Текст книги "Семейный план (СИ)"
Автор книги: Inka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Глава 13
Середина января порадовала навалившейся работой и заставила Владимира забыть о личных планах, внезапно проснувшихся желаниях и замашках собственника. У Наташи сперва заболела Сашенька, а потом и Дима, и совершенно не нашлось времени задуматься о том, что же такого она почувствовала к шефу под новый год. Приближался день рождения сына и она забегалась в поисках подарка. Купив десяток мелочей и распихав их дома, она заказала в интернете сборного коробчатого змея и сейчас, крайне довольная собой, прятала его на антресоли шкафа в приемной.
Владимир, зашедший в приемную, залюбовался привставшей на цыпочки на стуле женщиной, что-то аккуратно укладывающей в шкаф.
– Можно было бы и меня попросить, – со смешком заметил он. Тата заполошно оглянулась и чуть не упала со стула. – Осторожнее! – Подхватил ее за талию и удержал.
– Спасибо, но ты меня напугал, – аккуратно отстраняясь от поддержки, ответила она.
– И спас. За это мне полагается... – он сделал многозначительную паузу и она, смутившись, отвела взгляд, – рассказать, что ты там скрываешь.
– Подарок сыну на день рождения, – с облегченным выдохом улыбнулась она.
– И что же это? Сколько ему?
– Это воздушный змей, такой, объемный, как этажерка. Ему будет шесть. Мы летом покупали простых змеев, но они плохо управляются для малыша и он расстраивался из-за этого. Мне посоветовали купить коробчатого. Вот купила, будем надеяться, что у нас хватит ума его собрать и сил запустить.
Тата спрыгнула, сунула ноги в туфли и задвинула стул к стене.
– Завидую. Искренне. С удовольствием бы позапускал змея с сыном, – он развел руками, – но мне не повезло так, как тебе, у меня только дочка и она уже взрослая.
– Ну, наверное, это поправимо? – пробормотала она, покраснев, и почти бегом скрылась у себя в кабинете, ругая себя за сорвавшиеся глупые слова. – Еще бы сказала, что он уже есть – честила она собственную несдержанность.
– Наверное... я и сам не знаю... – он задумчиво смотрел ей вслед, не понимая сам себя, так как с трудом сдержал едва не вырвавшееся "если ты мне его родишь". И, если быть честным, то это вовсе не было шуткой или заигрыванием, а... настоящим желанием? Неужели правда? Невероятно... Через неделю они должны лететь в Екатеринбург на очередную ежегодную конференцию. Владимир зашел к себе, хлопнув дверью и, не глядя подтянув кресло за подлокотник, плюхнулся в него: "Кажется, стоит перестать врать самому себе и начать наконец-то за Наташей нормально ухаживать. Уже всем на фирме понятно, кроме нее самой, что он ее никому не отдаст, а он все что-то тянет и тянет. Ему представляется едва ли не единственная возможность побыть с нею три дня вместе. Глупо будет этим не воспользоваться!"
***
– Командировка не удалась, – однозначно решил для себя Владимир, устраиваясь дома в любимом кресле. Нет, деловые встречи прошли на "ура", никаких неприятных известий он не получил, но... Но! Наташа не ответила ни на один из его ранее безотказных "приемов ухаживания" – не пошла гулять по городу, сославшись на снег и холод, не приняла приглашение в театр и кино, отговорившись усталостью, не согласилась поужинать в ресторане, да даже на прощальный фуршет не спустилась! А у него были такие наполеоновские планы на эту поездку! И все пошло прахом. Его огорчило и даже несколько обидело ее пренебрежение его знаками внимания.
– Пожалуй, – решил он, – стоит начать серьезную осаду. Может быть, она не замечает его ухаживаний из-за отсутствия настойчивости? Или не считает его намерения серьезными?
Мужчина задумался: "А насколько серьезны его намерения?" Надо сперва хоть немного пообщаться вне офиса, чтобы определиться. Нет, не дай бог, жениться он не собирается. Но... она кажется подходящей для постоянных отношений. Настолько, что даже сейчас, зная только ее рабочую "ипостась", он склонялся к тому, что хотел бы именно жить с ней, а не иногда встречаться. Но все эти впечатления требовалось уточнить и как можно скорее, сколько уже можно ходить вокруг да около!
***
На день рождения Димы все разговоры только и крутились вокруг школы. Только этим Тата объясняла себе приснившийся ей ночью сон. Он испугал и озадачил ее. Не то чтобы сны ей снились редко. Нет, напротив, сны она видела часто, причем всегда какие-то забавные – то утюг раскачивался на собственном шнуре, не пуская ее к выходу из дома, пока она не погладит какие-то шторы, то соседский кот, сидя "муфточкой" с диким мявом выезжал вместо блюда с запеченной курицей из духовки, то деловой костюм, притворившись ею, сидел вместо нее за компьютером и составлял психоделических расцветок графики. И только два сна отличались о других. Она вспоминала их со страхом и недоумением, потому что они ощущались до последней черточки реальными. И сбывались с абсолютной точностью.
Первый приснился ей за год до ухода отца из семьи.
Она стояла у подъезда, с трудом удерживая тяжелую дверь, и ее мягкие домашние тапочки пропитывались грязной водой из лужи. Она безнадежно звала отца, просила его вернуться, уже охрипнув, отчего говорить получалось совсем тихо, высоким и срывающимся голосом. На нее смотрели мамаши, гуляющие с детьми на детской площадке, и бабки, оккупировавшие близлежащие скамейки. И в этом липком, вязком чужом любопытстве, она видела только удаляющуюся спину мужчины, ближе которого у нее никогда не было. Тогда она проснулась, хватая ртом воздух и бесполезно пытаясь закричать наяву, – горло болело, першило и позволяло только сипеть. Выкарабкавшись из одеяла, она побрела искать родителей, но отца уже не было дома и она, уткнувшись лицом в живот матери и крепко прижавшись, хрипло задала ей самый страшный вопрос:
– Папа же не может никуда от нас уйти?
– Не знаю, малыш, не хочу тебя обманывать, ты же уже взрослая совсем, – поджала губы мама и вздохнула – наверное, я не лучшая жена...
– Но... – растерялась девочка, – он же любит нас, тебя и меня... он сам говорил!
– Иногда этого недостаточно...
– Достаточно! По-другому просто не может быть! – непримиримо заявила она, еще крепче вжимаясь в нее.
– Ты потом поймешь, а сейчас не надо об этом говорить. Не надо звать беду, пока она не пришла, – непонятно добавила она и Тата почему-то замолчала, испугавшись этих слов.
Через год, когда ее сон повторился в реальности, она какое-то время даже боялась спать и каждый вечер, укрываясь одеялом, мечтала только об одном: лишь бы ей ничего не приснилось.
Второй сон случился за месяц до разрыва с Олегом. Она, совершенно счастливая, стояла в небольшом бассейне, придерживая на воде симпатичного малыша, плывущего в ее руках за игрушкой. Потом она в деталях старалась вспомнить личико ребенка, отмечая в нем явное сходство с собой – абсолютно такие же, как и на ее детских фотографиях небольшие пшеничные завитки на макушке, серые глаза... круглая рожица и нос пуговкой потом, конечно, изменятся, но она чувствовала – это ее ребенок. А вот личность отца угадать не получалось. Никак. Именно после этого сна, в реальности воплощения которого она уже не сомневалась, ей и захотелось поинтересоваться отношением Олега к детям...
Про эти сны она не рассказывала никому и никогда...
Теперь же ей приснился еще один. Столь же реальный, мирный и счастливый, но... невозможный абсолютно. Она стояла около школьной ограды, держа за руку Диму в аккуратном костюмчике, с рюкзаком за плечами и букетом цветов в другой руке. А рядом... рядом стоял Владимир с фотоаппаратом и... Сашенькой на плечах. Бред... бред... – гнала она воспоминание об этом сне от себя. Но... все равно вновь и вновь возвращалась мыслями к этой сценке. Этого не может быть, потому что не может быть никогда – говорила она себе. Как бы она ни фантазировала, такое развитие их отношений просто невозможно. Но сомнения в душе уже поселились, и она с новыми страхами заглядывала в глаза собственного шефа, пытаясь угадать, что он о ней думает и о чем догадывается...
***
Утром 6 марта Наташа нашла у себя в кабинете огромный букет белых тюльпанов в прозрачном стеклянном стакане литров на шесть – ведро-ведром. Рядом на столе лежала коробка конфет, а под ней – тяжеленная красочная книга "Кухня Джейми". Сомневаться, кто мог оставить ей такой подарок, бессмысленно и глупо – никто, кроме Владимира, не знал о том, что она любит готовить. Тата с восторгом и недоумением поглаживала книжку. Да, она бы ее почитала с удовольствием, на телевизор времени катастрофически не хватало, а иностранные кухни ее всегда интриговали. В принципе, с мамой за компанию она иногда и "Смак" в выходной могла посмотреть, но там мало что представляло для нее интерес, гораздо больше любопытных рецептов находилось на форумах, где она зависала в редкое свободное время. А вот красочно изданные книжки она обожала, и теперь едва сдерживала себя, чтобы не сорвать пленку и не начать листать подарок вместо работы. Но нельзя, и так сегодня короткий день, да и корпоратив еще...
В приемной послышался голос шефа и довольное щебетание Насти – поздравляет, поняла Тата, и неожиданно для себя ревниво нахмурилась: интересно, что он ей подарил? Легкий стук, ее дверь открывается и тут же закрывается. Она только подняла глаза, а Владимир уже рядом, наклонился и, как будто так и надо, поцеловав ее в щеку, сообщил:
– С наступающим, дорогая!
Тата не успела подхватить упавшую челюсть, так, приоткрыв рот, и уставилась на него. Он, казалось, не замечая ее удивления, кивнул на книжку:
– Понравилась? Очень трудно выбрать... слишком много всего красочного...
– Да-а-а-а... спасибо! – она с трудом нашла в себе силы ответить.
– У тебя точно такой еще нет? – немного ревниво уточнил он, – а то вдруг ты из вежливости это говоришь...
– Нет... правда нет, я чаще в интернете рецепты нахожу...
– Жалко, если не пригодится...
Похоже, он действительно переживал, понравился ли подарок... Тата недоумевала: что это за утро абсурда? Когда это они перешли на такие личные отношения?
– Пригодится, спасибо, мне очень приятно твое внимание, – осторожно ответила она.
– Тогда я рад и счастлив!
Он присел на край ее стола и, заговорщицки наклонившись к ней, добавил:
– И хочу пригласить тебя в ресторан.
– Прости пожалуйста, но у нас же корпоратив, мы и так сегодня идем в ресторан!
– А я хочу тебя пригласить завтра, или послезавтра, на праздниках!
– Извини, я не совсем понимаю... у нас что-то произошло, а я не заметила? Почему ты меня приглашаешь?
– А почему я не могу пригласить понравившуюся мне женщину на свидание? – он с притворным изумлением поднял брови.
– Гхм... – она прокашлялась и как-то жалобно протянула, – с чего вдруг ты решил обратить на меня внимание?
– Ну, вообще-то я еще на собеседовании обратил на тебя внимание...
– Да-а-а-а?!? – недоверчиво протянула Тата.
– Да, совершенно точно, – неуверенно улыбнулся, и она поняла, что он не так уж и комфортно себя чувствует, это просто внешняя бравада, – но мне так нужен был экономист, что я побоялся испортить отношения...
– А сейчас не боишься?
– А сейчас я уверен, что сделал глупость и мне очень не хочется тебя отпускать, или чтобы ты обращала внимание на наших донжуанов...
– А не на донжуанов?
– Тоже не хочется. Мне хочется, чтобы все твое внимание принадлежало только мне. Вот такой я эгоист. Так ты пойдешь со мной в ресторан?
– Давай пока не будем гнать лошадей, а? Все это так неожиданно для меня... И в ресторан мы сходим, – он довольно выдохнул, – и даже вместе, – она лукаво улыбнулась, – но сегодня и на корпоратив.
– И-эх, таки обломала мне планы... но хорошо, сегодня я выбью нам самый маленький столик в самом дальнем и темном углу, и разгоню от него всех! Я не хочу делить тебя больше ни с кем.
– Попробуй! – она весело улыбнулась, понимая, что у него это вряд ли получится.
– Может, дашь нам шанс? Может, мы попробуем встречаться? – сделав драматичную паузу, во время которой внимательно изучал выражение ее лица, абсолютно серьезно спросил он.
– Ну вот, я же только что просила не торопиться...
– Ну а я вроде бы на это не подписывался? – попытался отшутиться.
– И все же... пусть пока все будет как обычно... пожалуйста...
– Я постараюсь, но по-прежнему уже точно не будет, извини. На работе это не скажется, я обещаю, – он неправильно истолковал ее затравленный взгляд. – Я зайду, когда надо будет спускаться, не уходи без меня! ...пожалуйста...
– Не уйду... договорились...
***
Тоскливым пасмурным восьмимартовским утром Тата перевезла свое семейство к Маше праздновать. Накрошив салаты и поставив в духовку жаркое, она, прислушавшись к шумному просмотру в большой комнате любимых мультиков, пожаловалась подруге на поведение Владимира.
– Ой, как же здорово! – Маша, всплеснув руками, бросила нарезаемую колбасу и упала на табуретку, с восторгом снизу вверх глядя на подругу. – Татик, я так за тебя рада!
– Нет, Маш, как ты не понимаешь! С ним у меня ничего не может быть! И даже не потому, что он в "черном списке" или я боюсь влюбиться окончательно... – Тата прикрыла рот ладошкой.
– Проговорилась! Ура! Я так и знала, что ты к нему неравнодушна! – она даже подпрыгивала от такой прекрасной новости.
– Да, Маш, и что? – Тата горько помотала головой, – он мне нравится и я не жалею, что у меня от него двое детей. Но "черного списка" это не отменяет!
– Ты мне обещала! Попробовать встречаться с мужчиной из "черного списка", если... Так, признайся мне, тебя к нему тянет? Ведь раньше ни к кому не тянуло?
– Да, тянет. И что? Что ты мне предлагаешь? – она нервно перехватила батон колбасы и, передвинув к себе досочку, стала резать дальше.
– Встречаться! Нельзя отказывать ему, не попробовав! – в голосе подруги не было ни грамма сомнения.
– Маш, кроме всего прочего он мой начальник! А служебные романы мне и вовсе никак не нужны!
– Это я понимаю... но... Тат... такая возможность...
– Нет, Маш, никакой возможности нет... – она бросила нож, обняла себя за плечи, ссутулившись и опершись бедром на столешницу, перевела взгляд на стену и пыталась не расплакаться. Впервые ей хотелось откровенно, по-бабьи пореветь над своей неудачной судьбой, в которой все происходит так не вовремя и не к месту.
– Что ты, Тусик, ну что ты, – Маша пересела поближе и обняла, заставив опуститься рядом. Тата не удержалась и, всхлипывая, уткнулась в ее плечо.
– Маш, мне бы хотелось попробовать. Я ему доверяю, как не странно. Он и правда умный и порядочный. И хороший, мне кажется. Но он так относится к женщинам... к нему приходила бывшая жена... как к глупым куклам... я не смогу такое терпеть... и не только это...
– К тебе же он так не относится?
– Нет, – всхлипывания закончились, и Наташа разревелась, – нет, пока не относится. Но ведь может начать... И, Машенька, ничего не получится. Я не могу врать близким людям... или он не станет мне близким... или я должна ему рассказать про детей. А как? В это же невозможно поверить!
– Поплачь, тебе станет легче, – подруга мягко поглаживала ее по спине, понимая, что последний довод действительно перечеркивал все остальное. Тата не могла жить во лжи и даже когда "улучшала" взгляд на события для своей мамы, никогда не врала и не меняла факты. Могла просто что-то не сказать или оптимистично "интерпретировать", но не лгать. – Мы что-нибудь с тобой придумаем, правда!
– Да что уж тут придумаешь!
– А тест на отцовство? Это же так логично! – вскинулась Маша.
– И как я ему предложу его пройти? Да он решит, что я специально подтасовала результаты.
– С чего бы?
– С того, ты же знаешь – он уверен, что детей у него быть не может! Ладно, давай я умоюсь и попьем чаю здесь, чтобы успокоиться и не пугать остальных моим видом. Я выплакалась, больше не буду мочить твою жилетку! И вообще, знаешь, я тут анекдот слышала, – она подошла к раковине и сполоснула глаза
– Мужчины как обувь: одни как тапочки – их удобно носить дома, но в них стыдно показаться на люди; другие – как парадные туфли на офигенной шпильке – в них приятно выйти в люди и покрасоваться, но совершенно неудобно носить дома; а третьи – как купленные на распродаже туфли Джимми Чю – и модель супер, и цвет такой как хотелось, и куплены со скидкой 50%, и каблук удобный, но на размер меньше и трут так, что носить нельзя... Вот и у меня также – наконец-то все просто один к одному и даже я сама готова попробовать... но... не могу...
– Ладно, хватит грустить! У меня есть для тебя хорошая новость! – демонстративно оптимистично заявила Маша, усаживая ее обратно на диванчик и пододвигая чашку. – Помнишь Витю Мелешко?
– Да, конечно... а что? – удивилась странному повороту разговора Тата.
– Он мне недавно звонил. Сказал, что староста – это навсегда, поэтому надо первым делом спросить у меня, – улыбнулась та. – Они с женой в прошлом году купили квартиру в небольшом городке в паре часов езды от Варны. Но расходы не такие и маленькие, как хотелось бы. Они сами ездят туда на все лето, – девчонки у них уже в школу ходят, так что в бархатный сезон и вот в мае они хотели бы сдавать квартиру приличным людям. Вот и спрашивали у меня, – не подскажу ли кому это можно предложить.
– М-да? И море? – заинтересовалась Тата.
– До моря примерно километр. Не так, чтобы прям на берегу, но совсем недалеко.
– Маленькая? – уточнила на всякий случай.
– Нет, три комнаты и большая кухня, скорее столовая с кухонным уголком.
– И дорого небось?
– Мне так не показалось, он вроде говорил, что если своим – то восемьсот евро в месяц и там все оплачено – коммуналка, какая-то уборка, интернет и телевизор. Все равно он на май уже никого не нашел. А тебе как?
– Да вроде недорого...
– Представь, вот мы на дачу, а ты бы в Болгарию загорать на майские! Наверняка море уже теплое!
– Вообще да, было бы здорово! Дай мне его телефон на всякий случай! – Тата порадовалась про себя, что можно занять мысли какой-то деятельностью и отвлечься от оплакивания своей личной жизни.
***
Конец марта выдался шебутным и беспокойным. Третий день погода вела себя как пьяная девица – давление прыгало от высокого с чистым небом и почти летним солнцем до низкого со свинцовым прессом из туч и корочкой наледи, поутру схватывающей размякшую было землю. Вслед за погодой металась головная боль и настроение сотрудников. Тата грустно посмотрела на часы – скоро обед, надо идти или пораньше или попозже, чтобы назойливые Тимур и Санька не прицепились. Пока шеф в командировке с Вадимом, они устроили настоящую осаду Наташи – встречали утром в коридоре, шли на шаг позади на обед, устраивались в соседних креслах на совещаниях. Она хмурилась и все четче понимала, что Владимир прав – им обоим она не нужна. Один, меняющий женщин чуть ли не каждую неделю, и обиженный ее невниманием, занимался самоутверждением, восстанавливая свое попранное восточное самомнение. Второй был бы неплохим кандидатом на гражданский брак, если бы не два но – Тата не хотела служебных романов и не видела его как пример мужчины для Димки. Недотягивает, – она хмыкнула, – раньше бы даже не раздумывала, а тут, когда перед глазами постоянно Владимир – слишком ярко видно: не дотягивает.
Наташа вздохнула и вышла в приемную – отпустить Настю на обед. Глупо, конечно, но она так привыкла обедать с Владимиром... они совершенно друг другу не мешали, что было для нее более чем странно, – просто обедали, что-то обсуждали, чему-то смеялись. И, как ни странно, его предложение встречаться не испортило их отношений. И, тем не менее, совершенно непохоже на себя, она беспечно не думала об этом. Она чувствовала себя хорошо, комфортно, и видела, что ему тоже приятно проводить с ней время. А остальное не важно. Границы она обозначила, и он их никогда не переступал.
В приемную открылась дверь, мужчина в теплой куртке вошел спиной, придерживая створку локтем прижатой к лицу руки, а второй протискивая сумку. "Значит, прилетели раньше", – мелькнула мысль у Таты и она бросилась помогать.
– Привет! Что случилось? – Стараясь помочь и перехватив короткие ручки, она пыталась рассмотреть лицо за платком.
– Ничего, – в нос ответил он, не отпуская ремень сумки с плеча, – не бери, она тяжелая.
– У тебя кровь! – открыла она дверь кабинета и так, вдвоем держась за сумку, они туда и вошли.
– Кровь из носа идет, мелочи. Это все перепады давления, мы на посадку заходили три раза. Она уже остановилась, но я в лифте случайно сам задел нос, вот и... не волнуйся, сейчас остановится! – он краем глаза довольно посматривал на нее, получая массу удовольствия и от ее суеты и от взволнованного выражения лица.
– Я сейчас, подожди, у Насти в аптечке наверняка есть перекись! – Она придвинула сумку ближе к столу, чтобы не мешалась, и метнулась было обратно в приемную. Тяжелая рука поймала ее запястье и остановила.
– Не надо. У меня в сумке аптечка, там есть вата и "Нафтизин", больше ничего не нужно. Достанешь?
Ему разбирало любопытство, – как она сейчас будет возиться с его шмотьем – аккуратно выкладывать или рыться. Он понадеялся по ее отношению к его вещам увидеть и ее отношение к нему самому, вечно скрытое спокойным выражением лица. Каково же было его удивление, если не сказать – настоящий шок, когда, не замечая его внимательного взгляда, она вместо того, чтобы открыть основное отделение сумки, сразу дернула молнию бокового кармана и в одно движение вытащила прозрачную сумочку с аптечкой. "И как это понимать? – он ошарашенно смотрел на нее. – Она провидица? Да, он постоянно возит с собой небольшую аптечку в боковом кармане сумки. Но про это не знает, пожалуй, что и вообще никто из знакомых... Даже Вита никогда не интересовалась его сборами, и тем более в них не участвовала. Тем временем Тата вытащила из упаковки с ватой небольшие клочки, скатала из них "фитильки" и теперь с ожиданием смотрела на него, держа их в одной руке, а "Нафтизин" в другой:
– И что делать?
– Накапай немного на один и дай мне. Только с одной стороны идет кровь, – она кивнула, капнула пяток капель, намочив хвостик одного фитилька, и протянула ему. Отняв платок от носа, он заправил ватку и попытался вытереть следы вокруг.
– Нет-нет, так будет только хуже! – улыбнулась Тата, забрала платок, критически его оглядела, отдала обратно и повернулась к гостевому столику у дивана. Взяв салфетки, налила в стакан из бутылочки воды и, макая салфетку в стакан, начала его оттирать от крови. Получались настолько интимно, что она смутилась и к концу "процедуры" была уже пунцовая.
– Спасибо! – Он перехватил ее руку, не давая сбежать, и мягко поцеловал ладошку. – Такой ты мне нравишься еще больше.
– Пожалуйста! Извини, мне надо выбросить салфетки, – нашлась Тата и пулей вылетела из его кабинета, пронесшись метеором мимо удивленной Насти. Она поймала себя на том, что когда он косил глазом на подготовленный ватный шарик, ей захотелось поцеловать его как Димку, чтобы не боялся. "Конечно, конечно, вот прямо как сына, да уж себе-то не ври!" – она упала в кресло и спрятала горящее лицо в ладонях. Надо успокоиться! Нельзя, чтобы он считал, будто их отношения в чем-то изменились! Только рабочие разговоры! Но как же тяжело сдерживать этот его вдруг откуда ни возьмись появившийся напор! Она вздохнула: как хорошо, оказывается, было осенью, когда они оба считали, что у них возможны только деловые отношения!
Владимир тем временем, по десятому разу автоматически складывая и раскладывая грязный платок, задумчиво смотрел на аптечку. Так не бывает. Она не сделала ни одного лишнего движения – открыла молнию именно того кармана, и достала именно то, что он попросил. Он менял сумки, аптечки, но не привычки. И ему никогда никто не собирал сумку – он всегда делал это сам... Его не оставляло совершенно четкое ощущение, что она точно знала – где и что искать. Этого он объяснить себе никак не мог. Впрочем, как и спросить... хм... "Откуда ты знаешь, куда я кладу аптечку?" – забавно должно звучать. Ему припомнилось затравленное выражение ее глаз на собеседовании... неужели они все-таки были знакомы раньше? Но когда? И так, чтобы знать такие детали... Нет ответа... Ладно – он решил отбросить бесполезные размышления, – надо умыться и позвать Наташу на обед, наверняка еще не ходила, – он был в курсе осады девушки Саньком и Тимуром, но не вмешивался, видя, что их ухаживания ее не интересуют. В конце концов, из-за них она больше времени проводит с ним, – довольно улыбнулся он, – и постепенно привыкает, ведь колючек в их отношениях стало заметно меньше. Главное, чтобы она сама это не заметила.
Глава 14
Несмотря на желание Владимира, никакого продвижения в их отношениях за месяц с лишним опять не получалось. Наташа стала неуловимой, – сообщив, что сняла квартиру в Болгарии на май и оформив три дня от отпуска между праздниками, чтобы побыть подольше с детьми, она занималась оформлением загранпаспортов и документами для выезда детей за границу... А он старательно придумывал предлог к ней присоединиться, хотя бы в отеле поблизости. Ему решительно не нравилось происходящее, больше всего это походило на то, что Тата его боится и старательно прячется. Она все время куда-то бегала: то с утра, то в обеденный перерыв – к нотариусу, за билетами-визами-паспортами... Его начало раздражать, что никак не получалось договориться хотя бы пару часов провести вместе и не на работе. От походов в кино и рестораны она отказывалась, отговариваясь необходимостью быть дома, с детьми. Пригласить ее к себе домой у него повода не было. И, главное, – каждый раз, когда он собирался с ней поговорить, у нее обнаруживались срочные дела и безотлагательные проблемы. Он подумывал позвать ее с детьми к себе на дачу на майские праздники, и вот опять его планы не удались. Чем еще можно заняться со столь деловой женщиной? Не в парке же гулять... хм, а... почему бы и нет? И он тут же отправился в соседний кабинет опробовать новую идею.
– Наташ, а ты в выходные с детьми гуляешь?
– Конечно, а что? – кивнула головой она, не понимая, к чему вопрос.
– Хочу предложить тебе погулять в парке, в любом, на твой выбор. Что тебе ближе? Измайлово? Сокольники? Сходим на аттракционы вместе с детьми, весна же, – совершенно нейтральным тоном предложил он.
Тата выпала из реальности на пару минут, мгновенно представив картинку "она и Владимир с детьми в парке", и вполне натурально изобразив только что вытащенную на берег рыбку. Уловив, что ее поведение вызывает неподдельный интерес со стороны шефа, ей пришлось срочно закрывать рот и... осознавать собственный испуг. Еще бы... такая очаровательная семейная сценка... почти как в ее сне... господи, нет! Она не хочет показывать ему детей! Не сейчас! Она не готова! Паника пережала горло и она, стараясь совладать с собой, отвернулась к окну.
– Ты не хочешь мне отвечать? Или не хочешь меня видеть в выходной день? – он присел на угол стола и провел кончиками пальцев по ее щеке. – Ответь мне, почему? Я не могу с тобой поговорить больше нигде, кроме как на работе, не могу никуда пригласить, а от предложения провести с тобой выходной ты шарахаешься едва ли не с ужасом, хотя нет и намека, что мы останемся наедине. Посмотри на меня, пожалуйста. Я настолько тебе неприятен? – Тата отрицательно помотала головой, не поднимая глаз. – Может быть, ты терпишь мои ухаживания только из-за того, что я твой шеф? Мне будет больно, но я предпочел бы это услышать от тебя и желательно прямо сейчас.
– Нет, – она все-таки подняла на него больные глаза, – нет, это совсем не потому, что ты мой шеф.
– Ну, слава богу, – он хлопнул себя ладонью по колену, – хоть это выяснили, просто таки камень с души свалился. Тогда почему? Тебе некогда встречаться со мной, я понимаю, у тебя двое маленьких детей. Но почему не пойти всем вместе куда-нибудь? Парк для тебя слишком уединенное место для встречи со мной? – грустно усмехнулся Владимир.
– Нет... Нет. Нет, прости. Не в парке дело. Дети... это слишком... понимаешь, им не все равно, с кем я их знакомлю. А вдруг ты им понравишься, и они тебя запомнят?
– Я бы хотел, чтобы это было так. А ты нет?
– Нет. У нас же нет никаких отношений, никаких планов...
– А ты не думаешь, – он повернул ее лицо к себе и наклонился, – что если мы так и не будем общаться нигде, кроме как на работе, то эти отношения и планы просто не смогут появиться? – И поцеловал ее, осторожно, как будто боялся спугнуть. Да, наверное, так оно и было... Тата замерла на секунду и ответила. Почему-то мысль об узнавании ее не посетила в этот момент... потом... все потом... И тут в приемной раздался знакомый голос.
Владимир недовольно отстранился и пересел в кресло для посетителей.
– Так что ты скажешь насчет парка?
– Хорошо... но не сейчас... холодно еще... давай после того, как дети вернутся из Болгарии, ладно?
– Парк и аттракционы – ладно. Но ты пообещаешь мне, что после праздников, пока все твои заботы будут за границей, мы сходим и в кино, и в ресторан, и погуляем просто так! Обещай!
– Обещаю... но... как в один же день успеть столько? – она немного нервно улыбнулась.
– Нет, ни в коем случае не в один день. В три дня, причем в каждый будет основное блюдо, гарнир и десерт. Договорились?
– Ты знаешь, как-то мне на такое даже страшно подписываться.
– Не бойся. Нельзя же всегда бояться. Я совершенно не страшный.
– Ты – нет. Монстры в моей голове – да.
– Тогда я буду этаким Ван Хельсингом для твоих монстров. Как тебе идея?
– Неплохо, только я не знаю, испугаются они тебя или ты их, – грустно закончила Тата.
– Не думаю, что испугаюсь, – облегченно улыбнулся он. Наконец-то удалось выбить из нее хоть какое-то обещание, надежда радостно развернулась внутри и погнала прочь тоскливое ожидание.
– Не зарекайся пока, знай, я тебя предупредила.
– Я осознал. Но мы договорились, так?
– Да, так. Пойдем, там Иван Иванович уморит Настю комплиментами. Или переманит к себе учиться на бухгалтера.
– Что нам совсем не нужно. Ты немного растрепанная, – он провел рукой по ее волосам и легко поцеловал в макушку, – я сам с ним разберусь, – и вышел в приемную.
Тата недоумевала. На что она подписалась? Как получилось, что он ее уговорил? Хорошо хоть не с детьми. Но и страшно тоже – их же не будет... как ей убегать домой? Под каким предлогом? Она и так от его прикосновений и легких, каких-то странно-нежных поцелуев замирает, как кролик перед удавом... вот так и становятся Барби? Когда мужчина делает что-то сам по себе, без всякого спроса и согласия? – она хмыкнула. – Андрею она сама намекала – можно. Олегу – разрешала, когда он настаивал. С Ильей они договаривались на равных. И вот она в роли Барби – ее ни о чем не спрашивают, просто целуют когда хотят. И что это она так странно себя чувствует? Это не может ей нравиться, потому что она не хочет и не может быть похожей на его бывшую жену! Она разозлилась на дурацкие реакции собственного организма. Ладно, до всего этого еще больше месяца. Вот вернется из Болгарии, тогда и будет думать, как себя вести с ним.
