Текст книги "Рокировка (СИ)"
Автор книги: KaroT
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)
– Пойдёте на что угодно, чтобы защитить сына, не так ли? – тихо спросил Гарри. Услышав лаконичный ответ, он медленно поднялся, «подтащил» свободное кресло поближе к Нарциссе и, усевшись в него, чуть наклонился. – Защитите, даже если придётся нарушить закон? – выдохнул он едва слышно и взял женщину за руку. Нарцисса вздрогнула, замерла в напряжении, но вырываться не стала. Голубые глаза на секунду подозрительно сощурились, но под воздействием чар взгляд стал расслабленным и немного сонным. Мысленно улыбнувшись, Гарри погладил указательным пальцем тыльную сторону женской кисти. – Защитите, подлив блокирующее зелье… недоступное и не разрешенное для свободной продажи?
– Я так испугалась, когда Северус сказал о намерении Бруствера вызвать Драко на допрос, – прошептала Нарцисса, – я умоляла его помочь. Ведь мой мальчик ни в чём не виноват! Северус посоветовал купить в лавке Бакли зелье, блокирующее Сыворотку правды…
«Благодетель, мать твою!»
– Но оно не помогло… – женщина часто задышала и зажмурилась. – Северус был в ярости. Он… он всё время повторял, что я, как и все аристократы, бесполезная чистокровная дура, что ни на что не гожусь, кроме как… – сжавшись, Нарцисса прикусила губу, а его ладони обожгло огнём.
«А вот и какая-то клятва… на Непреложный обет, вроде не похоже…» – отстранённо отметил Гарри, стараясь абстрагироваться от пульсирующей боли в руках. Этот обрубок фразы ему категорически не понравился. Вернее, рождавшиеся в голове мысли… В конечном итоге, оказавшиеся верными.
Переведя взгляд с умиротворённого лица женщины, заснувшей на диване, на свои ладони, покрытые чёрно-красной коркой, Гарри обновил обезболивающие чары (простейшие лечебные в случае с магическим ожогом не помогут) вызвал Кричера, приказал смотаться во французскую лавку и купить заживляющую мазь. Когда эльф с тихим хлопком исчез, Гарри снова посмотрел на Нарциссу и задумчиво нахмурился. Теперь, когда его перестало трясти от ярости, пришла пора обдумать услышанное и увиденное.
Он всё-таки решил (если получится) заглянуть в воспоминания леди Малфой, дабы наверняка быть уверенным в собственных выводах. Получилось. Заглянул. В ушах до сих пор стояли издевательские поучения, хлюпанья, хлопки плоть о плоть и постоянно выговариваемые Снейпом: «рыжая сука» и «чистокровная шлюха». Унижая физически и словами, ублюдок просто кайфовал от вседозволенности; от того что может вот так запросто уткнуть носом в грязный матрац аристократку и трахать её словно гулящую девку.
Просмотрев всё что намеревался, и, стараясь отгородиться от чувства правильности происходящего, исходившего от Нарциссы и собственных – омерзения и ярости, Гарри принялся дюйм за дюймом затирать следы своего проникновения и подправлять память. Не хватало еще, чтобы Снейп решил пошурудить у неё в голове и что-нибудь заметить. А так, всё ровненько и чисто.
– Лорд Поттер… – раздался хриплый голос Нарциссы. Приняв вертикальное положение, женщина украдкой осмотрелась по сторонам и недоумённо нахмурилась.
– Вы слишком перенервничали и слегка задремали, – Гарри быстро наложил на руки чары иллюзии и спокойно улыбнулся, глядя на леди Малфой. Именно чувство правильности не даёт ей мучиться угрызениями совести, бояться разоблачения, ненавидеть… И не позволяет её в чём-то подозревать. Конечно, при старании, терпении и внимании Люциус мог бы что-то заметить, да муженьку определённо недосуг заниматься такими мелочами. У него были дела поважней. Например, лизание зада хозяину: сначала чешуйчатому, потом бородатому с колокольчиками, предварительно заручившись поддержкой «друга семьи и защитника наследника». А Снейпу того и надо. Разве может быть что-то слаще, чем держать за яйца аристократа и пользоваться его «безумной» женушкой. – Вам не стоит так сильно волноваться, тем более без повода.
– Так вы отступитесь? Не станете больше искать встреч с Драко?
– Юношеский поцелуй ни к чему не обязывает. Эксперимент, любопытство… называйте, как хотите. Но ничего серьёзного, – Гарри пожал плечами, надеясь, что эти слова не станут известны мальчику. Не хотелось бы его обижать, тем более он так не думал. – Для Драко он был волнительным, поэтому и встал… впереди окклюментивного щита.
– Так это случилось давно? А… – Нарцисса нахмурилась, видимо вспоминая, чего по этому поводу натрепал Снейп.
Кстати, чем их с Драко отношения (только-только обозначившиеся) могли помешать Дамблдору? Неужели посчитал, что мальчишка виноват в испортившихся отношениях между ними? Если так, то старикашка глупеет прямо на глазах. А может всю эту бодягу Снейп замутил исключительно для себя любимого? Ну, а чего, реальная опасность в виде Волдеморта уничтожена, значит, надо придумать новую. Иначе, уничтожены будут и дармовые «пирожные со сливками». Но как бы то ни было, жизни Драко вряд ли что-то угрожает. А нервы у молодняка крепче, чем кажутся на первый взгляд.
– Относительно давно, – ответил Гарри, встретившись с вопросительным взглядом Нарциссы и поняв, что пауза несколько затягивается. – Надеюсь, я вас успокоил?
– Наверно… – пробормотала леди Малфой, поднимаясь с дивана. Расправив юбку, она кивнула и четче произнесла: – Да, лорд Поттер, успокоили. Спасибо за всё и извините…
– Не стоит извиняться, – Гарри вызвал домовиху и распорядился проводить гостью до камина. Когда дверь за Нарциссой закрылась, в кабинете с тихим шорохом появился Кричер с покупкой. – Заблокируй камин, – отвинчивая крышку от баночки и зачерпывая приятно пахнущую лечебную мазь, произнёс Гарри, – сегодня я дома только для Сметвика, семейства Лонгботтомов, Рона Уизли и Драко Малфоя. Для всех остальных меня нет, и когда буду – ты не знаешь. Понятно? Свободен!
Смазывая ладони и с удовлетворением отмечая скорость заживления ран, он прокручивал в голове всё, что происходило с ним с момента появления в этом мире, увиденное, услышанное сегодня и сделанные выводы. По всему выходило, что выкладки были верными процентов на девяносто, а может и на все девяносто девять, в противном случае, логика и смысл поступков здешних магов умерли в зачатке. Единственное, чего он пока не до конца понимал, так это, что Снейп приготовил для юного Поттера. Сына «рыжей суки», которую он частенько упоминал, измываясь над Нарциссой и обвиняя её во всех своих ошибках (видимо, подставляясь под метку, он рассчитывал на власть, деньги, поклонения, а получил Круцио и второго хозяина) и богатенького аристократа. А эту касту Снейп на дух не выносил. Даже, не будь тех школьных конфликтов, всё равно Джеймс и ему подобные были бы для него врагами.
Гарри завинтил крышку, поставил баночку с остатками лечебной мази на стол, потёр практически залеченные ладони (шрамы сойдут через день, два) и задумчиво нахмурился. Юного Поттера Снейп истово ненавидел, и когда мальчик оказался в его власти, он с наслаждением воспользовался всеми открывшимися горизонтами. А указки Дамблдора по взращиванию из Поттера, агнца на заклании, только придали разнообразие в его скучные будни. Потом была грандиозная развлекуха в качестве директора Хогвартса, и якобы помощь, оказавшаяся прямо-таки театральной постановкой. Ну, действительно, что может быть проще, чем достать непризывной артефакт из ледяной воды лесного озера? А кульминацией операции “убить Волдеморта руками ребёнка”, стала передача воспоминаний. На первый взгляд, импровизация в чистом виде, ибо спрогнозировать появления там Гарри было совершенно невозможно. Однако не окажись его в тот момент в хижине, Снейп бы нашел, как выполнить распоряжение Дамблдора и реабилитировать себя любимого, умирать-то он совсем не собирался. И в отличие от хозяина, допускал, что мальчику повезёт, ведь как ни крути, тот был удачливым малым.
Гарри потёр подбородок, вспоминая все встречи со Снейпом за последние дни. Стиль его общения, озадачивал. Неожиданно поменялось мнение? Внезапно зауважал? Начал опасаться? Последнее вполне возможно. Лезть на рожон Снейпу было не резон. Своей грязной шкурой он очень дорожил, поэтому будет и дальше проявлять лояльность к влиятельным персонам. Следовательно, его отношение к юному Поттеру, в корне не изменилось, а просто поменяло полярность. Внешне. Чтобы… Гарри кашлянул. Ему сразу вспомнились слова Риты. А что, вполне может быть. Пока юный Поттер был маленьким, над ним Снейп издевался словесно. Теперь же, когда вырос, можно удовлетворить и другие свои потребности. А ещё лучше, реализовать все свои амбиции. Подчинив душой и телом Героя магического мира, сразу можно добиться власти и денег. И Снейп уже принялся за реализацию своего плана. Установками добился того, что юный Поттер чувствовал перед ним вину и прощал все издевательства. И нынешнее «доброе» отношение, идеально вписывалось в грандиозную задумку. Вот только с мальчиком промашечка вышла. «Этот» мальчик тоже любит поиграть.
Глядя на баночку с лечебной мазью, Гарри хищно ухмыльнулся. Для начала нужно продемонстрировать, что план удался и предложить «любимому благодетелю» место зельевара в своей лавке, а потом уже действовать по обстоятельствам. Кстати, не мешало бы защитный артефакт сделать, дабы избежать случайного попадания в рунические брачные сети и прочую гадость, ускоряющую процесс получения власти и денег.
========== Глава 30 ==========
Глава не отбечена
Новый день, события которого совершенно точно наследят в магической истории, начался как обычно: с Кричера, зелий и письма. В этот раз от Грейнджер. А буквально перед завтраком прилетел и её Патронус. Призрачного защитника вещавшего что-то об опоздании, Гарри развеял к дементорам. Связался через камин с МакГонагалл и предупредил о своём сегодняшнем отсутствии, по причине очень сильной занятости. Директриса устало посетовала, что ей очень жаль, поскольку лишние руки были нужны, но она всё понимает. А где-то между кофе и ознакомлением со свежими газетами, Гарри развернул девичье послание, пробежался глазами по ровным строчкам, восхитился упёртости юной авторши и, спалив пергамент к мордредовой бабушке – написал ответное письмо с вежливыми лаконичными ответами. Почти наверняка, она их проигнорирует, но, как говориться, надежда умирает последней и очень хотелось, чтобы больше никогда и ни у кого из компании Дамблдора, не возникло желания говорить с ним о дуэли и прочих материях их не касавшихся. Отдав послание домовику со строгим наказом – немедленно отправить, Гарри переоделся, прихватил претензию и договор о возмездном использовании артефакта Поттеров, составленные Маркасом, пергамент со своей речью (вряд ли он, конечно, забудет «обласкать» серошкурых ворюг, но шпаргалка не помешает, особенно когда имеешь дело с гоблинами) и переместился к Гринготтсу.
На крыльце банка его едва не сбил вылетевший из здания молодой хлыщ. Даже не муркнув извинение, он с громким хлопком аппарировал. Следом выскочила еще парочка таких же невменяемых граждан, среди которых Гарри с удивлением опознал Смагли. Хитрая рожа моложавого прыща напомнила ему о намерении высказать главному редактору своё «фи» и взыскать с Пророка копеечку-другую за наглость штатных сотрудников, а также навела на мысль, что похоже гоблины решили не только «вынести мусор из своей пещеры», но и сделать это с большой помпой. Ну что же, алебарды им в лапы.
Быстро преодолев пока ещё полупустой холл банка и, отметив появившееся округлое возвышение, которого раньше не наблюдалось (следовательно, сегодня будет не только слушание, но и казнь), Гарри подошел к дежурному клерку. Тот живенько спрыгнул со своего стула, поклонился и попросил следовать за ним. Минут пять-семь они шли по коридорам, шесть раз сворачивали, потом спустились на три уровня вниз и, выйдя из скрипучего подъёмника, двинулись по ярко освещённому коридору. Остановившись у закрытых массивных дверей, по обеим сторонам которых стояли гоблины-охранники, клерк что-то им рыкнул, и те моментально распахнули тяжелые створки. От открывшегося вида мрачного полукруглого помещения, заполненного представителями правящего клана, Гарри, в предвкушении «мирной беседы», сощурился. Новый там клан или старый – серошкурые мошенники не откажутся от попытки надурить человека, даже если этот человек, четко обозначил свою позицию относительно лжи и воровства. Ну-ну, поговорим.
Больше двух часов длились слушания. По идее, Гарри с гоблинами, должны были обсудить пару моментов, касавшихся сроков выплат долгов и придать уже подготовленным бумаженциям официальный статус, поскольку основные пункты претензии были рассмотрены и согласованы. В итоге оказалось всё не так быстро. Нет – голова Рагнока слетит с плеч – это даже не обсуждалось, и, судя по довольным оскалам уродливых морд, сие событие клан Гринготта ждал с нетерпением и отметит с размахом. Не предавались сомнению и претензии. Сроки погашения задолженности банка согласовали достаточно быстро, и вот когда документ и договор о дальнейшей, возмездной эксплуатации артефакта Поттеров были подписаны, глава Гринготтса приступил к процессу «обработки» потомка Певереллов на тему: «мы друзья, мы вас поддерживаем, будем поддерживать и поэтому вы нам должны…»
– Полпроцента в год в течение, скажем, десяти лет от общего притока активов и я позволю в четко обозначенном контексте, разумеется, упомянуть моё имя во время якобы случайного слива информации об истинной причине нынешней банковской революции, – медленно произнёс Гарри, после почти что получасового молчаливого выслушивания дифирамбов во славу нового наичестнейшего клана в исполнении главы этого самого клана и его подпевал-советников.
Гоблин впервые за время встречи перестал счастливо скалиться. Дёрнув носом и хмуро уставившись на Гарри, глава клана побарабанил узловатыми пальцами по столешнице, склонил голову и проскрипел:
– Это очень много…
– Сливая информацию, вы рассчитываете минимизировать отток капитала, который обязательно начнётся после сегодняшнего шоу. А сделать всё по-тихому вам не даёт страстное желание уничтожить репутацию клана Рагнока, – Гарри мило улыбнулся. – За удовольствие, полученное за мой счет, нужно платить, уважаемый. Но если вы считаете, что это много…
Гарри развёл руки в стороны и пожал плечами. Говорить больше, чем уже было сказано, он не собирался. Если Архорн из рода Гринготтов дружил с головой, то согласится с условиями, потому как лояльность со стороны Героя магического мира дорогого стоит и сейчас очень даже выгодна. В противном случае, гоблин не пошел бы на попытку его обхитрить.
С мозгами у главы клана оказалось всё в порядке. Несмотря на явное нежелание идти на поводу у человека, он подписал соглашение о сотрудничестве, составленное Гарри (сошлись на пяти годах «взаимного удовольствия»). На этом слушания закончились, и правящая верхушка клана выдвинулась из зала к месту публичной экзекуции. Гарри же через боковой коридор вышел в холл, где нос к носу столкнулся со Скитер. Она, как и другие представители прессы установила колдокамеру, приготовила свитки и самопишущее перо. И теперь, в ожидании выхода представителя нового правящего клана, нетерпеливо постукивала тонкими, наманикюренными пальчиками по своей сумочке. Обычные посетители банка после завершения своих дел, не спешили уходить и толпились недалеко от дверей, распахнутых настежь и охраняемых двумя гоблинами в полной боевой выправке. Конечно, многие уже были в курсе, что власть в Гринготтс поменялась, но истинную причину изменений вряд ли кто знал. А ведь подобные знания не блажь, а необходимость, поскольку от правящего клана, его авторитетности и связей, зависела доходность вкладов.
– Не ошибусь, если предположу, что ко всему этому бардаку ты имеешь прямое отношение, – окинув его подозрительным взглядом, произнесла Рита.
Гарри пожал плечами и виновато улыбнулся, поскольку действительно не делился с ней подробностями своих взаимоотношений с вороватым кланом. Скитер недовольно нахмурилась, но высказать пару ласковых слов, вертевшихся у неё на языке, не успела. В холле наконец-то появилась остроухая делегация во главе с Архорном. Никак не отреагировав на вспышки колдокамер и вообще на присутствие людей, члены верхушки клана разместились на золочёных стульях с высокими спинками. На возвышение поднялись три гоблина, один из них был Рагнок – закованный в цепь, другой – палач, облаченный в серебряные латы с секирой наперевес, ну а третий, скорее всего, являлся мумификатором. В руках он держал пику и чёрный ларчик. Гоблины-охранники выстроившиеся между правящей элитой и магами, выполняли роль защитного буфера.
Окинув внимательным взглядом посетителей банка и журналистов, Гарри вздёрнул бровь и хмыкнул. Очень уж показательными были выражения их лиц. Если обыватели переглядывались и перешептывались, демонстрируя абсолютное непонимание происходящего, то акулы пера, во всяком случае, большинство из них были ошарашены, удивлены и полны предвкушения, а значит, они оказались более подкованными относительно намечавшихся событий. Историю писаки знали куда лучше, нежели британские маги вообще и аристократы в частности. Что же, невеждам с крепкими нервами и желудками выпала возможность стать свидетелями казни, последний раз случившейся на британских островах, судя по летописям, веков пять назад.
«А этим-то, что здесь надо?» – наблюдая за шествием Дамблдора с Грейнджер, Гарри нахмурился. Не иначе прибежали спасать шкуру Рагнока? Старикашка понятно дело – иметь в услужении остроухого, весьма полезно для кошелька. А девица чего пожаловала?
– Добрый день, уважаемый Архорн! – остановленный вооруженной охраной в нескольких футах от золотого трона с восседавшим на нём главой банка, достаточно громко произнёс Дамблдор и коротко поклонился. Гермиона в отличие от своего спутника кланяться не стала, а лишь кивнула и огляделась по сторонам. Гарри шагнул немного в сторону, прячась за журналистами, дабы до поры до времени не попадаться ей на глаза. Заметив его телодвижения, Рита насмешливо фыркнула, что-то шепнула оператору и, ловко маневрируя между своими коллегами, прошла немного вперёд. – Пользуясь тем, что являюсь другом вашего народа, я прошу меня выслушать…
В течение следующих пяти минут старикашка что-то тихо вещал, пару раз пытался подойти к главе Гринготтса, и оба раза его оттесняли охранники с алебардами. Рагнок, уткнувшись взглядом в пол, застыл как изваяние – ни взглядом, ни жестом не давая понять, что вообще слышит дружка-смертника. Журналисты щелкали колдокамерами. Зевак с каждой секундой прибывало всё больше, и соответственно, в холле банка становилось всё теснее и шумнее. Чего там втирал старикашка Архорну, Гарри было не слышно, но Рита, без сомнения расскажет, а вот наблюдать за выражениями уродливых морд, было презабавно. Однако когда Гермиона вступила в разговор и начала «этим мордам» что-то говорить – стало не до развлечений. Похоже, девица с подачи Дамблдора сама решила разобраться с налётом на банк. Если так и если её слова воспримут всерьёз, то это выступление плохо для неё закончится (вернее, для кошелька Грейнджеров), а зла глупому ребёнку – другу юного Поттера, он совсем не желал. Значит, пришла пора прекратить этот балаган. Жаль. Он хотел лично присутствовать на казни и последующей мумификации, но придётся довольствоваться воспоминаниями Риты.
Навесив на себя модифицированные отвлекающие чары (спасибо маме за них), отвлекающие исключительно людей, а на гоблинов и прочих живых тварей не действовавшие, Гарри за считанные секунды добрался до девчонки. А увести её подальше от старикашки было дело техники и сообразительности Риты. Заметив его отсутствие и поняв, что к чему, Скитер ловко отвлекла Дамблдора. Гарри осталось только нейтрализовать Гермиону связкой из Силенцио и лёгких успокаивающих чар, поклониться Архорну и относительно быстро, потому как девчонка со всей мочи упиралась, выйти из банка и аппарировать в дом Блэков.
А дальше, после снятия чар, был десятиминутный спич в исполнении Грейнджер. С удобством устроившись в кресле и потягивая чай с зельями, оперативно принесённый Кричером, Гарри, без удовольствия наблюдал за девичьей истерикой и размышлял: до каких пор он будет терпеть это безобразие.
– Это просто невыносимо, – устав кричать, обвинять, читать нотации и бегать туда-сюда по комнате, Гермиона опустилась в кресло и тяжело вздохнула. – Ты всегда был совестливым и даже когда поступал необдуманно, действуя на эмоциях, я чувствовала, что ты переживаешь. А сейчас ты не сожалеешь, не испытываешь вину за то, что своими поступками оскорбляешь человека старше и мудрее тебя. Человека, совершившего очень много ошибок, но положившего годы и здоровье на благо нашего мира. С лёгкостью, совершенно тебе не присущей, обвиняешь мистера Рагнока, хотя это мы виноваты. Мы обманом проникли в банк, а судят его. Это подло…
– Почему не сожалею? Очень даже сожалею, что не увижу, как голова Рагнока окажется на шесте. Я ведь о мумификации только читал и картинки разглядывал, а тут такой шанс увидеть всё в живую. Но не судьба. Сядь и умолкни! – жестко припечатал Гарри, когда девица испуганно ахнула, что-то пробормотала и вскочила с кресла. – Всё что связано с Дамблдором, моего к нему отношения, дуэли и прочих материй, я четко обозначил в письме. Добавить мне больше нечего. Твоё мнение – это твоё мнение. Я его уважаю, но уж прости, мне до него дела нет. Совестливый мальчик вырос и пересмотрел взгляды на жизнь, в которой больше не будет слепого повиновения, и извиняюсь за пафос – всепрощения. Теперь о преступлении против банка. Вспомни требования Крюкохвата в обмен на свою помощь, спроси у Флитвика, что гоблин сделал не так и что грозит за попытку хитростью выманить артефакт ему не принадлежащий. Ещё поинтересуйся, что могло случиться с тобой, если бы я не вмешался и прими гоблины твои слова всерьёз. И вот когда приобщишься к гоблинским обычаям, тогда бросайся обвинениями и защищай лживых тварей, – Гарри вздохнул и немного смягчил тон. – Но как бы то ни было, практически любые разногласия можно решить миром. С Рагноком мы сумели прийти к компромиссу. Только совсем некстати воскрес свет ваш Дамблдор и по обыкновению нагадил. И теперь всё это дерьмо можно смыть только кровью. И не только гоблинской. На этом темы Дамблдора, гоблинов и моего плохого поведения закрыты, – категорично произнёс Гарри, когда девица открыла было рот для без сомнения возмущенной речи. – Когда изучишь материальную часть, тогда, может быть, поговорим. А сейчас о твоём плохом поведении… Скажи, пожалуйста, ты обратилась в клинику?
Ответом ему стал раздражённый взгляд и упрямо поджатые губы. Гарри только покачал головой. В упрямстве девице не откажешь. Конечно, можно было плюнуть на чету Грейнджеров по глупости своей дочери оказавшихся в полной власти у старикашки, только как родитель, и, в некотором роде, преемник юного Поттера, Гарри не мог этого сделать. Поэтому, не задавая лишних вопросов, не пытаясь её переубедить… словом, не тратя времени даром, он аккуратно проник в сознание девчонки и немного там пошурудил. Выяснив интересующую информацию, Гарри тщательно затёр следы своего проникновения, «вложил» в Гермиону уверенность, что она сама всё рассказала, ненадолго усыпил и обсудил со Сметвиком проблему супругов-магглов. Приняв решение о немедленном вмешательстве, Гарри разбудил спящую красавицу и они втроём аппарировали к маленькому домику на окраине Лондона, где временно обитали родители девчонки.
«Вот в нечто подобное бравые орденцы и засунули Дурслей», – Гарри поморщился, разглядывая покосившуюся лачугу, которой, судя по состоянию древесины, было лет сто. Это жилище очень напоминало родовой домик Рона. Этажность, правда, на порядок меньше, но обе халупы явно вышли из-под кривых рук одного и того же горе-зодчего.
– Зато безопасно, – укоризненно произнесла Гермиона, правильно интерпретировав его кривляние и хмыканье Сметвика. Осторожно толкнув калитку, девчонка посмотрела на Гарри и целителя. – Профессор Дамблдор окружил дом собственными модифицированными защитными чарами. Без моей доброй воли, никто не сможет сюда войти. Постойте пока тут, я нейтрализую чары.
Скептически вздёрнув бровь, целитель хмыкнул, качнул головой, и, когда девчонка скрылась за домом, снёс парочку сигнальных чар. Гарри превратил в пыль обнаруженный в кустах артефакт… Словом, к тому моменту когда Гермиона вышла из-за угла дома и разрешила им сдвинуться с места, больше половины того что навешал на лачугу Дамблдор погибло в неравной схватке. Вторую – нейтрализовала девчонка. Остались только простейшие скрывающие и отводящие взор. Заходя в дом последним, Гарри остановился на крыльце и на случай скоропостижного явления Дамблдора (нарушенные Гермионой сигналки, он наверняка услышал), поставил убойную ловушку из арсенала своих детей. Пусть старикашка порадуется подарку.
Внутри дома было так же убого, как и снаружи. Отметив давно погасший камин, а в кухне, служившей еще и гостиной, как правило, очаг горел всегда, Гарри вопросительно взглянул на Гермиону. Застыв в центре большой, с виду нежилой комнаты (из мебели тут имелся только стол, буфет и два колченогих табурета) она растерянно озиралась по сторонам и шептала: «Вчера же… новая посуда, кресло качалка…как же так?».
«Не иначе, иллюзия от великого Дамблдора? Или домовик постарался…» – Гарри вздохнул, переглянулся со Сметвиком и пошел следом за девчонкой, секунду назад вбежавшей вверх по лестнице.
А дальше была истерика, истерика, еще раз истерика и долгожданное просветление мозгов. Произошло это под конец сумасшедшего дня, когда родители Гермионы были обследованы, напоены специальными зельями и сделано предварительное заключение. Из него следовало, что никакого лечения чета Грейнджеров не получала и что ментальных повреждений было три. Первое они схлопотали от дочурки, ну а два других, от светоча и спасителя вселенной, когда тот изображал перед легковерным ребёнком видимость «улучшения» их здоровья. По словам целителя Тики – состояние магглов критическое, но не безнадёжное. На этой оптимистичной ноте, Гарри схватил в охапку Гермиону, уснувшую после убойной дозы успокоительного зелья и аппарировал на Гриммо. Но перед этим он успел навестить Маркаса, узнать, что еще пару дней и тот вернётся в строй; и что нападавший, возникший из его бурного прошлого погиб от собственного Адского пламени.
А завтра его ждал Хогвартс и почти стопроцентная утренняя девичья истерика.
***
Однако опасения не оправдались. Утром, спустившись в гостиную, Гермиона извинилась за свой срыв, отказалась составить компанию за завтраком и быстренько убежала. Ну и, слава Мерлину! Ему только девичьих соплей не хватало для полного счастья. Плотненько подкрепившись, Гарри выпил ароматного чая с зельями, состряпал письмо Снейпу с деловым предложением от которого тот вряд ли откажется, даже больше – ухватится за него руками и ногами, конечно, предварительно поплюясь ядом; ознакомился со свежей прессой, полностью посвященной вчерашним событиям и, всласть налюбовавшись офигевшей рожей старикашки и головой серошкурого ворюги, водруженной на специальный шест-пику, аппарировал к Хогвартсу.
За два дня студентам, преподавателям и мастерам строителям удалось сделать очень много. Завалов уже не наблюдалось. Землю вокруг замка не устилал толстый слой крошева из черепицы, битого стекла, камней и древесных щепок. Поваленные деревья перекочевали к руинам, оставшимся от хижины Хагрида, и громоздились там не то в ожидании распила, не то в качестве строительного материала для дома полувеликана. Кстати, «большой друг» юного Поттера едва не удушил его в своих объятьях – так был рад видеть, чего нельзя сказать о самом Гарри, но пришлось потерпеть. Разрушенные внешние стены и открытая галерея процентов на семьдесят были восстановлены. Однако помощь школьников на улице уже не требовалось, потому как оставшаяся работа предназначалась для специалистов. Так что Гарри с прочей мелкой школьной братией под присмотром преподавателей-надсмотрщиков перебазировался внутрь Хогвартса.
Несколько часов Гарри со своей группой разбирал завалы в библиотеке. Ближе к обеду к ним присоединилась сначала компания под предводительством Вектор, потом явилась шумная толпа, которой руководил Слизнорт. Вот подопечные толстяка и начали бузить. Нет, поначалу всё было тихо и спокойно. Студенты переговаривались, шутили, дурачились, под зорким оком мадам Пикс старательно перебирали книги, убирали камни и мусор, ремонтировали и поднимали стеллажи. Профессора вместе с мастерами-строителями восстанавливали внутренние стены, оконные рамы… Но мало помалу, обстановка менялась. Тон некоторых учеников, особо недовольных жизнью и компанией, становился всё громче и резче. Несколько раз Слизнорт с Флитвиком одёргивали неугомонного Смита и двух его подпевал, коими оказались шестикурсники. Те ненадолго затыкались, но через несколько минут, заводили шарманку снова. Из чего следовало – авторитетности обоим профессорам, явно не доставало. А ведь раньше Смит не отличался особой любовью к Дамблдору, ненавистью к слизеринцам; не блистал умом и не лез на рожон. Словом – был юным среднестатистическим магом, не хватавшим звёзд с неба и не ищущим приключения на собственную задницу. Хотя, конечно, таким мальчишку мог воспринимать Рон – ведь знаниями о школьном мире, Гарри почерпнул именно из воспоминаний Уизли.
Очередные высказывания на темы: «Почему это мы должны восстанавливать то, что разрушили предки этих лощеных ублюдков…», «Нам надо заниматься, а не в пыли возиться…», «Это девчонкам полезно оттачивать чары уборки…» – начались, когда Гарри, Невилл, Джинни, Полумна и присоединившиеся к ним Рон, Драко и Нотт закончили расставлять неповреждённые фолианты на восстановленный стеллаж и приступили к ремонту другого книжного вместилища. Суждения юного поклонника политики Дамблдора, очень сильно раздражали, но Гарри всё же не собирался снова затыкать не в меру разошедшегося студента. В конце концов, следить за дисциплиной удел профессоров-надзирателей. Да и не переходил пока мелкий болтун на личности. Однако новое высказывание Смита, изменило намерение не вмешиваться. Услышав ядовитые «шпильки», Драко дёрнулся и едва не уронил толстенную книгу, а его сокурсник громко вздохнул. Но напряженно вскинулись не только слизеринцы, следовательно, опасность почуяли не они одни, хотя Смит ещё не перешел к озвучиванию имён «сосланных отбывать наказание». Всё-таки старый ублюдок со своим дружком – Главой Визенгамота, нашли способ сообщить «честным и законопослушным гражданам» с кем они имеют дело. Вот дерьмо!
