Текст книги "Ваше сиятельство (СИ)"
Автор книги: Katsurini
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 20 страниц)
Katsurini
Ваше сиятельство
Пролог
Мы с Мирославом спорили. Он настаивал на своём предложении, а мне оно казалась нелепым.
– Нет, – зашипела я.
И тут слышатся шаги, и я понимаю, что я в ловушке. И выхода нет, кроме как...
Я окинула взглядом своего друга по несчастью и бросилась к нему, впиваясь поцелуем в его губы. Неожиданно он поддался, обняв меня за талию, распуская мои волосы, и они накрыли волнами мою спину. Ну вот, а я столько времени их прятала.
Мимо нас прошли и, когда шаги стихли, я попыталась отстраниться, но не тут-то было. Он поменялся со мной местами, прижимая меня к стене. А в следующий миг дверь, возле которой мы целовались, приоткрылась, меня завалили на парту, покрывая лицо поцелуями и расстёгивая мою блузку.
Что, что происходит? Не то, что мне было неприятно, я никогда доселе не ощущала такого желания. Его руки скользили по моей уже обнажённой груди. И когда успел? Но думать вовсе не хотелось.
Очнулась я уже когда всё закончилось. А что всё? Неужели он осквернил меня до свадьбы? Я и сама дура, поддалась!
– Одевайся! – мне бросили моё нижнее бельё.
– Что? Что ты со мной сделал? – у меня дрожали губы, и голос не хотел слушаться.
Он наклонился ко мне вплотную, уже одетый и прошептал.
– Ты теперь МОЯ, поняла? Играть больше не придётся.
– Н-но...
– Поверь, выбора не осталось. Времени больше нет, – прошептал он, а затем громче добавил, – Мне очень понравилось, крошка! Завтра повторим? – и он мне подмигнул.
Я молча оделась, боясь осознать происходящее. Он молча подошёл сзади, собрал волосы в ту же причёску, что была у меня до этого, и помог справиться с пуговками, потому что пальцы меня не слушались. Мирослав ко мне потянулся, пытаясь прикоснуться, а потом сжал кисть в кулак и отвёл с усилием. Интересно, это что означает?
А потом выпустил меня первой из класса.
Что, что это только что было? И почему мне не было больно, ведь первый раз говорят болезненный? И с одной стороны мне было приятно, а с другой так мерзко на душе. Для него может это всё и игра. Но не для меня. Ведь если поползут слухи, от них уже не отмоешься. А вряд ли он говорил серьёзно.
– Чёрт! – я собрала пучок заряда и ударила в стену, с которой посыпалась штукатурка. – Чёрт! Чёрт! – заряды повторились, оставляя чёрные следы.
Когда я добралась до столовой, раздражение только усилилось.
В столовой на меня косился народ. Поначалу ограничивалось это всё лишь взглядами, потом шёпотом. Неужели у меня на лице написано, что я больше не девственница?
Я села за пустой стол, опустив взгляд в тарелку.
– О, поздравляю! – вокруг меня столпились девчонки.
– С чем?
– Ты светишься, – девушки склонились в земном поклоне, выражая мне высшую степень уважения. – Ваше Сиятельство.
Значит ОН не врал, тогда как это вообще возможно?
– И когда вы только успели пожениться? А ведь даже и намёка никакого не было. Умело прятались! Хотя, намёк всё ж был, – и Лиса улыбнулась...
Девчонки разом напряглись, а потом враз разбежались. Я обернулась и встретилась с НИМ взглядом. Он тоже сиял. Ореол был вокруг головы. Блин!
Все присутствующие склонились в таком же поклоне, после чего столовая опустела.
Я молча дожёвывала свою еду, постаравшись получить удовольствие от пищи и отключиться от происходящего.
В душе разливалось тепло. Значит, ничего не было. Как камень с души. Я уткнула нос в тарелку, боясь, что заметят, как я покраснела.
Если честно, не верила до конца, что он это серьёзно. Но почему он женился на мне – тот ещё вопрос. Я действительно этого хотела в глубине души, но не смела даже мечтать. Он ведь князь, а я кто? Слышала, что они женятся лишь на княжнах.
Когда и первое и второе было съедено, на стол поставили поднос.
– Привет! – он мило улыбнулся и сел напротив.
– Ты сияешь, – буркнула я.
– Ты тоже.
– И что ты сделал?
– Провёл обряд. А что мне оставалось делать?
– Но ведь я теперь твоя жена.
– И мы теперь можем общаться столько, сколько нужно и ни перед кем не отчитываться.
– Но ты выдал себя.
Он отмахнулся.
– Князь, – я склонила голову.
– Нет, для тебя всего лишь Мирослав или как-то сокращённо.
– Но ведь я теперь твоя жена и разорвать союз нельзя.
– С этим придётся смириться, – он сделал задумчивое выражение лица, глядя куда-то вдаль, словно сквозь меня.
– И ты так просто принимаешь это?
– Княгиня, вы позволяете себе лишнее, – он сделал ударение на первом слове.
И я замолчала. К нам подошёл декан.
– Мои поздравления, князь, – они обменялись рукопожатием(похлопывая друг друга по предплечьям).
– Князь Олег, это довольно неприятно, – муж скривился.
– Что именно князь Мирослав?
– Это почтение. Не могли б Вы убрать это сияние?
– А что тебе не сиделось, не мог подождать ещё годик? – ректор перешёл на тихую речь и обращался уже на ТЫ.
– Не мог. Так ты сделаешь?
– Нет.
– Но почему?
– Потому что ты не просто женился. Ты ещё и стал первым человеком империи.
– Но есть ведь хан.
– Есть. Но он ведь решает военные вопросы. Народ ведь должен знать, куда ему обращаться и к кому.
– Но я ведь ещё даже не выпускник.
– Ты считаешь, что недостоин? Но сияние твоё говорит об обратном. Я ничем не могу помочь.
– А жену приглушить можешь?
Ректор вновь покачал головой. Потом сказал, чтоб Мирослав берёг меня и ушёл, предупредив, что к нам скоро на поклон явится куча народа с дарами. И хоть высшее имперское училище никого и не пропустит постороннего, но нам придётся выйти и принять всех этих людей.
И во что я ввязалась? Зачем мне эта власть? Я ведь мечтала всего лишь о любимом, единственном. А получила союз по обстоятельством, ещё и с высшим представителем империи. Точнее не так, не проведи ОН обряд, он бы не стал КНЯЗЕМ, и мы теперь в общей упряжке...
В нашей империи власть не наследуется. Да, потомки Великих Князей наследовали титул князя, но не более того. Императора у нас нет, хотя пару тысячелетий назад был один КНЯЗЬ, который объединил нашу страну в огромную империю. Теперь же она занимала весь континент и простиралась ещё на два. Лишь чернокожее население жило на отдельном континенте само по себе, отдельными племенами. И хоть часть материка тоже была нашей империей, но в экваториальные зоны мы не совались. Нам было там не комфортно жить. Слишком жарко. Была ещё Австралия, у которой был свой климат, свои животные, почему-то сумчатые, а люди – наши переселенцы, но мы с ними не особо общались. Они пожелали жить отдельно, создав своё независимое государство.
Власть же империи была двух типов. Военная – выборная, и мирская. С мирской было сложно. Когда старый Великий Князь вседержавец умирал, стать новым Великим Князем мог любой женатый мужчина. И надо ж было так совпасть, что им стал именно мой муж.
Блин!
Когда занятия закончились, я поплелась на выход из училища. На проходной меня остановила стража.
– Простите, приказ ЕГО СИЯТЕЛЬСТВА, – оба склонились предо мной в поклоне.
И куда мне идти? Я хочу домой.
– Простите, княгиня Ярослава, вам не дозволяется покидать территорию училища без моего сопровождения и охраны, – я взглянула на своего мужа и нахмурила брови.
– Я хочу домой! – прошипела ему на ухо я.
– А я хочу, чтоб тебя не убили.
– Кому оно надо?
– Ты считаешь, что многие останутся довольны, что ими правят юнцы?
Что-то в его словах было такое, что заставляло задуматься.
– Яра, я понимаю, что всё это тебе не нравится, но мы ведь не просто так затеяли весь сыр-бор. И даже в этих стенах есть те, кто может попытаться убить нас. Уже пытались и не раз. И это было до того, как я стал Великим Князем. Боюсь предположить, что может стать теперь.
На территории имперского училища было несколько учебных корпусов, спортивных площадок, парк, аллеи, лавочки и даже водоём, где можно было поплавать. В стороне находились несколько зданий общежитий.
Учились тут лучшие ученики РУСИ. ПОРУСЬЕ сюда не пускали – пусть и присоединённые земли, но это не РУСЬ. Всё же лучшее в империи образование давалось именно исконным русам, Остальное тоже было хорошим. И в каждой провинции были свои лучшие высшие учебные заведения, всякие там институты и университеты, а на РУСИ были свои для нашего народа.
В этих стенах все были равны. Не было титулов. Были лишь преподаватели, и управитель – князь. На иностранный манер его называли ректором. Про остальных титулованных особ можно было лишь догадываться. И вот теперь я одна из них, да не просто дворянка, а мало того, что княгиня, так ещё и сияющая. Блин!
Мы прошли мимо парка, направляясь в корпус общежития. Мирослав протянул мне устройство, о котором я давно мечтала. Но учащимся запрещено было иметь такое, чтобы не было соблазна списывать. Значит, теперь это всё не важно? Я поблагодарила своего мужа и чмокнула его в щёку. Он отвёл глаза куда-то в сторону, стараясь не глядеть на меня.
Я скривилась. Никогда не жила в таких местах. Каждый день прибегала на учёбу. И не то, чтобы об общежитиях была плохая слава. Просто привыкла к контролю взрослых со стороны. И мне казалось, что местные учащиеся пускаются во все тяжкие, живя тут.
Мы прошли рядом мимо бабульки-вахтёрши.
– День добрый, молодые господа. А вы к кому? Насколько я знаю, эта девица тут не живёт.
– Теперь живёт, – ответил Мирослав.
– Где? – бабулька стала листать журнал, потом его отложила и стала проверять по АСу(автоматизированной системе, сокращённо АС). – Ваше имя?
– Ярослава.
– Фамилия?
– Мечникова, – ответил за меня муж.
– Что-то фамилия ваша знакома, – она округлила глаза, судя по всему что-то прочитала на экране АСа. – В мужской комнате вам жить нельзя!
– Можно! – встрял Мирослав.
Она уставилась на моего муженька, а потом склонилась в поклоне.
– Простите, Ваше Сиятельство. Какая я слепая стала. Вот ваш ключик от пятьсот пятьдесят второго номера.
Я молча шла по ступенькам, в ногу с мужем, не торопясь, поднимаясь на пятый этаж. Везде было чисто, ни одной лишней надписи. Наоборот, на стенах были написаны заповеди богов. Лестничный пролёт был изрисован красивыми картинами. Я спросила мужа, а он улыбнулся и рассказал про то, что желающих порисовать направляют в нужное русло, они расписывают стены, только красиво. Сами подбирают наброски, которые потом утверждают или нет в управляющем секторе. Вообще все при деле, занимаются любимыми увлечениями, принося при этом пользу. Я невольно зауважала здешнее начальство. Молодцы! Как и ребята. Кстати, надписи тоже делали учащиеся, сами выбирали, что нанести, чтоб осталось в веках.
Когда мы были у своего номера, оттуда выходили какие-то парни. У нас что, проходной двор?
– Привет, Славка! Мы закончили.
– Благодарю, ребята.
Парни были с нашего потока, из группы Мирослава.
Муж отворил дверь, пропуская меня вперёд. В прихожей было тепло и даже жарко. И хоть раньше я была привычная ходить в сорочке в пол, сарафане и переднике. Сейчас одна юбка до пят и блузка уже приносили неудобство.
Мирослав куда-то прошёл, разувшись перед ковром. Я сняла туфли и прошла следом.
– Вот тут душевая и нужник, – он мыл руки. – Сейчас полотенце чистое принесу.
Пока он ходил, я тоже помыла руки и умылась.
Мне муж принёс не только полотенце, но и сарафан. Это было моё приданое.
– Я отдал распоряжение доставить сюда твои вещи.
И он начал расстёгивать на мне блузку. По телу побежали мурашки.
– Переоденься, Яся. Дома жарко.
После этого он покинул меня, прикрыв за собой дверь.
И что мне теперь делать? Я ведь теперь его жена. Как мне себя вести?
Я надела сарафан без исподней сорочки, но это было слишком откровенно. Я взглянула на себя в зеркало. И как я с такой внешностью умудрилась стать женой? Светлые голубые глаза, практически сливающиеся с белками, бледно-розовые губы и светлые, почти белые волосы.
Муж заглянул ко мне.
– Яся? – глаза пробежались по фигуре, а меня обдало жаром. – Так не пойдёт. Слишком откровенно.
Он исчез, оставляя меня одну. Через минуту явился с тоненькой шёлковой блузкой.
Я под-одела сорочку и вышла к нему. Он кивнул и устроил мне знакомство с горницами.
Горенок было две: спальня и кабинет. Ещё была кухня и по совместительству столовая. В кабинете поставили по заказу Мирослава второй стол с АСом. В спальне кровать заменили на двуспальную. Коротать ночи нам придётся вместе, да и где это видано, чтоб супруги спали по-отдельности? В спальне был шкаф, два кресла и мой сундук с приданым. Муж сказал, что я попозже могу вещи первой необходимости поместить в шкаф.
В кухне был диванчик, который раскладывался в спальное место. Но муж ни слова не сказал о том, что будет спать отдельно от меня.
Мирослав влез в холодильный шкаф, называемый учащимися холодильником, доставая оттуда кастрюли с едой, приоткрывая крышку и заглядывая внутрь.
– Есть первое: щи, – я помотала головой. Первое мы ведь уже ели. – На второе овощи с мясом, или каша с котлетами.
– Давай кашу с мясом, – он улыбнулся. Никогда не разглядывала его как парня. А он красивый, а при улыбке ямочки на щёчках появляются. Тёмные волосы, спадающие волнами на ключицы. Серые глаза.
– Мир? – неуверенно обратилась к мужу. Он застыл, словно чего-то ожидая. – Почему ты сделал меня женой? Я ведь неприглядная девушка. Ты ведь мог и не проводить обряд.
– И назвать тебя своей любовницей? Ты слишком низкого о себе мнения. Ты ведь мечтала выйти замуж, не так ли. Со статусом любовницы тебе никогда не стать ничьей женой. Неужели ты хотела этого?
– Нет. Но ведь ты князь.
– Князь, не князь, какая разница? И, кстати, Великим Князем я стал только сейчас. И благодаря тебе. Так что…
– Н-но…
– Ты ведь сама меня поцеловала. Извини, Яся. Я так не могу. Давай закроем эту тему? Ты моя жена и точка. Всё. А зачем да почему, может когда и узнаешь, когда дорастёшь.
Я нахмурилась. Но перечить мужу не стала.
– Мир, давай я разогрею.
– Сиди уж, жена. Я сегодня сам.
Я внимательно следила, как он раскладывает по тарелкам еду, а затем ставит в маленькую печку. Что-то выбирает на панели и нажимает “Начало”.
Мы молча кушали, потом пили чай. У него даже был самовар, работающий на углях. Правда, воду он грел в чайнике, а потом переливал её в самовар. Чай был ароматный и очень вкусный. Из холодильника муж достал пирожки с мясом и мы их кушали.
– А откуда еда?
– Из дома. Матушка готовит и присылает.
– Я буду готовить.
– Матушка будет всё равно присылать. Придётся гостей звать, чтоб ничего не пропало. Думаю, что готовить всё равно некогда будет. Учёбу ведь никто не отменял. Сейчас пойдём домашнее задание делать.
Я скривилась.
– А мои учебники, тетради?
– Всё привезли. Не беспокойся. Я всё же теперь первое лицо государства, – он окинул меня изучающим взглядом. – Яся, сегодня займёмся твоей защитой. Поскольку я круглые сутки не смогу с тобой находиться, она просто необходима.
– А ты?
– И мне поставим.
После этого мы долго сидели над учебниками. Мир рассчитывал какие-то ракетные данные, а я писала доклад по животноведению. И хотя мы учились на одном курсе, предпоследнем, программы у нас разнились. Девчонок на его специальности было мало. А я больше по АСам специализировалась. Но у девчат был ещё курс оказания медицинской помощи, и там нам давали помимо устройства человека, ещё и животноведение, травоведение, химию и многое другое. Выпускаясь из училища в 22-23 года мы имели по несколько специальностей. И было у нас ещё магическое направление. При поступлении сюда мы проходили проверку на способности. И без них сюда было не поступить. После обеда как раз занимались своим даром, развивая его и учась им пользоваться. Весь день был расписан, времени на шалости не оставалось. Поэтому всем предоставлялось жильё в общежитии. И я была единственная с потока, кто жил в этом городе, и отказался.
– Мир, а зачем тебе ракеты, если ты теперь первое лицо державы?
– А затем. Тем паче, нужны. Теперь нагрузка увеличится, буду ещё кучу всего изучать. Я ведь должен знать, как устроено государство и что от чего зависит. Держава – ведь сложнейший механизм и при сбое одного органа может полететь всё.
– А я?
– А ты будешь со мной ходить на дополнительные пары. И хотя бы прослушать всё должна будешь.
Весело, ничего не скажешь.
По завершении домашнего задания мы провозились с защитой. Защита была единая, но потом поделенная пополам. Вливали мы туда вдвоём энергию. Я могла подключаться к его защите, а он к моей, тем самым определяя местонахождение и даже удалённо могли усиливать защиту.
– Мир, а что сейчас творится с державой? Старый правитель ведь умер. А ты не приступил к обязанностям.
– Ректор уже оповестил обо мне, так что временно будет избран заместитель. Но учти, чем дольше мы тут задерживаемся, тем хуже может быть.
– Почему?
– Потому что избранный может быть не достоин. И может быть волком в овечьей шкуре. Поэтому у нас от силы месяцев шесть, за которые мы должны окончить высшее образование. К Новолетию мы должны быть в столице.
Глава 1
Муж протягивает мне руку, помогая забраться на лошадь.
Я сажусь, в обычное седло, хоть не дамское выделили. Пришлось переодеться в верховую одежду: портки и подпоясанную рубаху навыпуск, волосы подобрать на ханский манер, под чалму, просто закрутив в гульку.
– А ты думаешь в обычном женском наряде ты сможешь долго находиться в седле? – задал мне вопрос муж, перед тем, как мы покинули стены ставшего родным училища.
Космы* на учёбе я лишь подбирала, чтоб не болтались по спине, ведь головные уборы мы не носили. Хотя замужние женщины обязаны были волосы прятать. Но учёба завершена и мне надо было надеть сороку* или хотя бы платок, но выбор пал на чалму.
Почему чалма? Это подарок хана, да не простой. Она была зачарована у нас обоих, но пока свойство гашения было не активировано. А менять головные уборы в дороге будет некогда. Путь нам предстоял долгий, верхом, потому что Его Сиятельство должен был показаться в очередной раз людям, ведь скорее всего это последний раз, когда нас могут увидеть.
Было ещё два раза, когда приносили нам дары, и народа было много. Возможно, с кем-то мы потом ещё встретимся в столице, если повод будет. Но для этого нужна будет официальная причина, требующая вмешательства именно КНЯЗЯ, а не местной власти.
По дороге мы должны встретиться с ханом и войти в положения наших дел.
Мы тронулись. Люди жмурились, глядя на нас, и расступались. Середина вересня* на дворе, погода пасмурная, солнышка сегодня не было – его заменяли мы. Увидела своих родителей, впервые лично за своё замужество. Но спешиваться было нельзя. Мы подъехали к ним. Они склонились в поклоне. Но не больше внимания уделили, ежели остальным. Мы двинулись дальше.
Я с папой и мамой общалась по выделенной линии связи МАСа. Но это ведь всё было не то, они тосковали, и я тоже скучала. Мне к ним было нельзя идти, а Перемещатели* хоть и изобрели, но людей переносили лишь сильные кудесники на дальние расстояние. На ближние – никто не будет возиться, можешь дойти пешком или доехать верхом. Просто технология ещё недостаточно была проверена, а опыты на людях не ставили.
За нами ехала наша свита – выпускники училища, на год старше нас ребята, лучшие из лучших. Строители, учёные, лекари. Эти шесть месяцев и им не сладко пришлось. Они учились нас защищать. Было решено, что мы выедем все вместе и они станут нашей охраной.
В поле зрения были обозреватели* и газетчики, вот только мы проверяли, лица наши засвечиваются, какой техникой ни снимать. Так что в средствах народной осведомлённости* не было наших имён и лиц. Это радовало. Надолго ли. Всегда найдутся умники-живописцы, которые умудрятся нас изобразить.
Мы ехали целый день. Народ давно остался позади, в пределах града. А мы даже не спешивались. Я на ходу перекусывала орехами и сухофруктами.
– Жёнка твоя всё орешки грызёт, – смеялись ребята. В тесном кругу мы общались обыденно, без всяких титулов. На людях же обращались к нам лишь на Вы.
Когда начало смеркаться, муж разрешил сделать привал. Помог мне выбраться из седла, потому что сама я не могла пошевелиться – тело затекло, не привычное к таким нагрузкам.
Разбили несколько шатров. В таких живёт наша армия – орда. Выставили дозорных. Я хотела приготовить еду, но муж достал скатерть-самобранку.
– Откуда она у тебя?
– Ректор передал от хана.
– Но ведь это сказочная вещь!
– Яра, какая сказочная? Это научная разработка, перемещатель продуктов и еды.
И правда, у скатерти оказался маленький чувствительный экран, где мы выбрали нужные блюда из перечня прилагаемых.
– А откуда перемещатель еду берёт?
– Если овощи-фрукты, со складов. А ежели нужны блюда готовые, то из харчевень.
На мой вопрос, можно ли доверять поставщику, ответ был прост. Поставщик тот же, что и орду кормит, так что однозначно можно. Я взглянула на еду и меня начало подташнивать.
Когда остальные насытились, я набрала фруктов и ушла в наш шатёр.
Муж, видя моё нежелание притрагиваться к еде, сам тоже не притронулся. Поковырял в тарелке, а есть не стал.
– Что тебя беспокоит?
Пожала плечами. Смутное чувство тревоги. Не сильное, значит, яд не смертелен.
Мирослав попросил мою руку. Достал кинжал и уколол мне палец. Кровью муж капнул на каждый фрукт.
– Ты права. Небезопасно. Можешь определить, что за яд?
Мне нужна лаборатория. Без реагентов можно лишь узнать, есть яд или нет, поэтому просто покачала головой.
– А как же остальные? – я начинала переживать за свиту. Пусть и не смертельно, но кто-то ж яд определённо делает.
– Это яд медленного действия. Травят не нас, а армию.
– Но зачем?
– Как и всегда. Без армии мы – никто.
Муж набрал команду на своём МАСе(маленький АС). Перед нами развернулась карта на весь шатёр.
– Вот гляди, вот тут наша орда. Она не по периметру, как у всех остальных армии располагались, а в центре Сибири.
Наши войска могут перебрасыться в любую точку, и мы не зависит от устройств. Так? – я кивнула.
Воины действительно владеют техникой перемещения в любую точку. Поэтому при отсутствии армии на границе, все соседние страны терпели поражение, потому что орда появлялась неожиданно и уничтожала всех нападавших, после этого присоединяя воюющую страну к нашей.
Военными могли быть лишь наши коренные жители, не допуская примесей крови. Чтоб нельзя было захватить страну изнутри.
– Они могут добавлять яд, который блокирует СИЛУ. Тогда армия будет бесполезной, не так ли? – поразмыслив выдала я, муж согласно кивнул.
– Мне нужно связаться с ханом. Прикройся, Яра, – муж бросил на мои голые плечи взгляд. Правда, не прилично. Даже в собственном шатре не дают частично оголиться.
Я накинула на плечи халат. Мирослав кивнул и вызвал хана.
– Ратый, здравствуй, – появилась фигура широкоплечего воина в кольчуге, со светло-русой с проседью бородой до середины груди, в шлеме. Орда жила несколько иными принципами. Они вели кочевой образ жизни, не задерживаясь в одном месте, тем самым не имея точных координат. По ушам словно резануло. Я, конечно, понимаю, что Ратый имеет равнозначный статус с КНЯЗЕМ, но мы ведь не ТЫкаем чужим людям. Глупо, конечно, было даже допускать мысль, что доселе они не познакомились, но ощущение такое, что знакомы они уже давно.
– Мирослав, здравия. Ярослава? – я кивнула.
– Ратый, скатерть-самобранка поставляет отравленные продукты.
– Ты уверен?
– Да. Только какой яд мы не знаем.
– Я проверю и свяжусь с вами. Если ты прав, это очень плохо.
– Хан, – я подала голос.
– Да, княгиня.
– Мне кажется, яд блокирует СИЛУ.
– Если вы правы, значит, планируется нападение, но так, что мы не успеем прийти на помощь. Я заберу вас.
– Нет, Ратый. Нет. Пусть нападут. Пусть развяжут мне руки, – Мир был уверен в своих словах, а я сглотнула. Надеюсь, что жертв с нашей стороны не будет.
– Хорошо. Твои ребята надёжны?
– Да. Я свяжусь с тобой, как что-то выясню, – связь прервалась.
Муж нервничал, сжимая и разжимая кулак. Я подошла и обняла его. Он развернул меня к себе лицом, заглянул в глаза.
– Ясочка, почему так всё вышло? Я ведь хотел создавать корабли космические, хотел быть счастлив. А вместо этого вся эта власть. – Он вытащил шпильки из моих волос, погрузил руку в них. – Ясочка, любимая, – столько нежности в его голосе.
И он поцеловал меня в уста. Мы выскользнули из шатра, взяв с собой полотенца и сменную одежду, но при этом не забыв надеть свои головные уборы, дабы не привлекать к себе внимание.
Муж сам раздевал меня, снимая сорочку, развязывая шнуровку на портках, медленно снимая мои кожаные сапожки. Прикасался ко мне, едва задевая волосяной покров тела, заставляя выгибаться навстречу его рукам.
А потом сам подобрал волосы под чалму, чтобы не мочить их, мыл меня в речке, просто скользя руками по всем моим закуткам.
Было так странно прикасаться к его обнажённому телу, трогать его мышцы, своей обнажённой грудью. Его движения были такими нежными, будили во мне всю чувственность. А я осторожно исследовала пальчиками его тело, трогала его выпуклую спину.
Когда мы выбрались на берег, муж вновь распустил мои волосы, которые водопадом струились до колен, укрывая меня со всех сторон. Нежно откинул пряди, которые падали мне на грудь. Луна зашла за тучку, но это не мешало Миру не сводить с меня восхищённого взгляда, видя каждую чёрточку меня благодаря нашему сиянию. А я любовалась его прекрасным и сильным телом. Мой взгляд задержался на его отличающейся части организма, а Мир поймал мою руку и положил на свой... свой... не могу произнести это слово. На свою нежную часть тела, при этом такую упругую. Я сглотнула. Муж улыбнулся чуть хитро, словно собирался проделать то же самое. Ой, мамочки...
А дальше его невесомые поцелуи покрывали моё лицо, он посасывал мочку моего уха, прокладывал дорожки языком вдоль шеи, заваливал меня на спину. Казалось, муж пробует меня на вкус везде. А когда он взял в рот мою грудь, я застонала.
– Я уже начинаю ревновать, – прошептал он, – к нашим деткам, – о боги, и о чём он думает?
Но отвлечься я не успела, потому что любимый спустился ниже, к моему животу, а потом и ещё ниже, легонечко раздвигая мои ноги, помещаясь меж них. Прокладывает дорожку по внутренней стороне бёдер, от чего мои ноги начинают дрожать. Внезапно чувствую, что по всему телу разливается жар, но при этом чего-то не хватает.
– Мирчик, – шепчу я, – а он ложится на меня, сливаясь со мной в поцелуе, заглядывает в мои глаза, упираясь на руки и нависая надо мною.
– Я люблю тебя, прости меня, – и я чувствую боль, вторжение в своё естество. Но смотрю в его такие любящие глаза и всё становится не важно, только он, такой любимый рядом.
– Прости, любимая, больше болеть не будет.
Он оказался прав, никаких более неприятных ощущений, только его любовь, нежность и страсть. А потом мы вновь купались. Муж меня одел и отнёс на руках в шатёр.
– Почему я?
– Потому что ты меня с ума сводила с первой же нашей встречи, – он замолчал, словно обдумывая свои слова. – Почему ты не дала мне тогда отравиться? Подстроила это представление.
Я вспомнила, как тогда незнакомый парень сел напротив меня, и на меня накатила тошнота, когда он поднёс к своему рту ложку. И я не успевала среагировать и стрельнула в него кашей.
Он меня тогда чуть не разорвал. Вырвал меня из-за стола, а я ему прошептала, что его еда отправлена.
Но он тогда устроил спектакль на славу, высыпав мне на голову свою еду.
С тех пор у нас и началась “вражда”. Все посмеивались с наших отношений и говорили о взаимной любви намёками. Я отмахивалась, ведь точно знала, почему мы это делали.
– Ты столько раз меня спасала. Прости, любимая, я столько издевался над тобой.
– Это была всего лишь показуха.
– Можно было найти другой способ. Но ты меня не подпускала к себе.
Я хмыкнула. Да, месть моя была страшна.
– Тебе ведь тоже не мало доставалось.
– Ага, позорила меня перед ребятами.
– Не всё ж тебе наслаждаться.
Мы ещё какое-то время предавались воспоминаниям, пока уснули.
Разбудил нас крик.
Хорошо, что мы были в одежде. На нас напали. Мы тихо выбрались из шатра. Месяц сиял на небе. Блин. Муж активировал наши головные уборы.
Всё вокруг было освещено, но быть фонарём в ночи – привлекать ненужное внимание.
– Беги, прячься в лесу.
– Без тебя не пойду.
– Яра, беги. Не перечь.
Я, наскоро собрав волосы в хвост и натянув на себя чалму, добежала до леса. Едва успела спрятаться в кустах, как мимо проехали люди на машинах. Но ведь они запрещены – слишком портят природу. От них давно отказались.
Раздавались выстрелы. Блин! И откуда тут огнестрельное оружие?
Техники я насчитала с десяток. Людей было человек сорок.
"Яра. Ты как?"
"Мир. Ты где?"
"Они убивают без разбора. Я буду казнить. Прости. Сиди, тише воды."
И я сидела и ждала. Какой из меня воин? Даже при той подготовке, что нам давали с первой ступени обучения, я могла справиться от силы с одним, ну с двумя. А их сорок человек с автоматами. А ведь оружие было запрещено. Носить его могла только армия, но ей оно было не нужно, да князь и его дружина. Но у наших были лишь кинжалы против автоматов. Блин!
– Мы не нашли князя и его девку, – услышала я поблизости. Сквозь кусты увидела широкоплечего мужчину, гладковыбритого, с автоматом наперевес. У него был акцент, только с перепугу я не могла вспомнить, какой народности.
Я почти не дышала, боясь пошевелиться и привлечь к себе внимание.
– Обшарьте все кусты, но найдите их.
В рукаве почувствовала подарок мужа. Здороваются лишь мужчины за предплечье, и то – правой рукой, а под левым рукавом мой благоверный тоже носит кинжал. У меня же оружие было везде. В обуви, на щиколотках, бёдрах, предплечьях, шпильки в волосах, серьги, подвеска, кольца.
Люди разошлись, я немного успокоилась и подвоха не ждала.
От резкой боли даже вскрикнула, когда меня схватили сквозь чалму за волосы. Мужик тащил меня, не заботясь о моём уюте, о том, что я царапаюсь о ветки. Затем решил поразвлечься, не отпуская волос. Чалма почти спала, но ещё соприкасалась с волосами, а потому сияния не было. Я уже готова была отсечь космы, но так просто в руки какого-то гада не даться.
Мой обидчик уже растегнул ремень на портках. Военный или наёмник, раз ремень носит, сделала я вывод. И вдруг он упал, как и чалма.
– Не смотри, – услышала голос любимого, он успел её подхватить и надеть мне обратно, до того, как я засияла. – Пойдём, – муж взял меня за руку и повёл вперёд.
