Текст книги "...и зелень глаз (СИ)"

Автор книги: Jean Sugui

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)

– Командир стражи непременно получит свой выговор. Уверяю вас.

Весь путь до комнаты королева шла на шаг впереди канцлера с гордой осанкой как хозяйка положения. Произнесла «недопустимо» бессчётное число раз, отругала всех и вся. Напрасно Генрих рассчитывал на благодарность, и что спасённая дева чуть ли не кинется ему на шею.

Гордость этой женщины непоколебима.

***

Наутро Генрих только успел одеться, когда к нему в покои влетел взбешённый Арчивальд.

– Это ты её выпустил!

Генрих и бровью не повёл. Лишь махнул слугам удалиться, а сам продолжал смотреть в большое зеркало и поправлять изумрудную брошь на шейном платке.

– Дядя!

– Тише, Арчивальд. Хочешь опозориться на весь дворец снова?

– Опо… что ты вообще несёшь? Розалин убили! Повесили прямо над моей кроватью. Это просто…

«…недопустимо. Да», – мысленно закончил Генрих и чуть улыбнулся своей шутке, которую племянник, без сомнения, не понял.

– Что ты стоишь и красуешься? С тобой разговаривает твой король!

«А теперь он почувствовал себя королём. Только что орал как дитя малое».

– Почему ты выпустил эту кобылу, хотя я запретил? Она убила мою Розалин.

Генрих неторопливо оттянул манжеты на рукавах и только после этого повернулся к Арчивальду.

– Я выпустил королеву, Ваше Величество, потому что не она убила Розалин.

– Как не она? Да кто бы ещё?..

– Я.

Одно слово, и в комнате воцарилась тишина. Густая и вязкая, от которой могло запершить в горле и пропасть дар речи. Но лишь у того, кто не был готов. Кто вошёл сюда и попал в сети истинного хозяина положения.

Король от неожиданности отшатнулся. Генрих любезно улыбался ему, но глаза были холодны как камни склепа, безжалостны как старый грех.

– И я же приказал повесить её тело у вас, а затем и на площади.

– Ты… да как ты!..

– Все мы лишились своих «любимых собак», Ваше Величество. Так давайте вместе начнём всё сначала и будем ладить. Ради блага страны.

========== Глава 13. Дар ==========

– Седрик Гарден и вся его семья покинули столицу, лорд канцлер. В поместье никого не осталось. Дозорные видели, как они направлялись на север.

Генрих стоял лицом к окну и слушал доклад. Серую брусчатку перед дворцом золотило вечернее солнце. Недавно на том месте спрыгнул с коня разгневанный Седрик. Теперь он ускользнул из лап тени и отправился одни боги знают куда, держа в мыслях обиду на королевский дом.

– Полагаю, это к лучшему, – заключил командир стражи.

– Полагаешь? – обернулся к нему канцлер. – Румель, полагать буду я. А твоей задачей было исполнить всё, как приказано.

Командир напрягся. Канцлер редко звал его по имени – обычно, когда зол.

– Иди к хранителю канцелярии, – продолжал Генрих, – найди документы со списком имущества Гарденов и проверь каждый дом в стране. Найди Седрика.

– В каждом устроить пожар? – осторожно спросил Румель, но канцлер так сверкнул на него глазами, что он больше не стал уточнять.

Румель занял эту должность после смерти прежнего командира стражи. Тот, как и многие, погиб вместе с королевской семьёй, и во дворце стало пусто. На многие посты нанимали новых людей.

Ликованию Румеля не было предела, ведь он много лет добивался повышения, выслуживался перед командирами, но у них всегда находились кандидаты получше. Румель и мечтать не мог, что его старания заметит лорд Генрих.

Румель помнил свою первую встречу с ним. Сначала он даже решил, что перед ним сам король и назвал его «Величеством» – такая аура власти исходила от этого человека. Лорд Генрих только откашлялся, ничем не выдав свои чувства. Они поговорили, Румель отвечал уверенно и как по уставу. Всё шло хорошо, как вдруг напоследок Генрих загадал ему загадку:

«Люди собрались на торжество. Один притворится, что торжество настоящее. Другой сказал бы правду. И лишь для одного торжество воистину радость. Кто есть кто?»

Румеля поставило это в тупик. Чего он не ожидал, так это загадок и шарад.

«Полагаю… радоваться ненастоящему торжеству будет слепец… или глупец. Лгать – притворщик и плут. А правду скажет… смелый?» – пролепетал в ответ Румель.

Генрих тогда скривил губы и больше не спрашивал. Румеля всё равно назначили командиром стражи «за многолетнюю верность», но ответ на загадку он так и не узнал. И позабыл про неё. Может, ответ всё же был правильный?

Официально Румель управлял только местной стражей и ведал безопасностью дворца. Даже у городских стражников формально значился свой командир. На деле же Румель командовал каждым солдатом в столице и ближайших областях и получал на свой стол доклады со всех мест. Собственная внутренняя армия. Только внешней управлял не он, а военный генерал.

Отец Румеля всегда считал его никудышным сыном. Поглядел бы он теперь! Теперь к нему – Румелю – ластились все ближайшие родственники, а раньше воротили носы. С лёгкой руки он рекомендовал на должности кузенов, приближал к себе их сыновей, устроил придворной дамой племянницу. Своего давнего приятеля продвинул на должность городского судьи. Теперь они все обязаны ему.

И всё это с молчаливого согласия канцлера. Румель не боялся за себя, пока не вставал на пути и верно служил лорду Генриху. О, такой человек как канцлер ценил верность превыше всего: превыше золота, превыше чести, превыше справедливости.

– Отправь генералу Брейгону послание, чтобы внимательней следил за северной границей. Свободен, – закончил канцлер и махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.

«Седрик… он всё так не оставит. Непременно причинит ушерб. Не в пример умнее и настойчивее своего отца», – подумал Генрих.

Докладывали, что перед отъездом Седрика с ним говорила королева. «Я пыталась убедить его принять должность в Совете. Но лорд Седрик не внял моим словам» , – ответила она. И Генрих ей верил. Микая могла как угодно относиться к королю, но открытой войны не желала. Она всегда боялась крови и смертей.

Микая последние дни почти не выходила из комнаты, так как не желала «показывать увечье на губе, дабы не порочить репутацию Его Величества».

Арчивальд тоже сидел у себя тише мыши. Снова ударился в пачкание бумаги и грандиозные строительные планы. Несколько дней покоя…

Что ж, вероятно, король пока больше ничего не выкинет, и стражу можно вернуть к обычному расписанию. Генрих тяжело опустился в кресло и оттянул от шеи платок.

Власть сладка издалека, но вблизи видно больше оттенков. Прикоснёшься – и затянет. И всё же вот она – в этих руках. Вовсе не в коронах.

***

Ивор затаился за углом и ждал. К вечеру воздух похолодел, и шерстяной плащ с капюшоном не только скрывал его личность, но и приятно согревал.

То же чувствовали и остальные, кто присел за мешками, прятался на балкончике или растянулся на крыше с луком. Все они сейчас походили на шайку грабителей, что караулят свою жертву, вот только нужны им вовсе не монеты.

– Витарр, кто-то спрашивает о нас!

Дани прибежал в убежище со всех ног. Ручейки пота стекали с висков, рубашка прилипла к телу, словно кто-то гнался за ним через всю столицу. Дани несколько раз тяжело вдохнул и выдохнул, прежде чем смог сказать хоть слово.

– Кто спрашивает? – нахмурился Витарр.

– Я не знаю его. Одет добротно. На поясе кинжал. Видно, что не из простых. Ума не приложу, кто такой.

– И что он спрашивает?

– Открыто подходит к разному люду и вызнаёт о «мятежниках»! И к Элиашу сегодня подходил, но тот ничего не сказал. Я сам его заметил только что у рынка. Кто-то указал на него страже, так этому дознавателю улепётывать пришлось. Я тайком за ним и узнал, где он живёт – в трактире рядом с пекарней.

– Значит, нас ищет кто-то, и это не стража? – задумался Витарр.

– Поговорим с ним?

– Определённо поговорим. Только я ему не верю.

Ивор, Дани, Ховар и Торн караулили в переулке рядом с пекарней. Даже вечером она дразнила голодные животы запахом выпечки. Подпольщики стояли на месте уже не один час, и Ховар просился «на мгновение» отлучиться за ватрушкой с мёдом, но Ивор запретил.

В любое такое «мгновение» в переулке мог появиться их любопытствующий дознаватель, и что тогда? У каждого была своя роль. Все действия распределены. Поэтому…

– Никаких ватрушек с мёдом, – прошептал Ивор и для себя тоже, так как и его живот готов пробурчать свою голодную песнь.

Впрочем, в последнее время цены так взлетели, что скоро простолюдины смогут позволить себе ватрушки только по праздникам. «Никак к войне готовятся… или просто карманы набивают» – подумал Ивор.

Недалеко отсюда была ещё одна пекарня, но год назад закрылась. Пекаря обвинили, будто он что-то в муку подмешивал и обвешивал покупателей. Донос пришёл от его недруга, который хотел прибрать к рукам заведение.

Это все в округе знали… кроме судьи. Ходят слухи, что он тот ещё взяточник, но имеет покровительство из дворца. Что б его. Если попасть к нему на суд, считай, пропало дело. Что до пекаря, то Ивор с подпольщиками спасли его по дороге в Рудные горы и отпустили к его родным в деревню. Хорошие у него были ватрушки. Жаль, что не всем в этом городе так везёт.

Ивор поправил плащ и спрятал вышитый белый цветок внутрь. На одежде всех остальных вышивка тоже выделялась светлыми нитками. Витарр запретил показывать свои знаки отличия незнакомцу, пусть он и не окажется врагом.

Витарр прав. Вот только Шин… уже успел познакомиться с несколькими подпольщиками и приметить эти цветы у всех. Вот глазастый. И догадливый. Обижался, что Ивор не спешит показывать ему главное убежище. Клялся, что никому не скажет, заглядывал в глаза. Тьфу. Тринадцать лет, а ведёт себя как пятилетний. Талия смеялась, что «папаша» из Ивора никакой.

Вот только глаза у Шина всегда полны ненависти, стоит только завести речь о дворце, дворянах и королях. Ивор рассказал ему про судьбу Деша и надеялся, что мальчик поймёт. Тот только глубокомысленно кивнул.

Серый голубь вспорхнул с ближайшего флюгера. Ивор вернулся к настоящему. Уже темнело, и на улицах стали появляться люди с фонарями – свечами накрытыми бумажными колпаками. Кто был побогаче, использовали стеклянные коробки. В общественных заведениях у входа тоже зажгли лучины и свечки – означали, что открыто. С высоты полный огней город всегда выглядел красиво.

Вход в трактир смотрел на переулок, где прятались подпольщики. А дознавателя всё не было.

– Дани, ты точно уверен, что… – начал Ховар, уже подрагивая от холода.

– Да уверен!.. – терял терпение Дани. – Видел, как он выходил в зелёном дублете и коричневом плаще. Выхаживал почти как дворянин.

В этот миг, словно по воле богов, точно такой человек показался на главной дороге. Ивор бы никак не разглядел цвет его одежды в полутьме, если бы тот не нёс яркий фонарь. Огонёк мерно покачивался, освещая ему путь. Будничной походкой мужчина направился к переулку.

Дани вынырнул из своего угла, выглянул на дорогу и перебежал в другое укрытие. Ивор вопросительно глянул на него и смог увидеть только потому, что знал, что Дани там. Дани же на немой вопрос пожал плечами. Это не значило ни «да», ни «нет».

«Одежда похожа, но лицо не видно, – догадался Ивор. – Придётся рискнуть. Если он подойдёт к трактиру, то начинаем».

Несколько шагов. Короткий свист. Три тени метнулись к человеку в коричневом плаще. Четвёртая осталась стоять на стрёме. Фонарь упал, загорелась бумага. Ховар отпустил незнакомца и кинулся тушить. Из-за этого незнакомец смог вытащить кинжал с пояса, но Ивор успел перехватить его руку.

«Отругать бы Ховара, но избежать пожара – это святое».

– Отвечайте, кто такие и чего надо? – строго спросил незнакомец. Так разговаривают те, кто привык приказывать.

Ивор снова глянул на Дани, а тот в лицо их жертве, и кивнул.

– Это ты нас искал? – тихо спросил Ивор и почувствовал, как чужая рука с кинжалом расслабилась. Незнакомец перестал сопротивляться.

– Вас искал не я, а мой господин, – услышал Ивор спокойный голос, за которым слышалось отточенное годами опыта хладнокровие.

– Кто и зачем?

– Мой господин лорд Седрик Гарден, и он считает, что у нас общие враги.

– Гарден? – переспросил Ховар.

– Его члена семьи казнил недавно король, – подсказал Ивор.

– Не просто члена семьи – отца, – уточнил незнакомец, – И мой лорд его очень любил.

– С чего твой лорд решил, что у нас что-то общее. Кажется, мы не составляли манифестов, кто наш враг.

– Это довольно очевидно, – усмехнулся незнакомец. – Вы не любите короля, который любит казнить других людей. Ваши люди уже попадались и сказали, что вас целое подполье в столице. Значит, вы готовите нечто грандиозное.

– И что же? Гарден хочет присоединиться к нам?

Эта мысль казалась Ивору абсурдной. Он не доверял знати. Но если на их стороне будет кто-то богатый и могущественный, если они будут не одни в этой войне… Однако, незнакомец поспешил заверить:

– Нет. У лорда Сердрика свой путь, он уже далеко за пределами столицы. Но лорд не будет возражать, если вы встряхнёте этот самодовольный дворец. Для этого он шлёт вам дар.

– Какой ещё дар?

– Семья Гарден владеет несколькими оружейными мастерскими по всему королевству. Одну из них я по приказу лорда недавно опустошил и спрятал оружие в лесу в условленном месте. Оно ваше.

– Я не верю тебе.

– Твоё дело. Моей целью было предложить вам дар лорда Седрика. Поступайте с этим, как хотите. А теперь я был бы признателен, если б вы меня отпустили. Я передал вам его слова, и меня в этом городе больше ничто не держит.

Ивор сильнее сжал запястье с кинжалом. Он сомневался. Не мог поверить дворянину, пусть даже его слуге. Незнакомец почуял миг сомнений и тут же применил свою силу и навыки. Дани оказался на земле. Ивор отшатнулся на два шага и приготовился защищаться.

Но слуга Гардена только поправил дублет, вынул из рукава белый платок и бросил на землю. Затем просто прошёл мимо по направлению к трактиру, в котором снял комнату. Ивор не остановил его. Так и застыл посреди дороги, ожидая подвоха. Но ничего не было.

Когда незнакомец скрылся за дверьми, Ивор расслабился и поднял платок. На нём чернилами была нарисована карта лесных тропинок и ориентиры. Ивор затолкал платок в рукав и быстро скомандовал:

– Уходим.

Четыре тени метнулись в соседний переулок.

В окнах жилых домов горел свет, от них веяло домашним уютом. Тёплым очагом. Снаружи же было холодно, остыли мощёные дороги и земля. Изо рта шёл пар. Но подпольщиков не волновал холод. Все они глубоко задумались о событиях вечера. Только Ховар потеплее укутался в плащ.

– Этот Гарден верит в нас? – неуверенно спросил он.

– Этот Гарден использует нас, – отозвался Ивор.

– На кой ему надо? Если он собирается воевать против короля, то чего не побить спящего зверя? Зачем Гарден хочет, чтоб мы встряхнули дворец?

– Дворяне любят показушничать, – проворчал своим басом молчавший всю дорогу Торн. – Мол, «ничто не кончено, это только начало». Правда, нашими руками, а сам он где-то далеко спрячется.

– Мы ничего не обещали ему. Мы примем дар, но воспользуемся им так и когда посчитаем нужным, – уверенно заявил Ивор.

Оружие и впрямь оказалось там, где им указал на платке слуга Гарденов. Прикрыто парусиной и засыпано землёй. Ни ловушек, ни засад. Зато пара дюжин мечей, столько же луков, копья, металлические дубины и булавы.

Большую часть перепрятали там же в лесу, остальное погрузили в телегу Торна и на следующее утро провезли под стогом сена. Остальные подпольщики присвистнули, когда увидели такой арсенал. Воодушевились, сразу начали грезить о победе.

Витарр покачал головой, посоветовал начать с луков и упражняться за пределами города. Он спрашивал про слугу лорда Гардена, но никто больше в городе его не видел.

– Похоже, он и впрямь сделал всё, что хотел, – заключил Витарр.

– Не верю я этому Гардену. Если у него такой арсенал, то зачем ему мы?

Ивор стоял со скрещенными руками у стены и смотрел, как товарищи радуются приобретению. В главном убежище сегодня было многолюдно. Тени от свечей мелькали по стенам, словно в праздничной пляске.

Кто бы подумал, что их так воодушевит оружие. Ивор знал, что многих подпольщиков злило бездействие. Они верили, что если убить причину всех несчастий – короля, – то жизнь сразу станет другой: на площади перестанут вешать невиновных, нищих не будут арестовывать за неуплату налогов и отправлять на горные работы за долги, суд станет справедливым.

Они верили, что всё пошло наперекосяк, потому что Благословенная кровь себя запятнала. Те, кто постарше, пеняли на молодёжь, что и раньше трава была ненамного зеленее. А потом всё-таки вздыхали, что детей раньше не пытали, да и казни так часто не случались.

Из-за этого некоторые подпольщики готовы пойти штурмовать дворец хоть завтра, чтобы требовать ответа за всю несправедливость жизни. Осторожность Витарра они принимали за трусость. Витарр же не хотел никого потерять в этой борьбе, но так не бывает.

Ивор смирился с тем, что произошло в день казни Робера. Это показало, насколько они не готовы – то, о чём предупреждал Витарр. Но терпения хватало не всем. Они жаждали мести за погибших друзей и родных, знали, что виновные люди пируют во дворце. И единственное, что сдерживало подпольщиков, это вера в то, что у Витарра есть план.

– У Гардена может быть арсенал, но не быть людей. Я уверен, он нас просто использует и выбросит, – продолжил рассуждать Ивор.

– Для дворян это не впервой, – ответил Витарр, и его взгляд устремился далеко за пределы маленькой подпольной комнаты.

– Да уж. И пока что ни один дворянин не спешит меня в этом переубеждать. Нам никто не поможет.

Ивор всплеснул руками. Будь у подпольщиков знания, навыки, ресурсы аристократов, возможно, их борьба уже бы завершилась победой. Или смертью.

– Как Шин? – спросил Витарр.

Ивор глубоко вздохнул. А стоит ли поднимать эту тему? Витарр только недавно нашёл и похоронил Ульфу. Хотел отправить её домой к родителям, но не нашёл того, кто бы отвёз мёртвое тело так далеко. Наверняка оно бы начало разлагаться ещё в пути. Пришлось хоронить на местном кладбище. Недалеко от Розалин.

Ивор знал, что его друг ходил в храм и заказывал для Ульфы обряд памяти. И всё же Витарр держался. Не ныл и был готов выслушать других. Как всегда.

– Когда Шин не занят делом, он рвёт и мечет, что всех перебьёт и начнёт с королевы.

Витарр покачал головой.

– Не к добру.

– Да, ровно то, что нам рассказывал Робер про Деша, только ещё злее. Шин очень любил свою сестру.

– Надеюсь, я не повторю судьбу Робера, – вздохнул Витарр, словно на что-то решился.

– О чём это ты? – прищурился Ивор.

– Помнишь, Ульфа рассказывала, что добыла из комнаты королевы карту дворца и спрятала в библиотеке? Наверняка карта ещё там.

– Ты… – Ивор напрягся всем телом. Витарр смотрел на него спокойно и мрачно. – Нет, даже не смей!

На крик Ивора обернулись все остальные.

– Не ты ли сам говорил, что пора что-то делать? – возразил Витарр уже громче. – Сколькие из нас уже не выдерживают ожидания и бросаются в пекло? Меня не станут слушать, если я не готов рисковать собой. Им нужен план, и я добуду хотя бы его часть. Это их успокоит.

– Витарр, если кто скажет, что наш лидер не ты, я выбью ему зубы. И отделаю так, что толпа бешеных белок не справится лучше.

– Ивор, дело не в этом. Я тоже не собираюсь состариться в этом подполе. Но если мы выступим сейчас, то все поляжем. Нам нужно преимущество. Хотя бы такое маленькое как карта. К тому же… это был последний дар нам от Ульфы. Возможно, из-за него она и погибла.

– Значит, дело в Ульфе.

– Нет. Дело в карте.

– Ты сейчас похож на Робера.

– Я не умирать иду.

– Тебя могут не спросить.

– Хватит, Ивор. Ты и остальные уже много раз рисковали. Теперь мой черёд. Я пойду во дворец завтра ночью.

Витарр упрямо стоял на своём. Близкие товарищи замечали, что эти двое могли легко меняться ролями и обратно, когда доходило до опасного дела. Витарр оберегал Ивора. Ивор не давал рисковать Витарру.

По мнению Ивора, Витарр был их вожаком и не должен рисковать своей жизнью. У него куда более значимая роль, чем все эти сражения. Витарр объединял их. Он дарил им утешение после смерти близких. Он был душой их сопротивления. А Ивор… ну, просто помогает.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь… – хмуро пробормотал он и отвернулся.

***

Ивор крался в ночи вверх по каменной тропинке, ведущей к дворцовому входу для слуг. И ни о чём не жалел.

Да, Витарр будет злиться, поворчит как котелок, но быстро остынет. Каким бы сильным он не казался, Витарр никогда не мог и мухи обидеть. Несмотря на внушительную внешность, что даже медведь бы поостерегся нападать, Витарр – добряк с самым большим сердцем из всех, кого Ивор знал. Он не мог позволить другу пойти в змеиное гнездо, поэтому… не придумал ничего лучше, как пойти туда самому на день раньше.

Однажды Элиаш – подмастерье в сапожной мастерской – шепнул Ивору, что хотел бы видеть лидером его. Ивор тогда наорал на него так крепко, что Элиаш больше не заикался об этом. И всё же так думал не он один.

Витарр наверняка всё знает. Он читает в сердцах людей, словно бог проницательности, но ни разу не возразил. И Ивору каждый раз за него обидно. Витарр не был ни трусом, ни глупцом. Он был разумом, носителем здравого смысла среди людей, ослеплённых жаждой мести и самоубийственной отвагой.

Воплощением последних Ивор считал себя. А значит, и все рисковые задания должны быть на нём, а Витарр продолжит удерживать от смерти всех отчаянных и отчаявшихся.

Ивор добрался до последней ступеньки и отдышался. Позади него раскинулась прекрасная Этерна в золотых огоньках. Вот только Ивора больше волновала каменная тёмная громада прямо перед ним. Короли прошлого нарочно построили дворец на горе?

Ивор глубоко вдохнул холодный ночной воздух, с готовностью выдохнул и дёрнул железное кольцо двери. Заперто. Ульфы нет, никто в этом месте больше не поможет… но также Ульфа говорила, что эту дверь теперь стерегут.

Ивор начал часто стучаться. Да так настойчиво и по-хозяйски, что скоро услышал за дверью движение. Стражник озадаченно сдвинул засов и приоткрыл дверь, чтобы узнать, в чём дело, и в этот миг Ивор ткнул в него кинжалом.

Это был глупейший план… и он сработал. Стражник коротко вскрикнул и мешком повалился на пол, свеча упала и погасла. Ивор попал ему прямо в шею. Тёплая кровь скользнула по рукоятке кинжала и испачкала рукав. Ивор распахнул дверь и приготовился к драке, но пустая кухня смотрела на него темнотой и едва ощутимым теплом. Повезло.

Ивор оставил тело снаружи и брезгливо вытер кинжал и руки о его мундир. В темноте капли крови на полу не должны заметить.

Ивор едва видел очертания предметов. Тут же задел локтем что-то тяжёлое, и оно чуть не грохнулось на пол. Еле поймал. Сердце на миг остановилось, локоть саднило. Ивор замер, прислушиваясь к тишине, но никто не прибежал, и он смог невидимой тенью скользнуть дальше – в глубину смертельного логова, что зовётся дворцом.

Каменные коридоры с большими закруглёнными окнами и массивными арками раскинулись перед ним один за другим. И все абсолютно одинаковые. Ивор знал обычное место службы Ульфы по её рисункам, но вот найти библиотеку… Ульфа говорила лишь, что нужно двигаться к южной башне и всегда держаться левого коридора. Она и сама была там всего пару раз. Карта спрятана в книге с красной обложкой и названием «Тайны розового сада».

«Тьфу. Наверное, какой-то дамский романчик, – подумал Ивор. – И вряд ли примечательный».

Из окон виднелись малочисленные огни ночной столицы. В позднее время мало кто ходит по улице с фонарями. И только вид города позволял Ивору немного понимать направление. Пока ещё.

Говорят, древняя крепость строилась, чтобы держать осады и даже пережила одну. Ивор смутно помнил историю королевства только по устным рассказам и песням. Ходили разговоры, что огромные окна продолбили потом и превратили хмурую крепость в удобный для жизни дворец. Хотя некоторые коридоры до сих пор выглядят как те, по которым бродил сам Канвальд – первый король.

«Сейчас тут бродит полно стражи…» – нервно подумал Ивор.

Несколько раз он слышал их. Отработанный строевой шаг солдата всегда легко узнать, а оружие у них на поясе побрякивало. Едва Ивор слышал впереди знакомые звуки, как быстро нырял за ближайшую дверь, тяжёлую штору или тёмную нишу. Ещё одно преимущество, что пошёл он, а не широкоплечий Витарр. А если прятаться было негде, приходилось отбегать назад или скрываться в другом коридоре. Хорошо, что он обмотал подошвы тряпками и издавал меньше шума.

Каждый раз с приближением шагов сердце бешено колотилось, но успокаивалось, когда те затихали. Ивор чувствовал, будто за краткое время нахождения здесь успел изрядно поседеть и превратиться в старика.

В воздухе пахло пылью и древними камнями. Левый коридор. Всегда держаться левого коридора. Ивор взмок от волнения и успел пожалеть, что не оставил шерстяной плащ дома. А когда пришёл в тупик, то и вовсе встал как вкопанный. Он же всегда шёл налево! Да, встречались коридоры, где лево не было, но…

Ивор чуть не взвыл от досады. Походил взад-вперёд. Вернулся назад и не узнал место. Свернул направо. Откуда здесь взялся этот канделябр? Боги, это не дворец, а лабиринт! Ивор сгоряча ударил кулаком в стену и тут же пожалел об этом. Только хотел уйти, как за ближайшей дверью послышались движение и голоса.

Ивор кинулся прочь, сделал несколько поворотов. Споткнулся. Да сколько же здесь коридоров!

Он остановился перевести дух. Отчаяние нарастало. Синяк от тяжёлого падения саднило. Ивор оглянулся в одну сторону, в другую. Он не знал, где находится. В полутьме гобелены выглядели одинаково. Свет от свечей и факелов казался ему злейшим врагом. И ещё эти преследующие шаги и бряцание мечей.

Когда они послышались снова, то уже не звучали степенно, а выдавали бег. Стража подняла тревогу. Двое, четверо, а затем ещё столько же солдат пробежали мимо вжавшегося в стену за тяжёлой шторой Ивора. Из окна больше не видно города. Прыгать вниз только на острые скалы.

Ивор чувствовал себя в ловушке. Возможно, стражники бежали к кухне. Обнаружили пустой пост, открытую дверь, тело на улице. Что он сможет сделать им с одним кинжалом? Не стоило сюда соваться ни ему, ни Витарру. Если Робер не смог, то что смогут они?

От окна сквозило в шею. Ивор надел капюшон. Нащупал ладонью заботливо вышитый Талией белый цветок на плаще. Ивор должен отсюда выбраться. И ни за что не пустит сюда Витарра.

Он прислушивался несколько минут, и было тихо. Покинул укрытие и пошёл наугад. Старался ступать осторожно, останавливаться и слушать, держаться укрытий. Но окна закончились, и коридор превратился в тёмный каменный мешок.

Ни королевского великолепия, ни величия в старых усталых от крови камнях.

«Словно внутри у змеи», – поёжился Ивор. Он даже не мог теперь сказать, далеко ли рассвет. Куда ему идти? Что делать? Нужно убраться отсюда до утра.

Ивор замер, когда услышал вдалеке голоса – женский и мужской. Они обменялись несколькими словами и затихли. Тяжёлые шаги начали удаляться. Снова удача – стражник шёл в другую сторону.

Ивор отсчитал тридцать ударов сердца и завернул за угол… как тут же остановился.

На него во все глаза смотрела женщина с глазами цвета оникса. Свеча со стены очерчивала светом её румяное лицо и тонкую фигуру, завитки волос на висках. Это был не призрак. Стражник ушёл в другую сторону, но она пошла сюда, и её тихие в мягких туфлях шаги Ивор не расслышал. Теперь поздно.

Она испуганно выдохнула, шерстяная шаль слетела с плеч. Глаза метнулись на тот конец коридора, где исчез стражник. Она не успела закричать. Ивор кинулся к ней и зажал рот. Прижал к стене. И лишь оказавшись к ней так близко, понял.

Перед ним стояла не просто женщина. Он встретил в коридоре королеву Микаю. Одну. Без стражи и сопровождения.

«Тьма раздери! Какого!..»

Ивор не знал, что делать. Его собственное сердце стучало так же громко, как и у его пленницы. Их тени слились и подрагивали от света огня.

Перед Ивором стояла королева… Билась, как птица в клетке, но напрасно. Она в его руках. Та, кто занял золочёный трон, построенный на пепелище, о чьём уродстве и жестокости ходили легенды. Перед глазами встала картина повешенной Розалин, рассказ Витарра о ранах Ульфы, ненависть Шина.

Кинжал у её шеи. Пусть будет быстрая смерть взамен за страдания многих. За боль в огне и гибель Ирики.

Микая дрожала всем телом. Но вместе с ней дрожала рука и самого Ивора. Он посмотрел в её чёрные, как ночное небо, глаза и вдруг подумал: «Правда ли она виновна?» Почему этот вопрос всплыл в мыслях так некстати?!

Всё, что Ивор знал о ней, это слухи. Никакой чешуи на коже и змеиного языка. И никакого льда вместо сердца. Что за чепуха? Ивор чувствовал сквозь одежду, как её сердце бьётся – из плоти и крови. Перед ним стояла живая тёплая женщина. Столь маленькая и хрупкая, как и его Ирика. Так похожая на ласточку.

Микая Валдис… она точно виновна в убийствах? Она виновна в смерти Ирики?

«Произошедшее тогда – трагедия для всех нас», – говорила королева в храме. Ивор не верил ей тогда.

Он без зазрения совести убивал стражников, так почему теперь медлил? Потому что перед ним женщина? Потому что она с распущенными волосами, в простом платье самую малость похожа на Ирику?

Ивор понял, что Микая смотрит ему в плечо. Там задрался край плаща и виднелся вышитый цветок. Королева посмотрела на него, на кровь на рукаве, а затем взглянула в глаза Ивору. И он сразу понял: она знает про них. И она узнала его. Видела все его сомнения.

Ивор хотел с ней заговорить. Узнать, почему в тот день Микая оплатила его обряд памяти. И на самом ли деле она убийца?

Рука с кинжалом дрогнула. Чуть опустилась. И в этот миг королева ударила его ногой. По случайности попала точно в свежий синяк. Ивор от боли ослабил хватку, и Микая вырвалась, кинулась прочь по коридору и криком «Стража!»

– Стой! Подожди! – шёпотом крикнул ей в ответ Ивор.

Хотел догнать, поймать, попросить не кричать… Попросить?

Но не успевал за ней. Ногу саднило, он почти хромал. Королева увидела свет за углом и тени.

– Стража!

Она выбежала к ним и остановилась, словно не знала, что сказать дальше. Ивор замер недалеко. Спрятаться было негде. Вот и всё. Плата за сомнения.

Солдаты удивились появлению королевы. Замешкались на миг, а потом вытянулись перед ней по стойке смирно. Микая расправила плечи и заговорила как госпожа.

– Где вас носит? Почему я никого не могу найти? – строго спросила она, и стражники в замешательстве переглянулись. Впрочем, королева не ждала от них ответа. – Мне не спалось, и я решила пройтись, как вдруг услышала шум. Кто-то посторонний мог пробраться в замок. Ты, – ткнула она в одного, – Подними всех и проверьте восточное крыло. Под башней есть места, где преступник мог затаиться и сбежать. Завтра утром доложишь мне. А ты, – ткнула во второго, – проводи меня в мои покои. Я боюсь возвращаться одна.