Текст книги "When I'm Gone (ЛП)"

Автор книги: @KAOT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)

– Поехали, мамочка, – Оливия привлекает моё внимание, и я открываю дверь, уходя. Я пристёгиваю её и занимаю водительское место, когда я выезжаю, то чуть не сталкиваюсь с машиной, которая ехала позади меня. Делаю глубокий вдох, сворачивая на нужную улицу к магазину.

Комментарий к 4.У меня было странное влечение к нему/I had an odd attraction to him.

Догадываетесь, кем должен быть тот парень в кафе и в автомобиле?

========== 5.Я точно ещё не готов к этому/ I’m for sure not ready for that yet. ==========

Louis’ POV

– Я до сих пор не могу поверить, что ты даже не узнал её фамилию, – Гарри качает головой. – Она и вправду произвела впечатление на тебя, – он толкает меня локтем, заставляя рассмеяться.

– Признаюсь, это так. Вероятно, номер телефона не так уж и важен, – стараюсь убедить себя.

– Да, но ты бы мог взять её номер для меня.

– И что бы ты делал с ней? Ты и без этого можешь найти себе кого-нибудь. С Кейт уже достаточно, Гарри, ей не нужно влюбляться в твоё дурацкое обаяние, – говорю правду.

– Да-да-да. Как твои дела с Элеонор? – друг спрашивает, складывая свои ноги на стол.

– Э-э, мы в порядке. На прошлой неделе она не захотела пойти со мной на вечеринку к Нику Гримшоу, так что мне пришлось идти одному. Прямо сейчас она обедает со своими подругами в каком-то кафе и хочет, чтобы я присоединился к ним, но я не понимаю, почему я должен делать всё, что она захочет, в отличие от неё. И при этом она будет злится, если я не присоединяюсь к ним, – закатываю глаза и отвечаю на её сообщения.

– Ты должен идти, – Гарри пихает меня.

– Я знаю, – меня передёргивает от мысли, что я могу попасть в пробку. – Мне нужно ещё заехать в магазин за чипсами, – встаю и поправляю свои штаны, идя на кухню за бумажником и ключами.

– Если ты снова встретишь Кейт, то попросишь её номер? – Гарри явно только и думает о ней, но он мой лучший друг, а из историй, которые я рассказал ему о ней, можно понять, что она понравилась ему.

– Возможно. Лондон большой, Гарри, и я не думаю, что мы ещё когда-нибудь встретимся с ней. А теперь убирайся из моего дома, – дразню его и мы выходим, расходясь каждый по своим машинам.

***

Я пишу Элеонор, чтобы узнать адрес кафе и понимаю, что оно всего в нескольких кварталах от магазина, где я только что был. Я быстро подъезжаю к кафе и ищу место для стоянки. Мысль о том, что мне придётся сидеть с её друзьями заставляет меня подумать о смерти, но я знаю, что она хочет, чтобы я был там.

Я нахожу парковочное место, когда вдруг чёрный внедорожник чуть не врезается задом в мой автомобиль, выезжая. Злюсь немного, но успокаиваюсь, припарковываясь сам.

Кафе «Терри». Просто прекрасно.

Я слышу громкую компанию друзей Элеонор, прежде чем вижу их. Открываю дверь, пропуская женщину в странном платье, говорящую мне «спасибо». От неё пахло мятой, которая напоминает мне о Кейт.

– Луи! Ты сделал это, – одна из подруг Элеонор приветствует меня. Кажется, Джорджия? Я ужасен с именами.

– Да, привет всем, – я ставлю стул возле Элеонор и целую её в щёку, а в ответ она лишь слегка улыбается, возвращаясь к разговору.

Я слушаю их и вставляю иногда несколько слов, но в основном они общаются только между собой.

Я вырос с кучей девушек и привык слушать их болтовню о том, кто какие туфли носил и прочее. Я отвлекаюсь, рассматривая кафе. Клянусь, всё вокруг напоминает мне о Кейт. Девушка с ребёнком, девушка с длинными каштановыми волосами, женщина, читающая книгу в углу кафе. Качаю головой, стараясь выкинуть мысли о ней из головы.

– Луи, вы с парнями, кажется, собираетесь на гастроли в ближайшее время? – это Уитни? Думаю, что это Уитни.

– Э-э, как бы мы и сейчас на гастролях, но у нас небольшой перерыв. Думаю, Саймон разрешит нам продлить его хотя бы до Рождества, а потом мы уже начнём следующую часть тура. Так что все следующие четыре месяца я только и буду делать, что раздражать Элеонор, – дразню её и слегка подталкиваю, пытаясь привлечь её внимание.

– О, это очень понравится ей. Вы можете взять с ней отпуск и отдохнуть, – она предлагает. Я смотрю на Элеонор, чтобы увидеть её реакцию, но всё, что она делает, это пожимает плечами, продолжая пить свой чай.

– Да, возможно. Извините, мне нужно отойти, – я отодвигаю свой стул и иду в уборную. Я не должен уходить, но просто хочу избежать их общения. Что с Эл? Наедине мы общаемся нормально и рассказываем друг другу всё, но я клянусь, чего-то не хватает.

Мой телефон вибрирует, и я достаю его из кармана.

От кого: Гарри

Кому: Луи

Хей, Саймон хочет, чтобы мы побывали во вторник в детском отделении больницы.

Это Стайлс. Мы не были в больнице достаточно долго.

От кого: Луи

Кому: Гарри

Во сколько?

Пишу в ответ, осматриваясь во круг, видит ли кто меня.

От кого: Гарри

Кому: Луи

Около десяти. Только несколько палат, всё как обычно.

От кого: Луи

Кому: Гарри

Хорошо.

Честно говоря, я ненавижу посещать детское отделение. Знаю, что это звучит ужасно, но мне не нравится видеть маленьких больных детей и их родителей, которые постоянно волнуются, ожидая новостей. Гарри и Зейн обычно эмоциональны и плачут, а я, Лиам и Найл всегда стараемся подбодрить детей, но, как правило, это не срабатывает. Но если Саймон хочет, чтобы мы были там, то у нас нет выбора.

Я возвращаюсь и откидываюсь на стуле рядом с Элеонор, кладя свою ладонь ей на бедро, но она тут же убирает её. Уверен, что на моём лице всё сейчас написано. Что я сделал не так?

– Ну, нам пора, – Эл встаёт, и я иду за ней. Мы приехали на разных машинах, но уходим вместе.

– Пока, дамы, – я машу её подругам рукой и выхожу за Эл. – Что происходит, Элеонор? – спрашиваю, когда мы отходим немного.

– О чём ты говоришь? – она спрашивает сладко. Меня сейчас стошнит.

– Ты не обращаешь на меня внимания, игнорируешь. Ты сердишься на меня? Что я опять сделал не так? – спрашиваю. Она останавливается возле своей машины и оборачивается.

– Мы когда-нибудь обручимся? – мои глаза расширяются.

– Что? Но мы ведь ещё молоды. Я думал, что в наших отношениях всё хорошо.

– Ну, Зейн и Перри моложе нас, но обручены, как и Лиам с Софи обручились несколько недель назад. Мы вместе дольше них и…

– Я знаю, что мы давно вместе, но у нас всё хорошо. Тебя не устраивают наши отношения? Я не понимаю, почему ты так быстро изменила своё мнение, – стараюсь увести разговор в другое русло.

– Не меняй тему, Луи. Мы точно когда-нибудь обручимся?

– Полагаю, что да, когда-нибудь. Я не думал об этом. Я не готов к этому, – пожимаю плечами. Улица – не место для такого разговора.

– Я знала это, – она вскидывает руками и разворачивается.

– Элеонор! Подожди, – я приближаюсь ближе к ней, разворачивая её. – Я люблю тебя, Эл. Если я сомневаюсь, то лишь потому, что хочу убедиться, что это верное решение, и мы должны быть оба готовы к этому. У нас есть ещё много время для того, чтобы обручиться и пожениться, – стараюсь объяснить ей.

– Я просто подумала, что мы можем сделать это сейчас, – она отворачивается от меня, смущаясь.

– Прости, но я не готов к этому сейчас, – тяну её за подбородок, чтобы встретиться с ней взглядом и целую. – Люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – обнимаю её и ухожу к своей машине.

Иисус. Что только сейчас было? Что с её настроением? Это всё из-за того, что мы не помолвлены? Но я просто не готов к этому пока, и я не хочу идти по этому пути. Мы ещё молоды, я хочу получать удовольствие от жизни, а когда мы поженимся, то все только и будут делать, что постоянно спрашивать, когда появятся дети. И я точно не готов к этому.

========== 6.Просто это никогда не становится легче/It just never gets any easier. ==========

Kateʼs POV

Завтра большой день для меня и Оливии. Я не готова к этому, но, если честно, я никогда не буду готова к этому. Всегда не любила такие дни и поэтому перед днём боли и страха будет день веселья. Я отвезла Оливию в парк рядом с нашим домом.

Это был обычный осенний день, поэтому нам обоим пришлось одеть джинсы и тёплые свитера.

Конечно, у нас было «кто первый добежит до машины».

Конечно, я позволила победить Оливии.

Мы танцуем, идя по тротуару, держась за руки, время от времени кружа её. Мы пинали листья, смеясь.

Я смеюсь про себя, сидя на скамейке и наблюдая, как она играет с другими детьми, перестав стесняться.

Я думала о Луи. Я никогда не привыкала к кому-то также быстро, как с Джеймсом. Продолжаю напоминать себе, что мы не будем вместе, он счастлив со своей девушкой, а я не из того типа людей, которые могут разбить чьи-то отношения, это не для меня. Но я понимаю, что улыбаюсь, думая о нём. Думая о его улыбке и всех словах, которые бы он сказал мне, заставляя смеяться, если бы мы встретились с ним вновь.

Вскоре молодая мама и её дочь, которая примерно одного возраста с Оливией, приходят в парк. Оливия подбегает ко мне, попросив поправить её шапку, а молодая мать сидит возле меня. Моя девочка мгновенно поворачивается к её дочери и просит поиграть с ней. Они убегают, держась за руки. Наверно, здорово, когда тебе три и ты так быстро сближаешься с окружающими.

Я и мама той девочки начинаем смеяться, когда я обращаюсь к ней:

– Я Кейт, а это моя дочь Оливия, – протягиваю руку для пожатия.

– Лу, а это маленькая Лакс. Похоже, они уже стали лучшими подругами, – мы смеёмся, смотря на девочек.

– Боюсь, что это всегда так. Оливия всегда стремится подружится с кем-то новым.

– Так, вы новенькие в Лондоне? – она спрашивает.

– Разве мой акцент не выдаёт меня?

– Самую малость. Чем ты занимаешься? – мы продолжаем следить за детьми, изредка поглядывая друг на друга.

– Сейчас не чем, а так, я была некоторое время косметологом в штатах.

– Ни за что. Я тоже косметолог, – она смеётся. С ней легко поладить.

– Наш маленький мир!

– Мамочка! – Оливия бежит ко мне. – Лакс хочет играть в Марко Поло, – она смеётся.

– Правда? – спрашиваю, вставая. – Ну, тогда вы должны начать. Мне присоединиться?

– Да, мамочка, – она смеётся, убегая и хватая Лакс.

– Хочешь с нами? – обращаюсь к Лу и она встаёт, соглашаясь. Я закрываю глаза и начинаю кричать «Марко», ожидая услышать «Поло» и гоняться за девочками.

– Мамочка, я так устала ходить, – Оливия жалуется, и я беру её на руки, потому что знаю, что иногда это для неё слишком сложно.

– Никогда не бойся. Мама всегда рядом, – кружу её в воздухе.

– Мне нравится Лакс и её мама, – она шепчет мне на ухо. На самом деле она никогда не может говорить тихо, но пытается.

– Мне тоже, – настолько, что я и Лу обменялись номерами и планируем встретиться на следующей неделе в обед. У неё есть друг, который в это время может погулять с девочками, пока мы будем наедине. – Пошли домой, нам нужно поесть суп. Хорошо? – Оливия кивает. – Нужно отдохнуть перед завтрашним днём.

***

– Ты всё сложила, вонючая попка? – я наклоняюсь, чтобы поцеловать нос Оливии.

– Вонючая попка! – она хихикает, закрывая рот.

Я помогаю ей одеть блестящие красные тюфельки. Думаю, она всегда хочет выглядеть как мама. Это её любимые туфли, сейчас осень, но пока снега нет, она ещё может носить их со своими узкими джинсами и кремовым свитером в горошек. На сегодня Оливия выбрала, чтобы я одела коричневые балетки, обтягивающие джинсы мятного оттенка и чисто белый верх.

Накидываю свой коричневый плащ, при этом помогая дочери одеть её красное пальтишко.

– Готов, Фредди? – не могу устоять, чтобы ни подразнить её иногда.

– Да, мамочка, – она закатывает глаза, уставая от моих шуток. Беру наши сумки и убираю их в багажник внедорожника, а затем сажу Оливию, пристёгивая к креслу.

– Хочешь заехать в McDonaldʼs? Мы можем взять сырный бургер, – я спрашиваю. Она обожает сырный бургер, картофель фри и сок.

– С яблочным соком? – её глаза загораются.

– Да, мэм! – почему я так хочу, чтобы Джеймс видел, как она взрослеет? Я хочу, чтобы он был рядом всё время. Он обожал McDonaldʼs в отличие от меня, но кроме меня её некому возить туда. Я улыбаюсь, вспоминая Джеймса и включаю радио, выезжая. Оливия любит петь в машине.

***

– Ты готова к этому? – Дотти спрашивает меня, сжимая мою руку.

– Думаю, в этом нет ничего нового для меня, – пожимаю плечами, пытаясь перестать трясти коленями от страха.

– С ней всё будет хорошо! Не беспокойся. Я буду рядом с ней постоянно, – она слегка приобнимает меня, и я вытираю первые слёзы с щёк.

– Я знаю, просто это никогда не становится легче, – выдавливаю из себя.

– Я понимаю. Но она вернётся прежде, чем ты успокоишься, – Дотти улыбается мне и берёт Оливию, прежде чем я целую её в лоб. Они оставляют меня с моими мыслями. В полном одиночестве.

========== 7.Она выглядит бодрой/She’s pretty cheerful. ==========

Louis’ POV

– Так, ты познакомился с девушкой во время рейса? – Зейн спрашивает, когда мы с ним идём вдвоём со стоянки. Мы живём недалеко друг от друга, так что решили приехать в больницу вместе.

– Да, это было немного странно. Она отказалась от своего места в первом классе ради другого парня и собиралась сесть на его место, но я как всегда купил себе два билета, так что предложил ей сесть рядом.

– Она красивая? – закатываю глаза, на его слова.

– Очень. Клянусь, никогда не видел, чтобы девушки одевали платья и высокие каблуки на ночной рейс через Атлантический океан. Но она милая, а ещё она мать. Она нашего возраста, но у неё есть трёхлетняя дочь. И она вдова, – я до сих пор смущён этим фактом.

– Безумие. Это больно, когда ты находишь того самого, хочешь провести с ним остаток жизни, а он умирает. Но ведь так молода, – Зейн потирает руки, не зная, что сказать. – Как твои дела с Эл? – спрашивает.

– Думаю, что хорошо, но она отдаляется в последнее время. Недавно, когда мы обедали с её подругами, то как только вышли, она начала говорить о том, что нам нужно обручиться и пожениться в ближайшее время. Она просто взяла это из ниоткуда. Когда вы с Перри только обручились, мы говорили с ней об этом и договорились, что будем ждать, пока не будем готовы. Теперь вдруг она снова начинает эту тему, и она не понимает, почему именно я не готов. Я верен ей и не собираюсь обманывать её, но она думает так, словно если мы поженимся, то все проблемы в наших отношениях тут же пройдут, – объясняю, чувствуя себя беззащитным.

– Перри прошла через эту фазу.

– Что бы ты сделал на моём месте? – мне любопытно.

– Предложил бы выйти за меня? – мы начинаем дико смеяться после его слов.

– Ну, конечно! Спасибо за совет, парень.

– А что я ещё могу сказать? Кажется, Найл уже приехал. Нам нужно найти его, – он открывает дверь, и мы идём в вестибюль, снимая верхнюю одежду.

– Эй, Найл, – мы обнимаемся с ним и усаживаемся в кресла, но уже через пару минут приходят Лиам и Гарри. – Вы готовы к этому, парни? – спрашиваю. Мы всегда должны быть готовы к этому. Это никогда не бывает легко, потому что всегда трудно видеть больных, а тем более, что детей.

– Наверное. Насколько мы здесь? – Лиам спрашивает.

– Сколько сможем, – Гарри отвечает. Он из тех людей, которые очень эмоциональны, но несмотря для этого он наиболее нужен группе, потому что всегда знает, что сказать.

Мы едем в лифте в полной тишине, мысленно подготавливая каждый себя сам. Некоторые родители пришли специально для нас пораньше, чтобы мы подарили что-то их детям или подписали. Они хотели увидеть нас, и мы здесь.

Мы подходим к закрытому крылу больницы и ждём, пока нас впустят. Дверь автоматически открывается, когда мы сообщаем, что пришли, а затем идём к медсестре.

– Привет, парни! Как ваши дела? – радостная брюнетка спрашивает, она выглядит знакомо, но я не могу вспомнить, где именно видел её. Она одета в медицинский халат с изображением динозавров. Это заставляет меня улыбнуться. Люди, работающие здесь, что только не сделают, только чтобы заставить детей смеяться. Мы все стараемся быть любезным и представляемся.

– Отлично. Ну, а я Дотти, медсестра, так что это мой этаж до семи на сегодня, – она смотрит на часы. – У вас есть какой-то план? Вы будете ходить по палатам по отдельности или в парах? Или, быть может, все вместе? – она смотрит на каждого из нас, как мы смотрим друг на друга. Мы не думали об этом.

– Я думаю, что было бы неплохо сначала идти всем вместе, – Найл отвечает за всех, и мы киваем, соглашаясь.

– Тогда ладно. Давайте посмотрим, кто первый у нас сегодня, – она оборачивается к компьютеру, смотря на экран. – Ой! Я знаю идеальную девочку для вас, которую вы, парни, можете посетить. Она здесь с воскресенья для пересадки костного мозга, – я съёживаюсь от её слов. – Она очень весёлая. Я отведу вас в её палату, – Дотти выходит из-за своего стола и ведёт на по коридору к угловой комнате. – Итак, парни, нужно будет одеть маски, потому что она только после пересадки и нельзя рисковать инфекцией. Также воспользуйтесь дезинфицирующим средством для рук, и я дам вам перчатки, – медсестра идёт к шкафу для хранения подобных вещей, а мы с парнями смотрим друг на друга.

– Пересадка костного мозга? Звучит ужасно, – Гарри выглядит обеспокоенно.

– Ещё бы, но, может быть, у нас хотя не получится показывать это на наших лицах? – думаю, по нам всё видно.

– Всё. У кого-нибудь из вас есть аллергия на латекс? – она спрашивает, но мы молчим, и она даёт нам перчатки. – Готовы? – её весёлые светлые глаза смотрят на нас, и мы киваем, когда она входит в палату. Она заглядывает не полностью, а только просовывает голову. – Здравствуй, Ливи! Я тут привела тебе нескольких друзей, – медсестра поворачивается к нам, приглашая войти.

Моё сердце останавливается, когда я вижу её. Я думал, что девочка будет старше. Просто маленькая девочка со светлой улыбкой и капельницей в руке. Она выглядит такой хрупкой, но она заразительно смеётся, разговаривая с Дотти. Замечаю Зейна, который уже стоит со слезами на глазах. Клянусь, они с Гарри самые чувствительные в группе.

– Где твоя мама? – Дотти спрашивает её.

– Она пошла мне за шоколадом! – она взмахивает руками вверх.

– Я не думаю, что тебе не нужно много шоколада, юная леди, – Дотти дразнит её.

– Но моя мама сказала, что немножко можно, – она приподнимает подбородок с гордостью. – Кто это? – она смотрит на нас.

– Ну, это мои друзья. Это Найл, Гарри, Лиам, Зейн и Луи. Они пришли сюда, чтобы навестить тебя, – она указывает на каждого из нас, когда произносит имена.

– У вас длинные волосы. И у вас тоже, – Ливи указывает на Гарри и меня.

– У нас есть длинные волосы. У тебя тоже есть длинные волосы, – я говорю ей.

– Раньше они были длиннее, но когда я заболела, то многие выпали, – потираю своё лицо, не зная, что сказать. Это ужасно, что она так легко говорит об этом. Чем старше вы становитесь, тем сложнее принять подобный диагноз.

– Я побуду здесь с вами, пока её мама не вернётся, так ей будет более комфортно, – Дотти обращается к нам.

– Твой папа на работе? – Лиам спрашивает.

– Нет. Его здесь нет, – Ливи отвечает быстро.

– Оу, тогда чем ты хочешь заняться? – он спрашивает, ставя возле неё стул, чтобы сесть рядом с ней.

– Рисовать! – она практически кричит, и я не могу сдержать смех. Она выглядит бодрой.

– Привет! Я вернулась и купила твои любимые kit-katʼы в торговом автомате! – ещё не вижу, но сразу же узнаю этот голос. Оборачиваюсь, чтобы увидеть её. – Луи? – она также в шоке, как и я.

– Кейт?

Комментарий к 7.Она выглядит бодрой/She’s pretty cheerful.

Маленькие невинные умирающие дети – ещё одна причина, почему я ненавижу рак/лейкоз и прочие дефициты.

========== 8.Это пилюля жестокой жизни/It’s a tough pill to swallow. ==========

Kateʼs POV

Я захожу в палату Оливии, когда вижу Дотти и пять джентльменов. Понятия не имею, кто это, но все они разговаривают с моей девочкой.

– Привет! Я вернулась и купила твои любимые kit-katʼы в торговом автомате! – говорю громко, когда один из них поворачивается. – Луи? – спрашиваю. Чёрт возьми, да это парни из One Direction.

– Кейт? – он, кажется, также удивлён, как и я. Клянусь, что Зейн только что подмигнул мне, словно знает что-то, чего не знаю я.

– Ты знаешь их, мамочка? – моё внимание привлекает сладкая Оливия, или Ливи, как её называл отец, но это слишком сложно для меня, чтобы называть её так. Другие могут называть её так, но не я.

– Э-э, да, я знаю одного из них, – указываю ей на Луи. – Я познакомилась с ним в самолёте, когда летела сюда, – я мимолётно смотрю на Луи, а Зейн слегка подталкивает его, выводя из мыслей. Полагаю, Зейн уже знает обо мне.

– У него длинные волосы, – Оливия продолжает рисовать.

– О да, – смеюсь вместе со всеми в комнате.

– Ну, мне пора идти работать. Когда вы, парни, захотите посетить ещё палаты, то вы знаете, где меня найти, – Дотти похлопывает меня по плечу.

– Итак, сколько тебе лет, Оливия? – Гарри садится на край её кровати.

– Три. А тебе? – она спрашивает.

– Я старый. Мне двадцать один, – он улыбается.

– Моя мамочка старше, – люблю её трёхлетнюю честность, пока все оборачиваются ко мне, ожидая подтверждения.

– Именно так, – киваю и улыбаюсь. Чувствую себя так, словно мне шестьдесят. Двадцать три – не старость.

***

Через час Оливия устала. Она старалась не отставать от разговора, но я знаю, что она вымоталась. Ребята тоже заметили это, потому что Гарри предложил идти им дальше, и все они быстро согласились.

Я укрыла Оливию одеялом и положила рядом с ней маленькую игрушку слона, которую она назвала Хэмми, и поцеловала её. Она уже уснула, но я должна быть рядом, так что беру ещё одно больничное одеяло, укутываюсь в него и сажусь на диван с книгой.

Стук в дверь заставляет меня вздрогнуть, и я вижу лицо Луи в дверном проёме.

– Можно? – он спрашивает, и я киваю. Он тихо закрывает стеклянную дверь и входит, поправляя маску. Они неудобные, но необходимы. Иммунная система Оливии слишком слаба после трансплантации. – Так, мы встретились снова, – он садится на стул возле меня.

– Похоже, что да, – уверена, что он всё ещё удивлён, как и я. Я не думала, что мы встретимся когда-нибудь снова, и я удивлена, что мы встретились именно здесь, в больнице.

– Итак, расскажешь мне о Оливии? – Луи спрашивает, немного нервничая. Делаю глубокий вдох, мне не нравится говорить людям о Оливии, как о больной. Окружающим становится сразу же жалко её, что я ненавижу.

– Полагаю, ты имел в виду не узнать, какой её любимый цвет? – он кивает головой. Вот почему я не говорю окружающим, что она больна. Они всегда начинают относится к ней по-другому, когда узнают. – Ну, она больна. У неё рак, а в частности, нейробластома, – смотрю на него, это грустно, но я продолжаю свой рассказ. – Примерно через семь месяцев после того, как Джеймс умер, я жила вместе с родителями и Оливией. Как-то она проснулась днём и просто плакала. Я не знала, что делать, поэтому предположила, что у неё режутся зубы. Я дала ей слабое обезболивающее, и она заснула. Когда она проснулась снова, то ей было всё ещё не хорошо. Когда моя мама вернулась с работы, всё становилось только хуже. На следующее утро, когда я готовила Оливии завтрак, она стояла в это время в столовой, и она просто упала. Я поднимала её, но она падала. Снова и снова. Она пошла в восемь месяцев, так что я была в ужасе, – делаю паузу, вытирая первые слёзы. Я могу практически легко говорить о смерти Джеймса, но когда речь идёт о болезни Оливии, всё становится сложнее.

– И что тогда? – Луи прерывает мои мысли.

– Я попросила маму приехать, и мы повезли её в приёмное отделение. Как только мы приехали, у неё пошла кровь. Они поставили ей капельницу, от лекарств она становилась сонной, так что они воспользовались этим и сделали МРТ. Это было хуже, чем когда я узнала, что Джеймс умер. Это худший кошмар матерей. Мой ребёнок был болен, и я не могу ничего с эти поделать, я не могла помочь ей. На следующей день ко мне подошёл врач с целой командой других врачей и медсестёр, я знала, что это не хорошо. Он сказал мне сесть, он был не очень вежлив, я говорила, чтобы он просто сказал мне, что с Оливией, на что он ответил, что у моей девочки опухоль вдоль всего спинного мозга. Вот почему она не могла ходить. Они хотели назначить операцию на следующее утро, но из-за того, что опухоль была слишком большая и её много, они сказали, что не смогут удалить её полностью. Они говорили так спокойно о том, что рак часто проявляется в её возрасте. Они дали ей 30% на выживание после операции, так что после неё у нас был окончательный диагноз: нейробластома и сразу же начали химиотерапию. Каждую неделю с течение четырёх месяцев, а позже было ещё и облучение, но этот рак является агрессивным, и они не могли остановить его дальнейшее распространение.

– Именно поэтому вы здесь? – Луи спрашивает.

– Врачи в США сказали, что исчерпали все их возможные ресурсы. Они продолжали комбинировать лечение, но опухоль продолжала расти на том же месте, которую с помощью операции они бы не смогли достать. Когда они пытались в очередной раз во время операции, то рак только распространился. Нам нашли донора для пересадки костного мозга здесь, в Лондоне, так что я ухватилась за этот шанс, пытаясь помочь ей.

– Я просто потерял дар речи. Я поражён, – он откидывается на спинку стула, очевидно, подбирая слова.

– Это пилюля жестокой жизни, – говорю ему, рассматривая свои руки.

Мы сидим в тишине некоторое время, избегая контакт глазами. Когда я, наконец, смотрю на него, то вижу слёзы в его глазах.

– О Луи, не плачь. Пожалуйста, не нужно, – чувствую себя виноватой перед ним.

– Я-я не могу поверить, что ты прошла через это всё. Это несправедливо, – я быстро иду к нему, обнимая.

– Я знаю, но ничего не поделаешь, – стараюсь не расстраиваться при нём. Он ничего не делает, а только обнимает меня, и я чувствую себя неловко.

– Как ты держишься? – он спрашивает.

– Я много плакала в самом начале. Химиотерапия ужасна, но ей это необходимо. Излучение болезненно, но она должна была даже несмотря на это проходить его. Я плакала каждую ночь, но это не то, что нужно Оливии. Ей не нужна мать, которая только и делает, что плачет. Она нуждается в матери, которая заставит её смеяться и будет играть с ней, пытаясь отвести от реальности. Я не помогала ей своими истериками, – это правда. Я отстраняюсь от него, нервно поправляя волосы и стараясь не смотреть на парня. Не хочу, чтобы он видел меня такой, мне было достаточно его взгляда, полного слёз.

Стук в дверь прерывает нас, Зейн просовывает голову, как делал и Луи.

– Эй, приятель, я собираюсь ехать. Ты идёшь? – он спрашивает.

– Э-э, нет, я побуду ещё немного. Спасибо, – Луи и Зейн смотрят друг на друга, и Зейн кивает, а затем смотрит на меня, а потом уходит.

– Ты не должен. Я не буду расстроена, если ты уйдёшь. Не думаю, что тебе нравится сидеть здесь, надев маску и перчатки, – говорю ему честно. Не хочу, чтобы он жалел нас, оставаясь здесь.

– Я хочу остаться здесь. Ты когда-нибудь отходишь? – он оглядывает комнату.

– Да, в семь часов Дотти заканчивает смену, и она сидит с Оливией, которая, как правило, спит в это время. В этот момент я иду домой и принимаю душ, собираю некоторые вещи на следующий день и обычно возвращаюсь к десяти или одиннадцати, засыпая на этом диване, – я поглаживаю диван, на котором сижу, стараясь рассмешить его.

– Когда её выпишут?

– Это зависит от того, каким окажется количество лейкоцитов в её крови. Её тело сейчас не в состоянии защитить себя даже от простой простуды, так что её продержат здесь как можно дольше. Доктора говорили, что около недели.

– Значит, ты будешь здесь ещё около недели? – он выглядит шокировано.

– Я бы могла отправиться в ад, лишь бы моя дочь была счастлива, Луи. Это больница ничто по сравнению с тем, что она переживает, – я знаю, что говорю строго, но это правда. Я стараюсь изо всех сил сделать её счастливой, потому что она единственное, что осталось мне от Джеймса.

========== 9.Потому что это имеет значение!/Because it does matter! ==========

Louis’ POV

Я остался на весь день. Мне казалось, что мы словно снова в самолёте, потому что время пролетело также быстро. Элеонор звонила мне дважды, но я решил проигнорировать её. После, она писала мне, но я только ответ, что хочу остаться подольше в больнице. Ей действительно лучше не знать настоящую причину.

Дотти зашла ровно в семь.

– Хей, я здесь, можешь идти ненадолго домой, – она улыбается нам с Кейт.

– Спасибо, она так быстро заснула сегодня. Думаю, сегодня был сложный день для неё, – Кейт улыбается.

– И ты был здесь всё это время? – медсестра поворачивается ко мне.

– Э-э, да, могу сказать, Оливия знает как применить своё обаяние, – говорю честно. Она весёлая, как её мама, но более живая в некоторых вещах.

– Не спеши. У меня завтра выходной, так что я могу остаться подольше, – Дотти уверяет Кейт, они обнимаются, и мы с последней выходим, снимая наши маски и перчатки, о которых я забыл.

– Куда тебя подвезти? – Кейт поворачивается ко мне, когда мы выходим из больницы. – Я на машине, так что могу подвезти тебя. Это, пожалуй, самое малое, что я могу сделать для тебя за компанию, которую ты мне составил, – я не решаюсь, потому что не планировал брать такси, но Элеонор уже не приедет за мной, потому что я целый день не отвечал на её звонки.

– Хорошо, – она улыбается мне, и я иду за ней на стоянку, когда мы подходим в чёрному внедорожнику Порше, а мои глаза округляются. Она может позволить себе Порше? Мягко говоря, он не дешёвый.

Она снимает сигнализацию, и мы садимся.

– Это ведь Порше? – спрашиваю всё ещё в шоке. Я думал, что это будет среднестатистический автомобиль, а не чёртов Порше.

– Ну да, есть быть точной, то Порше Кайен, – она сообщает мне.

– Он прекрасен, – говорю, застёгивая ремень безопасности и слушаю урчание двигателя. Сижу в мягком сиденье, любуясь машиной.

– Спасибо. Так, куда? – Кейт спрашивает, осторожно выезжая. Я объясняю ей, куда именно ехать, но потом вспоминаю кое-что.

– Не хочешь перекусить? – спрашиваю, сам удивляя себя. Она молчит, но потом улыбается.

– Конечно, – мы едем некоторое время, а затем подъезжаем к «Гранд Юнион». – Надеюсь, ты не против, если мы перекусим здесь. Это небольшой бар с отличным грилем, – она улыбается.

– Звучит неплохо, – мы выходим из автомобиля, и я открываю для неё входную дверь заведения, входя в это тихое маленькое местечко. Мы садимся за свободный столик, когда к нам тут же подходят.

– Эй, Кейт. Как Оливия? – молодая официантка подходит к нашему столу.

– Хорошо, Люси, спасибо. Она хочет гулять, и ты бы видела её реакцию, когда человек-паук чистил окна вчера, – она искренне улыбается, кажется, говоря про мойщика окон.

– О, как мило. Держу пари, тебе как обычно? – официантка спрашивает, и Кейт только кивает. – А вы бы что хотели, сэр? – девушка поворачивает ко мне, и я быстро изучаю меню, заказывая чизбургер и картофель фри. Она берёт наши меню, уходя.