Текст книги "Дисциплина (СИ)"

Автор книги: Ingerda

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Первая часть ==========

Когда звенит звонок с урока, многие дети убегают, игнорируя речь профессора. Особенно, если это подростки. В моем классе мало послушных учеников, но я отношусь к тем самым лузерам, которые сидят до последнего и идут домой тоже по расписанию.

Я привыкла так жить и не знаю, как по-другому.

Вся моя жизнь построена на расписаниях и каких-то заданиях, и чем старше я становлюсь, тем сложнее с этим. Моим одноклассникам уже позволено иметь личное время и даже читать любую литературу, а мне ещё нет.

Иногда я задумываюсь, была бы моя жизнь лучше, если бы меня удочерили другие люди? Но это просто мысли… Своих родителей я очень люблю. Я рада, что однажды, жизнь забросила прекрасную немецкую семью в Россию, и они забрали меня из ненавистного приюта. Мне было четыре года и я обрывками помню то ужасное место.

Мама рассказывала, что они приезжали по папиной путевке. Он впервые выехал за границу и выбрал культурную столицу. Прекрасный Петербург. Столько фотографий в альбоме, очень красивых. И когда они собирались уже домой к ним подошла молодая женщина, прям совсем юная, но очень неряшливая и попросила присмотреть за мной. Её я очень плохо помню, но она вроде была уборщицей в приюте и моей биологической матерью. Кажется, у неё не было выбора, только отдать меня и работать в том же месте, чтобы хоть изредка видеть как я расту.

Несмотря на то, что моя биологическая мать была тёмной и даже имела смуглую кожу, у меня холодно-белые волосы и голубые глаза. Типичная немецкая внешность.

Наверное, мои нынешние родители не смогли устоять.

И в Германию милая пара вернулась уже с русским ребенком. То есть, со мной.

Меня зовут Фаргер Анна и мне семнадцать лет.

Я учусь в десятом классе и я самая младшая. В России была бы старшей, но у нас всё иначе.

Мы так и живём втроём с родителями, братьев и сестёр у меня нет, животных тоже.

Обычная немецкая деревня: строгая семья и католический лицей.

В лицее форма… Ненавижу её гладить по выходным. Белая рубашка, поверх бордовый сарафан ниже колена. Волосы распускать запрещено, только на праздники какие-нибудь, а они очень редко.

В классе у нас ни у кого нет друзей, также нет и врагов. Каждый сам по себе. Иногда я общаюсь с Густавом, нам по пути возвращаться домой.

Звонок прозвенел, практически все убежали домой, а я записываю дополнительные уроки на выходные. Чтобы было чем себя занять.

– Анна?

Густав тоже часто задерживается. Он староста и всегда назначает дежурных в классе, но если все убегают, убирать кабинет приходится ему самому.

– Что?

– Домой идёшь?

– Да, сейчас допишу всё и собираюсь.

– Уже почти пять, тебе можно сегодня задерживаться?

– Сколько сейчас?

Я молниеносно подскакиваю, всё складываю в сумку и бегу домой.

Мне нельзя опаздывать ни в коем случае!

Перебегаю через дворы, чтобы срезать путь, но всё равно задерживаюсь на десять минут.

Путь от лицея до дома не близок, а автобусов в нашей деревне нет. Я всегда должна быть дома в пять часов. Уговор родителей, который нарушается уже несколько недель.

Мама встречает меня в гостиной. Руки в боки и строгий взгляд.

– Анна! Это уже никуда не годится. Ты потеряла счёт времени?

– Прости мама, я виновата.

– Хорошо хоть понимаешь это. Отец с работы скоро придёт, начни делать пирог. Я пока займусь уборкой.

– У папы повышение? Он рано сегодня.

– Не знаю, что там у них стряслось. Поди расскажет, когда будет дома. Ступай на кухню, а то нехорошо будет, если на стол ничего не поставим.

– Спасибо, мама.

– За что это?

– За то, что не ругаешься на меня.

– Ну всё-всё, иди! Помоги мне. Когда отец дома, не опаздывай. Ему не нравится, когда ты пренебрегаешь дисциплиной.

– Хорошо. Не буду.

Моя мама работает преподавателем вокала в частной школе, а папа – на фармацевтическом заводе. Чем именно он занимается, не имею понятия.

Мы не бедствуем, но и не шикуем.

Отец пришёл слишком задумчивым с работы и поочерёдно смотрел на нас с мамой. Ужин мы провели в тишине, хотя все новости он рассказывает именно за ужином.

Собрался с мыслями он перед сном и созвал нас в гостиной.

– Я прошу прощения, что оторвал вас от приготовления ко сну, но больше нет времени на раздумья. Завтра во второй половине дня нам нужно будет улететь в Россию.

– Что? Франц! Почему ты так спокойно говоришь об этом? С чего такая поспешность и вообще, разве ты не говорил, что отправят в командировку не тебя, а твоего напарника?

– Эмма, мой напарник страдает проблемами с сердцем и у него какие-то разборки в семье.

– Если ты не откажешься, разборки наступят в твоей семье.

– Я не могу отказаться. В противном случае, я потеряю работу…

– Анна! Иди спать. Отец напрасно тебя разбудил.

– Хорошо. Спокойной ночи.

Ещё какое-то время я не спала, а просто лежала и думала.

Завтра придётся лететь в другую страну. Туда, где я родилась. На русском я говорю почти без акцента – это всё книжки Густава, которые он приносит мне в лицей. Так как дома мне нельзя читать то, что хочу сама, приходится изощряться и искать другие способы.

Родители спорили о том, что моё воспитание может подпортиться, мама больше волновалась, что не сможет работать по профессии. Она ведь не говорит на русском, а папа искал плюсы и обещал, что это всё временно.

В итоге мы с мамой решили его не гнобить, а поддержать.

Поэтому до того, как папа проснулся, мы были собраны и настроены, более-менее позитивно.

***

Перелёт проходил хорошо, я восполняла свой хронический недосып, мама тихо молилась, а папа читал что-то по работе.

Я думала, что мы поселимся в Петербурге, и уже представляла себе, как прогуливаюсь по тем улочкам, которых уже не помню. Все детские воспоминания связаны с Германией, но, если копать глубже и напрячь мозги, я что-то вспомню. Какие-то отрывки. Будто кто-то порвал книжку.

О представлениях я успешно забыла, когда услышала из разговора родителей, что я непригодна для жизни в Москве, и я точно буду испорченной грешницей.

Значит, мы в Москве.

Папа был на хорошем счету на работе, поэтому нам выделили двухкомнатную просторную квартиру с видом на набережную.

Завтра я уже должна буду быть в школе. Мне бы отдохнуть хоть день после перелёта, но мама сказала, что школа – это дисциплина и лучше не пропускать её. Тем более, здесь другая программа и, возможно, придётся долго вливаться.

Первый день в школе был хуже, чем я могла представить.

Во-первых, меня определили в одиннадцатый класс – это просто перескок через целый год.

Во-вторых, я училась в католическом лицее и многие предметы были у нас запрещены.

Что касается литературы и истории – это вообще полный хаос! Всё совершенно иначе. Здесь дети изучают то, что в моём лицее грешно было брать в руки.

Девушки выглядят очень вызывающе: на лице много косметики, одежда слишком открытая, в ушах вечно наушники. Парни все в телефонах, казалось бы, вид девушек их вообще не смущает. Они очень шумные и обсуждают какие-то тусовки: кто сколько выпил, кто с кем переспал и тому подобное.

Думаю, мой внешний вид никак не вписывался под «нормальный» в этой школе. Поэтому на меня одноклассники смотрели все уроки.

– Привет, новенькая. Можно сесть с тобой? – ко мне подошёл парень, с задранной челкой. Это, наверное, для них стильно.

– Привет. Не возражаю. Можешь обращаться ко мне по имени, вместо новенькой, – боковым зрением я заметила, что он посмеялся в кулак.

– Хорошо, новенькая. – На этот раз посмеялся весь класс. «Он будто на публику играет». – Не хочешь пойти сегодня с нами?! Вон, у той дуры день рождения, – указал на девушку, которая в ответ ему показала средний палец. – Будет весело! Что скажешь?

– Спасибо за приглашение, но я не смогу.

– Почему?

– Потому что я не хожу по тусовкам. Мне это не интересно.

Несколько минут «крутой парень» смотрел на меня пустыми глазами. «Да, ответ мой, очевидно, не особенно понравился». Сегодняшняя именинница подскочила с места и пошла прямо в нашу сторону.

«Это же не ругань или разборки? Я просто сказала, что не хочу идти. В этом есть что-то криминальное?!» Но девушка буквально плевалась яростью.

– Костя?! Она что, сказала тебе «нет»?

– Кристин, сядь на место, – парень попытался успокоить её.

– Слышь, новенькая?! – девушка схватила меня за локоть. – Ты уверена, что тебе стоит отрываться от всего класса?

– Я уверена, что весь класс не поможет мне сдать экзамены. Особенно, ты.

– Что ты сказала? – Кристина выдернула меня из-за парты, и я упала на пол. А позже она села рядом на корточки и врезала мне по лицу.

«Я в шоке. Я не думала, что здесь можно получить ни за что.

Разве я не имела права отказаться?»

Когда Кристина замахнулась для очередного удара, а её поддерживал весь класс, и эти идиоты всё снимали на телефоны, зашла учительница.

«Слава богу, это последний урок сегодня».

– Стоп! Все сели по местам! Фаргер и Данилова в кабинет директора! Шевелимся!

Спорить смысла нет, поэтому мы пошли в кабинет директора. Молча. Кристина вошла туда первой. Долго её не пытали и вышла оттуда она даже повеселевшей. Думаю, она придумала что-то и избежала наказания.

Я зашла после Кристины с готовностью ответить за инцидент с дракой.

На меня смотрела исподлобья женщина средних лет.

Она была хороша собой, и в кабинете пахло лилиями. Белыми лилиями. Я обратила внимание на эти цветы, так как это цветы смерти… у некоторых народов. Мы изучали это в лицее.

Женщина была в чёрном платье чуть выше колена, волосы были убраны в аккуратную прическу, из которой, будто специально, было выбито несколько прядей. Светло-русые волосы очень сочетались с темно-синими глазами. Такое ощущение, будто это линзы. Они настолько выделялись и казались необычными на бледном лице.

Я, наверное, засмотрелась на эту женщину, так как услышала покашливание и вздрогнула.

«Господи, я просто ещё не видела таких красивых женщин. Наверное, она знает, какая она красивая».

– Анна! Присядьте.

Я заняла стул напротив неё. Женщина надела очки, из-за которых её взгляд показался строже обычного.

– Я директор этой школы, меня зовут Анастасия Кирилловна. Наверняка вы в курсе, почему преподаватель отправил вас в мой кабинет. Первый день в школе начался не очень хорошо. Расскажите, Анна, почему вы решили ввязаться в драку? Вам не понравились новые одноклассники?

– Извините, что так получилось… Если бы я могла, я бы избежала драки. Дело в том, что не я её спровоцировала.

– Не вы? А кто же? Может, Кристина? Которая говорила обратное. Может, мне отправить вас двоих на исправительные работы? Будете мыть окна в спортзале.

– Но она сказала вам неправду.

– Так ли это, Анна?! Каждый подросток говорит здесь, что он ни в чём не виноват, но что-то подсказывает мне, что за вас говорит страх. Будьте смелее, Анна. Отвечайте за свои поступки и жить будет проще.

– Хорошо… Я возьму вину на себя.

– Вы ведь не делаете мне одолжение?

Женщина приподняла подбородок и смотрела на меня сверху вниз.

– Нет. Извините.

– Хорошо. Я сообщу вашему классному руководителю, чтобы после уроков вас с Даниловой он не отпускал. Завтра. Швабры и тряпки спросите на первом этаже. Спортивный зал находится в правом крыле, у него отдельная секция. Как выглядят окна и как работать руками, я надеюсь, вы знаете.

– Анастасия Кирилловна, мне не стоит задерживаться и опаздывать домой. Можно я буду мыть окна в выходные дни или утром?

– Нет, не можно.

– Но что я буду говорить родителям?!

– Можете рассказать о драке. Вам ведь придётся им что-то соврать о своей физиономии.

Я вытаращила глаза на неё: «Неужели у меня остались какие-то следы?»

– А сегодня идите домой, прямо сейчас. Урок закончится через пять минут. И Анна… Постарайтесь влиться в новый коллектив и завести друзей. Я понимаю, что будет сложно и некоторые вещи вызывают в вас отрицательные эмоции, но вы сейчас здесь и нужно учиться быть «хамелеоном». Наша школа одна из самых лучших, и драки здесь не приветствуются.

– Спасибо. Извините, что я познакомилась с вами при таких обстоятельствах.

Женщина улыбнулась мне уголками губ.

***

Всю дорогу домой я думала, что сказать родителям. Они не должны волноваться из-за моей школы… У самих ещё проблем много. Новая страна, другие правила, другие люди, менталитет. Но придумать я ничего не смогу. В нашей семье не принято что-то скрывать и обманывать родителей. Это будет расцениваться как неуважение к старшим.

Хорошо, что Анастасия Кирилловна не попросила родителей в школу, как бы я им в глаза смотрела.

Придя домой, я не стала прятаться и как обычно зашла на кухню.

Мама начала готовить ужин.

Я всегда ей в этом помогаю.

– Анна, ты даже не опоздала. Это радует.

Мама повернулась ко мне с улыбкой, и она тут же потухла, как только мама увидела моё лицо.

– Что с лицом?

– Прости мам, это случайность.

– Кто-то ударил?

– Да.

– За что?

– Я нагрубила одноклассникам.

– Что ты сделала? Нагрубила? Зачем?

– Такого больше не повторится. Просто мы друг друга не поняли.

– Разве решаются проблемы кулаками? Анна!

– Мама, прости меня!

– Постарайся не расстраивать меня больше! Мы же только приехали сюда.

– Да. Завтра я задержусь в школе.

– Дополнительные?

– Нет, исправительные работы за драку.

– Понятно. Ничего не говори отцу и не светись перед ним с таким лицом. Поужинаешь в своей комнате и сделаешь уроки.

– Хорошо.

Мне стало немного легче после разговора с мамой. Она была строга, но это не потому, что она злилась на меня. Это черта её характера и волнение.

Я поужинала в комнате, заклеила себе половину лица пластырем от синяков, чтобы заживали быстрее, и изучала свой гардероб.

Думаю, моя одежда выглядит очень старомодной по сравнению с одеждой моих одноклассников. У меня нет штанов, и я никогда их не носила. У меня всё в тёмных тонах и некоторые вещи не по фигуре. Может быть, это тоже играет какую-то роль. Я ведь могла не понравиться им из-за внешнего вида?! Косметикой я не пользуюсь, брови не выщипываю…

Вся белая, а брови тёмные и густые. Не думаю, что это красиво … Для меня это всегда было комплексом. Ещё у меня брекеты на зубах и немного курносый нос.

«Слава богу, что у меня нет прыщей на лице и не было! Спасибо, господи!»

Перед сном мама зашла ко мне в комнату.

– Анна! Спишь уже?

– Нет ещё. Заходи.

– Спи, завтра рано вставать.

– Отец не расстроился, что я не вышла?

– Нет-нет, всё в порядке. Он устал на работе сегодня и подумал, что ты тоже устала. Всё-таки с самолёта сразу в школу и всё новое.

– Мам?

– Да.

– Почему мне нельзя носить штаны?

– Тебе можно их носить. Просто ты их никогда не просила. В лицее было запрещено, я покупала тебе юбочки потому, что ты девочка.

– Я бы хотела джинсы.

– В школе можно ходить в них?

– Да. Там все ходят в штанах и даже в шортах.

– Шорты для учебы это слишком. Возьми мою карту и зайди в магазин. И ещё вот, – мама протянула мне коробочку, – отец купил тебе телефон. Это огромный город, и ты должна быть на связи. Думаю, он не хуже, чем у твоих одноклассников.

– Спасибо.

– Ну всё, спи! Не выспишься ведь и в школе ещё задержишься.

========== Вторая часть ==========

Мама была права, я совершенно не выспалась. На всех уроках я старалась не закрывать надолго глаза. Иначе, высок риск того, что я усну прямо на парте.

Одноклассники продолжали шептаться за моей спиной, но никто больше не подходил ко мне. Даже не здоровались, что было очень невежливо.

С утра и до окончания занятий я думала, почему не пришла Кристина?!

«Разве её освободили от уроков? Мне, в принципе, всё равно, но я ведь не буду одна отдуваться за нашу драку.

Мы обе участвовали в ней, более того, она первая начала… Ответить за поступок – мы тоже должны вдвоём».

Отсидев последний урок, я пошла на первый этаж. В надежде, что Кристина уже там – выбирает какой тряпкой будет мыть окна и с какой стороны возьмёт себе участок.

К сожалению, всё выходило ещё более нечестно, чем показалось вначале.

Эта девушка вообще проигнорировала приказ директора и не пришла.

Я долго стояла посреди спортивного зала и думала: с чего начать и через сколько я закончу.

«Быстрее, я сама закончусь…»

Вдвоём мы бы управились часа за два, а одна я ползала по огромным подоконникам около пяти часов.

И когда я вышла из зала, на часах было уже около восьми вечера и шестнадцать пропущенных от мамы.

Это ужасно расстроило меня.

В школе уже было тихо, когда я выходила, и только уборщицы сновали туда-сюда.

Одна, та, что выдавала мне тряпки, похвалила меня и позвала помогать им чаще. В шутку, судя по тому, что она рассмеялась, но это странная шутка.

«Что смешного в помощи пожилой женщине, которая всю жизнь моет пол в трехэтажном здании школы?!»

Я улыбнулась ей, так как я могу не понимать российского юмора, но игнорировать обращение к себе – я не могла.

Только я вышла на свежий воздух, снова звонит мама.

– Алло!

Я настроена на извинения. Мама, скорее всего, будет ругаться.

– Анна! Ты уже дома? Мы с отцом вышли в ресторан и будем ещё нескоро. Когда будешь ложиться спать, поставь рыбу из духовки в холодильник.

– Хорошо.

– Только не забудь.

– Не забуду. Хорошего вечера вам.

– Спасибо, родная.

Я не ответила на вопрос, дома ли я, но то, что она не напомнила о бесконечных пропущенных звонках очень порадовало.

Моя физическая усталость даже куда-то слилась.

Я не спеша направлялась к выходу из школьного двора и заметила Анастасию Кирилловну. Ту самую директрису, перед которой появляться очень неловко. Наверняка она думает, что я какая-то задира.

Она стояла возле какого-то дорожного инспектора, скрестив руки на груди, и молча слушала его. Этого мужчину невозможно было не расслышать, как он громко разговаривал.

И рядом работал эвакуатор, на который медленно поднимался чёрный range rover.

«Кажется, это её машина…

Очень большая и грубая для такой женщины. Она больше мужская, нежели женская, но ведь о вкусах не спорят. Значит, ей нравится всё такое».

Анастасия Кирилловна проводила взглядом свою машину и, когда собралась вернуться в здание школы, заметила меня.

Если бы она заметила любую ученицу этой школы, она бы не подала виду, но я наблюдала за ней и была удостоена хмурого взгляда в ответ.

Женщина посмотрела по сторонам и подозвала меня к себе. Она не махала руками, не делала показательных зазывающих движений, а просто едва заметно кивнула мне, на что мои ноги отреагировали и понесли меня к ней.

– Здравствуйте!

У меня никогда не было комплексов по поводу роста, но когда я понимаю, что рядом со мной стоит человек, которому я не достаю до плеча, становится не по себе.

– Здравствуйте, Анна! Как ваши успехи?

– Н-нормально…

– Справились с моим поручением?

– Да. Только вот Кристина – не пришла помочь мне.

– Вот как?! Могу ли я дать вам совет?

– Конечно.

– Не доносите на своих одноклассников. Вам ведь ещё учиться с ними, и вдруг они обернутся против вас… Я, конечно, ценю доносы и очень жестоко наказываю виновников, но вам, Анна, будет больно.

От этих слов побежали мурашки. Её слова были, как заряд электричества в воде. Убивали моментально. Я никогда не чувствовала себя настолько глупо. Сейчас я занималась стукачеством в её глазах, а до этого была поймана за драку. Хотелось топать ногами и возмущаться всему, что она говорит.

– Извините … – это всё, что я смогла сказать. А потом, просто побежала в сторону остановки. Бегом, не сказав «до свидания».

***

Родителей дома ещё не было. Когда я пришла, моё сердце стучало, как сумасшедшее. Я не знала, что меня так легко выбить из колеи и задеть. Всё это, наверное, из-за того, что я многого не понимаю.

Я не могу отличать, когда люди в этой стране шутят, а когда говорят серьёзно, когда им весело, а когда грустно.

Когда они хотят обидеть тебя, а когда помочь.

Всё было слишком похожим. И даже если Анастасия Кирилловна хотела помочь, мне было очень и очень обидно. «Почему? Почему помощь оказалась такой жестокой?»

Я достала из чемодана, который ещё не разобрала, свои старые и новые книги. Думаю, мама бы посоветовала мне их читать, если я буду чувствовать сломленность или смятение.

Решила читать «В поисках чистого сердца», книга русского автора. То, что мне сейчас нужно.

Буду учиться воспринимать вещи проще и с открытым сердцем. В Германии мой профессор посоветовал бы мне чаще обращаться к Господу и всё, что тревожит, рассказывать ему, а я как идиотка рассказываю директору школы. «Как остановить это? Она даже замечание мне уже сделала».

Я хотела бы, чтобы её мнение обо мне не строилось на том единственном инциденте, я хотела показаться лучше. А в конечном счете, опустилась ещё ниже.

Книга даже захватила меня… Это лучше, чем читать народную христианскую литературу, от которой меня воротит уже. Я живу по этим законам, зачем их ещё и читать каждый день?

В школьной программе у нас ужасные книги, в них сплошной разврат и богохульство. Но с другой стороны, это интересно написано.

Благодаря этим книгам, можно понимать – как живут или жили люди.

Я зачиталась и не услышала сразу, как пришли родители.

Они что-то весело обсуждали и были в приподнятом настроении.

Я не стала высовываться из комнаты, пусть думают, что я сплю.

Лёжа в постели, я стала думать о Кристине Даниловой.

«Может, мне стоит извиниться перед ней? Мы друг друга не поняли… Я не хотела обидеть её своим отказом. Она должна меня понять… И потом, у нас странно-сплочённый класс, а я одна.

Если в Германии быть одной это нормально, здесь, мне кажется, это нехорошо.

Анастасия Кирилловна говорила об этом же, а я не понимала зачем.

Стоит попробовать».

***

Утром, собираясь в школу, заметила, что мама уже в платье и смотрит на себя в зеркало. Куда это она так рано?

– Мам, доброе утро!

– Доброе, Анна! Мы не разбудили тебя? Вернулись непозволительно поздно.

– Не могли разбудить. Я ещё не спала.

– В самом деле? Что же ты делала?

– Читала.

– Что за произведение? Школьная программа?

– Нет. Книги из чемодана распаковала.

– Это полезная литература, молодец.

– А куда ты собираешься?

Мама строго взглянула на меня через зеркало:

– Анна! Сколько раз говорила, не спрашивай меня «куда».

– Далеко ты собираешься?

– Другое дело! Я собираюсь на работу. Буду теперь преподавать в хоре, в католическом храме.

– Здорово. На родном языке?

– Да! Это большая удача.

– Я очень рада, что всё так сложилось.

– Иди ко мне?! – мама вытянула руки мне навстречу и обняла меня, слегка покачивая в своих объятиях. – Спасибо, Анна. Пусть у тебя в школе тоже будет всё хорошо. Слушай Господа и своё сердце.

– Хорошо.

***

Всю следующую неделю я усердно училась.

В голове полнейшая каша: куча дополнительных занятий, по русскому языку всё ужасно сложно, и я отстаю.

С одноклассниками тоже не всё просто. При любом удобном случае они выставляют меня дурой или насмехаются.

Я перестала об этом говорить с родителями. Мне не хочется впутывать маму в это и уж тем более расстраивать.

«Разберусь во всём сама».

В пятницу у меня должно было быть дополнительное занятие по русскому, после уроков. Я прождала учителя полтора часа и задремала, сидя на подоконнике.

Пустеющие коридоры, тишина, послеобеденное время, слишком расслабляет.

Сквозь сон услышала цоканье каблуков и только подумала, что сейчас я открою глаза, буквально через тридцать секунд, как на моё плечо опустилось что-то тяжёлое.

Я моментально проснулась и спрыгнула с подоконника, оглядываясь по сторонам. Нарушитель моего покоя стоял напротив.

Это была Анастасия Кирилловна.

Она просто наблюдала за тем, как я суетилась.

Мне подумалось, что я проспала занятие, и она здесь, чтобы снова сделать мне замечание.

Так уж вышло, поэтому я вздрагиваю при виде её. Такое чувство, что если ученик пересекается с директором, значит, он крупно попал.

– Здравствуйте, Анна! Извините, что разбудила.

Мне стало очень неудобно.

– Здравствуйте. Я просто ждала преподавателя, и… я просто ждала.

– У вас дополнительные?

– Да.

– Какой предмет?

Я замолчала. «Если я скажу, получается подставлю учителя, который наверняка не специально прогулял занятие. Анастасия Кирилловна сама говорила не закладывать никого».

– Анна?! Вы слышите меня?

– Что? Да… Я не знаю.

Женщина посмотрела на меня так, будто ей только что плюнули в лицо. Позже я узнала, что она всегда так смотрит, когда её пытаются обмануть или запутать.

– Вы посещаете дополнительные и не имеете понятия, что именно посещаете? Вы уверены, что не ошиблись в выборе школы?

– Анастасия Кирилловна…

Она давила меня как насекомое. Теперь я понимаю, почему её все здесь боятся.

– Преподавательница по русскому ушла на больничный.

Я опустила глаза, упершись ими в её чёрные замшевые туфли на высоком каблуке.

– Идите за мной, Анна.

Я шла следом за ней, будто преступник. Невольно рассматривая эту женщину со спины. То, как она идёт, как машет рукой при этом, и как развеваются её волосы от лёгкого ветра.

Мне казалось, что она вовсе не такая строгая в жизни, как с учениками и преподавателями. В её лице периодически что-то проскакивало. Эти синие глаза странно на меня смотрели и тут же становились тяжелее, стоило мне встретиться с ними.

Мы подошли к её кабинету. Она открыла его, пропустила меня первой и закрыла за собой дверь.

«Она повернула защёлку в дверной ручке, зачем? Чтобы никто больше не отвлекал?

Так в школе и без того, практически никого нет».

– Как учёба, Анна?

– Вроде, нормально…

– По всем дисциплинам успеваете?

Женщина налила себе стакан воды и достала какую-то таблетку из сумочки.

– Стараюсь. Русский пока буксует.

Я наблюдала, как она пыталась незаметно проглотить эту таблетку и запить водой. Её руки слегка подрагивали, и будто ей было трудно дышать.

– А дополнительные? Есть эффект от их посещений?

– Немного, но я обещаю, что справлюсь. Я помню, что вы говорили.

– О чём я говорила?

– О том, что эта школа одна из лучших и… в общем, я должна стараться.

Анастасия Кирилловна подошла к окну, открыла его и смотрела во двор школы. Именно туда выходят её окна.

Я не понимала, почему я здесь.

«Мне бы уже стоило идти домой или я должна пробыть здесь всё время, отпущенное мне для дополнительного? Да, скорее всего так».

– Очень на это надеюсь… – сказала она будто самой себе. – Что у вас с одноклассниками? Подружились с кем-нибудь?

– Ещё нет.

– Почему? Не знаете, как это делается?

– Да, наверное, вы правы. Я либо ничего не понимаю в дружбе, либо именно эти люди не могут быть мне друзьями. – Анастасия Кирилловна тут же развернулась ко мне. С тем же лицом, как после плевка.

– Считаете, что вы особенная?

Её переносица слегка сморщилась. Будто ей противен этот разговор или ей противна я сама.

– Нет, это просто они отличаются от меня.

– Учитесь быть хамелеоном! Под вас никто не станет подстраиваться во взрослой жизни. Общество – это неотъемлемая часть, если, конечно, вы не планируете жить на острове.

– У меня ощущение, будто я уже на острове. Ребята делали попытки подружиться или они просто так, ради смеха это делали. Кажется, Костя его зовут. Он приглашал меня на какую-то вечеринку, а я вежливо отказалась. Кстати, из-за этого и возникла драка.

Анастасия Кирилловна вернулась в своё кресло и гипнотизировала меня. Либо она верит мне, либо нет. Рассказывать ей страшно, но удивительно легко.

– В вашем возрасте грех не посещать вечеринки. На них и происходят знакомства, дружба, первые отношения, первые разочарования. Этого невозможно избежать, находясь в эпицентре. Вы такой же подросток и не являетесь исключением.

– Для меня грех их посещать. Я никому не говорю об этом, но у меня очень верующая семья. Знаете, мы старые католики и живём не так, как остальные.

Я заметила, как женщина улыбнулась. «Почему? Её это развеселило?!»

– Даже так?! Очень интересное открытие, Анна, – она тихо посмеялась.

Не понимаю её реакции. Кажется, моё лицо горит от смущения. Будто она раздела меня сейчас и оставила в таком виде где-нибудь в людном месте. Ужасное чувство. Я не должна была рассказывать ей.

– Разрешите, я пойду?!

– Конечно, не смею вас больше задерживать.

С той же странной улыбкой женщина открыла настежь дверь и кивнула в её сторону.

Я опустила голову и, пробубнив что-то похожее на «до свидания», пошла прочь. Пересекая порог её кабинета, я замерла и уставилась в пустоту перед собой. Моё запястье, несильно, сжала Анастасия Кирилловна. Меня никто не трогал, чужие люди никогда не трогали меня. Я перевела взгляд на её руку, а затем на неё. Женщина тут же отпустила меня.

– Анна! Я бы настоятельно вам рекомендовала, хоть раз, попробуйте сходить куда-нибудь и расслабиться. Пусть даже на какое-то школьное мероприятие. Вы ничего не потеряете, а приобрести можете. Не закрывайтесь от своих ровесников.

– Это грех… Я буду очень наказана дома!

«А это скрип каких-то старых досок, а не голос».

– Наверняка существуют способы попросить прощения, если вдруг, вы «нагрешили».

– Вы ведь не пытаетесь мне навредить?

– Нет… Конечно же, нет…

========== Третья часть ==========

Теперь, когда родители были загружены работой, они не так тотально меня контролировали, и иногда я даже чувствовала себя одиноко.

Подружиться с кем-то никак не получалось, хотя, может быть, я не прикладывала много усилий.

По учёбе я подтянулась. Теперь директриса хотя бы не будет думать, что я ещё и тупая.

Хотя почему вдруг меня волнует, что она думает?!

В школе достаточно детей, не думаю, что она вообще вспоминает обо мне.

Только когда я на глаза попадаюсь, наверное.

Сегодня обычный понедельник, начало учебной недели, я уставшая…

Все после выходных приходят такие бодрые, а мы с мамой мотались по магазинам оба дня и ездили в больницу. Школа мой медосмотр запросила. Не понимаю зачем, но приказ директора, вроде бы.

Тот, что был пройден в Германии, она не приняла, а просто потребовала.

Странно, что в России директор имеет право требовать что-то подобное и посреди учебного года. Очень непривычно.

Я сидела на алгебре и решала проверочную работу. Учителя математики, Петра Петровича, сделали нашим классным руководителем, так как предыдущий учитель написала на нас отказную. Некоторые просто не умеют себя вести как подобает на уроках, то и дело срывали занятия, и учительница убегала из кабинета практически в слезах.

«Изверги!»

Петр Петрович в этом плане очень строг и не допускает и писка на своих занятиях. Мне нравятся его уроки. Нравится то, что он всё держит под контролем и не даёт поблажек.

Проверочную я доделала быстрее всех. Сдала тетрадь и сидела просто так, читая новую тему.

На мой стол прилетела записка. Надо же, кто-то дождался, когда Петр Петрович отвернётся к доске.

Я тихо и еле-еле её развернула, чтобы не издавать много шума.

«Анна! Сегодня наш класс идет тусить на школьную дискотеку. Если ты с нами, мы скидываемся на напитки. Если не с нами, игнорь».

Я подумала, что в школьной дискотеке не может быть ничего плохого. Это шанс познакомиться, наконец-то, с ребятами, понять что из себя представляет это мероприятие и, как говорила Анастасия Кирилловна, расслабиться.