Текст книги "Собачья работа. Книга 1. Философская игра (СИ)"

Автор книги: Кэт Шредингера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Белла, ты пила? – возмутился Гарри. Он не любил пьяных людей… и не людей тоже. Из-за вечно выпивавшего отца. Мало ему было заглядывающегося на стоящее в шкафу бренди (Беллино, кстати) глюка! – А Кричеру, Кричеру-то как можно было налить? Он же от сливочного пива – и то косеет! Быстро на кухню, приведи себя в порядок! – приказал он эльфу, экспрессивно взмахнув Малфоем, потерял при этом равновесие и чуть не упал, привалившись к косяку.

– Почему. У тебя. На руках. Драко?! – грозно проговорила она, поднимая палочку.

– Почему вы с Кричером пьяны? – не пожелал сдаваться Гарри.

– Мы просто немного поговорили с Гриндельвальдом! – огрызнулась Белла. Поттер буквально физически почувствовал, как где-то в районе груди ворочается ярость. С каких это пор она разговаривает с Геллертом Гриндельвальдом? Что у них вообще могут быть за общие темы?! Тем более, если он не гей! И о чем она не хочет ему рассказывать?

– Это теперь так называется?!

– Хозяин! – прервал назревающий скандал внезапно вернувшийся Кричер. – Прибыл ваш отец, сэр Роберт Поттер!

– Что?! – Гарри смертельно побледнел и уронил Малфоя на пол. К такому повороту событий он точно не был готов. Этому-то что надо? Вдобавок у него снова заболело левое предплечье. – Белла, пожалуйста, проследи, чтобы не сдох, но не буди, это очень важно!

С этими словами он следом за Кричером бросился вниз, оставив совершенно офигевшую, судя по лицу, жену наедине с Драко.

Грозное ощущение присутствия высшей некромантии было не слабее, чем при поднятии Гонта. Предплечье болело все сильнее.

– Вы тоже чувствуете? – спросил человек в магловской форме, про которого Гарри чуть было не забыл. На его лице застыло недоуменное выражение.

Сэр Роберт Поттер был пьян не меньше невестки. Он небрежно опирался всем своим немалым весом на статую юноши с веслом – бесценная семейная реликвия, ага, – и что-то доказывал Марджери, помахивая букетом белых лилий, распространявших в воздухе одуряющий сладкий аромат, противно мешающийся с парами алкоголя.

Судя по лицу Розье, она вряд ли чувствовала присутствие чего-то опасного, но глубоко возненавидела весь род Поттеров. Мардж нужно было срочно спасать.

– Что тебе нужно? – агрессивно осведомился Гарри. Общаться с отцом ему не хотелось от слова «совсем».

– А, наследничек, – Роберт сделал пренебрежительный жест рукой. – К сожалению, ты мне нужен. Но сначала я хочу посетить могилу Лили!

Сделав это очень информативное заявление, он развернулся и покинул дом.

Присутствие магии смерти резко ослабло.

– За ним! – приказал человек в магловской форме, хватая Гарри за руку и вытаскивая за порог.

– Волшебники имеют право жить свободно, не фиг тут командовать! – рявкнул на него Поттер, но вот по сути возразить было нечего.

Комментарий к Глава 18. Гости, которых не приглашали Тут не та фишка, что в «Тринадцатом аркане», кто читал, не та.

Кстати, мне кажется, после всего этого Драко Малфой вряд ли все ещё предпочитает брюнетов. :/

Меня опять трясёт от отвращения к ЛоГГ, так что не знаю, как буду писать дальше. Может, прода будет очень скоро, может, наоборот. Ладно, тут есть целых два шикарных канона...

Сноу, snow, снежок – сленговые наименования кокаина.

====== Глава 19. Загадки, которые не разгаданы ======

Снял погоны и петлицы,

И уже успел напиться —

Демобилизация.

© Сектор Газа – Демобилизация

Когда трупы начали подниматься, британские авроры замерли, даже министр с бледными глазами на секунду застыл, даже Беллатрикс Блэк дрогнула, прежде чем вскинуть палочку. А Поттер почему-то снова вырубился. Неужели нервы не выдержали? Гриндельвальд услышал смех. Только секунду спустя он понял, что это он сам смеётся. Из его палочки уже вырвалось Адское Пламя – это было просто, он действовал на старых рефлексах. Как будто что-то в нем самом все эти годы было мертво, но теперь поднято некромантией… Инфери сами по себе не столь уж и опасны для сильного волшебника, куда важнее первобытный ужас, который они внушают.

Огонь губителен для мертвецов, инфери предпочитают темноту и сырость, этому учат в любом Аврорате. Но британцы, наверное, никогда не сталкивались с подобным и даже не думали, что могут столкнуться.

Бои с мертвыми ни раз снились ему в кошмарах, но сейчас он чувствовал какую-то радость, что-то вроде облегчения, ни капли страха. Адское Пламя отбросило Гонта и уничтожило окончательно.

– Я – свет, что приносит рассвет, – хрипло прошептала Блэк, тоже вскидывая палочку и вызывая огонь. Но её помощь особо и не требовалось. Гриндельвальд уже практически сам справился.

Беллатрикс Блэк бросилась к мужу. А министр задумчиво смотрел то на неё, то на Гриндельвальда.

– Это было очень впечатляюще, – тонким радостным девчоночьим голоском, совершенно неподходящим к её плотному сложению и садистским замашкам, объявила Долорес, подкравшись вплотную и вперив в лицо хищный взгляд. Это внезапно напугало больше любых инфери. – Вы – мой герой!

– Простите, мисс… – Гриндельвальд понял, что не знает фамилии «полумаглы-бастардки министра».

– Амбридж, Долорес Амбридж! – женщина в розовом снова садистски улыбнулась. – Вы же хотите получить вашу игрушку назад? – она продемонстрировала ему Иглу. С точки зрения Гриндельвальда эта Амбридж была совершенно непривлекательна и внешне, и по манерам – злобная и вульгарная. Особенно по сравнению с Марджери Розье. – Полагаю, мы могли бы договориться… – она облизнула губы. – С глазу на глаз!

Министр тоже буравил Гриндельвальда взглядом, но его глаза были нечитаемо-холодны.

– Долорес, полагаю, мистер Гриндельвальд сейчас нуждается в отдыхе, – проговорил он наконец. – А нас ждёт ещё много работы. Гриндельвальд, свободны.

«И все? Нас не будут проверять?»

– Простите, но могу я забрать свой нож? – спросил он как можно нейтральнее.

– Этот предмет мог принадлежать чистокровному роду Селвинов, – министр холодно улыбнулся. – Мы обязаны проверить это. Долорес свяжется с вами… немного позднее.

Гриндельвальд вспомнил разговор с леди Розье. «Если бы я был женат на её внучке, министр бы не посмел разговаривать со мной так. Британские чистокровные способны уважать только друг друга.» Нож не имел ни малейшего отношения ни к каким Селвинам, вымерший чистокровный род, которому он принадлежал, звался Старицкие. Гриндельвальд очень хотел вернуть его – он уже ощущал отсутствие так, словно от него самого оторвали кусок, и чувствовал все более сильную ярость и растерянность.

Словно в подтверждение его мыслей, леди Блэк вызвала своего эльфа, Кричера, Гриндельвальд почему-то запомнил его имя, и он исчез вместе с Поттером, хотя министр не давал ей разрешения на это. Эльф почти тут же вернулся к хозяйке. Гриндельвальд заметил, что Блэк очень бледна и напугана. Это Беллатрикс-то, совершенно бесстрашная в бою! «Она впервые применила темную магию с человеческим жертвоприношением, – сообразил он вдруг. – Мне тоже было очень страшно в первый раз, не во время, потом. Боялся даже возвращаться в замок! Ян ещё стащил бутылку абсента прямо из кабинета директора…»

– Гриндельвальд, свободны! – холодно повторил министр.

– Леди Блэк, можно вас? – тихо окликнул он чистокровную. Амбридж пронзила его злобным взглядом. «Завидует её красоте, что ли?» Проигнорировав это, Гриндельвальд протянул Беллатрикс руку и аппарировал их к магловскому бару, где как-то уже был.

– Поверьте, вам нужно выпить, – бросил он ей как можно спокойнее и тверже и коснулся камня, убирая надоевший красный плащ. Кожанка с языками пламени устраивала его куда больше. – Не корите себя, Белла! Как говорил Годрик Гриффиндор, «чего не сделаешь ради любви!»

Блэк молча коснулась себя палочкой, меняя одежду. Её чёрное платье с кружевом вышло из магловской моды примерно так лет сто назад, но смотрелось скорее готически-сексуально, чем откровенно глупо, как часто случается, когда британские волшебники пытаются выйти в мир маглов. «На самом деле, мы неплохо смотримся вместе.» Кричера, который, оказывается, увязался за ними, она тоже заколдовала, так что он стал походить на человеческого старичка. Все это она делала словно на автомате, фиолетовые глаза были пустыми и испуганными. «Да, я вёл себя так же.»

Гриндельвальд взял бутылку виски и лёд.

– Пейте, – сказал он, разлив его по бокалам. Подумав, он налил так же и Кричеру – у того был очень несчастный вид. – Пейте, Белла. Вам станет легче.

– Вы не в чем не виноваты, – добавил он чуть погодя. – Я не знаю, кем надо быть, чтобы не попытаться вырвать того, кого любишь, из лап смерти…

– Мы виноваты! – покачала она головой. Взгляд стал более осмысленным. – Я виновата, вы, наверное, не знали… Пророчество Лавгуд…

– Пророчество?! – нахмурился Гриндельвальд и залпом допил свою порцию. – Лавгуд? «Принцесса Одичалых»?

– Пророчество, – обронила Блэк отрывисто. – О том, что в Британии вернётся Темный Лорд. А может быть, вернётся в Британию, а может, просто появится, кто знает точно?

«У меня было другое пророчество.» Гриндельвальд почувствовал новый приступ ярости. Он так сжал в пальцах бокал, что тот опасно хрустнул, и поспешил поставить его. «Рональд Уизли наверняка знал! Тварь британская!»

– Я думала, это о легендарном темном волшебнике из Восточной Европы, Короле Ночи, – тихо сказала Беллатрикс Блэк. Гриндельвальд вздрогнул, машинально потянувшись за Иглой, но её не было. – Мне даже казалось, вы можете иметь к нему отношение… но я ошиблась… – «Nein!» – Гонт… дело с самого начала было в Гонте! Королевская кровь! Один из самых старых темномагических родов Британии, в древности они носили иную фамилию… Мы все считали его вымершим, откуда теперь выполз Морфин?

– Загадка. Но мы же убили его, – произнёс Гриндельвальд успокаивающе.

– Но он поднялся… Это мы виноваты, мы что-то сделали, когда проводили ритуал, и как-то активировали силу Гонтов! – Беллатрикс залпом выпила ещё виски.

В душу Гриндельвальда закралось сомнение. Его первой мыслью было, что хоркрукс внезапно заработал как должен был, а не так, как все это время, но зачем Королю Ночи устраивать подобный бессмысленный цирк? «Он же прекрасно знал, что с таким количеством инфери я легко справлюсь.»

– Силу Гонтов? Они действительно поднимали инфери? – он не понимал, что происходит, но в любом случае злился. И просто физически ощущал необходимость вернуть Иглу, но вместо этого влил в себя ещё одну порцию алкоголя. Взгляд его туманила все нарастающая ярость, а не опьянение.

– Гонты – самый могущественный из чистокровных родов Британии, – фиолетовые глаза вспыхнули чуть ли не восторгом, Гриндельвальд как вживую увидел перед собой покойного Арктуруса Блэка, так любившего мучить его за магловскую кровь. – Новый Темный Лорд может быть из Гонтов, возможно, у рода есть наследник… Королевская кровь! Среди чистокровных ходят слухи про род Розье, но у роз сейчас нет достаточно могущественного волшебника, чьё появление в Британии можно было бы счесть возвращением, хотя они и происходят от древних королей франков. А вот если объявится потомок Гонтов… Гонты вернутся. В любом случае, виноваты мы… Нельзя нам было проводить этот ритуал… – Беллатрикс выпила ещё виски. – Барт, – произнесла она вдруг. – Красные Короли… хотя… Кричер, перенеси нас домой! Спасибо, Гриндельвальд!

Оставшись один, он налил себе ещё виски. «Ненавижу Британию!» Гриндельвальд подумал, что очень хотел бы знать, почему Беллатрикс вышла замуж за Поттера. Он ведь полукровка, а Блэки всегда были фанатичными блюстителями чистоты волшебной крови. Когда он сам учился в Дурмстранге, среди чистокровных ходили теории, будто волшебник, вступающий в связь с маглом или хотя бы дотрагивающийся до него, отдаёт ему часть своей магии. Полукровки считались не настоящими волшебниками, а носителями части силы, вытянутой из родителя-мага, и продолжающими вытягивать силу из окружающих чистокровных. Из-за этого Райнхард был самым настоящим неприкасаемым – над ним смеялись, его оскорбляли, в него кидали заклинания, но никогда не притрагивались физически, разбегаясь с гримасами отвращения при его приближении. Не то чтобы все в Дурмстранге прямо-таки верили в это, но боялись спорить с Арктурусом Блэком и его сворой.

Гриндельвальд почувствовал очередной приступ ярости. Ему срочно нужно побеседовать с Рональдом Уизли, этой лживой чистокровной британской мразью!

– Уизли, тварь британская, вы меня дез…дез…дезинформировали!!! – Он заметил, что наставил на него бутылку виски вместо палочки, и, выматерившись, впечатал Рональда в стену просто взмахом руки.

– Профессор Гриндельвальд, держите себя в руках, здесь дети! – дети?! Действительно, даже мелкая драконокровная гадина! Ещё толстый чистокровный трус, потенциальный темный маг со Слизерина, какой-то бугай и нахальный мальчик с ожогом, он Гриндельвальду даже нравился. Надо же, Уизли решил прикрыться детьми!

– Britische Schweine! – прошипел он и обратился к магии Хогвартса, сливаясь с ней, чтобы отправить детей подальше. Британская школа охотно отозвалась, подчиняясь. «Видимо, я действительно потомок Гриффиндора!»

– Уизли, как вы посмели?! – он впечатал рыжего волшебника в стену, магией приподнимая над полом. – Че, тварь, думал, я не узнаю?!

– Грин-де-вальд! – придушенно выдохнул тот. – Хва-тит!

– Как ты меня назвал, сука?! – ещё больше взбесился огненный волшебник.

– Ты ничего не знаешь! – как-то сумел вывернуться рыжий. – Ничего! Сфинкс не загадывает загадки… Все пророчества храниться в Отделе Тайн!

– Что?! – Гриндельвальд ничего не понял. Он снова вскинул палочку. – Ты посмел мне солгать!

– Я… я был вынужден! – Рональд вскинул руку. – Они обещали забрать мою сестру, Джинни, если я не буду делать так, как они скажут! Клянусь семью книгами и восьмой, что проклята! Я не могу потерять Джиневру, не могу, слышишь?!

– Сестру? – выдохнул Гриндельвальд. Его злоба начала остывать. – Кто «они»? Говори толком!

– Не могу! – Уизли вдруг вновь схватился за горло.

«Непреложный Обет?!»

В своей комнате Гриндельвальд первым делом притянул к себе книги по хоркруксам. Он жаждал понять, что случилось с Иглой. Может быть, вовсе ничего, и все дело было в крови Гонта, как и думает Блэк… Но они же смогли оживить Поттера после попадания Авады, значит, воскрешение возможно! Ja! Возможно, это главное! Даже если Темным Лордом в результате окажется Поттер. Есть ли в нем королевская кровь? Гриндельвальд не помнил.

Буквы расплывались перед глазами. Гриндельвальд ничего не мог понять и начал впадать в настоящее отчаяние. Вдруг между страницами он увидел синюю розу, совсем как в видении. Откуда она тут, что это значит? Слабая надежда вдруг затеплилась в его сердце, возвращая веру в волшебство. Но когда он взял цветок, тот растаял в его пальцах. Несколько секунд Гриндельвальд непонимающе смотрел перед собой, а потом уронил голову на руки и уснул.

– В кабинет директора, быстро! – раздался вдруг крик над ухом. Голова раскалывалась. «Зачем я директору? Он что, узнал про кражу абсента?! Яна тоже вызвали?» С трудом разлепив веки, он вдруг понял, что не в Дурмстранге.

– Б-Батильда? – простонал Гриндельвальд, сжимая голову в ладонях. – Не ори…

– Не ори?! – ещё громче взвизгнула тетя. – Ты вообще соображаешь, что натворил, идиот?!

– Гонты? – внезапно вспомнил Гриндельвальд. «Виноваты мы.» – Тёмный Лорд здесь?! «Они»?!

– Если бы! – Батильда облила его холодной водой из палочки, заставив вскочить, отчего в голове словно что-то взорвалось и вдобавок затошнило. – Августа Лонгботтом! Быстро в кабинет директора!

Комментарий к Глава 19. Загадки, которые не разгаданы В ГПиПП то, что Волдеморт использует инфери, подаётся как что-то ужасное, неожиданное и из ряда вон выходящее (при том, что, например, Непростительные легко кастуют абсолютно все УПсы, а в седьмой книге и Гарри с Макгонагалл).

Старицкие – https://ru.m.wikipedia.org/wiki/%D0%9A%D0%BD%D1%8F%D0%B7%D1%8C%D1%8F_%D1%81%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%86%D0%BA%D0%B8%D0%B5

Надеюсь, смысл названия понятен?)

====== Глава 20. Сестра, которую забрали ======

Ich warte hier

Don´t die before I do

Ich warte hier

Stirb nicht vor mir

© Rammstein – Stirb nicht vor mir

– Вы не в чем не виноваты! – волшебник продолжал молча смотреть на могильную плиту. На фотографии молодая женщина улыбалась. Это так несправедливо, что она умерла, но смерть когда-нибудь приходит за всеми. Но к ней пришла в лице конкретного человека. Нельзя вернуть мертвых, но это не значит, что мы ничего не можем сделать – надо покарать убийцу, и тогда его кровавые руки больше ни до кого не дотянутся!

В семье Розье при упоминании Винды закатывали глаза и шутили насчёт кладбищ. В этом был смысл – её действительно вечно туда заносило. А что такого? Все умирают, смысл замалчивать? Как будто, от того, что мы не будем говорить о смерти, она забудет о нас… Наивно.

– Вы не виноваты, Грейвс! – повторила Лентяйка. – Не корите себя! Он был сильнейшим волшебником сороковых годов, а ведь тогда шла Война, это было время героев, но все же никто так и не смог остановить его!

Винда сжала кулак – её больно задевала несправедливость того, что Император ушёл от наказания и продолжает творить зло, когда столько людей уже погибло по его вине, и взмахнула палочкой, возлагая на могилу Тины Гольденбаум букет из белых роз. Чуть подумав, она окрасила края лепестков морозной голубизной. Так было красивее. Ей действительно было жаль эту Тину. Она была аврором, это непросто! Женщинам, даже волшебницам, все равно тяжелее в бою, чем мужчинам – от природы более медленная реакция, да и физическая сила все-таки может пригодиться! Сама Винда, кстати, с детства ненавидела спорт, к счастью, она всегда оставалась аристократически-изящной, хотя обычно ела как не в себя. А Гольденбаум, по словам Грейвса, была прекрасным аврором, это внушало уважение.

– Она не была такой как вы, Винда, – проговорил Персиваль Грейвс с горечью. «Как я?» Лентяйка недоуменно почесала в затылке. – Такой изящной, женственной, уверенной в себе! – «аристократизм не пропьёшь, я пыталась!» – Но она тоже была красивая… А я никогда не говорил ей этого! Мне надо было сказать ей, что она – потрясающая девушка, она так мало это слышала, хотя заслуживала намного больше других, а теперь слишком поздно! Её забрал Кровавый Император, а я все ещё зачем-то живу…

– Мы не можем вернуть Тину, – голос Винды звучал хрипло. – Но мы можем убить эту подлую зажившуюся тварь, чтобы больше никто не пострадал от её рук! Не отчаивайтесь, Грейвс, это прекрасно, что вы выжили!

– Я оказался беспомощен… нет ничего хуже этого! – проговорил Персиваль отрывисто. – И он убил Тину, воспользовавшись моим обликом! Ненавижу эту тварь! У него есть артефакт, позволяющий менять внешность, не знаю, что это, но ему не нужна оборотка, – «оборотное зелье. Если бы я внедрилась куда-либо в чужом облике, использовала бы его.» – Но он оставил мне жизнь, чтобы выпытать мои привычки. Его легилеменция… – он коснулся виска. – Она ужасно болезненна, он не очень хорошо ею владеет.

– Жаль, что вам пришлось это терпеть, но, значит, у него есть хотя бы одна слабость, – заметила Винда. – Знаете, мне всегда нравилась история, а она учит нас тому, что неуязвимых и непобедимых гениев не бывает в природе. У всех есть слабые места.

Грейвс помолчал.

– Вы правы, Розье, – сказал он наконец. – Знаете, я так и не поговорил с сестрой Тины. В отличии от Кровавого Императора, она прекрасный легилимент. Хотя об этом часто забываешь – с виду она такая типичная пустоголовая блондинка из магловских комедий…

– Барт Симпсон говорил, что блондинки тупые, а блондины злобные, но он мог ошибаться, – Винда невесело усмехнулась. «Барти Крауч и Кровавый Император – просто образцово-показательные злобные блондины.» – Давайте поговорим с этой сестрой, вдруг она знает, зачем ему понадобилось убивать Тину?

– Авроры МАКУСА уже разговаривали с ней, но мне теперь не получить протоколы, – сказал Грейвс немного смущенно. – Да, сейчас позвоню ей.

Винда тоже любила пользоваться магловской техникой. Конечно, она часто ломалась от магических выбросов, но девушка более-менее научилась себя контролировать. К сожалению, при мощном волшебстве типа голубого огня все гаджеты сразу же бесславно издыхали. Пока Грейвс разговаривал, она закинула в уши наушники и включила музыку.

Wenn Schwesterlein zur Arbeit muss

Schließt mich im Zimmer ein

Hat eine Puppe mir geschenkt

Dann bin ich nicht allein

Wenn Schwesterlein zur Arbeit muss

Fährt sie nicht mit der Bahn

Ihr Schaffensplatz ist gar nicht weit

Ist gleich im Zimmer nebenan

– Винда, – махнул ей Грейвс. Лентяйка выключила музыку. – Куинни Гольденбаум готова встретиться с нами.

Розье сосредоточилась, старательно выставляя окклюменционные щиты. Это было сложно – ей очень хотелось спать, всю ночь снилась какая-то совершенно эпическая муть, где она была рыцарем, спасавшим привязанную к скале златовласую принцессу от намеренного сожрать её дракона, и к утру она чувствовала себя совершенно разбитой, как будто реально с драконом сразилась.

Куинни Гольденбаум назначила им встречу у себя. Квартира была оформлена в преувеличено девчачьем стиле, от которого Винду всю жизнь подташнивало. Но поглядев на припухшее и словно посеревшее лицо хозяйки, Розье запихала свои эмоции куда подальше – Куинни выглядела так, словно очень давно не высыпается, потому что плачет по ночам. «А я ещё себя жалею!» На молодой женщине было пепельно-розовое шелковое платье, а бледно-золотые, с серебряной прядью, локоны выглядели посекшимися и безжизненными. Но все равно красивая… Очень.

– Тина мне никогда ничего не рассказывала, ничего, – проговорила она печально. – Спасибо, что пришли, мне важно, что про Тину помнят. Может быть, если бы она больше общалась со мной, я бы могла бы ей чем-то помочь, кто знает?

– Вы ни в чем не виноваты, – в который раз за день повторила Винда. – Куинни, может быть, вы замечали что-нибудь в его мыслях?

– Нет, в основном он думал, как ненавидит британцев… – Куинни Гольденбаум тряхнула светлыми волосами. – Может быть, попробуйте штрудель? Тина очень его любила…

Она всхлипнула.

Когда они уходили, Розье на всякий случай оставила Гольденбаум свой номер мобильного.

– Винда? – Минц критически оглядел вернувшуюся Лентяйку. – Есть хочешь? Я сварил рассольник.

– Да, наверное… – пробормотала девушка. Она совсем недавно съела кусок штруделя, но Минц тоже готовил вкусно. – А где Розе?

– Ушла гулять с Пэйтом, – проговорил тот немного неодобрительно. – Он показывает ей достопримечательности Нью-Йорка.

– С Пэйтом? – Винда насмешливо вскинула бровь. – Он же ничего за пределами бара не знает!

На самом деле, она забеспокоилась. Говорила же этому Пэйту не выходить из бара!

– Зря ты так, он попросил меня натаскать его по боевой магии, и, знаешь, он совсем не так бездарен, как кажется, – Минц усмехнулся. – И историю знает неплохо, ну, Розе заинтересовалась…

– Никогда не замечала, чтобы она интересовалась историей, – Розье нахмурилась и отодвинула тарелку. – Спасибо, есть больше не хочется.

История была ее любимым предметом, но Розе все время говорила, что это нудятина. Она снова вставила наушники и включила музыку.

Am Himmel dunkle Wolken ziehen

Ich nehme artig meine Medizin

Und warte hier im Daunenbett

Bis die Sonne untergeht

«Что она могла найти в этом Пэйте? Вроде бы, вообще ни о чем, но… Он – парень, и тоже полукровка, как она. Маглокровные вечно относятся к нам как к добыче, трофею – получили и задвинули подальше, как статусную, но ненужную вещь. Только я – не вещь.»

Sie kommen und sie gehen

Und manchmal auch zu zweit

Die späten Vögel singen

Und die Schwester schreit

«Только мы сами позволяем относиться к нам как к вещам – вот Марджери, например, сколько раз выходила замуж за кого семья скажет, даже за нечистокровных, главное, чтобы заплатить могли.»

Am Himmel dunkle Wolken ziehen

Ich nehme artig meine Medizin

Und warte hier im Daunenbett

Bis die Sonne untergeht

Винда позвонила Розе, но та не ответила, она позвонила еще раз, рыжая взяла трубку, сказала, что позвонит позже, и отключилась. Голос у нее был вполне веселый. Ревность ледяной рукой сжала сердце. Розье постаралась думать о Кровавом Императоре. Она не могла понять, зачем ему понадобилась дуэль с сотрудницей Аврората. Сестры Гольденбаум были обычными полукровками второго поколения, родители давно умерли от драконьей оспы, никакого особого наследства не оставили… В британских родах Малфой и Блэк, кстати, тоже многие от этой болезни умерли, даже ходили слухи о проклятье. Розье, к счастью, не пострадали. Чем Тина могла его отдельно разозлить? Разве что, он действительно любит убивать женщин? «Наверное, считает, что место женщины – на кухне, а не в Аврорате.»

А в Штатах ходили слухи о жутком сгустке темной энергии, обскуре, но Грейвс утверждал, что это – полная чушь… И верно, Винда раньше даже не слышала никогда об этих обскурах, откуда ему взяться? А Минц сказал, что еще в начале прошлого века они встречались… Но Гольденбаум-то причем?

Und dann reiß’ ich der Puppe den Kopf ab

Dann reiß’ ich der Puppe den Kopf ab

Ja, ich beiß’ der Puppe den Hals ab

Es geht mir nicht gut

Ich reiß’ der Puppe den Kopf ab

Ja, ich reiß’ der Puppe den Kopf ab

Und dann beiß’ ich der Puppe den Hals ab

Es geht mir nicht gut, nein!

Телефон пиликнул. Винда подумала, что это Розе, но сообщение пришло от Куинни Гольденбаум. «Пожалуйста, придите на встречу, – писала девушка. – Вы же понимаете, что о многих вещах невозможно говорить при мужчинах…»

Dam dam

Dam dam

Dam dam

– Далеко собралась? – Минц, скрестив руки на груди, застыл в дверях бара. – Сегодня я убедился, что к встрече с Кровавым Императором ты точно пока не готова…

– За внучкой своей следи! – что-то в его словах заставило ее насторожиться, но она не смогла поймать мысль. – Хватит указывать мне, что делать!

Wenn Schwesterlein der Arbeit frönt

Das Licht im Fenster rot

Ich sehe zu durchs Schlüsselloch

Und einer schlug sie tot

Und jetzt reiß’ ich der Puppe den Kopf ab

Ja, ich reiß’ der Puppe den Kopf ab

Und dann beiß’ ich der Puppe den Hals ab

Jetzt geht es mir gut, ja!

Ich reiße der Puppe den Kopf ab

Ja, ich reiß’ der Puppe den Kopf ab

Und jetzt beiß’ ich der Puppe den Hals ab

Es geht mir sehr gut, ja!

«Да что за место такое, – подумала Винда, подойдя к задрипанного вида магловскому заведению «Аль-Фасиль», где назначила ей встречу Гольденбаум. – Шаверма, наверное. Что такая девушка, как Куинни, забыла в подобной дыре?»

Dam dam

Dam dam

Dam dam

Комментарий к Глава 20. Сестра, которую забрали Эпиграф:

Я жду здесь

Не умирай прежде меня

Я жду здесь

Не умирай прежде меня – http://rammstein.ru/stirb-nicht-vor-mir.html

Фамилия «Грейвс» с английского значит «Могильный», кстати.

Винда слушает песню Puppe – текст и перевод: http://www.perevod-pesen.ru/rammstein-puppe/ послушайте, песня меня очень впечатлила. https://youtu.be/R4GKOWQZF08 Хотела её к «Тринадцатому аркану» добавить, но забыла, когда его писала.

====== Глава 21. Ради Общего Блага ======

Я не знаю формулы, но ток всегда есть ток,

Я увидел женщину, я бросил ей цветок,

Волки расступились, можно рыть подземный ход —

Но в окне напротив установлен пулемет.

© Сплин, «Мне сказали слово»​

Гроза бушевала все яростнее. Гарри накинул на лицо капюшон, но это мало помогало от падающей с неба воды. В результате он предпочел просто подставить голову под струи дождя. Холодная вода слегка проясняла мысли – или так казалось. Зачем отцу внезапно понадобилась эта встреча? Он же лет пять не вспоминал о существовании Гарри, даже на свадьбу явиться не соизволил… Белла так обиделась, что даже пообещала наложить на него Круциатус, если все-таки появится. Почему именно сегодня, когда и так случилось столько странных и пугающих событий? Котел Невилла, предсказание Кричера, странный провал в памяти, Добби с Малфоем, весьма активный возможно не такой уж и глюк – в Питера-Крысу ведь тоже не все верили, и вот, вишенка на торте, возвращение блудного папочки! Ах да, еще поднятие инфернала, интересно, кстати, его упокоили? А то Гарри ухитрился вырубиться в самый, так сказать, разгар событий. Хотя, раз Белла дома и успела напиться с Гриндельвальдом, наверное, зомбоапокалипсис не состоялся.

Аппарировав к магловской церквушке, за которой располагалось старинное кладбище, Гарри пораженно замер. Ему показалось, что кладбищенская решетка сплошь увита голубыми цветами, иногда вспыхивающими мертвенно-синими огоньками, словно глазницы сегодняшнего инфернала. Левое предплечье снова пронзили ледяные иглы. Резким движением Гарри задрал рукав, чтобы, наконец, посмотреть на причину боли. Там было странное пятно, похожее на след от прикосновения окровавленных пальцев. Откуда это могло взяться, он не мог вспомнить. Еще утром ничего подобного определенно не было.

Белла сказала, что Гонт с наркотическим именем наложил на Гарри неизвестное проклятье, а министр говорил о каком-то темном артефакте. Может быть, след на руке как раз остался от проклятья, а эманации некромантии Поттер стал видеть как побочный эффект? Глюк же может быть реальным глюком, фокусом сознания, пытающимся отделить от себя часть, связанную с темной магией. Конечно, это попахивает шизофренией, но вполне правдоподобно. В конце концов, Гарри ведь вырос без матери с отцом-алкоголиком, которому было на него глубоко наплевать. Откуда он должен был бы взять здоровую психику?

Прямо перед Гарри в землю ударила молния. Да, странно, что не в него. Грянул гром. Поттер ошалело потряс головой, отвлекаясь от попыток анализа. Это же надо, так залипнуть под проливным дождем! Кстати, а куда делся глюк? И папочка, если уж на то пошло.

На кладбище вела узенькая калитка. Привычно прикрывшись дезиллюминационными чарами, Гарри как можно тише отворил ее и протиснулся внутрь. Здесь было столько магии, что от некоторых гробниц аж как будто исходило свечение. Шикарно, и раньше он, оказывается, не замечал этого! Конечно, в первую очередь он хотел пойти к могиле матери, но синеватое свечение вело его в самую глубину кладбища. Решив, что там творится нечто важное, он начал пробираться туда, где раньше никогда не был, хотя часто посещал Лили, или, возможно, был, просто не замечал ничего интересного.

Наконец, он нашел то, что искал – старое-престарое запущенное надгробье, имя на котором было совершенно невозможно разобрать. А вот символ, выбитый чуть ниже, вполне поддавался рассмотрению. Треугольник с кругом и черточкой, совсем как на медальоне Гриндельвальда! Знак испускал явственное мертвенное свечение. Что это значит? Гарри недоуменно почесал затылок – сейчас он обрадовался бы даже новому явлению глюка с нудной лекцией по истории.