Текст книги "Ваше сиятельство (СИ)"

Автор книги: Katsurini

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

  Я и озвучила. Хан усмехнулся, сказал, что привык за годы службы к обращению по должности и имени. Ну и поскольку я жена КНЯЗЯ, то обращения по имени вполне достаточно. Нет смысла что-то менять.

  Общались мы на личные темы, шутили и просто узнавали друг друга. И про Жана, и про хана. Да и про нас с Миром наслушались не из первых уст.

  – Не думал, что Яра станет такой противницей. Про Славку ведь всё было известно, я следил за ним, был в курсе его увлечений. Удивляло меня только его нежелание встречаться с девчатами. Знаешь, Слав, ты меня порою пугал. Я уж думал, может брак какой в твоих генах? Ну, как в Порусье, у них там и однополые отношения приемлемы. Думал, где же родители твои недоглядели. И с твоим отцом говорил по этому поводу, да только он отмахивался, мол, всё у тебя в порядке с ориентацией. Но я ведь видел, как ты общался с девчатами, никогда не позволял большего, чем лёгкий словесный флирт. И ни одного свидания.

  – И что?

  – А потом раз сам увидел, как ты глядишь на кое-кого.

  – На кого? – оживилась я.

  – Да на тебя он глядел. Я был в курсе вашей войнушки, вот и пришёл раз поглядеть на неё. Тогда и понял, что всё это игра. Я правда списал это на такой метод общения. Есть же такой тип людей, которые дразнят друг друга, подкалывают, оскорбляют, дёргают за косички, не зная, как начать разговор.

  – И что, теперь ты изменил своё мнение? – спросил муж.

  – Ну да, после того, как узнал про особенность её дара.

  – Какую особенность? – оживился братец.

  – О, ты до сих пор не сделал выводы, сынок. Ну, тогда делай. Учись, пока я жив.

  Жан бросил на меня пронизывающий взгляд, словно впервые видел и хотел оценить.

  Пожал плечами:

  – Знаю, что она целительница... – он хотел ещё что-то добавить, но я заметила как он дёрнулся. Мир стукнул его под столом? Они ведь сидели друг против друга.

  Ратый вновь усмехнулся, бросив взгляд на обоих. И что сейчас Мир не дал рассказать? Про поцелуй с Жаном или про то, как я его соблазняла, а может и ещё есть этим двоим, что скрывать...

  – Вижу, вам есть, что скрывать…

  И вовсе хан не казался таким страшным, а милым и домашним дедушкой, про которого даже не скажешь, что он служил в армии всю жизнь. Жан был весёлым и забавным, флиртовал со мной, рассказал, как я его пыталась соблазнить. Вот тут вогнали в краску Мира, а два других мужика хохотали, схватившись за животы. Правда, чем всё кончилось, Жан не поведал, но и оба брата остались в этом солидарны. Я скромно потупила глазки, пытаясь подавить смех. Потом положила голову на плечо мужа и всё ж расхохоталась. Стоит ли говорить, что внутри купола, Жан снял в лица никаб, так что два одинаковых парня глядели друг на друга.

  В общем, мы мило так пообщались. Разрядили обстановку. Потом Жан оделся и хан снял полог, после чего забрал Жана и ушёл восвояси, не как нормальный человек, через дверь.

   Глава 38

  Время неумолимо истекало. Куда? Словно отведенное мне время... На что? Не могла я понять. Беременность длилась спокойно, без происшествий. Малыш уже толкался, периодически доставляя мне неприятные ощущения. Пузико уже было заметно. Но домочадцы не обращали на это внимания, хотя старались вовсю помогать.

  Меня слушались, что было приятно, словно меня приравняли к мужу.

  Но я всё равно старалась делать всё сама по мере сил. Наклоняться было трудно. Мне даже предложили помогать одеваться. Ну уж нет, не дождётесь. Беременность – не болезнь.

  – Здравия, княгиня? Как самочувствие? – послышались низкие, чуть хриплые нотки.

  – Здравствуй, Волк.

  – Терпимо.

  – Может что беспокоит? Давайте осмотрю...

  – Не стоит, всё хорошо.

  Он подошёл вплотную. Вспомнила, как он говорил о своих чувствах. Что он сейчас ощущает? Постоянно видеть девушку, которую любишь, знать, что она принадлежит другому – твоему другу, и что она носит под сердцем его малыша. Каково это?

  Он протянул ко мне руку, попытался притронуться к моей щеке. Ощутила, как прогнулся щит, истончаясь в месте прикосновения.

  Интересно, он может видеть мой щит?

  Прикосновение, мимолётная ласка и попытка считать моё состояние. Защита сработала.

  Волк скривился от боли и рухнул на колени.

  – Прости, я не специально.

  – Что это? МАС? – почти угадал, это щит, но об этом я не скажу.

  – Да, он почувствовал угрозу.

  – Извини, я хотел лишь удостовериться, что всё хорошо.

  – Не нужно, прости. Мне пора.

  Я проскочила мимо Волка и выскользнула в коридор. Там было пусто, словно все вымерли. На пороге своего кабинета появился Мир. Он бросил оценивающий взгляд, кивнул. Я подошла.

  – Княгиня? – в голосе чувствуется власть. В одном слове сквозит столько вопросов...

  – В-всё с-случайно в-вышло, – я оправдываюсь?

  Я и правда не хотела. И это не я его током ударила. Я как могла старалась оттянуть это, даже щит утончился по моему желанию.

  "Больше так не делай. Пусть лучше щит обнаружат, а ты подвергаешь себя риску."

  – Похоже, он до сих пор сохнет по Вам. Может стоит отослать его куда подальше? В больницу, например?

  – Нет-нет, думаю, это больше не повторится.

  – Не стоит бродить искушению коридорами дворца. Я поговорю с Волком.

  Я сглотнула. Во рту пересохло.

  – Пройдёмте, нужно поговорить о Вашем поведении, – муж отошёл в сторонку, пропуская меня в помещение.– Все свободны, – бросил муж ребятам из свиты. Из-за стола поднялись сидящие дедки, муж кивнул им, заставляя оставить нас наедине.

  Когда дверь за моим отцом затворилась, щёлкнул замок.

  Муж прошёл на своё место.И что, зачем было всех выгонять?

  Поманил меня жестом, усадил на колени. Ощутила, как вливается в меня энергия мужа. Ох, неужели у меня такой упадок сил? И ведь пополнять из природы сейчас не могу. Защита не даёт, лишь энергетику мужа пропускает. По телу разливается сила, которая вызывает скользящую щекотку во всём теле.

  Муж кладёт руки мне на живот, подпитывая и малыша тоже. Он начинает толкаться, отвечая папочке. Но сейчас мне приятно, всё же бьёт не под рёбра или печень... Удары уже ощутимы, вырос малыш.

  Сеанс прерывается.

  – Ясь, ты поосторожней будь, ладно? Постарайся, чтоб к тебе никто не притрагивался. Одно дело, когда щит угрозу чует, а другое – когда ты сама уменьшаешь защиту. Ты помнишь, что отвечаешь сейчас не только за свою жизнь?

  Я молча кивнула, Мир прав, даже ради выманивания врагов рисковать не стоит.

  А потом завертелось. Не успела я отойти от кабинета, как меня схватили.

  "Мир!" – успела мысленно пикнуть я и мiр* внезапно наполнился тьмой.

  Очнулась. Открыла глаза, голова кружится. Удар по голове? Но щит должен от такого защищать. Тогда что? Пытаюсь просмотреть своё состояние, вроде бы всё цело. Вокруг темно, пахнет сыростью. Холодно. Бр… Одежда на мне. Пояс верности тоже. Муж не отпускал меня без него. Правда, пришлось его доработать, чтобы не натирал и был растягивающимся. Я лежу на чём-то… Пытаюсь сесть, но мне плохо. Отравление? Как всё достало. Ощупала свой животик, спросила у малыша, как он. Я спокойна, мне нельзя волноваться. Меня обязательно спасут.

  “Мир!” – зову мысленно.

  “Любимая. Где ты?”

  “Не знаю.”

  “Координаты? – Запрашиваю у МАСа их. Отправляю мужу. – Попробуй перенестись.”

  Сосредоточиваюсь и переношусь в наше место. Вздыхаю свободно, свежий воздух вокруг. Открываю глаза, жмурюсь от яркого солнышка. Хух. Сюда никто, кроме Мира перенестись не может. Это радует.

  Села на берегу, тут же согрелась. Даже в моих зимних тяжёлых одеждах стало жарко. Сняла верхнее плотное бархатное тёмно-синее платье, У меня таких несколько. Муж предлагал разных цветов, но я предпочла одного. Беременные причуды.

  Любимый ничего не говорит. Где он?

  “Мир?”

  “Ты на месте?”

  “Да. А ты?”

  “Ясь, слушай внимательно. Еда у тебя там есть, я занёс на несколько дней. Отсидись, ладно. Не высовывайся. Я буду на ночь приходить, подпитывать тебя. А сейчас извини, но времени просто побыть с тобой – нет. Поэтому я буду при возможности с тобой связываться, но ты меня не отвлекай, ладно?”

  “Хорошо, любимый.”

  “Передавай привет нашему малышу или малышке. Подумай насчёт имени, а то мы всё не можем определиться. И не беспокойся, тебе это вредно.”

  “Как скажешь.”

  “Люблю тебя.”

  “И я люблю, Мир мой.”

  На этом связь прервалась. Сунулась в шатёр, там стояла сумка-холодильник с едой. Неплохо бы выделить место, где будет поддерживаться нужный мороз.

  Созидание. Приятно чувствовать себя творцом.

  Можно было и дом представить, но не хотелось этого делать без мужа. Погреб тоже не хотелось представлять. Что же придумать?

  Ледник на горе... Но взбираться туда не буду. А устройства ваять совершенно не хотелось. Чем шатёр и прельщает, что влияние человека на природу самое маленькое. Ничего в голову не шло.

  Перекусила и лежала просто глядя в небеса.

  Вспомнились законопроекты, которые мы разбирали с Жаном. А ведь то была лишь малая часть, их перевезли из кабинета мужа в книгохранилище. Там вот и надо было разобрать и внести в общий каталог. Моя задача лишь обрабатывать сборник документов в целом и составлять оглавление, а вот Жан разбирался в самом законодательстве. Мы тогда довольно долго провозились со всем. Но документов за тридцать лет накопилось слишком много. Чтобы всё прочитать, надо было потратить уйму времени, а если ещё и вникать во всё это, то не знаю, сколько нужно лет потратить. Но Жан не просто так проводил проверки, он учился на правоведа. И это как раз его практика и возможность заработка. Но платил ему хан из Сибирской казны. Жану оставалось, как и нам, последнюю учебную ступень окончить, правда, там в основном практика шла. Вот он и проходил практику, у хана и у нас.

  Жан ещё и пролистывал указы, оцифровывая и внося их в свой МАС. Ну а я присваивала указу номер, вносила ключевые слова и ставила в соответствующий шкаф согласно разделу правоведения и выделенных стеллажей.

  Жан потом передал мне на МАС оцифрованные указы, со своими пометками, а я эти документы вносила в АС дворца и передавала в центральное книгохранилице Омска.

  Ожидание утомляло. Чем же заняться, чтоб не думать о Мире? Я ходила взад и вперёд, вдоль ручья, ставшего теперь речкой. И не знала, куда себя деть. И руки занять нечем.

  Мирослав подписал много указов, отменяющих действие предыдущих или создавал новые. Ставил задачу перед свитой, те и разрабатывали законопроект. После чего Мир знакомился с ним и подписывал или отправлял на доработку.

  Учредили школьное образование, а вот высшее пока вводить было рано. Договорились с учителями из Сибири, вести по предмету два лишних часа каждый день дополнительно. Часть задач была решена. Теперь дело было за строителями, которые должны были возвести нужное количество школ. В некоторых селениях организовать учёбу пока было невозможно. Всё же охватить такую большую территорию западной Руси в одночасье было сложно. Но мы прорвёмся. Желающих получить образование было много.

  Мир вводил систему штрафов за нарушение тех или иных указов, дабы хоть как-то пополнить казну. Ещё с купечеством пришлось повозиться, торговые дела, подати с продажи товаров. Суды ввели, систему охраны правопорядка. Мелкие вопросы решались на местах, старостой деревни или села. В мелких градах решал вопрос градоначальник, а вот дальше уже суд губернский. Но это ведь тоже не просто. Составить указ правильно, учитывая множество обстоятельств, подписать его, огласить, разослать на места.

  Открыли почту, оснастили её почтовыми досмотро-перемещателями. Набрали людей. Ввели правила, пусть и не с нуля их придумывали, а взяли Сибирские, но ведь на это тоже было нужно время. Договариваться, подписывать бумаги, назначать людей, а главное всё упирается в деньги. Хорошо, уже к тому времени казна не пустая была, вот и вылилось всё в школы да почту.

  С медициной худо дела обстояли. Лекарей отправляли учиться в Сибирь, повышать своё образование, так сказать. Да только целительскими способностями там и не пахло. Тьму народу ведь извели, которые способности имели, а кто остался. скрывали, даже сейчас боялись высунуться, а вдруг все громкие слова – обман? Мы их понимали, да только находили людей, приходили к ним тайно, уговаривали. Кого-то удалось уговорить, другие – отказались. Не нам их судить за это.

  С приютами для детей вопрос решили. Дети оттуда пропадали. Куда девались, было не понятно, по документам мёртвые тела сжигались, но после мужниного вмешательства удалось выяснить, что детей переправляли в провинции. Зачем? Этот вопрос лёг на плечи новой ячейки уголовного сыска.

  В общем, жизнь продолжалась и за те месяцы, что мы тут были, многие зёрна заложили. Теперь надо, чтобы они дали всходы и урожай.

  – Ясь! – услышала сзади голос любимого. Повернулась: стоит, едва на ногах держится, в руках мешок. Бросилась ему навстречу. Бледный весь, щёки впали. Словно несколько месяцев не виделись. Что с ним стряслось?

  Он заключил в объятия. Столько чувств передаёт его взгляд: тревога, нежность, радость встречи. Боги, что с тобой стряслось, любимый?

  Подарил лёгкий поцелуй, отстранился, заключил в объятия, присаживаясь на землю. И начал передавать энергию из окружающей природы. Молча.

  – Любимая, слушай внимательно. Я сейчас ухожу. Сейчас очень многое стоит на кону. Не вздумай соваться. Родителей я тоже отослал обратно домой, отец забрал всех. Если вдруг со мной что-то случится, вот тебе одежда обычная, серьги, чалма, и прочие вещи, которые могут тебя погасить. Вот тебе документы, ежели что. Муж протянул мне электронные устройства. – Если совсем тяжко придётся, Жан тебя заберёт. Моих денег хватит, чтобы тебе с малышом безбедно жить всю жизнь в Сибири. Но если вдруг что, уходи в Восточную Русь.

  У меня не было слов. Поняла, что молча глотаю слёзы. Что там творится такое? Что происходит? Неужели я мужа больше никогда не увижу?

  “Останься, Мир, прошу. “

  – Я не могу, солнышко моё, ты ведь знаешь, не могу бросить людей, мне надо идти. Пообещай, что не пойдёшь за мной. Пообещай.

  – Мир, я не могу.

  – Ради нашего малыша, обещай. Ради нашей любви. Если я выживу, я вернусь за тобой. Тут еды хватит на долгое время. Сухой паёк – армейский, но он разбухает.

  И муж дарит мне поцелуй, долгий, нежный, вливающий в меня очень много энергии. Мир, что ж ты творишь?

  “Накапливай, не упирайся, бери.”

  И я беру силу, приходящую от него. Сжимаю её, пытаясь вобрать всю в себя.

  Он отстраняется. глядит на меня, словно пытается запомнить каждую чёрточку моего лица.

  – Обещаю, – ему ведь это нужно, чтобы быть спокойным за нас, то я дам ему слово. – Люблю тебя.

  – И я тебя люблю, вас люблю.

  Он отходит на шаг назад и исчезает.

   Эпилог

  – Мама, мама! – я грустно посмотрела на дочку и улыбнулась. Черты лица у неё мужнины, каждый раз, глядя на неё, сердце пропускает удар. А потом улыбаюсь, ведь мы живы, и как я могу грустить, если моя девочка мне улыбается?

  Пять лет прошло с той поры, как я в последний раз с ним виделась. Хоть бы сообщил о себе что-то. Я два месяца отсидела в нашем месте, а потом чутьё подсказало идти в Восточную Русь. При упоминании Сибири меня сковывал страх. Рожала уже по новым документам там же. В доме, который был оформлен на меня. С помощью своего МАСа влезла в их систему, и навела о себе справки. Работала учительницей в местной школе. И муж имелся. Да только пропал без вести. Я разок явилась в местную школу. Меня узнавали, спрашивали, когда на работу выйду. Подивилась я такому положению вещей, меня даже спрашивали, не нашёлся ли мой муж. А я лишь грустно вздохнула. Мир славно потрудился, планируя мой уход.

  – Что, лапочка? – вернулась мыслями к дочке.

  – Мам, смотри, как я научилась делать?

  Доченька забирается на горку на самый верх, на крышу паровозика (и как умудрилась забраться?) и стоит на одной ноге. А я не дышу, боюсь пошевелиться, чтобы не отвлечь её. Она стоит, а потом прыгает, словно ласточка из гнезда, делая кувырок в полёте. И я понимаю, что весь привычный уже мне мiр рушится.

  Я подбегаю к ней, и вижу малышку на руках у кого-то. С волосами, собранными в белый длинный хвост до пояса.

  – Б-бла-г-го-да-рю, – выдавливаю из себя, стараясь утихомирить бешенную скачку своего сердца.

  Мужчина встаёт с корточек и оборачивается. И свет темнеет перед глазами.

  – Ясь, Ясенька, очнись, – шепчет любимый чуть хриплый голос.

  – Мама, мама, очнись, – вторит звонкий родной голосок.

  Я поднимаю веки и встречаюсь с встревоженными двумя парами серых глаз. Сглатываю подкативший к горлу ком. Исследую взглядом изменившиеся любимые черты лица. Он постарел – морщинки уже были вокруг глаз. Весь седой: и голова, и брови, и усы с бородой. И не скажешь, что мы ровесники. Лет на двадцать, если не больше старше меня.

  Я села, а сказать ни слова не могу. Окинула взглядом окружающее пространство. Наше место.

  Нисколечко не изменилось. Тот же шатёр, речка.

  – Мамочка, ты как? – доченька забирается ко мне на ноги и обнимает меня. По моим щекам текут слёзы.

  Она своими ручонками их вытирает.

  "Надежда моя," – прижимаю доченьку крепко-крепко.

  – Наденька, – муж садится рядом и берёт её к себе, сажая на руки. – Ты такая красивая, и вылитая мама.

  "Она вылитая ты!"

  "Нет, твой носик, твой взгляд, твои губы."

  "Твои глазки, овал лица, твои волосы."

  "Ну да, в общем, наша дочка," – не унимается муж.

  "Ты мне не хочешь ничего сказать?"

  "Я хочу, только надо собраться с духом. Много всего произошло."

  "У нас есть время?"

  "О, да, у нас теперь уйма времени. Я уволился. "

  "Что?"

  "Я больше не могу быть Великим Князем, после всего – не могу."

  Дочка глядела то на меня, то на отца.

  Мир обнял меня одной рукой.

  – Вы общаетесь без слов? – спросила она.

  – С чего ты взяла? – спрашивает муж. – Просто ты так смотришь на маму, а мама на тебя. Пап, почему тебя так долго не было?

  – Ой, доченька, я тебе расскажу как-нибудь сказочку, но не сейчас. Нам вначале с мамой нужно поговорить.

  Дочка соскочила с коленок и побежала к речке.

  – Тогда я погуляю, а вы поговорите, хорошо? – и глазки её смеются от счастья. Ну да – папа вернулся. Как бы мы ни дарили своим чадам любовь, а семья должна быть полной.

  Ради счастья этих родных глазок и стоит жить. Надюшка моя. Наша? Нет, моя. Я все эти годы глядела на неё и надеялась,что Мир вернётся. Ждала его.

  Он обнял меня нежно, словно я была хрупкой, и я сама прижалась к нему сильнее.

  И мы лежали на траве, в объятиях, он распустил мои волосы и перебирал их, гладя голову.

  Муж вздохнул.

  "Почему ты не сообщил, что живой?"

  "Ясь, не мог. Просто я жил желанием покончить со всем этим. И я боялся расклеиться, если свяжусь с тобой. Прости, любимая."

  – Рассказывай.

  "Даже не знаю, с чего начать. Что ты знаешь?"

  "Знаю, что война была в Сибири. Народ бежал сюда. Их как беженцев принимали."

  Муж вновь вздохнул.

  Ясь, всё началось с твоего похищения. А потом убили Ратыя – свои же предали. Потом похитили мою маму прямо из дома, причём отец ведь долго на одном месте не задерживался и жильё в этот раз тоже было новым. В орде вообще творилось не пойми что, началась борьба за власть. В общем, мы лишились армии. Пока я с отцом искал маму, пытаясь не допустить кровопролития, в Сибири началась гражданская война. А всё кучка людей, которые раззадоривали толпу, возмущаясь несправедливостью, что мы их доим, собираем с них налоги и отправляем на восстановления Западной Руси. Ясь, что там творилось. "

  "Мир, как твоя мама?" – а самой страшно спрашивать.

  – Маму спасли, да вот отец подставился, сглупил, и его поймали. Ясь, им ведь он и нужен был. Ясь, – у мужа появились слёзы на глазах. – Ясь, как они его пытали. Ты не представляешь. А отец просил о смерти. Меня просил. А потом впал в беспамятство, а я ничего не мог сделать, Ясь. Ничего? У меня не было его координат. Я не мог к нему перенестись. Единственное, что я мог сделать, это дотянуться своей силой и отпусть его душу, потому что перед тем, как он ушёл я поставил на него метку по его просьбе. Ясь. Как же это страшно. Принимать такое решение. И ведь выхода нет. Они могли получить доступ к его памяти.

  Я вытирала слёзы любимого. Понятно, почему он поседел. Прости, что меня не было рядом, что не смогла тебя поддержать.

  "Хорошо, что тебя не было рядом. Что ты была в безопасности. Потому что потерять ещё и тебя – я бы этого не вынес. А потом умерла мама, не вынесла известия о смерти отца."

  Во дворце тоже бедлам творился. Повариху убили. Как и стражу. А ещё убили наших ребят – всех, жестоко убили, подойдя сзади и перерезав горло. Он переступил черту, понимаешь. Везде одни предатели. И это он тебя похитил. Ясь, я пять лет угрохал на то, чтобы найти этих гадов. Чтоб не развалить то, что мы с тобой создали. И я с содроганием возвращаюсь во дворец каждый раз. Столько крови там пролито. Естественно, что я всех распустил. А дворец подорвали наши "доброжелатели", когда я был там один, пил "вино", напивался, чтоб заглушить боль от утраты жены, не родившегося малыша, родителей, свиты.

  Ясь, он ведь умел переноситься. Магически. Да, другие его прихвостни использовали устройства, но он, гад, мог. И ведь всё время рядом был.

  – Ради чего, Мир?

  – Власти. Знаний. Денег. Всё как всегда. Жадность, желание обладать всем.

  – А немцы?

  Муж хмыкнул.

  – Немцы. Он ведь немец. Да только разве ж внешне мы отличаемся? Светло-русые волосы, светлые глаза... И ведь говорил без акцента.

  – И что? Ты его нашёл?

  – Да, нашёл. Я ведь обставил всё так, что казалось со стороны, что ты пропала и я знать не знаю, где ты. А они "играли" на моих чувствах. Меня Рада пыталась утешить. Я видел, как она ко мне относится, а после твоего исчезновения, так вообще не отходила.

  Я глянула на Мира? Неужели?

  – Да, Ясь, я воспользовался ею, чтобы выманить его. Изображал чувства, которых не было. Дал ей надежду. Знаешь, в этот раз он разыграл тот же сценарий. Похитил её прямо из-под носа, стоило ей выйти за дверь. Он решил развлечься напоследок. Он сам сознался во всём, разрывая на ней одежду. Признался, что с удовольствием ощутит себя на месте своего брата. Тот человек со змеёй был его братом.

  А я вынес ему приговор и привёл его в исполнение.

  Ревновала ли я? Странно, но нет. Я ему верила, не смотря ни на что.

  – Как она?

  – Оправится. Но в моей жизни ей нет места.

  Русь я объединил, навёл порядок в орде. Жан отстоял право быть ханом. Правда, внешность у него изменилась. Он перестал быть на меня похожим, совершенно, да и я изменился.

  А вот Порусье вышло из империи. Провинции объявили себя независимыми, я не пытался даже сохранить. И так слишком большие потери были у нас.

  – На кого ж ты страну бросил?

  – После того, как я нашёл все ячейки группировки Волка, я сложил полномочия перед народом.

  Сказал, что хватит им довольствоваться выбором богов. Они должны сами выбирать достойного. Не того, кто жаждет власти. Но тот, кто готов взять на себя ответственность за свой народ.

  Ясь, они плакали, отвесили мне земной поклон, а ещё сказали, что любят нас обоих, и мы навсегда останемся в их сердцах.

  А потом ударила молния в меня и перенесла меня к нашей девочке.

  "Мир, но как Волк мог стоять во главе такой группировки? Сколько ему – двадцать три? "

  "Всё очень просто. Вульфу было тридцать пять и уже в двадцать он был очень одарённым и умным юношей, отстоявшего себе звание лидера организации. Он и придумалэновую веру, рабскую веру и стал проталкивать её в народ. А Волк – обычный русский паренёк, высокий, вымахавший уже в свои года. Вот только в тринадцать лет он сорвался с моста. Потом его нашли, побитого о камни, но живого. Стоит ли говорить, что выловили они не Волка, а Вульфа. А родители и братья погибли у Волка спустя полгода. Поступал в училище он уже круглым сиротой."

  – Ну что, вы помирились? – дочка стояла засунув руки в карманы шорт.

  – А мы и не ссорились, – ответила я. У меня появился голос?

  – Тогда поцелуйтесь! – настаивала Надюшка.

  Я смутилась и потупила глазки. Уж отвыкла от всего этого.

  Муж приподнялся на локте, заставляя и меня чуть привстать.

  А потом нежно поцеловал.

  "Люблю тебя, солнышко моё!"

  "Добро пожаловать домой, любимый муж, мой Мир."

  "Не было у меня с Радой ничего, как и ни с кем другим."

  "Я знаю."

  "Откуда?"

  "Просто ведаю."

  Дочуня прискакала и уселась в кольце наших рук.

  – Мама, папа, а я хочу братика или сестричку, лучше братика. Вот вы есть друг для друга, а мне не с кем поиграть.

  Мы рассмеялись, ну да, я дочке всё рассказываю, как есть, она знает, откуда дети берутся. Конечно, не сам процесс слияния, но что без папы созревание крошечного зёрнышка в животике мамы невозможно.

  А сияние наше исчезло. Перестали мы быть достойными или нас отправили на заслуженную пенсию?

  Не важно, главное – что мы вместе и счастливы.

  Муж обнял нас, шепча, как сильно он нас любит.

  Люблю тебя больше жизни. Я дождалась тебя. Всё это время веря в то, что ты живой и однажды придёшь ко мне.

  Благодарю вас, Боги! Низкий вам поклон!

   КОНЕЦ

   Иллюстрации, большие, поэтому чтоб не грузить лишний траффик, заливаю их отдельно.

   Примечания: Херъ* (XЪЕРЪ(«ЪЕ» – ять, пишется как Ь перечеркнутый, читается как Е))– крест. Буква Х-херъ, что означает крест, похерить – перекрестить(Даль).

   вересень* – сентябрь (если точнее, то с 25 августа по 22 сентября).

   Власы, волосы и космы – три разных понятия: космы* – волосы женщин, от слова "космос". Потому что в старину считали, что они обеспечивают закачку энергии из космоса.

  власы* – волосы мужчин.

  Волосы* – современное использование любых типов волос головы. Перемещатели* – телепортаторы – устройства, которые переносят любой объект из одной точки пространства в другую, не повреждая структуру. Используются лишь на неживых предметах, проводились испытания на животных, успешно, но на людях не рискнули в виду ценности человеческой жизни.

   Сорока* – головной убор замужних женщин славян.

   обозреватели* – журналисты телевидения

   средства народной осведомлённости* – средства массовой информации – в том числе телевидение. седмица* – неделя, семь дней.

   маховая сажень* – расстояние между концами средних пальцев раскинутых в стороны рук – 1,76м. Равна росту человека, меряется приблизительно, при более точных вычислениях используются лазерные лучи. За эталон принято считать равной 1,76 м.

   Рипейские горы* – Уральские горы

  7522 года с.м. з. х.* – от сотворения мира в звездном храме – по указу Петра I лето 7208 стало 1700 годом.

  20 декабря 1699 года Петр I подписал указ о переходе России на новое летоисчисление и переносе празднования начала года с дня осеннего равноденствия на 1 генваря(января).

   А 1 листопада 7522 (Новолетие) – это 23 сентября 2013 года от Рождества Христова.

  Земля* – здесь в качестве планеты, но не название планеты, а в старину землями называли именно планеты – небесного тела, вращающегося вокруг звезды.

  корзно* – мантия князя, иногда и княгини.

  вышивка* – носит сакральный, обережный смысл. Обычно вышиваются символы, отвечающие за здоровье, женственность (только для женщин, например, одолонь-трава), мужественность (только на мужской одежде, например, цвет папоротника), пожелание плодовитости семье и т.д.

  Леодр* – миллион по-старославянски.

   Древнерусские меры длины:

  Сажень*=МАХОВАЯ САЖЕНЬ (сажень)– расстояние между концами средних пальцев раскинутых в стороны рук – 1,76м, КОСАЯ САЖЕНЬ (первоначально «косовая») – 2,48м.

  Аршин* =0,7112м. Аршином, так же, называли мерную линейку, на которую, обычно, наносили деления в вершках.

  Верста*= 1066,8 м.

  Шаг*=71см – средняя длина человеческого шага.

  Пядь*=17,78см – расстояние между концами расставленных большого и указательного (или среднего) пальцев.

  Вершок* = 1/16 аршина= 1/4 четверти= 4 ноктя (по ширине – 1,1 см) = 1/4 пяди = 1/16 аршина = 4,445 сантиметра.

   Четверть – 1/4 аршина = 4 вершка = 17,78 cm

   1 перст = 2 см.

   Меры веса:

   берковец = 10 пудов

   пуд = 40 фунтов = 16,38 кг

   фунт (гривна) = 96 золотников = 0,41 кг

   лот = 3 золотника = 12,797 г

   золотник = 4,27 г

   доля = 0,044 г

  Лег-хранитель* – аналог ангелу-хранителю в языческой мифологии. Существа, стоящие на ступень выше человека, имеющие 16 чувств, живущие в 16-мерном пространстве.

  Навь* – в язычестве верили в то, что наш мир стостоит из трёх подмиров. Навь, Явь и Правь. Правь – это мир богов, куда уходят люди, которые заканчивают свой путь в Яви, и больше не перерождающиеся в ней, высокоразвитые, когда расти больше некуда. Явь – наш мир, видимый мир, то, где мы живём, чувствуем и где умирает наше тело. Навь – низший мир, где живут низшие существа, которые живут в наших сказках – домовые, кикиморы, лешие, русалки, разные низшие духи. В том числе и страшные, не похожие на людей, например, демоны всякие.

  Волшебный фонарь*– проектор.

  Баба* – замужняя женщина, часто уже рожавшая.

   Острог* – постоянный или временный населённый укреплённый пункт, обнесённый оградой из заострённых сверху брёвен (кольев) высотой 4 − 6 метров. Изначально острогом называлась сама ограда из острых кольев и плетня, устраиваемая во время осады неприятельских городов, на Руси.

  Светоч* – большая свеча, факел.

  челом бить* – кланяться до земли (один из вариантов, который я использую в тексте).

  низка* – нитка, на которую что-то нанизано. Восточная Русь* – по некоторым данным Америку открыл вовсе не Колумб, ещё задолго до него викинги бороздили Атлантику, в том числе и бывали на Побережьи. Ещё есть данные, что Аляска, Канада, и всё западное побережье принадлежало Руси, пока Европейцы не "открыли" Америку. Тогда-то и начались массовые сражения между восточной и западной части. Это всё версии. В моём мире Америка принадлежит Руси, хотя в виду удалённости, не сильно контролируется, управляет ею наместник (губернатор).

  Землеведение* – география

  «Добро»* – буква Д, буквица Добро.

  «Боги»* – буква Б, буквица Боги. «Ерь»* – буква мягкий знак, буквица Ерь.

  законоправление* – конституция

  Крода* – погребальный костёр(от словосочетания "к роду").

  Поперечник* – диаметр

   "Реци"* – буквица Р. Обозначает "речь, изречение".

  кика* – кичка – головной убор замужней женщины. Кика бывает однорогая, двурогая и безрогая. Двурогая символизировала плодовитость, надевалась после свадьбы и до того момента носилась, пока женщина могла рожать. Безрогую надевали старухи. Однорогие – утрачивали свой смысл плодовитости и были просто как головной убор замужних.

  понёва* – аналог юбки в древности, носили только замужние женщины, поверх нательной рубахи. Понёва не сшивалась по бокам, надевалась на пояс-гашник.