Текст книги "Ханаанский блюз (СИ)"

Автор книги: Karinana25

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Я не любил его, и не подозревал о его чувствах. Сам того не желая, я вынудил его признаться мне в любви, но не мог ответить тем же.

А самое поганое в этом было, что мы все ещё работали вместе. И он был моим начальником.

– Гай – сказал я неловко.

– Не продолжай – невесело усмехнулся он.

– Прости меня, пожалуйста – сказал я, ненавидя себя за то, как невыразительно это прозвучало.

– Проехали. Это и так видно. Просто ты настаивал узнать мою, так сказать, тайну.

– Я не настаивал – глухо сказал я – просто хотел показать, что не всем… черт, неважно.

– Что хочешь делать? – спросил он.

– Наверное, оденусь и пойду домой – сказал я. Оставаться тут с ним после того, как я дал ему понять, что с моей стороны чувства не взаимны и вряд ли когда-нибудь будут, было бы верхом цинизма.

Он не ответил, и молчал все время, пока я одевался.

Как бы не была горька наша развязка, на работе это никак не сказалось.

Мы продолжали работать, практически не пересекаясь друг с другом, лишь изредка встречаясь на заседаниях. Офис был достаточно большим, а я не имел привычки гулять по коридору без дела, поэтому почти не видел его.

Гай тоже не пытался общаться, и наши отношения на первый взгляд вошли в чисто деловое русло.

Тем не менее, Дори, узнав от меня о том, что произошло, посоветовал не расслабляться.

– Даже если вы не вместе – он тебя так и не успел расколоть. Я очень надеюсь, что он оставит тебя в покое, но это уже будет зависеть от его азарта и твоего везения.

Я только головой покачал, услышав такой прогноз.

В конце ноября Дори вызвали в резерв, и его неделю не должно было быть на работе.

Первого декабря утром мне позвонил связной офицер из моей бывшей части.

– Миха? Хочу вам с большим сожалением сообщить, что один из ваших товарищей погиб прошлой ночью при исполнении…

В моей голове словно кто-то отключил все звуки и цвета.

– Кто? – выдохнул я.

– Арон Таль – сказал офицер – похороны сегодня в два часа.

Слезы буквально брызнули у меня из глаз.

Арон, один из моих друзей во время срочной службы. Один из лучших людей, которых я знал. За последние пять лет я почти ни с кем не общался из своей части, но с ним мы хотя бы изредка переписывались. У него было уже две дочери.

– Я приеду. Скажите адрес кладбища – сказал я через силу.

Я ехал по дороге на кладбище и напряжённо думал. Как, почему он погиб? Никаких открытых военных действий в последнее время не намечалось – по словам Дори, это был обычный тренировочный призыв, когда риск минимален, и все скорее напоминает кемпинг в кругу друзей.

Приехав на место, я долго не мог заставить себя выйти из машины. Потом всё-таки вышел, пошел по дороге до того участка, где должны были быть похороны.

Военные похороны – одно из самых тяжёлых испытаний любого человека, живущего здесь. Это почти всегда проводы очень молодого парня или девушки, даже если это резервист. Это всегда абсолютно неожиданно, нежданно, противоестественно.

Я был уже на нескольких таких похоронах, и с каждым разом мне было все тяжелее – потому что было понятно, что этому не будет ни конца, ни края.

Я увидел бывших соратников, которых не видел уже больше пяти лет, кивнул им молча – разговаривать не хотелось никому.

Узнал, что Арон попал под чью-то пулю с той стороны во время банальной охраны поселения. Те тоже понесли потери.

От этого мне стало ещё тяжелее. Я понимал, что зря пришел – сердечная рана пятилетней давности опять стала кровоточить, и я отступил в сторону, закрыв глаза, чтобы не видеть и не слышать ничего.

Почувствовал, как ко мне кто-то подошёл и положил руку на плечо.

– Пошли – услышал я голос Зелига.

– Подожду до конца – я мотнул головой.

– Как знаешь.

Он убрал руку, но стоял рядом, и от этого становилось хоть чуточку – но легче.

Наконец, все закончилось, и я, с трудом перекинувшись парой слов с приятелями, пошел на выход. На шиву я ехать не собирался – ещё не настолько был мазохистом.

Дори окликнул меня сзади.

– Миха, подожди меня.

Я остановился.

– Подвези меня до дома, моя машина осталась на базе, а мне нужно кое-что забрать.

– Хорошо – сказал я – а как до базы доберешься? Я тебя подвезу туда тоже.

– Спятил? – нелюбезно осведомился Зелиг – это два часа в каждую сторону. Я переночую у себя и завтра поеду на автобусе.

– Как скажешь – ответил я безразлично.

Мы сели ко мне в машину и поехали.

При бывшем командире раскисать было невозможно, и я постепенно успокоился.

Дори посматривал на меня, словно чтобы убедиться, что я не собираюсь впадать в истерику. Увидев, что я уже более адекватен, чем на кладбище, он заметно расслабился.

– На тебе все ещё лица нет – сказал он – поднимайся ко мне, поешь и помянем его, если уж не поехали на шиву.

– Ладно – ответил я коротко. Я на самом деле с самого утра ничего не ел.

Мы поднялись к Дори, и я в первый раз увидел, как он живёт.

Его квартира почти не отличалась от моей. Такое же не особо новое здание, образцовый порядок, недорогая мебель. Он, казалось, был полной противоположностью своего сибарита-брата.

– Ты живёшь один? – спросил я. Почему-то мне казалось, что у него должна была быть девушка.

– Да, уже как год – нехотя сказал он.

Я кивнул.

Мы прошли на кухню, он открыл холодильник, задумчиво посмотрел вовнутрь.

– Что будешь есть? – спросил он наконец.

– А что есть?

– Помидоры, жёлтый сыр, скисшее молоко, кетчуп, пиво и сливочное масло – ответил он с усмешкой.

– Закажи пиццу – ответил я.

Он кивнул, отошёл к телефону.

Пока мы ждали посыльного, он искупался и переоделся из формы в домашнюю одежду. Вытащил пиво, и мы выпили за память Арона и Томера.

– И за твоего Альхади – сказал он, прежде чем сделал глоток.

Это было так неожиданно, что я чуть не поперхнулся своим пивом.

Потом он взял свой рюкзак, пошел в комнату, и стал что-то перекладывать оттуда.

Я сидел и думал об Ароне, Томере, Маджиде.

Потом встал и пошел к Дори.

Увидел, что он чистит свой пистолет.

– Что делаешь? – спросил я спокойно.

– Как видишь – ответил он.

Я прислонился плечом о притолоку.

– Зачем чистишь-то?

– На всякий случай – ответил он.

– Куда выбросишь?

– Поеду завтра домой на своей машине, выкину где-нибудь в окрестных лесах – сказал он.

– И что, легче тебе стало от того, что отомстил за Арона? – спросил я.

– Сам знаешь – ответил он глухо.

Я вздохнул.

– Поехали сегодня. Если завтра решат поднять шум и произвести обыск, то риск будет слишком высоким. И лучше, если ты будешь ночевать на базе.

Он кивнул, не глядя на меня.

Мы дождались посыльного, взяли пиццу с собой и поехали по направлению на ту базу, где дислоцировалась часть.

По пути заехали в какой-то лесок, и тщательно закопали пистолет без номера в землю поглубже.

К восьми вечера доехали, и я остановился у ворот, давая ему выйти.

– Спасибо – сказал он.

– Не за что – сказал я, подумав, что теперь есть ещё одна тайна, которую мне предстоит скрывать от его брата.

– Есть за что – ответил Дори, снял с сидения свой рюкзак и вышел.

Я завел мотор и вздохнул. Мне предстояло ещё два часа езды домой, и полный рабочий день завтра.

========== Глава 9 ==========

Глава 9

Шум, судя по всему, решили не поднимать – по крайней мере, кроме короткого некролога, о Ароне в новостях ничего не появилось; с той стороны тоже все было глухо.

Дори появился на работе уже в воскресенье – как всегда, немного хмурый и немногословный. Поздоровался со мной, когда я готовил себе кофе на кухне, и пошел к себе.

Потом ко мне подошёл Гай – я не видел его на прошлой неделе, должно быть, он куда-то ездил по работе.

– Я слышал, что вы с Дори потеряли друга – негромко сказал он – мои соболезнования.

– Спасибо – ответил я так же тихо – не хотелось, чтобы весь офис тоже пришел бы соболезновать.

– Как ты? – спросил он.

Я неопределенно улыбнулся. Ненавижу, когда на меня смотрят с таким сочувствием – от этого наоборот, становится ещё хуже.

– Все в порядке – наконец выдавил я.

Он с сомнением посмотрел на меня – видимо, на моем лице было написано совсем другое. Но пытать не стал, и отошёл, не сказав больше ни слова. Я с облегчением окунулся обратно в работу.

К чести Гая, мы довольно быстро смогли вернуться к прежнему приятельскому стилю общения. Иногда я ловил на себе его испытующий взгляд, но, по крайней мере, еженедельные расспросы пока что прекратились.

Я понимал, что Дори был прав – мне следовало обращать на себя как можно меньше внимания со стороны начальства – и вел себя, как обычный офисный планктон (кем, впрочем, и являлся): работал, ходил на заседания, изредка общался с коллегами.

Корпоратив по случаю окончания года застал меня врасплох. Я не имел особого опыта в корпоративных вечеринках, поэтому больше всего мне хотелось просто сачкануть. Но меня вытянула туда Михаль, одна из трёх девушек в нашем отделе.

– Ты совсем сухарем стал, Миха – сказала она – тебе надо немного развеяться, а то скоро покроешься плесенью.

– Ты говоришь прямо, как мой дед – пробормотал я.

– Приводи и его – засмеялась она – судя по всему, он разумный человек.

Я усмехнулся. Да уж. Знала бы она.

Для вечеринки компания сняла гостиницу где-то возле Рамат-Гана, и мы поехали туда вечером тридцатого декабря, в конце рабочей недели.

Илана, которая попросилась ко мне в попутчицы, немного злилась, что корпоратив назначили с четверга на пятницу.

– Могли бы и вчера сделать, а так – я провожу свое личное время опять-таки на работе – жаловалась она.

– Корпоратив – это же не работа – немного неуверенно возразил я.

– Это тебе так кажется – «успокоила» она меня. – люди все те же, беседы все о том же. Единственное отличие – что есть алкоголь. Вот и все.

– А зачем тогда Михаль меня туда потащила? – возмутился я.

– Чтобы ты тоже пострадал, не нам же одним отдуваться – отозвалась та с заднего сиденья.

Я вздохнул. Уже было поздно что-то менять, так что решил, что посижу столько, сколько будет необходимо, и поеду домой.

Судя по всему, девушки опять надо мной подшутили.

Да, сначала пришлось вытерпеть полтора часа нудных выступлений о достижении фирмы, со всеми статистическими выкладками, хоть их и старались подать в занимательной форме.

Но потом был подан великолепный ужин, и все стало куда радужнее, чем я ожидал.

Когда пришли аниматоры, Илана, сидевшая возле меня, еле слышно застонала. Я ее понимал – сам никогда не любил мероприятий с массовиками-затейниками.

Сейчас можно было бы сбежать, подумал я. Все равно все остальные будут тут ночевать, и девушек завтра подвезут другие коллеги.

Незаметно поднялся со своего места, планируя план отступления.

Но я опоздал.

– Ты куда? – окликнул меня сзади голос директора.

– В туалет – соврал я.

– Черта с два – сказал он – думаешь, я не вижу, что ты пытаешься улизнуть?

– Я не люблю аниматоров – признался я.

– А кто же их любит? – хмыкнул он. – но, как видишь, сидим и терпим.

Пораженный его логикой, я сел на место.

– Попробуй просто выпить побольше – посоветовала мне Михаль.

– Все твои советы до сих пор ничем хорошим не заканчивались – пожаловался я, но через минут пять после начала программы развлечения последовал ее примеру, и взял себе порцию водки с Редбулом, после чего всё на самом деле стало казаться не таким ужасным, и я решил пока остаться. Тем более, что вести машину я уже точно не мог.

Все конкурсы и социальные игры, нацеленные на сплочение коллектива, я успешно манкировал, сидя у бара, а позже ко мне присоединились Илана и Нир – тоже не большие охотники до таких забав. Особо мы не разговаривали – не про работу же нам было беседовать, и только изредка комментировали особо смешные конфузы коллег.

В разгар веселья ко мне снова подошёл Гай. Судя по всему, он был единственным на этом вечере, кто не выпил ни капли спиртного.

– Веселишься, Миха? – спросил он.

– Да, все замечательно – сказал я вежливо.

– Пойдем в комнату заседаний, мне нужно поговорить с тобой.

Я быстро кинул взгляд в сторону Нира с Иланой, но они болтали о чем-то своем, и не обращали на нас внимания.

– О чем? – спросил я. Очень уж мне не нравились такие разговоры с глазу на глаз. Это могло быть чем угодно – очередным допросом, выяснением отношений, попыткой возродить связь… Слишком много вариантов, и все неприятные.

– О работе – сказал он.

Час от часу не легче. Мне совершенно не хотелось говорить сейчас о работе, да и вообще я не мог придумать ни одной темы, на которую мне хотелось бы говорить с Гаем.

Но отказать я не мог, поэтому молча встал и пошел за директором.

Мы зашли в комнату, в центре которой стоял длинный стол с рядом стульев с обеих сторон.

Гай пригласил меня сесть, сам сел напротив.

Некоторое время мы молчали. Они видимо, собирался с мыслями.

– Ты ведь работаешь у нас уже почти полгода, так, Миха? – спросил он.

– Да, так – ответил я.

– И как тебе работа? Нравится?

– Да, очень нравится – сказал я деревянным голосом. Я уже устал гадать и просто ждал, куда пойдет наша беседа.

– Мне очень жаль, что наши отношения зашли так глубоко – продолжал Гай – и это, разумеется, не могло не сказаться на нашей рабочей динамике.

Я молчал. О работе поговорили, об отношениях упомянули. Что ещё? И для чего? Он решил меня уволить? Ну и черт с ним. Ничего, что я сказал бы сейчас, его бы не переубедило, да и работать с ним мне уже не хотелось.

– Я не собираюсь тебя увольнять – сказал Гай, словно прочитав мои мысли.

– Тогда что же ты хочешь?

– Чтобы ты мне больше бы доверял, как и я тебе доверился, приведя в свою компанию.

Я сжал под столом кулаки. Началось.

– Что случилось пять лет назад? – спросил тихо Гай. Значит, он времени зря не терял, и успел кое-что разузнать. Уйти сейчас? Тогда он точно не даст мне прохода. Что же…

– Погиб мой друг.

– Томер? – подсказал он.

– Да.

– Ты видел, как это произошло?

– Видел – я временно принял правила игры и теперь вел себя, как на допросе. Говорить односложно, не выдавать лишней информации.

– Как?

– На него упал блок.

– И что ты сделал после этого?

– Побежал к дому. Меня остановил Дори.

– Ты не зашёл в дом?

– Нет.

– А кто убил тех арабов внутри дома?

– Не знаю.

– Может, Дори?

– Вряд ли – он тоже не успел зайти.

– Значит, они сами погибли? Никто из вашего отряда не видел их в доме, судя по рапортам.

– Там была очень бурная перестрелка перед тем, как наши выбежали на улицу. Вроде возможно, что их задело нашим или вражеским огнем – сказал я.

– Там было двое – задумчиво сказал Гай. – один – из тех, на кого мы охотились уже очень давно. Второй… был обычным человеком. Невинным. Просто жертвой обстоятельств.

Я молчал. Больше всего мне хотелось сейчас его задушить.

– Ты покрываешь его? – спросил меня резко Гай.

– Нет – ответил я. Смотрел на него и видел того, кем он был на самом деле: жёсткого и бескомпромиссного военного. Неужели я мог с ним спать?

– Я не собираюсь давать этому ход. Как ты знаешь, узнавать правду – мое хобби. Узнав все, что мне нужно знать, я просто теряю к этому интерес. Так что ты сейчас работаешь против себя, Миха. Чем раньше ты мне скажешь правду, тем скорее мы вернёмся в зал.

– Я уже рассказал тебе все – сказал я спокойно.

– Дори сказал тебе, кем я служил в армии? – спросил Гай.

– Да.

– Ты думаешь, я смог бы работать и выжить на такой службе, если бы не дожимал до конца допрос, когда это было необходимо? – сказал он.

– А сейчас – необходимо? – ответил я вопросом на вопрос.

– Мне – да.

Я пожал плечами.

– Я пошел в зал. Мы не в армии, не на войне, не в зале суда, и этот допрос не имеет никакого смысла, кроме как утолить твое неуёмное любопытство. Увидимся на следующей неделе – встал, чтобы уйти.

Рука Гая схватила меня за плечо.

– Ты куда? Мы ещё не закончили.

– Как по мне – уже давно закончили – ответил я.

Он перехватил меня за воротник рубашки, не давая двинуться с места.

– Садись, Миха.

У меня был выбор: схватиться в рукопашную с борцом элитного подразделения, и скорее всего проиграть, или сесть и продолжить этот фарс.

Я приготовился дать отпор, но тут дверь открылась и вошёл Дори.

Гай обернулся к брату.

– А, вот и ещё одно действующее лицо – сказал он со смешком.

– Что делаете? – спросил Дори негромко.

– Разговариваем. Присоединяйся – сказал Гай.

Дори подошёл к столу, сел на один из стульев, откинулся на неудобную спинку.

– Может, выпустишь его? – спросил, глядя на нашу скульптурную группу.

Гай отпустил мою рубашку, и я сделал пару шагов назад, но уйти, пока здесь оставался Зелиг-младший, уже не мог.

– Дори – сказал Гай – может вы с твоим приятелем бросите дурака валять, и просто расскажете мне все, как есть?

– Гай – в тон ему ответил Дори – у тебя мозги уже совсем поехали. Какого черта ты вообще вышел из армии? Ты ведь до сих пор воюешь. Каждый день – с нами, с клиентами, со своими тараканами.

Тот стоял, прищурившись на брата.

– Когда я чувствую, что что-то не так.

– Допустим, ты вытянешь из нас всю правду – перебил его тот – и что дальше? Оставишь все, как есть?

– Да – твердо сказал Гай.

– Нет, братец мой. Как только ты услышишь в деталях, что там было, тебе придется вытаскивать свой телефон и звонить в… Тебе назвать весь список телефонов?

– Дори – предупреждающе сказал я. Какого черта он делает, пронеслось в моей голове.

– И ты своими руками посадишь на несколько лет и своего брата, и бывшего любовника. Как тебе такая перспектива? – бесстрастно продолжал тот.

Гай открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог.

Некоторое время мы все молчали. Дори смотрел на брата, ожидая, что тот скажет. Не дождавшись, поднялся со стула, подошел к двери.

– Когда ты начал копать, что ты ожидал найти? – спросил он.

– Правду – голос Гая напоминал скрип старой двери.

– Теперь все ещё хочешь?

Тот покачал головой.

– Миха, расскажи лейтенанту Зелигу, то, что он должен знать – сказал Дори.

Я повторил давно заученную наизусть легенду, стараясь не смотреть на своего недавнего любовника.

– Мы можем идти в зал? – спросил командир.

– Идите – сказал Гай, не глядя на нас.

– Пошли, Розенберг – приказал Дори.

Я послушно двинулся за ним. У меня было ощущение, что меня только что спас Deus ex machina, или как это там называл Маджид.

Мы вышли из комнаты, и я понял, что взмок от напряжения.

– Почему ты – начал я, но Дори резко мотнул головой, и я замолк.

Мы свернули в сторону лифтов и поднялись на третий этаж, где располагались наши номера. Дори открыл дверь в свой номер, и мы зашли вовнутрь.

Какое-то время мы сидели молча. Потом я снова рискнул.

– Почему ты ему рассказал?

– Потому, что иначе он вытряс бы из тебя все до последнего слова – сказал Дори – как видишь, ничего конкретного он не услышал. Потому что в кои-то веки нарвался. Так ему и надо.

– Зачем он вообще лез не в свое дело – сказал я с злостью – неужели ему не стало в какой-то момент понятно, что там случилось? Он ведь все уже знал до нашей беседы.

Дори подал плечами.

– По привычке. Не ты первый, не ты последний. Да, скорее всего, он уже все знал. Но у моего брата есть один большой недостаток: он легко читает и раскалывает людей, но не умеет просчитывать последствия. Поэтому и вылетел из армии в чине лейтенанта, и развелся, и отношения у него не складываются, как видишь. Скорее, он даже не думал о том, что получив наше признание, ему придётся сдавать нас по полной программе.

– А если он опять начнет.? – спросил я.

– Не начнет. В теперешней ситуации он ещё может делать вид, что не допер, что к чему. Если же дожмет – тогда он должен будет дать делу ход. А этого он, слава Богу, делать не готов.

– Наверное, уволит меня к чертовой матери на следующей неделе – сказал я с горечью.

– Посмотрим – отозвался Дори.

– Пошли вниз? – предложил я.

– Ты иди, если хочешь – а я завалюсь спать.

Я тоже почувствовал, что устал. Да что там устал – у меня дрожали ноги от пережитого напряжения и глаза еле оставались открытыми.

– Пойду тоже к себе, а то засну прямо здесь – сказал я, с трудом подавляя зевоту.

– Давай – он устало махнул мне, и я оставил его отдыхать – скорее всего, он чувствовал себя не лучше моего.

Утром я проснулся в отвратительном настроении. Недаром эти корпоративы имеют дурную репутацию. Умылся и пошел искать своих попутчиц.

Все уже завтракали, я тоже что-то пожевал, стараясь не смотреть в сторону директорского стола. Один его вид напрочь отбивал у меня всякий аппетит.

После завтрака Илана пошла сдавать ключи, а мы с Михаль пошли дожидаться ее возле машины.

– Ты вчера исчез – заметила Михаль.

– Пошел спать – ответил я – всё-таки такие мероприятия мне не по душе.

– Понимаю – сказала она сочувственно.

Подошла Илана и мы уселись в машину. Девушки, судя по всему, не выспались и были не в духах. Поэтому мы молчали, к моему большому облегчению.

Я развез коллег по домам и отправился к себе.

Дед был дома, что-то конструировал у себя в комнате. Бывший инженер, он все ещё придумывал разные проекты и претворял их в жизнь. Бывало, что ему даже звонили с его прежней работы за профессиональной консультацией. Так что скучать на пенсии ему не приходилось.

Я постучался, зашёл к нему.

– Как прошла вечеринка? – спросил он, орудуя паяльником.

– Как тебе сказать… – ответил я.

– Вкратце.

Я в двух словах обрисовал ситуацию.

Он аккуратно поставил паяльник на место.

– Таких идиотов, как твой начальник, хватало во все времена – сказал он.

– Он не идиот – возразил я.

– Он дурень. Ты, кажется, беспокоишься о том, что он тебя уволит?

– Скорее всего, на следующей неделе начну рассылать резюме.

– Не надо. Никуда он тебя не отпустит. Главное – не позволяй ему опять влезть тебе в постель.

– Яков!

Он пожал плечами, и снова взялся за свою работу, давая понять, что беседа окончена.

Всю пятницу и субботу я отдыхал. Мне никто не звонил, не мешал, и я делал, что хотел: прогулялся по Яркону, почитал книгу, посмотрел фильм, вечером пошел в бар – не в тот, что обычно, чтобы не нарваться на Гая. В баре ко мне подошла симпатичная девушка, и мы провели весь вечер за приятной беседой, логично перешедшей в не менее приятную ночь.

В исход субботы мне позвонила мать, спросила, не хочу ли приехать на день рождения отца в следующий четверг. Я согласился.

В воскресенье началась новая рабочая неделя. Я шел в офис, готовый к тому, что мне в тот же день устроят быстрое слушание и увольнение, но дед оказался прав: Гай теперь меня просто не замечал. Это меня радовало, я помнил цитату, которую как-то упомянул Маджид, про барский гнев и барскую любовь. Упаси Бог. Теперь я прекрасно понимал, почему романы между коллегами не приветствуются.

****

Так прошло ещё несколько месяцев.

В марте «арабская весна» докатилась и до наших границ, но, к счастью, призыва не было.

Придя как-то в конце апреля на работу, я с удивлением узнал, что у Дори сегодня был день рождения. В армии он никогда его не справлял, да и сейчас видно было, что поздравления ему в тягость. Он принес полагающийся торт и сухо поблагодарил тех, кто его поздравил.

Я подошёл к нему поближе к обеду.

– Мои поздравления.

– Спасибо – сказал он коротко.

– Ты не справляешь?

– Предлагаешь мне устроить корпоративную вечеринку, как Гай в прошлом году? – усмехнулся он.

– Хотя бы посидеть в баре с друзьями.

– С какими друзьями, Розенберг? – сказал он.

Я открыл рот и так же закрыл. У меня друзей за шесть лет не осталось – стена, которую я тогда воздвиг, не пропускала никого, кроме случайных знакомых. Но Дори?

– А парни из взвода? – спросил я наконец.

– А ты сам с ними общаешься? – ответил он.

– Я – нет. Но при чем тут ты? – не понял я.

Он, казалось, был готов меня придушить прямо здесь.

– Миха, они не дураки! Ты думаешь, они не поняли, что к чему? Я заставил их молчать, думаешь, это хорошо сказалось на наших с ними отношениях?

– Вот как – только и смог вымолвить я.

– Все в порядке – ответил он – как видишь, службе это не мешает.

– А дружбе…

Он не ответил.

– А в университете? – начал я.

– Хватит – прервал он меня.

– Извини – я почувствовал себя бестактным болваном.

– Так или иначе – сказал он – я не собираюсь ничего справлять. Каждый год какая-нибудь «добрая душа» обязательно решает сделать мне вечеринку-сюрприз. Надеюсь, в этом году это не будешь ты.

Мне такое даже в голову не приходило, и я чуть не рассмеялся, представив себе, как подбиваю коллег прятаться за столами с тортом и праздничными колпаками.

Дори помолчал.

– Если тебе так неймётся, можно пойти после работы в бар – наконец снизошёл он.

– Спасибо за одолжение – усмехнулся я.

Я понятия не имею, как так вышло, но в этом году «доброй душой» оказалась Нета. После перерыва, когда Зелиг вернулся в офис, его оглушили дружным «с днём рождения!» и хлопушками. Я был в это время у себя в кабинете, и ничего не слышал. Но, встретив его под конец рабочего дня увидел, что он стал ещё мрачнее.

– Пошли – бросил он мне.

– Ладно – я выключил компьютер, собрал свои вещи, и последовал вслед за ним к выходу.

По дороге заметил, что за нами наблюдает его брат.

– Видел Гая? – спросил я, когда мы сели в мою машину.

– Видел – ответил он – судя по всему, он решил пойти на второй круг.

– Расследования? – спросил я, чувствуя, как опять начинаю злиться.

– Нет. Ты не замечал, что он с тебя глаз не сводит? Влюбленных.

Я застонал. Дед опять оказался прав.

– Пошел он – процедил я.

– Вот бы ты так год назад говорил – сказал он с усмешкой – во всяком случае, теперь тебе нечего от него скрывать.

– Да, всего лишь ещё две… – я осекся.

– Две? – переспросил он.

Я не ответил, и он, пожав плечами, оставил этот разговор. Вот и ещё одно его различие с Гаем.

А я мысленно костерил себя как мог. Черт, я не умею хранить тайны!

Мы пошли в один из баров возле его дома и сели на табуреты возле высоких бочек, заменяющих столы.

– Когда у тебя день рождения? – спросил он, тронув мою бутылку пива горлышком своей, чокаясь.

Я поколебался. Сказать?

– Завтра – наконец признался я.

– Ты серьезно? – хмыкнул он.

– Да.

– Скажи тогда спасибо, что завтра пятница, и в этом году пронесло. Хотя, с Неты станется и в воскресенье устроить тебе сюрприз, ретроактивно.

– Не дай Бог – сказал я, содрогнувшись.

Потом беседа свернула на общие темы, и мы перекидывались фразами, посматривая на экран телевизора в углу.

– Погоди, у меня телефон звонит – сказал он, вытаскивая из кармана аппарат.

Я кивнул. Смотрел на экран, следя за баскетбольным матчем, а потом случайно посмотрел на него и обмер – лицо его буквально почернело.

– Что случилось? – прошептал я.

– У отца был инфаркт – сказал он каким-то чужим голосом.

– Он… В больнице?

– Да. Но он… он мертв. Мать нашла его на полу в кабинете.

Я смотрел на него, не зная, что делать, что сказать.

– Давай я отвезу тебя к ней, ты ведь без машины сегодня.

Он кивнул, прикрыл на пару секунд ладонями глаза.

Я поспешно кинул на стол деньги за пиво, и подтолкнул его к выходу.

– Пошли.

В машине мы оба молчали. В больнице тоже. Гай уже был там, посмотрел на нас, но не подошел, оставшись сидеть рядом с плачущей матерью.

Дори сам подошёл к ним, обнял мать, кивнул брату. Я остался стоять поодаль, думая, что за этот год умерло уже слишком много людей. И что мне по идее надо было выразить свои соболезнования и ехать домой – эти трое наверняка хотели бы побыть наедине без посторонних.

Подошёл, чтобы сказать несколько слов и попрощаться.

Мать Дори и Гая пожала мне руку, а потом неожиданно обмякла – я еле успел ее подхватить.

Ее сразу перехватили сыновья, потом подбежали медсестры с подмогой.

Я стоял, понимая, что теперь не могу уйти, не узнав, что с ней все в порядке.

Дори вернулся минут через двадцать без Гая.

– Она упала в обморок, сейчас ей получше.

– Мне очень жаль – сказал я абсолютно пустые слова, не передающие всю степень того, что я чувствовал.

– Спасибо – сказал он.

– Ты останешься здесь?

– Нет, мне надо будет распорядиться насчёт похорон – сказал он – поеду домой и утром начну.

– Пошли, я тебя подвезу.

– Ты не мой шофер – сказал он – я могу поехать на такси.

– Не говори глупостей – разозлился я – ты серьезно?

Он пару секунд смотрел на меня, потом кивнул.

– Спасибо.

Мы поехали к нему, я молился, чтобы нас не остановила полиция – я успел выпить всего несколько глотков пива, но рисковать не хотелось.

Мы подъехали к его дому, и я остановил машину на стоянке.

Он сидел, не говоря ни слова, не плакал, но и не был собой – Дори Зелигом, которого я знал уже столько лет.

– Пойти с тобой? – спросил я.

– Да. Пожалуйста – наверное, в первый раз на моей памяти, что он что-то просил.

Мы поднялись наверх, он включил свет в гостиной и мы сели в кресла у журнального стола.

Он молчал, и я тоже не особо умел утешать людей. Думал, что теперь его день рождения, который он и так не любил, станет ещё безрадостнее. Потом вспомнил последний раз, когда был здесь – пистолет, который он чистил в спальне, холодильник с пустыми полками. Очень некстати понял, что мы оба не ужинали.

– Ты не голоден? – спросил я.

– Нет – сказал он – если ты голоден, возьми что хочешь в холодильнике.

Я поколебался, но уж очень хотелось есть. Пошел на кухню. На холодильнике была пачка хлопьев, а внутри – молоко, и я приготовил себе обычный нехитрый ужин. Поел прямо там, чтобы не есть при нем, и вернулся.

– Может, пойдешь спать? – спросил я.

– Да. Сейчас.

Он снял рабочую рубашку, переоделся в майку и домашние шорты, пошел в ванную, и я услышал, как он там умывается.

– Хочешь, езжай домой – сказал он, выйдя.

– Ты точно будешь в порядке? – спросил я.

– Розенберг, я не нежная фиалка – не выдержал он.

– Ладно. Я поехал. Если что-то будет нужно – звони мне, хорошо?

– Спасибо. Увидимся… – он вспомнил, что в воскресенье не придёт на работу и осекся.

– Увидимся завтра. Я приду на похороны – сказал я

Он открыл рот, чтобы что-то ответить – и наконец его прорвало.

Он отвернулся и плечи его затряслись.

Я смотрел на него и неловко молчал, не зная, что делать.

Я не мог представить в этом мире ни одного человека, которого не смог бы обнять в такой ситуации – даже, наверное, Гая смог бы. Кроме Дори. Намертво вбитая им во время службы субординация не позволяла мне даже поднять руку, чтобы похлопать его по плечу. Меня будто парализовало – я стоял возле него и чувствовал, как мое сердце обливается кровью (наконец-то понял смысл этого выражения), и не мог ничего поделать.

Постепенно он успокоился.

Повернул голову, все ещё не глядя на меня.

– Я в порядке. Можешь идти домой.

– Наверное, останусь – сказал я, готовый к отказу.

К моему удивлению, он промолчал. Значит, ему было совсем невмоготу.

Дори пошел в спальню, я посмотрел на жуткие кожаные кресла в гостиной, и понял, что даже соединив их, не смогу на таком заснуть, и пошел за ним.

Он лег на свою кровать прямо в одежде, оставив мне достаточно места, и я лег рядом, как можно дальше от него.

Я долго не мог заснуть, но потом усталость взяла свое и я задремал, а проснулся уже под утро. Было ещё темно, на часах было без двадцати пять.