Текст книги "Ваше сиятельство (СИ)"
Автор книги: Katsurini
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)
Женщину мы застали живо уплетающую стряпню. Вот только это был выходной и родителей во дворце не было, поэтому стряпню готовила нынешняя экономка, совмещающая должность поварихи. Она готовила хоть и вкусно, но со свекровью не сравнится. Меня почему-то эта деталь порадовала.
Мы вошли через разные двери, всё внимание муж обратил на себя. Я же старалась быть как мышка тихой.
– Приветствую Вас, чем обязан? – спросил Мирослав.
– О, много чем! – ответила незваная гостья.
Малыш тихо спал в корзинке, заботливо предоставленной поварихой.
– Да?
– Угощайтесь! – протянула женщина.
– Как мило с Вашей стороны предложить мне отведать кушанья, – Миру игра доставляла удовольствие. – Благодарю, но я не голоден.
Он так и не присел, а сидеть в присутствии стоящего КНЯЗЯ разрешалось только мне, опёрся лишь на спинку стула. Но женщина не реагировала на такое положение вещей, то ли не знала тонкости этикета, то ли не признавала власть Мирослава, а может считала себя равной мне?
– Так чем обязан?
О, женщина считала, что много чем. Но она начала свой рассказ издалека, подкрепляя его снимками и видео со своего устройства связи. Мне показалось, что она хотела выговориться. Видно, давно не случалось у неё откровенного разговора. А может это всего лишь моё заблуждение, и она решила вылить на меня данные о моём благоверном? Какую цель она преследует?
Началось всё в вечер, в первый день учебного лета, сразу после Новолетия. Рада шла с территории училища. На проходной ей выдали конверт.
– Что это? – девушка никак не ожидала никаких посланий.
– Ваша мама просила передать, как Вы пойдёте домой, – ответил охранник с проходной.
Девушка развернула пухленький свёрток, гадая, что же там может быть. Внутри был камень на цепочке. Браслет.
Рада догадывалась что это было. Но учащимся запрещено иметь такие устройства. Девушка достала записку, лежащую рядом:
"Я знаю, ты не любишь пользоваться моими привилегиями, но это средство связи, просто, на всякий случай. Просто представь, что хочешь со мной связаться или с отцом. Там ещё есть много разных свойств, запись видео или чтение книг, слушание музыки. При входе положишь обратно в конверт и отдашь охране. "
Девушка плохо ладила с мамой, в основном из-за того, что та проводила всё время на работе и домой не являлась. Хотя жили они здесь же, в Омске. Одна из причин, по которой Рада поступала сюда – была возможность видеть маму. К сожалению, жить посторонним людям в общежитии, пусть и детям или супругам, запрещалось. Рада могла бы жить как учащаяся в общежитии, но оставлять отца одного дома, пусть и ради мамы, девушка не хотела.
Поэтому пусть такое общение, но лучше, чем вовсе без него, – думала она, надевая на руку браслет, и отправилась домой.
По дороге она столкнулась с темноволосым парнем с волосами собранными в небольшой хвост.
– Привет!
– Я с незнакомцами не общаюсь, – буркнула девушка.
– Это тебе! – парень протянул букет полевых цветов.
Рада насупилась. Цветы, ей? Ну уж нет, она ещё жить собирается.
– Ты чего? Я всего лишь хочу познакомиться.
– А я не хочу!
Девушка пошла быстрее. А парень вновь догнал и пошёл рядом. Ускоренный шаг не помог оторваться от преследователя.
Домой идти было нельзя. Маме позвонить? Но что она может? Папе?
– Отвали!
Девушке показалось или парень обиделся? Он опустил взгляд в пол, развернулся и, опустив плечи, поплёлся обратно.
Раде стало немного стыдно. Может он и правда, не хотел ничего такого? Но искушать судьбу она не стала. Прошла пару улиц лишних, потом повернула в проулок и, убедившись, что хвоста нет, сменила направление.
Рисковать больше не хотелось. Но и понапрасну беспокоить родителей не стоило. Жаль,что у неё нет братьев. Мама лишь в выходные дома бывала, её вот до четырнадцати лет бабушка с дедушкой воспитывали, как и старших сестёр, пока те не пошли учиться.
Девушка связалась с мамой, немного они пообщались, но про парня она так и не сказала.
Встретила она его через три дня, когда вновь возвращалась с учёбы. На сей раз он дарить ничего не стал, решил просто познакомиться.
– Меня Мирослав звать, а тебя?
Но девушка не представилась. Парень весело щебетал о каких-то вещах, в которых девушка не разбиралась. Рассказывал про цилиндры двигателя, ещё там что-то.
Так и началось их общение.
Постепенно девушка таяла и проникалась весёлым парнем, которые рассказывал разные шутки, стараясь её рассмешить. Никогда прежде она столько не смеялась.
Потом были поцелуи, а девушка так и не призналась, как её звать. Он за ней ухаживал, встречал каждый вечер и провожал до одного дома, в котором якобы она жила. Почему-то девушка не хотела, чтобы он знал, где она живёт.
Однажды он предложил сводить её к себе.
Но Рада, как девушка порядочная, отказалась. На следующий день Мирослав предложил прогуляться по городу. Они весело гуляли, ели мороженое, а поскольку была жара и хотелось пить, купили бутылку с соком. Парень же пить отказался, мол, не настолько они близки, чтоб пить из одного горла. Это задело Раду. Но она молча снесла обиду, сама отпила из горла. Какое-то время они молча брели по набережной, а потом Мирослав поцеловал её. Не так, как раньше, страстно, напористо. Хотелось ответить на его поцелуи и доказать, что они всё же близки. Остальное было как в тумане, а когда тот рассеялся в голове девушки, она обнаружила себя лежащей в кустах. Нижнего белья не было, между ног тянуло. Рядом никого не было.
Рада вспомнила, что у неё кристалл был включён на запись и проиграла последние часы записи. то, что произошло, толкало девушку пойти и утопиться. Речка рядом, может и правда, воспользоваться случаем?
Грустнее всего, что она сама напала на парня. Нет, не то, чтобы он был против, но она его раздевала, сама сняла трусики, сама его оседлала. Обиднее всего было то, что Мирослав сбежал. Похоже, его шокировал напор девушки.
И как с этим жить? Но Рада подумала и решила, что пока прощаться с жизнью рано. Слишком сильно было стремление жить. Долгое время она с ним не виделась, он больше не встречал её и девушка подумала, что испугала его.
И вот она как-то идёт по училищу и встречается с Мирославом. Что она должна была думать? В животе разлился жар, захотелось вдруг вновь ощутить его поцелуи, прикосновения, ощутить, как он сливается с нею. Но парень вёл себя так, словно они не знакомы. Она воспользовалась случаем, и представилась. Он ответил, что у неё красивое имя. Захотелось сыграть в эту игру, словно они только познакомились. Поэтому она и спросила, как его звать. Тот ответил, что Слава.
– Слав много.
Но парень тут же сменил тему, сказал, что знает, что она дочка завуча.
Обида всколыхнулась в душе девушки. Неужели всё из-за мамы? Неужели он ею как девушкой не интересуется или она отбила весь интерес?
– Всё-то ты знаешь! – обозлилась она, но парень развернулся и просто ушёл, бросив на прощание, что у него дела.
Девушка бросила угрозу во след, хотя в глазах стояли слёзы.
Она его больше не видела. А однажды видела стычку Мирослава и Ярославы в столовой. Народ тут же сбежался на представление, а эти двое издевались друг над другом.
– Что происходит? – спросила Рада у какой-то девочки.
– А ты не знаешь? Опять эти двое сцепились. Не хотела б я оказаться на месте Яры. Хотя и она не промах, гляди как его отделала. На обоих смотреть без содрогания было нельзя, оба грязные, в клейкой массе, которая недавно была супом.
Если честно, в этот миг Рада уже не была уверена в том, что хочет добиться Мирослава. Девчата же почему-то хотели оказаться на месте этой Яры.
Время текло, но Рада так и не осмелилась подойти. Она уже сомневалась в том, что действительно хочет быть с ним, лишь издали наблюдала.
– У него есть невеста, княгиня, – вещала одна из девчонок, которая заметила как Рада наблюдает из-за угла за Мирославом и двумя девушками. – О, но отбоя от девчонок всё равно у него нет. Даже ставят ставки, но пока ни одна не выиграла.
Лета шли, Рада уже оканчивала училище, как оказалось, она была старше Мирослава. Её время на территории училища заканчивалось.
Она шла домой, на душе скребли кошки, думать о маме совершенно не хотелось. Она наверняка узнает, что дочка сбежала с уроков, Рада надеялась, что маме влетит из-за этого. Но потом мысли плавно перескочили на Мирослава, как бы поговорить с ним, что сказать? Да и стоит ли?
– Привет! – этот голос она б узнала из тысячи.
Повернулась и встретилась с его улыбкой.
– Здравствуй.
– Прогуляемся?
Она поравнялась с ним, кивнула.
– Пойдём, надо поговорить без свидетелей.
Всю дорогу они молчали. Он привёл её к заброшенному полуразвалившемуся домику, стоящему за покосившимся забором.
– Где мы?
– Это моё жильё, – парень отодвинул доску и придержал, ожидая пока она пролезет внутрь.
Неожиданно. Не так Рада представляла их возможные отношения. Но как князь может жить в такой развалине? Хотя где-то она слышала, что никакого наследства князьям не достаётся. Поэтому он живёт здесь? Князь – всего лишь гордый титул, не более того.
Внутри было довольно уютно, если не обращать внимание на заткнутые тряпками дыры в стенах. Стёкла были целы, да и дверь открывалась ключом, значит, ещё не всё потеряно?
В комнатке было тепло, хотя печи не было. Централизованное отопление? Кровать, застеленная чистой постелью, кресло, стол. На полу ковёр.
– Я соскучился, крошка!
Парень уже раздевался. С одной стороны девушка ощущала смущение, с другой же чего он уже не видел? Хотя, может и не видел, в прошлый раз её это не волновало. Она хотела возмутиться, но ведь возможно, это последняя с ним встреча. Она ведь меньше чем через месяц покинет стены училища, будет практика, а потом и работа.
Руки почему-то дрожали и Рада не могли справиться с пуговками укороченной сорочки. И кто придумал эту дурацкую форму с пуговицами? Есть ведь обычные сорочки, сарафаны. Зачем блузки и юбки?
Мирослав подошёл и помог раздеться. Кожа парня отливала синим цветом, при ближайшем рассмотрении на груди и спине оказался рисунок в виде змеи. Она словно кольцами обвила его тело, казалось даже, что змея движется.
Девушка как завороженная глядела в глаза змеи, которые располагались на груди, там, где сердце.
Очнулась Рада уже под ним, ощущая резкие толчки, попыталась поднять взгляд, но встретилась с глазами змеи и сознание уплыло.
Пришла в себя она уже спустя несколько дней. С трудом помнила, как добралась до дома. Хорошо, родителей в эти дни не было дома. Отец уехал по делам в другой город, а мама не приходила.
На устройстве связи было много пропущенных звонков от мамы. Но как раз перед её побегом с уроков они поссорились, поэтому игнорирование вызовов было нормальным. Тело ныло, словно после длительных физических нагрузок.
Девушка с трудом передвигалась по дому. Мама пришла на следующий день, стала рассказывать, что появился новый КНЯЗЬ, причём у них, в училище.
– Ты сбежала с уроков, почему? – спрашивала мама. – Решила меня наказать?
– Да, хотелось, чтоб тебя уволили, – ведь мама работала завучем и следила как раз за нравственностью учащихся, должна была и собственным примером показывать эту чистоту. А если б узнали, что дочка сбегала с уроков, как же она может выполнять хорошо работу, если за своей дочкой уследить не может?
– Не выйдет, твоё событие затмилось на фоне КНЯЗЯ и княгини.
Дочка отказалась приходить в училище, всё же самочувствие было не очень. Мама договорилась, чтобы та сдала всё по-быстрому. Встреч с одногруппниками Рада избегала. Ей казалось, что на ней всё написано, что каждый поймёт, что она больше не девственница. Странно, что раньше она себя так не ощущала. Но сейчас даже походка словно изменилась. Маме сказала, что у неё болезненные месячные.
Потом беременность, тяжкая. Пока можно было скрывать, Рада скрывала. Сложнее всего было потому, что у неё был порок сердца. С этим живут, но рожать не советовали. Избавиться от малыша она даже не подумала, всё же убить своё чадо она не могла.
Когда на пятом месяце живот стал заметен, скрывать уже не было смысла, она ведь и так не пошла работать, ссылаясь на плохое самочувствие. Её хотели показать лекарю, поэтому пришлось сознаться. Когда родители узнали, то выгнали дочь из дома. Но это всё мама. Она была помешана на своей нравственности. Понятное дело, что люди осуждали бы, Рада вряд ли б вышла замуж, разве что за вдовца с детьми, но мама не могла вынести такого позора. В пример ставились старшие сёстры, которые вышли замуж и живут себе счастливо с мужьями. А отец – вечный подкаблучник – слова маме поперёк не сказал.
Сбережения у Рады имелись на кристалле, который мама разрешила взять с собой.
– Это ведь позор для всей семьи, потом не отмоешься! – говорила мама, она как учительница очень блюла свою честь. Её и правда могли уволить, если бы об этом стало известно. Не этого ли Рада добивалась? Возможно, но сейчас это уже было не важно. Странно, но девушка не сердилась на маму, хотя обида и была. И гадить ей не хотелось, всё же в случившемся она сама виновата, да и воспринимать дитя как наказание девушке не хотелось.
Податься было некуда. Разве что к бабушке с дедушкой, но они и так вырастили и своих детей и внучек, и воспитывали Раду в традициях предков. А она попрала эти традиции, от этого было грустно. Стыдно, прежде всего перед собой, а потом уже перед ними. Поэтому такой вариант она даже не рассматривала.
Да и предъявив свой диплом, про девушку наверняка наведут справки. У неё была тётка в Новгороде, поэтому Рада решила добраться туда. Придумала легенду про мужа, что тот умер. Дорога представлялась лёгкой, ведь что стоило оплатить услуги мага для переноса. Если не сильно тратить, то сбережений хватит на пару лет. Тут она поблагодарила практику в училище, которая была каждое лето, когда учащиеся могли поработать по своей специальности да ещё и денег поднакопить.
Но маги отказались помочь перебросить в стольный град, только до Рипейских гор. А там тоже не хотели пускать её таможенники.
Но видя, как девушке плохо, пустили, хотя сказали, что плохо врать.
Дальше девушка кое-как добралась до столицы, потому что люди, видя состояние девушки, не могли отказать в помощи.
А потом прослышала про целителей, вот и попыталась затеряться среди больных.
Ну а дальше встретилась с княгиней. Удивилась, узнав Яру, но виду не подала. Каково же было увидеть КНЯЗЯ. Но тот вёл себя так, словно они не были знакомы. Девушка была в шоке какое-то время, а потом стала думать, как бы всё устроить.
Решила вначале родить, а там и посмотреть по обстоятельствам.
И вот она здесь. “
– Судя по всему, ты не бедствуешь! – завершила девушка рассказ, перейдя на ТЫ.
– И что ты хочешь? – Мир выглядел немного озабоченным.
– Признай сына.
– Не могу, ребёнок не мой.
– Как не твой?! – девушка была возмущена. Даже подскочила с места, упёрлась руками о стол.
– Когда было зачатие? – Мир сохранял спокойствие. Я тоже не волновалась. Знала, что он тут ни при чём. – Ну, когда мы якобы с тобой занимались зачатием...
– И вовсе не якобы. Это было ровно год назад. Я намеренно выбрала сегодняшнюю дату.
– Это был не я.
– Как не ты?
– Княгиня? – муж обратился ко мне.
– Да, КНЯЗЬ?
– Где я был ровно год назад?
Я покраснела до кончиков ушей.
– Со мной.
– Мы ведь в этот день засияли. И покидать стены училища нам было запрещено. Княгине пришлось переехать ко мне в общежитие, ведь скрывать наши отношения с женой больше не имело смысла.
– Засияли? С женой? – Рада растерялась. – Но... Как же...
Девушка безвольно рухнула на стул.
– Мы с тобой и правда встречались, однажды, когда я был на первом курсе, тогда и познакомились. И за пределами училища меня не могло быть. К сожалению, на меня было совершено много покушений, поэтому я перемещался только с помощью магов.
"И отца, – добавил он мне мысленно. – Точнее только с помощью отца."
– Ты говорила, что видела татуировку, – продолжил Мир. Женщина кивнула, а муж уже развязал пояс на рубахе и снял её. Рада встала, подошла к моему мужу, хотела дотронуться дрожащей рукой до обнажённого выпуклого тела, абсолютно чистого от любых рисунков или внешних повреждений кожного покрова, но включилась защита. – Извини, притрагиваться ко мне сейчас может только моя жена.
Женщина стала оседать и опустилась на вовремя подставленный мною стул. Закрыла лицо руками и какое-то время так сидела.
– Но как же так? Кто же был тот человек, который представился тобой. И выглядел он как ты. Разве что фигура несколько иная, нет всех этих мышц, – спросила Рада, когда немного пришла в себя. Лицо её было очень бледным. Ещё бы, всё за что ты держался в этом мире, рухнуло в один миг.
Мир вывел на стену снимки со своего МАСа.
– Этот человек? – на меня смотрел искажённый гримасой боли Мир, одетый, затем наполовину раздетый, с пеной изо рта, и с татуировкой змеи на теле.
– Да, это он. Что с ним?
– Он мёртв. Раскусил яд при задержании, он пытался проникнуть на территорию училища.
– Что-то выяснили?
– Нет. Ты говоришь, что впервые встретилась с ним когда?
– Это произошло, когда я была на втором курсе, – муж кивнул своим мыслям.
– Вам нужна помощь? – Мир вдруг подобрался и стал говорить официальным тоном.
– Конечно, – ответила не сразу девушка, и побледнела ещё больше.
– Вы говорите, что окончили высшее имперское училище. По какой специальности?
– Строитель.
– Тогда могу предложить Вам работу. Пока на испытательный срок, будете жить на довольствии. Если успешно справитесь с заданием, то будете получать небольшой оклад из казны. На жизнь хватит, и опыта наберётесь, тогда и поговорим о повышении оклада.
Женщина расплакалась.
– Я вас оклеветала, а Вы мне помогаете. Почему?
– Вы дадите показания, возможно это прольёт свет на некоторые события. Да и не в моих правилах отказывать нуждающимся людям в помощи. Но насчёт того, что вы говорили до этого, вы должны подписать документы о неразглашении. Расскажете всё хану, я Вас передам ему в руки, – девушка кивнула в знак согласия. – А теперь извините, но у нас дела.
Муж взял меня под руку и повёл из столовой, а Рада сидела и смотрела в пустоту. Потом малыш заплакал и она подошла к нему, но по щекам у неё текли слёзы.
Если честно, меня одолевали разные чувства в те мгновения, пока я слушала рассказ. С одной стороны, я почему-то воспринимала это всё, как меня не касающееся, с другой, я понимала, что муж как-то в этом замешан. Ведь о его прошлом речь? Разве нет? Тогда почему я так спокойна, словно всё это нас не касается? И лишь по завершении рассказа, я поняла, почему. Оно и правда, касалось нас косвенно, и не зря муж просил ему довериться. Да и повода не доверять не было, ведь я видела ВСЕ его воспоминания. И не было в них отношений с другими девушками. Разве что танцы, на которых девицы пытались прижаться, обнять мужа, после чего он отстранялся и уходил. И с одной стороны, это было приятно, а с другой – Мир вообще нормальный мужик? К нему девушки льнут, а он отстраняется. А вот Раду мне было жаль. Ясно было, что её опоили в первый раз, чем только не понятно? Но почему-то связь образовалась сильная, но в то же время не настолько, чтобы она перешла к действиям. А вот второй раз для чего был? Что с ней делали, что она несколько дней не могла прийти в себя? И ребёнок этот случайный или нет? Если цель была раздуть скандал, то почему же до сих пор тишина? Хотя такая информация и не могла просочиться в средства народной осведомлённости*, ведь это касалось всех. Но сплетни наверняка бы поползли. Тогда зачем всё это? Я просто не понимаю. Раду же жаль, как и её малыша.
Мы засели в кабинете, где муж связался с ханом. Изложил кратко события, после чего хан должен был забрать Раду с малышом.
Глава 37
Стоило мужу завершить разговор с ханом, как ему стало плохо.
“Мир, что с тобой?”
Он тяжело дышал, облокотившись о стул. Я притронулась к нему, пытаясь проверить его состояние. Отравления нет. Всё целое, тогда что?
“Ясь, я покопался в её сознании. Всё, что она рассказала – правда, да не вся. Она не знает, но есть и другое… ”
“Мир, ты меня беспокоишь, почему ты не говоришь вслух? Кабинет ведь не прослушивается.”
“Ясенька, слушай внимательно. Свяжись с Жаном, срочно, и с ханом, пусть зайдёт...”
А дальше пошли указания. Я не перечила, лишь молча запоминала инструкции, дублируя их в МАС. Муж говорил не через устройство, а напрямую, через мысли.
Жан пришёл тут же. Как и хан. Всё было очень серьёзно.
Мир выглядел хуже, чем был ещё минут пятнадцать назад.
Я была транслятором мыслей мужа, передавала на МАС хана то, о чём думал Мир. Это пугало, но я выполнила всё, как муж велел, не позволяя себе отвлекаться на посторонние мысли, ведь это было важно.
– Ярослава, уходи. Сама знаешь, куда, забирай мужа. Это всё очень серьёзно, думаю, ему, кроме тебя, никто не поможет. Постарайся ему помочь. С Радой мы разберёмся. Всё, ступай, – хан отдавал хоть и вежливый, но приказ. И правда, ведь если Мир не в состоянии, вся ответственность ложится на плечи Ратыя. А вот Жан всего лишь пешка, он будет играть ту роль, которую отведёт ему хан, создавая видимость власти Мирослава.
Я кивнула. Повторное приглашение мне не требовалось. Спустя мгновение, я уже укладывала мужа в наш шатёр. Он начал терять сознание.
– Мир, дыши, слышишь. У меня было такое состояние, помнишь, я тоже задыхалась. Заставляй себя дышать. Давай. Ты ведь видел мои воспоминания, давай, милый.
Теперь было ясно, что стряслось тогда у меня, когда я в первый год обучения просто слегла. Это было отравление, но не ядом. Видно, моя способность сработала и на считку одноразового проклятия. Кто только был источником, вряд ли теперь удастся узнать...
Жертва не умирает, она всего лишь впадает в состояние между жизнью и смертью, в то время как в её голове копаются, пытаясь найти нужные данные. Надо всего лишь найти того, кто может читать мысли. Им нужен был Мир всё это время. Его мозги. Ещё бы, такие ценные данные хранятся в его семье. И Рада играла определённую роль во всём этом. Если бы Мир не сторонился девчат, а позволил себе хотя бы поцелуй с Радой, которая была в него влюблена... Но это проклятье сработало сейчас, пусть и не притрагиваясь к ней, но он покопался в её памяти и взломал печать. Любимый.
– Мир, не отключайся, говори со мной.
“Ясенька, моя любимая...”
– Молодец, продолжай. Дыши, давай, выгоняй из себя эту гадость.
Я с ним разговаривала долго, до самого вечера, мы дышали вместе. У меня даже голова малость кружилась от частого дыхания. Но я держалась, ради него.
Нет, я его не лечила. Это нельзя победить целительством, только собственной волей к жизни, собственным желанием победить хворь.
К вечеру мужу полегчало. Дышал он уже сам. Я даже немного позавидовала. Всё же я лечилась целый месяц, но я не знала, как лечиться. Родичей не пускали ко мне, боялись, что болезнь может быть заразна. Поддержки у меня не было. Мужу в этом плане повезло больше.
К ночи от хвори не осталось и следа.
Он вызвал тут же Ратыя по МАСу.
– О, Мирослав! Здравия! Ты как?
– Готов к труду и обороне!
– Рад слышать, но оборону оставь мне. Утром возвращайтесь поговорим, а пока отдыхайте.
Связь прервалась. Муж обратил на меня внимание.
– Ясенька, ложись, тебе надо передохнуть.
Я помотала головой, боюсь спать. А вдруг не до конца снялось проклятье. Но муж сообщил мысленно, что хочет прогнать ещё раз мои воспоминания.
Я легла ему на ноги, а он принялся меня гладить.
– Это был день Новолетия, – голос мужа был размеренным, тихим, однотонным, от которого хотелось спать. – Ты несла нужные документы на отказ от общежития...
И я вспомнила тот день. И правда, словно вернулась в прошлое.
Я тогда спешила успеть до закрытия. Когда налетела на парня.
– Извините, – пробубнила я и бегом побежала на проходную.
Меня подвергли проверке, тоже задержав.
Но я всё же успела за минуту до закрытия.
– Могли бы и завтра принести бумаги, – возмущалась бабулька, которая торопилась по своим делам. – Давайте.
Я протянула ей бумагу, она положила на стол, потом велела забирать. Отсканировала?
И тут мне стало плохо. Меня скрутило прямо на полу. Бабулька забеспокоилась, тут же вызвала целителей.
– Давай немного назад. Рассмотрим того парня, на которого ты налетела, – услышала всё тот же спокойный голос мужа. – Медленно, вспоминай детали...
Легко говорить, воспоминаниями не так легко управлять как данными на МАСе.
Неприступные белые стены забора высотой в две косых сажени, накрытые невидимым куполом. Я бегу мимо стен, засматриваюсь на впереди идущую бабульку с сумками, отмечаю про себя, что неужели у неё нет родственников, которые сами будут покупать продукты или таскать тяжести, и налетаю на парня.
– Стой, – муж выводит на передний план снимок парня. – Как интересно!
– Но зачем ему...
– Тс, – приложил палец к губам, – не думай. Всё, это не твоя забота...
И муж меня поцеловал, нежно, страстно, вызывая дрожь во всём теле. То ли с беременностью я стала такой чувственной... Все мысли улетучились, заставляя видеть лишь мужа и ощущать лишь его прикосновения.
Утром мы вернулись во дворец. Куча дел, которые надо срочно решить, заставили мужа засесть в кабинете с ханом. А мне надлежало развлекать Жана.
"Ясь, будь осторожна, ладно?" – бросил мне во след мысленно любимый.
Я так же мысленно согласилась, Жан взял меня под руку и перенёс сразу в нужное помещение, дабы не светить, что сейчас во дворце находится два Мирослава.
Мы с ним засели в книгохранилище за документы, которые удалось обнаружить и стали приводить их в порядок. Сортировать по датам, подшивать, заодно выискивать нарушения. Нарушений было много, подписано было куча бумаг, которые не имели государственной силы. Часть подписей было подделано.
В тот период времени, что мы не вступали во власть, появилось очень много законов. Так за малейшую провинность, могли отнять детей у семьи. Дети сдавались в детские дома. С каких пор появились такие заведения – было не ясно.
Всегда воспитывались дети своими родителями, родственниками. Если таковых не обнаруживалось, то приютить сироток мог тот же князь, который обычно занимал не низшую ступень общества и мог обеспечить не только свою семью, но и помогал таким вот детям выжить. Правда, такие дети не приравнивались к собственным и титул не наследовали, в остальном – такие же условия жизни, как и остальным его детям. Ну а любить ли чужих – это зависело от самих людей. Своих всегда будешь любить больше, хотя относиться можешь ко всем одинаково. Да и среди своих обычно всех любишь разной любовью. Я вот не представляю, как бы себя вела с чужим ребёнком. Понятно, что тот ни в чём не виноват, но обнимать своего и чужого – даже не представляю как? Я хоть и люблю деток, но одно дело их просто учить, а совсем другое – ласкать, лелеять, растить. Но это насчёт круглых сирот, при наличие одного из родителей, крутились как-то. Находили того, кто мог присмотреть за ещё одним малышом, пока родитель на работе.
– Яра? – окликнул меня Жан. – Ты вообще со мной?
– Извини, я задумалась.
– Я так и понял. Говорю, нарушений много, и не всё так просто с приютами.
– Что ещё?
– Там на каждого ребёнка выделялось куча средств из бюджета, значительно больше, чем нужно для того, чтоб ребёнка кормить, одевать. То есть тут явно отмывка средств налицо. А ещё довольно часто дети там умирали.
– Что, почему?
– Ну, судя по отчётам, от разных болезней, которые обнаруживались обычно сразу после поступления.
Не нравилось мне всё это.
– А на место умершего сразу появлялся новый малыш, а то и два, три, смотря сколько в новой семье, лишённой родительских прав, малолетних детей.
– Хочешь сказать, что детские дома – конвейеры? Для чего? Чтобы умерщвлять детей?
– Не знаю. Надо проверку организовывать. Домыслы строить раньше времени бессмысленно. Предвзятость может помешать.
– Если там больные дети, нужно срочно лечить.
– Да, только ты никуда не пойдёшь.
Я нахмурилась.
– Ты помнишь про своё состояние? Тебе сейчас и лечить-то нельзя. Разве что Славку.
А и правда, я ведь не задумывалась об этом. Да и обычай, что мужу, когда жена беременна, нельзя прикасаться к другой женщине, воспринимала лишь как бредни и предрассудки. Да только убедилась на муже, что это не просто приметы. Возможно, что видно лишь на нас, ведь магическая составляющая у нас отличается от других людей. Но получается это есть. У нас просто защита работает и не позволяет откачивать энергию от нас с мужем, а те, у кого этого свойства нет, те страдают – жена с малышом, ведь обмен энергией с мужем идёт постоянно при контакте.
Мы с Жаном ещё сидели какое-то время, пока муж не позвал кушать. Братец хотел удрать, да только Мир приказал явиться всем. Всё же неделя*, можем мы тесной роднёй покушать. Ну, родня это громко сказано, всё же хана к родне я не причисляла.
“А зря, Ратый – мой троюродный дед,” – услышала я мысль мужа, он зашёл к нам и протянул братцу паранджу.
– А может ты? – с сомнением протянул Жан, намекая что не прочь занять место КНЯЗЯ.
– Ну уж нет. Со своей женой я буду сидеть рядом. Пока нет необходимости в обратном, пусть так и будет.
“А почему тогда ты к нему по имени обращаешься?”
“А чтоб не было обозначено родственных связей. Раньше “хан Ратый” обращался.”
“Почему ж он не знал про Жана?”.
“Да всё потому, что троюродный, а не родной. Ну а поскольку он меня заметил, то и не светили Жаном.”
“Поэтому ты так в нём уверен?”
“Пока не было причин ему не доверять. А за родичей мы стоять будем насмерть.”
Жан довольно быстро переоделся и мы отправились в столовую, по дороге к нам присоединился хан. Я на него взглянула сейчас несколько по-другому. Он хоть и седой был, но как мне кажется, имел светло-русый оттенок волос. Хотя у мамы Мира волосы были не понятно какого цвета, ведь она их прятала под кичку двурогую, но брови у неё были светлые. И не седые. Значит, хан родич по матери?
“Верно мыслишь.”
Стол накрыли маленький, в сажень в поперечнике, квадратный, на четырёх особ, а слуг муж отпустил. Двери в столовую были заперты. Свиту муж отпустил. Мы были вчетвером в огромной столовой. Увидела, как вокруг стола появился купол.
– Все звуки поглощаются экраном. Даже на МАСы не получится ничего записать. Они просто не будут работать. Так что можете расслабиться и наслаждаться общением, – пояснил свои действия Ратый. Мне даже теперь как-то не удобно обращаться к нему по имени. Может по имени отчеству? – Яра, озвучивай, о чём думаешь.
