Текст книги "Ваше сиятельство (СИ)"

Автор книги: Katsurini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

  – В уезде.

  Я лихорадочно соображала. Бросила взгляд на мужа.

  “Я не могу всех их сюда. Но для удалённого образования нужны камни.”

  “Алмазы не обещаю, как и яхонты. МАС можно сделать на простых кристаллах?”

  “Можно, но они будут бояться перепада температур.”

  – Рита, – обратилась я к ждущей дальнейших указаний девушке. – Свяжись со своими родственниками. Мне через три недели нужны будут дети. Не много, по каждому из села или деревни Новгородского уезда. Ты мне сможешь это осуществить?

  Девушка кивнула. Замечательно. Но мне нужно знать количество человек. Засунуть программу обучения чтению в МАС не составит труда. Но всё остальное придётся деткам осваивать самостоятельно и учить других. Успею ли я за три недели дать всю буквицу? Сорок девять образов, по четыре ежедневно. Да, должны успеть даже за две недели. Тогда можно будет внедрить программу обучения в МАС. К сожалению, дать по волшебному фонарю мы будем уже не в силах. А вот на балу вручить такие же МАСы наместникам будет нужно. Только смогут ли они размножить всё это? А ещё неплохо бы дать им арабские цифры. Славянские хорошо, но для сокращения времени написания проще будет пользоваться другим видом цифр. А языки наши изучить тоже нужно будет, но уже позже. Думаю, что успею дать цифры за пару занятий.

  Рита так и осталась стоять. Девушка слишком нерешительна. Насчёт сообразительности не уверена, посмотрим. Пригласила её через час к себе в кабинет. Как раз будет занятие с подростками.

  Выглянув на улицу и удостоверившись, что площадь опустела, немного расстроилась. Тяга к знаниям угасла? Или причина оставаться была лишь желанием встретиться с КНЯЗЕМ?

  Моя карта Новгорода стала практически полной благодаря ребятишкам и опросу народа.

  «Яра, у тебя время есть?» – вмешался в ход моих мыслей муж, пока я дожёвывала пирожок. Сердце ёкнуло, предвкушая что-то нехорошее.

  "Да, немного. "

  Разговор был долгим и отнюдь не простым. Я молча стискивала зубы и не перечила. Покорность. Как же сложно её играть.

   «Ясь, готова? – я молча кивнула. – Тогда, игра началась!»

  – Ты поедешь! Это не обсуждается. Пока всё не утрясётся.

  – Но Мирослав, зачем? Неужели я не могу быть Вам полезна?

  – Княгиня, это не прихоть, это приказ!

  Я выбежала вся в слезах из кабинета Мирослава. И проследовала в нашу спальню. Я знала, что так было нужно, но почему именно таким способом? Он обещал ко мне приставить какую-то женщину.

  Чтобы выйти к деткам, пришлось полностью успокоиться, несколько раз умыться, дабы не видно было, что я плакала. Прилегла на постель, пытаясь полностью расслабиться и ни о чём не думать. Меня ждут подростки. Нужно идти. С трудом встала, натянула улыбку на лицо и вышла из спальни.

  Ребятки меня порадовали, показали свои соображения насчёт арифметики. Эти уже решали простенькие задачки. Цифры я им дала уже все. Теперь как только они закрепят знания, можно будет перейти к арабским. С Ритой было сложнее, но я попросила ребят подтянуть её по пропущенному материалу. Заниматься с ней сейчас отдельно у меня просто нет возможности.

   Время пролетело незаметно, и МАС сообщил, что пора идти к малышам.

  Детишек я сегодня отучила, дала им вместо положенных двух уроков все десять. Задачи на закрепление они должны были порешать сами. Книги мы с ними доразобрали. Это был первый их намёк, когда мы с ними встретились. И искренняя радость от того, что они продолжат мне помогать, вселила уверенность в моих трудах.

  Муж пришёл вечером. Я на него не глядела, просто отвернулась.

  – Ярослава, иди сюда!

  Я молча послушалась. Я всего лишь жена, подстилка под князя.

  – Раздевайся! – как же непривычен такой тон. К хорошему быстро привыкаешь. Я сняла халат, который накинула поверх ночной сорочки. – Донага!

  Молча проглотила комок в горле и сняла сорочку. Мирослав водрузил вокруг меня какую-то металлическую штуковину. Она была мягкой на ощупь, напоминая нижнее бельё и обхватывая тело, словно вторая кожа, поднимаясь до талии.

  – Это пояс верности, дорогая! – сколько презрения в голосе, мне и правда хотелось рыдать.

  Замок щёлкнул.

  Муж провёл руками под металлическим бельём, проверяя что-то. Смахнул слезинку с моей щеки, отвёл взгляд.

  – Завтра утром ты отправляешься в дорогу. Придёт арабка. Она тебя проводит к машине. С ней и поедешь.

  – А охрана?

  – Я не могу тебе никого выделить. Каждый человек на счету. Водитель мне тоже понадобится.

  Я лишь молча кивнула, старательно отводя взгляд.

  Молча легла в постель, пытаясь устроиться поудобнее. Долго ворочалась.

  "Ты как?"

  "Не хочу говорить."

  "Прости."

  "Отстань."

  Больше мы с мужем не разговаривали.

  На утро явилась женщина в чёрной парандже. С закрытым лицом, накрашенными сурьмой глазами. Бросив взгляд на неё и отметив, что закутана она целиком, даже руки находились у неё в перчатках, я лишь хмыкнула. Женщина была довольно высокой, ненамного, но выше меня. Вот спрашивается, зачем им носить такой наряд? А может они под ним набор оружия прячут? Хотя, теперь немного по-другому взглянула на выбор своего мужа. Может не всё так грустно. Женщина высокая, не худая, под одеждой может прятаться что угодно. Будем надеяться, что подмен не будет, и меня и правда будут охранять. Но немногочисленность охраны оставляла желать лучшего. Я вздохнула. Пора?

  Женщина ответила мне по-арабски. Что мол, пора выдвигаться.

  Когда садилась в чёрную машину, вздрогнула. Нехорошее предчувствие. Скользнула взглядом по водителю. Бритый! Боги, защитите меня!

  Было раннее утро, только-только начало вставать солнышко. Муж ещё спал, когда я уходила. Я скользнула взглядом по небосклону, потом по дворцу, в надежде хотя бы увидеть мужа, грустно опустила взгляд и села в машину.

  Арабка села рядом со мной, за водителем. А меня затошнило. Стала глубоко дышать, пытаясь подавить рвотный позыв.

  Сердце бешено стучало.

  Мы тронулись.

  Мне было плохо, и я согнулась пополам, успев лишь пристегнуться. Женщина положила руку поверх моего колена. Странно, но этот жест меня немного успокоил. Но паника всё равно накатывала.

  Помнится, в прошлый раз когда мы с Миром расстались, меня чуть на виселице не повесили, и тоже бритый типчик был.

  – Успокойтесь, вы привлекаете ненужное внимание, – прозвучали арабские слова.

  Я и правда привлекала. Расслабиться, мне нужно расслабиться или отвлечься. Запустила на МАСе игру, чтобы хоть как-то отвлечься. А все мысли всё равно возвращаются в тот день на площадь.

  Запустила учебник по арифметике, стала решать задачки. Это немного помогло.

  Спустя какое-то время арабка с акцентом по-русски попросила водителя остановиться и сделать перекус. Расстелила покрывало на земле, поставила корзинку с едой.

  – Вам нужно покушать.

  Глянула на еду и меня затошнило. Я не смогу в себя ничего запихнуть.

  – Нужно, покушайте! – я мотаю головой. Но она настаивает. Окинула продукты взглядом. Пирожки, запечёное мясо, свежие овощи, яблоки и зелёный виноград.

  Оторвала себе маленькую гроздь и поднесла к лицу. Не тошнит, хотя моё состояние можно списать и на переживания. Покушала, съела ещё и яблоко.

  Арабка же предложила мне пирожок. Я взяла его, а потом отдала ей в руки.

  – Кушайте, я не хочу.

  Пирожок был не отравлен. А вот мясо вызвало у меня уже знакомое чувство отвращения.

  Арабка же отрезала мне ломоть с края, потом обрезала все края и вручила мне. Я едва сдержалась. Женщина попросила сделать вид, что мы едим мясо.

  Это было что-то с чем-то. Подносить ко рту то, что вызывает настолько сильную тошноту, и при этом нельзя было показывать этого. Кое-как я “дожевала” положенный мне кусок , а моя сопровождающая спрятала несъеденное в полах своей одежды.

  Водителю же протянули кусок мяса из середины, он поблагодарил и съел. Перед отъездом мне предложили воспользоваться кустиками. Я молча проследовала в указанном направлении, женщина не отставала. И как мне сходить по нужде?

  – Просто присядьте, – посоветовала сопровождающая.

  Последовав совету, поняла, что ткань просто расходится в разные стороны. Что за штуковину Мир придумал? Женщина воспользовалась моим предложением постоять покараулить, пока она тоже воспользуется кустами.

  После чего мы поехали дальше. Когда меня стало клонить в сон, арабка забеспокоилась. Спросила, всё ли в порядке. Я ответила, что да, просто устала.

  Спать и правда хотелось, ведь встала я очень рано. Под мерное укачивание я и заснула.

  Очнулась от того, что кто-то открыл дверь машины.

  Мы стояли. Я взглянула на соседку, она мирно спала на моём плече, глубоко дыша.

  Я закрыла глаза, стараясь уподобиться своей сопровождающей. Веки не должны дрожать, полное расслабление. Дыхание глубокое, между выдохом и вдохом перерыв. Медленный выдох. Перерыв. Медленный вдох. Меня начало клонить в сон. Нет, спать нельзя. Всего лишь изображать.

  Рядом слышались мужские голоса, язык был знакомым, но не могла вспомнить, какой именно диалект. Но смысл я понимала. Они решали, трогать меня или нет. Снотворное должно было действовать ещё пару часов, можно было б даже перепихнуться, пока мы спим.

  Я спокойна, очень спокойна. Нельзя нервничать. Всё в порядке.

  Меня потащили из машины. Тело расслаблено, я сплю. Облокотили на капот и задрали подол платья. После чего последовала отборная ругань.

  – Этот недоумок надел ей пояс верности.

  – Берите тогда вторую. Вряд ли он со служанкой поступил так же.

  Я сплю, не шевелюсь. Равномерно дышу. Рядом со мной заваливают женщину.

  Слышатся движения. Неужели всё же её не минула эта участь? Я готова кинуться ей на помощь, но что я могу? Машина дёргается, а я плотнее закрываю глаза. Страх сковывает всё тело. Я должна вмешаться.

  И когда я-таки решаюсь это сделать и подрываюсь, вижу, что вокруг меня лишь разбросаны тела мужчин, мёртвые тела. Водитель скоропалительно заводит мотор.

  – Без нас ты не поедешь, – слышу голос арабки, когда она приставляет окровавленный кинжал к горлу водителя. – Садитесь, – командует мне, затем протягивает мне ещё один кинжал и велит сделать то же самое, чтоб она могла сесть. Я киваю, выполняя её поручения.

  – Благодарю, – сумела выпалить я лишь через пять минут после начала движения.

  – Не стоит, это моя работа.

  Значит, она изображала сон. А потом в удобный момент просто напала. Хух, гора с плеч. Я откидываюсь на спинку и долго смотрю просто вверх, в одну точку. Ну что ж за жизнь такая? Как бы я себя чувствовала, если бы всё же изнасиловали эту женщину? А если б муж не надел этот проклятый пояс, который мне уже всё, что можно, натёр? Отогнала эти мысли. Что самобичевать себя? Всё обошлось и ладно.

  Ну, Мир, зараза, я тебе устрою, когда вернусь!

   Глава 16

  Наш водитель заметно нервничал и не только потому, что к горлу был приставлен кинжал. Куда мы ехали, я не поняла, но женщина, взяв руководство ситуацией на себя, приказала не менять маршрут и везти туда, куда он вёз. Ничего хорошего водителя явно не ждало. Как он заикаясь рассказал, что был приказ доставить именно в это место. А дальше указаний не было. Пришлось малость надавить, чтобы водитель отвёз нас на свою базу.

  Не доезжая какого-то поселения водитель остановился и сказал, что дальше не поедет.

  – Лучше убейте меня сразу, потому что, если узнают, что я вас сюда привёз, они не только с меня шкуру спустят, но и со всех моих родственников.

  – Это что за село?

  – Подлипки.

  Я сверилась с картой. Судя по нашим координатам, тут ничего не должно быть. Лес да и только. Интересненько.

  Я старалась просчитать варианты событий. Что ж мне делать-то?

  Соваться туда очень опасно. Княгиня или нет, думаю тем, кто там, будет без разницы. А может и наоборот, обрадуются, что я попала к ним в руки. Если это те же люди, что стояли за сменой власти во дворце, то надеяться на то, что меня просто возьмут в заложники, чтобы надавить на Мира не приходилось. Они уже знают, что по-отдельности мы слабы, и только убрав меня, можно подчинить КНЯЗЯ своей воле.

  Переодеться и выдать себя просто за девушку?

  Можно было б вернуться, но я ведь ничего не узнала. Блин!

  Набрала на МАСе номер мужа.

  Он не сразу ответил.

  "Яра? Что-то стряслось?"

  Я ему изложила краткий обзор событий.

  – Что посоветуешь? Я могла б переодеться обычной девушкой, сыграть заблудившуюся овечку.

  Надолго повисла тишина. Думает или советуется? С кем?

  “Иди с сопровождающей. Скажи, что по дороге её повстречала”

  А дальше мне надлежало стать служанкой знатной женщины, на которую напали и убили, когда она не захотела отдавать драгоценности. Потом меня куда-то везли, кинули в какой-то сарай, где как раз уже и была арабка. И нам удалось сбежать.

  Я отыскала в машине свой наряд попроще, просто сорочка, без вышивки, сарафан. На голову платок, блокирующий сияние, повязала. Волосы в косу переплела.

  Арабка кивнула, глядя на моё облачение.

  "Мир, ну как?" – включила режим видео.

  "Сойдёт. Только тебе придётся снять серьги. МАС скрыт под рукавом, не должен привлекать внимание."

  Я вдохнула поглубже.

  "Яра, стой. Обувь. "

  Чёрт! И почему я не взяла с собой обычные лапти? Разулась. Холодно. Земля уже остывает быстро. Да и не привыкла я босиком ходить.

  Покосилась на ноги арабки. Простенькие лапти, но не моего размера. Жаль.

  “Яра, не рискуй понапрасну. В случае угрозы жизни или нанесения телесных повреждений, убирайся оттуда. Ты меня поняла?”

  “Да, мой повелитель! Слушаюсь и повинуюсь!”

  “Постой, передай свои координаты, пожалуйста.”

  “Как скажешь”.

  На этом связь я прервала. Включать МАС на запись было нельзя, но можно было снимать всё моими глазами и мысленно сбрасывать картинки. Поток видео, к сожалению, я пока не научилась писать из своей памяти. А вот снимки делать глазами – всегда пожалуйста.

  Поняла, что до сих пор не знаю, как звать мою спутницу. Спросила об этом. Она представилась Амирой. Странное имя. Княжеское. Так, это не моё дело.

  Перед тем, как мы тронулись в путь, я приказала водителю никуда не уезжать. Ожидать нас здесь. А если бросит нас, то я сама накажу его и его семью похлеще его хозяев. Тут способ кнута и пряника не сработал бы. Если ему угрожают, то обещание того, что я спасу его родных, давать не стоит. Поэтому только большая угроза подействовала бы.

  Мы подошли к воротам, Амира набрала в ладонь земли и стала пачкать мне белоснежную сорочку. А она молодец. Потом и себе испачкала, правда, на её чёрном одеянии грязь была не особо заметна. Раздался отчётливый стук, чуть приглушённый из-за перчаток женщины.

   Село выглядело по-старинному, обнесённое частоколом. Это с одной стороны не внушало надёжности, а с другой – пугало. В Сибири уже давно не строилось укреплений. Старинные крепости остались, а новые были бесполезны, если учитывать, что огнестрельное оружие есть, пушки и прочее.

  Открыли нам не сразу. Над входом нависала башенка, на которую забрался немаленький мужичок, с бородкой. Странно, но сердце ухнуло от страха. Увидев нас, можно сказать не внушающих опасения женщин, был отдан приказ отворить врата. С лязгом отперли засов и, сделав щель, чтоб могли лишь мы пройти, позвали внутрь жестом.

  Как мне было страшно! Зря я сюда сунулась. Но жалеть уже поздно, нас видели, а потому живьём вряд ли отпустят. Теперь всё зависит от способности сыграть свою роль.

  Мы вошли. Нас встречали с сальными взглядами мужики, от которых разило потом. Так, нельзя показывать своё отвращение. Часть мужиков была с бородами, остальные же бритые, и все со стрижкой под горшок. Разница в чине?

  Вспоминаю как плотник Деян падал на колени, какое у него было выражение лица. Нужно соответвовать. А ещё нужно было вспомнить то чувство, которое может вызвать такое выражение. Величайшей признательности. Что могло бы вызвать такую преданность? Наверное, если бы спасли жизнь моему любимому или Ярику.

  Живо нарисовала в воображении сцену спасения моего братишки, правда, что спасает его Мирослав.

  И я упала на колени, целуя подол длинных тёмных одежд встречающих(представляя, что эти одежды чистые, мною вышитые). По моим щекам текли слёзы, вызванные сценой радости от спасения.

  Главное, не сболтнуть лишнего.

  – Слава Всевышнему, Господь услышал мои молитвы! Он послал нам вас!

  Мужчины явно растерялись. Арабка же молча наблюдала за сценой.

  Потом я подскочила и стала целовать руки одному типу, у которого на пальцах были персни.

  – Спасибо вам, без вас мы бы пропали! Благослови вас, Боже! – даже чуток обслюнявила конечность. Мужчина выдернул брезгливо свою длань.

  Я же размазала грязной рукой свои слёзы, стараясь подавить рыдания, когда меня окликнул этот пренеприятнейший тип с редкой козлиной бородкой, которого я целовала.

  Он попросил меня подняться и поведать обо всём в спокойной обстановке, приглашая меня в один из покосившихся домиков. Арабке сделал знак следовать за нами. Амира немного напряглась, когда её попросили остаться за дверью.

  Мне предложили горячего чая, чтобы согреться.

  Я попросила защиты и покровительства, а также помощи добраться до какого-то села и наняться в служанки, рассказывая про свои приключения.

  Дело уже было к вечеру, поэтому мне предложили переночевать на сеновале. Детально расспрашивали о нападающих, сколько их было, в какой одежде. Я, всё, что “вспомнила”, поведала.

  Когда я завершила часть с привозом меня в какой-то лагерь разбойников, поинтересовались арабкой. Я озвучила заготовленную заранее легенду. После этого меня проводили на сеновал, а арабку пригласили к главному. Вот так, никакой еды, хорошо, хоть ночлег предоставили.

  Если честно, неприятное ощущение опасности меня не покидало. Я лежала на сене, прислушиваясь к каждому звуку.

  Миру написала сообщение, но он не ответил. Чем он занят в такой час?

  Спустя продолжительное время, я услышала скрип отворяемой двери. Прикинулась, что сплю.

  Бесшумные шаги. Казалось, сердце стучит очень громко и выдаёт меня с потрохами. Ко мне подошли, а потом сено рядом примялось.

  Послышалась арабская речь. Я выдохнула.

  – Они поверили, – сказала женщина шёпотом.

  – Уверена?

  – Да, – слова сплетались в молитву древним богам.

  Позади послышался шум, значит, за нами следят. Дочитав молитву, отбивая периодически поклоны, женщина легла рядом.

  А дальше мы вели речь на русском и ломанном русском. Хотелось кушать, но просить об этом был верх наглости. Амира же протянула мне вяленое мясо. Я лишь кивнула, выражая благодарность. Мы ещё какое-то время обсуждали “напавших” на нас. Арабка мне поведала свой рассказ. На том мы и уснули.

  Интересно, хоть одно слово правды прозвучало здесь?

  Во сне мне снился Мир. Он обнимал меня, гладил по голове и шептал ласковые слова. Внезапно сон резко оборвался, а меня трясли за плечи.

  – Просыпайся, Маша, пора вставать.

  Кто такая Маша? Неужели тут ещё кто-то, помимо нас? Ой, да это ж я так представилась.

  Потом была арабская молитва, я только не совсем поняла, они нашим богам молятся? Потому что судя по словам, пусть имена и переиначены, но смысл тот же, по сути, наши славления Роду Всевышнему и другим богам.

  Спустя какое-то время мужчины пригласили меня на утреннюю службу. Арабке предложили подождать в хлеву. Церквушка была здесь же, в пределах частокола. Там толпились все особи мужского пола, некоторых я, правда, видела впервые. Во время перехода границы храма я ощутила уплотнение защитного поля. У меня работает защита? Как такое может быть? Мир всё ж не усидел, решил подстраховать?

  Я окинула церквушку магическим взглядом. Да, славно они потрудились. Мало того, что на источнике силы располагается капище, так свод работает не как концентратор силы космоса, а словно тут производится откачка силы.

  Радовало то, что Мир снабдил меня не только крестиком, но и данными по этой религии. Отстояв службу, я несколько приуныла, в то же время отражая на лице благодатную улыбку.

  На завтрак меня и Амиру пригласили к общему столу. Да только арабка отказалась, сказав, что ей не позволено открывать своё лицо пред мужчинами. Я решила не оставлять её одну и попросилась поесть вместе с ней в сарае. Нам недовольно протянули две тарелки и, оставив одних, затворили дверь. Женщина в который раз села спиной ко мне, открыла своё лицо и принялась есть.

  Не хочет смотреть на меня, ну и не надо. Навязываться не буду. Кушали мы в тишине.

  А затем нас словно испытывали: то грядки прополоть (зачем? осень на дворе) – так надо, траву покосить (ну ладно, может, скотине?), воды наносить из колодца, еды на всех приготовить, вещи постирать. К концу дня я просто валилась с ног, но молча сносила все приказы и выполняла работу. При нас постоянно кто-то находился, словно они думали, что мы можем сбежать. Может стоит воспользоваться этой мыслью?

  К вечеру выдали нам по тарелке похлёбки, которую мы с Амирой готовили, и отправили на сеновал.

  Как только нас заперли, я решила пойти повынюхивать. И хоть ручки-ножки уже не носили, а надо было и задание выполнять. Удостоверившись, что Амира спит, я тихонько поднялась на второй ярус сеновала и, применив силу, отодвинула одну доску. Затем выскользнула и осторожно спустилась. На улице сгущались тучи. Дождик собирается?

  Путеводной звездой служил лучик света, горящий в одном домике. Я осторожно шмыгала от одного строения к другому, успевая спрятаться до того, как меня заметят. У источника света я затаилась и навострила уши.

  – Ну что? – услышала я голос того типа, что вчера допрашивал меня.

  – Спят.

  – Замок проверил?

  – Да.

  – Тогда иди, поджигай.

  Амира, она ведь там! Я дёрнулась, хотела бежать спасать, при том, что сама наверняка попаду в ловушку, но оставлять женщину на погибель совесть мне не позволяла. Мне зажали рот.

  – Тс…

  Я повернула голову – это была арабка. Сглотнула комок в горле. Слава богам!

  – Ну что ж, дорогие братья! Наша миссия завершена. Книги готовы, история переписана, можно начинать операцию по внедрению. Свидетели почти убраны.

  За нами уже пылал сеновал. Амира жестом показала следовать за ней. Мы добрались до врат, на которых стоял караул. Я даже не заметила движения женщины, как оба стражника уже лежали на земле с запрокинутыми головами.

  – Не смотри, – это был приказ. Голос, не позволяющий ослушаться. – Пойдём!

  Я молча выполняла всё, что от меня требовали. А в душе нарастала злость. Когда мы оказались за частоколом, земля за мной уже дрожала. Слышались крики, ругань. И огонь, озаряющий ночное небо, словно поднимающийся вверх огромным огнедышащим змеем.

   Глава 17

  Очутившись вне острога*, я вздохнула с облегчением. Всё же притворяться и играть роль я не любила. Хотя и маски мы постоянно надеваем на себя, но то ведь реальные наши маски: с любимым ведём себя не так, как с другими, с родителями играем свою роль ребёнка, с детьми выступаем в роли друга или учителя, да и вообще, к каждому ищем подход. А здесь приходилось играть, рискуя жизнью.

  В поле зрения увидела Ратыя и отряд воинов, облачённых в доспехи, стоявших рядом с частоколом. Интересно, а материал доспехов и мой пояс верности не из одного случайно сплава?

   – И что теперь? – обратилась я к невидимому собеседнику во тьму.

  – Мы разберёмся. Уходи в наше место.

  – Как скажешь, – и я представила нужную картинку для смены пункта назначения.

  Следующие два часа я не могла успокоиться. Утешала себя мыслью, что от меня толку точно не будет. А вот отвлекаться на меня мужу не стоит.

  Ходила взад и вперёд, вдоль ручья. Потом меня осенило, что ждать можно бесконечно, ведь Мир сюда прийти не может. Хотела рвануть к нему, но остановила себя. Злость сменилась тревогой, я уже не сердилась на любимого, лишь бы он был жив-здоров.

  – Всё хорошо, всё хорошо! – твердила сама себе, а червячок всё равно грыз изнутри.

  Через три часа я не выдержала, так и не смогла ничем заняться.

  “Мир!!!”

  И ни одного сообщения.

  “Мир! Сковородкой ты всё равно получишь!”

  Откликнись, ну пожалуйста!

  Проверяю своё поле, пытаясь отследить любимого. Условия повторяются. Надеюсь результат будет другим, но однозначно хорошим.

  Вернулась я на то же место, где последний раз слышала мужа.

  Вокруг пылал огромный костёр. Казалось горел лес. Было жутко. Везде огонь. Ржание лошадей, выстрелы, треск огня.

  Мир! Потянулась к нему. И пошла по ниточке, связывающей нас. Я не видела ничего и никого, мне казалось, я шла сквозь огонь. И только слышала медленное биение его сердца.

  Мир! Он лежал под завалом, в огне.

  – МИР! – мне сейчас нужен мой гнев. Я тебе припомню все издевательства, и тот же пояс верности!

  А вокруг лишь трещит огонь и лижет меня языками пламени. Кто посмел прикоснуться к моему мужу! Доски затрещали и разлетелись в разные стороны, освобождая мне дорогу.

  Дальше помню лишь прикосновение к раскалённому телу, перенос в наше место, любимого, лежащего на моих коленях и огонь, который так и пылал вокруг. А я лишь думала о том, что мой муж жив, вкладывала всю свою любовь, отгоняя сердитые мысли. Лишь любовь и нежность к моему супругу храня в своём сердце.

  Помню жар, который расплавляет моё тело, превращая его в живой металл.

  А потом обжигающий холод, обволакивающий мою голову, ледянящий мои ноги. Вода, льющаяся мне в рот, капельки дождя, впивающиеся иглами в моё лицо и тело. Казалось, времена года сменяют друг друга, при этом я лежу без крова и одежды, чувствуя все “прелести” любимой природы.

  В один прекрасный момент я поняла, что всё кончилось. Ничего больше не болело, не пекло и причиняло неудобства. Мне было тепло и уютно, а меня гладили по руке. Внезапно ласка прекратилась.

  – Продолжай, попросила я.

  – Яся, Ясенька, ты очнулась, – ну что опять? зачем столько тоски в голосе? – Солнышко моё ненаглядное, – меня покрывают поцелуями, крепко прижимая к себе.

  – Ну всё, хватит, – с трудом отталкиваю настырного мужа. – Зацеловал уже.

  Ворчу я, встречаясь с его взглядом. Чёрт! В его глазах стоят слёзы.

  И на меня наваливаются последние воспоминания: те два дня, что водил он меня за нос.

  – Ах ты, зараза, где моя сковородка? Я тебе задолжала пару ударов! – я подскакиваю с места и ищу взглядом, чем бы огреть моего благоверного.

  По его щекам текут беззвучные слёзы, а сам не сводит с меня нежного взгляда.

  Я подхожу рядом и сажусь на корточки.

  – Мир?

  – Можно я тебя обниму? – внезапно вспоминаю про пояс верности.

  – Вначале сними свою штуковину.

  – Я уже давно снял.

  Я бросаюсь к нему в объятия, вдыхая его запах, пусть запах пота, но такой родной, только ему присущий. Ведь совсем недавно я его чуть не потеряла. Во второй раз. И опять когда мы разлучились.

  Не знаю, сколько времени мы так пролежали, он всё шептал ласковые слова, а я просто наслаждалась счастливыми мгновениями.

  А потом я с ним три дня не разговаривала. Он мне всё рассказывал, а я молчала.

  Поведал, как вызвал хана, и они честно пытались просто арестовать этих людей. Но они сжигали сами себя. И Мир попал в ловушку, пытаясь спасти какого-то фанатика. Про книги, которые удалось спасти. Как он понял, в этом остроге занимались именно книгами: переписывали деяния прошлых лет, целиком перекраивая мир. Придумывая новые страны, языки, создавая жизнь отдельных государств, возвеличивая их и приписывая им тысячелетия независимого существования.

  Муж целовал меня, а я лишь позволяла ему это делать, не отвечая на его ласки. Радовало то, что любимый не оставлял своих намерений помириться, даря мне приятные мелочи. То камешек принесёт красивый. то птичку поймает и даёт в руки, то зверька какого. Разок принёс бабочку. Последнюю я не взяла. Пусть она красивая, но почему-то я боюсь насекомых.

  Животных я всех отпускала, как только поглажу немного, правда, приходилось гнать их, а то они и уходить не хотели.

  Питались мы исключительно орехами и овощами. Которые я силой своей мысли заставляла появляться, вспоминая как тот или иной выглядит на грядке.

  А то принёс живую рыбу. Я вопросительно взглянула на мужа. Что мне с ней делать?

  – Жарить, – ответил он на незаданный мною вопрос.

  Я молча протянула ему свой кинжал. Ты у нас мастер казнить людей, разбирайся с животными сам. Он всё понял, без слов. И пока я ходила купаться в ручье, на костре жарилась рыбка.

  – Только соли у нас нет.

  Соль… Каменная соль, на месте бывшего моря… Потом наклонилась и взяла белый камешек, который тут же появился на земле.

  Думаю, этого куска вполне хватит не на одну рыбу.

  Стоит ли говорить, что все эти три дня, помимо того, что я оставалась холодной до его ласк, я периодически соблазняла мужа, то купаясь рядом с ним в обнажённом виде, то просто расстёгивая свой сарафан и позволяя приоткрываться груди. То задирала подол и соблазнительно наклонялась. Но его попытки ко мне приблизиться в такие мгновения я тут же пресекала предупреждающим жестом.

  По МАСу я тоже игнорировала все его сообщения. Я видела, как любимый сгорает от желания, но не позволяла ему никаким способом удовлетвориться. Моя месть должна была свершиться. Без сковородки обойдёмся, есть более человечные способы, исключающие физическую расправу.

  Любимый смотрел на меня голодным волком.

  На этот раз я решила искупаться в сорочке. А что, когда она мокрая и облепляет тело, то становится прозрачной…

  Ужин был уже готов, а готовил в эти дни исключительно Мир.

  Я выхожу на берег в мокром виде, а муженёк не сводит с меня глаз, и рыба уже горит на костре. Угольки одни останутся, если не вмешаться. Я медленно подхожу близко, забираю почти обгоревший трупик рыбки, и дую на остатки нашего ужина.

  Это было последней каплей в терпении Мирослава, сорочка была разодрана на две части. Он покрывал моё тело поцелуями, а я с трудом ловила его губы. В животе сводило от голода, но сперва я не против была удовлетворить несколько иную жажду.

  Властные страстные поцелуи, готовые проглотить меня, лёгкие покусывания тела в ответ на его обжигающее дыхание. Я его дразнила, а он меня отталкивал, не позволяя мне брать всё в свои руки. Ласкал меня, отводя мои кисти, не позволяя его ни гладить, ни царапать. А потом умостился меж моих ног и заставлял меня дрожать и стонать.

  Я извивалась, не в силах совладать с нарастающим желанием и стремлением ощутить его внутри себя. Он ласкал меня языком, вычерчивая непонятные узоры в моём лоне. Позволял сгорать мне в агонии удовольствия и наслаждения вновь и вновь.

  – Иди ко мне? – я сдалась под его напором, но всё равно желала слиться с ним в единое целое.

  И он на этот раз послушался, лёг на меня и одним движением взял меня.