Текст книги "Рокировка (СИ)"
Автор книги: KaroT
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)
– Давайте закончим этот бессмысленный спор, – Гарри решил взять всё под свой контроль. Времени уже Мерлин знает сколько, а дела сами собой не сделаются. – Я полностью согласен с Роном. Дамблдор не в лесу без вести пропал, чтобы через годик выползти усталым на полянку и сказать: здравствуйте, мои дорогие, как же долго я к вам шел! Или, скажем, не сорвался в пропасть и исчез. Он, Гермиона, сфабриковал собственную смерть. Детально и цинично. Умыл руки в самый ответственный момент. Мало того, создал гомункула и подложил его вместо себя. Думаешь, после всего случившегося многим будут интересны его объяснения? Мне лично они не нужны. Слава Мерлину, всё уже закончилось, и общаться с Дамблдором я уже не обязан. Что бы там старик себе не думал, – Гарри щелкнул пальцами, вызывая домовика. – Принеси писчие принадлежности и сову. Мы же пока не можем вызывать говорящего Патронуса, – произнёс он в ответ на вопросительные взгляды ребят. На что Гермиона виновато покраснела и буркнула:
– Я могу. Сейчас отправлю профессору…
– Профессор перебьется. А вот родителям, чтобы они лишний раз не волновались, отправить стоит, – категорично произнёс Гарри.
– И когда же ты успела натренироваться? И почему молчала? – протянул Рон, когда призрачная выдра испарилась, унося сообщение чете Уизли, и сощурившись, выжидающе уставился на девушку.
А Гарри мысленно усмехнулся. Вот тебе и «всё друг другу рассказывали». Мальчишки, похоже, ни сном, ни духом об успехах своей подруги недогадывались. Значит, если в какой-то мелочи он проколется, можно всегда сказать так же, как и Гермиона.
– Не думала, что мы можем справиться? Ну, знаешь!
Наблюдать за двумя подростками, щетинившимися друг на друга, было познавательно для будущего общения (желательно всё же редкого). В своей истории мальчик мало места уделял характеру друзей. Он только констатировал жизненные факты, из которых Гарри уже сейчас, по ходу дела, делал выводы.
Рон. Вначале встречи он был искренен и в своём гневе, и в радости. Сейчас же… Вспылив, он не слушал объяснения Гермионы. Он уже обиделся и не желал со своей обидой расставаться. Во всяком случае, так быстро и так легко. Судя по лукавым искоркам в глазах, играть на публику мальчик не только мог, но и, похоже, любил. Возможно, Рон неплохой стратег, очень вспыльчивый и хитрый, но подлости в нём не чувствовалось. Да и хитрость какая-то добродушная, что ли.
Гермиона же, даже выглядя несколько виновато, все равно ощущала себя правой. Прямолинейна и упряма. Чтобы её в чем-то переубедить, придется изрядно попотеть. Он уже сочувствовал Рону.
– Если вас всё еще интересует мой рассказ, я начну, – произнёс Гарри, когда дети перестали шипеть друг на друга и наконец-то заткнулись. – Воспоминания Снейпа были… забавными. Я, в некотором роде, даже восхищался профессором: после смертельного укуса ядовитой змеи в шею и такая героическая избирательность, – последнее он произнёс с сарказмом.
«Дружба» соседского мальчишки и Лили существовала и в его реальности. Вот только любовью там не пахло. Девчонке, с одной стороны, было любопытно: ведь нашелся некто, кто смог объяснить её странности. А с другой – она воспылала жалостью к нелюдимому затюканному шкету. А тот, в свою очередь, просто захотел выглядеть внушительно. Пусть даже в глазах магглорожденной. С этим он прекрасно справлялся. До Хогвартса. В школе же все оказалось несколько иначе. Внушительных особ там было завались. Их любили; с ними общались, воздавая должное их манерам, родословной, а также лёгкому характеру и хорошей успеваемости. Словом, заносчивым заморышам нужно было постараться, чтобы влиться в суматошную школьную жизнь. Снейп таких усилий не предпринимал. А редкие попытки навести к нему мосты, в основном со стороны жалостливого пола, на корню пресекал. Причем делал это очень грубо и обидно. За что и получал. Так же грубо и обидно. Только уже от сильного пола. Слушая рассказ мальчика о воспоминаниях Снейпа, Гарри просто диву давался. Ну, просто мексиканские страсти какие-то. И, право слово, не будь эти отрывки четко подобранными, словно бы для создания нужного восприятия, действительно подумал бы о том, что мама ошиблась в оценке этого человека. Но стоило в голове прокрутить рассказ, соотнести его со своим жизненным опытом – и всё становилось ясно, как день.
– Воспоминания начинались со знакомства Снейпа и моей мамы. Потом Хогвартс. Распределение и прямо-таки осязаемая горечь от скорой утраты единственного друга. Потом несколько эпизодов из школьной жизни. Ну и дальше…
Медленно пересказывая ребятам «предсмертную историю» Снейпа, с каждым эпизодом складывавшуюся в очень эмоциональный пазл, который, без сомнений, был ничем иным, как заранее подготовленной картинкой, Гарри внимательно наблюдал за ними. Гермиона уже к середине повествования, шморгала и горестно качала головой. Рон хмурился. К концу же рассказа девушка пребывала в шоке, а мальчик зло улыбался.
– Классная история. И я с тобой согласен. Она «забавная». Снейп ну прямо герой девичьего романа… – саркастически протянул Рон, и, сощурившись, гаркнул: – Придурок! Ты зачем попёрся в лес, зная, что эти суки тебе уготовили?
– Мне было все равно, Рон, – спокойно отозвался Гарри. Он вспомнил ту апатию, которая сквозила в каждом слове мальчика. Ему действительно хотелось умереть. За Люпина, за Тонкс, за всех тех, кто погиб, как он считал, по его вине. Глупый ребенок. – Тот снитч, что оставил мне Дамблдор, открывался в самом конце. Открывался, когда человек, держащий его, действительно хотел умереть. Старик всё просчитал. Снитч открылся, и там был Воскрешающий камень. Я позвал их, своих родных, и они явились. Не живые и не мёртвые. Они меня хвалили, говорили, что я молодец, что умирать совсем не больно…
– Боже мой, Гарри! – Гермиона захлёбывалась слезами и качала головой. – Этого не должно было случиться. Это как во сне… Нельзя идти на зов. Это иллюзия, морок…
– Задним умом, да при свете дня, это понимаешь, – Гарри чуть улыбнулся. – Тогда же я был… немного не в себе. Еще от призраков шла интересная волна: она отпугивала дементоров и делала ощущения лёгкими и… правильными, что ли. Так действует Империо. Но это явно было не оно, поскольку я умею ему сопротивляться. Когда я вышел на поляну, и Волдеморт послал в меня Аваду, я на несколько секунд, минут… не знаю, вырубился и встретился на грани с родителями. Ох, и устроили они мне головомойку, – Гарри улыбнулся, представив, чтобы сказала мама, случись всё это с ним на самом деле, да в его реальности. Ну, а дальше врать и раскрывать истинное положение дел надо было очень аккуратно. – Они о многом мне рассказали. В том числе и о свет нашем Дамблдоре. О дарах смерти, верой правдой служивших только прямым потомкам. Так что, Рон, никакой могущественной палочки в природе не существовало. Был семейный артефакт, который в чужих руках становился обычной палкой. Вера – страшная сила. М-да. Его или нет присвоил сначала Дамблдор, а потом Волдеморт, неизвестно. В общем, получив по самые не балуйся и расширив как собственные знания, так и словарный запас, я очнулся. А через несколько секунд Волдеморт вспыхнул. У меня есть два предположения, почему это случилось. Первое. Он уничтожил предпоследний кусок своей души. А поскольку искусственно созданное существо, коим был Волдеморт, не может существовать, когда почти все якоря развеяны, на пару со змеёй он самоустранился. Второе, – Гарри пошевелил пальцами. В правдоподобность дальнейшей придумки он сильно сомневался, но тут, главное, уверенность в собственных словах. В конце концов, британские маги так любили «оживлять» сказки, – он просто сгорел от собственного магического выброса, случившегося от ярости и непонимания того, почему я снова выжил.
– Хозяин, обед подан, – появление Кричера нарушило задумчиво-ошеломлённую тишину, установившуюся после того как Гарри замолчал. Поклонившись, домовик бесшумно исчез.
– Пообедаете со мной?
– А?
– М-м-м? Ага…
В ответ на дружное мычание Гарри хмыкнул, снова вызвал эльфа, приказал поставить еще два прибора, поскольку был практически уверен, что зловредный домовик этого не сделал, хотя по идее должен был, и, поднявшись с кресла, позвал ребят за собой.
Вкусный обед, прошедший в молчании гостей, с одной стороны, и усиленных размышлений Гарри – с другой, плавно перетёк из столовой снова в гостиную. Потягивая ароматную травяную настойку, Гарри довольно жмурился. Во-первых, потому что эльф в плане «не разглашать состояние здоровья хозяина при посторонних» оказался вышколенным слугой и замаскировал необходимые зелья в соке, а теперь и в чае. И, во-вторых, судя по лицам Гермионы и Рона, они полностью поверили в историю, поведанную ранее.
– Похороны будут завтра, – гулко сглатывая, выдавил из себя Рон. По наблюдениям Гарри, мальчик уже несколько минут готовился к данному сообщению. – Если родители из вежливости пригласят бородатую суку, я его прокляну.
– Не думаю, что они это сделают, – начал свою мысль Гарри, но его прервал гул камина, а через пару секунд из него раздалось:
– Лорд Поттер, это Андромеда Тонкс. Могу я к вам прийти?
– Конечно, миссис Тонкс, – не задумываясь, отозвался Гарри. Одним взмахом волшебной палочки он снял блокировку с камина, отодвинул в сторону металлическую подставку для каминных принадлежностей, и через пару секунд жерло вспыхнуло изумрудным пламенем.
– Добрый день, – произнесла Андромеда, ступая на прикаминный мраморный пол.
Тёмные одежды, в которые была облачена женщина, подчеркивали бледное, осунувшееся лицо. Светло-каштановые волосы, уложенные в пучок, покрывала чёрная вуаль. Но вопреки беде, свалившейся на хрупкие женские плечи, прямая осанка и гордо поднятая голова, присущие истинной аристократке, никуда не делись. Вот только взгляд, острый, словно жало рапиры, скользнувший по Рону и Гермионе и остановившийся на нынешнем хозяине Блэк хауса, никак не вязался с Дромедой, как называли миссис Тонкс её близкие.
Гарри внутренне подобрался и поднялся с кресла.
– Здравствуйте, Андромеда, – жестом пригласив даму присесть, он на одну секундочку потерял из вида двух своих малолетних гостей, но этого хватило, чтобы случилось, то, чего бы никогда не сделал человек, разбирающийся в магических обычаях.
– При каких обстоятельствах вы первый раз увиделись с Гарри? – звенящим от напряжения голосом произнесла девушка и, резко вскочив, направила на гостью волшебную палочку.
– Через камин никто не пройдёт, кроме Блэков, – спокойно произнёс Гарри. Разборки, конечно, будут, только не сейчас и не в нынешнем составе. – Я снял блокировку, но изначальная настройка осталась. А её ставят сотрудники отдела магического транспорта при подключении камина к сети.
– «Миссис» – это о чём-нибудь тебе говорит? К тому же, Андромеду выжгли с гобелена Блэков.
– С гобелена выжгли. Но кровь-то при мне осталась, – надменно произнесла женщина, вздёргивая подбородок. – И к вашему сведению, милочка, выжгли моё имя именно за то, что я посмела… влюбиться в… магглорождённого. Думаете, я стала бы следовать… замшелым традициям?
– Что это значит? – Гермиона подозрительно прищурилась, но палочку опустила.
– Пожалуй, мы пойдем, – Рон решительно поднялся, когда Гарри устало вздохнул и потёр глаза. Не слушая возражения подруги, он кивнул на прощание и потянул Гермиону к выходу. И что самое интересное, девушка, хоть и возмущенно шипела, но шла.
– Чаю? – спросил Гарри, когда хлопнула входная дверь, возвестив об уходе ребят. В ответ на лаконичное «да», он вызвал Кричера и уселся в кресло. – Чаю и любимого печенья леди Андромеде. – Если бы Гарри не наблюдал за эльфом, то не увидел бы слегка расширенных глаз гадёныша и его незаконченный низкий поклон. Прекрасно. Кажется, на одну голову в коридоре станет больше. – Даже если бы пары, сочетающиеся браком, хотели следовать «замшелым традициям», то не всегда это можно сделать. При всём моём уважении к мистеру Тонксу, он бы не выдержал магический брачный ритуал. А вот что же помешало маркизу в десятом поколении это сделать, а, Беллатрикс?
========== Глава 5 ==========
Глава отбечена. Бета: Фантомка
Едва это было произнесено, в него полетел красный луч. Но Гарри был готов. От мгновенно выставленного щита заклинание отрикошетило, и Белла, вскочившая с места, снова упала в кресло. Чарами прижав женщину, откровенно ошарашенную таким поворотом событий, Гарри потёр подбородок и пошевелил пальцами. Прилетевшую волшебную палочку он демонстративно покрутил в руках и положил на журнальный столик.
– Мало того, что заявилась под чужой личиной, так ещё и ведёшь себя как плебейка. Хотя, какой господин, такие и его… поклонники. Ни фантазии, ни манер, – закончил он и ухмыльнулся в ответ на расширившиеся глаза Лестрейндж, когда до неё дошло, что действовал Гарри без помощи палочки.
– Хозяин? – с затаённой надеждой прошептала Белла.
С каждым мгновением женщина неуловимо менялась. Теперь она мало походила на Андромеду. Значит, и здесь сестры вовсю пользовались наследием рода, вернее, тем мизером, каким их наградила природа. Больше пяти веков метаморфизм в семействе Блэк передавался исключительно по женской линии. Последним сильным метаморфом в его мире была Нимфадора. Двухлетняя дочка Тэдди, судя по её показателям, унаследовала лишь прабабушкины «вершки» и в будущем сможет перевоплощаться только в родственников первого колена.
– Приму это за плохую шутку, – хмыкнул Гарри. – Твой хозяин окончательно и бесповоротно сдох. Разве тёмная метка, аки оживленная маггловская татушка, тебе этого не подсказала? – произнёс Гарри и нахмурился. Ему вдруг пришла в голову мысль, что письмо, которое он отправил Андромеде, каким-то непостижимым образом могло попасть в руки Белле. Иначе бы она столь открыто не напросилась в гости. А если это так, то… Мордред! И куда подевалась его хвалёная интуиция и умение быстро реагировать на события?
– Да как ты смеешь? – завизжала Лестрейндж, и облик Андромеды окончательно «рассыпался». Скалясь почерневшими зубами и шипя, Белла изо всех сил пыталась вырваться из невидимых пут. – Заткнись-заткнись-заткнись! Всё ложь! Лорд жив! Он вернется! Убью тебя! Кричер, взять его!
Даже не взглянув на домовика, Гарри послал в его сторону комбинированные чары, которые не только оглушили, но и пришпилили эльфа к стене. Им он займется позже. Поднос с грохотом полетел на пол. По гостиной начал распространяться сладковатый аромат травяного чая, смешанный с запахом имбиря и ванили. Поднявшись, Гарри подошел к Белле, беснующейся в кресле, и сощурился. Стремительные и кардинальные изменения нежданной гостьи весьма озадачивали. Такое впечатление, что она либо налакалась по самую макушку успокоительных, раз вела себя вначале встречи вполне адекватно, а теперь их действие закончилось, либо за пару десятков секунд произошло нечто, что послужило спусковым крючком. Итак, по порядку… Он её разоблачил. За что в его сторону и полетел Сногшибатель, а отнюдь не Авада. Значит, убийство, невзирая на репутацию дамочки, не стояло в приоритете. После небольшой выволочки Белла никак не отреагировала на «плебейку». А вот это было очень странно. Леди весьма гордилась своим происхождением.
– И сколько же ты вылакала успокоительных зелий, прежде чем появиться здесь, мисс-с-с? – издевательски потянул Гарри и, криво улыбнувшись, махнул рукой вверх-вниз, накладывая на женщину диагностирующие чары.– Нет-нет, «мисс» – это для юных и непорочных, а ты, видать, развлекала обоих Лестрейнджей, м-м-м?
Если и оскорбления не приведут в чувство и не изгонят из пожирательских мозгов облик божественного хозяина, то можно попытаться использовать наводящие вопросы, болевую терапию, а потом слово главы рода. На которое в данный момент силёнок маловато.
– Лорд жив! Жив-жив, а ты сдохнешь!
– Ты сейчас виделась с Андромедой? – спросил Гарри после непродолжительного молчаливого созерцания Беллы, твердившей одно и то же и матерящейся через слово как портовый грузчик-маггл. Сканирование выявило наличие на теле женщины какого-то артефакта. А вот его природу поверхностными чарами определить было затруднительно. Легилименцию бы применить, да опасно. Неизвестно, чего там накручено. А «закладка», видимо, мощнейшая. Только вот на что?
– О-о-о, моя сестричка и её щеночек, – засюсюкала Белла, сверкая безумными глазами. – Малютка Поттер такой обеспокоенный… Ай-ай-ай… и за Сириуса сильно беспокоился, а он раз – и бай-бай… – Лестрейндж похихикивала и кривлялась, то и дело облизывая сухие потрескавшиеся губы, – будешь скучать по предательнице крови и мелком Люпинчике?
Чувствуя усталость и тревогу, смешанную с раздражением, Гарри резко выбросил руку вперёд и воткнул в грудь хохочущей женщины нож, сотканный из уплотнённого воздуха. Белла подавилась смехом. Её тёмные глаза выпучились, а по подбородку потекла тонкая струйка слюны, смешанной с кровью.
– Знаешь что такое «контролируемый ущерб»? – полюбопытствовал он, нависнув над хрипящей женщиной, скребущей ногтями обивку кресла. – Это когда ради достижения максимальной откровенности человека чем-нибудь стимулируют. Так любимые Пожирателями и Волдемортом три непростительных – детский лепет по сравнению с тем, что могут предложить магглы. А если это ещё и облагородить магией, то получается прекрасный аргумент в пользу правды. Очень больно, но безопасно с точки зрения жизни и психического здоровья.
– Ты… не Поттер… – давясь кровью, выдохнула Белла. В глазах, подёрнутых пеленой боли, не было ни искры безумия. – Поттер слабак… даже Круцио… не смог…
«Поттер-Поттер, да только не тот», – Гарри сощурился и улыбнулся. – За два года многое могло произойти. И потом, кто грохнул твоего любимого хозяина? – «Ого, как интересно…» – Едва он это произнёс Белла, вконец осатанела. От раздавшегося воя даже у Гарри, повидавшего всякое на своем веку, зашевелились волосы на затылке. В один момент удлинившимися ногтями женщина вспорола кожаную обивку кресла. Белла билась, извивалась, насколько позволяли наложенные чары, стараясь сбросить с себя путы и вцепиться в горло обидчику. Но чары надёжно держали.
– Что с Андромедой и мальчиком? – взяв её подбородок и жестко зафиксировав, Гарри взглянул в безумные глаза. Опасаясь за последствия (все же наносить непоправимый вред здоровью Белле он не хотел, а это непременно случится, вломись он в сознание силой), Гарри лишь скользнул по поверхности мыслей, но этого хватило, чтобы ощутить ментальный удар. М-да, похоже, артефакт не только «науськивал», но и в некотором роде защищал. Развеяв сотканный из воздуха нож и наложив заживляющие чары, при этом оставив боль, Гарри по слогам произнёс, вкладывая в каждое слово магию повеления: – Повторяю вопрос. Что с твоей сестрой и ребёнком?
– Сестрой… Цисси сучка, опять бросила… прощаю… Драко… больно… – из глаз Беллы градом потекли слезы. Смешиваясь с кровью, они скатывались по подбородку и капали на лиф черного платья. – Не было сил… аппарировала на родную кровь… Дромеда… дура… я бы… я бы… выгнала взашей, явись она ко мне. Очнулась, когда домовик принёс письмо Гарри Поттера. Так трогательно. А мальчишка-то вырос… И силён… Дромеду обезоружила, наложила согревающие чары на детёныша и закрыла в подвале вместе с мёртвым зятем и Дорой… – женщина резко замолчала, моргнула и дёрнула головой. – Поттер…
– Поттер-Поттер, – отпустив её подбородок, Гарри снова сел в кресло. По всем признакам на Белле был так называемый рабский артефакт. Только в него можно заложить определённую программу. Естественно, она касалась защиты хозяина. Защиты и верности до гробовой доски. Теперь становилось понятно, почему не был заключен магический брак. – То, что не тронула Андромеду с мальчиком, твоё счастье. Ещё один откат – и пошла бы на корм червям либо заняла бы соседнюю палату с Лонгботтомами. Хотя последнее вряд ли. Скорее уж Азкабан.
– Поттер… – Белла словно и не слышала слов Гарри. Таращась на него ошарашенным, но осмысленным взглядом, она то и дело трясла головой и шевелила губами.
– Поттер, ага… Ты зачем сюда явилась? – осторожно спросил Гарри. Новой порции истерики совсем не хотелось, поэтому он сконцентрировался на том месте, где обнаружился артефакт, и незаметно наложил блокирующие чары. Продержатся они от силы минут пять, но больше ему и не надо. Во всяком случае, сейчас.
– Зачем… – Белла озадаченно нахмурилась, опустила голову и тут же вскинувшись, сощурилась: – ты убил…хозяина… – морщась и хрипло дыша, женщина задёргалась в невидимых путах. – Ты…
Причина так себе, но имела право на жизнь. Но что-то подсказывало – это не все. Иначе вместо Сногшибателя полетела бы Авада. Взмахнув рукой, Гарри усыпил нервную гостью и быстренько отлевитировал её в подвал. Удостоверившись, что от артефакта просто так не избавиться, ибо вживлен он под кожу, Гарри оставил Беллу отдыхать в камере на полусгнившей соломенной подстилке, наложил ряд чар на решетку и стены, в том числе и противоэльфийские, дабы исключить возможность Кричеру или другому ушастому соваться куда не просят, и поднялся в гостиную. Привести в сознание домовика, назначить наказание в пятьдесят палок за самодеятельность было делом пяти минут. Голова наглого эльфа осталась на плечах только лишь потому, что в разлитом чае для «мисс Беллы» было добавлено усыпляющее зелье.
– Настраивайся на мисс Дромеду и перенеси меня к ней, – отдал распоряжение Гарри, хватаясь за тощее плечо Кричера.
Через пару мгновений он уже стоял в промозглой малюсенькой комнатке, тускло освещенной мерцающим факелом, и хмуро смотрел на открытые гробы, водруженные на небольшие постаменты.
– Слава Мерлину, ты жив! – раздался хриплый женский голос, и Гарри резко обернулся.
– С вами всё нормально?
Сидевшая на табурете женщина, державшая на руках переносную корзину-качалку, лишь кивнула. Откинувшись на стену, она громко вздохнула. Неимоверная усталость сквозила в каждой черточке бледного лица.
– Давайте выбираться отсюда, – Гарри одним взмахом руки снёс не только чары, наложенные на дверь, но и её саму. Передал корзину с пыхтящим малышом Кричеру, наказав, чтобы тот отнёс ее в детскую, подхватил Андромеду под локоть и помог ей подняться.
Последующий разговор был долгим и болезненным, поскольку боль утраты еще слишком сильна. Но откладывать его «на потом» ни Гарри, по правде сказать, валившийся с ног от усталости и что-то соображавший только благодаря зельям, ни Андромеда не стали. Впрочем, как и обряд крестин.
– Мертвые не осудят, даже благословят, а до мнения живых нам, Блэкам, дела нет, – твёрдо сказал Гарри, на что Андромеда лишь кивнула и, выпрямив спину, решительно прошла в ритуальный зал.
Несколько минут очищения и подготовки, – и по старому подвалу пролетела силовая волна. На детском запястье замерцал и тут же исчез рунный браслет. Оберег, который нельзя потерять и который невозможно украсть, занял своё законное место.
– На ночь Кричер останется с вами, мало ли что, а завтра готовьтесь к переезду. Дом Блэков слишком долго был без хозяйки, – произнёс Гарри. Чмокнув в щечку Тэдди и поцеловав руку Андромеде, он аппарировал. А вот теперь можно наконец-то поспать. Передвигаясь с полузакрытыми глазами по коридорам и лестнице к спальне, Гарри всё же заметил появление серебристого феникса, но ему было начхать на Дамблдора и его речи. Широко зевнув, он повалился на кровать. Патронус еще долго вещал. Но об этом Гарри узнает только завтра от портрета леди Блэк, а сейчас он натянул на голову одеяло и, благостно вздохнув, моментально заснул.
========== Глава 6 ==========
Глава отбечена. Бета: Фантомка
На магическом кладбище, занимавшем третью часть от территории Кенсал Грин – места упокоения маггловской знати, было немноголюдно. Оно и понятно: никто не желал в столь трагический день общаться с посторонними, лезущими со своими сочувствиями, в большинстве своем фальшивыми. Родным и близким погибших хватало и мельтешения перед глазами беспардонных писак. Кстати, о них. Одну такую – белобрысую ехидну – минут пять назад, Гарри видел у большого дуба. Дамочка явно старалась до поры до времени не показываться на глаза, но с его опытом оперативной работы чего-чего, а наблюдения за собой он никогда не пропускал. В его прошлой жизни они с Ритой были весьма близки и имели все шансы стать любовниками, если бы не принципы. Сомнительные, с точки зрения праведников. Гарри никогда не изменял Катрине с женщинами. А у Скитер, имевшей россыпь достоинств, как личностных, так и профессиональных (быть накоротке с известным корреспондентом очень полезно для собственной карьеры) был один весьма существенный недостаток. Здесь же никаких барьеров к их сближению не существовало. И выдумывать повод для встречи тоже не придётся. Нетерпеливая дамочка сама упадет к нему в руки в поисках интервью «из первых уст». А там дело техники – с одной стороны, и темперамента – с другой. Конечно, экстерьер у Гарри так себе, но молодость сама по себе привлекательна. А если скрестить юность и опытность, получится убойная смесь для слабого пола. Правда, на горизонте возникли три причины, которые могут помешать скорейшему наведению мостов.
Первая – Дамблдор. По словам портрета леди Блэк, старик едва ли не в ультимативной форме передал пожелание встретиться и серьёзно поговорить. Пока Гарри сладко спал, Патронус Дамблдора вещал без малого минут двадцать. Слушать пересказ в исполнении Вальбурги того бреда, что он нёс, было забавно. Вторая – это Министерство. В письме, пришедшем сегодня утром, значилась не менее настоятельная просьба, больше смахивающая на приказ, явиться в Аврорат для прояснения ряда вопросов связанных с падением Того-Кого-Нельзя-Называть. Трусливым чинушам, видать, невтерпёж задокументировать свою бесполезность. Что же, он им с удовольствием поможет. Без «взрослого мага» придётся тщательно выбирать выражения. Хотя… Его визави целый год болтался вдали от цивилизации, а это весьма долгий срок. Тем более для подростка. Ну и на закуску. В восемь часов пришел ответ от гоблина. Правда, совсем не тот, на какой рассчитывал Гарри. Старейшина с чего-то тоже захотел встретиться и всё обсудить. И что-то ему подсказывает, вся эта тройная лабуда связана между собой. Старикашка явно хочет прояснить линию поведения Гарри в Министерстве, а «серошкурые шалавы», видать, обрадовались воскрешению великого Дамблдора и решили, что тот им поможет не только стрясти денег с Поттера, но и голову сохранить, закрыв этому самому Поттеру рот. Что же, старый гном ошибся в прозвище. В отличие от шалав, гоблины честью не обременены. А раз так, то разговаривать с хозяевами Гринготтса надо иначе.
Оглядевшись по сторонам, Гарри наткнулся на изучающий взгляд Маркаса О’ Донована. Андромеда представила его как двоюродного дядю Тэда. Старичок напоминал лепрекона. Такой же маленький, коренастый мужичок в смешной шляпе-котелке и с лукавыми голубыми глазами. В своей прошлой жизни Гарри с ним никогда не встречался по причине скоропостижной смерти Маркаса. Он, помнится, оставил Андромеде небольшой домик и кругленькую сумму в сейфе. Следовательно, был одинок. А одинокий старичок – прекрасный кандидат на должность сопровождающего, а может, представителя или поверенного юного лорда. Об этом стоит подумать.
Наколдовав цветы, Гарри положил их на свежие холмики, и, придерживая под локоть Андромеду, едва державшуюся на ногах, медленно повёл её по дорожке к площадке аппарации. Следом потянулись и остальные друзья-родственники, которых у Тонксов насчитывалось всего три человека. Не считая О’ Донована.
– Ты пойдешь к Уизли? – просипела Андромеда и кашлянула. Поочередно приложив платочек к уголкам глаз, она судорожно вздохнула. Наверно, только чудо и врождённая сдержанность в проявлении эмоций помогали женщине окончательно не расклеиться.
– Да. Но сначала провожу вас, – отозвался Гарри, мельком глянув на толпу, сосредоточенную у раскидистого ливанского кедра. Хотя желания «идти к Уизли» у него не было. Однако отсутствие «друга» заметит не только Рон, но и все остальные, в том числе праздно болтавшиеся, коих, к сожалению, стало значительно больше, нежели с утра. Да и пресса не забудет позубоскалить.
Оставив Андромеду в обществе друзей-родственников, и сказав, чтобы она не тянула со сборами, он снова вернулся на кладбище. И вернулся к самой заварушке.
– Убирайся туда, откуда выполз, трусливый ублюдок! – женщина невысокого роста с собранными в пучок рыжими волосами, покрытыми черной вуалью, держала Дамблдора на прицеле своей волшебной палочки. – И больше не смей подходить ко мне и моим детям!
– Молли, не говори и не делай того, о чём потом пожалеешь, – старик примирительно выставил руки перед собой. – Я искренне соболезную твоей потере…
– А кто сказал, что я пожалею? – женщина угрожающе сощурилась. – А со своим соболезнованием можешь катиться… – С кончика её волшебной палочки посыпались искры: тёмно-зелёные с желтыми всполохами. По всему было видно, что еще одно слово – и она пошлёт в старика режущие чары, а судя по направлению, угодят они аккурат в шею. И жалеть она точно не будет.
Гарри оперся плечом на дерево, растущее рядом с могилой некоего С.А. Уизли, почившего в начале двадцатого века и, сложив руки на груди, с интересом наблюдал за разворачивающимся действом. А Дамблдор нарывается. Ну кто же говорит «успокойся» матери на похоронах её ребёнка? Это всё равно, что красная тряпка для быка. К тому же, старикашка, видать, сам по себе являлся раздражителем для Молли и Рона. Впрочем, никто, кроме главы семейства, не выказывал должного уважения важной персоне, коей без сомнения считал себя Дамблдор.
– Мистер Поттер не выглядит опечаленным потерей в семье друга, – раздалось слева. – И еще, он почему-то не защищает своего воскресшего учителя. Неужели рассердился или обиделся за то, что тот оставил его одного в самый тяжелый момент? Но, мои дорогие читатели, разве Мальчик-Который-Выжил не имеет на это все основания?
Гарри вздёрнул бровь, но не повернулся на голос. Рита в своём репертуаре. Только она способна говорить вслух одно, а записывать совсем другое. Наверняка уже накропала с десяток абзацев с подробной иллюстрацией его внешности, выражения лица, жалостливого взгляда, обращённого на обезумевшую от горя миссис Уизли, и присыпала всё это «читательское блюдо» острыми и крайне неприятными словечками. Кроме того, приправила убогое изображение героя едкими фразочками в адрес воскресшего Дамблдора.
– Хороший вопрос, мисс Скитер. Только ждёте ли вы на него ответ или он для вас не важен? – не глядя на Риту, поинтересовался Гарри и нахмурился. Похоже, члены рыжего семейства дошли до той точки кипения, за которой обычно следует взрыв. Вот, интересно, чего хотел добиться Дамблдор своим визитом? Ну не совсем же он идиот, чтобы не догадаться, какую реакцию может вызвать у Молли. Или он банально не подумал, что женщина наравне с детьми будет обвинять его в смерти Фреда. Ведь как-никак старшие Уизли были верными членами ордена Феникса, больше смахивающего на фан-клуб поклонников Альбуса Дамблдора, нежели на боевую команду.
