Текст книги "...и зелень глаз (СИ)"

Автор книги: Jean Sugui

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Стражники поклонились королеве и отправились исполнять приказы. Один ушёл в противоположном от Ивора направлении. Другой повёл королеву в правое ответвление. А Ивор остался стоять у стены в замешательстве. Один. Более не замеченный никем.

«Она… отпустила меня?»

Ивор подождал, когда утихнет боль в ноге. Сделал два шага в одну сторону, потом в другую. Пропустил отросшие волосы сквозь пальцы. Думал.

«Восточное крыло. Башня. Там будет много стражи. Нужно идти в западное? Она так странно произнесла то слово…»

Ивор окончательно перестал понимать, что происходит. Только сердце стучало в груди как скаковая лошадь. Рубашка взмокла.

Западная башня. Что ему терять?

Ивор, чуть хромая, отправился в противоположное от происшествия направление. И правда нашёл винтовую лестницу. Пришлось снять со стены факел, чтобы не расшибиться в темноте. В каждой ступеньке Ивор подозревал подвох. На каждом шаге готовился к худшему.

Внизу оказалось тесное помещение с ящиками и мешками. За одним из них виднелась дверца. Ивор бы не заметил её без света. Закрыта на плотный засов изнутри. Ивор едва раскачал его и сдвинул. Кажется, этой дверью давно не пользовались. Пахло пылью. Ивор взялся за железное кольцо.

Ну… или он сейчас выберется наружу, или войдёт прямо в казармы к стражникам в гости.

Ивор на миг зажмурился и распахнул дверь. На него дохнуло ночной прохладой, а утро уже занималось у горизонта.

========== Глава 14. Праздник ==========

К Празднику сеяния готовились тщательно. Последние три года его не проводили из-за траура по королю Асвальду и теперь хотели отметить со всем размахом. В пекарнях витали ароматные запахи хлеба из всевозможных зёрен, какие сеют в полях королевства. Гирлянды из весенних цветов протянулись между улицами и переулками, на балконах и у дверей развесили венки из ветвей с молодыми листьями. В трактирах из подвалов выкатывали пряное вино и поднимали тосты за будущий урожай.

В храме вместо мерного тяжёлого колокола звонили серебряные колокольчики. Жрецы зажигали благовония и ароматными палочками выводили в воздухе знаки. Пускали в воду головки белых цветов и осыпали их щепоткой зёрен.

В деревнях на высоких холмах зажигали высокий костёр, но в городах обходились жаровней на площади. Принято было съесть хлеб, а оставшиеся на руках крошки бросить в огонь – вернуть Богу плодородия вместе с молитвами о хорошем урожае.

Наиболее древней традицией было провести по селению быка и окропить его кровью священный огонь праздника, но этот обычай до сих пор соблюдали только в самых глухих деревнях.

Правда, в этом году король Арчивальд повелел традицию возобновить и даже сам приехал взглянуть на то, как быка принесут в жертву на городской площади. Потому в самый разгар веселья толпу от главной жаровни – символа праздника – оттеснили, и площадь заполнила вооружённая стража.

Поговаривали, что король устроил этот праздник для себя одного. Он нарядился в красный камзол с вышитыми золотой ниткой львами на плечах. Сидя в кресле король с восторгом наблюдал, как вокруг быка сначала вьётся тонкий дымок благовоний, а потом под пение Верховного Жреца животному перерезали горло. Глаза быка на миг расширились и закрылись, от туши по мощёной улице потекла струйка крови, заполнила все борозды и трещины.

Король вскочил с кресла и вытащил из ножен меч. Затем подошёл к мёртвому быку и потрогал его остриём.

«Словно ребёнок», – подумала Микая.

– Жена, иди сюда, – кивнул на быка Арчивальд. – Посмотри.

– Я вижу мёртвое животное, Ваше Величество.

– А глаза его видела? Похожи на твои. Поэтому я его и выбрал.

Король сам рассмеялся своей шутке. Королева передёрнула плечами и коснулась шеи. Арчивальд внутри возликовал тому, что снова поддел ненавистную старую кобылу. Но королева подумала вовсе не о том, и её мысли не знал никто.

– Я возвращаюсь. Во дворце скоро пир, и я не хочу там тебя видеть. Канцлеру скажу, что королева предпочла остаться на празднике в городе. Ты поняла меня?

– Я останусь.

– Славно.

Король сел в карету и приказал ехать, забрав с собой практически всю стражу. И его вовсе не заботило, что королева осталась пешком в городе. Рядом с ней были только двое стражников, которые по приказу канцлера всегда сопровождали королеву вне дворца.

Микая как ни в чём не бывало поправила подол тёмно-зеленого платья. Ветер подхватил широкие манжеты из белого кружева, и выбил из причёски короткую прядку.

– Что ж, – обернулась к страже королева, – полагаю, надо дать народу насладиться праздником. Скажите им, пусть продолжают танцы.

Когда снова начали играть музыканты, опустевшая от визита короля площадь постепенно снова заполнилась людьми, но лишь наполовину. Горожане танцевали и кружили парами под задорную мелодию только по левую сторону от жаровни.

По правую же было пусто, словно за невидимой стеной. Там стояла королева и смотрела на мёртвого быка. Его глаза невидяще глядели вверх. В них отражался купол неба. Дело шло к вечеру, и костёр в жаровне горел всё ярче, а кровь быка темнела на камнях.

«Как это похоже на Арчивальда: сделать и бросить».

Микая достала из кошеля серебряный и протянула своему стражнику:

– Дерек, найди телегу и распорядись отвести тушу к мяснику. Пусть приготовит и раздаст беднякам в честь праздника. Приказ королевы. – Стражник засомневался и неуверенно переглянулся с товарищем. – Я буду здесь с Фриденом, – добавила Микая. – Скорее исполни приказ и возвращайся. Потом найдём лошадей и вернёмся во дворец.

Королева осталась на месте и посмотрела на другую половину площади, где в танце мелькали цветные пятна нарядных горожан. С её стороны был только мёртвый бык и кровь на камнях.

***

Подмастерье сапожника Элиаш бродил среди людей и поедал на ходу сладкий рогалик. Вслушивался в музыку и с удовольствием втягивал носом прекрасные съестные запахи. Жаль, что в этом году цены взлетели, и удавалось купить уже не так много, как хотелось. Но люди радовались любой малости.

Сапожник сейчас где-то пил и наконец-то отпустил своего подмастерье погулять, и Элиаш собирался насладиться каждой минутой отдыха. Вот только идущий рядом Шин пинал все встречные камни и не слишком наслаждался праздником. И зачем Ивор попросил погулять с мальчишкой? Тот сам не веселится и другим не даёт своим кислым лицом.

Кроме того, Ивор предупредил, что Шин начнёт расспрашивать про убежище и ресурсы подпольщиков, и запретил отвечать. «Чем меньше знает, тем в большей он безопасности», – сказал Ивор. Когда Шин понял, что его до сих пор не принимают как полноценного подпольщика, то страшно обиделся. Элиаш лишь похлопал его по плечу.

– Да брось. Ивор просто заботится о тебе. Меньше знаешь – лучше спишь.

– А ты знаешь, где убежище?

– Тихо ты. Знаю. И именно благодаря тому, что не болтаю о нём посреди улицы. Поумнеешь, и тебе доверят.

Шин коротко фыркнул. По его мнению, и Элиаш, и Ивор слишком задирали нос и считали Шина ребёнком. А Ивор так вообще носился с ним как нянька: то нельзя, это опасно.

У Шина существовало всего одно желание – отомстить за сестру. Неужели так трудно понять и помочь? Сестра…

Пара воробьёв приметили возле пекарни стол, где пекарь выкладывал праздничную выпечку на продажу. Они спикировали вниз и каждый успел выклепать по кусочку, прежде чем пекарь прогнал их, пригрозив выщипать как кур.

«Глупый воробушек» называла Шина Розалин.

Их родная деревня стояла под кроной огромного дерева, и у них сроду не водилось воробьёв, разве что пустынные жаворонки мимо пролетали. Но однажды торговец, который владел практически всем в деревне, привёз из Валенса клетку с воробьями… и упустил их. Птиц через некоторое время обнаруживали у себя в тени крыш то одни соседи, то другие, и вскоре по деревне летали целые стаи этих воробьёв.

Ценность в глазах торговца птицы тут же потеряли и превратились в неугомонных обитателей деревни, клевавшими все плоды, до которых дотягивались. Из-за этого многие не стеснялись гонять их, в том числе и дети… и Шин тоже для развлечения.

Однажды он даже попал палкой в одного. Воробей упал и оттопырил крыло, чирикал и пыталась сбежать. Шин схватил птицу и победно принёс домой. Розалин покачала головой.

«Глупый воробушек, – сказала она. – Ему больно». После этого она выходила воробья и отпустила на волю, а Шина попросила никогда не бить их. Всё равно от плодов так не отвадить.

Шин закатил глаза и забыл бы про это, но тот воробей начал иногда возвращаться. Розалин всегда собирала для него крошки и кормила. А вот от Шина все окрестные птицы разлетались в испуге. Он перестал гонять их палками и другим мальчишкам не давал. Вдруг среди птиц окажется любимый воробей Розалин?

У сестры всегда было доброе сердце. Это её погубило. Она продала себя, позволила использовать, чтобы Шин и мать имели монеты. Глупая сестра. Шину это было не нужно, он бы позаботился о себе сам, заработал бы как-нибудь и для мамы. Зачем? Зачем Роза пошла во дворец?

Элиаш доел рогалик, поискал глазами ближайший огонёк, но не нашёл, а потому стряхнул крошки с пальцев прямо на землю.

– Кто у тебя умер? – вдруг спросил его Шин.

– Чего?

– Ивор сказал, что у всех, кто… общем, у всех кто-то умер.

– Отец и мать, – глухо отозвался Элиаш. Доставать из узелка последний рогалик тут же расхотелось. Сладость стала на вкус как пепел. – У нас сапожная мастерская была в том квартале. Маленькая. Родители рано ложились и рано вставали, а я в тот вечер убежал погулять с друзьями и…

Элиаш вздохнул. Умеет же Шин испортить другим праздник. Хотелось забыть обо всём хотя бы сегодня. Не вспоминать вид сгоревшей мастерской и почерневшие тела под обломками. Родители лежали в обугленных постелях. Элиаш надеялся, что к тому моменту, как огонь добрался до них, они уже не чувствовали боли.

– Ты хочешь отомстить за них? – не унимался мальчишка.

– Хочу.

– А если бы мог сделать это прям сегодня? Сейчас?

– Ну тебя, Шин. Ты чего удумал?

– Хочу знать. Если бы к вам в руки попал убийца родных, каждый из вас бы захотел отомстить?

– Каждый.

– И Ивор тоже?

– Особенно Ивор.

– Он не даёт мне ничего сделать.

– Как и Витарр нам всем.

– Они точно не предатели? Вдруг в ваши ряды проникли…

– Эй, – одёрнул мальчишку Элиаш и увлёк за локоть в пустой переулок. – Слушай внимательно. Витарр и Ивор собрали нас. Если бы не они, ничего б не было. Никакой цели. Правда… – Элиаш замялся и Шин тут же ухватился за его сомнение.

– Что «правда»?

– Лучше б нас вёл Ивор. Он хоть что-то делает. Витарр только разговоры ведёт.

– Видишь!

– Что вижу?

– Не все из вас всё делают правильно. А значит и слушать их необязательно. Элиаш… я тут услышал… король с королевой будут на площади.

Да многие об этом слышали! Проблема в том, что рядом с ними всегда ходило с пару дюжин, а то и больше стражников, а на крышах караулили лучники. Но Шин не унимался, и Элиаш решил сводить его на площадь, чтобы тот сам посмотрел, на что его подбивает. Если мальчишка не сошёл с ума, то присмиреет.

Элиаш и сам присмирел после казни Робера. Он был с Ивором, когда они хотели его спасти. Элиаш боялся смерти, но всё равно вызвался пойти. Он верил, что раз дело правое, то боги будут благосклонны. Но не были. Позволили умереть Дейну, Уильяму и другим. Элиаш сам едва уцелел в той стычке и долго не мог забыть смерть товарищей и покрасневшие от крови белые цветы на их одежде – символ их сопротивления. Умершие уже не смогут отомстить.

В конце Ивор отступил, позволил Роберу умереть. Элиаш не знал, что тогда чувствовал: разочарование, что всё было напрасно, или облегчение, что не нарвался на чей-то меч или стрелу.

Если бы только они могли победить наверняка. Не бросаться на мечи, а действительно иметь хороший шанс на победу. Если бы им повезло.

Когда Элиаш и Шин пришли на площадь, быка уже зарезали, а королевская карета в сопровождения стражи ехала вдалеке ко дворцу.

– Ну вот, мы опоздали! – топнул от досады Шин.

– И хорошо, – похлопал его по плечу Элиаш. – Боги дают нам знак, что не сегодня. Есть разница между, – Элиаш понизил голос, – «умереть по имя справедливости» и «умереть по дурости».

«Боги, я говорю, как Витарр! Это из-за него же мы потеряли столько времени!» мысленно щёлкнул себя по лбу Элиаш.

Он хотел добавить ещё что-то, но заметил, как Шин смотрит куда-то вперёд. На той стороне площади было пусто. Стояла лишь одна женщина с серебряным украшением в волосах, а рядом с ней двое стражников в красных мундирах. Ветер донёс слова.

– Дерек, найди телегу и распорядись отвести тушу к мяснику. Пусть приготовит и раздаст беднякам в честь праздника. Приказ королевы.

– Нет, не может быть, – шепнул Элиаш.

– Может, – Шин сжал руки в кулаки. – Боги дают нам знак. Элиаш… с тобой или без тебя… Я отомщу за сестру.

Его тёмные глаза вспыхнули ненавистью.

***

Микая смотрела потухшими глазами на яркий огонь жаровни и веселье горожан. Они прыгали и плясали, кидали хлебные крошки и призывали Бога плодородия. Сегодня как раз было облачно – подножие божественной горы близко. Боги близко. Наблюдают.

Вокруг королевы было пусто и мертво как в пустыне. Никто так и не подошёл к той половине площади, где стояла она. Только с опаской поглядывали, а потом и вовсе забыли. А ведь ей тоже доводилось однажды танцевать среди них.

Тогда она впервые надела простое платье и тайком ускользнула из дома, попросив служанку прикрыть её отсутствие. В назначенном месте её ждали, и они также кружили в танце на площади, не жалея ног. Микая не помнила дня счастливее.

Сейчас она жила среди драгоценностей и шелков, и её жизни и чести постоянно угрожал тот, кого она ныне называла мужем.

– На помощь! Кто-нибудь!

Из переулка выбежал мальчик лет тринадцати и бросился к ней. Стражник преградил ему путь.

– Помогите! Там в переулке!..

– Что случилось? – нахмурилась Микая и тут же сморгнула.

Мальчик кое-кого напоминал своими тёмными глазами и смуглой кожей, округлым лицом и аккуратной линией немного пухлых губ. Впрочем, это просто совпадение.

– Да там… идёмте! Мой друг умирает! – мальчик нырнул обратно в один из многочисленных отходящих от площади переулков и поманил за собой.

– Фриден, разберись, что там. Я буду за тобой, – приказала королева.

Они быстро шагали по узкой улочке. Громады двухэтажных домов высились над ними и почти закрывали серое небо. Дорогу им перебежала крыса, и Микая на миг остановилась. Стражник вместе с ней.

– Ваше?.. – начал Фриден, но осёкся при посторонних, – Моя леди?

– Ничего, – покачала головой она и огляделась.

Переулок выглядел совсем недружелюбным и грязным. С запахом помоев и опорожнённых горшков. Бродячая кошка пила из лужи сточных вод. Прохожих не было, все они сейчас гуляли на главных улицах, где раскинулся праздник.

Пока Микая и её стражник шли за мальчиком, они уже четыре раза свернули на развилках. Как горожане ориентируются в них? Микая знала только главные улицы и небольшой кусочек ныне сгоревшего квартала. И то из тех времён, когда она свободно могла гулять по городу.

Микая оглянулась назад. Если бы её сейчас оставили одну, то вряд ли она бы легко вернулась на площадь, а может, и вовсе бы потерялась.

– Мальчик, мы уже далеко зашли. Ты не обманываешь нас? – строго спросила она.

– Вон там. Последний поворот.

– Если тебе нужны монеты, я могу поделиться, – настороженно сказала королева и остановилась, чтобы внимательно оценить реакцию мальчика.

Он тоже остановился и, казалось, искренне удивился.

– Монеты? Клянусь богами, мне не нужны ваши монеты. Пожалуйста, мой друг вон там.

Микая пристально посмотрела в глаза мальчику, но его глаза были пусты и непроницаемы. Стражник ждал её распоряжения.

– Хорошо, идём. Фриден… – кивнула она ему, словно давала добро, но и призывала быть осторожным.

Микая не чувствовала ничего к своему охраннику, потому что он служил вовсе не ей, а канцлеру, и докладывал ему обо всех её передвижениях. Но сейчас Фриден был её единственной защитой. Дерек, возможно, уже вернулся на площадь и ищет их.

За следующим поворотом путь и впрямь кончился. На земле, прислонившись к стене, сидел человек и прижимал ладонь к красному пятну на мешковатой рубашке.

– Элиаш, я привёл помощь! – воскликнул мальчик.

Микая кивнула стражнику, и тот склонился над раненым.

В следующий миг Элиаш занёс руку, и Фриден повалился на землю от удара камнем в голову. Разбойник вскочил на ноги. Микая вскрикнула и хотела убежать, но мальчик врезался в неё и повалил на землю.

– Прочь! Я…

Микая попыталась скинуть мальчишку с себя, но он оказался на удивление силён и ударил её по лицу.

– Молчи, змея, пока не придушил тебя прямо тут! – прошипел он и сомкнул ладони на её шее, начал давить. – Я знаю, кто ты, и я убью тебя. Прикончу за всё. За мою сестру!

Микая тщетно хватала ртом воздух, задыхалась. Не могла ни о чём думать. А мальчик… всего лишь тринадцатилетний мальчик ударял её головой о землю и душил с той ненавистью, что способна превратить человека в чудовище.

Когда перед глазами уже почти стемнело, его остановили.

– Погоди. Мы же договорились. Сначала она всё скажет. Я хочу знать, кто поджёг мастерскую моих родителей. Потом убьёшь её, – сказал Элиаш.

– Обещаешь?

– Обещаю.

Давление ослабло, и Микая начала давиться кашлем, хвататься руками за воздух, искать опору. Но опоры не было. Уже через миг королеву ударили по голове, и сознание оставило её.

Следующее, что она запомнила, как не могла ни говорить, ни двигаться. Голова свисала вниз, и на ней мешок. Тело крепко держали. Микая лишь различала шаги по мощёным дорогам города.

– Талия, Витарр здесь? – услышала она рядом, видимо, от человека, который её нёс.

– Что вы… – ответил удивлённо молодой женский голос.

– Объясню. Ты скажи, Витарр здесь?

– Н-нет. У него много работы, и он заночует в мастерской. Завтра вернётся.

– А Ивор?

– Ивора тоже нет. Он сказал, не ждать его сегодня.

– Хм. Ладно. Придётся отнести в подвал. Один день ничего не изменит.

– Элиаш, кто это? Что вы задумали? И Шин!.. – восклицала девушка.

– Талия, не лезь в это. Я со всем разберусь. Ивор обрадуется подарку.

После этого Микая слышала, как они скрипнули дверцей, а потом спускались вниз. Затем её как мешок с зерном бросили вниз, и боль в голове стрельнула невыносимой вспышкой. Путы врезались в руки. Ноздри наполнил запах пыли. Тело ощущало ледяной шершавый пол.

И спасения не было.

========== Глава 15. Не враг ==========

Кресло королевы пустовало весь пир. Арчивальд беззаботно пил и подмигивал знатным дамам за столом, совсем не беспокоясь, где его жена. Генрих посылал слугу в покои королевы, но тот вернулся ни с чем: «Её Величества нет».

После пира Генрих вызвал к себе капитана личной гвардии короля, которая сопровождала монаршую чету в город, и потребовал отчёта. Услышанное канцлера разгневало.

– Ты должен был сразу доложить мне, – нахмурился он. – Ещё одна такая ошибка, и я найду другого на твоё место. А сейчас оставь у дверей короля необходимую стражу, а с остальными поезжай в город. Найдите королеву и проводите её во дворец.

На улице уже стемнело. Окна превратились в чёрные провалы, в которых отражался свет свечей. Генрих опустил тяжёлые шторы, чтобы с окна не поддувало. Ночь обещает быть холодной.

И при всех этих обстоятельствах супруга короля всё ещё не вернулась во дворец.

«Арчивальд, дуралей! Когда ты научишься себя вести?»

Оставалось только надеяться, что двое стражников обеспечат её безопасность. Им следовало найти лошадей и сразу сопроводить королеву назад. В городе у неё не самая лучшая репутация. Могут возникнуть беспорядки.

Придётся увеличить её охрану. Но верные люди – товар штучный. Все, в ком Генрих был уверен, уже занимают определённые посты.

За этими размышлениями канцлер приготовился ко сну, лёг и долго смотрел в бордовый балдахин. Чтобы уснуть, понадобился отвар из трав.

Когда Генрих сможет засыпать со спокойным сердцем? Когда племянник-дуралей повзрослеет умом. То есть никогда?

Рано утром в дверь покоев постучали, и канцлер надеялся, что с добрыми вестями.

– Лорд Генрих, с королевской гвардией вернулся один из стражников Её Величества – Дерек.

– Что значит «один»? Где королева?

– Мне об этом неизвестно, лорд. Пригласить его к вам?

– Немедленно!

Дерек стоял перед канцлером, опустив голову, и Генрих не знал, просто выгнать его со службы или же казнить.

– Я искал их всю ночь, лорд канцлер, но… от площади уходит слишком много улиц. Я… не нашёл, – лепетал Дерек в своё оправдание.

Генрих взял меч и замахнулся. От смерти Дерека спас только очередной стук в дверь.

– Войди! Нашли королеву?

Капитан гвардии поклонился по всем церемониям, а терпение Генриха уже иссякало.

– Лорд канцлер. Мы нашли в одном из переулков стражника Её Величества. Он мёртв. Королева… пропала.

– Что значит «пропала»?!

– Мы допросили всех жителей в округе, но… все вчера гуляли на празднике, и никто ничего не видел.

Комнату сотряс удар кулака об стол. Лицо канцлера исказилось в гневе. Никогда ещё Генрих Уриен не злился так в присутствии своих подчинённых. И стражник, и капитан гвардии готовы были поверить, что не покинут эту комнату живыми.

Канцлер указал на каждого из них остриём меча. В голосе сквозила ледяная сталь.

– Найдите королеву. И не возвращайтесь, пока не вернёте её живой и невредимой. Вернётесь без неё, лишу головы.

«Тьма поглоти всё на свете. Арчивальд и Микая. Адаманту нужны вы оба. Мне нужны вы оба. А я получаю, что хочу».

***

Витарр возвращался домой под вечер. На Праздник сеяния удалось взглянуть лишь одним глазком, зато прибыль от заказов была, как за три месяца. Горожане покупали к празднику статуэтки Бога плодородия, фигуры из ароматного дерева для сожжения. Да ещё один дворянин заказал у него набор мебели в столовую.

Пришлось усердно поработать, и к концу второго дня Витарр уже еле держал в руках нож и рубанок, чихал от запаха лака, ненавидел все эти декоративные завитушки, которые так любили дворяне. Наверное, пора взять себе помощника. Может, кто из подпольщиков ищет работу?

Мимо пробежал отряд солдат. Ровным строем и с копьями. Витарру пришлось вжаться в стену, чтобы пропустить их. В переулке он тоже встретил стражников, и те заглядывали за каждый угол. Стучались в дома. Бегали с одной улицы на другую так резво, словно у них в штанах кусались муравьи.

«Интересно, что случилось…»

По пути домой Витарр успел заметить пять разных патрулей, которых в этих местах сроду не было. Теперь они повсюду. Витарр покачал головой, изо всех сил надеясь, что его подпольщики ничего не натворили, и вся эта чехарда не из-за них.

Он так глубоко задумался, что на повороте почти столкнулся с Ивором. Они всегда ходили домой этой дорогой.

Ивор был таким взъерошенным, словно спал у кого-то на сеновале… или вовсе не спал. После того как он пошёл во дворец вместо Витарра и вернулся, то был сам не свой. Сказал лишь, чтобы Витарр ни за что и никогда туда не ходил. Друг выглядел таким потерянным, что Витарр даже не смог на него разозлиться.

– Надеюсь, твой вид говорит о том, что ты насладился праздником, – заметил он.

Ивор покачал головой и пригладил русые вихры.

– Я ходил в сожжённый квартал. Потом… просто гулял.

– Что случилось, Ивор?

– Да ничего. Просто хотел подумать. Не бери в голову. Я бегаю туда чаще, чем ты думаешь. Вспоминаю Ирику.

Витарр не стал лезть в душу. Если бы Ивор захотел, то сам бы всё рассказал. Может, позже. Вместо этого Витарр оглянулся за спину.

– Ты заметил, сколько стражи?

– Странно это, – глубокомысленно кивнул Ивор. Пока речь не шла о нём, он вёл себя как обычно. – Надеюсь, это не из-за моей вылазки в змеиное гнездо.

– Это не твоя вина.

– Ты это всё время говоришь.

– А ты не веришь.

Талия ждала их у порога приоткрытой двери и мяла в руках передник. Её обеспокоенный вид сразу насторожили обоих друзей.

– Талия, что-то не так?

– Как хорошо, что вы оба здесь! Тут такое! Элиаш вернулся. С ним Шин.

– Тц, мальчишка всё-таки уломал его показать дом, – цокнул языком Ивор.

– Да нет же, не в этом дело! Идёмте. Они вас ждут. Другие тоже здесь.

Витарр забеспокоился не на шутку. Не связано ли происшествие в убежище с тем, что по городу бегает столько стражи?

Они сразу спустились в подпол. Торн, Дани, Ховар, Элиаш (и Шин тут же) и другие уже были здесь и ждали его. Когда маленькая комнатка со столом наполнялась столькими людьми, обычно происходило нечто судьбоносное. И вот они поведали.

Элиаш говорил с торжеством, словно один захватил столицу, и теперь все беды позади. Шин угрюмо молчал и лишь раз спросил, когда ему отдадут королеву. Он сам хотел прикончить её. Остальные глядели в пол и не перебивали, только следили за реакцией Витарра.

– В общем, мы ждали вас, чтобы допросить её, – заключил Элиаш и взглянул на Витарра и Ивора, ожидая похвалы.

– Вы… что… сделали? – только выдавил из себя Ивор.

Витарр тяжело вздохнул и обречённо упёрся руками в стол.

– Вот почему на улице так много стражников. Они ищут королеву. И найдут рано или поздно, если будут обыскивать все дома. Пока начали с ближайших к площади.

– Я вывешу на площади её тело до того. Долго им искать не придётся! – самоуверенно заявил Шин.

– Молчи, дурак, – слегка треснул его Ивор, и Шин обиженно схватился за ушибленную макушку.

– Мы же хотели убить короля и королеву. Разве нет? – вступился Элиаш. – Они убили Робера и остальных. И моих родителей, и ваших родных!

– Это верно, – кивнул Витарр. – Но королева – не король.

Рыжий Джек демонстративно фыркнул и одарил Витарра гневным взглядом. Вообще-то его имя Джун, но «Рыжий Джек» прижилось лучше. Из-за огненной копны волос и короткого терпения. Уж Джек-то всегда скор на суд:

– И что с того? Вы же слышали, о чём люди говорят. Она чудовище! Может, и Ульфу вашу убила тоже она! Все знают, что королева – жестокая тварь. Избавимся от неё.

– А если это всё слухи? Вряд ли у неё чешуя под одеждой. Что, замучим девчонку? Просто потому что у неё корона на голове? Раз уж у нас такая важная птица, то можно получить за неё королевский выкуп. Вот будет польза восстанию, – рассудил бородач Торн.

– Выкуп?! Да за всё серебро мира я не позволю убийце моих родных уйти!

Комната наполнилась шумом и спорами. Гневные тени плясали по стенам, словно в сражении. Подпольщики размахивали друг перед другом руками и каждый доказывал свою правоту. Их, должно быть, на весь дом слышно… в том числе и там, где сейчас сидела их пленница и ждала своей участи.

Витарр взглянул на Ивора – тот стоял молча, уставившись перед собой.

– Друзья. Друзья! – Все наконец замолчали. – Давайте сначала поговорим с ней, а там решим. – Витарр потёр переносицу.

Всё это свалилось слишком неожиданно. Он хотел постепенно наращивать влияние, помогать тем, кто пострадал от произвола короля, получать поддержку людей. И в конце концов сила их бунта смела бы эту власть с их тронов.

А ему сейчас предлагают публично совершить казнь? Как это сделал король с Робером и Дешем, и с другими?

«Мне стать таким как король?»

Ивор наблюдал за Витарром, и у того на лице промелькнуло множество эмоций. Сам Ивор не знал, что думать и делать. И, конечно, не был готов встретиться с королевой так скоро. Боги дают ему второй шанс? Или предостерегают? Ивор ещё не успел найти ответ.

Погасили почти все свечи, оставили лишь одну, чтобы королева в полутьме не могла разглядеть лица подпольщиков. Её привели в комнату и сняли с неё мешок.

Ивор увидел измученную бледную женщину. На лице и шее синяки. Волосы в причёске растрепались. Губы пересохли от кляпа во рту. Руки связаны за спиной. Она едва держалась на ногах, но всё же это была та же женщина, которую Ивор встретил в коридорах дворца.

Узнает ли она его? Что Ивору делать, если она попросит вернуть долг? Будет умолять? Жизнь за жизнь.

Но когда с неё сняли кляп, Микая Валдис не умоляла. Она плюнула на них через весь стол так, что двоим подпольщикам пришлось увернуться.

– Вы идиоты. Глупцы, – изрекла она. – Так орёте между собой, что вас весь квартал слышал. И как ваше убежище ещё не нашли? Бóльшие идиоты, чем вы, наверное, только стражники.

– Пф, а она явно считает себя самой умной. Даже в таком положении. Король небось уже заметил, что его жены рядом нет. То-то расстроился, – тихо усмехнулся Дани, но его услышали.

– Чушь! Король праздник устроит в честь того, что избавили его от меня. Ещё и медалями вас наградит. Думаете, я ваша помеха? Вы ввязались в политику, но ничего не знаете о том, как обстоят дела, и кто принимает решения!

Взгляд королевы был суров, словно она отчитывала своих слуг.

– Так расскажите, – спокойно ответил Витарр. Уж он-то мог сохранить спокойствие в любой ситуации.

– Король – просто жестокий мальчишка. Один он из себя ничего не представляет. Свернуть бы ему шею, да только этим всё не кончится. Смерти не прекратятся, лишь станут незаметней. Правит вовсе не он. И тем более не я.

– Змея, это ты убила Розалин! – кинулся вперёд Шин, и Ивору пришлось удержать его за шиворот, чтобы он не набросился на королеву с кулаками.

– Ложь! – выпрямилась она. – Роза была моей самой доверенной шпионкой. Зачем мне было её убивать?

В комнате повисла тишина. Даже сам Шин потерял дар речи.

– Розалин была вашей шпионкой? – переспросил Витарр.

– Я привела её во дворец. Я свела с королём. Я отправляла серебро в Элидар её семье как плату, – Микая строго глянула на Шина. – И её брат тоже должен был вернуться туда – заботиться о больной матери. Но, как я вижу, ты и впрямь глупый воробушек.

Шин остолбенел от таких новостей. Он мотал головой и повторял:

– Нет, нет, нет. Только сестра меня так называла. Как ты узнала?! Что с ней сделала?! – он снова кинулся вперёд, но Ивор держал крепко.

Микая тяжело вздохнула, и впервые за маской королевы стал виден человек:

– Мне жаль, что умерла твоя сестра. Она была одной из немногих, кому я могла доверять. Скорее всего, её убил канцлер.

– Зачем? – спросил Витарр.

– Арчивальд обиделся на дядю и убил его «любимую собаку», – невесело пожала плечами Микая.

– Собаку?

– Лорда Ларгеля – цепного пса канцлера в Совете.

– А за что казнили тогда этого… как-его-там на площади? – неуверенно спросил в никуда Ховар, но королева ответила.

– Лорда Сильвестра. Король обвинил в убийстве его, потому что Сильвестр хорошо относился ко мне. Он мог стать мне союзником, но был так же убит. Арчивальд крайне гордился собой и напрасно думал, что его дядя об этом не узнает. У канцлера повсюду глаза и уши. Наверняка он убил Розалин, чтобы проучить племянника. Она очень нравилась королю.

Шин при этих словах с отвращением дёрнулся, а Торн посетовал вслух:

– У вас там дворец или… о, даже не отвечайте.

– Неужели доблестные мятежники, не знали, куда ввязались? – поддразнила королева, словно чувствовала себя хозяйкой положения, но из груди вырвался короткий кашель.