Текст книги "Семейный план (СИ)"
Автор книги: Inka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
***
Праздничное утро у Владимира не задалось. Наташа улетела и в очередной раз отказалась от его помощи, на сей раз в виде предложения подвезти их в аэропорт, – мол, все равно они поедут на такси. Планов не было, как и желания что-то делать все эти пустые, ненужные выходные дни. И, даже обидно, – никаких авралов на работе.
Звонок в дверь не застал его врасплох: Юра наверняка собирался на дачу и, как и каждый год, сейчас будет звать с собой. И он поедет, впрочем, как всегда. Будет пить с ним пиво и смотреть на его мальчишек... и пытаться понять... тоже как всегда... где он свернул не туда в своей семейной жизни и только ли Вита в этом виновата...
– Что ты делаешь на праздники? – ожидаемо спросил друг.
– Как всегда – отвожу мать посмотреть на дачу и посплетничать с соседями на недельку.
– По-моему, вы там оба бываете всего пару раз в год, зачем она вам?
– Да уж, не больше. Но убеждать ее – себе дороже. Пусть будет.
– Можно подумать, Алла когда-нибудь захочет туда ездить.
– Такая фантазия мне даже и в голову не придет, не с Витиным воспитанием. Не модно, не гламурно, не полезно. Бессмысленно. Я бы иногда ездил, так, в лес сходить, шашлыки пожарить, в речке искупаться. Дом-то не хуже, чем у тебя. Только почти нежилой. Но одному ехать неинтересно.
– Лучше уж к нам приезжай. Ждать?
– Да, если погода не испортится, обязательно.
– Договорились, ждем.
***
Добравшись до собственной дачи, Владимир молча смотрел, как мать недовольно оглядывает дом. Сейчас последует нравоучение о том, как было бы хорошо, если бы в этом доме жила нормальная семья. И приезжала бы сюда на выходные. Он тяжело вздохнул – надоело. Он бы и сам приезжал сюда на выходные с нормальной семьей. Но не сложилось. У Наташи семья нормальнее, чем у него...
– Что ты вздыхаешь? Виту с Аллой пригласил бы пожить на лето. Или женился бы!
– Мам, у Виты новый муж, а у Аллы экзамены через месяц. Что ей тут делать? Разве что друзей позвать отметить окончание первого курса.
– Нет, вот друзей не надо. Сама пусть приезжает, а чужих приваживать не нужно.
– Да никто никого не приваживает. Нашла о чем беспокоиться. Зачем нам дача, вот скажи?
– Может, у тебя еще дети будут, пусть здесь летом живут.
– Будут-не будут. Сейчас проще квартиру в Болгарии или в Сочи купить, чем здесь отдыхать. Там море. Да и кто с ними сидеть будет? Ты что ли? Ты и с Аллой не сидела, ни здесь, ни в Москве.
– Нет, и не думай, я тебе не нянька – с детьми сидеть!
Он ухмыльнулся, с эким понимаете-ли великосветским апломбом это было сказано.
– Вот тогда и не заговаривай о них, хорошо? – он совершенно не хотел продолжения этого бесконечного разговора.
– Я тебе мать!
– Я помню. Отопление и воду я проверил. Ты все забрала из машины? – дождался кивка и развернулся, щелкая сигнализацией:
– Тогда я поехал, меня Юра ждет.
Мать недовольно поджала губы, всем своим видом выказывая неодобрение и, молча помахав рукой, закрыла высокую калитку.
***
– Да, Юр, я уже к тебе еду. Что-то надо привезти?
– Александр Юрьевич требует газировку, а Игорь Юрьевич – торт и мороженое. Но обойдутся оба.
– Я понял, – рассмеялся, – шашлыков сколько килограмм брать?
– Готовых, я надеюсь? Ты не забыл, что талантами твоей Наташи у нас тут никто не блещет?
– Не забыл. Но ты вроде сам любил повыпендриваться перед девушками, а? – поддел он друга, хотя даже не улыбнулся на поддевку.
– Ну, так то перед девушками, а сейчас главное, чтобы всем хватило. Еще соседи придут, компания большая собирается. А шашлыка много не бывает. Хотя можешь захватить, если встретишь, пару килограмм хорошей свинины и пару бутылок газированной воды типа "Липецкий бювет" – тряхну стариной!
– Хорошо, привезу пару больших ведер шашлыка, мясо и воды. И что еще?
– Ну, пива возьми еще упаковку на всякий случай и вина под мясо бутылку-две, вдруг моих запасов не хватит. Еще, когда будешь в магазине, набери нам, Лена вечно что-то в последний момент вспоминает.
– Наберу, – он отметил себе, что легкий тортик для женщин и детей тоже надо прихватить.
***
Вечер выдался просто замечательный, пусть еще и прохладный, так на то и теплые куртки одеты. Звезды во все небо, запах мяса, разморенная сытость и пивная леность. Все уже разошлись, в беседке остались только они с другом да дети – заснувший "поперек" частично на нем, частично на отце Игорек и слушающий со сверкающими глазенками их "умные взрослые разговоры" Шурик, примостившийся у другого Юриного бока. Наконец-то сморило и второго мальчишку, и они унесли их в дом, передав женщинам эстафету по укладыванию, а сами вернулись к пиву и спокойному трепу ни о чем. Слышно в сумерках отлично: вот на ближних участках кто-то пьяно ругается, на дальних бухает рэп... а у них тихо... и на каждого по целой лавочке и по полупаковки пива, не считая здоровой миски с подостывшим мясом.
– Ты знаком с ее детьми? – внезапно спросил Юра.
– Нет, – Владимиру не нужно уточнять, о ком он спрашивает.
– Почему?
– Не знаю. Мы всего пару раз встречались у меня дома, но тоже по работе, – через небольшую паузу отвечает Владимир.
– Может быть, она из-за них не хочет отношений? – дав отлежаться отзвуку слов снова спрашивает Юра.
– Возможно, я тоже чувствую, что собака зарыта в детях. Мне даже кажется, что она не хочет меня с ними знакомить, – размеренный ответ. Разговор напоминает пинг-понг на воде: шурх – и мячик, быстро теряя скорость, скользит к собеседнику. Пауза. Остановка. Шурх, – и он запущен назад.
– А как ты сам видишь свои отношения с нею? – вопрос неуверенно качнул воздух.
– В том-то и дело, что не вижу, – задумчивая пауза. – Ты знаешь, мне не важно, что у нее есть дети.
– Вряд ли она так думает... – слова повисают и разрешаются продолжением, – ты ей говорил?
– Нет, повода не было, – в голосе проскальзывает сожаление и удивление собственным поведением.
– Что, сильно не похоже на твои прежние взаимоотношения? – чуть приободряется Юра.
– Вообще никак, – отвечает, все также глядя на звезды.
– Ну, у тебя же были любовницы с детьми, – усмехнулся он.
– Да, но им был нужен я, – перевел Владимир рассеянный взгляд на собеседника.
– Вернее, ты и сам бы не захотел знакомиться с их детьми, не так ли? – похоже, разговор переходил на конкретику.
– Да, конечно. Зачем бы? – он подобрался: а действительно, что-то в нем изменилось за последнее время!
– А они считали, что если поймают тебя, тогда дойдет дело и до детей.
– Не знаю, не интересовало меня это как-то, – равнодушно.
– А что же, с ней интересует? – решил все-таки уточнить друг.
– Представь себе. Они занимают огромную часть ее жизни.
– Основную, я бы сказал, или ошибаюсь?
– Да, не ошибаешься.
– Они, а не ты.
– Опять да, – напряженный быстрый перестук вопросов и ответов.
– Так что же, ты хочешь с ними познакомиться, чтобы их отодвинуть? – снова задумчиво.
– Нет, хочу увидеть эту часть ее жизни. Хочу лучше узнать ее, понять, я серьезно.
– Я слышу, что серьезно. И рад. Ты знаешь, искренне рад за тебя, – в голосе Юры умиротворение и спокойствие.
– За что? За то, что не могу никак приблизиться к понравившейся мне женщине? – слегка раздраженно.
– Нет. За то, что тебя женщина заинтересовала настолько, что ты готов познакомиться с той частью ее жизни, которую она проводит не с тобой. За то, что ей не нужны твои деньги, квартира и престиж. Уверен, если она примет тебя, то примет именно тебя, а не твое положение или окружение. Поэтому я рад и тому, что ты ищешь выход, а не опускаешь руки.
– Я не опускаю, но никак не могу пробить эту стену, – пауза и Владимир медленно добавляет:
– Сперва я и сам не видел, что я ей могу дать. Но сейчас, вот сидя с твоими мальчишками, понимаю, что предпочел бы сидеть рядом с ней и ее детьми и им рассказывать сказки на ночь.
– Что, вспомнил старую истину про то, что отец не тот, кто родил, а тот, кто вырастил? А готов ты их принять и воспитывать? – несколько настороженно кидает новый вопрос Юра.
– Честно? Нет, ничего такого я не вспоминал, – вздохнул. – Я не знаю. Но и не против. Ты же знаешь, я хотел сына. Да и от дочки еще одной бы не отказался.
– То есть ты готов их принять как своих? – искренне удивился Юра.
– Пожалуй, да. Это же дети любимой женщины, – задумчиво.
– Уверен? Что любимой? Давненько я от тебя это не слышал.
– Да, – хмыкнул, – самому странно, но да, уверен. Так, как никогда не был уверен раньше. Я не просто хочу ее как женщину. Я ей доверяю... что невиданная роскошь для меня. И хочу, чтобы она была рядом. И только моей.
– Мне кажется, или это ревность? – недоуменно-опасливо вопросил друг.
– Нет, не кажется, сам удивляюсь.
Они замолчали. Не нужно портить ночь лишними словами. Каждый решает и выбирает свое, сам, для себя...
***
Оставив детей с мамой на море, Наташа с некоторым ужасом вышла на работу. И вот уже несколько дней недоумевала – Владимир вел себя довольно странно. Да, он пригласил ее на оговоренные свидания и они на пару сходили... Но... он ни на чем не настаивал, не делал никаких намеков и вообще оказался просто идеальным спутником. Она, понастроив себе страшных перспектив, в первый же день сообщила ему, что от своих слов не отказывается, но... кроме выходных, так как обещала в пятницу вечером приехать к подруге. Он не возразил и не выказал никакого недовольства.
Попросив в первый день передохнуть, во вторник она, зажавшись, все-таки согласилась поехать в кино. И...ничего страшного не произошло. Пока они смотрели фильм, он просто держал ее за руку. Потом они съели пиццу в соседнем кафе, потом... просто прогулялись вокруг – оба приехали на машинах и как бы ни хотелось Владимиру проводить ее до дома, это было бы просто неудобно, ну глупо же в самом деле ехать на двух машинах, чтобы попрощаться около подъезда...
Утром в среду ее встретил букет на рабочем столе и маленькая открыточка с одним предложением "спасибо за чудесный вечер". Сам даритель появился после совещания, предложив встретиться снова – отступать от своих планов он явно не собирался. И вечером они просто пошли в парк, уйдя на пару часов раньше с работы. И снова не произошло ничего чрезвычайного – погуляли, прокатились на колесе обозрения, зашли в домик с бабочками и посидели на открытой веранде ресторана с шашлыками и жареными на гриле овощами. Наташа недоумевала – никакого интима, никаких нарушений норм приличия, только легкие поцелуи и объятия, спокойные нейтральные разговоры и... забота. Иначе она не могла назвать то, как он с ней обращался, разговаривал, что-то предлагал. Настойчивости и напора как не бывало. Сказать, что она была удивлена – ничего не сказать. Даже, пожалуй, чуть разочарована.
В четверг он пригласил ее в тайский ресторан, и она, удивив его, с радостью согласилась – ей всегда нравилось пробовать что-то экзотическое. По дороге они заехали в японский магазинчик у "Якитории" и она почти час крутилась между полками, рассматривая чашки, чайнички, палочки и салфеточки, пакетики с маринадами и соусами, и прочее, прочее... Накупив целый пакет какой-то ерунды типа рисовых макарон и маринадов для рыбы и мяса, она заметила веселый взгляд Владимира.
– Что, не ожидал, что я что-то куплю? – застеснявшись, уточнила его настроение она.
– Наоборот, ожидал, поэтому и завез.
– А я думала, что ты планировал водить меня по местам, которые тебе самому интересны.
– А кто сказал, что мне неинтересно наблюдать за тем, как ты что-то выбираешь в магазине? Я тоже получил массу удовольствия, – ему удалось все-таки заставить ее покраснеть.
– Надо же, ты первый из моих знакомых мужчин, получающий удовольствие от наблюдения за шоппингом.
– Да, я такой, уникальный, можно сказать. Только ты этого почему-то до сих пор не замечаешь.
– Может, я замечаю, просто вида не показываю?
– Скажи уж, не хочешь мне доставить этого удовольствия, – вредно ответил он, но, увидев, что смутил ее, тут же добавил:
– А еще я бы с удовольствием попробовал то, что ты купила. – Тата продолжала смотреть в сторону, и он веселым голосом позвал ее, – пойдем в ресторан, что ли? Пора, у нас же столик заказан.
– Пойдем, – кивнула, радуясь возможности сменить скользкую тему.
Ужин прошел замечательно, хотя половина угощения и оставила Наташу равнодушной, Владимир развлекал ее как только мог, рассказывая о Таиланде и отличиях тех или иных блюд в ресторане и на исторической родине. Но, когда они вышли и пошли вокруг квартала прогуляться, он таки стал задавать неудобные вопросы, которые она подсознательно ждала еще со дня разговора о парке.
– Я вижу, что ты не хочешь почему-то знакомить меня с детьми. Но, я надеюсь, это рано или поздно произойдет. Расскажи мне о них, – видя ее явное нежелание, он добавил, – пожалуйста, хоть что-нибудь.
– Хорошо... – она тяжело вздохнула, – что ты хочешь услышать?
– Сколько им лет, что они любят, какие по характеру – все, что ты захочешь рассказать сама. Например, почему ты их так назвала. В честь кого-то? – он уже успел ей рассказать, что его самого назвали в честь деда.
– Нет, это самый легкий вопрос.
Она запрокинула голову и посмотрела на небо – облака разошлись и показалась огромная низкая луна. Тата зябко поежилась и завернулась в палантин. Он, увидев это, притянул ее к себе.
– Я единственный ребенок, и еще в детстве мечтала иметь брата или сестричку, вот и хотела двоих детей. И придумала имена – Александр и Дмитрий. Почему-то мне казалось, что у меня будет два мальчика. Хорошо, что первого я назвала Димой, – она улыбнулась, – а то бы пришлось придумывать новое имя, а для меня это слишком длительный процесс, нескольких месяцев могло и не хватить.
– А почему ты первого назвала именно Димой? – он почувствовал, как она напряглась под его рукой.
– Ну... так совпало... случайно... так звали его отца...
– И ты мне о нем ничего, конечно, не расскажешь?
– Не хотелось бы... А что тебя интересует?
– Почему он не с вами, естественно.
– Потому что он не знает о существовании Димки. Я рожала ребенка только для себя. Давай не будем больше об этом, это не самая благодарная тема.
– Как скажешь... но, – он неуверенно покосился на нее и продолжил:
– Мне интересно – какой он был, что ты захотела от него ребенка? – на языке на самом деле зудел другой вопрос – что сделал этот олух такого, что ты ему даже не сказала о ребенке? Он понимал, что это очень важно – не повторить ошибку кого-то, кто был ей близок и потерял ее доверие.
– Хм, – нервно хихикнула, – ну... он умный, – она подняла на него глаза с каким-то непонятным ему выражением, похожим на смесь тоски и удивления, – красивый... хороший в общем, – закончила она хрипло.
– Так почему не сказала?
– Потому что ни я, ни ребенок ему тогда точно не были нужны, – уверенно посмотрела прямо в глаза.
– Ты для него слишком плохая что ли? – недоуменно поднял он бровь.
– Я не знаю, я думала, что да... – она отвела глаза и сникла, он сменил тему. – Так какой у тебя сын? Ему шесть, я правильно помню?
– Да, шесть. Он, – она усмехнулась, – весь в отца: умный, красивый, хороший, деловой и упрямый, – тут у Таты зазвонил телефон.
– Да? Да, это я. Добрый вечер, Анна Павловна! Что случилось? Да, конечно, я позвоню! Спасибо Вам огромное!
– Что-то случилось?
– Да, что-то с мамой. Это соседка. Сказала, что везет ее домой из больницы и просила перезвонить через час. Извини пожалуйста, я домой! – И она побежала назад к машине.
– Подожди, может, я смогу помочь?
– Вряд ли, я же сама еще не знаю, что там случилось... но лучше я уже буду дома, когда позвоню.
– Я тебе перезвоню чуть попозже, можно?
– Да, конечно, – не задумываясь, она махнула рукой, бросая сумку в машину.
Глава 15
С собранной заранее сумкой, Тата зашла в их приемную в восемь утра, настроенная прорываться к начальству и просить срочный отпуск за свой счет на неделю. Или хотя бы день. Сегодняшний, пятницу. Готова была обещать работать удаленно и все, что угодно – лишь бы отпустили. Первой неожиданностью стало то, что Владимир уже оказался в своем кабинете...
Когда вечером она дозвонилась до мамы и выяснила, что та подвернула ногу, то тут же стала собираться. Несмотря на причитания родительницы, какая она неловкая и как не хочет ее срывать с места, соседка доложила, что, во-первых, лодыжка сильно опухла, во-вторых, ей наложили какую-то повязку, но она все равно ходит с трудом и, в-третьих, нога болит.
Понятно, что в таком состоянии невозможно справиться с двумя маленькими детьми. Не то, что ходить с ними на море, а и просто за продуктами не добрести без посторонней помощи. Наташа ультимативно настояла на том, чтобы мама собрала себе маленький чемодан, легко отмахиваясь от ее переживаний "в чем ты остальные вещи повезешь" и "что же с работой" – "куплю еще чемодан" и "возьму отпуск за свой счет". Она собиралась отправить ее в Москву и договорилась с Артёмом, что он ее встретит и заберет на выходные к ним на дачу. А там уже Маша посмотрит – насколько дело плохо и, если нужно, ее отведут к врачу.
Одну ночь они как-нибудь переночуют, а утром она планировала выбить отпуск и поехать в аэропорт, надеясь улететь на первом же рейсе, где будут места. Благо, рейсов в Варну несколько. Все это она рассказала Владимиру по телефону поздним вечером и тут же начала собирать сумку – уснуть не удалось, и она крутилась по квартире почти до трех ночи, заодно сделав детям ватрушки из слоеного теста.
Увидев поутру открытую дверь кабинета шефа и удивившись, она зашла к Владимиру, протягивая заявление на день за свой счет.
– Ты же не против, что я поеду? – уточнила она. – Я доделаю там работу, и общаться по скайпу можно сколько хочешь...
– Нет, – он мельком посмотрел на заявление, – я уже поговорил с генеральным, можешь писать неделю в счет очередного отпуска. И у меня есть предложение получше – я поеду с тобой!
– Зачем? – опешила она от неожиданности.
– Помочь, мало ли что там тебе еще понадобится. И работу сделаем вместе. Она, конечно, не особо сложная, но так будет быстрее. И отдохнуть очень хочется! Да я год не отдыхал! Когда еще выберусь нормально, а так хоть недельку позагораю.
Владимир не собирался озвучивать основную причину, о которой Тата, конечно, догадывалась: возможность побыть вместе целую неделю он расценивал как подарок судьбы, надеясь, что уж на отдыхе она не отвертится, и они поговорят наконец-то серьезно. И еще ей пришлось бы переступить через свое явное нежелание знакомить его с семьей. А он упрямо хотел с ними познакомиться.
– По-моему нет никакой необходимости... – осторожно ответила она, – маму посадит в такси соседка, мы договорились, что я ей позвоню, когда куплю ей билет и узнаю время вылета... А работу мы и по электронке сведем... что тебе делать с нами? Тебе же неудобно будет, какой отдых со мной и детьми?
– Почему неудобно? Ты думаешь, я детей не видел? И я был бы рад поработать там, с начальством я договорился. Осталось не так много сделать, дня за два-три управимся и можем отдыхать. Или ты не хочешь меня видеть у себя в гостях? Я могу поселиться в отеле. Правда, немного сложно будет работать, – протянул он вроде как расстроенно.
– Нет, – махнула она рукой, задумавшись, – я не про квартиру. Мы снимаем трехкомнатную с большой кухней, так что у нас три спальни – моя, мамы с Сашей и Димкина. Я вполне могу уступить тебе на пару дней свою комнату и поспать с дочкой. В отель мне бегать неудобно, с детьми же придется. Так что, если ты будешь приходить к нам, то особой разницы не будет.
– Так что же неудобно? – решил уточнить он на всякий случай, радуясь, что вопрос о квартире решился так легко, он особо и не надеялся ее на такой вариант уговорить.
– Жить с нами – это же дети, на отдых в отеле совсем не похоже. До моря минут пятнадцать идти и надо еще ходить по магазинам, готовить еду... в общем, совсем не курортное безделье.
– Ты же понимаешь, что я хочу убить нескольких зайцев? – он поймал ее кисть и слегка сжал, пытаясь успокоить, – закончить работу, отдохнуть и пообщаться с тобой. Пожалуйста, не надо лишних разговоров. Ты завтракала?
– А? – она похлопала глазами, не ожидая смены темы, – нет, не хотелось есть, даже чай не пила.
– Пойдем тогда перекусим, я тоже рано выехал и не успел поесть.
– Но мне надо заявление написать и в аэропорт ехать. Я не знаю, на какой рейс получится попасть, я же не могла рассчитать, сколько времени тут проторчать придется.
– Пиши, – он пододвинул ей чистый листочек, – с сегодняшнего дня и на следующую неделю, это займет две минуты. И пойдем в переговорную, выпьем кофе и печенья там какие-то есть с конфетами.
Он забрал заявление, завизировал и, выйдя в приемную, положил Насте на стол под свое, с клейким листочком сверху: "отнести в кадры". Тата как на веревочке вышла за ним в приемную и пошла к переговорной в конце коридора.
– У нас еще есть двадцать минут до выезда, – он сверился с часами.
– То есть? – она недоуменно посмотрела на него, автоматически принимая чашечку с кофе и вафельку в упаковке.
– Я взял билеты на одиннадцать. Подойдет рейс? Это ближайший. Валера нас отвезет. Даже с учетом пятничных пробок еще минут пятнадцать у нас есть, мы же в противотоке поедем.
– Да, вполне. Что ты сделал? – уже сделав глоток, она чуть не поперхнулась и резко вскинула голову. – Что ты взял?
– Билеты, – невозмутимо повторил он, не отрывая взгляда от кофемашины, наливавшей двойную порцию эспрессо, – электронные, оплатил с карты. Ты же сама только что сказала, что тебя устроит этот рейс.
– Но... ты же у меня не спросил? А деньги? И как ты можешь решать за меня? – она ошарашенно смотрела на него.
– Деньги небольшие, не больше пары ужинов в ресторане, не смеши меня. И ты же согласилась на этот рейс, он ближайший. Это логичный выбор. Надеюсь, в логике ты мне отказать не можешь?
– Нет... но это же... должен был быть мой выбор! – первый раз с десяти лет кто-то что-то решил за нее, даже не поставив ее в известность!
– Я поговорил за тебя с генеральным, выбил тебе отпуск, собрал нужные для работы документы. И принял решение, которое вроде бы устроило и тебя. В чем проблема? Ты еще не забыла, что принимать решения – моя прямая обязанность, за которую мне неплохо платят?
– А если бы всплыли какие-то дополнительные, неизвестные тебе обстоятельства?
– Тогда мы бы проанализировали ситуацию еще раз и приняли решение вместе. Но ты еще вчера мне рассказала свои планы. Я просто максимально все ускорил и упростил для тебя. Так что при любых обстоятельствах ты бы улетела не раньше, чем на этом рейсе. Если бы что-то нам помешало, пришлось бы сдать билеты и все, это не так уж и сложно. Или ты хочешь сказать, что тебе чем-то неприятно, когда я веду себя по-мужски? – сказал он, вопросительно подняв брови, с улыбкой, но вполне серьезным тоном.
Наташа отметила, что глаза его совсем не улыбались и следили за ее лицом очень внимательно. Она растерялась. Кажется, она никогда не задумывалась о том, как "по-мужски" себя ведут мужчины. Неужели вот так? Ставя перед свершившимся фактом? А если бы у нее не было времени все обдумать и принять решение самой? Согласилась бы она с его решением? Она задумалась... внимательно прислушалась к себе... и неожиданно с удивлением поняла... что да, его решение она бы приняла... потому что за этот почти год начала всерьез уважать как его самого – за ум, образованность, нешаблонность мышления, так и принимаемые им решения – за логичность, изящность, экономичность и нестандартность... Но все это касалось работы. Как только она переносила все эти мысли на собственную семью, на себя... и, не дай боже, своих и только своих детей – внутри нее все бунтовало. Рассудок твердил, что все правильно и надо довериться человеку, который умеет принимать решения получше нее. Но внутреннее чувство собственности не позволяло доверить чужому человеку решение своих семейных проблем. Пусть не чужому. Другу. Хотя уже пару месяцев назад ей пришлось себе признаться, что она с радостью бы ответила на его ухаживания, если бы не два момента. Нет, три. Дети и интим, – она боялась сближения и возможного узнавания. И, третье, – она страшилась стать "Барби". Быть такой "зайкой", какой виделась ей его бывшая жена, ни о чем не задумывающейся красоткой, за которую он будет принимать практически все решения – ее совершенно не устраивало.
– Надеюсь, посетившие тебя мысли не помешают нам сейчас спуститься вниз, – обратил он внимание на ее ступор. – Валера нас ждет уже.
– Да, идем, – она помедлила немного и добавила, – и спасибо тебе. Это действительно лучший рейс, так как там еще и обратный практически сразу. Надо посмотреть свободные места, хочу на нем отправить домой маму. Я надеюсь еще и увидеть ее хоть мельком.
– Забронировать ей билет сейчас?
– Прямо из машины? – немного заторможено переспросила Тата.
– Да, у меня же в телефоне есть интернет, – с легкой иронией ответил он, – даже вытаскивать ноут не нужно.
– Конечно, – смирилась она, закопав свою подозрительность подальше – билет-то действительно нужен.
***
В самолете Наташа моментально заснула, даже не попытавшись бороться с мыслями "что я делаю" и "зачем ему это нужно", просто отогнав их на задворки сознания – сказались бессонная ночь и нервное утро. Кто же знал, что все ее нервы потрачены впустую: и отпуск дали, и билет купили, и даже довезли с личным водителем. Проснувшись от объявления "пристегните ремни" она еще некоторое время не открывала глаза, уткнувшись носом в плечо Владимира.
"Уютно, – подумала она про себя, – и... надежно? Это что, и есть то пресловутое плечо, на которое можно опереться? Похоже на то... Справилась бы сегодня она сама? Безусловно. Так же легко? Нет, с куда большими сложностями и нервами. Но это из-за того, что он ее шеф. Приятно ли ей от его заботы? Не уверена... скорее даже нет... Неожиданно прежде всего... как будто она приготовилась взвалить рюкзак с десятью килограммами песка, а там оказалась вата... Хотела бы она повторения? И тоже, наверное, нет... страшно. Страшно, что потом понадеешься, обопрешься, а плеча-то рядом и нет... и упадешь... опять поверить мужчине, доверить ему собственную жизнь... и опять его зовут Владимир, как отца – какая ирония... Нет, этого позволять нельзя. Это тоже от Барби – привычка, что все решат и сделают за тебя, без твоего вмешательства. Так нельзя".
– Просыпайся, Натик, мы прилетели уже, – он погладил ее по плечу.
– Да-а-а-а... сейчас, – она зевнула и потерла кулачками глаза, как маленький ребенок. Благо, что и краситься с утра сил не было.
– Все-таки я не понимаю, зачем тебе лететь со мной, все эти проблемы...
– Хотел побыть с тобой и отдохнуть, а еще набраться новых впечатлений. Я уже начал их собирать, – улыбнулся он.
– Это какие же? – не поняла Тата.
– Вот прямо сейчас я понял, что мне очень нравится, когда ты спишь на моем плече. И нравится тебя будить, жалко здесь место не позволяет осуществить все мои фантазии по твоему пробуждению.
– Ты специально смущаешь меня?
– Ага. Ты так мило краснеешь. И отвлекаешься от проблем. Мне очень приятно и то и другое.
– Так, проблемы! – Наташа подобралась и потянулась к телефону, доставая другую симку, – надо позвонить сразу, как выйдем из самолета.
...
– Ты мне скажешь, что нового узнала про маму?
Тата, задумчиво держа в руке телефон, остановила сумку и повернулась к спутнику, не сразу сообразив, о чем он спрашивает.
– Она уже тут, в аэропорту, полчаса как приехала, – отозвалась она через минутку. – У них уже регистрацию объявили, но она хочет меня увидеть и еще где-то здесь в зале вылета. Я ей напомнила, что в Москве ее встретит Тёмка и отвезет к себе на дачу, – он нахмурился, и она поспешила добавить: муж моей подруги.
Морщинка уголком между бровями расправилась, она улыбнулась про себя – угадала.
– А дети где?
– Дети с соседкой. В доме несколько наших семей, да и болгары местные к нам хорошо относятся.
– Понятно, – он углядел надпись, – в зал вылета туда. Мы же идем на нее посмотреть?
– Да, хочется мне на нее посмотреть, чтобы не пугать себя воображаемыми картинами, – встряхнула она головой.
В зале он почти сразу увидел опирающуюся на палочку немолодую женщину в одном мокасине и одном резиновом шлепанце, примотанном к забинтованной ноге.
– Это не она? – кивнул Владимир.
– Она, – Тата обеспокоенно улыбнулась и почти подбежала к ней. – Привет! Ты как? Болит? Ходить тяжело?
– Здравствуйте! Все хорошо, Татусик.
– Мам, правда все в порядке? Не сильно болит?
– Да нормально, ну болит немного, что ты обо мне, вот тебя я сорвала с места, прости меня, пожалуйста, – она расстроенно смотрела на дочь, кидая беспокойные взгляды на Владимира.
– Ничего страшного, мам, работы сейчас немного, я сюда ее привезла.
"Вместе с проблемами на свою пятую точку", – добавила она мысленно.
– Здравствуйте! Меня зовут Владимир, я друг Вашей дочери, – озвучила сама себя позади нее проблема и подала руку ее матери.
– Очень приятно, – растерянно посмотрела та на дочь, но руку слегка пожала.
– Мам, это мой босс, он собирался ехать отдыхать и согласился немного поработать здесь, чтобы все закончить побыстрее, – бодро отбарабанила Наташа, понимая, что мать не поверит ни единому слову, она уже услышала сакраментальное для нее "друг".
– Я просто хотел помочь Наташе.
– Ты не опоздаешь? Кажется, уже объявили завершение регистрации?
– Да, объявили, мне и правда пора, пока доковыляю...
Они потихоньку продвинулись на пару метров к ограничивающим проход канатам.
– Мам, тебя в Домодедово встретит Тёма, позвони ему сразу, как прилетишь и никуда без него не рыпайся, дождись, хорошо? Ну, вдруг он по пробкам опоздает. Пятница все-таки. И, пожалуйста, побудь пару дней с Машей. Мне спокойнее будет!
– Может, представишь мне свою маму? – вклинился Владимир.
– А, да, извини. Лариса Михайловна, прошу любить и жаловать, – ой, ё-ё-ё, что ж я говорю-то... язык мой – враг мой... испугалась Наташа своей оговорки...
– Очень приятно, – разулыбался ее ошибке босс.
Они прошли с Ларисой Михайловной до стойки и отпустили, только убедившись, что сумку разрешили взять с собой. Попрощавшись, Тата тут же отзвонилась Тёме и доложила время прилета и номер рейса. На том конце связи отрапортовали, что пост принят и по принятию и доставке ценного груза отчитаются. Владимир, прислушиваясь, немного хмурился.
"Вот что ему тут-то не так? – думала Наташа, – не ревнует же он в самом деле ее к Тёме... не поймешь этих мужиков"...
Она помялась, немного подумала и решила все-таки предупредить начальника:
– Ты знаешь, я очень люблю своих детей, но у них вчера был непростой день, а сегодня они первый раз в жизни остались надолго с чужим человеком. А тут еще и ты – тоже чужой для них со мной приедешь... – она осеклась, поймав напряженный взгляд и заторопилась добавить, – я хотела предупредить, что они могут капризничать или шугаться от тебя первое время. И... мне нужно будет с ними сходить погулять, на море выбраться... нельзя их после всего этого бросить и, проигнорировав, засесть за работу... прости пожалуйста... но к тебе это не относится, ты можешь побыть в квартире и поработать...
