Текст книги "Баба Яга: Начало бессмертия (СИ)"
Автор книги: Katali
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
– Пообещай, что будешь осторожен.
– Твоя любовь защитит меня от вражеского меча и стрел.
Представляя, как смертельный град обрушивается на голову мужа, Ядвига вцепилась в ворот его рубахи и уткнулась лбом ему в грудь. Бронзовую кожу оросили горькие слезы.
– Прокляну, если умрёшь.
– Не умру, да и проклятье на меня вряд ли подействует… с такой защитой, – он намекнул на бесценный медальон, поблескивающий на шее.
Ядвига тихо рассмеялась, а Витольд унес жену в их покои.
Как и ожидалось, на рассвете князь покинул замок, а молодая жена осталась дожидаться мужа, не находя себе места от волнения. Она старалась отвлекаться, чтобы не думать о дурном. Во время изнурительной работы в саду или на кухне голова была занята хлопотами. Хоть Михайло и помогал хозяйке во всем, однако на её хрупкие плечи легла забота о замке и его обитателях. Пополнение запасов, закупка тканей и порошков, забота о нуждах скотного двора, содержание конюшен – это лишь малая толика обязанностей Ядвиги. Она вставала рано утром и возвращалась в свои покои лишь когда солнце уже садилось за горизонт, а небо усеивали яркие мерцающие звёзды. Единственное, что могло оторвать хозяйку от дел, – это почтовые повозки. Она с замиранием сердца ждала весточку от мужа, но новостей всё не было.
Незаметно для всех минуло чуть больше месяца.
– Госпожа, вы слишком бледны. Усталость вскоре свалит вас с ног, – сетовал обеспокоенный слуга, глядя на изможденное состояние княжны.
– Глупости, – отмахивалась девушка, хотя давно уже ощущала сильное недомогание. Изредка тело била мелкая дрожь, аппетит почти исчез, а головокружение вообще стало её неизменным спутником.
– Вы себя до полусмерти доведете, а князь мне голову с плеч снимет, как воротится.
– Ах, скорее бы он вернулся домой, – девушка обняла себя за плечи и с тоской посмотрела в узкое окошко в стене. Последнее время она всё чаще выглядывала в него в надежде увидеть конницу во главе с мужем.
Тем временем Михайло всё не унимался:
– Под страхом смерти не пущу вас на кухню!
– И чем же в таком случае мне заняться прикажешь?
– Прогуляйтесь по саду или в лесу, недалеко от ворот. И отдохнете заодно, развеетесь.
Спорить с упрямым мужчиной было почти бесполезно, да и желания на это не было, поэтому Ядвиге пришлось согласиться. Она попросила оставить её одну, скоро сменила рабочее платье на просторную юбку и черную сорочку, взяла лукошко и по наставлению слуги пошла в лес.
Она долго и бесцельно бродила меж густых деревьев, изредка добавляя в корзинку цветы, ягоды, да грибы, а потом угрюмо поглядела на свою добычу и молвила:
– Зачем мне это всё? Я ведь больше не излечиваю недуги и не делаю снадобий. Сколько бы не пыталась изготовить простенькое зелье, да только перевожу травы. Совсем руки не слушаются. Да ещё и эта слабость непроходящая одолевает.
Ядвига прислонилась к стволу березы и подняла глаза к небу. Голова шла кругом, земля уходила из-под ног, и тело знобило до жути.
– Да что со мной такое… – она приложила руку к груди чувствуя, как к горлу подбирается дурнота.
Словно из ниоткуда поднялся ветер, листва на дереве зашумела, затрепетала, подзывая долгожданную гостью. Чуя лесной зов, Ядвига обняла тонкий ствол, приложила голову, прислушиваясь к тихому ропоту и с болью в сердце ответила:
– Не могу, березонька. Нельзя. Недостойна я дара богов и благословения леса. Не лечу больше, людям не помогаю. Всё мастерство своё растеряла. Когда-то утонула в своём горе, позабыв о долге, скрылась от всего мира в замке и только благодаря князю ещё жива. Он один держит меня в этом мире.
Дерево вновь зашумело, точно возражая.
– Видела я сон недавно, что боги гневаться будут, если я у леса сил попрошу. Не могу пойти против их воли, ведь ночные видения неспроста ко мне приходят.
Девушка пошатнулась, всё крепче цепляясь за полосатый ствол. Ноги настолько ослабли, что ей с трудом удавалось удержаться на них.
– Нужно скорее возвращаться домой.
Отчего-то ей стало боязно, что может не дождаться возвращения мужа. Дурные мысли сами полезли в голову, отчего мурашки поползли вдоль позвоночника.
Лукошко выпало из рук, рассыпав по траве скромные запасы, но теперь Ядвиге не было до этого никакого дела. Пошатываясь и хватаясь за ветки, она побрела в сторону замка. Хотела крикнуть во весь голос, позвать на подмогу, но изо рта вылетело лишь слабое хрипение.
Сил едва хватило, чтобы дойти до дороги, но внезапно солнце в глазах померкло, голова завертелась и мир провалился в пустоту.
– Витольд… – только и успела она вымолвить одними губами, рухнув на землю вдоль дороги.
Если бы девушка не лишилась чувств, то встретила бы милого друга, которого так долго ждала.
В это самое время князь со своей свитой возвращались домой с победой. Поход оказался трудным, и ряды его воинов поредели, да и сам вельможа получил серьезные раны, но ничто, кроме смерти, не могло остановить его от скорейшего возвращения домой.
Придерживая одной рукой поводья, а другой раненую грудь, крепко стянутую пропитанными кровью бинтами, морщась от боли при каждом скачке, он гнал лошадь во весь опор, пока не завидел вдалеке человека вдоль дороги. Присмотревшись он ахнул и в отчаянии крикнул:
– Ядвига!
Красные волосы жены рассыпались по земле, словно кровавая лужа. Князь, что было силы, всадил шпоры в бока своего скакуна и, забыв о собственных ранах, рванул вперёд.
Он оказался рядом так быстро, как только смог. Спрыгнув на землю, он упал рядом на колени и склонился над женой.
– Любовь моя… Ядвига… ты слышишь меня? – сердце его рухнуло вниз, когда ему показалось, что она не дышит.
Не мешкая больше ни минуты, он подхватил любимую на руки.
– Позвольте мне, князь. Вы ранены, – один из солдат хотел подсобить господину, но тот тут же отверг предложение, не позволив никому касаться его жены.
– Разворачивайте коней и живо доставьте лучшего лекаря. Если моя жена умрет, так и не дождавшись помощи… – он блеснул черными глазами. – Да помилуют вас боги!
Приказ был незамедлительно приведен в исполнение. Несколько воинов развернули лошадей и поспешили до ближайшей деревни за подмогой, а сам вельможа осторожно, но быстро устремился в сторону замка.
Когда лекарь прибыл, он застал в княжих покоях средь белоснежных простыней такую же белую с лица девушку. Кажется, опасность уже миновала, ведь если бы не нездоровый цвет кожи, то Ядвигу вполне можно было бы счесть за мирно спящую.
– Помогите ей! Сделайте хоть что-нибудь! – взмолил Витольд, стоя на коленях у постели жены и крепко сжимая её ослабевшую руку.
– Но Ваша рана! – ужаснулся доктор, глядя, как на бинтах проступает новая кровь.
– Не имеет значения! Сперва моя жена. После займетесь остальным.
Лекарь хотел возразить, но князь на него так глянул, что у бедного старика поджилки затряслись. Он подбежал к кровати, раскрыл свой сундучок и приступил к осмотру.
Много времени не понадобилось для того, чтобы вынести окончательный вердикт.
Лишь после того, как Витольд услыхал, что жизни жены ничего не угрожает, он переместился с пола в кресло и позволил лекарю заняться его кровоточащей раной на груди. Оказалось, что во время бешеной скачки и пока он нес Ядвигу на руках, швы, наспех наложенные после сражения, разошлись. Но боли от впивающейся в плоть иглы он почти не ощущал, думая лишь о том, что сказал ему старик.
Голова Ядвиги жутко раскалывалась, во рту пересохло, а к горлу подкатывало тошнотворное ощущение. Веки казались тяжёлыми, почти неподъемными, но с трудом она все же открыла глаза. Сперва было тяжело что-то различить, но скоро зрение пришло в норму, хотя головокружение и не собиралось отступать.
Повернув голову набок, она увидела мужа. Он сидел в кресле, широко расставив ноги и подперев голову кулаком. Тёмные волосы рассыпались по плечам. Веки его были прикрыты, а ровное дыхание свидетельствовало о том, что он спит.
– Витольд… – едва слышно прошептала Ядвига. Она не хотела тревожить его сон, но даже тихого шевеления руки оказалось достаточно, чтобы его холодные, пронизывающие душу глаза распахнулись. Он долго и пристально глядел на жену, любуясь её порозовевшими губами и лёгким румянцем на щеках.
Первой прервала тишину девушка:
– Ты вернулся.
Витольд поднялся с места и переместился на край кровати, рядом с женой. Он осторожно коснулся её руки и поднес её к губам.
– Да, любовь моя. Я сдержал обещание.
– Я боялась, что больше не увижу тебя.
– Но ведь продолжала верить?
Она молча кивнула в ответ и на миг прикрыла глаза, наслаждаясь лёгким поцелуем у виска.
– Ты больше не уедешь?
– Я не стану давать слово, которое не смогу выполнить, душа моя. К сожалению, я не выбирал своей доли и не могу отречься от всего. Слишком много людей нуждаются во мне, и я не покину их на произвол.
– Понимаю.
– Но и без тебя не могу жить… особенно теперь, – внезапно лицо его посветлело и сделалось столь нежным и ласковым, что Ядвига невольно охнула.
– Теперь? О чем ты толкуешь?
– Я нашел тебя без сознания у дороги. Невозможно передать то, что я почувствовал в этот момент, но, к счастью, с тобой всё хорошо и волноваться незачем.
– Я не понимаю тебя, – она в недоумении захлопала ресницами, а после прикрыла рот ладонью. – Мне дурно.
Князь с благоговением вновь прикоснулся губами к руке жены, а другая его рука легла девушке на живот.
– Такое бывает в твоём положении.
– В моем…
– Вскоре у нас появится дитя, свет моих очей.
Ядвига обомлела, изумленная неожиданной новостью. Ещё с утра она и думать о подобном не могла, да и теперь не верилось, что внутри неё в эту самую минуту растет новая жизнь.
Чувствуя, как она дрожит, Витольд осторожно спросил:
– Рада ли ты?
Ядвига подняла на мужа блестящие от слез глаза и, кусая губы, ответила:
– Мой князь…. я… я счастлива…
– Отчего же ты плачешь? – он смахнул несколько слезинок с длинных пушистых ресниц.
– Так бывает. Женщины плачут, когда их сердца касается горе, но и когда оно переполняется любовью и счастьем.
Она была настолько поражена, что не сразу заметила, что счастливую улыбку мужа омрачает гримаса боли, которую он всячески старался скрыть.
В груди Ядвиги что-то кольнуло. Она привстала и с беспокойством окинула мужа пристальным взором.
– Что с тобой? Витольд, ты ранен?!
– Простая царапина, – солгал муж, поправляя высокий ворот черной шелковой рубашки, которую надел поверх чистых бинтов, чтобы не напугать жену своим видом.
Ядвига сразу поняла, что он лжет, поэтому протянула руки и быстро расстегнула несколько пуговиц. Этого оказалось достаточно, чтобы увидеть, что за секрет таил мужчина. Саму рану она не видела, но понимала, что ранение намного серьезнее, чем сказал князь.
– Болит? – хриплым траурным голосом спросила девушка, едва касаясь кончиками пальцев белого полотна.
– Уже не так сильно. Всё позади.
– Но ты же мог умереть.
– Не мог. Я ведь обещал вернуться. Только вот, – он горестно покосился на свою грудь, – теперь моё тело изуродовано порезами и ранами, после которых всегда остаются отвратительные шрамы… Я… я пойму, если стану тебе неприятен… – слова тугим комом застревали у него в горле.
Он не мог заставить себя взглянуть в глаза благоверной, ведь боялся увидеть в них отвращение, но вместо того, чтобы отстраниться, она склонилась к его тяжело вздымающейся груди и поцеловала. Ноющие мышцы напряглись, и внутри вспыхнуло обжигающе душу пламя.
– Ядвига, – на выдохе прохрипел мужчина, запуская пальцы в её огненные шелковистые волосы.
– Для меня нет прекраснее твоего тела, – она покрывала осторожными поцелуями каждую желтеющую ссадину, до которой могла сейчас дотянуться. – Залечу твои раны и приласкаю каждый шрам. Заберу твою боль себе и помогу забыть муки, которые довелось пережить моему князю.
– О боги, Ядвига!
Витольд обнял лицо жены ладонями и впился в её манящие губы пылким жгучим поцелуем, стирая с них соленые слезы.
Весь мир, вся боль и горечь, все прошлые беды перестали существовать для супругов. Сейчас были важны только их чувства, любовь и будущее дитя, растущее под сердцем матери.
Глава 13
С той поры многое изменилось. Витольд продолжал настаивать на том, чтобы Ядвига больше отдыхала и вообще не вставала с постели, а она лишь посмеивалась и припоминала мужу его слова:
– Ну что ты со мной, как с дитем малым. Я ведь не больна, а ношу под сердцем ребенка. Я найду на тебя управу, коли решил меня свободы лишить.
– Душа моя, я ведь хочу как лучше, – виновато сказал мужчина.
Подойдя к мужу, Ядвига приобняла его и положила голову на плечо.
– Знаю, мой князь. Знаю, что ты чувствуешь и чего боишься, но я зачахну в четырех стенах. Тем более, что голова больше не вертится…
– Знаешь ведь, что не смогу тебе отказать, вот и вертишь мною, как вздумается.
Ядвига прикрыла насмешливую улыбку рукой.
– Полно тебе, княже, как наседке над яйцом труситься. Думала, что у тебя дело какое важное имеется.
– Так и есть. Хотел просить тебя, упрямицу, поберечь себя до моего возвращения.
– Опять уезжаешь?! – печально охнула девушка.
– Не хочу оставлять тебя одну, но должен. Однако на сей раз ненадолго.
– Неужели опять разбойники?
– Нет, никаких разбойников и сражений. Дела улажу и сразу ворочусь. А ты хорошо о себе заботься: не переутомляйся, отдыхай, питайся хорошо.
– И ты о себе не забывай.
Девушка положила руки на грудь мужа и подарила прощальный поцелуй в надежде, что новое расставание в самом деле будет недолгим.
Ей нравилось чувствовать его рядом, просыпаться и засыпать в его объятиях, окружать своей заботой и любовью. И вот теперь её вновь ждёт холодная постель и мучительное ожидание.
Ждала Ядвига мужа со дня на день, однако данного слова тот так и не сдержал. Старался часто передавать весточки, но не все письма доходили до дома, поэтому молодой жене оставалось лишь гадать, где князь, что с ним и куда теперь направляется. К счастью, у неё была отдушина – сокровище, крепнущее и растущее в её теле.
Очередной одинокой ночью девушка сидела в саду, закутавшись в теплую шаль и любуясь красотами природы, в которые было вложено немало времени и труда.
– По весне здесь расцветают дивной красоты цветы. Уверена, что это место станет твоим излюбленным, как и твоего смелого и отважного отца, – она продолжала свою тихую беседу с будущим чадом, которое уже беззаветно любила. – Это только с виду он кажется грозным и угрюмым. На деле же у него тонкая и чуткая душа, а сердце так же горячо и страстно, как и моё. Ты же слышишь, как оно бьётся около твоего сердечка?
Что-то подсказывало Ядвиге, что у неё родится именно сын.
– Ты непременно станешь таким же смелым, умным и красивым, как твой отец…
Она, любовно поглаживая едва округлившийся живот, всё гадала, когда же настанет тот миг, когда она ощутит первое движение ребенка в своей утробе. Беременность для неё протекала непросто, но Ядвига была уверена, что справится со всем и вскоре недомогание отступил. На всякий случай всегда неподалеку были слуги, готовые прийти на помощь в любую минуту, хотя девушка считала, что в этом нет никакой надобности.
– Как думаешь, стоит ли написать в следующем письме, чтобы он возвращался скорее? Ты ведь уже скучаешь по отцу так же сильно, как и я?
Внезапно в боку что-то кольнуло. Ядвига выпрямила спину и прислушалась к своим ощущениям.
– Ох, к добру ли это? Или таким способом ты говоришь со мной? Не пугай больше так мамочку, сынок.
Облегчение пришло лишь на миг, а после острый приступ боли пронзил живот. Ядвига схватилась за него рукой, а другой помогла себе подняться с места.
– О боги! Аааа! – завопила она, понимая, что что-то не так. Такого не должно происходить. – Аааааааа!
На крик прибежал стражник, который всегда дежурил неподалеку.
– Моя госпожа, что с Вами? – он растерянно глядел, как княжна сгибается пополам от боли.
– Помоги мне…дойти до моих покоев, – она что было силы вцепилась в запястье стражника, но и шагу сделать не смогла. Новый сильный спазм обрушился на неё, как гром среди ясного неба. – Мой ребенок!
Времени на раздумье у мужчины не оставалось. Он подхватил госпожу на руки и быстро унес её из сада, попутно поднимая на уши весь замок. Поднялись даже те, кто давно спал крепким сном. Душераздирающий крик боли и отчаяния холодили кровь каждого, кто оказывался рядом.
С ноги охранник вынес двери, ведущие в покои правителя, и осторожно уложил княжну на кровать.
– Аааааааа!!! – истошно вопила она, хватаясь обеими руками за живот. Казалось, что в одночасье в него вонзили сотни острых, раскаленных до́красна иголок.
– Сейчас! Сейчас, госпожа! Потерпите! Скоро прибудет доктор! Он поможет! – руки закалённого в боях солдата затряслись, глядя, как окрашивается алым подол светлого простенького платья.
В эту же минуту в комнату влетел запыхавшийся лекарь со своей свитой. Следом за ними служанки втащили полные тазы горячей воды и чистые отрезы тканей. Мгновенно комната наполнилась паром, потом, дымом окуривающих трав и криками несчастной княгини, которая сейчас, как никогда раньше, нуждалась в своем муже, но, к несчастью, сейчас он был слишком далеко и не знал о случившейся трагедии.
– Спасите моего сына! – рыдая умоляла Ядвига.
– Прошу Вас, успокойтесь. Уже стоит вопрос о спасении вашей жизни.
Лекари пытались успокоить и помочь безутешной матери, но она их не слышала, а лишь продолжала бормотать и плакать, стремительно теряя силы. Ещё несколько жалких минут и она провалилась в темное беспамятство. Врачи делали всё возможное, чтобы остановить кровотечение, но, к сожалению, спасти плод не удалось.
Каждый присутствующий млел от ужаса представляя, что будет, когда вернётся господин и обо всем узнает. Однако пока была более серьезная проблема. Жену князя хоть и удалось спасти, но всё же она была ещё слишком слаба, чтобы прийти в себя, а после услышать страшное известие.
Первые слова Ядвиги, когда она очнулась, были:
– Он жив?
Рядом послышался сдавленный голос старика лекаря:
– Мне очень жаль, моя госпожа, но ничего нельзя было сделать…
Бедная, убитая горем княжна ощутила, как горло сдавил тугой спазм.
– Уйдите, – закрывая руками лицо, протянула она, опасаясь не вынести рвущие изнутри отчаяние и безнадежность. – Уйдите… оставьте меня одну…
Печально глядя на то, как содрогается измученное тело в тихом рыдании, присутствующие низко поклонились, потупив взгляд, и удалились, так и не осмеливаясь поднять головы. Комната опустела так же, как и опустела душа бедной девушки. Ужасной боли в животе больше не было, но осталось разбитое на осколки сердце от новой утраты. Сейчас она готова была броситься с крыши от отчаяния и, казалось, даже присутствие мужа не смогло бы облегчить эту муку.
– Князь… – задыхаясь от горестного рыдания, бормотала она, – что я скажу ему?! Как посмотрю в глаза? Не уберегла, потеряла… а ведь он так счастлив был… Что же теперь?
Ядвига опустила голову на подушку, перевернулась на бок и свернулась клубочком, поджав к груди ноги. Ей хотелось исчезнуть хотя бы на миг, чтобы не испытывать этой пытки. Слезы медленно скатывались по щекам на подушку, пока усталость не взяла свое и девушка не заснула тревожным сном.
После случившегося несчастная Ядвига закрылась в себе, отказываясь от еды. Она перестала выходить из комнаты, плотно затворив шторы, чтобы ни единый луч света не мог проникнуть и напомнить ей о том, что она всё ещё жива. Время словно замерло. Дни превратились в ночи.
Никто из слуг не решался нарушить покой госпожи и один только Михайло не позволял ей оставаться с собой наедине. Он упорно пытался вытащить хозяйку из оцепенения, стараясь отвлечь, накормить и развеселить. Его крайне беспокоило её состояние, поэтому сразу после случившегося он отослал гонца с посланием, в котором просил князя в срочном порядке отложить все дела и вернуться домой как можно скорее, ведь его жена увядала на глазах.
– Где она?! – Витольд ворвался в зал, судорожно сжимая в руке короткую записку от Михайла о случившемся. Глаза его горели пламенем отчаяния, а грудь высоко вздымалась от бешеной спешки.
– Госпожа уже пятый день не выходит из своих покоев, – печально склонил голову верный слуга.
Сбросив с плеч на пол меховой плащ, мужчина поспешил к жене. Как же ненавидел он себя за то, что его не было рядом, что оставил её одну в столь трудную минуту. Прознав о случившемся, князь бросил все дела и поспешил воротиться домой. Проклятая дорога забрала у него лишние два дня, и теперь сердце его бешено колотилось в груди, когда он повернул ручку незапертой двери.
Его встретила могильная тишина и мрак, несмотря на ясный день за окном. Сердце его сжалось, когда не без труда он разглядел посреди широкой кровати маленький клубок, закутанный в одеяло. На негнущихся ногах он тихо подошёл и бесшумно опустился на край кровати, несмело коснувшись кончиков огненных волос. Его жена дрогнула, точно от удара молнии, и всхлипнула, сильнее сжавшись.
– Прости, – едва слышно прохрипел Витольд. На его долю выпало немало трудностей, но настолько тяжко ещё никогда не было. – Прости, что приехал слишком поздно…
Он коснулся напряжённого плеча Ядвиги в надежде, что она посмотрит на него, скажет хоть слово, но она продолжила лежать безмолвно, уставившись в стену.
– Я не должен был оставлять тебя одну. Обещал вернуться раньше… если бы я только знал!
Ему казалось, что сумеет всё вынести, справиться с нахлынувшими эмоциями, но молчание любимой женщины оказалось невыносимо. Он подался в её сторону, сгреб исхудавшее тело в свои широкие объятия, уронил голову на угловатое плечо и с шумом выдохнул, высвобождая всю свою скорбь.
– Прости, Ядвига! Поговори со мной, не молчи. Я понимаю, как тебе плохо, но это молчание меня убивает. Не отказывайся от меня, не покидай. Клянусь богами, что сделаю всё, чтобы помочь тебе скорее оправиться…
– Я не смею смотреть в твои глаза, – наконец слабо промолвила девушка, вздрагивая и кусая губы.
От её слов у Витольда едва сердце не остановилось. Ему стало нестерпимо больно, словно в грудь воткнули острый кинжал.
Он резко выпрямился, крепко, но осторожно схватил жену за плечи и развернул, вынуждая взглянуть в его лицо.
– Нет в том твоей вины. Не смей корить себя. А мы молоды, любим друг друга. Боги ещё ниспошлют на нас своё благословение. В нашем доме будет полно детишек, но сейчас главное – это ты. Твоё тело должно восстановиться, а душа найти умиротворение. Я буду рядом и вот увидишь – скоро всё образумится.
Сраженная искренностью мужчины, Ядвига не могла отвести взгляда от его темных увлажнившихся глаз.
«Боги, слезы князя… как больно видеть его слёзы!» – подумала она, касаясь дрожащей рукой его лица.
– Дай слово, что будешь жить ради себя… ради меня… ради нашего будущего, – его голос надломился от отчаяния.
– От меня одни беды.
– Не смей так говорить, ты разбиваешь мне сердце подобными речами.
Мужчина отпустил плечи Ядвиги и раскрыл для неё свои объятия:
– Иди ко мне. Позволь укрыть тебя от всех невзгод.
Он замер в ожидании, не в силах отвести взгляда от бледного, но такого любимого лица. Колеблясь девушка помедлила, но потом бросилась ему в руки, зарываясь лицом в его широкую теплую грудь, и тихо заплакала.
– Мне так одиноко…
– Знаю, любовь моя, знаю… – он судорожно сжал её тело, крепче прижимая к себе. – Больше я не оставлю тебя одну, и через всю боль мы пройдем вместе, обещаю.
Не размыкая рук, Витольд лег на подушку, увлекая жену вслед за собой. Он непременно поможет ей забыть обо всем, что случилось, но это будет немного позже. Сейчас ей нужно время, да и ему тоже.
Далеко не сразу, но жизнь молодых супругов стала постепенно налаживаться. С поддержкой и заботой мужа Ядвига смогла вернуться к прежней жизни. Боль от потери никуда не делась, но с течением времени смогла немного притупиться. Днём работа помогала отвлечься от дурных мыслей, но ночами было сложнее. Тяжёлые видения и страшные образы всё чаще мучили её во снах, отчего она неизменно просыпалась уставшей и измученной.
По обыкновению, она старалась как можно скорее выбросить из головы ночные кошмары, но однажды увиденное настолько поразило её, что не думать об этом было просто невозможно.
Во сне Ядвига увидела его…
Кругом всё было окутано холодной скорбной, всепоглощающей тьмой. Обнимая себя за плечи, девушка тихо ступала вперёд, ощущая, как внутри наползает леденящий душу страх. Воздух вокруг становился всё тяжелее от влаги, наполняясь неприятным ароматом затхлого болота.
– Ауууу! – позвала она сквозь глухую темноту, но в ответ не услышала ничего. – Кто-то слышит меня?
И вновь тишина. И несмотря на это, ноги сами шли куда-то вперёд, точно кто-то подталкивал её в спину.
Пройдя ещё немного, она вновь позвала:
– Здесь кто-то есть?
Где-то отдаленно послышались тихие голоса, больше походившие на загробный, бессвязный шепот, холодящий кровь в жилах.
Ядвига резко обернулась, и вслед за этим последовал приближающийся раскат зловещего смеха.
– Кто здесь?!
«Ах-ха-хаха»… «Несчастная»… «Случайная»… «Ах-ха-хаха»… «Проклятая»…
Пропитанные ядом и злобой фразы, то и дело достигали ушей спящей, подбираясь к ней всё ближе и ближе. Тело бедняжки начало сотрясать крупным ознобом.
– Нет! Прекратите! – Ядвига крепко зажмурилась, закрывая руками голову. – Перестаньте! Оставьте меня в покое!
И вновь по ушам ударил звонкий раскат заливистого издевающегося смеха, источник которого, казалось, находится за спиной. Ядвиге отчаянно захотелось вновь стать маленькой и незаметной, свернуться калачиком и ждать спасения извне, но когда уж совсем стало жутко и мо́чи терпеть насмешки больше не было, глаза её сами распахнулись.
Тьма вокруг растаяла, как и не бывало, и теперь одаренная не тонула в пустоте, но стояла на мягкой, покрытой росой траве, поблескивающей при слабом свете холодной луны.
– Что я тут делаю? – Ядвига стала оглядываться, с любопытством разглядывая лес вокруг.
– Очередной бессмысленный кошмар… – она тяжело вздохнула. – Неужели этим мучениям не будет ни конца, ни края?
Где-то вдалеке, между низких раскидистых деревьев, показался темный мужской силуэт. Ядвига сделала несколько нерешительных шагов ему навстречу и замерла в неожиданности, когда тень обернулась.
– Николас?… – одними губами прошептала рыжеволосая дева, до глубины души пораженная призрачным видением бывшего возлюбленного. Он печально глядел на нее в упор запавшими глазами на неестественно худом лице. От некогда красивого и полного жизни мужчины не осталось и следа.
Казалось, что он буквально чахнет, медленно теряя жизненные силы.
Едва справляясь с волнением, Ядвига отважилась приблизиться и потянулась к нему рукой, но Николас отпрянул, не позволив прикоснуться.
– Что с тобой? – дрожащим голосом спросила княжна.
Истощенный мужчина совершенно сник:
– Боюсь, мы больше никогда не свидимся. В скором времени мою душу заберёт Марена, – тянул слова измождённый мужчина, любуясь некогда возлюбленной, – а ты должна жить… Невзирая на трудности и беды… Я верю, что ты будешь счастлива. Только этого и желаю.
– Николас… Я не понимаю тебя… Что происходит?
– Прощай… и прости меня за ту боль, что я причинил тебе…
Стоило холодной руке, обтянутой сухой кожей коснуться женской щеки, как Ядвига вновь упала в темноту и в тот же миг очнулась в собственной постели с именем Николаса на устах.
Тяжело и сбито дыша, княжна стёрла холодный пот со лба, силясь унять дрожь в теле и бешеное сердцебиение.
– Что это было?
Она растерянно оглядывалась по сторонам, стараясь разобраться, что было реально, а что оставалось лишь сном.
– Что случилось? – сонно зевнул Витольд, опираясь на один локоть.
– Ничего, ничего… – успокаивающе заверила она его.
Мужчина помрачнел, без труда разглядывая в ночной мгле огромные, полные боли глаза жены:
– Я волнуюсь за тебя.
Ядвига легла рядом и повыше натянула на себя мягкое одеяло, хотя понимала, что больше ей не уснуть.
– Не стоит. Я в порядке. Спи…
– Свет мой, но ведь и тебе необходимо поспать, отдохнуть.
– Конечно… – мягко гладила она запястье мужа, усыпляя его бдительность.
Немного расслабиться женщина смогла только после того, как сонный князь положил голову на подушку и обнял её, притянув к себе ближе.
– Я буду охранять твой сон, – безмятежно бормотал черноокий красавец, всё больше одолеваемый дремотой.
Совсем скоро он уже спал, а Ядвига, лишённая покоя, всё глядела на потолок и размышляла о ночном видении.
«Отчего? Зачем он мне приснился? Я ведь старалась не думать о нем всё это время, – думалось ей, – верила, что переболело… Но… но что с ним сталось. Почему явился в моем кошмаре точно призрак, да ещё и распрощался? Неужто и правда хотел мне что-то сказать?»
Так и промаялась Ядвига до самого утра, а спустя три дня всё же не стерпела и явилась в кабинет мужа с просьбой.
Ощущая вину за своё решение, которое пришлось принять, она подошла к письменному столу, где князь сидел за работой, и, стараясь говорить как можно спокойнее, чтобы скрыть нарастающее волнение, спросила:
– Могу ли я наведаться в родную деревню?
Мужчина поднял голову и с любопытством посмотрел на безмятежно улыбающееся лицо жены, но несмотря на её внешнее спокойствие, он сразу ощутил её смятение.
– Тебе не стоит без меня покидать пределы замка.
– Я всего лишь хочу повидать матушку и отца. Я так давно их не видала, уже истосковалась вся.
Ядвига нервно сглотнула опасаясь, что потеряет единственную возможность вырваться из замка.
– Тогда обожди немного. К чему такая спешка. Я закончу с делами и тогда…
– Нет, тебе не стоит беспокоиться. Я недолго буду гостевать. Повидаюсь денёк и сразу вернусь, – она старалась успокоить мужа. – Кучер меня довезёт туда и обратно. Я буду под присмотром.
– Не в этом дело. Я беспокоюсь, что в твоём состоянии не стоит отправляться в дорогу.
Но Ядвига лишь отмахнулась:
– Чувствую я себя вполне сносно, а встреча с родными только пойдет на пользу. Родные места всегда влияли на меня благотворно.
– Ядвига, я дал слово, что не оставлю тебя одну.
– Пока меня не будет, ты сможешь закончить все свои дела, и тогда у нас будет больше времени, чтобы провести его вместе.
Эти речи пришлись князю по вкусу. Он не мог не согласиться с тем, что сказала Ядвига. Мужчине никогда не удавалось жить в праздности. Управление столь обширными землями всегда требовало немало сил и времени.
Под натиском жены Витольд быстро сдался:
– Ну хорошо, поезжай. Я приставлю к тебе охрану.
Но этого как раз Ядвиге не было нужно. Она виновато улыбнулась и замялась.
– Это лишнее. Я хочу побыть наедине со своими мыслями, да и внимания деревенских привлекать не хочется. Одного кучера будет достаточно. Не хочу обременять никого.
– Это не обсуждается.
– Но Витольд, прошу, – она так умоляюще посмотрела на мужчину, что тот невольно сдался. В подобные минуты он готов позволить Ядвиге любую блажь, поэтому и согласился.
