охота завтра с рассветом. У принца конь усталый, оружие вы тоже только подбираете. Сегодня Таузиг кашеварил.

– Да знаю я, – буркнул Роллинз. – Опять каша со шкварками и луком и вареная солонина!

Мэй усмехнулась.

– Забыл, как мы одной зимой чуть ли не кору ели? – спросила она. – Ну, до всего? Каша со шкварками ему не еда!

– Пирогов хочется, – признался Роллинз. – Вот сходим на охоту – съезжу в Люмен за пирогами. Самое ягодное время же! Пирог с малиной… – мечтательно вздохнул он.

Улыбнувшись, Джек похлопал тёзку по плечу, удивляясь собственному светлому отношению к совершенно незнакомым и в то же время невероятно простым и понятным – это только с Баки и Броком Джеку интуитивно хотелось расправить плечи и держать спину прямо, – будто знакомым ему целую вечность людям.

В главном зале стоял весёлый гомон. Джек сел на уже привычное место, придвинул к себе тарелку с нехитрым угощением, втянул носом аромат.

– Вашество, – Таузиг замялся, облизал ложку и снова потупил взгляд, становясь похожим на большого ребёнка, провинившегося перед строгим родителем и прекрасно знавшим, что за это обычно бывает, – ты уж извини, разносолов нет сегодня. Я по-простому всё: сытно чтобы было и силы, того… давало.

Джек улыбнулся и показал большой палец, отправляя в рот полную ложку каши.

Баки довольно улыбнулся, жуя жесткую солонину. Принц оживал. Осваивался. Хороший парень.

Черная птица с красным клювом и лапами села ему на плечо. Баки отвязал полоску пергамента, прочитал, хмыкнул. На него вопросительно посмотрел Брок.

– Заказ?

– Может быть. Ваше Высочество, после обеда – разговор есть.

Аппетит как-то сам собой улетучился. Джек кинул долгий испытывающий взгляд на Баки, но тот молчал, явно решив обговорить вопрос наедине.

За эти несколько дней, пока принц был предоставлен сам по себе, он облазил практически все ходы, в которые обычно хаживали остальные, кое-где оставляя неприметные пометки, чтобы понимать, куда ведёт тот или иной ход; сунулся даже на несколько уровней ниже, но оттуда тянуло неживым, каким-то противоестественным холодом, и на грани сознания слышались шепотки, что-то неразборчиво обещающие, увещевающие. Джек, хоть и был любопытен от природы, но отлично помнил слова Баки о том, что слишком глубоко забираться не стоит, мало ли что или кого можно встретить за поворотом. А потому тогда Джек лишь ещё немного постоял на развилке, выдыхая густые клубы пара, и двинулся в обратный путь.

Баки ждал его у себя. Брок сидел рядом. Когда Джек вошел, Баки протянул ему клочок пергамента.

– Ты ведь грамотный? – спросил он. – Твоя сестра сбежала с неким рыцарем Шепардом. Король Сайлас хочет, чтобы мы ее нашли и доставили обратно. От рыцаря – голову. Как думаешь, стоит связываться?

– Грамотный, – хмыкнул Джек, забирая заказ. Пробежался взглядом по сухим строчкам: надо же, ничего нового, будто козу потерял и вернуть теперь желает. – Не советую. Не знаю, что не так с этим Шепардом, но все, кто так или иначе с ним связывался с не самыми лучшими намерениями – поймали отдачу от судьбы так удачно, что до сих пор разгребают последствия. Его и убить, и продать в невольники хотели, и судили прилюдно, но он вышел из всех передряг живым и чистеньким, хотя не заслужил и половины своей удачливости.

– Не любишь ты его, – усмехнулся Брок.

– Значит, отказ. – Перед Баки на столе возникли перо и чернильница. Тот быстро написал несколько строк и отправил птицу.

– Пусть бегут принцесса и рыцарь. Не сложится – сами вернутся. Шахматы, принц Джек?

– За что мне любить этого выскочку? – пожал плечами Джек, расставляя на доске фигуры. – Он начинал не под моим началом, но весело похерил мне кампанию, оказавшись вдруг в самом неожиданном месте. Спасать он, видите ли, меня пришёл с переговоров о капитуляции гефского принца. И мало того, орден и рыцарское звание за это всё получил и назначение ко мне в отряд. – Принц скривился, вспоминая совместные походы. – Сайлас ему право слова на Совете дал, а он ни читать не умеет, ни карт не понимает. Но гонору-у…

Джек махнул рукой.

Баки коснулся живой рукой пальцев Джека, ободряя и успокаивая.

– Все у тебя еще будет, принц.

– Я вот чего не пойму, – вклинился Брок. – Сайлас что, ни Богини не стыдится, ни Рогатого не боится? Все же под небом ходим. Ему под шестьдесят, того гляди впадет в маразм и трясучку. Законы ж о наследовании не дураками придуманы. Женится наследник, взойдет на престол, будет у отца советов спрашивать. А Сайлас?

– Ты просто не жадный, Брок, – улыбнулся ему Баки. – И умный. А король Сайлас – жадный глупец. Тщеславный и недалекий. Вот и все.

– Нет, Баки, ну подумай сам! – возмутился Брок. – Вот скрутит ему живот, или лихорадка прихватит, и что? Останется королевство Гильбоа без власти! Принца Джека он, считай, убил, принцесса от него сбежала! Кто на трон взойдет, когда он окочурится?

– Джек, – усмехнулся Баки. – Просто Сайлас об этом не знает. И не думает. Брок, есть люди, верящие, что будут жить вечно. Сайлас из таких. Он не думает о королевстве, он думает только о короне на своей голове.

Улыбнувшись, Джек подкинул на ладони ферзя, зажал в кулаке.

– Сайлас не глупец и не сумасшедший, он игрок, как и я, только пока мы играем в шахматы, – ферзь занял свое место на доске, – он играет в «дурака». Отца ведёт его вера. Он как-то встретил в горном поселении старца – мне тогда едва тринадцать исполнилось, и он впервые взял меня с собой, не слушая протестов матери. Сайлас специально ехал именно этим путём, так как наслышан был о мудрости и правдивости предсказаний. Старец долго разглядывал ладонь отца, водил пальцем по линиям и сказал, что король умрёт в тот же день, когда другой король, – Джек усмехнулся, – сядет на его трон и по праву получит корону из золотых листьев. А ему очень нравится жить.

– А, ну-ну, – не впечатлился Баки и двинул белую пешку. – Многим нравится жить – заметь, не всем. Но не все при этом совершают самоубийственные поступки и нарушают законы.

– А я бы не поверил, – сказал Брок.

– Ну так ты и не король, – усмехнулся Баки. – Такие пророки к каждому находят свой ключ, Брок. Ты не боишься смерти, никогда не боялся. И парни наши ее не боятся. Сайлас, значит, боится. Но страх – плохой советчик. Ходи, принц Джек.

– Он боится не смерти, Баки. – Джек сделал первый ход. – Он боится быть забытым. Мой отец потратил немало сил, чтобы в королевстве не осталось ни одного человека, кто бы помнил об Абадоне, прошлом короле, о его правлении и о ночи, когда на престол немалой кровью взошёл новый король. Он хочет быть благодетелем, почти богом, но соседи не покоряются, дети разочаровывают и сбегают из дома, народ прозревает.

– Знаешь, принц Джек… – задумчиво сказал Баки. – А ведь творящееся в голове твоего отца – не твоя забота. Он не властен над тобой. Соседи, народ, беглая принцесса – все это пока тебя не касается.

– Смотаюсь-ка я на днях на ярмарку в Шайло, – предложил Брок. – Послушаю, что народ говорит.

– И сладостей купи, – попросил Баки. – Орехов в меду хочу.

Проведя обманный приём, Джек задумался. А вот правда, есть ли ему вообще дело до того, что творится в королевстве? Он с таким упорством рвался на трон, сначала – чтобы доказать отцу, резко охладевшему к сыну, что достоин любви и доверия, а когда начались покушения – ради возможности выжить. А что ещё делать, если жизнь принца не стоит и ломаной медной монетки?

– Зачем я тебе, Баки? Хочешь усадить меня на трон и заиметь карманного короля?

– Зачем мне карманный король? – удивился Баки. – Мне хорошо здесь. Нам хорошо здесь. Разве в королевском дворце есть такие купальни? И в королевских лесах нет такой охоты. Свобода распоряжаться собой для меня превыше власти. – Баки двинул вперед ладью. – Нет, принц Джек. Просто иногда мою руку кто-то ведет. Рогатый или Богиня, без разницы. Поэтому ты жив и здесь. А что будет дальше – подскажет судьба.

– Шах.

Джек никогда не верил в бескорыстных благотворителей, но с Баки почему-то не выходило, как обычно, отмахнуться, вежливо улыбнуться, поблагодарить и свалить по-хорошему, оставляя благодетеля за спиной. Баки хотелось верить. Нет, не так. Он уже ему поверил, с самого первого дня, с первых слов, сказанных на смотровой площадке. И готов был довериться полностью, стать одним из его бойцов, идти, ведомым его волей.

Брок смотрел на них обоих, переводя взгляд с одного на другого. Похожи, Богиня, до чего же похожи! Почти одинаковые профили – у Баки тяжелее челюсть. Одного оттенка волосы и глаза. Братья? Брок не знал. Баки никогда не говорил, кто он и откуда родом, из каких краев, где научился колдовать, как заимел железную руку. А принц… Может, король Сайлас – отец им обоим? И Баки – просто королевский бастард?

Скосив взгляд на любовника Баки, Джек едва удержался от того, чтобы показать ему язык: уж слишком задумчивым тот был. Брок нравился Джеку своей хищностью, остротой, резкими движениями, колючими неприязненными взглядами. Нравилась его фигура, сильные раскачанные руки, широкие, но не массивные, как у того же Роллинза, плечи, привычка растягивать губы в неприятном оскале, как бы предупреждая не приближаться. Но в Гильбоа подобный интерес мог стоить принцу жизни. И если Брок и спит с главарём наёмников, то это ещё не значит, что он может заинтересоваться таким, как Джек.

***

– Интересный парень, – заметил Брок, раздеваясь ко сну. – Чем-то на тебя похож.

Баки улыбнулся.

– Хочешь его?

– Какое это имеет значение?

– Он тебя хочет.

Брок пожал плечами и улегся на огромное ложе из шкур.

– Мало ли кто чего хочет, – заметил он. – Ложиться собираешься?

Баки медленно разоблачался, стянул рубаху с широких плеч, не стыдясь шрамов на левом.

– Посмотрим, – неопределенно сказал он. – Посмотрим.

– Хочешь свежего мяса на ложе? – стараясь не выдать горечи, спросил Брок. – Так ты его за месяц до полусмерти заебешь.

Баки скинул штаны и скользнул к Броку. Обнял его, поцеловал жесткие обветренные губы.

– Сейчас я хочу тебя.

***

Джек ворочался, никак не находя себе места, ощущая в груди странное томление, жаркое, тягучее, которого не испытывал уже очень давно. У него никогда не было проблем с любовниками – слишком многим льстило даже мимолётное внимание принца, а сам Джек рассматривал соитие как необходимость, хороший способ сбросить излишнее напряжение. Но то, что творилось с ним сейчас, он, как ни пытался, никак не мог для себя объяснить. Ему нравился Брок…

Поднявшись и не став обуваться, Джек накинул на плечи плащ и вышел из своей пещеры. Он уже прекрасно ориентировался, выучив переплетения ходов наизусть, потому без труда нашёл дорогу к смотровой площадке. Сев на край, глянул вдаль.

В груди тянуло неясным беспокойством и тоской по чужому теплу. Он видел, как Брок смотрел на Баки – будто для него нет больше никого на свете, как едва заметно касался, ненавязчиво ухаживал. Джек сам никогда не любил, но представлял себе любовь именно так.

Баки подошел неслышно, сел рядом, болтая босыми ногами над пропастью. Совсем рядом – сдвинь ладонь, и коснешься.

– Я пугаю тебя? – спросил он.

– Людям свойственно бояться того, что они не понимают, – пространно отозвался Джек, чувствуя, как на его голые ступни попадают ледяные капли воды. – А я – не понимаю.

– Спрашивай, – предложил Баки.

– Если бы я ещё знал, что спрашивать, – пожал плечами Джек, закутался поплотнее в плащ. – Ты хороший военачальник, тебя любят твои люди, они считают друг друга не наёмниками, не бандой – семьёй. Я не понимаю своей роли во всём этом. Почему мне так спокойно рядом с тобой? Кто ты такой, Баки?

– Я не помню, – откровенно признался Баки. – Мне дали это, – он вытянул вперед стальную руку, на которой заиграли отблески ранней зари, – но отняли память. Не ум, не знания, не навыки, но саму память. Я многое знаю – но откуда я это знаю? Я владею магией – но где я этому научился? Тайна, и некому задать вопросы. – Он помолчал. – Иногда я делаю что-то, чего не понимаю, но что оказывается верным и правильным. Не знаю, память ли моя ушедшая говорит со мной, Богиня или Рогатый. Я просто знаю, что это что-то надо сделать. Оставить тебя в живых и привезти сюда, к примеру. Это правильно, но я не вижу причин и не предугадываю последствия. Ты хороший человек, принц Джек, особенно для принца.

– Не такой уж и хороший, – повинился Джек, чувствуя, как в груди снова разгорается странное жаркое чувство, стоит ему хоть краем мысли коснуться Брока. И ещё непонятнее то, что само присутствие Баки нисколько не мешало Джеку мечтать, представляя этих двоих вместе.

– Ты умен, не заносчив, не высокомерен, умеешь быть благодарным. Ты держишь в узде свои страсти. Умеешь принимать изменившиеся обстоятельства, – принялся перечислять Баки. – Ты не суеверен, у тебя нет предрассудков. Ты сдержан, думаешь, прежде чем сказать или сделать.

– И слава Богине, что думаю, – горько усмехнулся Джек.

Это Шепард говорил всё, что приходило в его узкую черепную коробку, не думая не то что о сказанном, а вообще не обременяя себя мыслями. Но Джек и жив-то до сих пор лишь потому, что умеет вовремя смолчать.

– Ты спас меня, и я умею быть благодарным, – натянуто улыбнулся Джек, приказывая самому себе забыть о существовании Брока.

Баки некоторое время молчал. Потом взял Джека за руку, потрогал мозоли от меча на ладонях.

Разгорался рассвет. Над лесом клубился туман. Над скалами пролетела стая крикливых птиц.

– Пойдем в зал, – предложил Баки. – Сегодня едем на охоту.

========== 4. ==========

Джек сидел на шкуре у очага, пил горячий травяной отвар, чувствуя, как тело наполняется силами, желанием жить, бежать куда-то. Баки самолично повесил над очагом котелок с водой, сходил к себе за какими-то особыми травками. Они больше не разговаривали, и Джек понимал, что ему дают время подумать, переварить услышанное, самостоятельно прийти к выводам, чтобы потом не обвинять никого в том, что обманули или навязали.

Наблюдая за сонными хождениями остальных членов отряда, за тем, как они принюхиваются к ароматному травяному взвару и получают от Баки деревянной ложкой в лоб и посыл в купальни, Джек не мог не улыбаться.

– Доброе утро, – поздоровался он, когда в общий зал вошёл, почесывая живот, Роллинз.

– Доброе утро, – зевнул тот. – Баки, а где Брок?

– Тут Брок, – нарисовался у входа тот. Подошел к Баки, и они поцеловались. Баки огладил Брока по спине.

Белобрысый Урис варил кашу на завтрак, накидав в котел сушеных ягод и щедро добавив меда. Урис был сладкоежкой, и кашу варил только сладкую.

– Урис, подготовь коптильню, – велел ему Баки. – Что не съедим сразу – закоптим.

– Хорошо, – кивнул Урис, помешивая в котле длинной деревянной ложкой.

С Баки никто никогда не спорил. Даже по мелочам.

– Джек, – обратился Брок к принцу. – Помашемся на днях? Хочу посмотреть, каков ты на мечах.

Джек кивнул, не поднимая на Брока взгляда. Будь его воля, он и вовсе ушёл бы к себе в пещеру или готовить Региса к охоте, но желудок голодно заурчал, стоило уловить сладкий запах каши. Урис довольно улыбнулся и первую миску протянул Джеку, явно наслаждаясь такой реакцией на свои кулинарные потуги.

Ел Джек с удовольствием, чуть ли не вылизав тарелку, соскрёб ложкой всё до последнего зёрнышка. Во дворце кухней заведовала королева, наслушавшаяся приезжих целителей – Джек не мог не считать их шарлатанами, слишком уж те сильно лезли в дела, которые их не касались, – и рацион королевского семейства разительно изменился. Исчезло жареное и печёное мясо, о сладком и мечтать не приходилось. Завтракали отварными яйцами, лёгкими салатами и кашей исключительно на воде. К обеду подавали постные овощные бульоны, отварное мясо или рыбу и какие-то травяные настойки, от которых у Джека страшно мутилось сознание и болела голова. Ужина и вовсе не было. Так что простая кухня в разбойничих пещерах, и особенно каша Уриса, пошли на ура.

– Бери ещё, маленький, – расплылся наёмник в улыбке, по-свойски потрепав принца по волосам. – Ешь на здоровье, здесь всем хватит.

Отчего-то Джеку казалось этим утром особенно отчётливо, что он наконец-то вернулся домой, где ему рады, скучали и ждали. От этих странных мужиков и Мэй шло столько тепла и заботы, что Джек терялся, не зная, как реагировать.

Съев и вторую порцию, принц сердечно поблагодарил зарумянившегося Уриса и всё-таки сбежал. Как бы Джек ни убеждал себя, не получалось не смотреть на Брока, слишком уж тот был близко, чересчур любовно касался Баки, ласково, трепетно, и Джеку хотелось самому подойти, подставить голову под его широкую ладонь, вжаться между ними обоими и постоять, напитываясь чужой, не положенной ему любовью.

Регис встретил его настороженным ржанием, но смилостивился и сразу подобрел, стоило протянуть ему сладкое хрусткое яблоко. Джек любил ухаживать за лошадьми, не доверял никогда Голиафа никому, даже королевскому конюху, с которым был в относительно неплохих отношениях. Вот и сейчас он чистил, вычёсывал гриву, заплетал её в косы самостоятельно. Да и такая вот работа всегда помогала разобраться в себе, разложить по полочкам тревожные мысли.

***

Кабана подняли у болот. Здоровенный секач, черный, с налитыми кровью маленькими глазками сначала пытался уходить, а потом, когда его окружили на поляне, встал, роя поросшую синеватой травой землю, опустил голову, выставив длинные изогнутые клыки, и приготовился дорого продать жизнь.

Каждый был готов вонзить в вертящуюся тушу копье, но убил кабана Баки – прыгнул с коня, как огромный черный кот, и обеими руками воткнул копье в хрипящего страшного зверя, ломая ребра и пронзая сердце. Кабан забился, разбрызгивая кровавую пену из пасти, из-под его копыт летели комья земли и трава. Даже смертельно раненый, он был опасен. Но Баки выхватил короткий широкий меч и одним взмахом перерезал ему горло. На траву хлынула кровь, кабан в последний раз дернулся и обмяк.