Текст книги "Семейный план (СИ)"
Автор книги: Inka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Она взяла плед, прикрыла окно, из которого вдруг сильно потянуло сквозняком и, подвинув дочку вместе с одеялом к стенке, устроилась, прислонившись спиной к спинке кровати.
Что уж скрывать от себя... Что он ей нравится? Так она уже себе в этом давно призналась, вон даже Машке проболталась. Боится, что она ему не пара? Нет, уже не боится. Все-таки самооценка у нее за это время выросла. Что он уйдет от них и бросит? Да. Но это же может случиться и с любым другим мужчиной, которого она выбрала бы на роль отчима для детей. Боится признаться? Уже не так сильно, скорее, – боится, что не поверит и отвернется. И это будет обидно и больно. Да она просто не знает – с чего начать. Хотя теперь уже понятно, с чего – с Сашеньки и их встречи три года назад.
Ее смущало еще и то, какой он ее воспринимал. Решительной, уверенной в себе и своих поступках? Да, такая она на людях и с мамой. Но сможет ли она остаться такой с ним? Если он будет вести себя "по-мужски"? Боялась, что узнав ее поближе и обнаружив внутри глупую романтическую дурочку, он разочаруется в ней. Она страшилась не только оказаться слабой, но и просто нежной и открытой... И стать потом "Барби"?
Вообще, чтобы случилось с ней, если бы отец не ушел тогда? Стала бы она такой, как сейчас? Нет, конечно. Понравилась бы та, другая она, домашняя и любимая отцом, Владимиру? Вряд ли... он неоднократно говорил, что ему импонирует именно ее самостоятельность, то, что он может на нее рассчитывать и ее слову верить... Если бы отец не ушел – она не стала бы "мужчиной" в своей семье и наверняка осталась бы той же мечтательной девочкой, какой и была. И в результате стала бы похожа на свою мать. Плохо ли это? Кто теперь скажет... Может быть, будь она другой, она еще на первом курсе приняла бы ухаживания того же Игоря и жили бы они до сих пор вместе, хорошо и счастливо? И Владимира в ее жизни просто бы не случилось. Но сложилось так, как сложилось. Неправильно упускать такую возможность познакомиться поближе. Тем более, расстояние между ними она сможет удержать с помощью детей... наверное...
***
Хрясть! Шмяк! Бум-бум-бум... шурх-шурх-шурх... Владимир недоуменно потер глаза – так его будили, пожалуй, впервые в жизни... Со сна он даже не сразу вспомнил – где он. Огляделся, выдохнул, потянулся. Правое плечо, на котором он вчера так опрометчиво тащил большую сумку с продуктами, ныло, и он автоматически стал его разминать. Не зря Наташа так настаивала на такси, – он слегка передернулся от мысли, что бы было, если бы он отказался – тогда ему пришлось бы тащить эти сумки два с лишним квартала, а не всего через двор до квартиры. Домработница покупала ему не так много продуктов, и он давно отвык от покупки некоторых "мелочей" вроде овощей и фруктов в "килограммовых" количествах. За неделю он в лучшем случае съедал по паре яблок и апельсинов, лимон, банку оливок, упаковку помидоров-черри и может немного винограда... Покупать же сразу по несколько килограмм картошки-морковки-лука-капусты-баклажанов-кабачков-сельдерея-огурцов-помидоров и яблок-бананов-апельсинов никогда не умел и объемы эти представлял себе слабо. Кроме этого в тележке наблюдались еще какие-то крупы, молоко, творог, курица, мясо, рыба... ему казалось, что этого хватит минимум на месяц...
Наташа улыбалась и говорила, что все, что останется, съедят Витя с семьей, – это хозяева квартиры. Но, она уверена – если и останется – то совсем немного. Еще завтра или послезавтра собиралась с утра заглянуть на рынок, там все свежее и дешевле. Он тогда ей не поверил, а сейчас вспомнил, как они вечером после моря и прогулки смели не только приготовленные на ужин макароны, но и только что купленные булочки и половину здоровой связки бананов. Мужчина улыбнулся – много вкусной еды и хороший аппетит сотрапезников всегда его радовали, а женщины, манерно клюющие по одной виноградинке весь обед – безумно раздражали. Большая семья... надо же, как приятно, оказывается...
Шмяк... шууурррххх... Интересно, что там происходит? Кажется, пора выходить. Он критически пощупал плавки, разложенные на подоконнике, и вытащил сменные. Натянул шорты, футболку и засунул в карман маленькой сумки для документов солнечные очки, прицепив сбоку за ремешок бейсболку. Вдохнул, выдохнул и вышел из комнаты, чтобы тут же прижаться к двери спиной, – в общей комнате-столовой на полу лежал надувной матрас, вокруг которого кучковались разные игрушки и книжки. В "кухонном" углу около стола стояла Тата, резавшая апельсины и внимательно слушавшая спор детей, причем сидевшая на табуретке Саша безуспешно старалась отобрать у стоящего рядом Димы каких-то кукол.
– Мам, ну скажи ты ей, чтобы не тащила все это с собой! Что ты говоришь? – он обернулся к Саше. – Ты что, хочешь, чтобы мама тоже из-за твоих игрушек ногу подвернула?
– Так, стоп! Никто не собирается все тащить. Потому что мы идем на пару часов. Потом вернемся, поедим, поспите и сходите к тете Лизе, пособираете паззл, посмотрите мультики. Саш, к Кате можешь взять своих кукол.
– Я хотю взять Свету с собой на моле! – ультимативно заявила девочка, таки вырвав у Димы одну куклу.
– Но ты же с нею там не играешь никогда! – Дима возмущенно смотрел на сестру.
– А сегодня бу!
– Сашунь, но ведь на море она намокнет, морская вода может разъесть краску и глазки у нее станут не такие яркие, – Тата пыталась уломать дочку, понимая, что это уже не получится, – та уперлась.
– Ничего! Я же купаюсь!
– Хорошо, давай возьмем твою Свету, – Наташа осторожно кивнула Диме, чтобы отнес остальных кукол и, повернувшись, увидела Владимира.
– Доброе утро! Как спалось? – она улыбнулась его заспанному виду – таким, без брони самоуверенного лидера, она видела его впервые. И этот его вид ей необычайно понравился. Может быть, они еще и смогут общаться просто и по-человечески, обычно?
– Доброе! Привет, – поздоровался он с насторожившимися детьми, ответившими ему тихо и вразнобой, Саша вообще спряталась за маминой юбкой. Наташина теплая улыбка его порадовала, а вот с доверием детей еще работать и работать... – Спалось замечательно, похоже я дольше всех сегодня спал.
– Ненамного, в таком бедламе трудно не проснуться, – теперь немного извинительно улыбнулась она. – Что будешь на завтрак?
– А какие варианты? – он с интересом посмотрел на нарезанные апельсины.
– Омлет с беконом, помидорами, луком и сыром вместе или на выбор, молочная геркулесовая каша, сладкая или нет, блинчики с творогом и апельсиновым джемом, кофе, чай или какао.
– Пожалуй, ты можешь идти подрабатывать в ресторан, – он поднял брови, – я не знаю, что выбрать. Мне хочется всего, на твой выбор, разве что от овсянки я бы воздержался, если возможно.
– Хорошо. Что пить-то будешь?
– Какао. Сто лет меня им никто не поил, – улыбнулся, – даже и не помню, когда пробовал последний раз.
– Неужели даже в ресторанах горячий шоколад не берешь никогда?
– Нет, как-то не хотелось.
– Ладно, иди умывайся, мне еще готовить надо и на пляж собраться, – она кивнула на Диму, уже принесшего какие-то книжки.
– Ма-а-а-м, – заканючила тут же Саша из своего укрытия, – ты же мне там почитаешь?
– Да, но эта книжка для ванной, эти две Дима уже знает, поэтому возьмем одну, легкую. Захотите – почитаю.
– Ну-у ма-а-а-м, а мою?
– Ты же эту тоже не знаешь еще? Там продолжение истории про девочку, которую мы вчера вечером читали, – она подняла дочку и пересадила на высокую табуретку за стол. – И на этом все! Дим, можешь класть все в сумку и давай, вымой здесь руки, и садись тоже за стол.
Тата скинула нарезанные апельсины в сотейник, засыпала каким-то порошком и, помешав, поставила на небольшой огонь. Положив детям кашу, поставила сковородку с луком и нарезанным беконом, мешая вилкой в миске яйца с кусочками помидор и натертым сыром. И прислушалась к своим ощущениям. Все вроде как обычно... утро выходного дня, она спокойно сделала немного блинчиков, раз уж все булочки они вчера сметелили... но почему так спокойно и хорошо на душе? Вроде чужой человек рядом, должно быть нервно и переживательно... а ей наоборот мирно и уютно... странно... Она вылила омлет в шкворчащую беконом сковородку и накрыла крышкой. Закипели апельсины, помешала, добавила сахара, дождалась кипения, помешивая и поставила таймер. Выключила омлет. И почувствовала, что пришел Владимир, – и дети на него оглянулись. Ей показалось, что еще чуть-чуть и он бы ее обнял и поцеловал, так вот просто, по-домашнему. Она повернулась, вручив ему вмиг разделившую их тарелку:
– Садись быстрее. Если хочешь хлеба с маслом, – отрежь и намажь себе сам.
– Хочу. А тебе нужно?
– Да, пожалуй, кусочек, – она немного удивленно оглянулась,– не ожидала от него предложения помощи. Щелкнул таймер, Тата помешала, ловко сняла пенки и перелила джем в стеклянный кувшинчик – банок она на кухне не видела, а сама сохранить не догадалась. Кто же знал, что апельсины окажутся такими кислыми и невкусными, что придется варить джем.
– Может тебе чем-то помочь? – не совсем уверенно переспросил мужчина.
– Ай, нет, – Тата оглянулась и подбежала к дочери, уронившей кашу между тарелкой и собственным подбородком, и теперь та была на столе, на полу, на подоле платья и, конечно же, на обеих ладошках.
– Я не успел, – извиняющимся тоном сказал Дима и Владимир удивленно на него покосился.
– Не страшно, я немного закопалась, – она быстро вытерла мокрым полотенцем испачканную мордашку, руки, стол и собрала что получилось с подола, – Сашунь, доешь, пожалуйста, не балуйся! – Владимир усмехнулся, – вот это как раз ему очень хорошо знакомо. И, немного неожиданно даже для самого себя, предложил:
– Давай я попробую?
– Ну...давай, – удивленно перевела взгляд с дочери на него Тата.
– Саш, посмотри на меня, пожалуйста, – девочка искоса, через пальцы на него глянула. – Я что, такой страшный? – она помотала головой, а Наташа просто дар речи потеряла, настолько все это было...нереально... – Ты маму любишь? – согласный кивок, широко открытые глаза и кулачок тянется в рот. – Надо за маму съесть пару ложечек каши. Давай я тебе помогу? – еще один недоверчивый взгляд, но кулачок ему удалось отвести и... вот девочка уже глотает ложку, потом еще, и еще, с недоумением рассматривая этого чужого мужчину, который что-то говорит про маму, про море, чтобы плавать в котором нужно много сил... – Тата отвернулась, маскируя под споласкивание полотенца смахивание вдруг навернувшихся слез. Он что, специально? Мужчины так себя не ведут! Тем более, с незнакомыми детьми! Или он догадался? Да нет, не может быть!
Она переставила на стол тарелку с блинами и стала скатывать трубочки с творогом и джемом, положив по одной на блюдечки детям и складывая остальные в общую тарелку.
Напоив их какао, переодела Сашуньке сарафан и, отправив собирать раскиданные игрушки, наконец-то тоже села завтракать.
– Спасибо тебе... я не ожидала, что ты так можешь... – она не смогла закончить фразу.
– Общаться с детьми? – она кивнула. – Я же вчера говорил, что Саша очень похожа на мою дочку. Она даже вела себя сейчас также, правда намного спокойнее, чем Аля. Ту мне пришлось бы уговаривать куда как дольше.
– Прости, если бы мы с тобой поели до них, тебе бы не пришлось с нею возиться.
– То есть я сам виноват, потому что проспал? – она сердито посмотрела на него:
– Я тебя не обвиняю, просто...
– А я просто тебя подкалываю, не будь такой серьезной! Ничего страшного не произошло. И раз уж я все равно буду тут тебе мешаться неделю, то могу и вот так по мелочи помогать. Зато получился классический семейный завтрак, правда? – она заторможено кивнула, недоумевая, в чем причина его веселья.
– То есть я должна этому радоваться? – Тата не могла понять, как себя с ним вести.
– Да, а почему бы и нет? И где мое какао? Омлет просто невероятно вкусный, но блинчиков я тоже хочу.
– Сейчас, надо сделать еще, я только для детей варила.
– Тогда давай до завтра оставим, я попью с тобой чай. И, я надеюсь, мы сейчас идем на море?
– Да, конечно, – его поведение окончательно сбило ее с толку. И, если честно, то она уже не знала, что от него еще ждать.
Глава 18
«Отпуск! Воскресенье! – Тата с удовольствием вытянула ноги под столом и отложила наконец-то проверенные копии договоров. Недоверчиво посмотрела за окно, будто проверяя, что ей все это не снится, и прислушалась к тихому разговору за спиной. – Невероятно. В Болгарии, с Владимиром и детьми в одной квартире... и работать! Самое удивительное, что это получается! Даже Сашунька не сидит под боком»!
Она встала и осторожно, на цыпочках, сделала два шага, выглянув из-за холодильника в комнату. Зрелище, надо сказать, оказалось достойным для запечатления на камеру! Она оглянулась, схватила телефон со стола, сделала пару снимков и начала записывать видео.
Мужчины клеили нового змея, – сегодня они не поленились встать раньше и поднять их с дочкой и все вместе отправились на рынок, где находился малюсенький строительный магазинчик. Нестандартность ситуации заключалась в том, что магазинчик этот работал два часа с утра и иногда после обеда, – местные жители никуда не торопились.
Пока она ходила с дочкой по продуктовым рядам, набрав целый пакет зелени, обрадовавшись дорогим в Москве ревеню и спарже, мужчины купили каких-то реек и клей. И вот сейчас сидели и клеили змея, – как будто так и надо. Выглядело это действо настоящим "воскресным днем в семье".
Саша тоже не удержалась и пошла к ним любопытствовать. Ей выдали толстый красный маркер и она увлеченно возюкала им по узким тканевым полосочкам, разложенным на газете. Тата улыбнулась – дочка почти привыкла к мужчине и уже очень скоро тому не поздоровится. Он удивлялся, какая Саша спокойная, умная да послушная. Мол, его дочка была в детстве капризной, обидчивой и очень боязливой. Ну да, конечно, капризная и боязливая, ха! Только не Саша. Еще пара таких дней – и дочь покажет, какие черти водятся в ее омуте. А чертей там немало, – Тата непроизвольно хихикнула. Это Дима ребенок серьезный и ответственный, а Саша хоть и серьезная, не злая и не капризная... но... уж никак не боязливая, просто таки тайфунчик в юбке. Она успевала всегда и везде, и нигде и ничто не должно было остаться без ее внимания. Но не при чужих, конечно.
Телефон показал, что память переполнена, и Тата положила его на подоконник к ноуту, нажав на передачу записи по блютусу. Ну, раз у нее есть время, можно порадовать домашних какой-нибудь выпечкой, не зря же она взяла на рынке домашний творог и спаржу. Будет пирог на ужин. И еще с ревенем на завтрак, киселя хватит на завтра точно, так что можно весь оставшийся ревень извести в пироги.
Пока замешивала тесто, мыла и резала зелень, она мысленно прокручивала вчерашний и сегодняшний день, – и не могла разобраться в поведении Владимира. Она считала, что он поехал с вполне понятной целью. И ждала от него определенных шагов именно в этом направлении. Но... ничего такого и в помине не было. Он постоянно находился рядом, помогал, ходил с ними на пляж, по магазинам, они даже вчера вместе отвели детей к Лизе и подарили огромный, почти на три килограмма, фруктовый торт. При этом дальше легких объятий и поцелуев в щечку дело не шло. Она, грешным делом, начала сомневаться в том, что вообще ему нравится. Может, он и правда просто хотел съездить на море? Но зачем тогда потратил столько сил, чтобы поехать именно с ней? Зачем настаивал на необходимости поговорить? Почему столько времени проводит с детьми? Такое впечатление, что он именно их, а не ее планирует очаровать.
"Хм, – удивленно хмыкнула она, – вот же глупая женщина! Как можно было забыть, что он все и всегда просчитывает на несколько ходов вперед? Да ведь если к нему привыкнут дети, она просто вынуждена будет общаться с ним намного лояльнее. Стратег!" – Тата выглянула из-за холодильника и внимательно посмотрела на мужчину. Тот не выглядел ни напряженным, ни излишне оживленным. Напротив, расслабленным и довольным. – Странно... может ли ему действительно нравиться заниматься с детьми? Как бы это понять? Кроме как поговорить – ничего не приходит в голову. Заметно, что он явно что-то задумал. Когда определится, тогда и поговорит сам. Интересно только, чего же он хочет?
***
После обеда во вторник, пока Тата укладывала детей, Владимир позвонил Сане, попенять ему за то, что он до сих пор не прислал предлагаемые варианты сделки. Увидев начальника, разгильдяй клятвенно обещался, что вот прямо сейчас, практически сей момент все вышлет. Если бы не его отличные переговорные навыки – а парень был способен и мертвого разговорить, вряд ли его безалаберность терпели бы в компании. Но, в общем, не так уж он и плохо работал, просто пинать приходилось чаще и контролировать жестче.
В конце объяснений, явно кем-то предупрежденный, в кадре появился Володя.
– Привет! Закончил разбор полетов?
– Не до конца, – снова посмотрел на подчиненного. – Жду еще полчаса и все, перевожу тебя помощником тому менеджеру, которому перейдет сделка. Делать будешь то же самое, а получать в два раза меньше.
Саня сделал большие глаза и лихо козырнул:
– Бу сделано, шеф! Не волнуйтесь, шеф! За нами не заржавеет, шеф!
– Кончай паясничать, время пошло, – и перевел взгляд на Володю:
– Привет! Ты что-то хотел?
– Да. Я тебя давно знаю, – вкрадчиво начал тот, – и мне очень бы хотелось выяснить, когда ты успел обзавестись довольно взрослым сыном, на которого бурчал Санек?
– А тебе вот прямо так это необходимо знать? – хмыкнул он, складывая руки на груди и откидываясь на спинку плетеного кресла. – С чего бы это? Оля интересуется?
– Вообще-то не только она... вернее... не столько она, сколько Вита... – он виновато отвел глаза, – ты же знаешь, я никогда не мог отказать женщинам...
– Знаю, поэтому ничего тебе и не скажу. Да и не собирался. Кстати, и тебе советую выходить из клуба моих бывших жен. Не бойся, Оля только с тобой, любопытство моей жизнью у нее чисто праздное и ничего не значит, поверь. Просто пустые женские сплетни, между нами давно ничего нет, и не может быть.
– Да я и не волнуюсь, честно, – он постарался незаметно перевести дыхание, – Оля отдыхает неподалеку от тебя, между Варной и Золотыми песками.
– Мы, – Владимир подчеркнул это слово, – отдыхаем дальше, за Золотыми песками, в сторону Румынии. И как ты понял из словесного поноса Санька, я не один здесь. Так что брось фантазировать на ровном месте и – счастливо! Я в отпуске, в конце концов!
– Да, пока, извини...
Владимир отключил скайп и помотал головой – какая же Олька все-таки злая баба, а? И откуда в ней столько яда? Изводит всех окружающих, а Володьку и вовсе в тряпку превратила! Вот ведь умный мужик, но с женщинами вообще общаться нормально не может, только по работе и то со скрипом... Периодически встречая бывшую жену, он удивлялся, как мог вообще на ней жениться? Стервозная, склочная, мелочная бабенка. Не глупая, но и не умная особенно, симпатичная, но не красавица... Пожалуй, это прямо по Фрейду – пришла в голову печальная мысль, – она очень похожа поведением на его мать. Повезло ему, что удалось развестись, а то ждал бы его в ближайшую пару-тройку лет инфаркт, не иначе.
Он заглянул через окно на кухню.
Да... Наташа все-таки совсем другое дело. С ней рядом он даже чувствовать себя стал моложе! Стоп! Его вдруг поразила одна мысль: он признался себе, что она ему нравится, потом что он хочет отношений, потом – что, видимо, любит и собирается жить с ней. А потом сразу была мысль о детях. Смешно, ведь усыновление детей подразумевает женитьбу, по крайней мере. Надо же, как его сознание ловко обошло эту тему. Ну уж нет. Придется об этом подумать! Он смотрел на женщину, которая снова что-то готовила. Так нельзя! По три-четыре часа у плиты каждый день! Надо с этим что-то делать! Хм... и опять мозг обходит неприятную тему. Готов ли он жениться? Владимир продолжал изучать Наташу, лепившую какие-то круглые шарики из мяса и складывавшую их в мелкую широкую кастрюльку. И вдруг понял Володьку. Он ведь тоже боится ее потерять. Ему хорошо, спокойно и уютно с нею рядом. Ему нравятся ее дети. Осталось дело за малым – чтобы им понравилось жить вместе. Он даже врет себе, лишь бы убедить свое упрямство, что можно же и жениться третий раз. Врет, потому что на пятнадцать лет моложе он чувствует себя рядом с Сашенькой. Как будто вернулся в то время, когда Алечке было столько же... – мужчина хмыкнул себе под нос и пошел предлагать помощь своей женщине, ну сколько уже можно готовить. Вкусно, конечно, но и отдыхать тоже надо.
***
Вечером, уложив детей, они вдвоем мирно сидели за обеденным столом и... работали. Саня прислал целых четыре варианта, два из которых Владимир сразу отмел как нереальные, но Наташе подсунул все четыре – хотелось узнать и ее мнение. Два других казались равноценными. Она сосредоточенно ковырялась в цифрах уже третий час, время перевалило за полночь, но ответа так и не было. Тяжело вздохнув, Тата отлипла от экрана ноута и, потерев уставшие глаза, извинительно развела руками, сказав:
– Не могу, уже не соображаю. Надо еще раз кое-что в контрактах посмотреть, у меня тут не стыкуется пара цифр.
– Ну и ладно, сделаем завтра после обеда. А пойдем погуляем? – он заговорщицки подмигнул и достал бутылку вина и нарезанный козий сыр.
– Куда? Детей же нельзя оставлять! – переполошилась Тата и возмутилась, – когда это ты успел вот это купить?
– Контрабандой притащил в дом, – он улыбнулся и открыл бутылку, – купил, пока вы спорили, с чем пирожки ты будешь делать завтра. А гулять пойдем на лоджию.
– На лоджию? Гулять?
– Дышать черноморским воздухом, – он вручил ей стакан с вином и выбросил пленку, закрывавшую лоток с сыром.
– Хорошо, но не долго, спать пора, нас же завтра дети поднимут!
– Уговорила, сегодня я к тебе приставать не буду... может быть... – он приобнял ее и подпихнул к открытой двери.
Они немного постояли, обнявшись, – обоим не хотелось прерывать такой неожиданный теплый и нежный момент, потом Владимир все-таки решился, открыл рот... и спросил совсем не то, что собирался:
– А почему бы нам послезавтра не поехать на Золотые пески? Там аквапарк говорят хороший. Завтра работу доделаем, возьмем машину в прокате и поедем, а?
– Можно, но только на такси. Не надо машину.
– Почему?
– Дети отвлекают, проще когда кто-то другой ведет. Да и быстрее будет – не надо дорогу искать.
– В принципе, все равно, конечно, – тут по карте около часа всего езды-то.
– Да, они ближе, чем Варна.
– Вот и договорились.
Они снова помолчали.
– Можно я задам тебе пару вопросов? – он почувствовал, как напряглись ее плечи под его рукой.
– Я так и знала, что все не так просто, – она быстро посмотрела на него и опустила глаза, – что ты хочешь знать?
– Я хочу знать про отца детей. Желательно – кто он, почему не живет с вами, может ли вернуться, – прозвучало довольно резко.
– Зачем тебе? – Тата печально вздохнула, – я не хочу об этом говорить.
– Мне это нужно. Правда, очень нужно.
– Зачем бы? Может быть, я тебе когда-нибудь сама расскажу, но сейчас я не готова.
Он обнял ее крепче и, поцеловав, тихо ответил:
– Видишь ли, у меня есть на тебя некоторые планы...
– Да уж... – у нее вырвался нервный смешок, – я уже догадалась... интересно, какие?
– Не могу сказать, пока ты не ответишь на вопросы. Кто он? – она помотала головой. – Хорошо, он где-то рядом с тобой, в твоем окружении? – она снова слегка истерически хихикнула, ответив:
– Не могу...
– Хорошо, – ее упрямство начинало его злить. Он тут, понимаешь ли, этих детей уже чуть ли не своими считает, а какой-то чудак на другую букву придет и докажет, что они его? Не уж, дудки, он добьется у нее ответов! – Скажи, почему он не живет с вами, он что-то тебе сделал? Может ли он вернуться? Может доказать, что эти дети его и он имеет на них права?
– Нет, он не может вернуться и он не живет с нами, – она проглотила еще один нервный смешок, – потому что не знает, что у него есть дети. Поэтому в свидетельствах прочерк и никто ничего не сможет доказать и ни у кого нет никаких прав на них. Больше я тебе все равно ничего не скажу.
– Ну и ладно, – он уселся в кресло и посадил ее к себе на колени, – у нас есть занятие и получше.
Только она собиралась испугаться, как в комнате захныкала Саша. Тата сорвалась и, налетев в темноте на табуретку, чуть не упала. Владимир включил свет:
– Осторожно, ты мне еще целая нужна, – улыбнулся, – спокойной ночи. Ты же сейчас спрячешься у дочки, да?
– Ну... она одна не заснет, если ее что-то испугало, – она отвела глаза, – спокойной ночи.
...
Наташа проворочалась еще часа два, – она видела, что он принял какое-то решение, но не понимала – чего он хочет? Просто еще одну любовницу? Зачем тогда заниматься с детьми? Жить с ними потом собирается? Так не у нее же в квартире, а к нему она детей не повезет, он и сам должен это понимать... Может это просто уязвленное мужское самолюбие? Что она так долго не отвечала на его ухаживания? – она понять не могла.
Ну не жениться же, в самом деле, он собрался! В офисе ее быстро просветили, что Матвеева никто так и не смог окрутить после второй жены, поэтому на этот счет она была спокойна – кто же добровольно женится на женщине с двумя детьми?
Хмыкнула: в такое точно никто не поверит, и она – тем более... А что бы хотела она? Хотела бы жить с ним? Да-а-а-а, помечтать об этом можно... и она даже представить себе теперь это могла, не зря же записывала "домашнее видео" на телефон. Но... нереально... нет такого места и такой возможности, чтобы они жили вместе... увы...
***
На следующий день "семейная идиллия" продолжилась, – они как всегда вместе сходили на море, правда Саша привыкла к Владимиру и вовсю начала его эксплуатировать – покатать, попрыгать в море на глубине на его руках, построить замок, который они восстанавливали ежеутренне третий день подряд... а он только удивлялся – откуда в этой "тихоне" столько энергии... После обеда Тата закончила расчеты и огорошила шефа: сделка оказалась рентабельной только по одному варианту, и то, в очень жестких границах. Во втором выбранном им варианте не проходила стоимость доставки – не по весу, а по объему, а третий и четвертый, как он и предполагал, давали слишком маленькую прибыль, не окупающую затраты.
Отправив Сане расчеты и устроив головомойку по скайпу, наконец-то получилось отложить дела и осчастливить детей планами поездки в аквапарк.
***
Вечером Владимир тихо зашел на кухню и, прислонившись к холодильнику, рассматривал профиль Наташи, сосредоточенно забивающей что-то в таблицы. Половина десятого, дети уже почти час как в кроватях, а он теряет время. Работа, конечно, важна, но они уже все определили и на этом можно закончить.
Он тихонько подошел сзади и спросил, положив руки ей на плечи:
– Долго еще ты собираешься считать?
– Просто записываю файлы с просчитанными вариантами, – плечи под его ладонями мелко вздрогнули и подались вперед, пытаясь выскользнуть из-под давления. Он наклонился, поцеловал ее в макушку, соскользнув руками к локтям и прижав к себе.
– Я тебя не отпущу, я и так слишком долго собирался.
– Зачем? – ее голос сорвался. – Зачем тебе я? Я, правда, не понимаю. Поиграться и бросить? Зачем тебе интрижка на работе? Или ты хочешь сменить экономиста?
– Интрижка? Нет. Интрижка, тем более на работе, мне точно не нужна. И менять экономиста я не собираюсь, ты меня вполне устраиваешь, – он чуть крепче сжал руки, присев сзади и притянув ее ближе к себе.
– Тогда зачем? – она сильнее наклонила голову и, закрываясь, обняла себя за локти ниже его ладоней.
– Не зачем, а потому что. Я уже давно не мальчик заводить интрижки. Мне нужна ты. Я хочу быть с тобой, жить с тобой. Хочу, чтобы ты вышла за меня замуж и родила такого же замечательного сына, как Димка. Почему ты всегда прячешься от меня? Почему уходишь от разговоров? Почему даже сейчас не хочешь посмотреть мне в глаза? Ты же смелая, я же прекрасно знаю твой прямой и ясный взгляд. Что не так? Я тебе неприятен? Противен? Поговори со мной! – он слегка встряхнул ее и перетащил к себе на колени.
– Скажи, почему ты не хочешь разговаривать со мной? – он приподнял ее лицо за подбородок, пытаясь заглянуть в глаза. Слова давались странно легко, он и сам не ожидал такого. – Я люблю тебя. Мне еще ни разу не приходилось прикладывать столько усилий, чтобы заставить женщину услышать эту фразу. Что ты мне скажешь? Я тебя не отпущу, пока мы не поговорим! – он не выдержал, обнял крепче, и попытался ее поцеловать. Тата дернула подбородком, отвернулась и, тяжело вздохнув, уткнулась в его плечо.
Если бы он знал, как ей хотелось, чтобы между ними все было так просто. Чтобы не стояли все эти тайны и недоговорки. Первый раз в жизни она доверяла мужчине почти как самой себе, впервые после отца она хотела поверить ему безоговорочно. Но... не могла переступить через себя. Не могло быть доверия, построенного на лжи, пусть и только она знала об этой лжи.
– Извини меня, пожалуйста, – с трудом подняв на него глаза, ответила Тата. – Ты мне нравишься, очень. Но чтобы быть вместе, мне нужно тебе кое-что сказать. Я не могу жить с тобой и лгать. Но и сказать это я не могу, потому что ты мне не поверишь. Поэтому, извини, у нас ничего не получится.
– Давай ты мне скажешь, а я сам решу, могу я в это поверить или нет, – он чувствовал, как обмякла ее спина в его руках, как она положила голову ему на плечо и, подхватив на руки, понес в спальню.
Лежа спустя полчаса на его груди она с холодной рассудочной ясностью понимала, что да, вот ее мужчина, с которым и стоило быть, которому стоило верить. Но она сама распорядилась собой и судьбой иначе. А если бы их не столкнула работа? Если бы он не развелся? Если бы она вышла замуж за Антона, Олега или Илью? Столько этих "если бы"... Сейчас у нее есть дети от любимого мужчины, пусть не будет рядом его самого. Хотя это не равноценный обмен, – она горько улыбнулась, – судьба над нею не слабо пошутила, трижды сводя с одним и тем же человеком, и заставила-таки разглядеть его, практически насильно привязав к нему.
Она пошевелилась и... почувствовав мокрую простынь... ошарашенно подняла на него глаза:
– Ты что? Без презерватива? Но ты же всегда...– она осеклась...
– Ну я же сказал, что хочу от тебя сына, так что время тянуть? И откуда ты знаешь про "всегда"? – тут же ухватился он за ее оговорку, заинтересованно вглядываясь в темноте комнаты в ее лицо.
– Так...слухи ходят... – спряталась она в подушке.
– Какие интересные слухи, – он улыбнулся ее явному нежеланию продолжать разговор. – А я почему-то уверен, что это не слухи. Ведь даже мой лучший друг в такие подробности моей интимной жизни не посвящен. И это наводит меня на некоторые мысли. Ничего не хочешь сказать?
