Текст книги "Ханаанский блюз (СИ)"

Автор книги: Karinana25

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Впрочем, это нас не особо волновало – то, на что мы отваживались, уже было достаточно. Пока.

Однажды он совсем осмелел, и, спустив мои брюки и трусы до колен, сделал мне очень неумелый, но от этого не менее восхитительный минет. После этого я пару дней не мог думать ни о чем другом.

А потом, за два дня до того, как мы собирались наконец поехать на выходные к нему домой, нас застукал Дори. Слава богу, не за минетом или чем-то подобным. Но его выражение лица в ту минуту, когда он увидел нас, яростно целующихся во время патруля возле оружейной, я не забуду никогда.

После выволочки и последующего за этим наказания Зоара перевели в другой взвод, и мы с ним почти не виделись. К себе он меня больше не приглашал – не знаю, как именно его напугал Дори. И так наши пути разошлись, на долгие десять лет.

Зоар пошевелился.

– Не спишь? – спросил хриплым со сна голосом.

Я покачал головой.

– Поеду скоро домой.

– Я тебе позвоню – сказал он, зевнув.

– Хорошо – согласился я. Оделся под его сонным взглядом, поцеловал на прощание и покинул его квартиру.

Хмель уже давно выветрился у меня из головы, на улице было холодно и приятно. Было почти девять вечера, и я решил пройтись, тем более что дорога пешком заняла бы всего около часа – как раз столько, чтобы немного придти в себя после этого безумного дня.

Телефон у меня в кармане завибрировал. Я вытащил его и прочёл сообщение:

«Спасибо за гештальт».

========== Глава 14 ==========

Глава 14

После того сообщения я больше от Зоара не слышал до самого марта. Или ему не понравилось, или же он на самом деле всего лишь хотел завершить начатое десять лет назад.

Сначала я недоумевал и злился, а потом мне, по правде, стало не до этого. Весь оставшийся декабрь я бился над годовыми отчётами и отчётами за последний квартал года.

В конце декабря меня вызвал к себе директор, Алон, и после десяти минут переливания из пустого в порожнее сообщил, что продвигает меня до начальника экономического отдела филиала. Должность была номинальной – кроме меня в отделе было ещё всего два человека, но зарплата сразу стала повыше, хоть и обязанностей прибавилось тоже.

Дори в этом решении не участвовал – он умыл руки от всего, что касалось меня и моей области, и жил теперь какой-то своей паралельной жизнью.

Иногда мне самому не верилось, что ещё пару месяцев назад между нами могло что-то быть.

В отличие от главной компании, в филиале новогоднего корпоратива не устраивали. Кроме того, тридцать первого декабря в этом году выпало на субботу и идти на работу не требовалось. Я провел свой выходной в обычных делах: сходил в тренажерный зал, почитал кое-что по работе, посмотрел фильм, – так и убил время до вечера.

Я мог бы, как тысячи жителей Тель-Авива, встретить новый год за обратным отчётом возле башен Азриэли, или в каком-нибудь клубе.

Но вместо этого позвонил отцу.

– Миха? – он удивился. Я редко звонил – что случилось? Что-то с дедом?

– Нет, просто хотел спросить, как у вас дела – ответил я.

– Может, приедешь к нам? – спросил он.

Что-то в его голосе заставило мое сердце дрогнуть.

– Сейчас не будет поздновато? – спросил я – ты вроде рано ложишься спать.

– Да нет, все в порядке. Мама тоже будет дома, она по тебе соскучилась.

– Я приеду через полчаса – ответил я.

Дома у родителей все было, как всегда. Меня накормили обычным куриным супом, шницелями с пюре и покупным пирогом. Но мне все равно было вкусно.

Родители уже поужинали до моего приезда, поэтому мать пила чай, сидя рядом, а отец читал какие-то местные газеты.

С ними легко было молчать, и я понял, как мне этого недоставало. Жаль, что они не всегда были такими.

– Как там дед? – спросил отец, отрываясь наконец от газеты.

– Как всегда. На этой неделе ездил каждый день на свою старую работу, консультировать инженеров.

– Пусть бережет себя – сказала мать, которая взяла у отца одну из его газет и теперь решала судоку.

– Он ещё нас всех переживет – отозвался отец, беря с тарелки шоколадное печенье.

– Не говори так, Ари – одернула его мать.

– Что у тебя на работе? – спросил отец, переводя тему

Я подумал, что каждый раз, когда ему хочется спросить у меня, не собираюсь ли я наконец выбить из своей головы дурь и жениться, он сперва спрашивает про мою работу.

Вспомнил, что они ещё не слышали новости о моем продвижении.

– Все в порядке. Стал начальником отдела – ответил я.

Как я и ожидал, они обрадовались, но умеренно.

– У Дана жена опять беременна – как бы между прочим сказала мама.

Я посмотрел на часы. Они продержались целых тридцать пять минут.

– А ты? – спросил отец.

– А что я?

– Не собираешься тоже подумать о детях?

– Даже если бы я очень хотел, ни один мужик от меня не забеременеет – ответил я, надеясь, что моя грубость их отпугнёт.

– При чем тут мужик? – раздражённо спросил отец – ты слышал про совместное родительство? Полно таких, как ты, заводит детей с женщинами, которые хотят стать матерьми.

– Я не хочу – коротко сказал я.

– Почему? – спросила меня мать – ты же встречался раньше с девушками.

– Я и сейчас не против, но не хочу детей – объяснил я.

– Почему? – спросил отец.

– Не хочу делать несчастным человека, который от меня родится – ответил я терпеливо. Может, если мы один раз проговорим это с начала и до конца, они оставят меня в покое?

– Каким несчастным? Почему несчастным? – взвился отец – ты даёшь жизнь душе, которая сидит на небесах и только мечтает спуститься вниз, быть здесь, с нами. Это дар! Жар жизни! Ты даёшь возможность человеку прожить целую жизнь, насладиться ею. О чем ты говоришь вообще?

– Ты прекрасно знаешь, что я не верю в души на небесах – прервал его я – ты просто хочешь собрать себе такую хорошую коллекцию внуков, чтобы потом показывать фотографии с полусотней человек своим друзьям по миньяну и хвастаться.

– И это тоже – не стал он отрицать – но Рафа и Дан заботятся об этом. Я же хочу, чтобы ты не был одинок на старости лет. Когда умрет дед – кто останется рядом с тобой?

– А ребенок останется со мной? От совместного родительства? – спросил я – или главное поставить птичку – сына родил, заповедь исполнил?

– Как его воспитаешь, так и будет – вступила в наш дуэт ария мамы – может, только он и будет рядом с тобой на старости лет.

Я снова взглянул на часы.

– Мне пора идти. Было очень вкусно.

– Всегда он убегает – с горечью сказал отец матери – не хочет слушать умные слова.

– Ещё мозги у него не доросли до этого – вздохнула она.

Замечательно, теперь обо мне разговаривают в третьем лице.

– Было приятно вас повидать – я решил не поддаваться на провокации – увидимся ещё… когда-нибудь.

Отец покачал головой.

– Ступай, Миха. Но подумай о том, что мы сказали.

– Угу – ответил я.

Выйдя, я перевел дыхание. Когда-нибудь эти разговоры о детях окончательно отпугнут меня от визитов в отчий дом, подумалось мне.

Дед уже ложился спать, когда я добрался до дома.

– Ужинать будешь? – спросил он.

– У родителей поел – ответил я.

– То-то у тебя лицо такое кислое – усмехнулся он.

Я зевнул, снял с себя куртку и рубашку, готовясь ко сну.

– Ты не идёшь в город? – удивился Яков.

– Что-то сегодня не хочется – пробормотал я.

– Ну-ну – сказал он и закрылся в своей спальне.

Я включил на компьютере фоном какой-то фильм и уселся в кресло.

Дед был прав – это был в первый раз за долгие годы, что я не выходил в бар, клуб или ещё куда-нибудь в канун нового года.

Я понял, что спать мне тоже особо не хочется. Но идти в бар? Нет, это было выше моих сил.

Я надел футболку с длинными рукавами, куртку, выключил компьютер.

– Я выхожу – крикнул деду. Тот что-то пробормотал из своей комнаты.

На море было совсем пустынно и очень холодно. Наверное, я был единственным человеком на пляже сегодня.

Я посмотрел на часы. Начало двенадцатого.

Я вытащил из багажника пляжную циновку и спальник. Нашел место поукромнее, расстелил циновку, и влез в спальник с бутылкой вина.

Завтра надо было на работу, и я поставил будильник на шесть утра, чтобы успеть доехать до дома и переодеться.

Скоро на море стало совсем темно. Вдалеке слышались басы с какой-то дискотеки, но они мне не мешали.

Вино я так и не выпил – мне было хорошо и без него. Я сидел, прислонившись спиной к скалистой стене, смотрел на набегающий волны, слушал звук прибоя, в спальном мешке было тепло, а свежий морской воздух холодил мне лицо и мысли.

Перед тем, как заснуть, я подумал, что это был самый удачный новый год за последние несколько лет.

****

В январе стало понятно, что Дори уже не один. По обрывкам телефонных разговоров (хоть я и старался ничего не слышать), потому, что он начал выходить с работы немного раньше – по разным косвенным признакам. Девушка это была или мужчина – я не знал, да это было и неважно.

Сам я не особо искал отношений. Работал, ходил в спортзал, пару раз даже пошел с кем-то из коллег на концерт, но в общем-то я не слишком сильно жаждал общения в этот период.

Два зимних месяца пролетели незаметно, и внезапно я осознал, что завтра – четвертое марта, и мне надо собирать армейский рюкзак, который пылился где-то на антресолях, готовить форму и ботинки, которые лежали в том же рюкзаке, и на месяц отложить свою жизнь, чтобы ехать неведомо куда, неведомо зачем.

Полдня ушло на сборы, форму я выстирал и высушил, ботинки довел до ума.

Дед заглянул ко мне, когда я пересчитывал количество носков на две недели. Оперся о дверной косяк в своей любимой позе – руки на груди.

– Не наделай там глупостей, Миха – сказал он.

– Постараюсь – кратко ответил я.

– Может, попросишься перевестись в другую роту? – спросил он.

– Попробую – но я знал, что не переведусь. Если сборы в кругу старых приятелей ещё были чем-то терпимым, то среди сплоченной группы едва знакомых мне людей это было бы невыносимо.

Наконец вещмешок был собран, я оставил его в углу комнаты и решил провести последний вечер перед месяцем лишений с пользой.

Я не знаю, почему ноги повели меня в мой старый бар, но по закону Мерфи, Гай как раз сегодня был там.

Я сел в дальнем углу, стараясь слиться со стеной.

Это помогло, но ненадолго. Он заметил меня и пересел ко мне вместе со своим стаканом.

– Завтра у тебя сборы? – спросил он полуутвердительно.

Я понял, что он, видимо, возобновил свое общение с Дори, если был в курсе таких подробностей.

– Да – ответил я и отпил из своего стакана.

– Готов? – не отставал он от меня.

– Готов – я внутренне настроился на режим «Гай», и просто ждал, когда ему надоест и он уйдет.

– Будь осторожен – сказал он.

– Хорошо.

– Я не шучу. Дори попытается втянуть тебя в свои…

– Он не попытается. Мы не общаемся – перебил его я.

Для Гая это не было сюрпризом, судя по всему. Он пожал плечами.

– Думаешь, это что-то меняет? Если он решит, что ты должен будешь что-то сделать – то тебя не оставит в покое до самого начала конца.

Я отставил стакан.

– Я буду осторожен. Спасибо за совет.

Это его успокоило.

– Не буду тебе мешать – он поднялся и наконец оставил меня в покое.

Долго я не задерживался, вернулся домой и лег спать пораньше.

Утром, сидя за столом над бутербродами и кофе, я совсем некстати вспомнил, что в последний раз на сборы меня провожал Маджид.

Теперь напротив меня сидел Курт. Какая ирония.

– Надеюсь, что ты там немного придёшь в себя – сказал он – в последнее время на тебя невозможно смотреть без содрогания.

– Армия сделает из меня мужчину? – слегка улыбнулся я.

– Надеюсь – отрезал он – и постарайся всё-таки никого там не убить без особой нужды.

У меня аж дух захватило от подобной бестактности.

– Проснулся? – спросил довольный дед – давай, выметайся, у тебя скоро автобус.

Слова деда на самом деле подействовали, как холодный душ. Из дома я вышел злой и бодрый.

Доехал до базы сбора, подписал все необходимые документы, получил новую форму, новые ботинки, диск с порядковым номером.

Меня пару раз окликали и здоровались – судя по всему, наши уже знали, что я возвращаюсь.

Если я боялся, что мне припомнят происшествия шестилетней давности – то, к счастью, ошибался. Никто об этом даже не заговаривал. В первые пару часов я чувствовал, что вокруг меня ходят на цыпочках – интересно, откуда взялась такая необычная деликатность – но потом все бросили валять дурака и все стало, как в старые времена. Будто я не пропадал никуда на целых шесть лет.

Я присел на кузов одного из армейских автомобилей, в руках у меня был картонный стакан с черным густым кофе без сахара, и приготовился к обычной практике первого дня сборов – ничегонеделанию.

Я прикрыл глаза от слепящего солнца, отдаваясь полузабытым ощущениям. Запах черного кофе, пыли, мази для ботинок и оружейного масла – запахи армейских сборов. Циничные и порой пошловатые шутки-прибаутки, смех. Рев моторов, дальние звуки выстрелов со стрельбища. Вот бы весь месяц прошел в таком же расслабленном состоянии… жаль, что это невозможно.

К полудню все наконец собрались, мы расселись по джипам и поехали на тренировочную базу.

Я кинул свой рюкзак на раскладушку в палатке, где расположился наш отряд, и вышел со всеми на небольшую площадку, где уже стоял новый командир роты.

Дори разговаривал с кем-то по телефону, время от времени поглядывая, как к нему потихоньку подтягиваются солдаты. Я постарался остаться в стороне, но меня подтолкнули сзади.

Я резко обернулся и увидел Зоара, которого не видел с декабря.

– Привет – сказал он, как ни в чем ни бывало – пошли поближе, я хочу послушать, что он скажет.

– Ты иди, я постою здесь – качнул я головой. Злость от его исчезновения улеглась за эти месяцы, но общаться с ним у меня не было большого желания.

– Как хочешь – он слегка хлопнул меня по спине и пошел вглубь группы остальных.

Наконец почти все были в сборе, и Дори произнес небольшую речь, о том, как какой честью он считает свое новое назначение, как стратегически важно то, чем мы будем заниматься весь следующий месяц, и ещё много того, чего я уже наслушался за предыдущие сборы от командиров.

Шесть лет не прошли бесследно – все, что здесь происходило, проходило мимо меня. Я не видел смысла в своем присутствии здесь, в командирской речи, в армейском сленге, который все другие с таким удовольствием подхватывали, едва лишь перейдя ворота базы.

Если можно было бы, я просто переоделся бы в свою обычную одежду, поехал бы домой… нет, поехал бы на работу. И проработал бы целый месяц без давящего присутствия человека, который сейчас раздавал приказы и поручения командирам взводов.

Который разбил мне сердце, как смешно и патетично это бы ни звучало.

После собрания мы дружной гурьбой побрели в оружейную, получили свои автоматы и рожки с патронами и отправились прямиком на стрельбище. Потом пообедали – на удивление неплохо – и пошли получать инструктаж для дальнейших действий.

В первый же день нам устроили пробежку по пересечённой местности и, уже на десерт – небольшую учебную операцию в сгустившихся сумерках. Дори, видимо, решил не терять время зря.

Нас разделили на две команды, и я попал в команду «наших». Команда «их» пошла в наступление, и я получил по голове и груди теннисными мячами – их бросали вместо камней – пущенными чьей-то мощной рукой.

На меня кто-то напал в темноте, я швырнул его на землю, но не слишком усердствуя. Потом кто-то схватил меня сзади за пояс, и опрокинул на землю.

Я присмотрелся, и увидел ухмыляющегося Зоара.

– Сдаешься? – спросил он.

– Черта с два – я рванулся, но он быстро прижал меня коленом к земле, и зажал мой рот рукой.

– Не рыпайся – прошептал он.

Ага, так я его и послушался. Поднапрягся, и ногой пнул его в грудь. Он охнул, отшатнувшись, и я смог наконец высвободиться.

– Миха, ты чего? – прохрипел он.

– Рот зачем зажимал? – спросил я.

– Чтобы ты не звал бы своих на помощь. У нас учение, не забыл? Учение, а не война.

– Помню – ответил я. Злость во мне улеглась, оставив место сожалению и стыду.

– Извини.

– Ничего. Там уже собираются для обсуждения результатов, иди, я сейчас приду – сказал он, покряхтывая, все ещё сидя на земле.

Я не двинулся с места, но и подойти к нему, чтобы помочь, не рискнул – это вполне могло оказаться уловкой.

Наконец он поднялся, и кивнул мне.

– Все в порядке. Идем.

Все уже были в сборе возле джипов, разделились по взводам и слушали своих командиров. Я двинулся к своему взводу, и увидел, что Паит идёт за мной.

– Ты разве не во втором?

– Нет. Дори перевел меня в первый, к вам – ответил он.

Я промолчал. Это было неприятным сюрпризом, и непонятно было, зачем это нужно Зелигу.

Мы прослушали оценочный анализ нового командира, Рувена, и двинулись в обратный путь к палаткам пешком.

Зоар нагнал меня и пошел со мной вровень.

– Миха, нам целый месяц придется ночевать под одной крышей. Давай поговорим.

– Давай – сказал я.

Он засунул руки в карманы, некоторое время шел молча.

– Нет лёгкого способа сказать это. В общем, я с Дори… Я с Дори. С прошлого года.

– Что? – спросил я тупо.

– С декабря – добавил он, голос его слегка охрип.

– Ты закрыл свой гештальт со мной и пошел к нему? – спросил я зачем-то.

– Нет. Мы вместе ещё с годовщины Арона.

– А мне зачем тогда звонил? – от абсурдности происходящего у меня голова пошла кругом.

– Потому что хотел тебя до смерти – сказал он, глядя прямо мне в глаза – И еще… хотел убедиться, что делаю правильный выбор.

Рот мой наполнился горькой слюной, и я сглотнул.

– Спасибо, что сказал – ответил я – хотя бы не буду выглядеть полным идиотом, если случайно вас засеку.

– Мне жаль – сказал он очень тихо, и отошел.

Я не ответил. Объективно я понимал, что никакого повода злиться на них у меня не было. Дори был к тому времени свободным человеком, а Зоар… он всегда был себе на уме. Никаких ожиданий у меня по поводу него не было.

Я прибавил шага, нагнал двоих знакомых, и зашагал рядом с ними, стараясь не обращать внимание на тупую боль в сердце.

На том первый день сборов был закончен.

После ужина и чего-то, что условно называлось «душем» я вернулся в палатку, лег в спальник на жёстком брезенте.

Зоар, слава всем богам, расположился на другом конце тента, так что я мог его не видеть и не слышать.

Нам объявили графики дежурств на часах, и мне выпало с двух часов ночи до четырех утра. Я поставил будильник на телефоне и закрыл глаза, стараясь поскорее заснуть.

Но сон не шел.

Постепенно все разговоры стихли, последние совы ещё светили экранами смартфонов, но было тихо.

Я все лежал с открытыми глазами и думал.

Мимо меня прошла неслышная тень. Зоар.

Его дежурство было только в шесть утра, так что понятно было, что он идёт к командиру роты.

Я закрыл глаза, и наконец смог заснуть.

========== Глава 15 ==========

В два часа ночи меня разбудила вибрация от моего будильника на телефоне.

Я выпростался из спальника, нацепил на себя автомат, обмундирование и пошёл сменять предыдущего караульного.

Тот сидел на столешнице большого деревянного стола, придвинутого вплотную к стене оружейной. Увидев меня, махнул рукой, здороваясь, и протянул пачку сигарет.

Я курил очень редко, но сейчас это было кстати. Отпустил караульного, сел и затянулся, с непривычки поперхнувшись сизым дымом.

Теперь, после короткого отдыха, первый шок после признания Зоара прошёл. Мысли прояснились, и я смог наконец принять тот факт, что мне придется весь месяц натыкаться взглядом на эту парочку и терпеть то, что называется «разбитым сердцем».

Мне непонятно было только одно: зачем Дори перевёл Паита в мой взвод. Назло? Вряд ли. Он никогда не делал ничего назло – и в этом был один из его немногочисленных плюсов. Из стратегических соображений? Каких именно?

Я докурил сигарету, затоптал окурок.

– Курим на часах?

Я обернулся и увидел неподалеку Зелига. Лёгок на помине.

– Привет, – сказал я.

Он приблизился, сел на стол боком ко мне.

Какое-то время мы просто молчали.

– Зоар рассказал тебе, – наконец, произнёс он.

– Рассказал, – уронил я.

– Ему было тяжело скрывать это столько времени.

– Очень порядочно с его стороны, – как я ни старался сдержаться, это прозвучало слишком ядовито.

– Я знаю, что вы переспали, – сказал он вдруг. – Не думал, что ты это так тяжело воспримешь.

Я пожал плечами. Мне не хотелось сейчас устраивать разбор полётов по поводу того, кто именно и что подумал.

– Ты, может, хочешь что-то спросить?

Я задумался. Что спрашивать? Почему он, а не я? Хороший вопрос, но бесполезный.

– Почему он в первом взводе?

– Это не касается нашей темы, – ответил он резко.

– Ты мне не ответишь?

– Нет.

Я уселся поудобнее.

– Он будет за мной шпионить? – спросил я наугад.

– Не всё в этом мире вращается вокруг Михи Розенберга, – ответил он. Но я уже понял, что попал в яблочко.

– Ты боишься, что я буду тебе мешать? Тогда выпиши мне освобождение. Я сдам снаряжение и поеду домой прямо с утра.

– Нет. У нас недобор, так что никуда ты не поедешь, – отрезал он.

– Как ты себе представляешь этот месяц? – попытался я достучаться до него. – Что я должен делать?

– То, что я прошу у тебя уже полтора года – сидеть на месте тихо и не лезть не в свое дело.

– Понятно.

Значит, он на самом деле что-то скрывает.

– Ты слишком много пропустил, – добавил он после некоторой паузы, – следующие три дня будут учебными отдельно у новоприбывших и у «старожилов». Ты будешь тренироваться с новенькими.

– Хорошо, – вот уж что мне не мешало, так это.

– В четверг мы выезжаем в лагерь. Постарайся не высовываться.

– Хорошо, – повторил я.

– И держись подальше от Паита, – заключил он.

Он серьёзно думал, что после всего, что случилось, я захочу иметь дело с Зоаром?

– Буду рад, если и он будет держаться подальше от меня.

– Я ему передам, – ответил Зелиг.

Ещё пару минут мы сидели рядом молча. Потом он поднялся.

– Пойду дальше на обход. Постарайся не курить на карауле.

– Хорошо, – теперь я вспомнил, откуда у меня было столько терпения и выдержки, ради которых меня приняли на работу в компанию Гая в первую очередь.

Все три года моей службы я имел дело с Дори Зелигом, самым занудным, придирчивым и жёстким командиром нашего батальона. Я был единственным, кто после срочной службы согласен был с ним хоть как-то общаться. Только когда мы все перешли в резерв, он немного успокоился и стал спокойнее и терпимее. Ещё я вспомнил, что Зоар ненавидел его больше всех, и рассмеялся.

Дори приподнял бровь.

– Я сказал что-то смешное?

– Нет, просто вспомнил… подпоручик Дуб… – проговорил я сквозь смех.

«Подпоручик Дуб» – обидное прозвище, которое дал Зелигу какой-то репатриант из России, заодно познакомивший нас с книгой о бравом солдате Швейке. Дори знал об этом прозвище, но ему было плевать. Странно, что я об этом забыл и вспомнил только сейчас. Хотя я много чего забыл из той поры – точнее, заставил себя забыть.

Он только хмыкнул.

– Не надорви живот. Ладно, я пошёл.

Он махнул мне рукой и исчез в темноте.

Оставшееся время до конца своей смены я провёл в созерцании окрестностей вокруг оружейной – а больше на часах делать, в общем-то, и нечего.

Утром я проснулся с бешеным недосыпом – ещё одним вечным спутником военных сборов. Наверняка есть люди, которые во время учений имеют возможность и способность днём поспать часик-другой в палатке. У меня почему-то никогда этого не получалось. Даже если я ложился днём на жёсткую раскладушку, заснуть у меня не выходило.

По недоразумению или намеренно, но меня отправили проходить стрельбы ещё раз – теперь с новоприбывшими в батальоне.

Я не сопротивлялся – и сам чувствовал, что мне требовалась дополнительная тренировка.

Как ни странно, сегодня моё настроение было куда лучше, чем вчера – даже несмотря на невеселые новости. А может, и благодаря им – самое неприятное случилось, двое моих бывших крутили друг с другом страстный роман. Так что я просто решил провести этот месяц с пользой – вернуться к уровню военной подготовки шестилетней давности и перестать себя винить. Уж в их романе я точно был не виноват.

Сегодня стрельба далась мне лучше, и я полюбовался на свою мишень с вырванной пулями сердцевиной, которую мне показали после тренировки.

– Хорошо стреляешь, – одобрительно сказал мой сосед.

– Спасибо.

– Ты тоже новенький? – спросил он.

– Не очень. Но давно не являлся на призывы.

Он улыбнулся.

– Удачи.

Тренировка для новоприбывших была интенсивнее, чем для остальных. Бег с полной выкладкой, парные бои, симуляция боя с противником, и в перерывах – целые часы инструктажа, во время которых спать хотелось невыносимо.

Хорошо, что нас хотя бы отлично кормили – некоторые умудрялись набрать вес за время таких вот учений.

Вечером я с трудом добирался до душа и падал на раскладушку, едва успев настроить будильник на ночную смену караула. Зоара я не видел, и это меня радовало.

В четверг я наконец закончил проходить по второму разу ускоренный курс молодого бойца и присоединился к своим.

Здесь всё сразу стало сложнее, потому что основное время учений занимала практика стратегии боя, а я успел отвыкнуть от этого. Впрочем, это было даже весело.

Я внезапно осознал, что вернул себе способность получать удовольствие от сборов. Несмотря на все неудобства, в этом был свой кайф – на месяц оторваться от обычной жизни, от компьютера, финансовых отчётов, деда – и просто жить вот такой нехитрой жизнью, притом получая за это почёт и уважение от окружающих. Ну и зарплату, разумеется.

К сожалению, кроме учений, была и другая сторона монеты, с настоящими боями и потерями. Об этом я старался не думать.

На первые выходные мы оставались на базе, и я получил график караула на пятницу и субботу. Кроме одиночных дежурств, мне попались два парных на вечерний патруль, и я увидел в своей паре не кого иного, как Зоара Паита.

Пойти к взводному командиру, чтобы тот поменял мне время, было немного по-детски. Я собирался попросить кого-нибудь обменяться со мной сменой, но из-за кучи других дел это вылетело у меня из головы, и вспомнил я об этом, только когда было слишком поздно: надо было напяливать на себя амуницию и топать на смену патруля.

Я шёл, ругая себя на чем свет стоял. Как я мог забыть об этом? Теперь мне предстояло четыре часа общения с человеком, от которого я искренне хотел держаться подальше.

По пути я остановился как вкопанный. Он ведь тоже не жаждет со мной общаться! Скорее всего, он сам поменяется с кем-то другим. Полный робкой надежды, я пошёл дальше.

Но меня ждало разочарование: на пыльной тропинке стоял именно Паит. Смотрел он хмуро и насторожённо, но меня это не волновало.

– Идём, – бросил я.

Мы двигались, как и тогда, десять лет назад, в полном молчании. Говорить мне не хотелось, и я только мечтал, чтобы четыре часа прошли бы в полной тишине.

Разумеется, этого не случилось.

– Миха, – начал он.

– Чего тебе?

– Хватит изображать оскорблённую невинность. Нам ещё больше трёх недель жить бок о бок. Скоро мы выходим на операцию. Если нас сведёт вместе во время экстремальной ситуации, ты так и будешь продолжать молчать?

– Нет.

– И почему ты злишься только на меня? С Зелигом, как я вижу, вы общаетесь довольно неплохо.

– Потому что ты повёл себя как сука, – не выдержал я.

Он не ответил, и некоторое время мы молчали. Было полнолуние, так что дорога была прекрасно видна.

– Знаешь, что самое смешное? – спросил Зоар.

– Нет.

– Тогда мне казалось, что я сделал правильный выбор, – внезапно выдал он, – а теперь – не уверен.

Я чуть не рассмеялся, но сумел сдержаться.

– Вот как, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос меня не выдал.

– За эту неделю я вспомнил, каким же он может быть мудаком, когда захочет, – сказал он сквозь зубы. – Узнаю старину Зелига, он же подпоручик Дуб.

– Да уж, – пробормотал я. Зоар ещё не видел, каким мудаком Дори был на самом деле – и я ему искренне сочувствовал.

– И ещё я вспомнил, каким ты был крутым солдатом, – я услышал в его голосе неподдельное уважение, – за одну неделю ты всех догнал. Наш взводный на тебя молится.

Я пожал плечами.

– Что это меняет, Паит? Это – не реальная жизнь. Мы на учениях. Какая к чёрту разница, какой я солдат? В реальной жизни, как видишь, всё по-другому – вы с Дори управляете компаниями, а я – нет.

Я сам удивился горечи, которая прозвучала в моих словах. Неужели я завидую этим двоим? До сих пор я об этом не думал. Но у них на самом деле было больше общего в обычной, гражданской жизни, чем у меня с любым из них.

– Ты хороший экономист, – сказал Зоар. – Дори не любит хвалить людей, но упомянул раз, что ты вытягиваешь компанию из огромного количества неприятностей, просто не распространяешься об этом.

Я потерял дар речи. Если честно, я в жизни не подумал бы, что Зелиг следит за моей работой, да ещё делится наблюдениями со своим любовником.

– Скорее всего, его брат переведет тебя в основное предприятие уже в этом году – сказал Паит, словно не замечая моего замешательства – их глава отдела уходит, и тебя готовят на его место. Ты не знал?

– Нет – пробормотал я. Интересно, почему я узнаю об этом от него?

Зоар остановился.

– Насчёт моего сучизма, Миха… Я просто не устоял перед соблазном. Вспоминал наши с тобой…хулиганства, – он облизал губы, глядя на меня глазами, в которых отражалась луна.

Кажется, наша беседа сворачивала куда-то не туда.

– Проехали, – сказал я сквозь зубы и пошёл вперёд, не дожидаясь его.

Какое-то время я наслаждался тишиной, но потом он снова заговорил.

– Зелиг в последнее время съезжает с катушек.

– Угу, – отозвался я.

– Ты знаешь, в чем дело?

– Нет, конечно, – кого я обманывал?

– Решил отсидеться в стороне?

– Меня об этом попросили, – сказал я, понимая, что выдаю Зелига. Но, может, Зоар сможет на него подействовать?

– Значит, он что-то задумал, – сказал он, пристально глядя на меня.

– Что он уже может задумать? – возразил я. – Военных действий сейчас нет, мы не в две тысячи втором и не на второй ливанской. Это всего лишь рядовая операция, – на самом деле, я молился, чтобы он прислушался к своим подозрениям и хоть что-то с этим бы сделал.

– Я боюсь, что он как раз и развяжет следующую войну, – глухо ответил Паит.

– Ты давно перешёл в наш взвод? – спросил я, тщательно подбирая слова.

– Месяц назад.

– Это он за тебя решил?

– Ты думаешь, он меня к тебе подсадил? – догадался Зоар. – Думаешь, я буду шпионить за тобой для него? Хрен ему.

Я подумал, что хотел бы ему верить. К сожалению, в армии я не верил никому – слишком уж это было опасно.

Я взглянул на часы. Мы шагали уже почти полчаса. Ещё три с половиной часа, и я буду свободен. Ура.

Мы добрались до крайней границы базы и остановились возле высокого бетонного ограждения.

– Пойдем обратно? – спросил я.

– Пойдем, – согласился он.

Мы повернули назад, но вскоре он снова остановился.

– Нам ещё три часа так патрулировать, давай сделаем привал.

– Давай.

Мы сели на небольшую лужайку у дороги, положив автоматы рядом.

Зоар облокотился спиной о высокую сосну, прикрыл глаза.