Текст книги "Love Stories... (СИ)"

Автор книги: Jane_Eyre

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Он растерянно помотал головой.

–Смотри, как ловко тебя использовали, – не удержался от злорадства Смит.

Билл не нашелся, что возразить на это.

А уже под конец разговора Шелдон на коленях стал просить Билла вернуться к нему.

Билл едва от него отвязался…

Квартира на окраине города встретила его мертвой тишиной. Билл подумал, что он уже дуреет от этой тишины. Он включил телевизор, но скоро понял, что от него начинает гудеть голова.

Около восьми часов вечера позвонил Том. Его голос звучал приглушенно на фоне какого-то гула. Биллу на этот раз показалось, что Том говорит особенно уклончиво как о состоянии Карин, так и о своих сроках возвращения домой…

***

«…А что же все-таки с моим контрактом? – подумал Билл на следующее утро. – Поговорю с Георгом. Может, он в курсе – они же разговаривают с Томом по работе».

Георг не горел желанием говорить с Биллом, но все же снизошел до небольшой беседы. Листинг с каким-то удовлетворением рассматривал бледное, осунувшееся лицо Билла – тот был явно расстроен.

–Нет, Том ничего не говорил про продление контракта. Мы только вчера с ним разговаривали по телефону – никаких распоряжений он мне не давал.

–Но контракт заканчивается уже завтра, – не понимал Билл.

–Ну, сам делай выводы.

–А Том не говорил, когда вернется?

–Я понял, что это зависит от состояния Карин. Том очень за нее переживает – она же была его невестой.

Билл подумал, что слова Георга причиняют ему физическую боль. Он запрещал себе думать о том, что у Каулитца могли остаться какие-то чувства к его бывшей подруге, а сейчас Листинг вытаскивал на поверхность все его потаенные страхи.

–Кто знает, может, Том решит к ней вернуться.

Билл с ужасом посмотрел на него.

–А что такого? Билл, Том никогда не интересовался парнями до тебя – никогда. А я его знаю двадцать лет. Они были долго с Карин и вполне возможно, ему захотелось чего-то нового – с тобой, но, думаю, у него это скоро пройдет.

–Пожалуй, я пойду.

Билл оказался сам не рад, что затеял этот разговор – ему стало только хуже.

Вечером позвонил Шелдон. Он снова завел песню про свою бессмертную любовь к Биллу.

Билл молча повесил трубку...

А Том в тот вечер так ему и не позвонил…

***

…Биллу снилось нечто смутное и настолько беспокойное, что он проснулся в расстроенных чувствах. Он похлопал зачем-то по дивану рядом с собой – соседнее место пустовало.

«Тома нет, и мне снятся ужасы… – думал он, глядя в потолок. – Том меня бы успокоил… Но он, похоже, про меня забыл…»

Тревога, которую поселил в душе этот сон, не проходила – она вдруг стала усиливаться. Все сомнения, с которым Билл боролся последние четыре дня, враз обрушились на него.

«Том мог бы купить телефон и звонить тебе хоть сто раз на дню…»

«Том никогда не интересовался мужчинами – даже теоретически…»

«Оставь нашего сына в покое, не порти ему жизнь…»

Голоса в его голове звучали по-разному, но дружно пели на один лад.

Билл сел на диване. В комнате было прохладно, и он моментально замерз.

«Том так и не позвонил… А что если Георг был прав, и Том со мной только развлекался? Тогда становится ясно, почему он ничего не говорил о заключении нового контракта… Я так больше не могу. Я хочу слышать его голос и знать, что у нас с ним все хорошо… Почему он не позвонил? Забыл про меня? Может, с Карин уже все в порядке, а Том просто не спешит ко мне возвращаться?»

Тут Билла осенило: он ведь может сам позвонить в эту больницу и все узнать. Номер телефона, с которого ему звонил Том, был сохранен у него в аппарате, и Билл, быстро найдя его, нажал кнопку вызова.

Было шесть часов утра, но ему довольно быстро ответили. Билл представился и осведомился о здоровье фройляйн Карин Шульц.

Ему вежливо сказали, что фройляйн Шульц еще накануне вечером забрал из больницы жених.

Все.

Это Билл понял сразу, как только услышал слова медсестры. Вот оно и случилось – то, чего он так боялся в последнее время – Том его бросил… И даже не соизволил поставить в известность…

А он как дурак ждал и верил…

Билл натянул джинсы и пошел собирать вещи – больше ему в этой квартире делать было нечего…

***

…Том стремительно вошел в офис и тут же увидел своих подчиненных, собравшихся вокруг стола, в центре которого стоял небольшой торт.

Билл, широко улыбаясь, как раз собирался этот торт резать.

–По какому поводу у нас праздник? – спросил Том.

–Как по какому? – отозвалась Викки. – У Билла закончился контакт, и он уезжает.

Тому сначала показалось, что он ослышался.

Но судя по ничего не выражающему взгляду, которым Билл окинул его, ошибки не было.

–Билл, зайди ко мне в кабинет, пожалуйста. Пусть кто-нибудь другой порежет торт.

–Что все это значит? – тихим, срывающимся голосом спросил Том, как только Билл вошел в его кабинет и закрыл за собой дверь.

Билл хмыкнул:

–А разве непонятно? Контакт выполнен, я свободен.

–Викки сказала, что ты уезжаешь.

–Ну, да, уезжаю, – подтвердил Билл.

–И все? – Том понял, что не знает, что говорить. Он растерялся. –Ты уезжаешь… То есть ты со мной просто тр*хался?

Лицо Билла на миг исказилось, но потом снова стало непроницаемым:

–А ты со мной не просто тр*хался?

Том почувствовал, как в крови закипает бешенство. Не желая больше вникать в то, что тут происходит, он зло рыкнул:

–Ну, и вали. Завтра все деньги, которые я тебе должен, поступят тебе на карточку. Спасибо за работу!

–Иди к черту, Том! – четко проговорил Билл, а потом, развернувшись, выскочил из кабинета.

Он кинул всем до свидания и бегом покинул офис.

***

Билл плохо помнил, как на машине добрался до своего «саркофага».

Он зачем-то позвонил Шелдону, тот как раз собирался в аэропорт.

–Я с тобой поеду, – ляпнул вдруг Билл.

Шелдон, не поверив своему счастью, продиктовал номер рейса до Амстердама…

У Билла на сборы было мало времени – а много ему и не требовалось: он взял с собой только те вещи, которые ему могли понадобиться на первое время.

Вызвал такси. Не оглядываясь, сел в машину.

В аэропорт он попал уже спустя двадцать минут.

Билл глубоко вдохнул и шагнул в людское море…

***

Даже если бы Том сейчас и попытался начать работать, у него все равно бы ничего не вышло: после спешного ухода Билла, больше напоминавшего бегство, прошло уже минут пятнадцать, а он так и продолжал сидеть в своем кресле как громом пораженный.

То, что Том в данный момент ощущал, описать словами было достаточно трудно: в груди жгло, сердце лупило в ребра как ненормальное, а к горлу подступала тошнота.

Как сквозь толщу воды до него доносился гул голосов сотрудников из общего помещения. Том слышал слова, но совершенно не понимал их смысл.

В его голове, как заевшая пластинка, звучала последняя фраза, сказанная ему Биллом на прощание: «Иди к черту, Том!.. Иди к черту!.. Иди к черту...»

Не зная уже, как заглушить это эхо в голове, Том сжал руками виски и медленно поднялся с кресла, однако никуда не пошел, а так и остался стоять у своего стола.

«Я не смогу сегодня работать, – это стало первой связной мыслью Тома за довольно большой промежуток времени. – Отменю все дела и уеду домой. Не знаю, что я там буду делать, но тут я находиться больше не могу…»

Том еще какое-то время бессмысленно таращился в пустоту, а потом задался насущным вопросом:

«Действительно, а что я буду делать дома? Бросаться на стены? Надо позвать Викки, пусть подготовит мне какие-нибудь документы, требующие разбора. Возьму их с собой…»

–…Том, тебе плохо? – сочувственно спросила Викки, выслушав его просьбу.

–Да, я себя неважно чувствую – наверное, это последствия аварии все еще сказываются, – едва слышно пробормотал Том.

Видимо, его болезненный вид был красноречивым тому подтверждением, потому как Викки заботливо предложила:

– Вызвать тебе такси?

–Не надо, спасибо, – из последних сил пытался держаться Том.

***

Садиться за руль самому в таком состоянии было плохой идеей – это Том понял довольно скоро. Ему по-прежнему было физически плохо, и он с трудом мог смотреть на дорогу. Когда же Каулитц переступил порог своей квартиры, то ему показалось, что еще немного, и он попросту потеряет сознание, настолько усилились слабость и головокружение.

Том тяжело привалился спиной к входной двери, закрывая глаза.

«Что-то мне совсем хр*ново. Меня так даже после больницы не шатало…»

Сделав над собой усилие, Том сбросил куртку прямо на пол и, не снимая ботинок, прошел на кухню. Взгляд его тут же зацепился за банковскую карточку, одиноко лежавшую на обеденном столе.

Том явственно вспомнил свое утреннее возвращение домой – в такую же пустую квартиру.

***

Том очень торопился вернуться из Дрездена домой – к Биллу. Он уже минуты считал до того момента, как сможет обнять своего любимого человека.

Когда накануне вечером из Нью-Йорка смог наконец прилететь жених Карин, Марк, Том посчитал свою миссию выполненной и спешно засобирался в Гамбург.

К сожалению, он не смог улететь в родной город самолетом – ночных рейсов в тот день не было, и потому Том, недолго думая, решил добираться до Гамбурга на автобусе, рассчитывая, что уже ранним утром он будет на месте.

Ему удалось купить билет на подходящий рейс, и уже около одиннадцати вечера Том выехал из Дрездена.

Несмотря на то, что Каулитц толком не спал последние четыре дня, нервы его сейчас были настолько взвинчены, что отключиться не получалось, и потому он сейчас просто сидел и смотрел на свое отражение в темном стекле.

Вид у парня был откровенно измученный, что, впрочем, было нисколько не удивительно, учитывая то, как он провел эти дни.

Но Тома в данный момент его внешний вид интересовал в последнюю очередь: сейчас он буквально считал часы до того момента, как увидит Билла.

***

Откровенно говоря, Томас боялся ехать в Дрезден к Карин. Ему никогда прежде не приходилось иметь дело с жертвами насилия, и он имел весьма смутное представление о том, как ему следует вести себя с больной и что при этом говорить. Однако и отказать своей бывшей девушке в такой ситуации он не мог.

Вид Карин на больничной койке, окруженной множеством аппаратов, потряс его до глубины души. Девушка спала, и Том, коротко переговорив с ее матерью, уселся рядом,

настроившись ждать, пока Карин проснется.

Он смотрел на Карин, но мыслями пребывал в совершенно другом месте.

«Интересно, как там Билл? – думал Том. – Что делает сейчас?»

Он снова – уже далеко не в первый раз за этот день – проклял свою забывчивость: то, что он оставил свой телефон дома, Том понял еще в аэропорту.

Сначала он решил, что купит новый сотовый, как только прилетит в Дрезден, потом понял, что толку из этого выйдет мало – контакты все равно восстановить не удастся. Да и не планировал Том надолго задерживаться в Дрездене – у него было слишком много дел в Гамбурге. Так он остался без средств связи.

Карин проснулась спустя два часа после его приезда. Она узнала Тома, но была сейчас слишком слаба, чтобы говорить. Она просто сжимала ладонь Тома и тихо плакала.

Том гладил ее пальчики в ответ и бормотал какие-то успокоительные фразы, от которых, как он понимал, толку было мало, но молча смотреть на слезы Карин было выше его сил.

Потом пришел врач, сделал Карин укол, после чего она снова уснула.

Когда Том убедился, что сон девушки крепок, он сходил поесть, а потом попытался наладить связь с Георгом и Биллом через телефон фирмы, который он, слава богу, помнил наизусть.

Из краткого разговора с матерью Карин Каулитц узнал об обстоятельствах изнасилования, а также о том, что из Нью-Йорка должен вот-вот прилететь жених Карин по имени Марк.

Том дал понять своей несостоявшейся теще, что как только Марк приедет, сам он тотчас же вернется в Гамбург – его дела не терпят отлагательства.

С приездом Марка, однако, возникли проблемы: в Нью-Йорке шли аномальные снегопады и все авиарейсы были по этой причине отменены.

***

Марк прилетел только на четвертый день, когда Том окончательно уже извелся.

Состояние Карин, ради которой он тут находился, не улучшалось. Врачи говорили, что делают все возможное и теперь все надежда на молодой, крепкий организм.

Когда Карин бодрствовала, то держала Тома за руку, не отпуская от себя, – так ей было спокойнее – как она объясняла. А так как спала она неважно и часто просыпалась, то Тому приходилось быть при ней почти неотлучно.

В эти дни Каулитц не раз и не два успел проклясть вместе и по отдельности непрекращающиеся снегопады, американского жениха Карин, который никак не появлялся, свою забывчивость, мать Карин, постоянно нывшую и давившую на нервы, короткую кушетку, на которой пытался спать ночью, больничную еду, от которой его уже мутило…

С Биллом он приспособился разговаривать по телефону, который находился на стойке дежурного по этажу. Но разговоры эти Тома не радовали: от них он еще больше начинал скучать и потому еще больше злиться на сложившиеся обстоятельства.

Кроме того, к его разговорам начали проявлять странный интерес медсестры, и Том стал замечать, что во время его недолгих бесед что с Георгом, что с Биллом, их плотность на квадратный метр заметно увеличивалась. Чувствуя этот откровенный интерес, Том сбивался и не мог нормально говорить, особенно почему-то с Биллом, хотя Том невообразимо по нему тосковал…

…Долгожданное появление Марка в больнице стало для Тома едва ли не праздником, он понял, что свободен и только правила приличия удерживали его от того, чтобы тут же не броситься заказывать себе такси в аэропорт…

…С самолетом не получилось, зато на рейсовый автобус Том попасть успел…

Через пять часов он обнимет Билла…

***

…Том начал беспокоиться, когда автобус остановился посреди трассы. Приглядевшись, парень увидел на дороге еще несколько стоящих машин.

Вскоре выяснилось, что совсем недавно на этом участке дороги грузовая фура столкнулась с двумя легковыми автомобилями.

Устранение последствий аварии специальными службами заняло почти три часа...

Том чувствовал себя усталым настолько, что уже был не в силах расстраиваться из-за очередной проволочки.

«Я все равно скоро попаду к тебе.

Я хочу к тебе.

Я безумно хочу к тебе.

Я больше не расстанусь с тобой.

Я готов на все ради тебя.

Я скажу, что люблю тебя.

Я представлю тебя всем как своего бойфренда и пусть думают, что хотят.

Я согласен сменить квартиру, я стану жить там, где ты захочешь, я назначу тебя своим заместителем, и мы будем вместе расширять фирму…»

Том не заметил, как его сморило, и он проснулся, когда автобус уже подъезжал к Гамбургу.

***

Томас смог попасть домой лишь около девяти утра – то есть тогда, когда Билл по всем расчетам должен был уже находиться на рабочем месте.

Каулитц уже успел смириться с тем, что не сможет обнять Билла сразу по приезде, потому его нисколько не удивил факт его отсутствия – Тома удивило другое. Стоило ему немного оглядеться по сторонам, как он тут же заметил, что в прихожей стало как-то пусто: с вешалок и полок исчезла вся верхняя одежда и обувь Билла.

Когда Том прошел в комнату, то обнаружил те же пустые полки, но уже в шкафу, где Трюмпер после переезда держал свою остальную одежду.

«Куда Билл подевал все вещи? Решил все разом сдать в химчистку?» – нервно соображал Том, прекрасно отдавая себе отчет, что версия его абсурдна.

Еще на что-то надеясь, Том прошел в ванную, но и там вещей Билла не обнаружилось: с подзеркального столика исчезла его бритва и какие-то флакончики. Не было даже зубной щетки в стеклянном стакане.

Сейчас квартира Тома выглядела так, словно человек по имени Билл Трюмпер никогда в ней не жил.

–Я ничего не понимаю, – вслух, чтобы хоть как-то нарушить нехорошую тишину, сказал Том и пошел разыскивать свой телефон.

Аппарат нашелся в гостиной и, как и следовало ожидать, был полностью разряжен. Тихо ругаясь, Том подключил его к сети и теперь нетерпеливо ждал, пока сотовый найдет сеть. Пошли сообщения о непринятых звонках, но Том на них даже не взглянул, спеша набрать номер Билла.

Трюмпер оказался недоступен.

–Что за чертовщина творится?! – совсем растерялся Том.

Он метнулся в прихожую, чтобы посмотреть, не проглядел ли он где-то ненароком послание от Билла, которое объяснило бы ему хоть что-то.

Не найдя в прихожей ничего хоть отдаленно напоминающего собой записку, Том заглянул на кухню и замер прямо в дверях, когда увидел на столе кредитку, подаренную им Биллу.

–Что происходит?! – почему-то шепотом спросил Том, чувствуя, как его прошибает холодный пот.

Он спешно вернулся в гостиную и снова набрал номер Билла. Абонент по-прежнему находился вне зоны действия сети.

–Неужели он настолько обиделся на мое отсутствие, что просто собрал вещи и молча свалил?

Да, Билл вполне мог оскорбиться, но не до такой же степени, чтобы уходить… Да и не похоже это как-то на него…

Понимая, что он просто не в силах дальше строить догадки и мучиться в неведении, Том очень быстро принял душ, немного закусил и, одевшись, поехал в офис…

***

–…И что мне теперь делать? – тихо спросил Том, растерянно рассматривая свою кухню, словно видя ее впервые.

Ответ на этот вопрос он не знал.

Том зачем-то включил свет и сел было на стул, обхватив руками гудящую голову, но его начало мутить с новой силой, и парень не придумал ничего лучше, как выпить.

Потом он дополз до своего дивана, лег на него и уснул.

***

Том проснулся уже вечером, когда за окном было темно.

Он попытался определить, где находится. С трудом поняв, что он дома, Том заметил горящий на кухне свет и вдруг вспомнил про свое расставание с Биллом.

«Но как же свет? Наверное, мне приснилось, что он меня бросил… Конечно, это был дурной сон. Билл на кухне…», – думал Том.

Тут из кухни донесся какой-то тихий звук, и Том, шалея от радости, бросился туда.

Кухня была пуста.

От этого открытия у Тома подкосились ноги, и он едва успел схватиться за стену, чтобы не упасть на пол.

–Мне ничего не приснилось – Билл меня бросил.

В душе поднялся ураган из смешанных чувств: вселенской обиды, острой жалости, горечи разочарования и… любви.

–Он меня бросил. Все кончено.

Не в силах больше слышать свой хриплый голос в тишине квартиры, Том снова взялся за бутылку.

Спустя час бутылка коньяка была прикончена. Том сидел все это время на полу, прислонившись спиной к плите. Из всех чувств, которые его донимали еще совсем недавно, в груди осталась лишь жалость к себе и обида на Билла:

–Шлюха… Мерзкая похотливая шлюха. Приехал сюда, оказался без своего женишка, передо мной решил ноги раздвинуть. Тот замаячил опять на горизонте, все – меня можно слать лесом… Шлюха. А я как идиот последний верил ему… Смотрел ему в глаза и верил, а он… Но я смогу это пережить… Буду жить, как раньше – до него…

Том провел ладонью по лицу и вдруг понял, что плачет. Это открытие его потрясло до глубины души – Том не помнил, когда плакал в последний раз. Кажется, это было в далеком-далеком детстве.

Запел его сотовый.

Звонил Георг. Том поколебался, но потом все же решил принять вызов.

–Как ты? – спросил Листинг участливо.

Несмотря на количество выпитого спиртного, Том соображал довольно неплохо, и язык у него не заплетался, как он успел заметить.

–Плохо, – откровенно вдруг признался Том, не видя никакого смысла притворяться перед близким человеком. – Но я справлюсь.

–Рад это слышать. Ты обязательно справишься, – подбодрил его Георг.

–Георг, скажи… – неожиданно решил прояснить один вопрос Том. – Билл…

Том запнулся, но, сумев совладать с эмоциями, которые снова начали захлестывать его, продолжил:

–Что он сказал по поводу нового контакта? Ты говорил с ним?

–Да, говорил, – подтвердил Георг уверенно. – Билл сказал, что его это не интересует.

И Том задохнулся от боли. Он даже не мог в тот момент понять, что именно у него болит. Ему казалось, что у него внутри болит все…

Не сказав больше ни слова, он просто вырубил телефон и поплелся в гостиную, где снова повалился на диван.

***

И потянулись дни, однообразно серые и похожие друг на друга.

Том уже на следующий день после расставания с Биллом утвердился в мысли, что будет вести себя так, словно Трюмпера в его жизни не существовало. Он запретил себе думать о Билле.

Том распорядился сделать в офисе перестановку так, чтобы ничто не напоминало ему о времени, что Билл тут проработал.

Днем Том крутился как заведенный: встречи с заказчиками, подписание контрактов, которые фирма теперь могла уже позволить себе выбирать, работа в офисе. Днем, когда голова была забита делами, Том не вспоминал Билла. Почти.

А вот ночью…

Ночью Том был готов бросаться на стены. От беспросветного одиночества, от тоски, от любви, которая не хотела умирать…

Рождество он встретил у себя дома, отказавшись ехать к матери и к друзьям. Телефон Том отключил. Праздники он провел, напиваясь до такого состояния, чтобы не думать, чтобы забыть…

Не сказать, что спиртное сильно ему помогало. Наоборот – под новый год его вдруг пробрало так, что он не выдержал и позвонил Биллу.

Том понятия не имел, что скажет Биллу, если тот возьмет трубку, но Томаса постигло горькое разочарование: ему сказали, что набранного им номера не существует.

Том от этого сообщения, которое он прослушал несколько раз подряд, почти протрезвел.

А потом ему позвонила Агнет.

Том тупо смотрел на ее имя на дисплее и совершенно некстати вспоминал, как, собираясь переспать с Биллом впервые, успокаивал себя мыслью, что после он найдет себе девушку.

И на него вдруг напал истерический смех.

Том сбросил звонок и налил себе еще водки.

Он вспомнил, как еще в сентябре мечтал, чтобы эти три месяца как можно скорее прошли и Трюмпер бы испарился из его жизни.

–Надо же, мое желание в точности исполнилось. Три месяца прошло, а Билла и след простыл…

Том снова засмеялся, но смех его очень скоро обернулся слезами. Тогда он снова налил себе.

–За тебя, Билл! – утер слезы рукавом Том. – За то, что ты сделал со мной…

***

Том вышел на работу уже второго января, будучи не в силах сидеть дома. Он больше не мог пить, он больше не мог вспоминать.

Решив для себя, что Билл для него потерян окончательно, Том попытался хотя бы делать вид, что живет. Получалось плохо. Внешне вроде все и стало, как было раньше – до Билла, но так только казалось.

Том осознал, что сейчас не может ни с кем встречаться. Он не хотел ни с кем знакомиться, он не хотел возобновлять старые связи.

Когда Агнет, наверное, уже в сотый раз за эти дни попыталась ему дозвониться, Том решился ответить и сказал, что между ними все кончено – навсегда.

С друзьями он тоже виделся сейчас только на работе, вечера проводил дома у себя или ездил к матери…

Вот только душевная боль совсем не спешила его покидать – она даже не притуплялась.

«Я ведь хотел жить по-старому, – думал Том как-то вечером, сидя перед телевизором. – Только что-то у меня не получается. Где сейчас Билл? Наверное, у него все хорошо. Праздники, любимый человек рядом. А я?.. Кажется, жить по-старому я уже не могу, и по-новому не получается, и я все больше напоминаю сам себе муху в паутине. И я все равно ничего не могу сделать. Как послать все к черту? И как все же начать жить если не по-новому, то по-другому? А еще я все продолжаю любить Билла. И это хуже всего».

…В офисе было пусто, и Том попытался занять себя работой. Он почитал электронную почту, разобрал бумаги на своем столе, выпил кофе, сходил покурить.

А потом ему позвонила Эмма.

С Эммой, вышедшей из тюрьмы как раз накануне Рождества, Том разговаривал один раз – очень коротко и это было как раз перед праздником. Подруга поразила его тогда своим энтузиазмом: она почти закончила писать свой учебник, она была счастлива наконец оказаться на свободе и она буквально рвалась выйти на работу.

На этот раз Эмма позвонила сказать, что третьего января она готова приступить к своим непосредственным обязанностям… Том ответил, что будет рад ее возвращению.

«Может, хотя бы Эмма отвлечет меня…», – угрюмо подумал Том…

В последнее время отношения с друзьями у Тома разладились: с Георгом он не мог нормально общаться, помня, как тот рвался в его заместители, с Густавом они тоже перед Рождеством повздорили, причем из-за Билла.

…Когда Густав приехал из командировки и узнал, что Билл уволился, то попытался устроить Тому допрос с пристрастием.

–Том, объясни, пожалуйста, а куда делся Билл?

–Он уехал. У него закончился контракт, – бесцветным голосом ответил Том.

–А почему вы его не продлили?

–Билл сказал, что ему это не надо.

–Как ты его мог отпустить? – растерялся Густав. – А как же вы?

–Так и смог. Значит, я тоже ему стал не нужен, – Том говорил, не отводя глаза, но Густаву смотреть в них было отчего-то невыносимо.

–Ерунда какая-то. Вам же хорошо было вместе, – Густав, похоже, запутался окончательно, но Том не спешил ему хоть как-то помочь.

–Том, что у вас произошло?

–Ничего у нас не произошло, Густав. Все кончено. Я больше не желаю поднимать эту тему, ясно?

–Что было в этом контракте, что Билл не захотел его подписывать, ведь у него все так прекрасно складывалось? – не унимался Густав.

–Я больше не хочу об этом говорить! – прошипел Том, чувствуя, что выдержка его на исходе, и он сейчас просто сорвется, и тогда…

Разговор вышел бестолковым и грозил перерасти в ссору…

Так что Том был очень рад возвращению Эммы.

***

Эмма действительно окунулась в работу с головой. Она, казалось, была готова вкалывать внеурочно и без выходных, снова вернувшись к любимой работе.

Том пришел к выводу, что тюрьма, как бы парадоксально это ни звучало, пошла Эмме на пользу. Она больше не вспоминала Эриха и стала выглядеть гораздо лучше: Эмма похудела, у нее стали длиннее волосы, и она начала казаться более женственной…

Сама Эмма не могла не заметить перемены, которые произошли с фирмой. Изменился офис, изменилась клиентская база, изменился сам статус фирмы: сейчас «T-System» могла позволить себе выбирать клиентов.

–Почему у нас только заказов из банковской сферы? – с этим вопросом Эмма пришла к Тому в обеденный перерыв спустя пару дней после выхода на работу.

Эмма не могла не заметить, что и сам Том тоже изменился – он стал каким-то другим – не таким, каким был еще месяц назад. Он почти все время был погружен в себя и с ним было сложно разговаривать, однако такие пустяки остановить Эмму не могли.

–Помнишь базу данных, которую ты начинала делать для кельнского банка, а потом села в тюрьму? – безучастным голосом спросил Том.

Эмма кивнула, а Том продолжил:

–Так вот ее доделали, как ты знаешь, а потом управляющий того банка сделал нам рекламу, и с тех пор банков среди нашей клиентуры становится все больше.

–Окей, – сказала Эмма и откусила яблоко, которое захватила с собой. Потом снова завела разговор:

–Кстати, о той базе. Я ее вчера посмотрела, чтобы узнать, что же я в ней намудрила.

Так вот. Там такое решение нашли – я не так планировала ее делать. Но все даже лучше стало.

Том молча кивнул.

Эмма, прожевав кусок, сказала:

–Том, расскажи мне про парня, который работал на моем месте, пока я была в тюрьме.

Том, который пытался делать вид, что пьет кофе, насторожился:

–Зачем?

–Мне интересно, – спокойно ответила Эмма, снова захрустев яблоком.

Том снова кивнул.

–Чего ты киваешь? – не поняла Эмма. – Кто он такой и почему тут больше не работает?

Том смотрел на нее пустыми глазами, перестав, правда, кивать, а Эмма ничего не понимала:

–Том, почему уволился этот парень и почему ты такой странный сейчас и вообще в последнее время?

–У него закончился контракт, – начал выдавливать из себя слова Том. –Мы нанимали его на то время, пока ты сидела в тюрьме.

–Почему ты не предложил ему продлить контракт? – Том вел себя с точки зрения Эммы необъяснимо.

Том молчал, глядя в окно.

–У тебя какая-то новая – странная – манера разговаривать появилась. Я из тебя слова как клещами тяну. Том, он тебя чем-то достал?

Том вопросительно посмотрел на Эмму:

–С чего ты это взяла?

–Когда ты про него говоришь, у тебя такое лицо делается, словно зубы болят. Тебе надо было такой контракт ему предложить, чтобы у него и в мыслях не было уходить, – подвела итог их «беседе» Эмма и удалилась восвояси.

Том задумался. Эмма говорит про контракт, Густав тоже говорил про контракт.

«Надо посмотреть этот контракт, – решил вдруг Том. – Что было не так с этим контрактом? Действительно, почему Билл решил отказаться от продления контракта, тем более, ему светило повышение? Хотя если уже тогда он решил уехать со своим бывшим, контракт ему был нафиг не нужен… И все равно… Надо почитать этот контракт…»

–Викки, у тебя сохранился черновик нового контракта для Билла? – спросил Том, пригласив в свой кабинет секретаршу.

Тома удивил непонимающий взгляд Викки.

–О чем ты говоришь, Том?

–Георг же просил тебя подготовить контракт для Билла? – Том попытался освежить в памяти Викки события трехнедельной давности. Но Викки ничего такого вспомнить не могла:

–Нет. Я первый раз об этом слышу.

–Ты ничего не путаешь? – продолжал настаивать Том.

–Том, у меня нет склероза, – резко ответила Викки. – И я не думаю, что Георг сам его набирал на компьютере – я была бы в курсе в любом случае.

Каулитц недобро сузил глаза.

–Когда приедет Георг, немедленно отправь его ко мне, хорошо?

Георг застал его на балкончике, куда Том вышел покурить.

Том нервничал после разговора с Викки, и у него заметно тряслись руки.

–Викки сказала, что ты срочно хотел меня видеть? Что случилось?

–Что за история с контрактом для Трюмпера? – свистящим голосом спросил Том у Георга. –Пока я был в Дрездене, я просил тебя подготовить контракт для Билла. Ты сказал мне, что он отказался его подписывать. Вот только Викки ничего не знает про контракт.

–Том… – пробормотал Георг и замолчал.

У Тома заломило в груди – отчего, он и сам не знал. Никаких иллюзий на возвращение Билла он не питал, однако внутри у него все сжалось…

–Что происходит? – Тому с трудом дались эти два слова.

–Контракта не было, – тихо произнес Георг.

–Я не понял… – задохнулся Том. – Я же просил тебя…

–Он спрашивал про контракт, – подтвердил Листинг.

Том вцепился в перила, слушая эти признания. Смотрел он не на Георга, а куда-то в сторону.

–Я ничего ему не сказал.

–Но почему? – Том начал дышать ртом.

–Билл такой грустный был, когда ты уехал, – на грани слышимости шептал Георг. –Такой влюбленный…

–И что? Ты позавидовал нам? – Том уже с трудом удерживал нить разговора.

–А Штеффи за день до твоего отъезда сказала мне, что я бесперспективный, что я даже не смог стать твоим заместителем.

–И тогда ты решил?.. – Том скривился.

Георг кивнул.

–Я знал, что плохо поступаю, но тогда… Мне казалось, что я смогу вернуть ее. Но все оказалось напрасно – мы окончательно расстались. И хорька она мне оставила.

Больше ничего Листинг сказать не успел: Том с такой силой ударил его в лицо, что тот вылетел в коридор, распахнув спиной дверь на балкончик.

–Ты мне нос сломал, – сказал Георг, утирая потекшую кровь.