Текст книги "Шепот лесных сирен (СИ)"

Автор книги: Isabelle Kelari

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Дом стоял абсолютно темный, дверь была закрыта. Постучав для начала в дверь и не дождавшись ответа, юноша открыл ее найденными ключами и вошел. Пропахшая цветами и травами комната была пуста, лишь в уголке уныло догорала свеча. Вокруг было тихо. Осмотрев всю комнату в мелочах, Кайл рискнул толкнуть дверь комнаты Сэм.

Она никогда не приглашала никого из них к себе – дальше главной комнаты ее друзья не заходили. Кайлу казалось, что так Саманта пытается уберечь то место, где она могла побыть наедине со своими мыслями. В сиротском доме для нее это был чердак. Он часто находил ее там – всю в пыли, с паутиной в волосах и ободранными коленками. Сэм говорила, что так она представляет лучший мир и именно там может поверить в него. Кайл, напротив, считал, что реальность важнее и только настоящее имеет значение. Саманта злилась, называла его дураком и снова влипала в неприятности, не понимая, что он на самом деле защищает ее.

Она всегда жила своими мечтами, и это его восхищало. Она словно иначе видела этот мир, так, как кроме нее не мог увидеть никто.

Он вышел из дома и устало прислонился к перилам. Здесь ее нет, на площади и в таверне тоже. Куда она еще могла пойти? В памяти будто что-то щелкнуло, когда его озарило, и он бегом бросился к опушке.

После сиротского приюта Сэм долго не могла найти себе подходящего места. Кайл водил ее по всей деревне, но нигде для нее не было такого же спокойного места, как чердак в их приюте. Но как-то случайно они забрели на опушку, и девушка просто влюбилась в этот лес. Ей нравились его звуки, цвета и запахи, его таинственность и покой, хотя все в деревне не уставали твердить ей, что это опасно. Саманта считала, что на опушке и рядом с ней не может произойти ничего дурного, и убегала туда при первой же возможности. И Кайла уговаривала.

Они лежали на опушке и смотрели на звезды. Сэм любила выискивать среди них знакомые и неизвестные созвездия, но порой Кайл замечал ее грусть, будто мыслями она была вовсе не с ним.

А потом Джеймс пристроил ее у себя, и все изменилось.

Юноша обошел всю опушку, но девушки так нигде и не было. Он углубился чуть дальше в лес, дошел до ручья, даже осмотрел окраину чащи, но не нашел ни следа, словно ее здесь и не было. Подумав, что она все же могла найти остальных в деревне, он решил вернуться, как вдруг заметил в небе последние лучи заходящего солнца. Будучи не в силах осветить все вокруг, они скользили по небу желтыми и красными полосами, позолотив пики гор на севере. Кайл подумал о том, что Саманте наверняка понравилось бы это зрелище. Он не мог толком объяснить, когда перестал воспринимать ее как младшую сестру – еще в приюте или уже после. Но их новые друзья просекли все моментально и с тех пор не переставали напоминать об этом. В такие минуты Кайл жалел, что они с Самантой не могут вернуться обратно в сиротский дом, где они, несмотря на обилие детей вокруг, были одни друг у друга. Да, это было эгоистично, но тогда они были по-настоящему счастливы. А потом он видел сияющие глаза Сэм, разговаривающей о чем-то с Лотти и Лидией, и эти мысли исчезали без следа.

Лишь одна оставалась. Но он никогда никому ее не озвучивал.

На площади царило веселье. Время близилось к полуночи, и все жители торопились увидеть финал праздника, столпившись вокруг огромного стога сена в самом центре. Сейчас стог был еще больше, чем его запомнил Кайл, когда уходил – таковы были традиции Хайвертона. Каждый житель, приходящий на площадь в этот праздник, подбрасывал в стог свой пучок сена. Считалось, что чем больше получится стог, тем обильнее будет урожай по окончании лета. Глядя на кипу сена, Кайл не сомневался, что зимой никто голодать не будет.

Разглядев в первых рядах своих друзей, он протиснулся к ним. Лотти подвинулась, освобождая ему место.

– Нашел ее? – тихо спросила она. Брат с сестрой рядом с ними переглянулись.

– Нет, – признался Кайл. – Она не приходила?

– Нет, – озадаченно ответил Майкл. – Но площадь большая, да и народу много. Может, она нас просто не нашла?

– Может быть, – отозвался Кайл, но на сердце у юноши стало неспокойно. Он чувствовал, что что-то случилось, но объяснить это предчувствие ничем не мог.

Их разговоры стихли, когда из толпы жителей вышли самые уважаемые из них – кузнец Брайан, трактирщик Саймон и, к его огромному неудовольствию, Джеймс. Последнего вытолкал из толпы подмастерье Брайана – тот самый Алек, что ухаживал за Шарлоттой. Заметив девушку, он улыбнулся и подмигнул ей, отчего она мило покраснела.

Под восторженные крики толпы троица жителей взяла в руки факелы, расставленные вкруг стога, и одновременно подожгла стог с трех сторон. Сухое сено жарко вспыхнуло. Крики усилились, дым взвился в воздух, распадаясь на причудливые тени. А горожане Хайвертона не переставали хлопать и радоваться.

Кайл радовался вместе с остальными. И его радость омрачало лишь одно – что самый дорогой ему человек не стоит сейчас рядом с ним и не видит эту красоту. За такой вечер он бы продал свою душу даже лесным сиренам. Снова вспомнив Саманту, юноша задумчиво посмотрел в ту сторону, где за домами и холмами скрывалась опушка, и кивнул, словно в ответ на свои же мысли. Да, пожалуй, что так. Даже лесным сиренам.

Комментарий к Глава пятая. Праздник долгого лета

Автор очень рассчитывает на отзывы читателей в качестве мотивации для написания продолжения этой работы. Не забывайте, что именно вы, дорогие читатели, и ваши комментарии являетесь вдохновением для большинства писателей))

========== Глава шестая. Лес ==========

Саманта проснулась, когда едва рассвело. Редкие лучики раннего солнца проникали сквозь крону деревьев, создавая вокруг поляны сияющий изнутри зеленый купол. Кучка сосновых иголок на лапе ближайшего дерева словно сияла. Тонкие, переплетающиеся между собой ветви тянулись ввысь, к свету, окутанные невесомым золотым ореолом. Где-то в вышине призывно пели птицы, встречая новый день.

Поднявшись на ноги, Саманта огляделась. У дальних кустов сидела на коленях Оливия и собирала ягоды. Лукаса и Эйлы нигде не было видно, но травница не сомневалась, что они где-то неподалеку. Коротко глянув в сторону Оливии, она тихонько сделала несколько шагов и спустилась с небольшого холма к ручью, который приметила еще ночью. Холодная вода взбодрила лучше любых мыслей. Вдоволь напившись и ополоснув лицо и руки, Сэм присела на траву и задумалась, глядя на воду.

Она не помнила, как заснула прошлой ночью – слишком многое было непонятно. Пару часов она проворочалась без сна, слыша краем уха, как в тишине негромко переговариваются ее новые знакомые. А затем, наконец, провалилась в дрему, убаюканная их голосами. Сейчас же мысли, мучившие ее полночи, снова навалились на нее со всей тяжестью.

Ей не давали покоя слова Лукаса. Дети леса. Саманта помнила все рассказы из приюта, все страшилки, которые так ей не нравились, и она была уверена, что эти слова были в одной из них. У этой страшилки было продолжение, были иносказания, но суть оставалась та же – дети леса губят людей и из своих владений уже не выпускают. Был только один нюанс.

Саманта в эти россказни никогда не верила.

Они нравились мальчишкам, их боялись тихони-девочки, но она, отъявленная бунтарка, всегда считала их попыткой удержать детей в узде, нежели сколько-нибудь возможной правдой. А вот… Но ведь они спасли ее. Как могут эти трое, эти «дети леса» быть злодеями? Сэм попыталась представить Эйлу, заносящую над ней кинжал, но картинка получалась настолько абсурдной, что девушка тут же мысленно ее отмела. Нет, этого не может быть. Должно быть другое объяснение, более реальное. Саманта вдруг снова вспомнила Эйлу и ее внешний облик. Такому более реального объяснения точно нет.

– Саманта!

Она, вздрогнув, обернулась. Вышедший из леса Лукас остановился рядом с ней, оглянулся на лагерь и присел рядом, протянув ей свернутый вчетверо лист купены. Сэм аккуратно его развернула, обнаружив внутри горсть ярко-красных ягод земляники и кусок хлеба.

– Знаю, завтрак скудный, – сказал Лукас, – но припасов осталось мало, а до места мы дойдем только вечером, так что…

– Нет, все в порядке, спасибо, – ответила Саманта, сунув ягоду в рот. – Я со вчерашнего дня ничего не ела.

Лукас улыбнулся. Пока Сэм завтракала, он наблюдал за ней, отчего ей с каждой секундой становилось все больше не по себе. Так откровенно ее еще не рассматривали, и это внушало некоторую неловкость. Но и у нее самой появилась возможность лучше рассмотреть своего нового спутника – ночью она видела лишь неясные тени силуэта.

При свете солнца черты его лица оказались намного глубже. Зелень глаз, подобная ночной листве, притягивала взгляд. Узкое лицо и правильные черты дополняли немного острые скулы, придавая его облику больше благородства. Темные волосы были коротко стрижены, но по правой стороне лица тянулась одна длинная прядка, заплетенная в тонкую косичку. Завороженная, Сэм через силу отвела взгляд, но тонкий хвойный запах опутывал ее со всех сторон, хотя что именно это было за дерево, она сказать не могла.

Когда с завтраком было покончено, Саманта отряхнула платье и вымыла руки, после чего посмотрела на Лукаса. Все это время он наблюдал за ней с легкой улыбкой.

– И что теперь? – поинтересовалась девушка. – Куда мы пойдем?

– В наш лагерь, – улыбка Лукаса померкла. – Надеюсь, там ты найдешь ответы на свои вопросы. Если, конечно, еще хочешь.

– Хочу. Пусть до конца и не понимаю, – призналась Сэм.

Они вернулись на поляну. Собравшая свои вещи Оливия скользнула по ним ленивым взглядом ореховых глаз. Травница вдруг заметила некоторое сходство между ней и Лукасом, но усомнилась в их родстве. Скорее они просто были похожи в силу общего образа жизни.

Между деревья мелькнуло что-то белое, и спустя миг на свет вышла Эйла, сменившая вчерашнее светлое платье на более удобные брюки и рубашку. Саманта придирчиво оглядела свое перепачканное красное платье с порванным подолом и глубоко вздохнула. Что ж, видимо, увидеть свет этому наряду уже не суждено. Укрывшаяся в тени деревьев Эйла хихикнула.

– Не переживай. Дойдем до места, ты там переоденешься.

– Идемте, у нас нет времени, – поторопила Оливия. – Путь неблизкий.

Они углубились в лес, в самую чащу. Тропа петляла меж деревьев, то обрывалась у реки, то снова появлялась, изгибалась дугой, поворачивала в обратную сторону и снова возвращалась к прежнему направлению. К тому моменту, как тропка окончательно оборвалась, солнце скрылось за облаками. Они вышли к скалам и пошли вдоль реки. Бурные воды шумно мчались в сторону востока, сталкиваясь с прибрежными камнями. На стального цвета небе бились на смерть грозовые тучи, и от их битвы во все стороны сверкали и с грохотом разбивались молнии.

От очередного удара грома Саманта вздрогнула. Ветви деревьев стонали от ветра, в лицо хлестал дождь. Когда же они оказались под деревьями, Сэм оглянулась и увидела Эйлу. Девушка стояла посреди пролеска и смотрела в небеса, не обращая внимания на льющийся дождь. Простояв так несколько мгновений, она махнула рукой остальным, будто прощаясь, и отошла к дубу, растворившись прямо перед ним в очередной вспышке. Саманта ошеломленно захлопала глазами, как дуб вдруг зашелестел, вытягиваясь все выше к буре, протягивая ей свои ветви. Оливия выругалась, но ветер отнес ее слова в сторону.

– Вот ведь неугомонная! – закричала она. – А если молния!..

– С ней ничего не случится, – возразил Лукас. – Лес ее защитит.

Они продолжили путь. Найти дорогу при такой погоде было трудно, но Оливия каким-то чудом вывела их на нужную тропу, словно знала эти места вдоль и поперек. Они прошли под каменной аркой и свернули южнее, где начинались холмистая местность и пихтовая роща. Где-то неподалеку слышался шум водопада, в воздухе пахло мокрой травой и шишками. Сэм дышала полной грудью, восторженно глядя по сторонам. У нее было множество вопросов, но на все ее расспросы ее новые знакомые отвечали очень скупо, и травница предпочла держать свои наблюдения при себе.

Они находились вблизи гор – точнее Саманта сказать не могла. Так далеко никто из ее деревни не заходил, в этом она была уверена. Но по пути она видела сплетенные корзины для припасов, подвешенные среди ветвей, связки поленьев для костра и почти незаметные тропы. Лукас и Оливия с каждой секундой становились все более расслабленными: их голоса звучали громче, глаза горели ярче. Глядя на них, Сэм задумалась. Интересно, а она, Лидия, остальные тоже со стороны выглядят такими свободными? Не счастливыми, нет. Живыми.

Воспоминания о друзьях больно кольнули в груди. Они наверняка ищут ее, волнуются. Кайл с ума сходит, Лотти наверняка тоже. Она задумчиво прикусила губу, споткнулась и чуть не упала. Может, стоило просто вернуться и все забыть? Или оставить какую-нибудь весточку, послать что-нибудь, чтобы они знали, что она в порядке? Да они никогда не поверят, пока не увидят ее своими глазами – целую и невредимую.

А вернется она когда-нибудь? Целая и невредимая?

За своими мыслями Саманта чуть не налетела на остановившуюся Оливию и встрепенулась. Стрельнув в сторону Лукаса ореховыми глазами, девушка взглянула на травницу и прищурилась.

– Готова?

– К чему? – боязливо переспросила Сэм.

– К встрече со своей судьбой, – тихо ответила Оливия. Травница сглотнула, помедлила секунду и кивнула. Ее новая знакомая чуть улыбнулась. – В таком случае Лес примет тебя как свою. Идем.

Раздвинув широкие еловые ветви, Оливия отошла в сторону, пропуская вперед Саманту. За ветвями обнаружились две сосны, расположенные друг от друга на расстоянии в несколько футов, с укрытыми плющом и лианами ветвями. Пройдя через эту арку, Сэм направилась дальше по тропе, обошла заросли дикой малины и остановилась в изумлении.

Прямо перед ней была деревня, почти такая же, как Хайвертон. И в то же время совершенно иная, не похожая ни на одну другую.

Раскинувшаяся перед ней роща была подернута полумраком. Кое-где сквозь густую крону деревьев проникали лучи света, превращая это место в воистину волшебное. Многовековые деревья с толстыми стволами были, пожалуй, самыми старыми из всех, что когда видела Саманта. Широкие ветви переплелись между собой, образуя мостки и арки, по которым ходили и внимательно наблюдали за лесом люди. У многих деревьев у самых корней были огромные дупла, а сами стволы, не смотря на величину и возраст, были полые изнутри и служили этим людям домами. Травница с удивлением заметила, как в одном таком дереве женщина расставляет на столе тарелки, пока несколько ребятишек возились на усыпанном опилками полу.

Вдоль рощи протекала горная река, по ее берегу струились тугие длинные корни ивы. Сэм подозревала, что они тоже служат жителям мостом, и не ошиблась: выбежавшая из деревни девчушка взобралась по корням, дошла до середины реки, где набрала воды, и убежала обратно. С севера рощу окружали горы, с востока и запада – чаща. В одиночку найти это место было невероятно трудно.

Улыбнувшись ее изумлению, Оливия первая начала спускаться с холма к реке. Саманта вскоре поспешила за ней. Они перешли через реку, вздыбившуюся под ними бурным потоком, и вошли в тень деревьев, где царила прохлада. Свежий воздух наполнял легкие невероятным лесным ароматом, заставляя забыть обо всем. Кое-где к этому запаху примешивались ароматы ягод и трав, от которых у Саманты кружилась голова. Она вертела головой, стремясь осмотреть все вокруг, как вдруг поняла, что нигде не видит животных и пастбищ. Ей подумалось, что, должно быть, они скрыты дальше в чаще, когда Оливия вывела их с окраины рощи под сень лиственных деревьев.

Величавые клены над их головами лениво покачивали ветвями, но Саманта успела заметить притаившихся в вышине людей в той же одежде, что и Оливия и Лукас. Между кленами росли несколько берез и осин, а в самом конце поляны возвышался старый бук, возле которого расположились несколько длинных столов.

– Это… изумительно… – выдохнула Саманта. Оливия засмеялась.

– Потом будешь восхищаться. Сейчас идем.

Она повела ее через рощу к буку. Все еще оглядываясь по сторонам, Сэм вдруг поняла, что их осталось только двое, и поспешно обернулась. Лукас остался на краю рощи под высоким темно-красным кленом. Запрокинув голову, он смотрел куда-то вверх, прямо на солнце, затем коснулся темной коры, отвернулся и пошел обратно, туда, откуда они пришли. Девушке показалось это немного странным, но она быстро выбросила эти мысли из головы.

Лишь подойдя к буку достаточно близко, Саманта поняла, что издалека не заметила у самых его корней человека. Как и все, он был одет в светлую одежду серого цвета и такие же сапоги, а в коротких светло-каштановых волосах местами запутался мох и травинки.

– У нас не иначе как гости, – приветливо сказал он. Сэм нерешительно улыбнулась. – Тебе здесь будут рады. Надеюсь, это место сможет стать тебе домом.

– Домом? Значит, я здесь надолго? – спросила травница.

– Это будет зависеть только от тебя. Как только ты захочешь, можешь покинуть нас.

– Но зачем я здесь?

– Это ты должна будешь понять сама, – ответил мужчина. – Оливия и Лукас все тебе покажут. Если тебе что-то понадобится, только скажи.

Саманта бросила на него короткий взгляд, коротко кивнула в знак благодарности и уже направилась было следом за Оливией, как вдруг поняла, что не знает его имени.

– Мы так и не познакомились.

– Меня зовут Вальдр, – представился мужчина. – А о тебе, Саманта, мы уже наслышаны.

И, не сказав больше ни слова, он исчез за деревом.

Недоумевая, Сэм шла следом за Оливией. Быть может, стоило вернуться, пока была возможность? Что если домой она больше не вернется? Ведь дети леса не выпускают из своих владений… Неясная тревога больно кольнула в груди, от страха засосало под ложечкой. Что если теперь ее судьба – провести всю жизнь здесь?

Но ведь есть те, кто возвращался обратно в Хайвертон, та же Джейн. Значит, не все потеряно, и все еще можно исправить? Но что значит – все зависит от тебя? Что ей нужно сделать?

Она не заметила, как Оливия привела ее к одному из домов. В глубине дерева при свете свечи виднелась кровать, стол и несколько стульев, возле дальней стены примостился тяжелый, добротный сундук. Окон не было, но, не смотря на отсутствие солнца, в комнате было достаточно светло.

– Располагайся, – махнула рукой Оливия. – В сундуке пара чистых рубашек, можешь переодеться. Захочешь умыться – найди меня или Лукаса, мы покажем дорогу к реке. На ужин за тобой зайдут.

Саманта кивнула, и девушка ушла, позволяя травнице осмотреться. Она не стала отрицать – ей нравилось ее временное пристанище, но от осознания, что оно может стать вечным, становилось тяжело на душе. Да, в Хайвертоне ей тоскливо, но там ее дом, ее друзья, жизнь. Что поделать, но ее место там, и ей нужно вернуться. Или не нужно?..

Где-то совсем рядом вдруг послышалась чья-то ругань, и Сэм выглянула наружу. Спиной к ней на тропе стоял светловолосый мужчина и собирал оброненные поленья. Бросившись ему на помощь, девушка подняла несколько сучьев, что-то пробормотав в ответ на его благодарность, встала и только после этого взглянула на него. Мужчина удивленно присвистнул.

– Саманта?

Не смотря на то, что были люди, которые вернулись в Хайвертон, были и те, кто навсегда исчез в этом лесу – купцы, охотники, простые крестьяне, ушедшие искать своих близких. И живший рядом с лавкой трав сосед тоже исчез. Вот только тогда она думала, что навсегда.

Комментарий к Глава шестая. Лес

Автор очень рассчитывает на отзывы читателей в качестве мотивации для написания продолжения этой работы. Не забывайте, что именно вы, дорогие читатели, и ваши комментарии являетесь вдохновением для большинства писателей))

========== Глава седьмая. Ее новая жизнь ==========

От неожиданности и растерянности Саманта выронила поленья и попятилась.

– Ты не узнаешь меня? – с улыбкой поинтересовался мужчина. Девушка кивнула.

– Уилл. – Уилл заулыбался еще больше. – Мы думали, ты исчез…

Его улыбка чуть померкла. Кивнув в сторону лежащего у тропы дерева, он сложил возле него свою ношу и уселся верхом, Сэм присела рядом.

– Ты ведь ушел в лес за женой, верно? – осторожно спросила она. Уилл, глядя на нее, кивнул.

– Когда она пропала, я думал, моя жизнь кончена. За Элли никто не пошел, все боялись. И я ушел один на ее поиски. Надеялся, что вот – найду ее, начнем новую жизнь, уедем куда-нибудь… – он немного помолчал, погруженный в воспоминания, тень печали коснулась его лица. – Я нашел ее на четвертый день. Чисто случайно – потерял тропу, шел на звук воды и вышел к реке возле оврага. А в овраге нашел ее. Растерзанную волками…

Саманта опустила глаза. Уилл и Элли помогали ей, когда Джеймс только приютил ее. Собирали вместе с ней травы и коренья, и женщина показывала, как правильно обрабатывать некоторые раны. Когда она пропала, Сэм горевала вместе с Уиллом, но в сказки о сиренах не верила – слишком свободной и сильной была Элли. И оказалась права. На сей раз сирены были ни при чем.

– Наверно, деревенские были правы, что боялись идти за ней, – продолжил Уилл. – Суеверия в Хайвертоне – неотъемлемая часть жизни, но Элли… она ушла сама, понимаешь? Когда я ее нашел, у нее в руке был зажат фиолетовый камень. Она часто собирала их, потом продавала, когда торговцы приезжали. И в тот раз она ушла тоже за ними, просто дальше обычного.

– Тогда почему ты не вернулся, если нашел, что искал?

– Потому что возвращаться не было смысла. Если по правде, я почти дошел до опушки, просто в последний момент передумал. А потом меня нашли и привели сюда. Даже не знаю, сколько я уже здесь – год? Полтора?

– Почти два, – ответила Саманта. Уилл присвистнул.

– Я не жалею, что не вернулся, Сэм. К той жизни возврата уже нет, начинать новую нет смысла, а то существование, что я нашел здесь – оно вполне приемлемо. Для полного счастья мне не хватает только моей Элли. Но в этом месте мне дали все, что было нужно потерянному человеку.

– Скажи, все эти люди… – травница окинула взглядом деревья. – Неужели это все правда? Мне не рассказывают всего, и я не понимаю, бояться мне их или нет, но… разве может быть, что все суеверия и страшилки на самом деле существуют? Что все это – и есть тот мир лесных сирен?

– Они никогда не говорят всего, по крайней мере, сразу, – ответил Уилл. – Ждут, что мы поймем все сами. И бояться их или нет – это тоже из того, что мы должны определить для себя сами. Так что доверяй своей интуиции, она тебя точно не обманет. А насчет суеверий… в любой сказке, в любых страшилках всегда есть доля правды. Нам остается лишь гадать, насколько велика эта доля.

Саманта разочарованно вздохнула. В глубине души она надеялась, что хотя бы Уилл прояснит ей всю ситуацию, расскажет все об этом месте и его обитателях. А он повел себя почти так же, как Оливия – не сказал ровным счетом ничего. Словно почувствовав ее настрой, Уилл мягко потрепал ее по плечу и поднялся.

– Не расстраивайся. Тебе все объяснят. Это трудно понять, но такова их жизнь. А пока просто отдохни.

Подмигнув на прощание, он поднял свои пожитки и ушел, что-то тихонько напевая себе под нос. Саманте на секунду показалось, что все снова, как прежде, что они в деревне, и из-за угла вот-вот выйдет Элли и обругает ее, что за своей работой она забывает даже поесть. Сэм не хватало этого.

А сейчас ей не хватало и ее друзей. Привычной жизни, которую еще недавно она так ненавидела и презирала, желая изменить все вокруг. Что ей не нравилось? Рутина и обыденность? А, может, именно в ней и есть вся суть, в том, что нет ничего неожиданного? Нет происшествий, нет опасностей, только обычная жизнь…

Нет, для нее такая жизнь подобна смерти. Но что тогда? Ей же нравилось ее дело, ее работа, так что мешало заниматься только ею? Она усмехнулась. Простое человеческое счастье… быть может, ее счастье ни где-то там с идеальным, любимым мужчиной, а в Хайвертоне, за работой. Может, нужно перестать жить иллюзиями. И правы Лотти и Лидия, стоит просто выйти замуж за Кайла и надеяться на лучшее. Кто знает, может они станут такой же семейной парой, как Агнес и Брайан.

В груди кольнуло, прямо над сердцем, как если бы оно взбунтовалось от одной только мысли. Надо понять, что ей нужно, где ее место. В чем ее судьба. В работе, любви ли, семье – кто это знает, кроме нее самой?

Она очнулась только, когда на ее плечо легла чья-то рука, а воздух пронзил запах хвои. С легкой полуулыбкой Лукас обошел дерево и остановился перед ней.

– Хотел предложить показать тебе здесь все. До ужина еще пара часов.

Девушка встрепенулась, оглядела свой порванный и грязный красный наряд и вскочила.

– Мне бы только переодеться, – смущенно проговорила она. Лукас усмехнулся и кивнул.

– Я подожду.

Она метнулась в свой новый дом, распахнула крышку сундука и вытащила из него светло-серую рубашку и длинную юбку с узором из листьев. Вошедший следом за ней Лукас оглядел комнату, приметив пустые полки на стенах, и бросил на нее пристальный взгляд.

– Ты никак не будешь свое жилище украшать?

– Посмотрим по настроению, – уклончиво ответила Саманта, подхватив одежду и шмыгнув за тканевую ширму, на которой при свете свечи играли длинные тени. – В деревне у меня были заставлены все полки в комнате.

– И что ты собирала? – снова спросил Лукас. Девушка грустно засмеялась, забросила красное платье на край ширмы и потянулась за рубашкой.

– По большей части коренья и травы. Мне нравилось знать, что я помогаю людям – это придавало жизни смысл. Знать, что я нужна. Еще были несколько безделушек, но больше всего именно травы.

Она вышла из-за ширмы, неуверенно теребя край юбки. Лукас задумчиво смотрел в сторону, туда, где висело ее безнадежно испорченное платье. На спокойном лице мелькал намек на настороженность, от косички по скуле тянулась тень. При виде нее он вздрогнул, оглядел ее с ног до головы и улыбнулся. Длинную рубашку она заправила в юбку, которую подпоясала широкой серой лентой.

– Немного непривычно, – смущенно проговорила Сэм. Мужчина фыркнул и поднялся.

– Привыкнешь. Это дело времени.

Выйдя из дома, они свернули налево и поднялись по тропе на холм, за которым начиналась уже знакомая Саманте роща. Но, вопреки ее ожиданиям, Лукас повел ее по краю рощи, вдоль зарослей орешника, где несколько человек готовили на костре еду. Сразу за орешником располагалась поляна, где росла ежевика и смородина, а от нее в три стороны уходили едва заметные тропы. Протянув Сэм руку, Лукас повел ее по самой правой.

В скором времени она услышала нарастающий гул водопада. Сквозь деревья и скалу они вышли к озеру. Мощные потоки воды падали с высоты, создавая брызги, туман и пену. Эхо скал усиливало шум водопада, но именно скалы не давали гулу выйти за пределы этой пещеры. Посмотрев вверх, девушка увидела темнеющее небо и загорающиеся в вышине звезды. Их были десятки, сотни, и это зрелище завораживало своей красотой. Сэм показалось, будто она очутилась в одном из снов – такая красота просто не могла быть явью.

– Можно попробовать спасти твое платье, – перекрикивая шум воды, сказал Лукас и махнул в сторону берега. Глянув туда, Саманта заметила женщин, стирающих одежду. – Идем.

Он повел ее обратно. Лукас шел легко, переступая с камня на камень. Саманта же то и дело оскальзывалась на сырых от брызг и тумана булыжниках. В очередной раз оступившись, она ухватилась за мокрую стену и держалась за нее до самого выхода.

За все то время, что они шли обратно на поляну, девушка не произнесла ни слова, хотя в голове роились вопросы. Словно почувствовав это, Лукас остановился на поляне и сел на траву, кивком предложив ей сделать то же самое.

– Ты многое хочешь спросить, но молчишь, – заметил он. Сэм хотела было возразить, но он покачал головой. – Не надо, не спрашивай, как, но я знаю. Давай. Я постараюсь ответить на все, на что смогу.

Саманта растерянно закусила губу и села напротив, расправив расшитую юбку. Зеленые листья ярко сверкнули в надвигающихся сумерках, и она вдруг поняла, какой вопрос ее интересует больше всего.

– Ты сказал, вы – дети леса, – начала она. Лукас прищурился, не сводя с нее глаз, отчего ей в очередной раз за этот день стало не по себе. – Что это значит?

– То, что я имел в виду. Мы и есть дети леса. Это трудно объяснить…

– Я не про это, – перебила его Саманта. – Я помню те минуты, когда надо мной склонилась Эйла, я помню песню. Тогда я подумала, что это пела она, но потом, когда узнала, что там были ты и Оливия… это пели вы, верно? – когда Лукас кивнул, она почувствовала, как по коже пробежала дрожь. – Ты, Оливия, Вальдр и остальные, вы – лесные сирены, да?

Лукас расхохотался. От неожиданности Сэм на секунду потеряла дар речи, беспомощно открывая рот и хлопая глазами, пока мужчина смеялся.

– Прости, – наконец сказал он. – Значит, так нас зовут у тебя дома? Немного нелепо, но в целом правильно, в каком-то смысле нам подходит.

– Так это, правда, вы? И все те сказки, что про вас рассказывают, тоже правда? Что вы уводите людей в леса, заманиваете их в ловушку, где они исчезают без следа?

– А ты сама в это веришь? – поинтересовался Лукас, изогнув бровь. Девушка медленно покачала головой. – Каждое суеверие основано на истине. В этом ее совсем немного. – Саманта все еще вопросительно смотрела на него, и он вздохнул. – Давай на этом мы опустим эту тему. Я не могу ответить.

– А зачем я здесь?

– Это ты тоже должна понять сама.

– Каким образом, если я даже не знаю, что это за место?

– Это наш дом, – ответил Лукас. – Наша жизнь отличается от жизни людей. Мы живем, полагаясь на чувства. Мы чувствуем животных, знаем, о чем они думают. Чувствуем сам Лес, ощущаем его боль и гнев, страх и радость. Именно он нас направляет, помогает. Когда грозит опасность, он предупреждает нас. Когда мы нужны в каком-то определенном месте, он сообщает и это. Лес – часть нас самих. Он заботится о нас, мы о нем.

Саманта задумалась. Все происходящее казалось абсурдом, но в рассказе Лукаса был смысл. Взять хотя бы того медведя. Это походило на чудо, словно они понимали друг друга и старались не причинять вреда один другому. Словно жили в гармонии.

– А Эйла? – вдруг спросила она. – Она ведь не сирена.

– Нет, – улыбнулся Лукас. – Она – душа леса. Таких, как она, вы называете дриадами.

Дриады. Если рассказы о лесных сиренах воспринимались как страшилки, то повести о дриадах были обычными сказками. Считалось, что дриады не трогают тех, кто не вредит лесу, и помогают заплутавшим людям найти дорогу домой. Какая ирония – герои сказок и страшилок в реальности живут бок о бок и почти ничем не отличаются.

– Сирены и дриады, – протянула Саманта. – Защищают Лес и живут в мире с самой природой. Невероятно…