Текст книги "Шепот лесных сирен (СИ)"

Автор книги: Isabelle Kelari

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Ему стало немного легче, когда ей позволили остаться. Первым делом в разуме проскользнула шальная мысль: а что, если?.. Но вслед за ней Лукас вспоминал, что различия между ними все же слишком велики. К тому же все еще оставалась та самая нерешенная загадка ее таинственного возвращения, ответа на которую никто из них так и не нашел.

Только бы его опасения не подтвердились, только бы все обошлось…

Так о каком покое в душе могла идти речь? Он давно забыл это чувство. Пожалуй, в тот самый миг, когда, не сдержавшись, запретно коснулся ее губ. Или, быть может, раньше?.. Дикая природная страсть испепеляла его изнутри, разжигала неистовое пламя, готовое сорваться наружу и уничтожить их всех. А спасительного дождя ждать было неоткуда… Он остался один, наедине со своей истинной сущностью, которую не было смысла скрывать – его братья и сестры по крови видели его насквозь. Но помочь ничем не могли. Иногда живое существо становится заложником своего собственного сердца и разума, и от этих преследователей не скрыться никому. Будь то человек или же сирена.

На восточной границе тонкой полоской забрезжил алый рассвет. Теплые лучи, пробившись сквозь тяжелые дождевые тучи, озарили осевшую на паутинках влагу, позолотили листья деревьев. В воздухе запахло мокрой землей. Тяжело вздохнув, Лукас тихо, словно лесной кот, соскользнул с ветки, чуть присел, приземлившись, и медленно побрел между стволами. На без того растревоженной душе стало еще тяжелее, когда чуткий слух уловил быстрые мужские шаги. Поступь слышалась все ближе, хрустели под сапогами сухие ветки, и спустя пару секунд из-под деревьев выскочил Амонд. Темно-русые волосы мужчины разметались по плечам, выбившись из хвоста, ясные глаза горели.

– Идем скорее, – скомандовал он. Лукас, почувствовав его тревогу, поспешил за ним.

– Что случилось? Что-то на границах?

– Сам увидишь, – уклончиво ответил Амонд. – Все уже там.

Они повернули к северу. Ночные сумерки понемногу отступали, лес оживал, но их дорожка пролегала в полумраке, там, куда солнце еще не успело добраться. Когда они свернули в так хорошо знакомый Лукасу перелесок, у него защемило сердце от внезапного озарения.

Только не сейчас…

Сразу за деревьями обнаружился взволнованный Эрван. Едва завидев их, молодой юноша кинулся к Амонду, а Лукас все никак не мог оторвать глаз от черневшего позади юноши входа в пещеру предчувствий.

Втроем они спешно прошли темный, пахнущей сыростью коридор и вышли в главный зал. Отовсюду слышались перешептывания – пещера была полна детей и душ Леса, а в самом зале было так светло, словно солнце взошло не снаружи, а здесь, внутри. Протиснувшись между перепуганными девушками-душами, Амонд, Эрван и Лукас остановились перед широкой колонной-сталагнатом в самом центре зала. Еще недавно прозрачный ствол колонны сейчас мягко светился бледно-зеленым пульсирующим светом созревшего предчувствия. Возле колонны недвижно и тихо стоял Вальдр и молчал. И от его молчания Лукасу стало не по себе.

Итак, началось…

Проснувшись, Сэм первым делом заметила необычную тишину. Вокруг было непривычно тихо: не было слышно ни гомона животных, ни шепота сирен. Лишь деревья как-то особенно грустно и словно нехотя переговаривались между собой.

Когда она вышла из дома, одетая в светло-бежевую рубашку в рисунок из желтых листьев и коричневые брюки, то поразилась бледности встреченных ею дриад. Девушки будто стали еще прозрачнее, чем обычно, как если бы их что-то тревожило. Ей вдруг вспомнилась Эйла в тот день, когда ей стерли память – дриада была такая же бледная и поникшая. В сердце внезапно закрался холодок. Неужели снова?.. Но кто на этот раз?

Обогнав шедшую перед ней девушку, Сэм бегом кинулась в сторону поляны, где проходила трапеза, но ни Лукаса, ни Оливии, ни даже Вальдра там не было. Эйлу она тоже нигде не заметила, но взгляд вдруг зацепился за темно-рыжую, медного цвета макушку. Быстро обойдя друзей и не обратив внимания на их удивленные взгляды, Саманта коснулась бледного плеча.

– Мелисса?

Дриада оглянулась, сверкнули слезы в карих глазах. Травница недоуменно нахмурилась.

– Что стряслось? Где все?

Мелисса поежилась, словно от ветра, но вокруг не было ни дуновения.

– В Лесу неспокойно, – наконец выговорила она. – Ночью он тяжело вздохнул, все души Леса это почувствовали. А утром… – Мелисса замолчала, покосившись на деревья. Листья тревожно зашелестели, ветви заговорили, пересеклись в громком споре и затихли.

– Что утром, Мелисса? – аккуратно переспросила Саманта. Дриада вздрогнула, будто успела забыть об ее присутствии.

– Лес предчувствует свой конец.

Еще раз испуганно на нее посмотрев, Мелисса поспешно ушла. Сэм осталась стоять на том же месте, забыв, как дышать. Лес чувствует свой конец… Разве такое возможно? Как может погибнуть столь огромное пространство? На ум вдруг пришли слова Эйлы в тот день, когда она вернулась. Что, если Лес и впрямь теряет силу? Что случится, если его магия совсем истончится?

На краю поляны появился Фестер и медленно побрел вдоль тропы. Вид у мужчины был до того изможденный, что травница взволновалась не на шутку. Оглянувшись на сидящих за столом друзей, она все же рискнула подойти.

– Фестер, – мужчина едва заметно вздрогнул, – что происходит? Где все? Я видела Мелиссу, она сказала, что Лес погибает…

Фестер недовольно поморщился и опустил сцепленные на груди руки, которые устало повисли вдоль тела, словно ветви ивы.

– Боюсь, не все так просто…

– Я не понимаю…

– Ты же знаешь о пещере предчувствий? Главное предчувствие, – ответил мужчина. – Предсказание готово, а значит, сбудется в ближайшее время. И все мы боимся того, что это будущее может нам принести.

– Подождите, так о чем предсказание? – недоуменно переспросила Саманта.

– О гибели Леса. Много сотен лет этот Лес жил своей жизнью, творил историю, помогал людям и оберегал его обитателей. А теперь… теперь его судьба предопределена и зависит только от человека, который и решит, как ему поступить – спасти или полностью уничтожить, и Лес, и весь наш мир. Мы давно об этом знали – Илана многое смогла различить в шепоте еще не дозревшего предчувствия.

– Так если вы давно знали, неужели нельзя было ничего предпринять? – перебила его девушка.

– Нельзя, Саманта, – покачал головой Фестер. – Обрывки предчувствия еще более туманны, чем полностью созревшее предсказание. К тому же, тогда мы могли только гадать, кто этот человек, ведь в это место попадает много людей, ты сама знаешь. И попробуй мы что-либо исправить, смысл нашего существования просто исчез бы, ведь мы созданы, чтобы направлять людей. Теперь же нам известно, что наша судьба зависит от человека, да, – он вдруг замолчал, пристально на нее глядя и будто собираясь с мыслями. – Но этот человек пришел к нам сам.

Саманта замерла. Сердце в груди пропустило удар, заледенев от страха, дыхание сбилось. Разум, словно издеваясь, воскресил воспоминания о том дне, когда она вернулась. С каким непониманием на нее тогда смотрели сирены, с каким страхом!.. Никто до нее не возвращался сюда, никто не вспоминал то, что должен был забыть. Вот только в ее случае судьба рассудила иначе, и только ей теперь предстояло разбираться с последствиями.

– Нет, этого не может быть… Вы же знаете, сколько это место для меня значит, я не пойду на такое!..

– Это твой выбор, Саманта. Будущее еще не свершилось, и мы еще можем его изменить. Все может сложиться совсем иначе.

Она покачнулась, шагнула назад. Лучи солнца скользнули по ее лицу, заставив зажмуриться, слезы побежали по щекам.

– Тебе стоит побыть одной, – мягко сказал Фестер. – Что бы ты ни решила, Лес привел тебя к нам. Так было нужно. Быть может, нам и впрямь суждено погибнуть, кто знает. Но, по крайней мере, мы напоследок смогли помочь и тебе. Ты уже не та напуганная, нерешительная девочка, которую привели сюда Оливия и Лукас. Ты намного сильнее, чем думаешь.

Коротко коснувшись ее плеча, он, ссутулившись, ушел. Сэм проводила взглядом его сгорбленную фигуру, делавшую его похожим на старика, потом добрела до поваленного бурей дерева и без сил рухнула на него. Все происходящее не укладывалось в голове. Ведь бред же, бессмыслица… Но сколько раз она слышала от других, что попала сюда неслучайно? От Эйлы, Оливии? Лукаса? При мысли о них в груди больно кольнуло, и она сжалась, обхватив себя руками. Нельзя о них думать, только не сейчас.

Рядом с ней вдруг едва заметно дрогнул воздух. Она подняла заплаканные глаза и увидела присевшую напротив Лидию. Шарлотта села возле нее, юноши стояли рядом. Все они смотрели на нее с немым вопросом, а Саманта попросту не знала, что им сказать.

В какой-то момент чувства пересилили. Слезы безудержно побежали по щекам, слова все звучали и звучали, разрывая лесную тишину. Она говорила и плакала, не зная, как еще избавиться от той боли, что накопилась на сердце. Живший где-то в глубине души страх выбрался из своего убежища, затапливая собой все вокруг, протягивая липкие черные щупальца все дальше и дальше. Так уже было, когда она только оказалась в сиротском приюте. Ей тогда казалось, что хуже этого чувства быть ничего не может. В тот раз ее спас Кайл, после приюта – друзья. А сейчас? Кто спасет ее теперь?

А что самое главное – как поступить ей самой?

Когда она закончила, ее друзья молчали. Сэм их не винила, прекрасно представляя, о чем они думали. Она отказалась от прежней жизни, от всего, что было дорого, а взамен разрушила и то, к чему стремилась. Лидия и Шарлотта наверняка жалеют ее, сочувствуют. Майкл опять ругается про себя, кляня всех вокруг, на чем свет стоит – ведь в сирен он никогда не верил. А Кайл попросту злится. Не выдержав, Сэм встала и, шатаясь, пошла в сторону чащи, пробормотав, что хочет побыть одна. Лидия хотела что-то сказать, но Лотти толкнула ее локтем в бок и покачала головой.

– Не надо. Пусть идет.

– Ты представляешь, в каком она сейчас состоянии? – вскинулась Лидия. – Представляешь, что может натворить?

– Нет. И ты не представляешь.

Они замолчали, глядя подруге вслед. Никто не ожидал такого поворота событий. Они оказались не готовы к таким угрозам, но и помочь не могли. Да и как помочь тем, кого все ненавидят?

– Что будем делать? – озвучив мысли других, вопросил Майкл. – Мы должны что-то придумать, нельзя так ее бросать…

– Например? – горько отозвался Кайл. – Ты слышал Сэм. Все зависит только от нее.

– Может, мы чего-то не знаем? – предположила Лотти. – Что, если Сэм все же не стоило возвращаться? Вон ведь как все вышло…

– Все вышло так, как вышло, – ответил ей Майкл. – А вот нам за ней идти точно не следовало. Быть может, тогда все сложилось бы по-другому.

– В каком смысле?

– У нее было бы больше времени. А, появившись здесь, мы могли только ускорить события этого пророчества – мы же не знаем, что сейчас происходит дома. Нам не стоило идти за ней…

Кайл не ответил. Да и что говорить, если каждый из них в глубине души знает ответ? Они были частью той жизни, которую Сэм пыталась оставить в прошлом. А прошлому не место там, где хочешь построить будущее. За него нельзя цепляться, как бы тяжело это ни было, а они цеплялись, да еще так отчаянно. Говорят, правильный выбор всегда тот, который приносит боль. Что ж, выходит, они ошиблись.

Саманта сама не знала, куда идет. Деревья вокруг нее менялись: казалось, только что она проходила мимо бука, потом мимо кленов, а сейчас вдруг из ниоткуда возникли дубы. Листья тихо перешептывались, не зная, что сказать и как утешить. Все казалось каким-то неживым, словно Лес заранее смирился со своей судьбой.

Она не смирилась. Выйдя в очередную рощу, Сэм устроилась в корнях вяза и спрятала лицо в ладонях. Все, во что она верила, на что надеялась в последние недели, развеялось по ветру, словно пепел. Она так хотела новую жизнь, так стремилась к ней, а что теперь? Своими же руками все разрушить?

Нет, в этом нет никакого смысла… Разве можно уничтожить то, что тебе дорого? Лес, сирены, дриады… Они стали частью ее жизни, ее судьбы, и без них все потеряет свое значение. В ее руках их участь, и никто другой не может этого изменить. Все зависит только от ее выбора.

Спасти Лес или уничтожить… Но от чего спасти? От потери магии? Или от более реальной угрозы?

А если уничтожить, то в чем состоит эта угроза?

Из высокой травы неподалеку вдруг послышался шум, захрустели травинки, среди листвы мелькнула рыжая шерсть, и наружу, осторожно принюхиваясь, вышла лисица. Коротко поведя носом, она уселась рядом с девушкой, пристроив голову на ее локте и глядя на нее светло-зелеными глазами.

Так кто она – спаситель или наоборот? Животные говорят одно, сирены страшатся другого.

На ум вдруг пришла легенда о Каридоне и Виринее. Что, если все дело в этом, в противостоянии между людьми и сиренами? Все снова повторяется, только теперь в самом центре бури находится она. Она – ключ к происходящему, она оказалась здесь не просто так. Ей твердили об этом с самого начала, и вот сейчас, наконец, картина сложилась.

Лес выбрал ее, в защитники ли или в губители, но именно ее.

Зло смахнув со щеки слезы, Саманта глубоко вздохнула. Предчувствия всегда туманны, и никогда нельзя сказать заранее, о чем они. Осознание приходит слишком поздно, а сделанный выбор… Что ж, ей дана возможность выбирать, но не дан шанс избежать этого выбора. А, может, все же шанс есть?

Почему никто никогда не говорит, что, не смотря на то, что выбор есть всегда, сделать его так страшно?

Заметив краем глаза легкое движение, она оглянулась. В тени густой листвы остановился Лукас. Зеленые глаза словно потускнели, излучая печаль, и темный костюм только подчеркивал это. Весь он будто напрягся, раздираемый противоречиями несказанных слов и несовершенных действий. На душе стало совсем тяжело, и Сэм отвернулась, чтобы скрыть стоявшие в глазах слезы.

– Ты знал?

Лукас вздрогнул от ее тихого шепота, словно от пощечины. Захотелось подойти ближе, коснуться, утешить… Но через силу он остался стоять на том же месте.

– Да.

Лисица рядом с ней едва слышно тявкнула, вызвав у Саманты улыбку. Длинные тонкие пальцы запутались в рыжей шерсти, привнося в душу облегчение. В глазах понемногу прояснялось, слезы отступали, и на их место приходили усталость и разочарование.

– Почему не сказал раньше?

– Мы не были уверены, – произнес Лукас, подойдя чуть ближе. – Ты отличалась от всех уже, когда появилась здесь первый раз. Мы не понимали, почему вдруг Лес призвал тебя именно тогда – ведь возможности были и раньше. Потом ты ушла, и все решили, что просто пришло время, что мы должны были помочь тебе так же, как остальным. Но когда ты вернулась… – он запнулся, сбился, закрыв глаза в нелепой попытке собраться с мыслями и не совершить еще большую ошибку. – Когда ты вернулась, все стало ясно.

– Значит, все это время ты знал, что я могу стать той, кто все вокруг разрушит? – Саманта подняла на него глаза. Лукас ее взгляд выдержал. – Ты знал, знала Оливия, Эйла. А Вальдр, он тоже догадывался? А Илана, Фестер? Тогда, на вече, они ведь поэтому согласились меня принять – чтобы держать возможную угрозу под присмотром?

– Ты не угроза.

– Тогда кто я? – с грустной уставшей улыбкой вопросила Сэм. – Все вокруг скрывали от меня правду, которую я должна была знать. Может, тогда все было бы иначе. Вы же должны это понимать, должны как-то пытаться защитить свой дом. Или об этом предназначении я тоже должна была догадаться сама? Почему ты не сказал мне раньше?

Лукас остановился напротив нее, присел на корточки. Она вдруг почувствовала знакомый хвойный запах, от которого перехватило дыхание, а мысли спутались. Нет, только не сейчас, не теперь, когда так больно…

– Я хотел, чтобы все это относилось не к тебе.

Зеленые глаза пристально вглядывались в ее лицо, подмечая малейшие детали. Он кожей чувствовал ее смятение и боль, но не знал, как помочь, как облегчить эти страдания. Не зря Вальдр советовал держаться подальше, не зря говорил о привязанностях и предупреждал о возможном пророчестве…

– Значит, ты поэтому хотел, чтобы я ушла тогда? Поэтому поцеловал, когда прощался и стирал мне память?

Он вздрогнул, вскинул голову. Саманта смотрела на него так просто, словно происходящее никак ее не касалось. Ирония… Она снова и снова забывала, что он ощущает все ее эмоции, что наверняка знает, когда на ее лице напускная маска. И он чувствовал, как она пытается скрыть свою боль и обиду – на детей Леса, на друзей, на него – за всю ту ложь, которую она вдруг обнаружила. Но вот усталость была неподдельная.

Кровь вскипела в венах от внезапного волнения. Все это время она знала правду, а он… Ведь чувствовал, что что-то в ней изменилось, почувствовал еще вчера!.. Чувство отчаяния вдруг зародилось где-то в сердце, путаясь вместе с волнением, сплетаясь в единый ураган эмоций, который он просто не мог сдержать. Буря, наконец, сорвалась с цепи.

– Давно ты знаешь? – хриплым голосом спросил он. Саманта коротко улыбнулась уголками губ, руки едва заметно дрогнули, перебирая лисью шерсть.

– Несколько дней. Вспомнила недавно, хотела поговорить, но все никак не было случая…

– Вспомнила? – переспросил Лукас. Она, поморщившись, кивнула.

– Кайл помог, невольно… – она замялась, но мужчина понял ее без слов. В груди что-то звонко оборвалось, оставив звенящую пустоту.

– Он тебя поцеловал?

Саманта снова кивнула, не спуская с него глаз.

– Тогда я и вспомнила. Поняла, что есть в этом что-то неправильное, что на его месте должен был быть кто-то другой… Хотя какая теперь разница, да?

Ее голос дрогнул, и она отвернулась. Лукас, мгновение помедлив, все же протянул руку и коснулся ее пальцев. Они оказались на удивление холодными. Он хотел было взять ее руку в свои, отогреть, успокоить, но поборол в себе это желание. Он не имеет на это право. Горящий в груди огонь ярко вспыхнул, обжигая изнутри. Сердце горестно всхлипнуло, обугливаясь, слой пепел на душе стал чуть толще. Это ведь тоже его выбор, верно?..

– Я хотел для тебя другой жизни, – словно со стороны он услышал свой голос, не до конца осознавая, что хочет сказать. – Ты говорила о спокойном доме с семьей, где тебя примут такой, какая ты есть. И я желал тебе именно этого. Думал, ты уйдешь от нас и начнешь эту новую жизнь… Я знаю, что ты чувствуешь. Но это против законов природы. Что бы ты ни испытывала, что бы ни чувствовал к тебе я, однажды все закончится. У нас будет всего несколько лет, а потом та жизнь, которую ты хотела, оборвется. А моя продолжится. Еще и это предчувствие… Это не приведет нас ни к чему хорошему, пойми.

Саманта слушала его молча. Когда он договорил, она еще немного помолчала, гладя лисицу между ушами, затем пошевелилась. Лиса потянулась, зевнула, смерила мужчину недовольным взглядом, затем фыркнула и скрылась среди травы. Сэм встала, Лукас поспешил выпрямиться следом. Она была совсем рядом, такая хрупкая, но не сдавшаяся даже сейчас, под тяжестью открывшейся ей правды. Как бы ему хотелось, чтобы все было иначе!..

– Помнишь ту ночь, когда ты привел меня на скалы и рассказал легенду своего народа? – вдруг спросила Саманта. Лукас коротко кивнул. – Кажется, Каридон и Виринея тоже встретились в неподходящее время.

– Они были одной крови, – горько заметил мужчина. Сэм подошла к нему, глядя на него снизу вверх, так близко, что от ее дыхания задрожала тонкая косичка у его правого виска.

– Важно не это. Ты никогда не думал, может, Лес привел меня обратно как раз из-за тебя?

Еще раз внимательно и грустно взглянула ему в глаза, отвернулась и ушла, быстро скрывшись среди листвы. А Лукас так и остался смотреть ей вслед. Не выдержав, он ударил кулаком по стволу вяза, ободрав кожу, но пламя тревоги на его душе, переросшее в неугасаемый смерч, продолжало гореть, подпитываемое уже не только сомнением, но и медленным осознанием, что, похоже, только что он принял неверное решение.

Комментарий к Глава двадцать пятая. Тревога на сердце

Автор очень рассчитывает на отзывы читателей в качестве мотивации для написания продолжения этой работы. Не забывайте, что именно вы, дорогие читатели, и ваши комментарии являетесь вдохновением для большинства писателей))

На любые ошибки просьба указывать))

========== Глава двадцать шестая. Тени сгущаются ==========

Она слышала голоса. Разговор листьев и ветвей, шепот сирен и едва слышный зов дриад.

Они шептались, кто, глядя на нее, кто, отводя глаза, словно от прокаженной. Ее никто не винил, но всеобщая печаль чувствовалась в воздухе, повиснув над Лесом грозовым облаком, готовым вот-вот разразиться.

Были и те, кто говорил ей слова утешения, вот только Саманте от них не становилось легче. Ей казалось, что все они уже смирились со своей судьбой, и так оно и было. Много сотен лет Лес подсказывал заплутавшим свой истинный путь, но что, если его собственный путь приведет к концу?..

Пройдя поселение насквозь, она углубилась дальше, держа курс на горы. Снежные шапки на острых серых скалах походили на чьи-то застывшие слезы. Пронзительный ледяной ветер бушевал высоко в кронах деревьев, срывая мелким дождем зеленые листья. Сэм огляделась. Где-то в этих лесах она повстречала привечавших ее волков, среди этих скал смотрела на звезды и слушала легенды сирен, а чуть дальше к северу нашла убежище от посторонних глаз на берегу озерца с водопадом. Сердце предательски часто забилось, на ресницах осели слезы. Нет, не думать об этом. Она не может погубить то, что ей дорого. Она сильная, она найдет другой способ.

Должен быть иной выход…

А, может, предчувствие относилось не к ней? Где-то глубоко в душе затеплилась слабая надежда. Да, конечно, наверняка есть много людей, кто так же зашел далеко в чащу и остался здесь. Да что говорить, все люди, побывавшие в поселении, появились здесь именно так. Сердце вдруг пропустило удар, воздуха стало катастрофически мало. Нет, Фестер сказал, что это ее выбор, и Лукас подтвердил его слова. Она отличалась от всех, когда только появилась в этом Лесу – ему так было нужно, нужно именно в тот момент. Да и кроме нее никому не удавалось вернуться.

Но что может заставить ее сделать такой выбор? Спасти или уничтожить, но ни слова об обстоятельствах. Что повлияет на ее решение?

Перелесок вдруг оборвался, явив ее взгляду темный вход в пещеру предчувствий. Стоявший рядом парнишка – она вспомнила, что его звали Эрван – коротко кивнул ей, скользнув по ее лицу сочувствующим взглядом, и посторонился. Собравшись с духом, Саманта вспомнила слова Фестера и ступила во тьму.

Она сильнее, чем думает.

Она немного постояла в темноте, а когда глаза привыкли, и из сумрака показались очертания коридора, зашагала по нему, прислушиваясь к эху собственных шагов. По стенам стекали тонкие ручейки, дышать становилось тяжело. Достигнув конца коридора, она вышла в зал.

Вопреки ее ожиданиям, в пещере почти никого не было, лишь у переливающейся зеленым светом колонны стояли и негромко переговаривались Илана и Вальдр. Заметив ее, они замолчали, и Сэм медленно приблизилась к колонне.

– Ты уже знаешь? – поинтересовалась Илана, ее мелодичный голос отозвался в пещере эхом.

– Я пришла услышать его полностью, – ответила Сэм. Женщина бросила взгляд на Вальдра, и тот коротко кивнул.

– Закрой глаза.

Смежив веки, она прислушалась. Все так же журчала вода, слышалось дыхание сирен, но голос предчувствия – голос Леса – молчал. Повинуясь внезапному порыву интуиции, Саманта распахнула глаза, подошла чуть ближе и коснулась сияющего кристалла. Ее ладонь тут же намокла, все внутри затрепетало, а в ушах раздался тихий голос:

– …Едва нежданный гость войдет в лес, все, что было дорого, окажется под угрозой… Огонь распространится с юга на север, страх одержит верх над магией, и только незваный человек, нашедший дорогу сквозь чащу и отмеченный лесом, решит его судьбу…

Шепот стих так же резко, как и раздался. Сэм вдруг осознала, что тяжело дышит, словно только что пробежала несколько миль. У нее было такое чувство, будто ее загнали в ловушку, клетка за ней захлопнулась, а больше выхода не было. Быстро отдернув руку, она подняла глаза на Вальдра и Илану. Те смотрели на нее с нескрываемой тревогой.

– Саманта…

– Есть вероятность, что это не я? – перебила Илану Сэм, с ее длинных пальцев на каменный пол закапала вода. Женщина едва заметно качнула головой, из-под ее платка выбилась прядь волос.

– Она очень мала. Лес не просто так призвал тебя, а, значит, ты должна сыграть свою роль в нашей судьбе, как мы сыграли свою в твоей.

Сэм молчала. Память вдруг воскресила увиденный ею сон: ветви деревьев в огне, сгоревшая опушка, спасающиеся бегством животные, стена пламени… Быть может, это был не просто сон, а предзнаменование?

– Ты изменила многих из нас, Саманта, – тихо произнес Вальдр. – Ты можешь этого не знать, но Оливия никогда не подпускала к себе посторонних, предпочитая общество волков. Эйла хоть и общалась с людьми, но старалась лишний раз не попадаться им на глаза – не привязываться. А Лукас вообще принимал, как данность, все, что мы делаем. Мы чувствуем, как сильно Лес привязался к тебе – даже животные это чувствуют.

– Один раз ты уже изменила наш мир, – добавила Илана. – И пусть мы не знаем всех обстоятельств нашего общего будущего, мы благодарны тебе за все. И не можем винить тебя за твой возможный выбор.

– Я еще не сделала никакой выбор, – резко ответила Саманта. – И ничего еще не известно.

Илана замолчала, бессильно глядя на девушку. Вальдр тоже молчал, только взгляд его глаз скользил по ее лицу в попытке понять. Сэм чувствовала, как он боится – ни за будущее, ни за себя, ни за свой дом. За нее. Не только она нашла свой дом в этом лесу, но и Лес нашел в ней близкого человека.

Разве в Хайвертоне она мечтала не об этом? Найти место, где ее будут понимать с полуслова, где всегда будут знать, что у нее на душе, где будут принимать такой, какая она есть – все это нашла здесь. Впервые за все эти годы она чувствовала себя свободной от всех предрассудков, как вдруг все рухнуло в одночасье.

Да и было ли все это на самом деле или она просто все придумала? Да, ее счастье заключалось в этом, в семье и доме. Но если дом она нашла, то семью так и не обрела. Думала, что обрела. Надеялась, что, возможно, у нее есть здесь будущее. Может, даже с Лукасом. А сейчас… Снова пересуды, снова сплетни и страхи. Тот, кто стал ей невероятно близок и дорог, не сказал ей всей правды, той, что она должна была знать. А те, кого она считала семьей, позволили ей остаться только из-за не наступившего будущего.

– Вы ведь обо всем догадывались, тогда, на вече, да? – горько сказала она. – Когда я была в этой пещере первый раз, Лукас сказал, что Вы можете многое различить в шепоте предчувствий, пусть и не все. И Фестер на вече говорил, что неясно, почему Лес решил меня вернуть. Вы поэтому позволили мне остаться? Чтобы в нужный момент угроза была рядом, чтобы ее было можно предотвратить?

– Мы не знали всего, – ответила Илана. – А ты нуждалась в нас. Если тебе будет легче, считай так, как только что сказала. Обвиняй меня, Фестера, Вальдра. Но не своих друзей, не Оливию и не Лукаса. Они знали не больше нас, а скажи мы все тебе раньше, это ничего бы не изменило. Разве что ты винила бы себя в том, чего еще не совершила. Ты уже сейчас себя винишь.

Смахнув злые слезы, Сэм отвернулась. Тугой узел в груди сжался чуть сильнее и вдруг ослаб, распустился, когда разум принял то, что так долго отрицал. Никто из них не виноват. Ни Илана, ни Вальдр, ни тем более Лукас. Будущее еще не свершилось. И ей решать, чему случиться, а чему нет.

Она сильнее, чем кажется…

Наступившую тишину в зале нарушили чьи-то быстрые шаги. Эхо становилось все громче, гул нарастал, и из коридора вдруг выскочил мужчина. Саманта узнала в нем одного из дриад – у мужчины была такая же полупрозрачная кожа, как у Эйлы, одежду оплетали ветви, а в светло-коричневых волосах запутались тонкие листики. Завидев Вальдра, он облегченно вздохнул.

– Слава солнцу… У меня срочное сообщение.

У Сэм похолодело на сердце.

– Что случилось, Ульмус? – как можно спокойнее спросил Вальдр, но травница уловила в его голосе тревожные нотки.

– Люди, ее друзья. – Ульмус посмотрел на Саманту. – Они ушли.

В пещере повисла тишина. Девушка обернулась к Вальдру, тот в свою очередь взглянул на Илану, которая буравила взглядом дриаду. Наконец, она отвела глаза, тут же наткнувшись на немой вопрос Вальдра.

– Ты старше и мудрее меня, – заметил он. – Тебе решать.

– Как это случилось? – обратилась женщина к Ульмусу. – Они решили уйти, и никто не подумал стереть им память и проверить, что они нас не выдадут?

– Первой ушла одна девушка, Лидия. Следом за ней отправились Шарлотта и Майкл. Единственный, кто остался – это Кайл.

– Я не понимаю… Как получилось, что они ушли незамеченными?

– Они же не знают дороги… – испуганно выдохнула Саманта.

– С ними волки Оливии, – успокоил ее Ульмус. – Они их выведут.

Вальдр изменился в лице. Воздух вокруг словно наэлектризовался, как перед грозой, стало тяжело дышать. Илана поморщилась.

– Что значит «с ними волки»?

– Оливия, Эйла и Лукас помогли им уйти. – Вальдр хотел было что-то сказать, как Ульмус быстро продолжил: – Они оставили письмо для Саманты.

Он протянул девушке сложенный лист пергамента, который Сэм тут же с трепетом развернула. Написанные черным углем строки расплывались перед глазами, но света от предчувствия хватало, чтобы все прочитать.

«Сэмми, Эйла все нам рассказала. Не смей думать, что все случится именно так и ничего нельзя изменить. Ты сама творишь свою судьбу, и никакое пророчество не должно тебя останавливать. Борись, как боролась всегда.

Майкл предположил, что угроза, о которой шла речь – это наша деревня. Наше исчезновение не могло пройти незамеченным, люди наверняка в панике. Один бог знает, что сейчас творится в Хайвертоне, но если мы можем что-то исправить, если можем хоть как-то повлиять, мы это сделаем.

Не волнуйся за нас. Эйла выведет нас ближе к деревне, к тому же, Оливия посылает с нами своих волков, да и Лидия более-менее помнит дорогу. Кайл останется здесь, быть может, он как-то тебе поможет. Главное – не волнуйся. Мы справимся, все вместе, чего бы это ни стоило.

Помнишь, в своем письме ты говорила, что, быть может, однажды мы еще встретимся, ведь кто может знать наверняка? Так вот, мы обязательно встретимся, Сэмми, когда все это кончится. Обязательно.

Твоя Шарлотта».

Комментарий к Глава двадцать шестая. Тени сгущаются

Автор очень рассчитывает на отзывы читателей в качестве мотивации для написания продолжения этой работы. Не забывайте, что именно вы, дорогие читатели, и ваши комментарии являетесь вдохновением для большинства писателей))