Текст книги "Dream A Little Dream Of Me (СИ)"

Автор книги: I_Do_Believe_In_Faeries

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

========== Cheek To Cheek ==========

Том сидел в потертом кожаном кресле и выводил бокалом концентрические круги на столе, где и до него упражнялись в искусстве резьбы стеклом по дереву, потом стирал конденсат рукой и начинал все сначала. Черт бы побрал его пунктуальность! Он специально вызвал такси заранее, не зная, в насколько великой глуши находится клуб с непритязательным названием «Джазовый стандарт». За непритязательность они его и выбрали, а еще за то, что здесь водилась частная пивоварня. Теперь же те, кто больше всех спорил и настаивал на переносе встречи за грани общепринятых питейных заведений, опаздывали. Братец Крис хоть написал, что в пробке. Бравый Капитан Галантность остался нем, как и Железный Роберт, но от последнего и ждать объяснений нечего. Дауни, похоже, просто еще не придумал, как заявиться поэффектнее.

А ему теперь скучай, дегустируй прелести американского пивоварения и зависай в джазовых ритмах. Даже бармен с его тату-рукавами уже не забавляет. Хиддлстон насмотрелся на них настолько, что закрой глаза – и он воспроизведет их до мельчайших иероглифов. Том даже переместился за столик, подальше от соблазна играть в «запомни картинку».

Его взгляд скользил по полупустому залу. У сцены за столиками сидели девушки и парни, скорее всего, студенты творческих специальностей, и с видом экспертов обсуждали музыкантов. Это были ребята того толка, которые делят музыкальные группы на мейнстрим и андеграунд, исходя исключительно из количества слушателей. А восхваляют достоинства тех, о которых собеседник не имеет ни малейшего понятия, боясь попасть впросак, если их мнение не совпадет с мнением оппонента, который смыслит много больше.

Другая половина посетителей, видимо, были музыкантами, они сидели в компании с виски, отстукивая ритм по столу, и не нуждались в собеседниках. Этим вечером они общались исключительно с Джеком Дениелсом и парой-тройкой мертвых джазменов.

Том выпил еще пива и обнаружил, что, пока он блуждал взглядом по гостям клуба, конденсат на бокале испарился, как и жидкость внутри. Он уже хотел было окликнуть колоритного рыжеволосого бармена или подсесть поближе, но его привлекло движение рядом со стойкой.

Бедра в светло-голубых джинсах плавно двигались в ритм очередному джазовому стандарту, будто их обладательница танцевала с саксофоном или с его музыкальной проекцией. Любопытный взгляд мужчины пополз ниже по выцветшим стрейчевым джинсам. Стройные длинные ноги и сногсшибательный острый каблук. Обладательницы таких обычно передвигаются исключительно под руку с кавалером, а эта умудрялась еще и танцевать настолько чувственно, что буквально приковала его внимание. Том решился посмотреть на лицо обладательницы соблазнительных бедер и двинулся дальше. Черная майка с небрежно завязанной поверх рубашкой.

Он задержался на стакане с жидкостью глубокого темно-карамельного цвета. Она переливалась по стеклянным стенкам так же плавно и неспешно, как их обладательница в ритмах джаза. На ее длинных пальцах места свободного не было: кольца, иногда по несколько на одном, а на указательном – «коготь» с наконечником-стрелой. Неужели очередная девочка-фрик с ирокезом и татуировками? Прежде чем поднять взгляд выше, он засомневался. Не был уверен, готов ли разрушить уже созданный в его воображении гармоничный образ джазовой девушки-студентки Колумбии или Нью-Йоркского. Но интерес пересилил сомнение.

Том в очередной раз попал в ловушку, «запнувшись» о достаточно глубокий, чтобы заинтриговать, но не вульгарный, чтобы убить ощущение легкого волнения, вырез майки. Меж грудей поблескивали украшения, покачиваясь в такт движениям хозяйки, такие кулоны можно было смело называть вампумом: бирюза, кожа, монеты, перья. Разноцветные кожаные ремешки, которые девушка использовала как резинку для волос. Длинная шея – и вот он уже готов посмотреть в глаза Покахонтас.

Ему передала привет вполне рациональная мысль: а вдруг она на него смотрит с того самого момента, как он начал бесстыдно рассматривать ее тело. Том еще раз дал себе команду «не отступать» и посмотрел на ее милое личико со вздернутым носиком, обрамленное шоколадными локонами, которые непослушно выбились из косы. Она закрыла глаза от удовольствия и в блаженном неведенье покусывала нижнюю губу.

Сет первой банды закончился, они спустились со сцены и направились к загадочной бледнолицей индианке. Она ожила, открыла большие зеленые сверкающие глаза, начала разговаривать с музыкантами, смеялась, выглядела своим парнем: то по-дружески толкала одного из них в плечо, то задирала мыском сапога. Ее стакан уже давно опустел в глотке саксофониста. Они потащили ее куда-то в сторону, Том испугался, что его план подойти к ней созрел слишком поздно, но она покинула свой пост, чтобы обзавестись еще одним стаканом с чудодейственным зельем, и вернулась, как только заиграла следующая группа.

«Сейчас или никогда», – подумал Том. Не ровен час, и заявятся опоздавшие, а тогда на тет-а-теты с симпатичными студентками нечего и рассчитывать. Заиграла “Cheek to Cheek”, но он узнал джазовый стандарт только тогда, когда солист прохрипел первые слова. «До чего банально!» – подумал мужчина, но задушил в себе слабую отговорку и продолжил путь.

– Вы позволите? – спросил он, девушка не сразу отреагировала на его присутствие, она неспешно и томно приоткрыла глаза, ее взгляд все еще был обращен к музыке, к собственным мыслям. Если бы она так же смотрела на мужчин, то Хиддлстону было бы тяжело подобраться к этой даме сквозь горы сраженных насмерть рыцарей. Девушка взглянула на протянутую руку и опомнилась от грез:

– Да, конечно, – ответила она и улыбнулась.

Том повел ее к сцене, где уже танцевало несколько пар, но все взгляды сразу повернулись к ним. И ему показалось, что одарили вниманием не его. Девушка прижалась к мужчине, положила ладошку ему на грудь, а голову на плечо и закрыла глаза. Будто превратилась из хищницы в домашнюю кошку, мягкую, податливую, теплую. Она позволяла Тому вести себя, опустить руку на бедро и прижать сильнее, чем допускают нормы танцевального этикета.

– А ведь в песне поется «щека к щеке», – решил проявить алкогольную храбрость мужчина. Девушка подняла на него взгляд колючих изумрудных глаз, усмехнулась и с сожалением произнесла:

– Извините, но выше каблуков мне не прыгнуть.

– Позвольте исправить сию несправедливость, – сказал Том, но девушка уже прикрыла глаза, погрузившись в музыку, что на их новообразовавшемся языке означало согласие. Он положил ее руки себе на шею, она послушно обвила ее, он наклонился к девушке, она, вопреки заявлениям, приподнялась на носочки и уткнулась ему в щеку, когда группа отыгрывала последние секунды.

Она отстранилась, лишь затихла последняя нота, а потом вздрогнула от потока холодного воздуха. Дверь открылась, впуская всех опоздавших в одночасье. Они сразу начали обшаривать зал на предмет пунктуального англичанина, а он подумал, как же не вовремя.

– Как Вас зовут? – Том пытался словить ускользающее колдовство. Девушка переводила взгляд с ввалившейся в клуб троицы на него и обратно.

– Только не говорите, что Вы… – Ее неспешную тягучую речь прервал крик собрата по бутылке и съемочной площадке:

– Том, – взревел названный брат и пошел навстречу, раскрывая медвежьи объятия. Хиддлстон сразу сообразил, в какой пробке застряли эти трое. Разве что с названием напитка, от которого пробка, был не до конца уверен. Мужчина обернулся и увидел, как девушка спорит о чем-то с барменом. Она тянется через стойку за ключами, тот, похоже, играет в заботливого отца, показывает ей на дверь черного хода, а звенящую связку прячет в кассе.

– Хиддлс, ты чего? – спрашивает другой Крис (который любитель синих трико с лосинами), непонятно как обогнавший австралийского медведя (который не коала). Том провожает взглядом Покахонтас, та скрывается за дверью с той же неспешной грацией, с которой танцевала, ее движения плавны и гармоничны, как воды Миссисипи (откуда такие ассоциации?), так обычно ходят джазовые дивы вроде Нины Симон, которые с достоинством носят свои формы, а не такие мелкие худышки, как эта. – Наш парень уже дошел до кондиции. Он только что провожал плотоядным взглядом какие-то обтягивающие джинсы, – поделился наблюдением Эванс. – А вы говорили, что нам придется влить в него пару штрафных.

– И как джинсы? Насколько аппетитны по шкале от одного до десяти? – поинтересовался железный знаток задниц Дауни-мл.

Том удивленно пялился на дверь, за которой скрылась девушка. На ней красовалась афиша: «В этот четверг «Элла ван Руж и Вуду Гамбо Оркестр» будут играть джазовые стандарты 50-тых. Не пропустите!» С плаката на него смотрели те же изумрудные глаза, девушка подмигивала и улыбалась той самой томной и слегка апатичной улыбкой.

Комментарий к Cheek To Cheek

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_Cheek

========== A Woman Is A Sometime Thing ==========

– Что это Хиддлс сегодня как неродной? – спросил Джереми, подметив то, что и без соколиных глаз было видно. – Чем вы его напоили, диверсанты?

Диверсанты переглядывались между собой, определяя жребий главного спикера на сегодня. Том сидел, раскинувшись на два стула, и то ловил, то подбрасывал спичечный коробок. И все бы нечего, но вид у него был такой, будто он в это время вычислял высоту и скорость полета спичек в зависимости от величины приложенной силы.

– Ничего такого мы не делали, – тут же возмутился самый совестный, Роберт – официальный голос группы на сегодня. – Может, у него такое особое британское похмелье, – предположил он и звучно отпил кофе. Оба Криса синхронно схватились за головы и злобно покосились на Дауни. Тот улыбнулся, нечего было делать из него крайнего. – Видишь, какое у них поразительное единодушие, а этот, – он кивнул в сторону Хиддлстона, – решил поиграть в оскорбленную аристократию.

– Он просто обиделся, что мы его таинственную студенточку в джинсах скинни раскритиковали, – решил заступиться за брата Хемсворт. – Сказали, что после того, как он протрезвеет, дивное видение превратится в гоблина, а сам он окаменеет от ужаса.

Дауни зааплодировал художественному толкиенистскому сравнению, что было встречено холодными неодобрительными взглядами. Последнее китайское предупреждение от похмельного дуэта.

– Вообще-то я здесь сижу, – подал голос герой дня, наклонился к общему столу и в сердцах швырнул на него несчастный коробок, потянулся за своей порцией кофеина и опять закинул ноги на соседний стул. «Мстители» посмотрели на Тома так, если бы это стул заговорил, и подозрительно внимательно уставились на друга. – И что за дрянь вы мне принесли? – спросил он, плюясь содержимым бумажного стаканчика.

– Капучино с ванилью, – давясь своим остроумием, сообщил Эванс, – специально для наших сверхчувствительных злодеев.

– Что за видения? – подал недовольный голос непрошаренный Реннер. Отсутствие информации раздражало его не меньше, чем ванильная дрянь Хиддлстона.

– Надо было с нами идти, не пропустил бы всего веселья, – заметил Дауни.

– Да не в этом вопрос, я был достаточно трезв до того, как вы пришли, чтобы с уверенностью сказать, девчушка – горячая штучка, – выдал Том целую речь, не смотря на то, что брошенное Крисом замечание уже давно скрылось под завалами более насущных вопросов. Все со значением переглянулись. Вычурный англичанин опять выдал чисто американское заключение, их уроки не прошли даром. – Меня больше смутило то, как она исчезла, когда вы появились. С чего ей бежать?

– А ты бы остался, увидев, как два с половиной крепких мужика ввалились в бар и позвали еще одного, пока не утратившего галантности, но явно намеревавшегося проститься с дурными последствиями хорошего воспитания прямо здесь и сейчас, – выдал поразительное логическое умозаключение до сих пор молчавший Марк. Половина крепкого мужика показала Руффало железный кулак, объясняя, чем грозят такие иносказания. Халк не обратил на выпад ни малейшего внимания. – А теперь представь, что морды этих алконавтов на каждом столбе. Я бы тоже валил со скоростью звука от такой публики. Это только доказывает, что девочка при мозгах и без фанатских заскоков.

Том выслушал его внимательно, нашел доводы весьма убедительными и улыбнулся собственным мыслям. Решение ехать через весь город, чтобы повидать эту забавную мордашку*, было одобрено постпохмельным мозгом. Проблема решена, теперь можно переключиться на месть коллегам по алкогольному несчастью. Сегодня его ждет приятный вечер с амурными приключениями, возможно, удастся затащить эту широко известную в узких кругах джазовую диву на кофе, она показалась ему одной из таких склонных к авантюрам без последствий девушек.

– Чего расселись, лодыри? Перерыв окончен, – пришел разгонять сборы супергероев Кевин. Его взгляд остановился на расслабленном и слегка пришибленном Хиддлстоне. – А с Локи что случилось?

– Недотр*х, – сообщил обходительный Роберт. Все дико заржали, Том запоздало вспомнил о своих порывах к мщению, а Файги невежливо ткнул пальцем в направлении съемочной площадки.

***

– Белое в духе Монро или блуза с кремовой юбкой а ля Одри Хепбёрн в «Римских каникулах»? – миниатюрная брюнетка возвышалась над кучей одежды, как Женщина-Революция над трупами погибших солдат на полотнах времен Французской буржуазной. Даже в позе сквозило сходство, разве что вместо кровавого стяга восстания, она держала вешалки с вещами, но динамика и суровый взгляд…поразительное сходство. А заменить футболку на тогу, и хоть сейчас выставлять ее вместо дипломного проекта на художественном отделении.

– Дорогая Элла, ты собралась на работу или в джаз-клуб? Кого ты хочешь ослепить видом нижнего белья в софитах? – полюбопытствовала Джейн, соседка по комнате и голос разума по совместительству. Она посмотрела на подругу среди разворошенного шкафа и, чтобы подразнить ее, ткнула пальцем в небо, во вчерашний рассказ о парне, который помешал ей остаться до конца вечера. – Уж не того ли парня, танцующего «щека к щеке»?

Элла вспыхнула от возмущения, палец попал точно в цель. Девушка незамедлительно отправила белое платье в самый дальний угол шкафа в наказание за свои же промахи, перерыла кучу платков и нашла коричневый шифоновый в белый цветочек. Раз уж брать пример с мисс Хепбёрн, то не разрушать образ, созданный гениальным метром Живанши. Сегодня она будет холодной и беспристрастной, высокомерной и снисходительной, как особа королевской крови. Если он придет, а он придет, не мог же не заметить ее самодовольной улыбки на плакате, то она объяснит, с кем мистер Знаменитость затевает игры. Улыбка с плаката осветила ее лицо, и она повернулась к подруге, сияя планами, как бриллианты короны.

– Чем он тебя задел, что ты не знаешь переспать с ним или извести? Парень потом выживет или мне уже заказывать траурные венки и заупокойную?

– Отложи торжественные церемонии, Джей, он пока не вышел на поле, да и всегда может случиться, что мужчина разумно откажется от охоты. Хотя он принадлежит к тому типу, что считают себя неотразимыми, вроде Стивена.

– Сколько можно мстить всем «стивенам» этого мира? Это что твоя почетная супергеройская миссия? – девушка давно и безрезультатно пыталась убедить подругу в ненормальности такого подхода к мужчинам, но безрезультатно, как и на сей раз. Элла игнорировала взывания к совести, поэтому Джейн уже более спокойно добавила: – Если решишь приготовить свое любимое луизианское варево и из его сердца, то, будь добра, спи с ним за пределами нашей комнаты. Я не против цветов и даже серенад под окнами, но если у нас под дверью еще раз найдут пьяного Ромео-неудачника, то выселят. Потом за съемную квартиру будешь платить из своего кармана.

Элла скривила недовольную рожицу, и, передразнивая нравоучительный тон подруги, сообщила:

– На этот раз постараюсь приготовить что-то, что будет по вкусу северянке. Без перца, тимьяна и чеснока. Как ты относишься к английской кухне?

– Иностранец? Тебе своих мало? Решила подпортить репутацию американок во вселенских масштабах?

Ван Руж с гордо поднятой головой прошествовала в ванную, изображая свою фирменную походку джазовой звезды мирового масштаба, и захлопнула дверь перед новой порцией возмущений подруги. До концерта менее трех часов, надо привести себя в соответствующий вид, ведь гримерки в маленьких клубах на отшибе города существуют постольку-поскольку, как кот Шредингера. Попробуйте выгнать из маленькой тесной комнаты шестерых мужчин и бутылку виски. Элла предпочитала ловить недоуменные взгляды в метро публичному переодеванию. Бурлеска ей хватало на работе. И в университете. Хотя это два разных сорта танцев с веерами, изобретать третий для гримерок джазовых клубов ей не льстило. Смысл-то и рисунок танца от смены аксессуаров и декораций не меняется.

____________________________________________

* намек на одноименный фильм с Одри Хепбёрн.

Комментарий к A Woman Is A Sometime Thing

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_SometimeThing

========== Gee, Baby, Ain’t I Good To You? ==========

Пятеро темнокожих парней в черных жилетках и белых рубашках о чем-то весело переговаривались на сцене и проверяли инструменты перед выступлением. Действо больше походило на веселый дружеский балаган, а не саундчек. На сей раз Том сел поближе к сцене, чтобы лучше рассмотреть ту, которая в ореоле выпитого подтолкнула его к свершению подвигов.

К нему подсели постоянные заседатели этого столика, местная публика, и даже не спросили, не против ли он. Ему пришлось потесниться и, чтобы не вникать в беззаботную болтовню соседей, что было бы не вежливо, он принялся рассматривать музыкантов. То, что при беглом рассмотрении казалось классическим костюмом джазмена, при более подробном выдало несколько любопытных деталей. Ребята оказались весьма колоритными: у кого были дреды, у кого татуировки, кто прикрывал начищенную до блеска черепушку банданой, а кто котелком. Но общим аксессуаром для всех были черепушки: будь они на платке или шарфе, заплетенные в дреды или красовались костяным довеском на сережке. У парня за ударными даже амулет на шее висел. Хиддлстон искренне надеялся, что куриная лапка в нем бутафорская.

Внезапно шум сошел на нет, веселая суета на сцене прервалась, и музыканты вместе с публикой повернули головы в одном направлении. К сцене под руку с трубачом подходила Элла. Она была в тепло-бежевой юбке-клеш с очаровательным платочком вокруг шеи и туфлями в тон, а на голове знаменитые ретро виктори роллз. Милая и солнечная девушка, если бы не манера держаться. И ее провожатый был преисполнен достоинства, но складывалось впечатление, что исключительно потому, что ему доверили столь ценную спутницу. Парень тоже соблюл цветовой дресс-код общий для музыкантов, но его черепушка сверкала роскошным перстнем на руке, на которую опиралась Элла. Томас удивился тому, что девушка выпадает из зловещего вуду оркестра, но потом внимательно посмотрел на пряжки ее туфель, а когда она повернулась, чтобы перекинуться парой слов с подошедшим к ним барменом, то и на заколки с серебряными черепками, которые держали кудри ее прически.

Трубач подвел Эллу к ее законному месту посередине сцены и пошел к своему микрофону. Девушка неспешно обвела взглядом зал, приветственно кивнула паре-тройке знакомых и, наконец, нашла, что искала. Том смотрел на нее, она задержалась на нем чуть дольше, чем на остальных, но от того, как Элла хищно улыбнулась, приветствуя его, он засомневался, что это хороший знак. Потому, когда она подошла к микрофону и обратилась к залу, Том вернулся к мыслям, одолевавшим его всю дорогу до клуба. Он все гадал, каков голосок у этой тоненькой девушки. Ему почему-то рисовался звонкий и высокий, как у Andrews Sisters. В сегодняшнем амплуа девушка вполне вписывалась в какой-то подобный коллектив. Он не считал это правильным джазовым голосом, потому мысленное унижение самодовольной девчонки приносило несказанное облегчение после лицезрения всех этих вудуистских атрибутов и ее недоброжелательной улыбки.

– Добрый вечер, моя любимая публика, – проурчала она в микрофон так же неспешно и лениво, как и в тот вечер, когда говорила только с ним. Публика оживилась, многие улыбнулись, кто-то с фанатичным вниманием уставился на Эллу, девушка улыбнулась и после паузы, достигнув нужного эффекта, продолжила:

– Сегодня мы окунемся в волшебную атмосферу пятидесятых. Не волнуйтесь, никаких Andrews и прочих сестер мы играть не будем, мой вычурный вид обманчив. Мы предадимся бибопу и будем сходить с ума вместе с вами, – она улыбнулась шире и чуть оживилась, как и публика, которая одобрительно закричала и зааплодировала. – Но прежде, чем отдать должное Мингусу и Паркеру, я традиционно начну с дуэтов несравненной Эллы Фицджеральд и божественного Луи Армстронга. Как насчет «Gee, Baby, Ain’t I Good To You?»

Девушка посмотрела на Хиддлстона, адресуя вопрос исключительно ему. Но мужчина стойко выдержал ее взгляд, ответив на него скепсисом по отношению к возможностям ее голосовых связок. Неверие ничуть не расстроило ее, она всегда читала что-то подобное в лицах людей, которые впервые приходили послушать «Гамбо оркестр», поэтому Элла не отвела взгляда, а приготовилась злорадствовать над его удивленной мордашкой.

Том ожидал всего: тонкого и высокого, как колокольчик, голоса, радостного и беззаботного исполнения в духе девчачьих групп, перепевающих старые песни, возможно даже чего-то в духе Blondie и ее рок-н-рольных вещей.

Голос, вопрошавший «Хороша ли я для тебя, детка?» был не похож на самые смелые его ожидания. Он не был звонким, как хрусталь, или вышколенным в духе классической школы искусств, он был терпким, как корица и куркума, слегка потертым, как старая пластинка, сладким и вязким, как карамель, но в то же время бесконечно мягким и нежным, как суфле. Если выбрать двумя крайностями Эллу Фицджеральд и Нину Симон, то девушка была слегка осипшей Фицджеральд с повадками Симон. Она могла прервать песню на полуслове и заговорить со зрителем, при этом не выходя из отстраненной королевской роли, которую она играла с начала вечера.

Когда Элла упоминала безумие, это не было простым оборотом речи: ее голос срывался от меленного томного воркования до хриплого речитатива, ее ритму вторили музыканты, которые разошлись настолько, что давно порасстегивали жилетки и стянули с шеи галстуки с бабочками, а публика пустилась в пляс, кто под сценой, кто, отбивая ногой ритм, за столиком.

Девушка же играла в гляделки исключительно с ним, Том самодовольно улыбался от обилия внимания главной дивы вечера, она улыбалась в ответ, заранее зная, чем закончатся их гляделки. Она давала ему последний шанс к отступлению, он воспринимал это, как зеленый свет своим утренним кофейным планам.

Хиддлс и опомниться не успел, как Элла запела последнюю песню, то и дело прерываясь и представляя музыкантов:

– Джез Вуду Доктор на трубе, – он играет длинное соло, такое витиеватое и наращивающее темп, что кажется, будто руки у него слились с трубой, – Ти Джей Гамбо Мастер на саксфоне, – парень играет так, что пальцы у него дымятся, публика сходит с ума, – Кори Любимчик Лоа* на басу, – он лениво пощипывает струны, девушки-поклонницы впадают в истерию и визжат, – Кертис Белый Бокор** на клавишах, – черный, как ночь Керт, улыбается белоснежной улыбкой и выдает соло, – Гейб Нерадивый Унси*** на перкуссии, – он кривит недовольную рожицу и позвякивает бубенчиками, – Майки Гри-Гри**** на ударных, – парень с куриной ножкой расцветает, настало его время, он отчаянно лупит по барабанам, пока не выдыхается.

– И наша очаровательная мамбо***** Элла ван Руж, – представляет девушку Джез, она кивает головой и улыбается.

Так же с холодным достоинством спускается в зал об руку со своим провожатым, вокруг собирается толпа посетителей. Девушка не отходит от компаньона ни на шаг, мило улыбается, отвечает на вопросы и комплименты, но не более того. Гарантией тому мужчина по левую руку. Том решил, что в конце этого цирка она непременно подсядет к нему за столик, так что нечего ему толпиться с остальной публикой у сцены. Он заказал еще виски, уселся поудобнее, пролистывая истершуюся газетенку, оставленную его соседями, а когда посмотрел в сторону Эллы, ее уже и след простыл.

Том подошел к стойке и обратился к бармену:

– Извините, можно ли как-то пройти в гримерку к леди, которая только что пела. Хочу поблагодарить за прекрасный вечер в обществе ее музыки.

– Леди? Это Элла, что ли? – мужчина от души рассмеялся, но посмотрел на несчастного проигравшего вечера и сжалился. – В гримерке? Она уже давно на пути домой. Леди Элле завтра рано на учебу в пансион благородных девиц, – не удержался и добавил он.

– А можно будет отправить ей цветы с карточкой в знак благодарности? – Том панически искал пути, как бы отыграться.

Бармен написал на листочке адрес и удалился, ворча под нос: «Леди Элла, вот же чудак, завтра расскажу ей, она от души посмеется», – и сам прыснул со смеху.

___________________________________________________________

* добрые духи в вуду

** что-то вроде колдуна в вудуизме

*** вуду вариант служки

**** талисман

***** жрица вуду

Комментарий к Gee, Baby, Ain’t I Good To You?

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #DaLDoM_Gee

========== They All Laughed ==========

– Элла, дорогая, я, кажется, говорила тебе по поводу сохранения в тайне адреса нашей супергеройской бэтменской норы?

– Да, что-то такое припоминаю, – зевая, сказала Элла и разлеглась на кровати, не утрудившись даже ботинки скинуть. К еще большему недовольству подруги она просто выложила их на табуретку. – Хочешь отменить команду и снять гриф совершенно секретно?

– Дело в том, что мы и так рассекречены. Тебе цветы, ван Руж.

Элла подскочила с кровати так резко, будто в букете могла быть бомба, которая грозилась детонировать в любую секунду. Она по-кошачьи осторожно обошла столик, на котором лежал привет от Тома, думая с какой стороны лучше подойти к букету кремовых магнолий. Девушка протянула руку к оберточной бумаге, но тут же отдернула ее.

– Если ты боишься, что там притаились змеи со скорпионами, то не волнуйся, я же до сих пор жива, хоть и забрала букет из-под двери. Дорогой, между прочим. Признайся, как ты цепляешь поклонников, которые тратят такие деньги на цветы? Вот мой Митч даже на клумбе у кампуса сорняков надергать не в состоянии, а этот твой и с цветами угадал. Южные.

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу получать мертвые растения в подарок, – процедила Элла, рассматривая карточку, которую успела вынуть из букета, когда совершала молниеносный маневр с упаковочной бумагой, – а тем более южные мертвые растения. Терпеть не могу, когда мне напоминают о Юге. Терпеть не могу Юг! – девушка разозлилась и отбросила карточку на стол, но та не долетела и приземлилась у ног Джейн.

– Расскажи кому-то другому, – фыркнула Джей, но от прерывистого дыхания, которое сбилось, пока она пыталась отодрать бумажку от ворсистого ковра, недовольство прозвучало как-то неубедительно. – Дай тебе волю, ты бы жила в особняке с хлопковыми плантациями и лошадиной фермой, а вечерами затягивала печальные блюзы со своими рабочими неграми и плакалась о том, что в былые времена было лучше.

– Да, именно так все и было бы, – возвращая спокойный, размеренный тон сообщила Элла и, ничуть не запыхавшись, стащила с себя ботинки. Джейн подумала, что ей тоже пора сменить работу в библиотеке на что-то более подвижное. Она же все-таки младше Эллы, а от простых приседаний устает хуже немощной старушенции. Тут она вспомнила, зачем совершала над собой физическое насилие, открыла карточку и прочла:

«Прекрасной шаманке, которая ушла по-английски. Спасибо за подаренные переживания. Надеюсь на скорую встречу. ТХ»

– Что значит ТХ?

– По видимому Томас Чтоб Им Крокодилы Пообедали Хиддлстон, – надменно расшифровала инициалы с карточки Элла. Крокодилы – это еще малая толика того, что ему светит, а тот, кто дал изворотливому наглецу адрес, последует за ним. Она и не знала, что ее так взбесило…

– Он даже номер оставил, – наконец-то опомнилась Джей. Вот, именно это и взбесило. – Позвонишь?

– Конечно нет. Благовоспитанные девушки никогда не звонят первыми, – сказала она тоном гувернантки этой самой воспитанной девицы. – А вот выкинуть номерок с приветом на один из его фанатских сайтов, – она улыбнулась, представив картину стихийного бедствия, – это можно.

– Элла Я Ненавижу Юг Так Сильно Что Следую Всем Предписанным Правилам Хорошего Тона ван Руж, ты этого не сделаешь! – сказала подруга тоном, который говорил о ее готовности броситься на амбразуру, защищая англичанина от несправедливого посягательства на личную жизнь.

– Прародители упаси меня от такого позора, конечно я не буду этого делать. Я же не маленькая, но и звонить не буду. Позволяю тебе воспользоваться столь удачно подвернувшейся возможностью, – милостиво разрешила девушка, отворачиваясь к стенке. – Стукнешь подушкой через пару часов?

Джейн хотела уже сказать «С удовольствием», но подумала, что это будет слишком отдавать ван Руж и прикусила язык.

***

– И как там его дивное виденье? – поинтересовался Роберт у всезнающего Джереми. Том опять играл в молчанку, а, поскольку поблизости оказался более сговорчивый информатор, Дауни решил не играть в гестапо, тем более что весь его нацистский пыл давно разошелся на Эвансе.

– На поверку оказалась луизианской ведьмой, – решил начать с самого главного Реннер, на этом надеялся и закончить, понимая, что терпение Хиддлстона не железное, и он может не выдержать уже третье повторение истории с играми в гляделки и исчезновением маленькой стервы, разбавленное меткими шутками Хоукая.

– И? – нетерпеливо протянул Роберт и наклонился поближе к Джереми, на случай, если тот соберется бежать, охраняя тайну грустно покручивавшего вокруг своей оси посох божества коварства и дальше по списку. Несмотря на то, что желание узнать ВСЮ правду было основным его приоритетом, он не мог не заметить, что если так дальше дело пойдет, то Локи будет большим экспертом в физике, чем Старк. Силы притяжения, ускорения, вращения, трения, Хиддлс серьезно принялся за практический аспект основных материальных законов мироздания.

– Что «и»? Провела она его, как младенца, вот что, – пояснил для слабо соображающих Реннер. Из божественного угла раздался стон, посох полетел на пол, а сам бог поднялся, чтобы гордо удалиться со сцены, проверяя сообщения на смартфоне. – А он все ждет, что она позвонит. Цветы послал, записку с приветом. Дождется, что ему все фанатки ее общежития звонить будут.