Текст книги "Dream A Little Dream Of Me (СИ)"

Автор книги: I_Do_Believe_In_Faeries

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Меня больше интересует, что с тобой. – В кармане у ван Руж все же было несколько фокусов, способных если не отменить, то отсрочить исповедь.

– Митч, ты прекрасно знаешь. Видела, как ты хищно улыбалась желанию расправиться с моими проблемами. Не смей, ван Руж! И рассказывай, что случилось с прекрасным принцем. Неужели в постели он превратился в жабу?

Где-то в глубине души Элле пришлось признать, что будь оно так, последствия были совершенно иные. Можно было бы безболезненно довести игру до эндшпиля, с перевесом на другой стороне.

– Думаю, после того, на что он способен, его можно смело повышать из принцев. – Джей оживилась и, если бы могла, подвинулась еще ближе, она просто пожирала рассказчицу вопросом «И что дальше?», застывшим в глазах. Элле осталось только поделиться яркими подробностями.

– И после этого ты сбежала?

– Принц подтвердил, что скоро уезжает, сказал, что есть у него одно незаконченное дело. Я всего-то и помогла ему ускорить встречу с родной землей, закончив дело.

– Неужели ты думаешь, что только это и держало его здесь? Исправь меня, если я не права, но у него было много шансов поднажать на тебя и довести дело до постели намного раньше. А то, что он не сбежал от твоих лечебных процедур в лучших традициях доктора Менгеле, просто кричит о том, что ты ошиблась. Хватит мерять всех по одному образцу, ван Руж. Это уже на патологию похоже.

– Не буду с тобой спорить, Джей. Ты, как всегда, права. Но я не хочу влюбляться, не сейчас, не в парня с обложки, вообще, ни в кого и никогда. Глупая ослабляющая болезнь.

***

Том проснулся далеко за полдень, но не чувствовал себя разбитым, как бывает обычно, если переберешь со сном. Наоборот настроение было прекрасным, голова ясной, а тело приятно ныло легкой ленцой после вчерашнего. Он тут же, не открывая глаз, протянул перед собой руку, чтобы привлечь поближе виновницу столь приятного пробуждения, но другая половина кровати пустовала уже долго. Она была холодной. Хиддлс нехотя открыл глаза и посмотрел перед собой, чтобы убедиться в побеге ван Руж воочию.

И почему сразу побеге? Они провели отличную ночь, чем не повод…он прервал размышления и посмотрел в сторону ванной комнаты, дверь была открыта. Нет, не повод. Может, она сбежала за завтраком. Том нашел предположение весьма убедительным, не все же спят до часу, а вчерашнего ужина явно не хватило бы, чтобы протянуть до его пробуждения. Он поднял с пола полотенце и побрел в ванную. Надо же тщательно помыть за ушами, дабы не разочаровывать Эллу, когда та вернется. Или наоборот не мыть, пускай сама следит за строгими правилами гигиены. Том был не прочь принять ванну и дважды за утро.

Приподнятое настроение покинуло его вместе с водяным паром, когда он открыл дверь и обнаружил такую же пустую и мертвую квартиру, которой она оказалась утром. Он придумал ей еще одно оправдание, может, девушка отправилась на пары и решила его не будить, оставив записку. Но воскресенье же! Он отмел вариант с учебой, но записка показалась ему отличной идеей. Не могла же Элла ван Руж просто раствориться в воздухе. Том потянулся к телефону, в котором его ждал целый завал сообщений от коллег по съемочной площадке, они предлагали прилить вчерашние травмы неизмеримым количеством огненной воды, но ничего от беглянки. Хиддлстон быстро ответил главному зачинщику веселья, что с удовольствием провел бы день дома. И сразу получил предложение дружеского визита. Роберт своего не упустит, потому Тому пришлось согласиться на нашествие ближе к вечеру.

Покончив с напросившимися гостями, он принялся за поиски весточки от Эллы. Лишь когда облазил всю квартиру, выбился из сил и рухнул на кровать, увидел на столике слева открытку. Разгадка-то была под носом, он улыбнулся, представив, как бы смеялась Элла, узнай она, как Том с ног сбился, ища то, до чего было рукой подать. Улыбка сменилась озадаченностью, когда он прочел записку, а потом еще раз. Посмотрел на столик, нет ли еще чего. Не то чтобы лаконичный привет от английской литературы и ее странный вариант «Спасибо за вчерашний вечер» не были достаточно исчерпывающими. Просто его сбивало с толку то, как вчерашняя Элла, веселая и открытая, могла написать такое прощание. Под вазой была зажата оплаченная квитанция со временем 13:00, написанным от руки той же ручкой, что и записка.

Горькая усмешка появилась на лице Тома. И как Вы, мисс Элеонора, представляете себе мужчину в полотенце, который шлепает в химчистку за своей одеждой? Нравится представление? Маленькая месть победителю? Он хотел набрать кого-то из друзей, чтобы выручили из неприятной ситуации, но представил, как они будут смаковать момент вечером за бутылкой виски, и отказался от перспективы быть центром всеобщего внимания.

Лучше уж опозориться в маленьком баре перед парнем с тату-рукавами, который посмеется, но поймет плачевное положение клиента, чем перед шутником Реннером и недалеко отстающим от него Дауни-младшим. Том открыл дверь и увидел на пороге сверток с одеждой, ее принесли, пока он принимал водные процедуры. Что-то он и вправду слишком демонизирует Эллу, в этом она была, пожалуй, права.

Хиддлстон закончил тягостное повествование о том, как он выиграл без особого удовлетворения по этому поводу. Ребята подлили ему еще сорокоградусной воды забвения, которую он тут же без колебаний принял на душу.

– Том, – начал Джереми, на него предупреждающе уставились все участники попойки, что ни грамма его не смутило, и он продолжил: – Признайся, у вас просто с троллями наоборот получилось. Не она без алкоголя превращается в сущий кошмар, а ты с приходом ночи из прекрасного принца в Шрека, вот девушка не выдержала счастья и спасла свою… – что спасала Элла замялось в ладони Эванса, который был уже не в состоянии смотреть на все скисающую по ходу повествования морду Хиддсла.

– Слышишь, брат, – вступился за обиженного Дауни, обращаясь к Хемсворту, – помог бы, а то совсем плох наш англичанин. Не девушка, а семь бед – один ответ.

– А что я? – удивился Крис. – Сами же решили в игрушки играть, вот пусть теперь сами и прибираются на игровой площадке.

Присутствующие на миг даже забыли о том, зачем собрались, но потом решили, что философское изречение «Тора» – отличный тост, за что и выпили, только Том все погружался в пучины тоски, думая над тем, «на четверть влюблена» это хорошо или плохо.

Комментарий к Learnin’ The Blues

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_Learnin

========== Can’t We Be Friends ==========

– Элла, будь так добра, снизойди до нас с вершин своей вдумчивой меланхолии.

Джез подошел к ней и положил руки на плечи, сжав их, то ли ободряюще, то ли для привлечения внимания. Она на мгновение отвлеклась от оригами из салфетки, которое должно было быть журавлем, но больше походило на неизвестного науке зверя, вздрогнула от неожиданности, выдала невразумительное:

– Ммм…ах, да… – и вновь погрузилась в состояние отстраненного созерцания происходящего.

– Ван Руж, бросай это дело, шоу начинается, – уже строже преступил к реанимации пострадавших он.

– Ага, – ответила девушка на автопилоте и зевнула.

– Ну, все, дорогая, это было последнее китайское предупреждение.

Парень подхватил ее на руки и стащил со стула, она начала брыкаться у Джеза в объятиях и кричать, чтобы ей вернули почву под ногами, но Вуду Доктор лишь усмехался, ее слабые беспорядочные удары в основном пролетали мимо цели, нельзя кричать, истерить и проводить атаку на такого здорового амбала, как он, одновременно. Крутясь, Элла начала проваливаться и сползать, потому он, недолго думая, просто перекинул ее через плечо и понес к сцене. Теперь под ее кулачки попала спина.

– Да, дорогая, чуть левее, вот так, разомни старые шаманские косточки, – подкалывал ее парень, она попыталась укусить его, но только «наелась» ткани, потому перешла к тактике звуковой деморализации противника. Американские военные что-то такое использовали на Ближнем Востоке, вот и посмотрим, насколько успешно можно провернуть подобный трюк против американских же граждан.

Дикие вопли ничуть не смущали Джеза, зато развлекали благодарную публику. Обе группы забыли о вызвучке и наблюдали за шоу. С обеих сторон слышались подсказки и язвительные комментарии, противники перед главной битвой сошлись в примирительном и необузданном веселье. Когда еще увидишь, как спокойную и невозмутимую Эллу с ее плавными движениями и полной достоинства походкой тащат к сцене, перекинув через плечо, будто охотничий трофей. Когда еще услышишь, как ее неспешная, текущая, словно мед, речь, превращается в крики дикой кошки, опалившей хвост.

Такое зрелище способно объединить и более непримиримых конкурентов, не то что друзей, которые лишь на вечер заняли позиции по разные стороны баррикад. А все Гай и его большая любовь к собственной персоне. Каждый год на свой День рождения он закатывал пир горой, ну, почти так. Устраивал джаз-битву, сборы с которой щедро отдавал победителю. Хитрый ирландец зарабатывал в разы больше на продаже выпивки и даже частично возвращал себе гонорары от банды, которая на радостях победы, угощала всех и каждого.

Правила просты: две команды, которые больше всего полюбились публике в прошлом сезоне, что нетрудно определить весьма меркантильным способом по выручке после концерта, сходятся в битве на знание джазовых стандартов. Гости, покупая билет, получают шанс услышать свою любимую песню, написав ее на билете и опустив в волшебную коробочку, из которой потом и организуется сет-лист на день грядущий. Двадцать песен – обязательная программа, дополнительные композиции в случае ничьей.

– Ах, да, количество купленных билетов никто не ограничивает, – закончил инструктаж Крис, который еще несколько дней назад говорил о том, что ни ногой в их детские игры не ступит. А теперь как правильный и сердобольный старший братец объясняет младшему недотепе, что ему стоит делать и как себя вести.

Том пришел заранее, дабы усовершенствовать хитромудрый план, разработанный Хемсвортом, при поддержке всеведущего бармена-хозяина заведения. Он был уверен, даже если Гай сначала даст волю своему лепреконскому веселью, то все равно поможет провернуть аферу на лучшем уровне.

Хиддлстон появился как раз вовремя, чтобы наблюдать сцену, как Элла, выхватив у Майки барабанную палочку, пытается догнать Джеза и наказать. Всеобщий хохот и улюлюканье только добавляли представлению оттенок идиллии и беззаботного веселья. Совсем не те чувства, которые он испытывал в последние несколько дней. А вид смеющейся ван Руж вообще чуть не заставил его развернуться и выйти. Но Гай заметил, как он неуверенно мялся у входа, и помахал рукой. Пришлось из вежливости подойти и перекинуться парой-тройкой слов.

Так и получилось, что он остался, а голос Эллы, которой по жребию пришлось открывать вечер, убедил его в правильности решения. Теплый и нежный, как ее ласки, он буквально чувствовал прикосновения ее пальцев у себя на коже, воспоминания того вечера оживали, ставали почти осязаемыми. Вот она проводит рукой по его волосам, на губах терпкость поцелуя и…

– Так что там насчет песни, парень? – возвращает его к реальности Гай.

Хиддлс выкладывает свои мысли, бармен даже не пытается подтрунивать над ним, он выражает свое восхищение проработанностью плана и выказывает готовность помочь, но вносит несколько поправок в свою пользу, материальный момент дела не должен пройти мимо него.

Одна песня отделяет «Вуду Оркестр» от победы или поражения. Завидная удача, не так ли? Все замерли в ожидании, рука Гая опускается в заветную коробчонку и вытаскивает оттуда листок. В лучших традициях Оскара он медленно разворачивает его и читает:

– От некоего парня по имени Том тебе подарок, ван Руж, «Can’t We Be Friends», дуэт Эллы и Луи. Том, помаши ручкой, публика хочет знать, кто принес девушке победу.

Он передает привет от барной стойки и улыбается, смотря, как Элла на мгновение теряется. Девушка быстро берет себя в руки, но и доли секунды ему хватает, чтобы почувствовать себя увереннее, наполниться ободряющим злорадством. Удивительная женщина, в который раз за вечер думает Том, наслаждаясь последней на сегодня песней.

Сразу после бурных чествований, поклонов и обменов любезностями с другой группой и слушателями она спускается в зал и идет к нему. Улучшение на лицо, помнится, как-то она просто бесследно испарилась.

– Пришел насладиться победой?

– Нет, заключить перемирие.

– Странно, победителям это невыгодно.

– Я хочу знать, почему. И не уйду без ответа.

– Тебе краткую или длинную версию? – устало протягивает Элла и вздыхает. Возможно, так он одумается и оставит ее в покое. В любом случае сил на сопротивление у нее нет, все остались там, на сцене.

– Можешь начать выкладывать свою биографию уже сейчас, ван Руж. Я никуда не спешу.

Элла смотрит на Гая, тот, несомненно, все слышал, он ведь профессиональный бармен. Мужчина без слов вытаскивает бутылку рома и тоника. Девушка приподнимает бровь, он качает головой, но достает пакет со льдом. Она протягивает руку, в раскрытую ладонь падают ключи.

– Пойдем, Том, будет тебе ночь сказок.

Комментарий к Can’t We Be Friends

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_Friends

========== You Won’t Be Satisfied (Until You Break My Heart) ==========

В квартире с видом на звезды может быть уютно и романтично, бесконечно тоскливо и безмятежно, как в Тибете. Здесь можно предаться любым переживаниям от приятных до не очень и все равно чувствовать особое волшебство города, который никогда не спит. Города, знакомого не каждому, города, который открывает свою душу навстречу твоей. И все было бы пасторально да идиллично. Если бы не одно «но». За красивый вид приходится страдать, причем страдать бренному живому телу, которое рвется к звездам за чем-то возвышенным, за целебной магией света далеких галактик. Застекленная часть крыши может быть поэтичной все жаркое лето, часть осени и весны (за редким, но метким исключением, как сегодня).

Пока Элла и Том купались в обвораживающих волнах джаза, за окном наметилось светопреставление. Насколько спокойными и бархатными были ритмы старых песен, настолько яростно протестовала против них стихия за окном: шквальный дождь и ливень смывали посетителей «Джазового стандарта» прямо в переходы метро, штормовой ветер срывал котелки и шарфы с тех, кто пожелал полностью, вплоть до мельчайших деталей гардероба, окунуться в атмосферу вечера. Таксисты зарабатывали на славу, да и Гай не остался в долгах, ведь многие, только высунув нос на улицу, тут же возвращались в тепло клуба.

Том благодарил судьбу за то, что та на сей раз смилостивилась и не выставила его за дверь в непогоду. Что было очень странно, учитывая то, как эта самая мифологическая антропоморфная сущность помогала Элле всласть издеваться над ним. Когда же они попали в квартиру, он сразу же понял, что заблаговременно и напрасно поблагодарил строптивую барышню, которая придумывает замысловатые повороты в его жизни.

Пронизывающим сырым холодом сквозило уже с порога, что же будет в комнате, которая будто специально создана на растерзание всевозможными стихийными бедствиями. Элла с Томом уже будут не в Канзасе? Или заиндевеют на радость потомкам, аки несчастные жители Помпеи, увековеченные в пепле? Хиддлс отмахнулся от роковых мыслей, если он хочет хоть в чем-нибудь разобраться, пока шарики окончательно не зашли за ролики, то должен изо всех сил удерживать шаткое состояние спокойствия, избегая фатализма шекспировских трагедий.

Как под заказ Элла ткнула в него пакетом со льдом. Бедолага поежился, похоже, ни одна из женщин в его жизни не отличается добродушием, обе: и та, что из плоти и крови, и та, что возникла в его воображении с легкой руки не то Нью-Йорка, не то этой странной квартиры и взяла в руки сценарий его жизни так, будто он специально призывал ее вмешаться в процесс, знатные садистки. Кто-то обещал не драматизировать в духе классической британской драмы. Он забрал из рук Эллы оставшийся груз и пошел в кухню по мановению ее руки, слишком художественно, Том, она просто ткнула пальцем в нужную дверь, а сама исчезла в противоположном направлении.

Хиддлстон начал всерьез задумываться над криозаморозкой с последующим сохранением себя любимого для поколений будущего. А что? Бога скандинавского сыграл, короля английского тоже, а еще Фицджеральда и вампира. Чем не повод вписаться в историю? А еще Том с тоской и полным безнадеги взглядом посматривал на бутылку рома. По его скромным расчетам топлива едва ли хватит, чтобы заставить кровь циркулировать в пределах одной взрослой человеческой особи, а их-то двое. И он, как истинно английский джентльмен, просто обязан уступить девушке.

Тем временем девушка не сказать изящно, но нарисовалась в комнате. Причиной подкачавшей грации были два одеяла, которые она притащила из темных и непознанных глубин квартиры.

– Итак, вопрос был «почему»? – Элла без отлагательств решила перейти к главному, тем более что этого главного обещало подвалить по самое утро. – Можешь уточнить масштабы сего глобального вопроса, дорогой? Мы ведь можем всю ночь напролет проболтать о несовершенстве нашей несчастной планеты, так и не дойдя до сути.

Она достала из шкафчика единственный доступный им сервиз: все те же стеклянные банки из-под соуса. Бросила на дно лед, Том снова поежился, и прилила их остальными ингредиентами коктейля, который в нормальных условиях должен был называться «Мохито». Но то, что набултыхала Элла, язык не поворачивался назвать ни одним из известных классических напитков на основе «йо-хо-хо».

– Я жду. – Она протянула ему странного вида жидкость, к которой Том тут же приложился и должен был признать, что вместе с одеялом действуют они весьма оттаивающе. – Спрашивай, мы же не на пресс-конференции, регламента и ограничения в вопросах нет.

Том будто непосильную ношу с себя сбросил. Новость о том, что у него к золотой рыбке неограниченный доступ, заставила сдвинуться с мертвой точки.

– Если ты влюблена на четверть, то чем заполнен остальной предоставленный эмоциям объем?

– Долго думал, как бы так лихо закрутить? – с издевкой произнесла она и задумалась. То ли подсчеты провозила, то ли ее привели в замешательство результаты. Укутанная в одеяло, вразвалочку, как пингвин, она прошествовала вдоль стола, забралась на него с ногами и уселась у бутылки огненной воды, как у племенного костра. Почти Покахонтас. Теперь, смотря на него с высоты стола, она чувствовала себя достаточно комфортно и уверенно, чтобы выдать: – Остальные три четверти заняты припадком бешенства с переменным успехом то на саму себя, то на тебя. А все из-за тех несчастных двадцати пяти процентов, которые пали ниц перед твоей смазливой мордашкой и плутоватым поведением.

Хиддлс засветился от таких сомнительных комплиментов, как сверхновая. Математические исчисления ван Руж были явно в его пользу.

– Значит, мы можем привлечь не определившиеся эмоции на правильную сторону? – Том даже не спрашивал, он, как увлеченный новой машинкой или солдатиками мальчонка, уже выстраивал фабулу истории, в которой Элла портит ему нервы исключительно из любви к искусству, а не изводит неизвестностью.

– Это не значит ровным счетом ничего, – разбила его идущие в близлежащее будущее планы девушка. – Ничего из того, что ты себе напредставлял. – Она нахохлилась и еще плотнее закуталась в одеяло. – Я выздоровею, особенно когда главный вирус покинет пределы США, и продолжу мирно сосуществовать со своими тараканами.

– Вирус? Спасибо, Элеонора. Переболеть не желаете?

– Не особо, у меня нулевой кредит доверия ко всяким бациллам. Особенно твоего типа. Был пренеприятнейший опыт общения с одним весьма харизматичным артистом песенного жанра.

– И теперь ты всех равняешь по эталону своей бурной молодости.

– Почти так, только я бы сказала наивной.

Том приподнял бровь от удивления, наивная Элла совершенно не вписывалась в образ сидящей перед ним…заразы. Да! Сама она такая.

– Это длинная история, – вздохнула она в ответ на вопросительный взгляд Хиддлса.

Он перебрался к ней на стол, тот опасно пошатнулся, напоминая о своем прямом назначении.

– Раз история длинная, надо слушать ее на равных, а то ведь шея затечет, смотреть на тебя, как на новое чудо света. – Элла возмущено посмотрела на Тома, он поспешно исправил положение. – Ты, конечно, чудо, но я не готов на жертвы в духе Микеланджело.

– Ладно, жертва, уговор есть уговор, но я бы пропустила длинную вступительную часть, в которой рассказываю непосвященным, что такое Луизиана. Если ты видел хоть один мало-мальски качественный фильм о Новом Орлеане, то уже имеешь представление о том, каково место, где я родилась. Оно волшебно и особенно хотя бы от того, сколько культур влилось в этот маленький кусочек рая, и как они причудливо сосуществуют, плавно перетекая друг в друга. Я жила в Лафайетте, в городе, куда каждый год стекаются туристы со всего мира, лишь бы поглазеть на креолов и каджунов. Лучше не придумаешь, чтобы вырастить маленькую belle, воспитать в лучших традициях и на самых разнообразных сказках. А когда в семье еще и двое братьев, которые всегда заступятся за девочку, то и мечтать больше не о чем.

– Футбол, небось, оттого, что маленькая Элла ни в чем не хотела отставать?

– А как еще заставить старшего брата не называть меня малявкой? Будто у нас младшего в семье не было, – она возмутилась детской обидой и улыбнулась тому, как же хорошо было тогда, когда состязание с Лиамом было самой большой проблемой ее жизни. Как он ей поддавался, как младший, Адам, пытался не отставать от них и цеплялся хвостиком каждый раз, когда они шли играть с другими ребятами или послушать, как играет на трубе дедушка Джеза, сам парень уже тогда уехал в НьюЙорк.

– Хотел бы я с ним познакомиться. Человек, способный приструнить Эдду ван Руж. У него есть, чему поучиться.

– Возможно, когда в следующий раз поедешь в Африку, встретишь. Ли закончил медицинский, упаковал вещи и уехал туда волонтером. Отец рвал и метал, такая неудачная инвестиция, а потом еще и я подкачала. Сначала слишком близко сошлась со всякой «голытьбой», которая только и умеет, что петь и пропивать жалкие крохи своего пособия, а потом заявила, что не вступлю ни в какие благотворительные общества с выпеканием кексов и не хочу учиться в Луизиане. А потом началась та глава, в которой Том Хиддлстон четко и по сути получит ответ на главное «почему». Это была моя первая влюбленность, хотя, оглядываясь назад, понимаю, что больше все походило на помутнение. Летом на каникулы к нам вернулся один блудный сын весьма уважаемой семьи, только вот сам он потерял это самое уважение, когда бросил учебу, сколотил группу и похерил все правила джентльменского Юга. Когда я впервые увидела его на сцене, всего такого овеянного ореолом бунтарства и свободы, конечно, я не могла не втрескаться до потери самоуважения. Я цвела и пахла, во мне зрели планы на будущее, которые он расписывал весьма красноречиво, и собственные мысли насчет красивого киношного побега в духе старых фильмов. Кое-что мне удалось, как видишь, я сбежала, правда, радовало это меня недолго. Когда сияющая звезда вернулся в родную среду обитания, он забыл, что в ответе за тех, кого приручил, появлялся дома все реже, а потом в один прекрасный день я увидела на пороге не его, а хозяина квартиры, который пообещал выставить меня за дверь, если я не начну выплачивать долг за квартиру. Этот гад сбежал, не заплатив за три месяца. Вот так и началась моя самостоятельная жизнь.

– А младший брат?

– Он последняя надежда родителей на то, что они нигде не сплоховали. Но Адам хочет в Калифорнию на литературное творчество, а не продолжать бизнес отца. Мы с Лиамом пытаемся отложить ему деньги хотя бы на несколько семестров, но, сам понимаешь, что финансист из меня никакой, как и из моего брата-врача.

– И где в твоей истории глава о том, как ты научилась так танцевать? – Он решил разбавить горькое послевкусие истории вопросом, который волновал его не меньше, чем остальные тайны.

– Я из Луизианы, Том, мы танцуем даже на похоронах, это у нас в крови. Нет никакой особой истории, я всего-то выучила несколько новых трюков, чтобы свести концы с концами. Одно маленькое везение.

– Это ты о себе? – он улыбнулся и распахнул одеяло, притягивая ее в теплые объятия.

– Я? Маленькое везение? – Элла подавила истеричный смешок. – Да я – одна сплошная катастрофа во всех отношениях. Ходячая проблема. И что ты до сих пор здесь делаешь, ума не приложу.

Комментарий к You Won’t Be Satisfied (Until You Break My Heart)

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_Satisfied

========== I Get A Kick Out Of You ==========

Том проснулся от звука, противно дребезжащего на стуле, телефона. Предательски-яркий солнечный свет сразу вторгся в восприятие, не успел он даже глаза открыть. Он поморщился и повернулся на бок, где обнаружил плотный клубок одеял. Эллу не задевало ни солнце, которое за утро успело разжарить квартиру, ни ворочающийся Том с его телефоном. Мужчина улыбнулся тому, как она мастерски отвоевала за ночь полтора одеяла, часть все-таки оставила бывшим колонизаторам, и устроила себе личный Луизианский микроклимат.

Он перегнулся через сей улиткин домик, чтобы заставить мобильный замолчать, и на секунду замер над ней. Ее кучерявые волосы в полном художественном беспорядке разметались по подушке и одеялу, девушка спала на них, а некоторые непослушные локоны упали на лицо и шею. Каждый раз вдыхая, она морщилась от щекотки. Том вновь улыбнулся, задержался, чтобы убрать непослушные кудри, которые мешали ее безмятежному сну, и отвлекся от первоначальных намерений. Он поцеловал Эллу в шею, потом в ухо, слегка прикусывая мочку, но никакой реакции, кроме нечленораздельного мычания, в ответ не последовало. Она еще плотнее свернулась в клубочек и зарылась лицом в одеяло.

Том нехотя взял трубку, хриплое ото сна «алло» разбило чарующую тишину утра, которое, по всем строгим нормам и канонам, они уже два часа как прозевали. Собственный голос показался ему слишком громким и неуместным. Он боязливо покосился на Эллу, но ту, казалось, не разбудит даже обрушившийся стеклянный потолок.

«Чего ты шепчешь?» – не в меру бодрый голос экранного брата вторгся в квартиру, преодолевая несовершенное техническое средство связи, и вдобавок принес еще и шум галерки.

Хиддлстон, недовольно шипя, в двух словах объяснил, куда им всем катиться, ибо желания покидать кровать не было, по крайней мере, до того момента, как очнется добровольно мумифицированное тело на правой ее половине. Ему же в ответ с притворной обидой напомнили, что не со зла, а исключительно по обстоятельствам отвлекают от чего-то очень важного, судя по заспанному голосу. «От чего, кстати?» – не преминул полюбопытствовать Дауни.

За лишенным такта вопросом чуть не последовал столь же высоко эстетичный ответ, но одна любопытная деталь выбила Тома из колеи разговора. Всю свою одежду он поднял с пола в шаге от кровати. Вместе с неловкостью момента, причины которой были осознаны грубым пробуждением от наличия вещественных доказательств, он начал вспоминать, как вчерашний вечер привел его к нынешнему состоянию.

***

Элла шла впереди, с головы до пят замотанная в одеяло, и все равно умудрялась дрожать, как осиновый листок. В течение короткой перебежки из кухни в спальню она успела выругать местный климат, на чем свет стоит, пару раз спотыкнуться об волочащуюся по полу ткань и даже придумать несколько нелестных эпитетов в адрес на сей раз ни в чем неповинного Тома.

Когда же девушка поняла, что температурный режим спальни еще больше напоминает холодильник, она взвыла и рухнула на кровать, с которой подскочила с такой прытью, что даже Хиддлса чуть не сбила. Он словил ее в объятия, она, стуча зубами, лишь выдала:

– Хол-л-лодная…

– Как же ты зимой выживаешь в суровых условиях Нью-Йорка? – в его голосе звенело веселье, Элла хотела было наступить ему на ногу за столь откровенные издевательства, но поняла, что разорвать объятия означало бы лишить себя обогревателя. Она только дернулась в сторону и тут же вернулась обратно, заслужив за свое послушание поцелуй в макушку. В ответ девушка лишь фыркнула, как-то неуверенно и обреченно.

– Давай, ты отдашь мне второе одеяло, нагреешь кровать, а потом… – начала она строить план спасательной операции.

– Как сенбернар притащу тебе в зубах твой любимый «егермейстер»? – Элла засияла от такого предложения и активно закивала головой. – Так дело не пойдет, – остановил Том ее полет фантазии, пока тот не зашел слишком далеко. – Снимай платье и лезь под одеяло, а я, так уж и быть, поделюсь еще и своим. Если ты не будешь жадничать и тянуть его на себя.

Элла тут же вспомнила несколько фильмов из серии выживания в суровых условиях севера, особенно ярко всплыл момент из «Звездных войн» с прогреванием в туше мертвого, но все еще тепленького животного. Подумала о газетах, которыми обычно укрываются бездомные, но сразу отбросила вариант ночевки под открытым небом. В воображении нарисовалась ванная комната, но яркий образ сдался перед потенциальной пробежкой от горячей ванны до холодной кровати. Взвесив все за и против, она решила принять предложение:

– Только ты первый.

Он отвесил ей поклон, быстро разделся, в шаге от кровати образовалась куча одежды, она же на следующее утро напомнила Тому, отчего его настроение по пробуждении оказалось настолько радужным. Элла немного замялась, переступая с ноги на ногу, как перед прыжком в бассейн, собираясь с мыслями и рассчитывая траекторию. Бросила на кровать одеяло, стащила с себя платье, да так усердно, что вместе с лифчиком, чулки падали на пол уже из-под одеяла.

Она плотно прижалась к Тому спиной, свела его руки у себя на животе, поворочалась и умостилась так, что замок объятий оказался под грудью, а его подбородок у нее на макушке. Элла попыталась засунуть свои холодные ступни под ноги Тома, но конструкция оказалась неудобной настолько, что разрушила предыдущие приготовления. Она опять покрутилась и возобновила наиболее максимальный контакт с его теплом. Хиддлс стоически и молча терпел все передвижения вокруг себя любимого, но потом Элла выдала:

– Том, я почти слышу твои мысли о мертвых котятах. – Бедолага только и смог, что шумно выдохнуть, лишь издевательств в его пикантном положении и не хватало. – Будет тебе, дорогой, я не настолько злая и жестокая. – Она повернулась к мужчине лицом. – А еще я знаю, как тебе помочь, – прошептала ему в губы и скользнула рукой к его нижнему.