Текст книги "Семейный план (СИ)"
Автор книги: Inka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Тут он увидел, как из подъезда выходит друг с женой и они садятся в машину. "Значит, не на даче, – почему-то грустно подумал Владимир, – но и с ним он не поедет никуда, занят своими делами. Ладно, раз уж делать действительно нечего, можно посмотреть последние расчеты, пока голова свежая". Через полчаса он нашел повод позвонить Наташе и еще полчаса боролся с соблазном это сделать. В такой замечательный день она опять вспоминалась ему притягательной женщиной, а не безликим сотрудником. Потом, уже взяв трубку, он решился на еще большую авантюру, – попросить ее заехать к нему и забрать расчеты с его замечаниями. Не давая себе передумать, быстро набрал номер.
***
Тата радовалась теплому сентябрьскому деньку и собиралась с удовольствием пробежаться по магазинам вместе с Димкой – он почти на ладонь вытянулся за лето и к радости сына от новой "рисочки" на косяке двери прилагалась ее головная боль от срочной необходимости купить теплые вещи большего размера. Позавтракав, Тата помогла маме спустить прогулочную коляску и оставила ее гулять с Сашенькой на детской площадке, а они с Димкой, весело обсуждая меню Ростикса, только направились к машине, как у нее зазвонил телефон. Удивленно посмотрев на высветившийся контакт "Матвеев", она ответила. Приехать к нему? Сейчас? Он что, совсем озверел? Или встретиться в центре? Неужели это не подождет до понедельника? Подождет? Тогда зачем? Ах, в понедельник нужно уже принять решение, а он видит новую деталь, над которой просит ее подумать! Ну надо же! В первый момент у девушки не было цензурных слов.
– А по электронке послать нельзя? – осторожно уточнила она. Задумался...
– Нет, слишком много сканерить...
Она вздохнула. Что делать – дедлайн по проекту действительно во вторник, а если вносить поправки, то лучше бы увидеть все сейчас и успеть подумать...
– А где ты живешь? – немного робко спросила она, поймав себя на желании снова назвать его на Вы и на неуместном оживлении: любопытство высунуло нос – как он живет, какая у него квартира... с кем...
– Рядом с Серебряным бором.
– Да... а с МКАДа можно заехать? Я в Реутове... – Тата прикинула, не оставить ли Димку с мамой, но... нет, она, конечно, уже попривыкла к Матвееву, но оставаться с ним наедине, да еще и на его территории. Нет, это исключено. Поедет с сыном, но... ох... и сына-то показывать нельзя... что же делать? И вещи надо покупать сейчас, пока тепло и у нее есть свободный день, да и настроилась она уже на магазины. В конце концов, – решила Тата, – оставлю Диму в машине. Или нет... наверняка Матвеев живет не в какой-то убитой хрущевке, и в доме будет консьержка. Вот и попросит ее присмотреть за Димкой пять минут, он спокойный мальчик.
– Можно, – пока он объяснял, Дима уже уложил свой рюкзачок с книжкой на заднее сидение и сам пытался залезть в кресло. Она помогла, оправила курточку и застегнула ремешки.
– Да, хорошо, я заеду, – она ввела адрес в навигатор. – Примерно минут ...через сорок, мы как раз собирались ехать в магазин. – Тата добавила в навигатор Мегу в Химках как следующую остановку, раз уж они едут в другую сторону от Котельников. Надо все сделать быстро, – даже с учетом игровой комнаты в Икее и обеда в Ростиксе, пятилетнего ребенка долго по магазинам не потаскаешь.
***
Вернувшись с женой из супермаркета, Юра собирался ехать на дачу, и вытаскивал в машину неисчислимые сумки с барахлом, собранные тещей при переезде в новую квартиру, когда в подъезд зашла молодая женщина с ребенком. Мазнув взглядом по нему, она усадила мальчика на скамеечку и, дав ему в руки книжку, попросила консьержку присмотреть пару минут за ребенком, на что та на удивление милостиво кивнула, спросив только, в какую квартиру идет мамаша.
– Пятьдесят один, – Юра невольно обернулся, услышав номер квартиры друга, но женщина уже зашла в лифт. И тут он увидел нечто, повергшее его в полный ступор. Симпатичный светло-русый кудрявый мальчик серьезно открыл книжку и... потер лоб указательным пальцем... жест был настолько привычным и узнаваемым, чисто Матвеевским, что он замер на полшаге. Сзади кто-то ворчливо попросил подвинуться и мужчина все-таки вышел из подъезда. Он успел сделать еще две ходки, а в его голове – сочиниться минимум три сюжета, достойных бразильского сериала: и о шантаже друга бывшей любовницей, и о найденном с помощью детективного агентства отце, и о возвращении блудной матери, решившей познакомить отца с ребенком, – когда после хлопка двери к нему в лифт забежала эта женщина, с явным недовольством перебиравшая какие-то документы. Юра пригляделся – симпатичная, невысокая, плотненькая, но не толстая. Джинсы, футболка, такие же как у мальчика кудрявые русые волосы заплетены в косу, делая лицо моложе. И никаких признаков эмоций или желаний, которые он ей успел приписать. Она первая вышла из лифта и тут же позвала сына:
– Димочка, пойдем, мой хороший.
Мальчик поднял глаза и спрыгнул со скамейки, захлопывая книжку.
"Черт возьми, что здесь происходит?!? – мужчина чуть не выругался в голос. Да, мальчик очень похож на маму, но глаза, выражение лица и... ну если бы он не знал, что у друга не может быть сына этого возраста, он голову бы заложил, что уверен в его отцовстве. – Да еще и зовут Димой! Глюки какие-то", – пожаловался он сам себе и отмер, поняв, что так и стоит столбом около лифта.
***
Владимир недоумевал. Она приехала, быстро схватила документы и убежала. Он расстроился. Что это было? Она его боится? Неприятно. Он вполне вежливо и в меру учтиво ее встретил, никаких неприличных намеков не делал. И да, убедился в том, что она не соврала – выйдя на балкон он видел, как она вышла из подъезда с ребенком за руку и как они садились в небольшую смешную машинку. Почему она так шарахнулась от его шутливого ...ну не совсем шутливого... предложения составить им компанию? Его это задело. И намного сильнее, чем он сам готов был себе признаться. Он же решил, что у них только деловые отношения, так? Сотрудник ему сейчас намного нужнее, чем самая лучшая любовница. Или жена. Жена... – он вздохнул, – ему точно без надобности.
Надо все-таки съездить к матери, давно не был, а когда еще время выдастся свободное. Но опять слушать эти ее сентенции о семье и детях, – мужчина недовольно поморщился. Механически уложив оставшиеся документы обратно в папку, и отодвинув выключенный ноутбук от края стола, он неохотно встал из удобного деревянного кресла. Дома его "офисные" вещи типа кресел на колесиках раздражали. Надо решить, – ехать или нет. Визиты к матери давались ему тяжело – женщина то ли не хотела видеть, что сын уже вырос, то ли действительно была уверена, что ее представления самые правильные и, несмотря на практически своими руками разваленную собственную семью, она до сих пор пыталась "научить его жить и строить отношения".
Он переоделся в джинсы и накинул легкую куртку. Съездит, пока время есть, потом до Нового года можно с чистой совестью не появляться. А на обратном пути заедет в магазин. Сделает хоть что-то за сегодняшний день. Неторопливо выруливая на Живописную он задумался над глупым вопросом – а был ли счастлив его отец? Для всех окружающих их семья выглядела прямо таки образцовой – красавица-мама, заботливый отец, умный сын. Отец их с мамой любил, это он знает точно, но особого счастья и лада между родителями никогда не было. Приветливая и ласковая на людях, дома мать становилась придирчивой и склочной. Отец все принимал на себя, защищая его, и старался не обращать внимания на претензии жены. Только когда отец умер, он понял, что все это не проходило для него бесследно. Как-то, только поступив в институт и считая себя взрослым, он спросил его – почему бы не поговорить с мамой, попросить ее не обращать столько внимания на мелочи. Отец посмотрел на него тяжелым взглядом, но сел и, закрыв дверь, сказал:
– Возможно, тебе это пригодится, поэтому скажу. Когда соберешься жениться – смотри на то, как твоя избранница относится к твоим желаниям и потребностям и будет ли считаться с твоим мнением...
– Но если она любит, можно и попросить...
– Я попросил твою маму один раз. Всего один раз, – трудно было не увидеть горечи в его взгляде и не услышать боли в голосе.
– Когда? – сын не мог этого вспомнить.
– Когда ты родился. Моя мама и я хотели назвать тебя Владимиром в честь моего деда. Я тебе рассказывал, я его очень любил.
– Да... но ведь вы меня так и назвали?
– Назвали, – он невесело улыбнулся, – но Катя была против. И ты помнишь, как твое имя сокращают до сих пор?
– Да... Дима... но ведь такое сокращение возможно...
– Ты думаешь, я не знаю, что перед получением паспорта она пыталась тебя уговорить поменять имя?
– Не знаю, я не задумывался – знаешь ты или нет... я же не согласился... меня и так все устраивало...
– Да, и я очень тебе благодарен. Хотя уже и отболело.
– Но почему она так против?
– Она очень не любит мою мать, и всегда старалась все сделать ей наперекор.
– Но это же глупо – с именем...
– Не скажи, мне было ...очень больно ...от этого.
– Ты никогда не показывал...
– А зачем? Чтобы она позлорадствовала, что смогла мне досадить? Я больше никогда и ни о чем ее не просил и не попрошу. Она думает, что всем этим уменьшает мою любовь к матери, а она убивает меня самого и, еще быстрее, – мою любовь к ней.
"Да, – подумал Владимир, – маленьким он верил всему, что говорила мама. Даже не задумываясь, почему бабушка называет его Володей, а мама всегда только Димой".
Все свое детство, и в саду и в школе и даже позже, в институте, – он был Димой. Пока на третьем курсе отец не умер от инфаркта. На следующий год, когда их группу разбили на две подгруппы и с ним остался учиться еще только один Владимир, тогда он решительно попросил всех называть его по настоящему имени, несмотря на скандал с матерью. На все ее крики он отвечал только одно – в память об отце. Он хотел, чтобы меня так звали. И сейчас Димой его могли назвать только мать, Юра, да несколько институтских друзей.
Глава 12
Владимир в прекрасном настроении возвращался из кафе. Ему доставляло удовольствие делить с Наташей обеденное время и еще видеть, как недовольно поглядывают на него некоторые сослуживцы, – многие бы хотели поближе познакомиться с новой симпатичной сотрудницей, но все эти уже почти четыре месяца она либо работала, либо находилась рядом с ним. Чему он был очень рад. Нечего всяким ловеласам морочить девушке голову. Санек как-то даже решился подойти к нему и намекнуть – мол, не будь «собакой на сене», – если тебе эта женщина не нужна, дай другим попытать счастья. На что он только усмехнулся и ответил – мне нужна эта замечательная сотрудница, а вы перебьетесь. Она действительно ему нравилась, и как сотрудник, и как женщина. Но шашни он с ней заводить не собирался, просто хотел оградить от других «претендентов» на служебный роман.
Она уже прошла в их крыло, а он заглянул поговорить с одним из менеджеров. Выходя из кабинета, увидел мелькнувшую впереди спину Володьки, уже подходящего к их приемной. Что, интересно, ему понадобилось? Он ускорил шаг, войдя в дверь практически сразу за ним. Насти не было, спиной к двери у стойки ее стола что-то писала Наташа. Подойдя к ней, Володя кивнул на дверь его кабинета:
– У себя?
Девушка помотала головой:
– Нет, вышел.
– Тогда передайте Диме, пожалуйста, это приглашение.
– Да, конечно, – она автоматически кивнула, положив конверт на свою папку. Володя обернулся и увидел его.
– О, Дим, я тебе принес приглашение на вечер встреч, у института юбилей, приходи, все наши будут.
– Да? Не знаю, но постараюсь.
– Тогда ждем!
– Счастливо, – он махнул ему рукой и, взяв конверт, протянутый Наташей, прошел в кабинет. Что-то цепляло его сознание, но он никак не мог поймать мысль. Что такого странного только что произошло? Вот Володя зашел... отдал... вышел... а, вот оно – он назвал его Димой, а Наташа даже не удивилась, не переспросила, только согласно кивнула и все. Неужели он знал ее когда-то раньше, в студенческие годы? Вряд ли, слишком большая у них для этого разница в возрасте, – когда он заканчивал институт она еще в школу ходила. Тогда откуда? Так его звали только в школе и в институте. И сейчас он постоянно встречался всего с двумя людьми, так его называвшими – с Юрой и вот этим Володей. Может быть, она не расслышала? Была занята своими мыслями и не придала значения? Возможно... как бы проверить?
***
К зиме Наташа уже совершенно освоилась и в новой должности и в новом кабинете. Только в новом коллективе пока было не все гладко, – ей никак не удавалось нормально познакомиться даже с менеджерами проектов, – все ее общение ограничивалось шефом, Настей, тремя бухгалтерами и финансовым директором. Остальных она знала плохо – некоторых только в лицо, некоторых еще по именам. В ноябре на день рождения одного из сотрудников сняли зал в кафе на первом этаже, и она наконец-то познакомилась хотя бы с половиной коллег. Низенький, но очень широкий в плечах, наверное, шестидесятого размера, Иван Иванович, – их финансовый директор, опекал ее за столом и сопровождал каждого сотрудника меткой и слегка едкой характеристикой. Ей очень понравилась пара менеджеров – слегка мрачноватый темноволосый и темноглазый Вадим, отец целых четырех дочек и спокойный маленький и худенький Сергей, рыжий и весь в веснушках, недавно женившийся и очень тяготившийся затянувшимся праздником. С этими двумя, Тата точно знала – она легко подружится. Немного пококетничав с названными Иван Ивановичем неразлучной парочкой Тимуром и Саньком и потанцевав с ними и еще с двумя сослуживцами, она вдруг поймала серьезный взгляд Владимира, только вошедшего в кафе вместе с генеральным директором. И ушла за стол. Она могла сколько угодно себе говорить, что спокойно и без проблем общается с ним. Но иногда, и не настолько редко, как бы ей хотелось, ее пробивало мелкими мурашками от похожести его взгляда на Димкин.
Посматривая на веселящихся сослуживцев, она мысленно прикинула, могла бы она с кем-нибудь из них построить новые отношения. Ей казалось, что они ей не просто нужны, а прямо-таки необходимы и довольно-таки срочно, – заменить, убежать, не думать. И тут она совершенно четко поняла – не может. Не может она больше выбирать себе мужчину по "отборочным критериям". Не может и не хочет плевать на собственные ощущения. Она хочет, чтобы мужчина нравился не только ее уму. И не только подходил под параметры "с ним можно жить". Нет, она хотела, чтобы ей было хорошо и уютно с ним. Не хотела быть только для него. Хотела, чтобы и он был для нее... – она зябко обняла себя руками...
Как же это глупо... Такого не бывает. Исключения есть, конечно, но их так мало – Маша с мужем, их родители и...все? Неужели только у детей из счастливых семей есть шанс быть счастливыми? – Наташа тоскливо обвела взглядом зал. – Неужели все эти бабники и разведенные одинокие женщины – всего лишь дети столь же несчастных родителей, просто не умеющие быть счастливыми?
И неужели ее дети неизбежно повторят ее же ошибки? Что ей сделать, чтобы этого не произошло? У нее нет опыта... она не знает – как это должно быть... она пытается, тыкается, придумывает правила, но они не работают. Ничего похожего на Машкину семью у нее не получается. И последовать ее совету она не может – ну нет у нее знакомых мужчин, которым бы она доверяла. Разве что на работе – Левитину она доверила бы даже свой семейный бюджет... и, пожалуй, Владимиру теперь тоже... Она искренне радовалась тому, что отец ее детей вызывает у нее уважение – голова у него и правда первосортная. А характер, которым так пугали друг дружку секретарши – на ее взгляд совершенно нормальный и даже хороший, потому что справедливый, не злобный и не мелочный. И еще он никогда не требовал от сотрудников невозможного. Придраться ей не к чему абсолютно... он бы подошел для пробы... если бы... если бы эти отношения были возможны. Но нет. Ей повезло получить от него детей. И на этом все.
С вечера Наташа уезжала тихая и задумчивая. Ей самой казалось, будто она внезапно повзрослела, хотя так и не могла сказать, что привело ее к такому ощущению.
***
Новогодний корпоратив пришлось устраивать двадцать первого, в воскресенье, так как почти все руководство разъезжалось на католическое рождество по заграницам. Приличный ресторан, отдельный зал, дорогая развлекательная программа – все это оставалось фоном для недовольства Владимира. Он почему-то постоянно следил за своим собственным столом и, особенно, за передвижениями Наташи. На этом празднике Владимир первый раз в жизни пожалел о своих принципах подбора персонала. Конечно, работать с мужчинами было намного проще. Но насколько же его раздражало то, что Наташа постоянно с кем-то танцевала или разговаривала! Он снова и снова повторял себе, что это ничего не значит и она только обычная сотрудница, как все. Вот уже почти полгода он искренне старался в это поверить, сейчас обреченно понимая, что нет, не сможет он отпустить эту женщину. И наплевать, работает он с ней или нет. В конце концов, он вряд ли узнал бы ее так хорошо, если бы не работа, не так ли? Значит, он должен быть рад, что ему наконец-то повезло. Надо попробовать, – он отодвинул стул, помедлил пару секунд, решительно встал и отправился приглашать ее на танец.
Тата, механически ощипывая веточку кишмиша, вполуха слушала какую-то дикую историю про израильскую таможню, рассказываемую ей Тимуром при молчаливой поддержке Вадима. Подняв в очередной раз взгляд от винограда на парня, Наташа удивилась его скуксившейся физиономии.
– Что тебя так расстроило? Что-то кислое съел?
– Да нет, сюда идет блюститель твоей нравственности, этот собак на сене. И сам за тобой толком не ухаживает, и нам не дает, – Тимур выправил выражение лица на сладко-подобострастное и елейным голоском уточнил:
– Надеюсь, господин начальник не будет сегодня злоупотреблять своим служебным положением? И даст бедным смердам поухаживать за дамой?
Тата потеряла дар речи. Это что же получается? Что вся компания наблюдает за тем, как шеф "блюдет ее нравственность" и только она ничего не замечает?!? Она постаралась подобрать отвисшую челюсть. И что бы это значило?
– Еще как будет, – ответили за ее спиной знакомым голосом, а теплая ладонь легла на плечо. – Дама наверняка уже устала от вас, оболтусов, – и, неожиданно, тихим шепотом прямо на ухо: пойдем, потанцуем.
Вздрогнув от неожиданности предложения и какой-то интимности в тоне, она автоматически развернулась за направляющей ее рукой и пошла за мужчиной.
А Владимир внезапно поймал себя на дикой мысли – желании прямо сейчас утащить ее в кровать, настолько легко она поняла и послушалась малейшего движения его пальцев, что ладонь просто зудела, так хотелось прикоснуться, провести по шее до затылка, развернуть к себе и, мягко надавливая, спуститься по позвоночнику, вынуждая выгибаться и прижиматься к нему.
Она очнулась уже на танцполе, когда он поднял ее руку и положил на свое плечо, – и испугалась. Испугалась своего желания идти за ним, быть рядом с ним, прикоснуться и обнять... – так, с этим надо заканчивать, – она до боли прикусила губу, и тут ей немыслимо повезло – заиграла быстрая мелодия. Отняв руки, она затопталась рядом с другой девушкой, повторяя ее движения. К ним присоединились еще двое, потом еще, и вот уже они танцуют каждый сам по себе в общем круге.
– Как хорошо, что не медленный танец, – тут же обругала себя за глупость Наташа, – а вдруг бы узнал! Надо линять. Позвоню домой и сделаю вид, что мне срочно надо уехать...
Владимир с сожалением отпустил девушку и подумал, что все к лучшему. Непонятно, куда бы сегодня его завели вдруг столь ярко прорезавшиеся желания, а ответственность еще и придавила виной за непрофессиональное поведение.
Позвонив маме, Тата вздохнула – делать вид не придется, Сашенька ухитрилась промочить ноги и капризничала, скорее всего – заболевала. Она всполошилась – им уезжать на праздники меньше, чем через неделю, – и срочно побежала домой, лечить дочку, впопыхах едва попрощавшись со всеми.
...
На ее счастье, с Сашей все обошлось – растерев спинку, напоив чаем с малиновым вареньем и насыпав горчицы в носки, они не дали ей разболеться.
Владимиру повезло меньше – полночи его, просто таки как подростка, мучили на редкость реальные эротические сны. И в понедельник он вызвал ее к себе и малодушно предложил, если она хочет, конечно, поработать дома, – начальство разъехалось, а до ее отпуска осталось всего несколько дней.
Он просто не мог спокойно смотреть на нее, а серьезная работа, – чтобы отвлечься, – уже закончилась. Договорились, что она за день до отъезда привезет в офис оставшиеся документы, а самые последние – завезет ему домой прямо в последний день и они все обсудят.
Тата не смогла отказаться – ее уже закрутила кутерьма со сборами чемоданов, и его предложение пришлось очень кстати. Ничего, я уже была у него дома, и ничего страшного не случилось. И не случится, – я же должна буду попасть вовремя на поезд, – утешала она сама себя. А Владимир очень надеялся разобраться в себе за это время.
***
Как бы ни планировал он свою встречу с Наташей у себя дома, но за полчаса общения так ни на что и не решился, кроме предложения остаться на ужин, которое она легко отклонила, сославшись на поезд. А потом в гости зашел друг, разбивая неловкость, повисшую после ее отказа.
– Это Наташа, экономист и моя правая рука, а это мой друг и сосед Юрий, – представил он своих гостей друг другу.
– Очень приятно, – на Юру спокойно смотрели чистые серые глаза. Редкий взгляд, уверенный, но без вызова, – охарактеризовал он его про себя. Конечно, он сразу узнал девушку, которую видел с ребенком осенью. Сейчас она казалась еще привлекательней в простом светлом вязаном платье с V-образным вырезом и с низким тяжелым пучком непослушных волос почти на шее.
– Взаимно, – ничуть не кривя душой ответил он и посмотрел на хозяина, – я вам не помешал?
– Нет, мы уже почти закончили, а на ужин она остаться не соглашается, – с некоторым сожалением ответил тот. – Тебе еще что-то может понадобиться из документов?
– Я на всякий случай таблички сохранила, приоритеты по расходам записала, думаю до конца праздников никто нас дергать не будет, но мы во всеоружии, – улыбнулась. – Если что, присылай по электронке. Вай-фай там вроде стабильный, – она легко поднялась из-за стола и начала собирать документы в папки.
Юра старательно отвел глаза – как будто что-то лично-семейное подсмотрел. Женщина очень гармонично смотрелась рядом с другом. Ну вот куда, спрашивается, Димка смотрит? Такая женщина рядом! С Иркой не сравнить! Хотя... может она замужем? Кольца вроде нет...
Наташа застегнула сумку с ноутбуком и, нахмурившись, посмотрела на часы.
– Я позвоню? – она обернулась к Диме.
– Конечно, – не успел он ответить, как ее телефон зазвонил.
– Привет, мой хороший, что вы там делаете? – мягко спросила она, и Юра поймал хмурый взгляд Димы. Значит, смотрит он туда, куда и стоило бы, – отметил друг, но похоже не все так просто. – Понятно, дай-ка мне тетю Машу. Маш, они там еще не весь дом перевернули? Что? Саша с Лешей тихо устроили гараж под креслом и катают машинки? – невольно улыбнулась она. – Это тебе крупно повезло! А Тёма собирает паззлы со старшими? Невероятная удача, раз они не играют в индейцев или эльфов! – рассмеялась, – да не волнуйся ты, мы все заранее собрали. Да, слышу, слышу, успокой Андрейку, я взяла оба наших спиннинга. И по работе я все закончила, – женщина кинула мимолетный взгляд на Диму, – а до поезда еще больше четырех часов. Я у вас буду, – она снова посмотрела на часы, – часа через два, если такси не опоздает. Ты по моему списку все продукты взяла? Да? Нет, немного имбиря обязательно нужно, Тёма просил семгу с брусничным соусом и еще для чая и рождественского печенья. Еще много всего? Я куплю, не волнуйся, заеду по дороге в "Седьмой континент", и ты мне продиктуешь, что еще нужно. Договорились, целую!
– Едете куда-то на Новый год? – отвлек задумавшуюся женщину Юра.
– А? Да, в Финляндию, сняли домик с друзьями на две недели, с двадцать седьмого числа.
– Не дорого ли?
– Да не безумно, самое дорогое у них на Рождество, хотя и Новый год не дешев. И потом, нас десять человек едет, а чем больше народа, тем дешевле получается на одного. И еще дорого, если с едой заказывать, а если самим готовить, да еще половину продуктов с собой привезти, особенно выпивку, – она забавно сморщила носик, – вообще очень даже экономно получается.
– Слушай ее, слушай, она хорошо цифирьки считает! – ухмыльнулся Дима, но глаза его не улыбнулись.
– Слушаю, и мне любопытно. Я бы с радостью уговорил жену составить Вам компанию, как я понимаю, Вы с детьми едете?
– Да, моих двое и у подруги двое, всего четверо – от двух до шести лет.
– Вот и у нас двое, трех и семи. Как раз бы вписались. Хотя бы и не с вами, так по соседству.
– Напомните Владимиру, чтобы он на будущий год где-нибудь в октябре у меня про домик спросил, я отвечу – мы каждый раз два или три варианта рассматриваем, что-то да предложу.
– Спасибо, с удовольствием. А не тяжело самим готовить на такую ораву?
– Нет, я люблю готовить, – она чуть смущенно развела руками, как будто он задал слишком личный вопрос, – да и помощников много. Извините, мне пора идти.
Наташа аккуратно сложила папки с документами на край стола и пару засунула в боковой карман своей сумки. Огляделась, дежурно улыбнулась мужчинам, выходя в прихожую, и начала прощаться, вытаскивая сапожки:
– Вроде ничего не забыла... С наступающими праздниками, всего хорошего, в новом году увидимся! – обулась и быстро застегивала крючки короткой прямой шубки с разрезами по бокам.
– И тебе того же!
– И Вас с наступающим, Юрий! Приятно было познакомиться!
Уже придерживая дверь, Дима спросил, чуть задержав руку на ее локте:
– Может тебе помочь чем-то? До дома подбросить или до магазина? – очень уж ему не хотелось ее отпускать.
– Нет, спасибо, я на машине, а магазин по дороге, удобно, – она провела ладонью по его плечу, как бы отталкиваясь, – до свидания!
– Береги себя!
– И ты, – она уже зашла в лифт и нажала на кнопку первого этажа, спрашивая себя, почему ей всегда так тяжело оставаться с ним в его квартире наедине. Хм, всегда. Скажет тоже... всего-то второй раз. И то, – тогда ее ждал внизу Димка, а сейчас повезло, что зашел этот сосед. Юра ей очень понравился. Она заметила, как он внимательно ее разглядывает, но наглости в этом не почувствовала, скорее заботу и беспокойство за друга. Вот уж никогда бы не подумала, что о Матвееве кто-то может беспокоиться и заботиться, ну... кроме родителей, конечно.
Владимир закрыл дверь и встретил ожидающий взгляд друга, уже снова расположившегося на диванчике в кухне.
– Рассказывай, – тот даже не подумал повестись на вздернутые в непонимании брови, – я же вижу, что-то тут непросто. Пожалуй, я первый раз вижу женщину, которая так спокойно смотрит тебе в глаза. Они тебя обычно или боятся или заигрывают.
– Нечего тут рассказывать, – Дима засыпал зерна в кофемашину и потянулся к холодильнику за пакетом со сливками, – будешь? – друг кивнул:
– Да, со сливками и сахаром, двойной, как всегда. Не отвлекайся.
– Что ты хочешь услышать? Мы работаем вместе. Уже почти полгода.
– Раньше не были знакомы? – он даже затаил дыхание, задавая этот вопрос.
– Нет, откуда бы?
– И как, хорошо работает?
– Как ни странно, да, она справляется лучше Володьки.
– Объективно?
– Абсолютно. Тот всегда пытался в сделку влезть. Она считает только то, что я прошу, но всегда просматривает контракты на какие-то дополнительные проплаты и пару раз находила очень неприятные примечания.
– То есть ты доволен? А что рожу кривишь? Она тебе не нравится внешне? Не поверю. Не твой стиль, но... обаятельна и очень женственна, хоть вроде низенькая и плотненькая.
– Доволен и да, она мне нравится. Но никакого романа с ней у меня нет и, наверное, не может быть. Да она и повода не дает.
– Почему не может? Потому что на работе?
– И это тоже, – Дима кивнул, ставя перед ним чашку и вытаскивая из холодильника батон, колбасу и сыр в нарезке.
– А еще?
– Ты что-то въедлив сегодня, – он помолчал, укладывая на хлеб сыр и колбасу сверху, – а еще я не знаю, как себя с нею вести, – тихо добавил он, – я даже не в курсе, живет ли она с кем-то сейчас.
– Разведена?
– Нет, я смотрел дело в кадрах, – замужем не была.
– Ребенок?
– Двое.
– Непонятно от кого, да?
– Да, я специально заглянул, в страховке записаны отчества – Владимировичи оба, на имени отца – прочерк.
– Интересно, почему такое отчество, – Юра непроизвольно передернул плечами. Мистика какая-то... он не забыл, что мальчика звали Дима и как он был похож на друга.
– Я как-то вроде бы случайно спросил, она посмотрела непонимающе, почему-то покраснела и ответила – как у меня и моего отца. Она Владимировна.
– Ааа, понятно.
– Да ничего не понятно. Говори давай, зачем пришел-то?
– Лена спрашивает, что мы на Новый год делать будем, просила тебя подумать. Мы второго улетим отдыхать, а в ресторан с детьми не пойдешь. Придешь к нам в гости?
– Наверное, почему нет, к дочке съезжу тридцать первого. Она уже взрослая совсем, студентка, вряд ли дома отмечать будет.
– Договорились! Тогда я пошел, я захлопну, – Юра в два глотка допил кофе, поставил кружку в раковину и быстро вышел, притянув входную дверь до щелчка собачки замка. Другу явно нужно остаться одному, он знал этот его ушедший в себя взгляд как никто другой.
Владимир и правда почти не обратил внимания на его уход. Он автоматически убирал еду в холодильник, задумавшись над простым вроде бы вопросом, – вот если бы удалось сблизиться с Наташей, как строить с нею отношения? Она точно не нуждалась в его деньгах, в его опеке, в его квартире. Она не собиралась рожать от него детей и не была замечена в стремлении блистать на корпоративных тусовках. Что он мог ей предложить? Обычно он "обменивал" отношения на деньги, подарки, совместные поездки. Раньше он еще приглашал пожить вместе, но после скандала с Ириной предпочитал таких предложений больше никому не делать. Деньги или подарки были смешны в ситуации с Наташей, приглашать к себе бесполезно – от детей она наверняка не уедет, а серьезных отношений пока не предвидится. Покровительство? Она и так его правая рука без всяких скидок и шуток. Он уже всерьез хотел получить эту женщину, и чем дольше она была рядом, тем сильнее было это желание. Но никак не мог выбрать, как сделать первый шаг, с удивлением понимая, что это первая в его жизни женщина, которой он может предложить только себя, и он...боится, что этого ей окажется недостаточно...
