Текст книги "Кровь, охота и рок-н-ролл (СИ)"

Автор книги: Хари Н.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

ГЛАВА IX. ПЕРВЫЕ ПЯТЬСОТ ЛЕТ В ЖИЗНИ МАЛЬЧИКА

Человек за жизнь осваивает несколько социальных ролей, несколько масок: любящая дочь, прилежная ученица, грозная начальница, строгая бабушка… Только у талантливых актёров и мошенников диапазон амплуа, между которыми они могут быстро переключаться, шире трех-четырех вариантов.

Старые вампиры все – талантливые мошенники. С одними прикидываются познавшими истину мудрецами, с другими – недолюбленными детьми, а с третьими – страстными любовниками. Главное добыть кровь!

Есть ли за масками настоящая личность? Система ценностей?

Достоинство?

Из лекции психолога

Валентины Солей

День окрасили два события: краствильская Ночная Ярмарка и срыв байханта в Бразилии. Срыв случился вчера, когда Ада с Роз развлекались в «Мотыльке», поэтому они всё пропустили. Теперь новости безжалостно брали в клещи, ведь клиенты магазина жаждали посмаковать подробности. Четверо погибших, включая ребёнка. Девять пострадавших.

Всех байхантов первого поколения срывало до тридцати. И в Китае, и в Бразилии, и в России, хотя модификации в геном вносились неодинаковые. Когда это вскрылось, скандал разразился жутчайший. Вторые поколения доживали без срывов до тридцати пяти-сорока. У третьего и четвёртого случаи были единичными, как и у полукровок, но кого это утешало?

Во время срыва модификант неконтролируемо входил в боёвку, круша и убивая без разбора. Предсказать состояние было невозможно.

Автобусная остановка в Сан-Паулу. Четверо погибших. Ребёнок.

– Вот не надо лезть в природу, не надо! Какими Господь сотворил, такими и следует жить! – причитала Анаит. – Не буди лихо, пока оно тихо! Я ж уехала, когда они представили третье поколение. Ну где это видано?! Столько писали, столько обещали, что никогда больше никаких искусственных людей, и так, мол, достаточно полукровок, достаточно последствий! Так полоскали китайцев за продолжение программы! А потом – опа! – у нас новые войска! И откуда ж они взялись?! Я как представила, что эти чудища могут со мной по одним улицам ходить, да ещё и размножаться!..

– Анаит! Я сейчас… мне плохо…

Ада заперлась в крошечном санузле и прижалась лбом к холодному кафелю.

«Это не ты. Это не про тебя».

И ещё «Я не выбирала».

Вампы выбирали, их инициировали во взрослом возрасте, они знали, чего ожидать. Байханты рождались без выбора.

Настырный внутренний голос напомнил: «Ты думала про убийство Спайсов». Ада стукнула стену. Её вторая ипостась действительно топила за самый простой способ избавиться от давления Гвидиче – уничтожить главный рычаг. Спрятать тела, погоревать, и уехать за новыми документами. «Нормальная» Ада в ответ пригрозила добровольной сдачей в психушку.

Когда Ада вернулась за прилавок, Анаит проговорила с сочувствием:

– Жалко их, да? Не бойся, тут уродов мало! Вампиры тоже не подарок, конечно, но они хоть предсказуемые.

Вторая Ада внутри беззвучно зарычала.

Теперь грядущая Ярмарка, торжество толерантности и единения, нравилась охотнице ещё меньше. Ада планировала её посетить и поискать Линчевателей, которых могла бы опознать по голосам. На их месте она бы точно пришла в поисках жертвы или ради показательной акции. По-хорошему, после покушения на Давиде праздник следовало отменить, но и люди, и вампиры молчали об исчезновениях, и хотя слухи о них просочились, формально причин для отмены не было. Зато куча вложенных в мероприятие средств – была.

После работы Ада собиралась почитать про производство сыворотки, однако вместо этого уснула с ноутбуком на животе.

Проснулась в темноте от грохота фейерверков. В телефоне светилось сообщение Рода, мол, мы на Площади, ждём тебя с Джейком и Тафи. Ада выругалась. Они хотели отправиться на праздник вместе, и ей бы тогда не пришлось снова шарахаться где-то ночью одной. Половину дорог сегодня перекрыли, машина была бесполезна.

Карта неумолимо показывала два маршрута: один по освещённым улицам, но длиной минут в сорок, и один сильно короче, дважды срезающий через проклятый лес.

«Ну и ладно, – зло подумала Аделина, шнуруя ботинки, – на кого наткнусь, тот сам пожалеет!»

Мысль срезать оказалась недурна, и пришла в голову не только Аде. Она слышала разговоры и музыку, видела людей впереди. Кто-то шёл за ней следом. Ада уловила шаги и даже узнала манеру двигаться. Вампир окликнул её:

– Ты тоже на Ярмарку?

Она обернулась. Гвидиче, вот только маячивший на расстоянии десяти метров, уже ошивался рядом. Маскируясь, он надел безвкусную розовую толстовку и нанёс праздничный грим.

– Да, на Ярмарку.

Вампир оживился.

– Давай наперегонки?

– Нет.

Исчезнув, он появился вдали, потом заговорил со спины прямо над ухом:

– Ну давай! Изучишь меня получше!

«Ага, а ты меня. Щаз!»

– Отстань! Сегодня патрули повсюду! Вот весело будет, если я в… своём состоянии им попадусь! После Бразилии… И вообще на тропе куча народу. Играйся сам.

Он картинно вздохнул.

– Ты слишком серьёзная юная леди.

Помни, кто во цвете лет, —

Юн не будешь бесконечно.

Нравится – живи беспечно:

В день грядущий веры нет*, – процитировал Давиде на итальянском. – Смотри, – он сунул Аде под нос смартфон с цветастой картинкой. Приглядевшись, она поняла, что это маршруты патрулей, причём и вампирских, и орденских. Она хотела их запомнить, но карту убрали. – Надо?

– Не помешало бы, – признала она, размышляя, где Гвидиче добыл информацию.

Он пару раз нажал на экран.

– Лови!

Ада вытащила телефон, открыла сообщение, изучила. Гвидиче дал ей время.

– А теперь – наперегонки! – найф выхватил у неё аппарат и, вновь переместившись, издевательски им помахал.

Ада даже слова не стала на него тратить. Убедилась, что рядом нет лишних глаз, перешла в боёвку и ринулась следом.

***

Дав не знал, что на него нашло. Наверное, он просто устал от страха и напряжения последних суток, и на этот раз не сомневался в прикрытии Нэнси. Он отбегал, останавливался, вновь бежал, менял направление. Дразнился, подавал девчонке сигналы. Она будила в нём мальчишку, носясь как на настоящей охоте. Вскоре оказалось, что охотница быстрее, чем он ожидал, и благодаря передышкам на «помахать рукой» она почти догнала его, едва не сцапав в захват. Малышка бы вряд ли его поборола, но он не собирался драться.

Чудом разминувшись с байкой, Дав взметнулся на дерево. Девушка осталась внизу, пристально глядя наверх и мягко обходя ствол как большая кошка. Сейчас он заметил, что она изменилась не только физически, не только из-за характерного тонуса мышц. На её лице читалась смесь презрения и предвкушения, совершенно не свойственная обычной Аде. Частичное диссоциативное расстройство. Ну конечно же! Перед ним не та Ада! И, возможно, пока он играет, она всерьёз загоняет добычу!

С минуту девушка будто специально перед ним красовалась, демонстрируя текучую грацию, которой байханты добивались за годы тренировок, а затем ушла в сторону и пропала.

Он прислушался к лесу – Аду ничего не выдавало. Дав улыбнулся, чувствуя как пробирает адреналин. Он сделал несколько молниеносных прыжков между деревьями, путая следы, затаился. Через несколько секунд байка его нашла: теперь уже она шумела, ломая ветки и кружа возле укрытия Давиде. Намеренно кружа – сбивая с толку и нагнетая напряжение.

Впервые с начала игры он занервничал. Сила и скорость Ады куда больше подходили полноценному байханту или опытному вампиру, а вовсе не полукровке.

Он вновь сменил позицию, рискуя столкнуться с Адой, но оставаться на месте было нельзя. Её стоило увести к патрулям, чтобы вернулась в человеческое состояние, либо загонять до вылета.

Спуск, бег, подъём. Размытый силуэт на периферии зрения. Давиде уже выкладывался по-настоящему, а она не отставала. Пару раз ей удалось даже подрезать его и спровоцировать поменять маршрут.

Наконец, она выдохлась, а вампир оторвался – это случилось примерно тогда же, когда обычно заканчивался ресурс у рядовых баев: минут через пятнадцать после активации и работы тела на всю катушку. Дав застыл на ветке в пяти метрах над землёй, держась за ствол. Он опять не видел Аду и не слышал. Чертыхнулся про себя: «Похоже, вылетела и теперь встать с трудом может. Надо искать». И тут же пожалел о своём легкомыслии.

Это был сложный манёвр, требующий точности и единственно верных параметров силы, позиции и угла атаки. Выжав максимум из собственной массы, Ада врезалась в него, заставив упасть и в воздухе мешая сгруппироваться. Дав грохнулся предельно неудачно и дальше воспринимал всё как в замедленной съёмке.

Треск сломанного позвоночника. Адская боль, хруст черепа. На нём сидит девица с лицом настолько искажённым, что почти нечеловеческим, и заносит руку в знакомом жесте. Пальцы собраны, мышцы крепки как камень – силы должно хватить, чтобы пробить грудную клетку и без оружия добраться до сердца. Давиде разрывает ненависть. Смерть! Смерть им всем! Смерть выродкам, смерть байхантам! Смерть чудовищам, десятилетиями травящим его и его людей!

И вдруг она обмякает как сдувшийся шарик, с криком извергая единственное бьющееся в горле слово:

– Нельзя!!!

Теперь это точно Ада, и она в панике.

– Гвидиче! Гвидиче!!! Ну ответь! – она заозиралась. – Нэнси!!! Дьявол, ты же не мог…

Страх настолько расшатал ей рассудок, что Ада пропустила его восстановление. Оборвав фразу девушки на полуслове, вампир резко обхватил её, крутанулся и подмял под себя. Вопреки ожиданиям, она не стала сопротивляться, а расслабилась, экономя энергию на крик:

– Идиот!!! Гвидиче, ты кретин!!! Где Нэнси?

– Рядом. Я попросил её не вмешиваться.

Он едва не сказал «подал знак», но с девчонкой стоило следить за словами.

– Придурок великовозрастный! Как ты прожил столько вообще? Где мой телефон?!

Соответствуя званию «великовозрастного придурка» Дав с лёгким разочарованием отметил, что интимность их положения Аду не волнует. Для него напряжение погони перешло в возбуждение, Давиде будоражил жар её тела и удары храброго сердца, его сердце жаждало биться в такт. Это было естественно, но, видимо, не для охотницы.

Вздохнув, Давиде слез с неё и покорно протянул трофей. Как ни странно, мобильник Ады пережил игру стоически, а вот экран его айфона рассекла неглубокая трещина.

– Тебя отнести домой? – спросил Давиде у Ады, по-прежнему сидящей на земле. – Или всё-таки на Ярмарку?

– На Ярмарку, – буркнула она. – Только мне нужно привести себя в порядок.

Она встряхнула головой, пытаясь избавиться от хвои и лесного мусора в волосах. Резинка, собиравшая шевелюру в хвост, потерялась. Молча вампир помог ей подняться и почистить одежду, затем занялся собой. На языке крутилось множество вопросов, но он даже для себя их не сформулировал до конца.

До выхода из лесной зоны Давиде бежал с Адой на руках.

***

Ночная Ярмарка распласталась на главной площади, растянув щупальца по прилегающим улочкам. На улочках теснились торговые лотки людей и вампиров, пахло едой и горелым маслом. Посетители толпились возле прилавков, и за каждым клочком пространства наблюдал или полицейский, или человек с нашивкой Ордена, или вампир с нашивкой Дома. В центре возвышался луна-парк.

Отделавшись от Гвидиче, Ада зашла со стороны одного из «щупалец» и первым делом купила двойной хот-дог и большой стакан «Фанты»: от недостатка глюкозы её била дрожь. Она ужасно злилась на вампира, но сильнее – на себя. За то, что поддалась на провокацию и выдала непростительно много. Вторая Ада злилась не меньше – ей не позволили уничтожить столь роскошный экземпляр!

«Если бы мы убили его таким способом, нас бы сразу арестовали! Другие баи в Краствиле вряд ли водятся!»

«Но мы же его всё равно пришьём?»

«Естественно! Круто, если он перед этим реально выведет нас на Дрейка. С паршивой овцы хоть шерсти клок!»

Хот-дог оказался неожиданно вкусным, и Ада ела его, не торопясь. Мускулы не желали напрягаться, восприятие по всем каналам сузилось до булавочной головки. Звуки и запахи висели в воздухе пеленой, сквозь которую прорывались только особенно яркие всполохи.

После ударной дозы сахара из газировки пелена начала отступать, и перед Адой предстала разномастная публика фестиваля. Бабуля с зелёными волосами и зататуированными ногами, на ходунках, делала селфи с молодым найфом. Найф хвастал обнаженным торсом и показывал в камеру клыки. Подростки, одетые по вампирской моде в пышные блузки и узкие джинсы, с густо обведёнными карандашом глазами, стреляли в тире. Две мамочки с колясками таранили толпу, пробираясь к продавцу сладкой ваты.

Ада была здесь белой вороной в переносном смысле и чёрной в прямом. Всё вокруг пестрело и расцветало – яркая одежда, яркие волосы, кричащие украшения и тату. А Ада по привычке нарядилась в тёмное, плохо различимое ночью, и держалась образа «без особых примет». С внезапным надломом ощутив свою отчуждённость, она купила расписной лазурный платок и намотала его на голову широкой лентой.

– Ура, нашлась! – услышала она Джейка. Взяв девушку за руку, он потащил её вперёд, к сердцу Ярмарки. – Ну ты и соня! Небось успела поохотиться, а, русская красотка?

Ада вдавила ногти ему в ладонь.

– Ты чего?!

– Достал со своими шуточками!

– Злюка, – ответил Джейк без тени обиды.

Спайсы её, естественно, сразу обняли. Роуз оглядела с беспокойством:

– Я тебя люблю, но выглядишь неважно!

– Кажется, заболеваю, – солгала Ада, вновь недобрым словом помянув Гвидиче. – Что я пропустила?

– Ооо, – закатил Джейк глаза, – самое интересное! Выступление мэра, выступление дяди Арка и выступление Найтингейла!

Ада заозиралась, желая высмотреть Виконта. Но дело было гиблое.

– Да они ушли уже все! Ну, мэр где-то здесь тусит… О, а вот представление!

На большой платформе, служащей сценой, где до того меняли декорации, начиналось действо. Популярная песня в колонках оборвалась, и после эффектной паузы громыхнули аккорды оркестра.

Таа-м, таа-м, паам!

Толпа разразилась овациями.

Софиты высветили музыкантов – пианистку, двух скрипачей, виолончелиста и барабанщицу – все вампиры со специальными инструментами. Прозвучал хук навязшего в зубах летнего хита, но в инструментальной обработке, и площадь забурлила восторгом.

Вампиры развивали тему, постепенно ускоряясь до той грани, когда мелодия ещё угадывалась, но было очевидно, что люди так быстро и так синхронно играть не могут. Затем темп замедлили, дав зрителям погрузиться в знакомый мотив, и бросились в ускорение с новой силой, добавив импровизацию. Публика ликовала. Звала на «бис». Одна песня перетекла в другую, затем в третью. Закончил оркестр негласным вампирским гимном Ungifted souls**, и на сцену заступил конферансье.

Ада воспользовалась тем, что все отвлечены, и отдалилась от друзей, изучая народ вокруг. Кроме сцены и аттракционов на площади установили интерактивную экспозицию о способностях найфо, которую облепили дети. Большое пространство занимал стенд с самоизданными книгами вампиров о реалиях из их прошлых жизней. Учёные и писатели обожали такие работы, специально за ними охотились.

Ада двигалась по площади по спирали, расширяя круги, то и дело встречая постоянных посетителей магазина и перекидываясь с ними фразами вежливости. Наткнулась на свою сменщицу Улю, представлявшуюся как «Улла». Уля целовалась с парнем возле полисмена, а тот притворялся, будто не замечает парочку.

В конце концов, Ада призналась себе, что сил на поиск Линчевателей у неё нет. Гонка слишком изнурила, а упорство нормальные процессы в организме почему-то не компенсировало. Мир вновь выцветал, ноги подкашивались. Сердце бешено колотилось, намекая, что не вывозит нагрузку.

Ада побрела к скамейке… и снова столкнулась с Гвидиче. Он с изумлением рассматривал большой стакан кофе с шапкой сливок и маршмеллоу в своей руке.

– Кхм… Не знаю, зачем я его купил. Кажется, для тебя!

Кофе захотелось выплеснуть на него.

– Прекрати! – прошипела Ада. Усталость и злость навалились на неё двумя глыбами, и самоконтроль утекал как разлитое там и тут пиво. – Прекрати разыгрывать заботу и вести себя так, словно…– она запнулась, вспомнив его совет не выдавать свои мысли. Но язык уже как будто существовал отдельно от неё. – Прекрати изображать! Напакостил, вывел меня из себя, а теперь строишь доброго друга? Думаешь, незаметно, какая ты фальшивка под красивым фасадом?

Стаканчик опустился на асфальт, огоньки в глазах вампира погасли. Он актёрствовал, но актёрствовал хорошо и обаятельно, Аде приходилось напоминать себе, что он опасен, и очаровывает её не из любви к искусству. Он собирался бросить её под поезд.

– Вообще-то, Ада, я веду себя нормально. Естественно. Я не планировал по-настоящему тебя гонять, просто развлекался, но теперь тебе плохо по моей вине. Мне стыдно, я пытаюсь это исправить. Наверное, стоило просто извиниться, но давай честно: это бы сработало? Я ещё в общежитии заметил, что уязвить меня тебе было важнее, чем разобраться. Ты мгновенно приняла сторону охотника, хотя он явно юлил! Почему? Вы знакомы? Нет? С чего ты ему доверяешь? Потому что он человек? От него бы ты приняла кофе? Я в безвыходном положении, девочка, я был вынужден надавить на тебя один раз, а ты уже всё решила. Но запомни на будущее: человечность не определяется способом питания.

Он развернулся и нырнул в толпу, довольно сносно копируя моторику смертных.

Ада упала на скамейку. И рядом почти сразу приземлилась Роз.

– У меня галлюцинации, или Гвидиче впаривал тебе кофе?

– Дичь он мне впаривал… Ты же ему утром всё передала?

– Ага, – Роз потрогала её лоб. – Ты точно заболеваешь. Пойдём-ка домой!

– Но вы же хотели дождаться Аркентонский цирк!

– Ещё дождёмся! Я молода, а у них вообще бесконечный срок годности!

Как оказалась в кровати, Ада не помнила. Зато пробуждение запомнила хорошо.

– Ада!!! – кто-то колотил в дверь. – Ада, ты здесь?!

– Где ещё, она спит!

– Ада!!!

«Убью!» – подумала охотница, с трудом разлепляя веки. Когда она открыла дверь, слово, видимо, отображалось на физиономии:

– В-всё в-в порядке? – спросил Род испуганно.

– Нет! Я хочу спать! На дворе ночь. Какого чёрта?

– Нуу…

– Ты не видела?

– Что видела?!

Роуз разблокировала экран телефона и запустила какой-то ролик. Это была казнь.

*Лоренцо Медичи, «Вакхическая песнь», перевод Евгения Солоновича.

** Ungifted souls – песня вампира по имени Джордж Васприн. Единственное его произведение, которое обрело хоть какую-то популярность.

ГЛАВА X. ТАЙНОЕ, ЯВНОЕ И НЕМНОГО ЛЖИ

Реальная физиология вампиров стала большим ударом для тех, кто ратовал за достоверность повторяющихся легенд, и плодородным полем для моих коллег-психологов, защищающих теперь диссертации со сложными названиями, суть которых сводится к единственному «у страха глаза велики».

Как выясняется, даже якобы сверхъестественные существа нуждаются в кислороде и в снабжении тканей кровью. Поэтому они, во-первых, дышат, а во-вторых, теплокровны со всеми вытекающими (например, в виде повышения температуры при использовании ускорения).

Из книги Марии Лисач “Открытая дверь”

В честь Легализации день объявили выходным, и, наплевав на всех и вся, Ада продрыхла до двух. Во сне она гнала через лес то Ножа, то Плеть, при этом ощущая, будто загоняют её. Проснулась в холодном поту.

Она знала причину. Вчера она буквально обнажилась перед Гвидиче как охотник, показала, на что способна. Но она не хотела! Не хотела бегать дольше пяти минут, не хотела добывать его сердце – этого жаждала Вторая, а она оказалась не в силах противостоять.

Бразилия, остановка. Когда наступит её Бразилия?

Вытащив из шкафа чемодан, Ада извлекла из-под подкладки упаковку безликих ампул. Спрятала одну в тумбочку, остальные вернула на место.

В ампулах переливалась «Далила»: вещество, мешающее переходу модификантов в боёвку. Ада достала его за невменяемые деньги на чёрном рынке, когда впервые мобилизовалась против собственного желания во время слежки за Ножом и Плетью. Кажется, пришло время купить шприцы. И новый телефон – чтобы впредь не поддаваться на провокации.

Завтракая, Ада по-прежнему переживала охоту, анализировала своё поведение и взаимодействие со Второй. Прокручивала царапающий монолог Гвидиче. Он добился своего: разбередил, задел, лишил покоя. А утром ультимативно пригласил на встречу, возмутив Роз.

– Почему он вызвал только тебя?

– Наверное, не хочет светить, где находится. Чем больше людей знают, тем выше риски.

– Но ты ведь согласилась помогать только из-за нас! Ты из всех самая… – Роз запнулась.

– Ненадёжная? Плохой кандидат? – подсказала Ада.

– Угу. Слушай, а может, мы и не нужны ему по факту? Он просто к тебе яйца подкатывает?

Ада подавилась овсянкой.

– Какие яйца?! Господи… – Ада вдруг поняла, что Роз теперь не отстанет, и дурацкое отдельное приглашение и кофе на Ярмарке надо объяснить. – Роз, я его интересую… потому что понимаю старый итальянский!

– Эээ. То есть?

– Я его факультативом проходила. Давно. В ночь, когда на Давиде напали, он почти пересёк черту и попёр на меня, и я вспомнила какие-то фразы на флорентийском. Они его вернули. Вчера он со мной на флорентийском пытался говорить. Заскучал в глуши без родственной души.

Роуз смотрела на Аду странно, сдвинув брови к переносице.

– Подожди. Ты же занималась русским, нет? Какой флоренский?

– Флорентийский… Разные языки полезно знать, чтобы понимать общие законы, по которым они формируются. А по основной специальности я изучала русский.

– Ааа… А других вампов ты понимаешь?

– Нет.

– Прикольно… А ты раньше не упоминала про Черту!

– Я вообще не хочу ту ночь вспоминать, извини.

Рыжая смутилась.

– Представляю! Они его как на том видео, да?... Трэш!.. Но тогда он точно яйца подкатывает, поверь моему чутью! Он, наверное, типа из любителей задачек посложнее! А ты такая таинственная, из РК, трещишь на итальянском! Вампов не любишь, но спасаешь!..

У Ады краска сошла с лица. Было в интонации Роз что-то подкалывающее и подталкивающее. Одобрительное. А она ведь всего несколько месяцев как похоронила Терри.

– Если так, он выбрал на редкость неудачный момент.

«И ты».

***

Давиде как мог отгонял ощущение наползающей катастрофы. Парализующий страх полностью отпустил впервые с унизительной ночи, эмоции утихли, и вампир сомневался в принятых решениях.

Он нашёл в себе силы после нападения посетить Дом, показать, что не сломлен. Но на деле уподобился крысе, замуровавшись в снятом особняке и перемещаясь по городу тайно.

И он ошибся, серьёзно ошибся, и, возможно, не раз.

Последние сутки были щедры на сюрпризы. Во-первых, дядя «исправился», лично предложив ему выбрать любых членов клана для сопровождения. Дав капризно сообщил, что подумает. Рядом с Алонсо в нём даже столько веков спустя просыпался ребёнок.

Ныне он размышлял, не принял ли за часть схемы неудачное совпадение? Вдруг дядя ни при чём, и именно отталкивая его, Дав затягивает у себя удавку на шее?

Однако подозрения имели почву. После выхода на солнце Манчини Дав с маниакальной болезненностью следил за суицидами сородичей, и намечалась неприятная тенденция – пока эфемерная, почти невесомая. Вампы из клановых верхушек как будто бы погибали чаще, чем раньше. Не попал ли и он в этот круговорот?

После дяди удивл Айзек Онтарио, скинувший карту патрулей и пару новых имён пропавших. Дав гадал, чему такому обязан – не сигаретам же!

И под конец девчонка-байхант подкинула дров в костёр.

Она не могла существовать. Почти доставшая его полукровка выдержала безжалостный марафон и после не просто стояла на ногах, а отправилась на праздник. И вернулась домой на своих двоих. Не все чистые из Четвёртого были на такое способны!

Русские несмотря на проблемы запустили Пятое поколение? Нет, информация бы всплыла! Да и фокусы с личностью случались именно у полукровок, Давиде узнавал. И вторая личность Аделины, похоже, жаждала крови. Это же бомба, скрытая бомба! Как её пустили в США? Почему она не проявила себя в Чикаго? Основная Ада не такая кровожадная, и поэтому не позволила другой закончить? Или она более рациональная?

Теперь Давиде был не уверен в планах насчёт девушки, хотя совсем сдать назад не получалось.

Когда под утро сеть взорвалась из-за записи казни, на сей раз вброшенной намеренно, Дав обрадовался.

Марта Свон жила недалеко от треклятого общежития, в якобы покинутом особняке с заколоченными окнами. Давиде было тут неуютно. Дерево и обивка хранили въевшиеся запахи духов, дешевой косметики и железа. Мебель подбирали под кого-то миниатюрного, предпочитая низкие пуфики и низкие столики. Давиде не отличался ростом, но даже он здесь, садясь, словно проваливался и чувствовал себя остроколенным кузнечиком.

Ещё вчера Гаусс обыскал особняк, вышел на хозяина и убедил без вопросов и проверок перезаключить договор. Вместе они обустроили здесь штаб для приёма гостей.

Дверь для байки Давиде заранее оставил открытой. Девица прошагала в зал и озадаченно замерла перед аналитической доской – с приколотыми фотографиями, ниточками, пометками и картой с флажками. Жадно принялась изучать её, не замечая его присутствия. Одиннадцать жертв, включая последнего юношу. Разный возраст, пол, происхождение. Пятеро из других городов, расположенных поблизости.

– Что видишь? – спросил вампир.

Она вздрогнула. Что ж, хоть в чём-то доверяет, раз ослабила бдительность.

– Ну… самое раннее исчезновение случилось два года назад, примерно когда запустили «Цепного пса».

– Хм. А когда его запустили?

– В начале октября. А первая жертва пропала в ноябре, – она повернулась к нему, восседающему на продавленном диване. Жёлтый электрический свет делал Аду суровей и старше. – Это точно всё Линчеватели? Может, кто-то просто уехал?

– Непонятно. Но их объединяет важный момент: одиночки. Кроме последнего парня и девушки, которую использовали, чтобы меня выманить. Не удивлюсь, если её просто попросили временно переехать в Вемпас. А последнего и выбирали для демонстрации.

Байку передёрнуло. На записи Линчеватели копировали исламских террористов: произнесли речь механическим голосом, а затем подробно задокументировали пытки. Кажется, Ада не так уж и обесчеловечивала его народ – пытки её не воодушевляли.

– То есть они почти два года готовились?

– Угу. Практиковались, – процедил Давиде. – Первых жертв, похоже, подбирали, чтобы не попасться. А сейчас окрепли, обнаглели и решили показать себя миру! Bastardi!

Ада коснулась схемы, проведя подушечками по датам на одном из снимков.

– Тут несколько старых вампов. Разве вы за ними не следите более тщательно?

У Давиде дрогнули краешки губ. Всё-таки она была умница. Да, старые вампиры выделялись из общей группы и определённо интересовали Линчевателей в самом начале.

– Среди моих пожилых сородичей немало тех, кто тяжело воспринял новые порядки. Или тех, кто невыносимо много потерял. Они либо выходят на солнце, либо становятся затворниками. Ну а некоторые затаились в, скажем так, попытке переждать, пока всё устаканится, чтобы избежать внутренних разборок. Мы поддерживаем с ними связь, но нельзя уследить за теми, кто умеет скрываться.

– Тогда как банда на них вышла?

– Хороший вопрос. Возможно, вы нашли ответ в «Мотыльке». Расскажи-ка про него со своей перспективы.

Ада рассказала. Вдумчиво, детально, отстранённо. Идеально.

Давиде постучал пальцами по спинке дивана.

– Уверена про кровь вампиров?

– Абсолютно.

– Занятно… Так сыворотку не произведёшь…

– Почему? – она спросила и как будто смутилась собственного незнания. Дава радовало, что она не щетинилась как вчера. То ли выспалась, то ли убедила себя, что сумеет обмануть его и выпутаться.

– Такова технология. Нужны большие объёмы. Поэтому нам позволяют поддерживать приличную численность, и поэтому старики почти неприкосновенны. Мы – сырьё, – он почувствовал, как верхняя губа изгибается в гримасе отвращения. – Кроме того, требуется серьёзная лаборатория, не трейлер из «Во все тяжкие». Судя по всему, «Мотылёк» – маленькая точка, часть сети, и материал из разных мест собирают и перерабатывают где-то ещё.

Девчонка изменилась в лице.

– У «Пса» хороший поток! И там можно легко добыть кровь в обход Дома!

– И, видимо, подзаработать, сдав свою! Нам ведь нужно не только питаться, но и платить за жильё.

Её яркий интерес вдруг сменился разочарованием. Дав сперва не понял, почему, а потом до него дошло: если они угадали, Дрейк не занимается чем-то по-настоящему ужасным. За спекуляции кровью на чёрном рынке ему максимум выпишут штраф и лишат лицензии.

– То есть «Пёс» притягивает одиноких найфо, а Линчеватели следят за ними и выбирают? Тогда они должны быть постоянными посетителями!

– Именно! Наведаешься?

Ада резко мотнула головой.

– Не сейчас. Чтобы попасть в «ЦП», нужна справка Ви-5*. У меня её нет.

«Значит, сама ты туда не собиралась. Заманиваешь меня?»

– Сделай как можно быстрее, я оплачу. И Роз пусть сделает. Или тебе лучше остаться в стороне? Если да, то…

– У меня достоверная легенда, – сказала она торопливо. Ага. Значит, легенда…

– Хорошо, тогда предупреди заранее, как соберётесь. А Родерика в Орден, значит, не пустили?

– Я бы это не так сформулировала. Потренируется – пустят.

– Ну-ну. Держу пари, что нет! Жаль. Если бы я хотел истреблять вампиров, вступил бы в Орден и позволил бы потенциальным жертвам чувствовать себя вольготно на моей территории. А у тебя есть доступ в Лагерь или штаб?

– Только под присмотром. Я от них сама дистанцировалась, чтобы не вызывать подозрений, – она откинула со лба русую прядку и перевела взгляд с Давиде на доску и обратно. – Слушай, Гвидиче, а зачем ты со мной делишься?

«Молодец! – подумал Давиде. – Правильный вопрос!»

Встав перед девчонкой, он посмотрел ей в глаза. Без линз они были серыми, ясными. Редкий цвет для байхантов.

– Потому что ты знаешь больше, чем говоришь. Возможно, вместе мы найдём правильный ключик, и оба останемся в выигрыше.

Она не отвернулась, не оборвала контакт, но и не ответила. Да уж, над коммуникацией работать и работать.

– К слову о знании. Не заставляй меня терзаться догадками, объясни, какого чёрта вчера произошло. Я видел достаточно байхантов, ты – не обычная полукровка. Цифры в документах и вполовину не отражают твой потенциал.

Ада устало вздохнула, и плечи у неё сникли. Она понимала, какое оставила впечатление, и боялась. Дав не хотел, чтобы она боялась. На длинных дистанциях страх оказывался отвратительным инструментом.

– Прости, Гвидиче, у меня нет ответа, которому легко поверить. Цифры правильные. Я просто такая. С экстремально высокими показателями, с хорошим резервом. Но заодно и с полным набором побочных эффектов, включая частые вылеты и риск ранней смерти. Необычная, но и не самая удачная контаминация генов. Я бы сказала, дефектная. Даже Орден в РК от меня избавился.

По окнам ударил ветер, хлопнули ставни. Ада глубже утопила руки в карманах толстовки. Отопление в доме было отключено, и температура стояла такая же как на улице.