Текст книги "Собачья работа. Книга 1. Философская игра (СИ)"

Автор книги: Кэт Шредингера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Роберт погрозил молотом.

– Во имя богов Старых и Новых, подумайте головой, вы оба! Ваша проблема в том, что вы абсолютно тупые!

– Попробовали бы семьдесят лет просуществовать без тела! – Король Ночи выглядел так, словно привык, что все вокруг постоянно восхищаются его гениальностью – обескураженным настолько, что даже оскорбиться не смог.

– Только не говори, что ты не спал, – пожал плечами Роберт. – Гарин Злостный, говорят, проспал в хоркруксе пару тысячелетий, пока не возродился, и ничего, не был таким тупым.

– Вы перевираете историю, на самом деле…

– Только не начинай рассказывать, как ты мечтал стать историком, – перебил его отец, демонстративно зевнув. – Это самая жалкая жизненная трагедия на свете! Даже страдашки белобрысого по сестре как-то поинтереснее.

– Даже не собирался, – Король Ночи изобразил на лице ледяное презрение. – Чего вам нужно, Штормовой король? Вы же не просто так заманивали меня сюда?

– Хочешь новое тело, вычеркнутый из истории? – Роберт усмехнулся. – Живое тело, материальное? По чему больше всего скучаешь, признайся? Водка, бабы?

– По себе судишь? – огрызнулся Гарри. – Ты серьезно собираешься вернуть тело этой нежити?!

– Конечно нет, – Роберт посмотрел на него, как на идиота. – Это задача для тебя, Гарри.

– Чего?! – хором воскликнули Гарри и Король Ночи.

– У меня, вообще-то, нашлись бы дела поинтереснее, чем торчать на кладбище с двумя истеричными идиотами, но я действительно любил Лили и выполняю её волю.

– Подождите… – Король Ночи сощурился, совсем как Винда, когда сильно злилась, перевел взгляд с Гарри на его отца, потом на могилу Лили Эванс, потом снова на Гарри, заглянув ему в глаза. – Есть ли что банальней смерти на войне и сентиментальней встречи при луне… – прошипел он что-то рифмованное на незнакомом языке. – Ваша жена, леди Лили Эванс, последняя Трехглазая Ворона, лидер Культа Земли…

– Что? Это шутка?! – Гарри сполз на могильную плиту похожей на Гриндельвальда девушки. – Какая, нафиг, ворона?!

Роберт недовольно поджал губы.

– Из вас двоих все-таки ты более тупой, наследничек! – укоризненно воскликнул он. – Он хотя бы знает о Культе Земли.

– Ещё бы нет, они меня убили! – прошипел тот злобно, снова сощурившись. – И я заставлю вас заплатить…

Снова ударила молния, весьма специфически сочетаясь с так и не успокоившейся ледяной порошей.

– Остынь, – бросил ему Роберт. – Хотя, тебе уже некуда. Культ Земли уничтожен, старые боги умирают. После смерти Лили…

– Какой ещё Культ Земли? – воскликнул Гарри. – Причём здесь мама?!

– Трехглазая Ворона – воплощение старых богов, память человечества, – бросил Король Ночи с выражением ледяного презрения. – Да, я чувствовал… Я был в хоркруксе, но почувствовал, что Трехглазая Ворона исчезла… думал, это какой-то трюк…

– Причём. Здесь. Мама?! – повторил Гарри, которого совершенно не интересовали какие-то там культы и боги.

– Она была совсем не обычной волшебницей, Гарри, – проговорил Роберт с внезапной печалью. – Ты все узнаешь, но не от меня. Вообще-то, для начала мне надо раздать вам квестовые предметы…

– Чего? – перебил его Гарри. – В смысле, нам?

– Что значит «квестовые предметы»? – недоуменно спросил неупокоенный аврор.

– Не обращайте внимание, – Гарри сделал «рука-лицо». – Это он путает магловские компьютерные игры с реальностью. Допился.

– Заткнитесь оба, – взмахнул молотом Роберт. – А то вообще ничего не получите.

– А так мы что получим? – фыркнул Гарри. – Игровую приставку? Нет уж, я хочу объяснений!

– Я тоже хочу знать, что леди Трехглазой вороне, к тому же покойной, от меня надо!

– Так, – Роберт тяжело опустился на могильную плиту. – Слушайте сюда. Вы сегодня убедительно доказали, что вы оба тупые. Вы настолько тупы, что герои детских книжек и аниме по сравнению с вами – сплошь гении. Я даже не знаю, что надо сделать, чтобы быть еще более тупым героем, чем вы. Вот ты – кого ты послушал, прежде чем бросаться в бой? Домового эльфа и Гриндельвальда, который, скорее всего, является сменившим именем нацистским преступником фон Мюзелем…

– Так звали полукровку, закончившего Дурмстранг, – воскликнул Гарри, в который раз сделав «рука-лицо». – Ему что, правда столько лет?!

– Далее, – Роберт сделал вид, что не слышал. – Прежде чем прыгать под Аваду, ты хотя бы убедился, что человек перед тобой имеет отношение к Прюэттам?

– Прости, что? – это звучало бредовей даже пассажа про квестовые предметы, – Какую еще Аваду?!

– Зеленую, Гарри, зеленую, – зло усмехнулся отец. – Выпущенную переодетым в тетку из Прюэттов Гриндельвальдом.

– Не передергивайте, – вмешался Король Ночи. – Вы в своем уме, вот так вываливать подобную информацию?

– Хорошо, идиот, о котором слагают легенды, давай пока про тебя! – угрожающе произнес Роберт. – Вот что ты изображал перед министром? Ритуальное самоубийство? Разве не было и так понятно, что никто не вменит твоему Гриндельвальду хранение опасных артефактов и поднятие инфери, как ты рассчитывал? Ты рисковал только уничтожением своего хоркрукса. Кстати, тебе ведь у него жилось неплохо – он с тобой постоянно пытался общаться и даже подкармливал человеческими жертвами. Вот что тебя не устраивало? Так сложно было договориться с ним или просто его убить?

– Я рассчитывал подвести его под Азкабан, пусть и ценой своего полного уничтожения. Это не дешевый размен, как вам, возможно, кажется – я читал о дементорах, темных тварях, охраняющих тюрьму Британии. Ему не выжить среди них, слишком много тяжелых воспоминаний. Даже недолгое пребывание там должно убить его или безвозвратно разрушить разум. Что касается меня – для меня уничтожение хоркрукса, безвозвратное прекращение существования, было бы освобождением! Поймите, я не просил подкармливать меня человеческими жертвоприношениями, я аврор, а не преступник! – Гарри бы на его месте действительно предпочел самоубиться с музыкой, чем продолжать такое существование. Может, он и правда тупой, но есть вещи, которые просто нельзя терпеть. Правда, Гарри-то не создавал хоркрукса, и не вытягивал ничьих жизненных сил. Да и план скормить блондинчика дементорам все-таки отдавал подлостью, если он рассчитал правильно. Такой участи никто не заслужил. – А убить… Я не могу пойти против Гриндельвальда.

– Интересно, почему? – осведомился Роберт. – А впрочем, разбирайтесь сами. Собственно, вот! – он сунул Королю Ночи некий сверток, именно от которого и фонило некромантией. – Лили оставила записки, я в этом мало что понимаю. Правда, не уверен, что она учла, насколько вы тупые. Все, пока. Как говорят в Германии, hasta la vista. А нет, забыл!

Он направил палочку на Гарри и прошептал какое-то заклинание. Поттер ничего не понял.

– Auf Wiedersehen, идиот, стоять! – мертвый аврор снова что-то прошипел на своем Парселтанге, но отец успел аппарировать.

Осознание наступило, как порыв того самого ледяного ветра, который теперь успокоился. Попадание Авады, взорванный вокзал, прикосновение окровавленных пальцев к руке – вот откуда взялась эта самая Печать, и голос Беллы, произносящий «Обливиэйт». Вот почему она напилась и плакала на чердаке…

– Эй, Гарри, послушайте меня, это уже произошло, сейчас вы в порядке! – попытался привести его в чувство синеглазый. – Посмотрите на меня.

Наверное, ему забыли сказать, что со стороны мертвых полуматериальных темных сущностей подобные попытки вывести из состояния шока выглядят как минимум странно. Гарри совершенно не успокаивало наличие рядом прицепившейся к нему нежити, которой его собственная мама зачем-то хотела вернуть тело.

– Молли Прюэтт действительно выглядела как-то странно… – прошептал он в слух. Молли, никакой не Гонт, и заклинание определенно было Авадой.

– Красивее, чем настоящая, но какая-то неестественная? – да, так она и выглядела. – Он может менять облик как угодно, но получается, как на магловских рекламных плакатах – приглаженная, искусственная внешность. Поттер, то, что ваша жена решила стереть вам память, было приемлемым в той ситуации. Учитывая вашего министра, пожалуй, оптимальным. Кстати, объясняться с ним вам еще придется.

– Чего вы ее оправдываете? – «сейчас он еще скажет, что обзывать нас тупыми тоже было оптимально». На вокзале звезды на его мундире залило кровью, и кровь эта придала сил поставить на Гарри «печать» и выйти за ним в мир живых. Чья она была? Не очень-то хотелось знать, но Поттер чувствовал, что должен.

– Ну, просто у меня за более чем семьдесят лет вообще никого не осталось… Но если бы у меня была жена, я бы сделал все, чтобы наладить с ней отношения. Кстати, заберите, эти… квестовые предметы, мне тяжело поддерживать даже относительную материальность.

– Семьдесят лет… – Гарри забрал сверток и начал его разворачивать. – То есть Гриндельвальд реально старый? Если тогда вы с ним сражались? Стоп, семьдесят лет назад была Вторая Мировая Война, разве нет? О Мерлин, реально нацистский преступник?!

– Именно так, – мертвый аврор печально улыбнулся. – Я же сказал, он способен менять внешность.

– Король Ночи – это типа грозное прозвище? Вроде как Роммель – Песчаный Лис?

– Вообще-то песчаные лисы – это такие милые зверюшки на тонких лапах и с огромными ушами. А так да, типа того, – он снова принял печальный вид. – Я действительно не понимаю, чего ваши родители от меня хотели. Они меня обескураживают…

«Похоже, эта тварь со мной теперь надолго, если так нужно моей маме, придётся как-то терпеть…»

– Не, на милую зверюшку вы точно не тянете, даже не старайтесь притворяться, – нечто воздушное, серебристо-серое выпало из свертка и, шурша, мягко опустилось на землю, поблескивая складками. Гарри нагнулся, чтобы подобрать эту вещь. Сомнений не было – мощнейшие эманации высшей некромантии исходили именно отсюда. Она была очень странной на ощупь, как будто частично состояла из воды.

– Не может быть! – воскликнул Король Ночи. Он выглядел искренне шокированным. – Плащ Многоликого Бога, реликвия Смерти! Вот почему мы чувствовали магию смерти! А потом ваш отец его просто надел и Плащ скрыл его от нас! Потрясающе!

К серебристому плащу, как и предупреждал Роберт, прилагалась записка.

«Дорогой Гарри!

Если ты это читаешь, значит, сбылась худшая из вероятностей развития событий. Худшая для магической флоры и фауны, для Земли. Ради Ньюта Скамандера и самой жизни, нельзя позволить превратить Землю в радиоактивную пустыню, а к этому идёт, я это вижу, потому что могу просматривать вероятности далеко вперёд. Но будущее поливариантно, не всегда можно правильно оценить, к чему приведут наши действия. Если я мертва и Трехглазая Ворона перестала существовать, единственным путём спасения множества видов животных и растений, да и самой биосферы нашей планеты, является слом великой стены, закона, который считается священным. Надеюсь, ты понимаешь, о чем речь.

Я оставила инструкции, если Роберт действует согласно им, записка попадёт к тебе только в том случае, если ты заглянешь самой смерти в лицо и вернёшься назад живым. Я бы не хотела этого для тебя, поэтому, надеюсь, это письмо ты все-таки никогда не прочитаешь.

Знай, что я действительно люблю тебя! Л. Э.

P. S. И последний же враг истребится – смерть.»

Внизу был нарисован треугольник с вписанным кругом, который пересекала вертикальная черта. «Гриндельвальд носит такой медальон, – с удивлением подумал Гарри. – И на старой могильной плите тоже был этот знак!»

– Чего? Какого ещё бога?

– Плащ Смерти. Он дает невидимость! – видимо, вещь и правда была очень ценной, но Поттеру в этот момент было абсолютно не до этого. – Вы что, «Призрака Харренхолла» не читали?

– Мюзикл смотрел, – отозвался Гарри, по-прежнему глядя на записку. Насколько он понимал, это действительно был почерк его матери. И что ему с этим делать? Как такое возможно? – О Мерлин, гадость какая! Думаю, это вам.

Вторым «квестовым предметом» оказалась отрубленная человеческая рука. К ней тоже прилагалась записка. Гарри не стал ее читать, но заметил, что она намного длиннее предназначенной ему.

Король Ночи запустил пальцы в волосы. На самом деле, скорее всего, жесты и мимика не имели для него значения – ведь реального тела у него нет. Он просто пытался притвориться живым или действительно очень сильно хотел быть живым по-настоящему. По мере чтения его лицо становилось все более растерянным и несчастным. В конце он яростно скомкал записку и сжёг её вспышкой странного синего огня.

– Плоть слуги, отданная добровольно, она даже не написала, кто пошёл ради меня на такое! – воскликнул он разочарованно. – Я и слугами своими никого не считал… Слушайте, а вы с Батильдой, ну, случайно, не родственники по материнской линии?

– Точно нет, моя мать маглорожденная, и это правда, – Гарри действительно ознакомился со своим генеалогическим древом. – Наверное, в роду были сквибы, но давно, а у Бэгшот, по-моему, родных вообще нет.

– Есть, – Король Ночи презрительно скривился. – Но она пишет ни в коей случае не причинять вред Батильде. Вы не знаете, почему?

Ага, конечно, Гарри хотел бы предположить, да откуда.

– Не знаю. Почему старые боги умирают? Мы же слышали их на вокзале.

– В Британии древовидец только один, ему лет триста, и он давно не в себе, – не очень охотно пояснил Король Ночи. – Не удивляйтесь, все сильные Маги Души и пользователи могущественных следящих магических предметов знают друг про друга. Я очень плохо понимаю, как работает магловский интернет, но, по-моему, принцип тот же. Древовидцы ещё есть, но их мало и никто из них не обладает могуществом Трехглазой вороны – древней сущности, переходившей от одного к другому со времён Короля Брана. Но кто-то из них связан с вашим отцом, очень уж много он знает. Я не разбираюсь в современном мире, рядом с Гриндельвальдом я почти бессилен.

– Вы сказали, что не можете пойти против Гриндельвальда… – вспомнил Поттер. Почему-то представилось, как темный маг сейчас изобразит проникновенный взгляд и добавит: «Это должен быть ты, Гарри».

– Это очень древняя магия, обряд Жертвы. Нет ни словесной формулы, ни движения палочкой, только искреннее желание защитить другого ценой своей жизни, – начал он подробно объяснять вместо этого. – Один молодой и глупый, но самоотверженный маг закрыл его собой, совсем как пытались сделать вы ради волшебницы из Звёздного дома, создав этим древнюю магию жертвы. Теперь на нем Защита крови. Любая моя попытка причинить ему вред магией возвращается ко мне, не тронув его, мои заклятья отражаются в меня же, даже его прикосновения к хоркруксу причиняют мне невыносимую боль. Я полностью сам виноват – у меня была возможность его уничтожить, но его друг заслонил его собой, и я буквально на секунду захотел дать этому другу шанс передумать. Он был хорошим человеком на дурной стороне. Запомните, никогда не следует жалеть врага. В тот момент сгорели только инфери, но потом эта жертва превратила в ад уже моё существование!

Гарри не знал, что сказать на это, ничего не шло в голову.

– Я думаю, он больше никогда не будет пытаться убить вашу жену, – добавил мертвый аврор чуть погодя. – Решил, что на ней тоже может быть Защита крови. Правда, я считаю, для обряда Жертвы нужно, чтобы нападающий сам позволил жертве уйти, но точно никто не знает…

– Зачем? – все происходящее казалось редким абсурдом. Конечно, огненный колдун с самого начала казался странным и зловещим, но не настолько же? – Зачем ему вообще было пытаться убить Беллу?

– Это из-за Пророчества, но я не знаю его полностью, к тому же их вообще лучше игнорировать. Там была строчка о звезде или звездах, которые закровоточат.

– Нельзя игнорировать то, что опасный психопат считает для себя руководством к действию, – заметил Гарри.

– Кстати, вам известен пароль от Плаща Смерти?

– У него что, еще пароль есть? – прямо лицензионная версия, а не артефакт.

– По идее должен быть… попробуйте что-то типа «Нам всем придется умирать»…

Со стороны деревни раздался крик петуха.

– Если что, коснитесь палочкой метки на руке, я вас услышу, – сказал Король Ночи и исчез внутри могилы похожей на Гриндельвальда девушки, словно провалившись в нее. Отрубленная рука зашевелилась и уползла за ним.

Тут же завибрировало беллино сквозное зеркальце.

– Да, – односложно ответил Гарри, совершенно не представляя, как с ней говорить и следует ли показывать, что воспоминания вернулись.

– Гарри, где ты? – обеспокоенно спросила Белла. Она выглядела уставшей и какой-то посеревшей. – Ты в порядке?

– Да, – «нет.» – А ты?

– Я да. Иди домой, ты где? – Беллатрикс с удивлением посмотрела ему за спину. – Что ты делаешь ночью на кладбище? – произнесла она недоуменно.

– Я сейчас буду.

Гарри спрятал Плащ Смерти и записку под футболку и аппарировал к своему порогу. Белла уже ждала его у двери. Она была в домашней магловской одежде, что означало у нее крайнюю степень усталости – на ней были трикотажная юбка вроде теннисной и фиолетовая майка с принтом в виде падающей звезды. Несмотря ни на что, Гарри невольно на нее залюбовался.

– Ты очень красивая, – сказал он.

– Чувствую себя убитой, – покачала головой Белла. – Что, все вампиры попрятались в свои могилы? – устало пошутила она, или, может быть, не пошутила.

– Нет, в чужие, – ответил Гарри в тон. – Может быть, тоже пойдем спать?

Он искренне надеялся, что больше никаких Тёмных Лордов сегодня не будет. Надо рассказать Белле, что он все вспомнил и что на самом деле ее пытался убить Гриндельвальд, но учитывая ее непредсказуемость и взрывной характер, лучше это сделать в другое время.

Перед этим он все же заглянул в ящик, где у него лежали личные письма матери. На первый взгляд там не было ничего интересного. Он словно впервые увидел маленькую фигурку золотого льва – Лили училась на Гриффиндоре, факультете героев. «Гриффиндорцы всегда платят свои долги» – вспомнил он старую присказку. Тут же почему-то вдруг пришло в голову, что он слишком давно ничего не писал Винде. Практически не глядя он открыл мессенджер и скинул ей песню, которую недавно перезаписал с магического радио в магловский формат.

Его взгляд упал на одно из старых писем. Там стояла подпись Батильды Бэгшот. Интересно…

– Гарри, ты там не уснул? – обеспокоено окликнула его Белла. – По-моему, тебе срочно нужен отдых…

Комментарий к Глава 24. Ворона, у которой три глаза Похоже, все Поттеры – просто гениальные лингвисты! :/

Король Ночи цитирует стихотворение И. Бродского «Лили Марлен». Откуда он его знает? Гриндельвальд мог слушать его по радио, например, он же все время таскал с собой хоркрукс.

Кирхайс: Кэт, за что?!

Лили: просто мы с тобой тут самые рыжие... :/

Про Короля Брана https://ficbook.net/readfic/8092089/21699986#part_content

Клип, которым я отчасти вдохновлялась: https://youtu.be/WwpyJUSCUSc

====== Глава 25. Герой, о котором слагают легенды ======

От историй грязных уж не отмыться:

Муж сестры родной и братоубийца…

Все, что не украла судьба-шалава —

Это верный меч, да былая слава.

© Канцлер Ги – Чезаре Борджа

Батильда Бэгшот в этом учебном году стала выглядеть значительно бодрее. В смысле, на вид ей вряд ли можно было бы дать более ста тридцати лет. Хорошо отдохнула за лето? Все предыдущие годы их декан все более уменьшалась и сморщивалась. На своем распределении Дафна Гринграсс, как и большинство поступающих, хотела попасть на Хаффлпафф, но теперь радовалась, что оказалась на Слизерине – все благодаря Старой Бэт. Несмотря на редкий даже для волшебников возраст – около двухсот лет, она была действительно хорошим деканом.

Однако сейчас даже ее вмешательство не могло успокоить слизеринскую гостиную. Еще бы – в Хогвартсе никогда не было переводов студентов с одного факультета на другой, а теперь вдруг случился.

– Это против традиций! – кричали одни.

– Попрание священных обычаев! – вторили им другие.

– Мы этого так не оставим! – подключались третьи. Факультетская гостиная все больше становилась похожа на магловскую улицу во время митинга.

– Мы помним традиции!

– Да, Слизерин помнит! – «лозунг» тут же был подхвачен множеством голосов.

– Слизерин помнит! Слизерин помнит! Слизерин помнит!!! – Дафна нервно сглотнула. Она была старостой курса и не могла присоединиться к этому безумию, даже если бы захотела, – хотя, Долохов-то вон, стоит, скандирует. Но и остановить его у нее не выходило. Честно говоря, она просто была очень стеснительной и взаимодействие с аудиторией давалось ей тяжело. Дафна совсем не была красивой и женственной, как положено леди, ей все время казалось, что окружающие только об этом и думают, когда смотрят на неё. Комфортно чувствовала она себя только в квиддичной форме, на метле, с битой. Так её и всеобщее внимание не смущало.

– Они меня ненавидят, – грустно проговорил подкравшийся к ней сзади Лонгботтом.

– М, нет, конечно же нет, – проговорила Дафна, которую это внезапное замечание из-за спины заставило поперхнуться. Хорошо, что не ударила – в квиддичной команде Слизерина она, единственная девушка, играла на позиции загонщика, а по росту и физической силе превосходила большинство парней. – Просто мы, слизеринцы, очень консервативны и не приемлем попрания традиций.

– Да ладно, просто вы очень любите Риддла, – скептически покачал головой Невилл.

Это не было правдой. Например, лично Дафне Том не слишком нравился – он вечно оказывался в центре всеобщего внимания из-за своего поведения, а к тем, кто был с ним не согласен или казался ему слабым, относился как к мусору. Ни один воспитанный чистокровный не стал бы так выпендриваться. Истинный рыцарь всегда помогает тем, кто слабее, доказывает свое превосходство делом, а не словом, и не претендует ни на что, кроме того, что принадлежит ему по праву. Вот и с чистокровным волшебником должно быть так же. Отец говорил ей всегда помнить, что их род входит в «Священные двадцать восемь» и ничуть не разбавил кровь со времен составления сборника, но никогда не заговаривать об этом, а если упомянут другие, переводить тему разговора. Конечно, внешне Том Риддл – очень симпатичный, но Дафна чувствовала, что за его красотой скрывается хищный оскал. Не зря он стал встречаться с Грейнджер, которая всегда вела себя очень высокомерно и даже вызывающе. У неё действительно многие предметы шли намного лучше, чем у той же Дафны, которая вечно стеснялась поднять руку, а заклинания получались слишком слабыми, если весь класс смотрел на неё. Вот когда она тренировалась в одиночестве или дома с родителями, все сразу выходило намного лучше. А в теоретических дисциплинах Гермиона вообще блистала на фоне Гринграсс, которая очень старалась, но все равно оценки имела средние. Но все равно Дафне было очень жаль, что на Грейнджер свалился котёл, и она надеялась, что гриффиндорка быстро поправится.

– Невилл, не накручивай себя, – посоветовала она. – Маглокровка может добиться популярности, но он – не один из нас. Это все знают.

– Риддл не маглорожденный, его отец – Альфард Блэк. Это тоже все знают.

– Не хочу обсуждать сплетни, – пожала плечами Дафна.

Страшилки о чистокровных, погубивших себя неподобающим поведением в их среде буквально вдалбливались в головы подрастающему поколению. История Альфарда Блэка произошла как раз незадолго до рождения Дафны. Волшебник влюбился в магловскую женщину и хотел тайно жениться на ней против воли родных, когда она забеременела. Оскорбленные чистокровные родичи разыскали его возлюбленную, и она погибла, перед смертью родив мертвую девочку. Когда несчастный Альфард узнал об этом, он в припадке горя бросился в Черное озеро, перед этим завещав все свое состояние Обществу поддержки сквибов, чтобы оно не досталось никому из тех, кто мог быть причастен к смерти его любимой. Как в общественном сознании мертвой девочкой стал Том Риддл, Дафна так и не поняла. Наверное, это потому, что Блэки в основном всегда были красивые, и Том тоже красивый. Да ещё и высокомерные. Правда, их так мало осталось… Среди чистокровных ходили слухи, будто многие в этой семье умерли из-за того, что убили беременную подругу Альфарда – проливший родную кровь проклят. Леди Беллатрикс Блэк – настоящая красавица и прекрасный боец, но Дафну она крайне раздражала. Возможно, потому, что девушка в тайне засматривалась на Гарри Поттера. Он не только был симпатичным, Дафна знала, что для квиддичной команды Слизерина Поттер стал буквально легендарным героем, лучшего ловца и лучшего капитана не было чуть ли не за всю историю факультета. И своей жене не запрещает работать. Кстати, их предыдущий ловец в прошлом году окончил школу, и нового пока так и не отобрали…

Заниматься опровержением слухов о происхождении Тома ей никогда не приходило в голову – из нелюбви к сплетням, естественно! Но вообще она иногда слушала магловскую музыку и прекрасно знала, кто его отец. Кстати, одной из основных причин нелюбви Дафны к Риддлу и Грейнджер было то, что они не стеснялись говорить, будто квиддич – игра для идиотов.

– Ты слишком много думаешь о Риддле, – сказала она вслух, немного поразмыслив. – Тебе следует помнить, что, в отличии от него, ты принадлежишь к старинному и доблестному роду.

Лучше бы она этого не говорила. «Какая же я глупая, а еще слизеринка». Хитрости она в себе вообще никогда не чувствовала, по правде сказать.

– Завтра же моя семья прибудет сюда изгонять меня из рода, – печально пробормотал Невилл. Чем им так Слизерин плох? Впрочем, у всех чистокровных семей свои заморочки, ей, например, уже с двенадцати лет подыскивают жениха, только никак не подыщут. Последний чистокровный наследник, на которого её отец очень надеялся, вообще подарил ей красную розу и сказал, что больше она ни на что с его стороны рассчитывать не может. Всякие амбициозные полукровки, желающие породниться со старинным родом, сами себя предлагали ей в мужья, да ещё разговаривали с ней и её родителями в таких выражениях, словно делают великую милость. А Дафна вообще не особо хотела выходить замуж, ей больше нравилась мысль, что она станет профессионально играть в квиддич. У чистокровных не принято, чтобы замужняя женщина работала… Маглорожденные и полукровки завидовали чистокровным из числа Священных двадцати восьми темной, глубокой завистью, всегда больно ранящей Дафну. Знали бы, чему они завидуют…

– Прямо так и из рода… Скорее будут скандалить с профессором Гриндельвальдом.

– Будут, – кивнул Лонгботтом.

Наутро выяснилось, что глубоко правы были оба. Несмотря на субботу, профессор Бэгшот велела Невиллу немедленно отправиться в кабинет директора, и сердобольная Дафна, на правах старосты, увязалась с ними. Еще к их компании присоединился Гренн Гойл, видимо, сильно соскучился по своему господину и повелителю.

Со стороны Гриффиндора тоже явилась целая делегация – Моуди по кличке Пес, в дополнение к шраму от ожога разжившийся подбитым глазом, Флитвик, злой и с разбитым носом, и, конечно, Том, пытающийся сохранить аристократичный, как он это себе представлял, вид несмотря на разбитую губу, кровоподтек на скуле, растрепанные волосы и сбитые костяшки пальцев.

Профессор Гриндельвальд выглядел вполне достойно своих студентов – он был какой-то позеленевший, с опухшими глазами. Его лицо выражало полнейшее равнодушие к трем разгневанным представителям семейства Лонгботтомов, возглавляемым сурового вида пожилой дамой в зеленом платье, причудливой шляпе с чучелом грифа на тулье и совсем немного поеденном молью лисьем манто.

Портреты на стенах замерли в ожидании зрелища, кроме черноволосого военного, который спал. Особенно ехидную физиономию состроил покойный директор Финеас Найджелус Блэк.

– Что вы вообще можете понимать в управлении школой, молодой человек? Как вы получили эту должность? Почем мне знать, в каких вы отношениях с Драко Малфоем и с этим идиотом Локхардом… – выговаривала дама Гриндельвальду. Заметив внука, она сразу же переключилась на него. – Что, допрыгался? – дама одобрительно оглядела побитые физиономии гриффиндорцев. – Вот, брал бы пример с этих ребят! Сразу видно, достойные молодые люди!

«Они чистокровные, но не аристократы, – подумала вдруг Дафна. – Настоящие аристократы не стали бы выносить разборки на публику, Гриндельвальд, наверное, специально пустил в кабинет нас всех».

В непонятного назначения магическом приборе качнулся маятник. Плотоядно облизнулся портрет Финеаса Найджелуса Блэка. Заместитель директора равнодушно-вежливо улыбнулся.

– Как вы понимаете, перевод с факультета на факультет возможен только с соизволения древней магии Четырех Основателей, – сообщил он. – Магия замка сказала свое слово. Обратный перевод невозможен.

Невилл обреченно пискнул. Дафна перевела взгляд с портрета Годрика Гриффиндор на его же шляпу, ответственную за распределение. Артефакт безмолвствовал.

– Факультет Слизерин выпустил множество знаменитых магов, – вмешалась Батильда Бэгшот. – К тому же, у нас очень дружный коллектив и по-настоящему семейная атмосфера!

Она бросила многозначительный взгляд на синяки гриффиндорцев.

– Мой внук не должен учиться в этом гадюшнике! – отрезала дама. – Уж лучше я переведу его в Дурмстранг, если этот бездарь, конечно, не провалит тесты! Салазар Слизерин был по-настоящему темным магом…

– Он был великим волшебником! – заступилась за свой факультет Бэгшот. – Годрик Гриффиндор тоже не был воплощением добродетелей! Да, в легендах он – образец героя, но настоящая история совсем иная!

– Как вы смеете?! – с достоинством пророкотала Августа Лонгботтом. – Годрик Гриффиндор избавил мир от безумного Тёмного Лорда Эйриса, вознамерившегося сжечь до тела целой город, за что его прозвали Героем Вестерлэнда…

– Но есть все основания считать, что он был отцом детей своей коронованной сестры, леди Серсеи, – проговорила Бэгшот. – А если вспомнить, при каких обстоятельствах сказана знаменитая фраза «Чего не сделаешь ради любви»…

– То, что великий герой был подвержен пагубным страстям, не делает его менее отважным! – отрезала леди Лонгботтом. – И никак не оправдывает Салазара Слизерина!

– Отвага сама по себе ещё не делает человека героем, – бросил с высокомерным видом Гриндельвальд. – Только преодолевая страх, можно стать по-настоящему смелым!

Августа Лонгботтом неуловимо быстрым движением взмахнула палочкой и прямо у горла Гриндельвальда вдруг застыло лезвие меча. Он отшатнулся, слегка побледнев, но тут же взял себя в руки.

– Вы мне угрожаете, леди? – спросил он насмешливым тоном.

– Преподаёте Чары? – так же иронично бросила Августа Лонгботтом. – Я считаю, что трансфигурация в бою часто бывает эффективнее.

– Действительно, я видел много эффектных примеров её применения, но в некоторых ситуациях чары незаменимы, – ответил декан Гриффиндора, вперив в леди тяжелый взгляд.