Текст книги "...и зелень глаз (СИ)"

Автор книги: Jean Sugui

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)

– Вы хотите развестись со мной.

Микая не спрашивала.

– Да. Хочу. Неужели это только теперь стало понятно? Долго же леди соображала! – громко заявил Арчивальд, надеясь, что хоть это её проймёт.

Ведь раньше так легко удавалось поддеть её гордость. Но сегодня что-то было не так.

– Признаться, это и моё желание, – вдруг сказала Микая, потупив взгляд. – Мне не нужен титул королевы, и мне не по нраву дворцовая жизнь. Я была счастлива у себя дома и хочу туда вернуться.

– К чему ты клонишь? – с подозрением просил король.

Микая резко вскинула голову и посмотрела прямо в зелёные глаза Арчивальда, словно гипнотизировала.

– У нас общая цель, Ваше Величество. Вопреки всему, мы вовсе не враги и хотим одного и того же: я – законно уйти из дворца, вы – развестись со мной и жениться на ком захотите, если захотите, – она бросила взгляд в сторону, куда убежали девушки.

– Дядя не позволит этого, – цокнул языком король и отвернулся.

Микая вдруг подошла к нему вплотную и поднесла ладонь к его щеке, но не коснулась. В её глазах не было ни капли нежности. Каменные как у статуй в саду. Хотя издалека это не виделось, и для наблюдателя-слуги эта сцена имела совсем другой оттенок.

– Не канцлер решает этот вопрос, а Совет, – проговорила она, чётко выведя последнее слово.

– Дядя управляет Советом.

– Раньше это, несомненно, было так. Но сейчас там пустуют два кресла. Ваше Величество могли бы посадить в них тех людей, которые бы отвечали вашим желаниям, а не канцлера.

Арчивальд с подозрением прищурил взгляд и оттолкнул её руку.

– Ты кого-то предлагаешь?

– Нет. Лишь рассматриваю возможные варианты, как нам получить развод, – Микая беспечно пожала плечами. – Законно, заметьте. Безопасно. Если всё не будет по закону, это может плохо закончиться.

– Тц, говоришь как дядя.

– Ваш дядя – умный человек. В этом нет сомнений. Он властвует над всем, даже Совет прибрал к рукам. Однако не он здесь король. Вы сами отдали ему большую власть. Так заберите обратно в той степени, в какой вам нужно. И в первую очередь Совет. Назначьте туда своих людей.

– Да кого? Дядя прибрал к рукам и всю знать!

– Тогда не берите знать.

– Что? Ты предлагаешь приблизить чернь? Ты в своём уме, женщина? Я король, я никогда не сяду за один стол с холопами.

– Что вы, Ваше Величество, – вкрадчиво ответила Микая. – Чернь не умеет управлять страной. Я имела в виду людей куда более образованных и учёных. Такие есть в Адаманте и даже в самой Этерне. Пусть Ваше Величество даст им титул. Тогда они будут обязаны вам, как ныне обязаны канцлеру лорд Герберт и лорд Поуль.

– Хах, дядины подхалимы.

– Ваш дядя – умный человек, – повторила Микая, – и его методы действуют. Вы можете поступить так же. Учёные люди смогут позаботиться о стране, если вы не желаете вникать в эти дела сами. И они будут верны вам. А народ скажет, что их король – просвещённый человек и судит людей по их талантам. Мятежники окажутся в меньшинстве и скоро задохнутся, потому что народ будет поддерживать вас.

Арчивальд любил внимание. Любил восхищение. Он уже представил, каково будет зваться Арчивальдом Просвещённым, Арчивальдом Великим. Представил на главной площади свою статую, и эта картина ему понравилась. Но быстро рассыпалась, а взгляд снова стал хмур.

– Даже если будут такие люди. Два против троих.

Микая улыбнулась, словно лиса.

– Ваше Величество, вы забыли про свой голос. Он громче всех в Совете. Преимущество канцлера в том, что вы не посещаете собрания. Поэтому лорд Генрих за счёт большинства продвигает угодные ему решения. Придите на Совет и соотношение сторон будет три против троих. Пока что… Возможно, в будущем лорд Поуль и лорд Герберт захотят присоединиться к вам, а не к канцлеру. Ведь они идут за властью. Покажите свою и, быть может, мы сумеем с ними договориться. Достаточно перетянуть одного, и большинство в Совете будет на вашей стороне.

– Для развода нужно единогласное решение, – напомнил Арчивальд, – но дядя…

– Канцлер увидит, что его власть уже не абсолютна, и король умеет вести партию так же умело, как он. Он захочет вернуть утраченное любой ценой. И тогда Ваше Величество сможет дать ему кроху власти на своих условиях.

– Чтобы он поддержал развод, – кивнул Арчивальд.

– Верно.

– Дядя будет зол.

– Разумеется, будет. Но разве у Вашего Величества остались собаки, которых он может убить?

Король глубоко задумался. Ему предлагали исполнение всех его желаний. Свободу от навязанной королевы, восхищение народа, а главное дядя больше не посмеет говорить свысока и поднимать на Арчивальда руку. Вот только предлагала это та, кого он никогда в своей жизни не стал бы слушать.

– Вернуться домой – это всё, что тебе нужно?

– Абсолютно. Вы можете меня ненавидеть, Ваше Величество, но канцлер отнял свободу не только у вас. Я желаю её вернуть. А вы будете свободны от меня. Если нас в этом поддержит Совет, то и храм не помешает. Об этом я позабочусь.

– Обыграть канцлера на его поле, значит… – Арчивальд бросил взгляд на стоявший неподалёку шахматный столик с каменными фигурами, и всмотрелся в ферзя.

– Не его. Вашем поле. Оно должно стать вашим.

Король задумался. Его зрачки метались из стороны в сторону, взгляд блуждал. Выражение лица менялось от удовлетворённой улыбки до страха.

Наконец, он поднял глаза и посмотрел на женщину, которую эти годы ненавидел. Женщину, с которой его вынуждали играть на публику. Женщину, что сейчас предлагала ему победу.

– Кого мне назначить в Совет?

========== Глава 31. Решительные меры ==========

Солнце яркой вспышкой вырвалось из власти облаков и брызнуло в окна тронного зала. Блики заиграли на золотых украшениях и драгоценных камнях, отразились на рукоятях церемониальных мечей на бархатных подушках. Свет очертил силуэты нарядно одетых людей и бросил на пол их длинные тени.

Особенно выделялись из толпы двое пожилых мужчин, что стояли коленопреклонёнными перед ступеньками с троном.

– Мастер оптики Роджер Десмер, хранитель библиотеки Амбер Тарт, за ваш вклад в культуру королевства и просвещение во тьме невежества я дарую вам титулы лордов младшей знати и места в моём Совете. Да принесёт ваша новая служба благо Адаманту.

Арчивальд нарочито торжественно растягивал слова, как учил его Генрих для церемоний. Вот только что это была за церемония? Генрих с великим удивлением обнаружил, что пока был занят, король тайком подписал указы о возведении в дворянство двух случайных людей, чьи имена никогда не звучали во властных кругах.

Это его очередная шутка? Прихоть? Где король вообще мог узнать этих людей, если ни разу не заглядывал ни в главную библиотеку, ни в городские магазины? Увидел их случайно на улице и решил пошутить? Или досадить своему дяде?

«Я король. Король может делать, что захочет. Почему я должен был спрашивать у тебя разрешения?» – так Арчивальд это объяснил. Пожал плечами, как детстве, когда увиливал от ответа за проделки.

Генрих мирился со многими капризами племянника, но только если они не касались власти. Теперь лодка опасно закачалась, и понадобится время, чтобы вновь привести её в ровное положение и направить носом в нужную сторону.

Канцлер с досадой смотрел, как двое стариков принимали из рук короля по церемониальному мечу – символу знати. И сами они, похоже, не вполне осознавали, что здесь делали. Значит, решение было спонтанным.

Генрих неслышно вздохнул. Он уже успел пообещать места в Совете другим дворянам, лояльным и удобным. Как теперь им это объяснить?

В толпе среди знати раздавались перешёптывания. Для всех них приказ короля тоже стал неожиданностью. Пренебрежение и неприязнь Арчивальда к людям низкого сословия известна.

Королева сидела на троне с таким же непроницаемым лицом, как и всегда, и невозможно прочесть, о чём она думала. Слуга доложил, что Микая приходила к королю на разговор. Издалека было неслышно, но, по словам слуги, королева попыталась «проявить нежность». Похоже, усилия Генриха всё-таки дали плоды, и она испугалась. Правда ничего не вышло, и король прогнал её. Но начало положено. Одна ночь. Они должны провести вместе всего одну ночь, и тогда Генрих возьмёт своё.

Вот только своей моде королева не изменила. Сейчас на ней было новое платье из чёрного бархата, обшитого жемчугом. По-прежнему мрачное и закрытое, как у скорбящей от горя вдовы. Волосы собраны в высокую причёску, напоминавшую тюрбан. Какая нелепица и, без сомнения, большая потеря для женщины, которая на самом деле была вполне миловидна.

Раздались аплодисменты. Церемония закончилась, а солнце вновь спряталось за облака. Дворяне хлопали натянуто, и их улыбки как маски скрывали их обескураженность. Генрих не позаботился изобразить и это, а лишь стоял и без эмоций смотрел на это поистине странное действо.

Зато музыканты, художники, поэты и незнатные рыцари хлопали от всей души. Наверняка каждый из них размечтался, как будет так же получать меч и дворянство из рук короля. Теперь они возьмутся за службу со всем усердием, что, без сомнения, хорошо, вот только Арчивальд не настолько умён, чтобы действовать из подобных расчётов.

Праздник перешёл к неформальной части, заиграла музыка, начались танцы. Арчивальд что-то сказал двум новоявленным дворянам и сбежал веселиться с остальными, а те старики так и остались стоять на месте, как двое баранов перед новыми воротами.

«Это не их ворота. Им ещё предстоит это осознать».

Королева тоже спустилась с трона и завела с ними разговор. Генрих подошёл и успел услышать только конец.

– …примите мои поздравления. Ваши знания, несомненно, принесут благо королевству.

Простой вежливый разговор. Микая им даже не улыбалась. В той же манере она говорила со всеми здешними аристократами. Вот только этих встречала лично и до того. Её стража и Линн добросовестно отчитывались перед канцлером обо всех визитах и разговорах королевы.

Генрих бы поверил, что назначение в Совет – её работа. Вот только Арчивальд никогда в жизни не сделал бы того, что нужно Микае. И это противоречие никак не складывалось в голове Генриха в стройное объяснение происходящего.

Когда старики ушли в сторону, а скрюченный Амбер Тарт и того едва не наступил на подол собственной мантии хранителя библиотеки, канцлер подошёл к королеве.

– Вы знакомы с новыми членами Совета, Ваше Величество? – Генрих изобразил незнание.

– Лишь одной встречей, лорд канцлер. Я недавно брала книги из библиотеки, и познакомилась там с хранителем. А мастер… лорд Роджер продал мне любопытное устройство – бинокль – когда я посещала его магазин.

Всё, как и докладывали.

– Правда, король увидел бинокль и забрал себе, – продолжила беспечно Микая. – Что ж, куплю новый. Поистине, прекрасный образец развития науки. Его Величество, похоже, тоже оценил.

Она посмотрела в сторону Роджера Десмера, намекая на его новоявленный титул. Чушь только всё это. Арчивальд никогда не ценил ни людей, ни вещи, что они создают. И, конечно, не стал бы по этой причине раздавать титулы.

– Ваше Величество, вы говорили с королём о назначениях в Совет? – спросил Генрих прямо.

– Лорд канцлер, – словно ребёнку пояснила Микая, – вы переоцениваете моё влияние на короля. Я говорила с ним о своих визитах к разным людям, чтобы поддержать разговор. Даже посетовала на этих дряхлых стариков, ведь королю нравится подтрунивать над своими подданными. Однако Его Величество не изъявил желания поддержать беседу и, похоже, понял мои жалобы… поистине странным образом.

Вот в чём дело. Королева слегка пожаловалась на людей, и король притащил их к ней во дворец. Что за ребячество! Но даже если так, Арчивальд мог сделать это и без возведения их в дворянство и в Совет. Племянник-дуралей.

– Вы знали о решении Его Величества? – в свою очередь спросила королева.

– Он поставил меня в известность, – солгал Генрих.

– И вы не остановили его? Я удивлена. Обычно вам удаётся отговорить короля от сомнительных решений.

– Нынешнее его решение довольно безобидное. Может, эти учёные мужи и впрямь внесут свежую струю в управление королевством.

«Никогда».

Генрих взглянул на веселящегося в танце Арчивальда. Сейчас он думал о чём угодно, только не о королевстве. Действительно ли всё так, как кажется, или канцлер упускает из вида что-то очень важное? Королева и впрямь приняла его правила игры ли же ведёт свою?

– Ваше Величество, окажете мне честь потанцевать со мной? – спросил он.

Микая приподняла бровь. Она удивилась, но губы не дрогнули ни малейшей улыбкой. У неё талант скрывать эмоции.

– Я польщена вашим предложением, лорд канцлер. Однако я уже обещала первый танец Его Величеству, – Микая бросила взгляд на танцующего с другой леди Арчивальда, – даже если он не пожелает этим обещанием воспользоваться.

Маленькая ладонь королевы сжалась в кулак.

***

Микая искала возможность встретиться с новыми лордами. Теперь они живут во дворце, а свои прежние места работы поручили помощникам. За три дня, прошедшие после церемонии, королева так и не смогла увидеть их с глазу на глаз, чтобы пояснить свой замысел или хотя бы объясниться за столь внезапные перемены в их жизнях.

Гвардейцы канцлера… его соглядатаи. Раньше Микая могла избавиться от них хотя бы во дворце, но теперь они стали ходить за ней практически повсюду. Канцлер желал знать каждый её шаг.

Королева сделала ход, и ставки взлетели высоко. Теперь Генрих высматривал возможность, чтобы понять её замысел и сделать свой ход. Но у Микаи оставалась ещё одна фигура – Линн. За ней никто не следил. Её считали шпионкой канцлера. В её сопровождении королева могла идти куда угодно. И Линн говорила канцлеру то, что Микае нужно – полувымысел, полуправду. И даже сам Генрих Уриен не смог бы отделить одно от другого.

Сейчас Линн несла стопку книг и всем видом показывала, что она с госпожой направляется в дальнее крыло библиотеки… чтобы встретиться с нужным человеком.

– Ваше Величество, признаться я озадачен. Почему король назначил меня на такую видную должность? – не понимал хранитель библиотеки Амбер.

– Ваши таланты пригодятся в Совете. Вы не просто хранитель библиотеки, у вас широчайшие познания в истории. А она может многому научить своих потомков.

– Это правда, Ваше Величество, но какой же толк от истории в Совете лордов?

– Самый большой, лорд Амбер. Каждый раз, когда канцлер ставит на обсуждение вопрос, его не обсуждают, просто принимают единогласно и не глядя. В Совете не хватает мудрого мнения, в распоряжении которого весь опыт прошлого, в том числе о многочисленных законах Адаманта. Я слышала вы вполне компетентны в этой области.

– Но как же библиотека?

– Ваша должность осталась при вас. Если вы захотите навестить библиотеку, то вас доставят туда по первому вашему слову. Но молю, не отказывайтесь от Совета. Учёный муж куда более зряч, чем закостенелые аристократы.

На эти слова Амбер неожиданно засмеялся тем кряхтящим звуком, на которые способны только люди его возраста.

– Аристократы, верно, не носят очки, – улыбнулся он, указывая на оправу на своём носу. – А поскольку мастер оптики теперь тоже здесь, мы оба будем более зрячи.

– Именно так, – кивнула с улыбкой Микая.

Роджер тоже был обескуражен, когда ему прислали приказ короля. Он не знал, как на это реагировать. Недавно он мирно трудился в своей мастерской и редко видел посетителей, а теперь к нему обращались «лорд» и склоняли головы, а его озорной внук вдруг стал наследником титула.

– Простите за эту внезапность, лорд Роджер. Мне пришлось действовать быстро. Я обещала вам другое положение, но всё сложилось даже лучше.

– Ваше Величество, но я ведь человек простой…

– И лучше всех знаете чаяния нашего народа. Белые цветы не расцветут, если не удобрить почву.

Роджер нахмурил брови и задумался.

– Ваше Величество, что же вы от меня хотите на этой должности?

– Не допускать беззакония по мере ваших сил, защищать интересы народа и справедливость…

Микая сделала акцент, и Роджер точно понял, о чём она говорит: «справедливость» – цель подпольщиков, «они заплатят» – их девиз.

– И кроме того, – продолжила с хитрой улыбкой королева, – так вы сможете добиться финансирования на исследования и помочь другим учёным мужам Адаманта. Нашему королевству не хватает научного развития. Вы ведь этого добивались годы? У вас появился шанс. Прошу, воспользуйтесь им.

Микая закончила беседы без свидетелей и облегчённо выдохнула. Двое новых лордов станут столпами её будущего правления. Сейчас они отвлекут канцлера, будут его задерживать, мешать ему в Совете. Генрих не посмеет причинить им вред сейчас – так скоро. Иначе поползут слухи. Канцлер, в отличие от короля, заботится о своей репутации. А у сопротивления теперь появился свой человек в правящем Совете. Вряд ли они могли о таком мечтать.

Микая разыграла первую часть партии, теперь нужно сохранить преимущество и распространить своё влияние на всю доску. А для этого…

– Куда это ты собралась? – голос короля остановил её в коридоре у ворот.

Арчивальд вышагивал в охотничьем наряде в сопровождении нескольких дам и молодых дворян. Один слуга нёс его лук и колчан со стрелами. В руках у другого – кубок и кувшин.

«Снова будет целиться в толпу во дворе?»

– Я еду в храм, Вашем Величество.

– В храм? – Арчивальд на миг задумался, а потом усмехнулся краем губ. – Ну иди.

И ушёл. Конечно, он подумал, что Микая налаживает связи с Верховным Жрецом, чтобы подготовить почву для развода. Напрасно.

«Ты не доживёшь до развода, – подумала Микая, глядя Арчивальду в спину. – Я обещала… обещала в день смерти Тиана. Скоро настанет час расплаты за всё. Но сначала черёд твоего дяди». Птичка выпустила когти.

В облачную погоду храм терял своё великолепие игры света, но всё же оставался самым внушительным строением в столице. И был единственным местом, куда Микая могла войти одна, без стражи, потому что любое оружие считалось здесь чужеродным. Её гвардейцы не могли расстаться с мечами на службе и обязаны ждать госпожу снаружи. Только служанка сопровождала её везде.

Микая входила в эти ворота множество раз. Оглядывала алтарь с великолепными исполинскими статуями богов. Хмурилась, когда вспоминала свою свадьбу с Арчивальдом на этом самом месте.

Их венчал Верховный Жрец Файлен Аленс – ещё один старик, кто застал правление двух других королей, кто всецело подчинялся лишь своему долгу и не вмешивался в тёмные лабиринты политики. Если бы канцлеру понадобились здесь глаза и уши, вряд ли он бы выбрал Верховного Жреца. Говорят, тот на одно ухо уже полностью глух, а вторым едва слышит.

Нет, канцлер скорее выбрал бы его более честолюбивого помощника, который хотел получить должность Верховного после его смерти, но всё никак не мог дождаться. Микая знала это, потому что жрицы любят сплетничать не хуже придворных дам.

И сейчас ей везло. Помощника Асториса не было видно в белых коридорах, зато жрицы по обыкновению собирались в кружки и тихо беседовали. Даже их шёпот громко отдавался в просторных залах, как шелест древесных крон над головой, и предмет их разговора всегда можно услышать без труда. Как и голос того, кто стоит поодаль.

– Уважаемые, может ли меня принять Верховный Жрец? Я хочу выразить ему своё почтение и обсудить одно… деликатное дело, – невзначай обронила королева.

Одна жрица – та, что постарше – кивнула и повела Микаю вглубь храма к высокой башне, где находились покои Верховного.

– Линн, действуй, – успела сказать одними губами королева, прежде чем скрылась за белыми стенами.

Служанка мельком огляделась, нет ли поблизости этого Асториса и демонстративно вздохнула. Молодые жрицы навострили ушки. К визитам королевы все привыкли, только она обычно не просит встреч и ни с кем не разговаривает, потому упоминание «деликатного дела» живо вызвало у них интерес.

«Большую часть времени они проводят в храме, и разговоры и сплетни – это всё, чем они могут себя развлечь, – сказала Микая Линн. – Тебе нужно лишь бросить им новость, и они разнесут её повсюду в тот же час».

***

– Вот такие новости… – сам удивлялся Дани, когда рассказывал подпольщикам о назначении мастера оптики в Совет. На площади объявили об этом во всеуслышанье.

– Так это ж хорошо! Наш человек и в самом Совете! – Джек энергично ударил кулаком по ладони.

– Роджер не совсем наш, но и не против нас, – заметил Ивор.

– Это работа королевы?

– Наверняка. Роджер упоминал, что она спрашивала его про белые цветы.

– И откуда ж королева знает про наш тайный символ? – Джек с прищуром глянул на Ивора.

– Я не говорил. Да ей и говорить не надо. Она догадливая. Наверняка заметила.

– Если мы сможем узнавать, что происходит в самом Совете, это и впрямь хорошо, – задумчиво произнёс Витарр. – Только теперь я волнуюсь за старика. Он не хотел участвовать в войне, а теперь оказался там, где уже столько людей погибло. У самых змей под носом.

– Ты прав, – вздохнул Ивор. – Со стороны королевы было нечестно решить всё за всех и устроить. Хоть бы предупредила.

– Она же королева. Все эти венценосные только и делают, что решают всё за всех, не спрашивая, – заметил Дани. – Зря ты на неё так надеешься, Ивор.

– Много ты знаешь о королевах, – пихнул его локтем Ивор.

– А Торн где? Он просил позаниматься с ним фехтованием и пропал, – спросил Витарр.

– Торн просил передать, что наконец-то нашёл женщину своей мечты…

– Опять?

– …и сказал не ждать его два дня. А вернее, все четыре.

Все знали, что, когда бородач Торн увлечётся какой-нибудь женщиной с округлыми формами, на собрания его можно не звать. Правда, однажды, когда одно убежище подпольщиков оказалось в опасности, он выпрыгнул из постели так, что взметнулось одеяло, на ходу натянул штаны и помчался выручать товарищей, оставив свою бабёнку в полном непонимании. Больше она его к себе не пускала.

– Так, ладно. А Талию не видел? Она давно ушла.

– Талия ушла к портным, – ответил за Дани Ивор. – Сегодня же четвёртый день. Она всегда ходит туда на случай, если королева что-то передаст.

– Верно, забыл, – кивнул Витарр.

– И уже пришла, – раздался деловой голос в дверях.

Талия стояла в изящном голубом платье с цветочной вышивкой на груди и рукавах. Крайне довольная собой.

– Королева шлёт вам весть, – продолжила она, важно входя в комнату.

– Да неужели? – пробурчал Рыжий Джек. – Опять просит сделать грязную работу? А платить за это она собирается?

– Она платит нарядами для Талии, – отмахнулся от него Ивор. – Что сказала Микая?

– Нужно разнести слух. Канцлер принуждает королеву возлечь с ним, чтобы выдать своих наследников за королевских. Королева дала ему от ворот поворот, а он её преследует, – отчеканила Талия.

– Ч-чего? – чуть не поперхнулся Ивор.

– Сразу видно – женщина придумала, – усмехнулся Джек.

– Не смешно! – вдруг воскликнула Талия. – Это всё правда. Канцлер сжёг её платья и запер королеву в комнате на много часов. Он угрожал её… можете себе представить?!

На несколько мгновений в комнате повисла тишина. Негодование Талии передалось и Ивору. Он чувствовал, как сжался его кулак. Если канцлер и впрямь решит это сделать, кто защитит Микаю там? Она беззащитная хрупкая женщина. Если бы кто-нибудь посмел тронуть его Ирику… Ивор мотнул головой. Нет, Микая не Ирика… но и она нуждается в защите.

«”Королевский защитник”, ха», – безрадостно усмехнулся про себя Ивор.

– Но зачем она хочет, чтобы об этом все знали? Разве это не бросит тень на её честь, или как это у них работает? – спросил Дани.

– Нет, план отличный, – заметил Витарр. – Если все об этом узнают, то канцлер уже не сможет творить, что захочет. Ведь если у королевы появятся дети, то начнутся подозрения. Это лучшее, что она смогла сделать, чтобы защитить себя. Ведь главное в этих слухах, что королева против этого, и канцлер попросту домогается.

– Его репутации конец, – с наслаждением представил Дани.

Теперь, когда подполье знало, что Ночь Пепла устроил Генрих Уриен, его имя вызывало ненависть и большое желание ему напакостить всеми способами, пока не придёт час настоящей справедливости.

– Ну что, Витарр, действуем?

Ивор выжидательно посмотрел на друга. Он хотел победить канцлера, хотел защитить Микаю. Даже такая малость как слух может помочь делу.

– Да. Только аккуратно. Помните, что вы это тоже «где-то слышали» или «какие-то дворцовые служанки на рынке болтали». Ивор, зайди в магазин Роджера, может, он вернётся туда и чего интересного про Совет скажет.

– Я пойду на рынок и посею слух там, – сказала Талия, и все на неё обернулись. – Вы не поняли ещё? Роджер в Совете. Приказ королевы. Всё уже началось. Наша борьба… я тоже буду помогать по мере сил. Вместе мы со всем справимся.

========== Глава 32. Тревоги ==========

Столица кипела как котёл на медленном огне. Повсюду шептались о канцлере и королеве, и история с каждым рассказчиком обрастала всё новыми подробностями. Но одно сохранялось во всех рассказах – канцлер представал чудовищем, способным на жестокость.

Некоторые вспоминали, как больше трёх лет назад Генрих Уриен подавил восстание дворян в провинциях. Четыре рода, что выступили против нового короля, были уничтожены под корень. Говорили, что они сторонники Предателя, который устроил Ночь Пепла. Когда королевские войска окружили поместье, где собрались заговорщики, те сами себя подожгли и сгорели вместе с семьями и детьми.

Так говорили. Но где правда? Слишком свежа ещё память о Пепельной Ночи. Слишком свеж шрам от огня в Этерне.

Генрих сидел на собрании Совета, но мысли его были далеко. Ему доложили о слухах. Это Микая. Кто же ещё? Генрих понял бы это и без доклада Линн. Своё «деликатное дело» королева превратила во всеобщее обсуждение. Она воспользовалась его же оружием. Генрих и сам три года поддерживал нелепые слухи о королеве, чтобы она не полюбилась народу больше короля. И теперь…

Слухи гуляют по всему городу. По словам Линн, Микая ездила только в храм. Но как сплетни распространились так быстро и широко? У Микаи сообщники в столице?

Генрих вспомнил историю с мятежниками и похищение, но состояние королевы в то время говорило, что похитители обошлись с ней жестоко. Он ошибся?

– С кем королева встречалась в городе? – строго спрашивал Генрих.

Линн сжалась, как напуганный заяц. Такой же вид у неё был и после отравления – она умоляла не отправлять её назад к королеве. Только упоминание сестры её проняло.

– Королева ездила к мастеру оптики. Я потом забирала у него заказ и ещё новые платья у портных. И она была в библиотеке, но без меня.

– Это я и так знаю. С кем она встречалась ещё?

– При мне ни с кем, лорд канцлер. Её Величество стала часто отправлять меня по делам. Если она и встречалась с кем-то, то я этого не видела, – осторожно заметила Линн.

– Ты бесполезна!

– Лорд канцлер… если я узнаю что-то важное… вы позволите мне увидеть Милу?

Милы больше нет. Генрих не мог давать таких обещаний. Но Линн об этом знать не следовало.

– Ты должна стать тенью королевы. Про любое её слово, любую встречу, любое поручения я должен знать. Если снова себя выдашь, пеняй на себя.

Не было смысла угрожать Линн. Пока она думает, что её сестра в поместье, Линн не предаст. Лгать эта простушка не умеет, у неё же всегда всё на лице написано. Скорее, это Микая стала куда осторожней. Королева не сдалась. О чём же тогда она говорила с королём? Генрих спросил об этом у Арчивальда, но он отмахнулся и снова начал жаловаться, как ему надоела «старая кобыла».

…И сейчас король сидел, развалившись в кресле напротив, и зевал.

– Ты ещё не закончил? – лениво спросил он Поуля, когда тот говорил о налоговых сборах с окраин.

Появление короля на собрании Совета – событие исключительное. Даже если бы Микая пришла нагой в спальню канцлера, Генрих и то не удивился бы так сильно. Арчивальд же явно наслаждался его замешательством. Возможно, и это он сделал, чтобы досадить дяде.

«Совсем отбился от рук».

– Ваше Величество, я… – попытался оправдаться Поуль, но бесполезно.

– Ты скучный. Если б я знал, что тут так всегда, то почаще приходил бы – поспать, – Арчивальд небрежно махнул рукой в сторону хранителя библиотеки Амбера. – Ты. Расскажи что-нибудь поинтересней.

Амбер подчинился и завёл какую-то длинную поучительную историю пятисотлетней давности.

«В какой фарс превратился Совет…»

– Это всё неинтересно, – снова перебил Арчивальд. – Ты мне скажи. Короли могут делать, что захотят?

– В рамках закона, Ваше Величество, – ответил, смутившись, Амбер.

– Но ведь король может поменять закон, – упорствовал Арчивальд.

– Если его в этом поддержит Совет…

– Пф, я так и знал.

Король подпёр ладонью щёку. Генрих выдерживал его выходки стоически. В следующий миг Арчивальд вдруг вскочил с места и обвёл рукой всех.

– Тогда я обращаюсь ко всем вам. Вы! Мои лорды и преданные советники! Вы бы поддержали своего короля, если бы он захотел что-то сделать?

– Вы имеете в виду что-то конкретное, Ваше Величество? – вздохнул Генрих.

Арчивальд заговорщицки ухмыльнулся.

***

Комната лорда Поуля Касселроя находилась в самом дальнем и старом крыле. Даже окна там по-прежнему были узкими прорезями, как в крепостном замке, которым этот дворец являлся века назад до своей перестройки.

Каменщики хорошо постарались, превращая суровый негостеприимный каменный мешок в комфортный для жизни королей дом. Однако старое крыло осталось неудобным для привыкших к теплу и роскоши дворян. Там было всегда холодно и мало света, камины имелись лишь в некоторых комнатах. Зато камни помнили события, о которых люди давно позабыли.

Микая гулко постукивала каблуками по шершавому полу. Линн семенила на несколько шагов позади. Микая бы предпочла, чтобы канцлер не узнал об этом визите, но он узнает. И если ему доложит не Линн, Генрих её заподозрит.

«Забочусь о её безопасности больше, чем о своей», – вздыхала Микая. Все эти игры изрядно её измотали. Каждый ход, каждый вздох приходилось оценивать на опасность. Словно она играла в шахматы над пропастью. Микая давно не чувствовала себя отдохнувшей. Линн, Ивор, Роджер полагаются на неё. Но на кого положиться Микае?

Со дня своего возвращения Линн вела себя примерно, и всё же Микая чувствовала напряжение оттого, что складывала все тайны в одну корзину. Иногда это развивалось в паранойю. Микае казалось, что Линн научилась лгать слишком хорошо и лжёт даже ей. Если только служанка захочет её предать, даже из страха перед Генрихом… всё будет кончено.

Сейчас Микае предстояло сделать ещё один опасный шаг, но без него будет трудно влиять на Совет. Необходимо построить отношения с лордом Поулем. Он обязан канцлеру своим высоким положением, богатством, выгодным браком, но обречён быть тихой мышью и поддакивать любому слову Генриха. Словно даже в этом крыле Поуль поселился только для того, чтобы быть как можно незаметнее и не отбрасывать тени.