Текст книги "Кровь, охота и рок-н-ролл (СИ)"

Автор книги: Хари Н.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Тонус наполнил силой, расправил плечи. Боль схлынула, отступив океаном перед цунами.

Сковывающий пластик разрывается, грудь вампира проламывает кулак. Недостаточно для убийства, но начало отличное.

Вскочив, Ада вырывает у качающегося найфа пистолет из кобуры, кидается под ноги Сану, роняя того и не позволяя уйти. Полмагазина ему в сердце, и одна пуля в пах. Пули серебряные: гадёныш обмякает, разлагаясь.

Темнокожий бросается на неё, хотя стоит бежать за помощью, и охотница, улыбаясь, взлетает по стене, переворачивается в воздухе и приземляется за спиной амбала. Два выстрела в сердце и в голову – не развоплотит, так остановит. Хотя зачем гадать? Новый удар в грудь, и обломки костей окончательно останавливают биение.

В дверях мелькает Линчеватель, тоже получает пулю. Кричит. Человек? Не имеет значения. Плоть у всех одинаково мягкая и горячая. Ада скалится от его крика и от хруста костей Сана под ботинками. Это не бой, это танец. Это её акт творения.

За секунды поменяв оружие на пистолет Сана, Ада обезвреживает Линчевателя, тщетно и чересчур медленно цепляющегося за кобуру. Попадает то ли в ладонь, то ли в пальцы, и дальше снаряд буравит брюшную полость. Выглянув в коридор и убедившись, что пусто, Ада подхватывает окровавленного смертного, словно пушинку, и идёт, прикрывшись им как живым щитом. Вовремя, ибо из-за угла по ней дают очередь. По нему. Только что вопивший мужчина затихает, резко потяжелев.

«Вот вы где, сволочи. Достану!»

Она не зря запоминала маршрут. Ада движется по нему, мельтеша как иллюзия, кружась, набегая на стены. По ней не стреляют, ибо не могут прицелиться. У заветного угла охотница отбрасывает труп. Добавляет ускорения и добирается до потолка, успевая во время сальто оценить противника: четверо смертных. В закутке перед спасительной лестницей, где они ютятся, всем угрожает рикошет, поэтому она бесстрашно падает меж людей, зачиная бойню. Схватить, вынуть конечность из сустава. Впечатать в бетон. Сломать шею.

Одного она насаживает на его же нож и перерезает горло, другому разворачивает хребет об лестницу. Четвёртый бросается прочь, на ходу всё же стреляя – почему-то без звука выстрела! – но Ада догоняет.

– Да кто ты вообще?!! – орёт человек, и в глазах у него пляшет измазанное красным и липким чудовище с несмываемой улыбкой от уха до уха.

– Охотник ада, – отвечает она по-русски, завершая дело ножом.

Вдруг ощущает слабость и замечает торчащий из плеча дротик.

«Сука! Только не сейчас, не снотворное!».

Но мышцы уже расслабляются, и разум мутнеет. Ада карабкается по лестнице, вперёд и вверх, к люку, пока Первая на старой кухне топает ногами и громко и фальшиво поёт про какую-то трубу, которая зовёт, тем самым не давая вырубиться. Мокрые руки соскальзывают. Осталось чуть-чуть. Совсем немного. Люк отброшен, голова девушки поднимается над квадратным контуром.

Незнакомые люди хватают её, напоминая о травмах, и тащат к заведённой машине. Люди Ножа.

«Нет. Нет! Нет! Нет!!!»

Силы кончились. Утекли в чёрную землю вместе с надеждой.

И вдруг после двух хлопков люди валятся с тёмными точками на лбах, хорошо видимыми в лучах фар. К ней подскакивает мужчина:

– Если ты Ада, то я от босса. М-да. Вот ёбушки-воробушки!

ГЛАВА XVI. ОТБЛЕСКИ АДА

Она очнулась в номере мотеля. Сквозь жалюзи бил дневной свет. Кто-то похрапывал: вероятно, её спаситель. С третьей попытки откинув одеяло, Ада поняла, что голая. Неизвестный мужчина наспех обмыл её и наложил тугую повязку на сломанные рёбра. Кожу, не закрытую бинтами, покрывали синяки и ссадины.

Ада сползла с кровати и на четвереньках добралась до санузла. Болело всё, координация отрубилась, кишечник словно обернули полотенцем и выжали. Правда, выжимать было нечего. Стоило бы лежать дальше, но Аду переклинило на ощущении своей «грязности». Забравшись в микроскопическую кабинку, она открыла воду и сидела под струёй, не в силах отрегулировать температуру.

Храп прекратился, человек вскочил.

– Эй!!! Это! Ты там живая?

– Частично, – выдавила она.

– Помочь?

– Нет!

Об ответе она пожалела, но звать мужика не стала из гордости. И стыда. Медленно, экономя энергию, Ада выцарапала с прозрачной полочки ёмкость с гелем, и как попало намылилась, тщательно промыв только волосы. Выпала наружу и положила голову на крышку туалета. Потом не меньше получаса натягивала одежду, подсунутую хозяином номера: широкую футболку и мужские трусы.

– Точно не нужна помощь?

– Я почти всё. Спасибо.

– Тебе б повязку поменять. Размокла.

– Позже, ладно?

Он донёс её до постели, и Ада вновь отключилась.

Второй раз она открыла глаза в неуверенных сумерках, не то закатных, не то рассветных. Человек Гвидиче сидел за столом, сортируя патроны с зажатой в зубах незажжённой сигаретой. Глубокие морщины на красноватом лбу придавали ему суровости. Блондинистый полупрозрачный ёжик блестел под лампой.

– О, доброе утро! Я Гэри, кста. Погоди, не шевелись.

Он вколол Аде обезболивающее и заново её перевязал. Ада поймала своё отражение в телевизоре: в гроб однозначно клали краше. Нос был не сломан, но ушиблен, и распух, под глазом налился фингал. Вес стал ещё меньше, так как в боёвке организм отожрал больше положенного.

– Говорил с друзьями твоими. Будешь в состоянии – по темноте заберут.

– Ты сказал им, что я байка?

– Нет, зачем? Не моё дело. Есть хочешь?

– Ага.

Её накормили остывшим бургером.

– Босс тут отчёта требует…– Гэри протянул смартфон, и Ада вспомнила, что её мобильник остался у гнид из «Пса», но то была новая трубка, купленная после выходки Гвидиче. Старый «самсунг» валялся у Спайсов. Она коротко обрисовала случившееся:

«Линчеватели работают на Дрейка, как минимум один. Меня засекли во время пожара. Поймали по заказу Ножа, он теперь в курсе, кто я, и хочет заполучить. Они знают про Роз и её парня (он вампир, зовут Мэдс, бьёт тату в Вемпасе). Обезвредила семерых».

Дзынь.

«Выздоравливай и беги».

«Спайсам тоже бежать?»

Дзынь.

«Поговори с ними. И обращайся к Г., он прикроет».

Ада вернула смартфон.

– Всё норм?

– Мои друзья в опасности.

– Да? – мужчина перекинул изжёванную сигарету из одного угла рта в другой. – Мне показалось, в опасности ты. А с ними за сутки ничего не случилось. Ребята из «Пса» пока не отсвечивают, только на сайте объявление про найм в службу безопасности вывесили. Ты, по ходу, им её проредила! М-да. Давно я баев не встречал. Ты чистая, что ли, терминатор?

Ада покачала головой.

– Полукровка. Меня хотели выдать конкистадорам.

Он цокнул языком.

– То есть я грохнул людей испанцев?

– Угу.

– Отличненько… Тебе тогда нельзя возвращаться.

– Разберусь.

Гэри пожал плечами, мол, как скажешь.

Обезболивающее полностью не спасало, и почти весь день Ада провела лёжа, изучая полок и размышляя.

Когда Роз предложила ей комнату, Ада приняла это как знак. Небо ей благоволило. Обычно Ада не верила в знаки, мама предостерегала от опоры на несуществующее, но тогда, четыре месяца назад, другой опоры у неё не было. Как и не было повода для жизни. Призрачная цепочка «конкистадоры-Дрейк-Краствил» удерживала её над пропастью.

И всё это время Ада гордилась своим хладнокровием и способностью действовать вдолгую. Она поработала над легендой, не кинулась сразу в «Пса», разрешила себе потратить на него годы. Даже перед Гвидиче быстро не раскололась…

Сейчас это казалось смешным. Нож положил на неё глаз, а значит, время не имело значения. Дрейк ещё при встрече в книжном намекнул, что она под колпаком: через двое суток после приезда и через сутки после того, как Листас её зарегистрировал. Ему уже доложили, но Ада не захотела понять намёк, потому что месть отравила ей разум. С чего она взяла, будто Нож успокоится на Терри?

И почему её довольно долго не трогали? Кажется, Ада знала ответ. Она теперь многое знала.

Она моргнула, а в следующее мгновение Гэри будил её, громко называя по имени. Стемнело.

– Короче. Ты у друзей не останешься.

– Разумеется.

– Оу. То есть у тебя планы? И куда подашься?

Ада плохо соображала и ляпнула первое пришедшее на ум:

– В Джефферсон-сити.

– Ээээ, а как? Кто-то перевезёт?

– Нет, на автобусе.

Гэри смотрел на неё как на неразумное дитя.

– Класс! А чемодан сама тащить будешь? Со сломанными рёбрами? Ладно, я понял: нету плана! Тогда делаем так: я тебя Роду передам на Оак Стрит, ты собираешь вещи, вы едете обратно. Отвезу в одно местечко и послежу пока. Босс сказал, чёт-там купит тебе ещё.

– Новую тушку можно? – взмолилась Ада, силясь встать.

– Гы. Только частями: сиськи там вставить, жоп… Ок, понял, не смешно!

Они с Родом ехали в тишине. Аду клонило в сон, но тело не отпускало. Оно болело и раздражалось из-за врезающихся бинтов и одежды не по размеру. Трясясь на заднем сиденьи, Ада размышляла, как всё объяснить, и как уговорить Спайсов спрятаться. Но стоило переступить порог, как стало ясно, что атмосфера в доме совсем не та, на какую она рассчитывала: Роз окатила её холодностью, неуместной и необъяснимой. Поджав бледные губы, она не ответила на приветствие и показала две смс. В одной Анаит увольняла Аду с работы, и Ада иррационально расстроилась, хоть и не удивилась. Вторая гласила: «Если подружка попробует вякнуть, все узнают, что она бай».

– Ребята…

Роз словно взорвалась от звука её голоса:

– Почему ты скрывала?! Ты не имела права!!! Ты жила с нами под одной крышей!!!

– Поэтому и скрывала… – Ада на ощупь нашла стул.

«Может, я опять сплю? Она серьёзно именно сейчас на меня нападает?!»

– А если бы тебя сорвало?!

– Полукровок не срывает.

– Ложь! – Роз трясло. – Я проверила! Ты всё время лгала, постоянно! Про Россию, про учёбу, про Гвидиче! Он ведь знает, да? И если тебя не срывает, зачем ты хранишь «Мухобойку»?!

– Ты рылась в моих вещах?

– Это мой дом! Я должна была! А ты должна была сказать!

– Да я потому и не сказала!!! Это вы к вампирам привыкли, а таких, как я, отовсюду вышвыривают, мне даже в университет посоветовали не соваться!!! Я ничего никому в жизни не сделала, пальцем никого просто так не тронула, пыталась служить этой ё**ной стране, а ко мне относятся хуже, чем к кровососам! Которые убили Дерека с Терри, и которым за это ничего не было! Которые если поймают меня, сделают «ферму» и будут пить и трахать, пить и трахать! Вечно, пока не сдохну!

Повязка на груди превратилась в раскалённый обруч, Ада задыхалась. Хотелось реветь, но от недостатка воды слёзы не выступали.

– Господи, как же мне это надоело! – рыкнула рыжая, не замечая её состояние. – Какие к дьяволу «фермы»?! Это страшилка пятнадцатилетней давности! Сколько вас по США, чтобы за вами охотились ради крови?!

– Да дохрена, дура! Ты думаешь Штаты позволили сотням реальных убийц обосноваться среди граждан, позволили инициировать тысячи потенциальных убийц, и ничего не предприняли? Ты правда так думаешь?! Они уже давно перетаскивают сюда любых баев, специальная программа есть! Я по ней сюда и попала! В США чистых и полукровок больше, чем в Бразилии! Мы все зареганы, проходим медосмотры, я хожу к психиатру! Даже если я приближусь к срыву, его купируют. А про «фермы» спроси у Листаса! Спроси про общагу вампиров – много нового узнаешь!

Роз заткнулась, часто моргая. А Аду вдруг поразила догадка:

– Про Чикаго я тоже выдумываю, да? Вы поэтому ничего не спрашиваете? Ты поэтому испугалась – я не просто байхант, а сбрендивший байхант?

– Ты не можешь смириться… – сказала Роз нетвёрдо.

– А в клубе что случилось по-вашему?

Ни сестра, ни брат не отвечали. В голове у Ады взмыл жужжащий рой, заполнивший череп как пустой чан.

Они считали, она спровоцировала похитителей. Они ничего не поняли.

– Это всё, честно говоря, второстепенно, – проговорил Родерик. – Ты была у врача? Какая у тебя регенерация?

Аде потребовалось время, чтобы собраться для ответа.

– Почти обычная… Нет, знаете… Знаете, я объясню. Нож и Плеть из клана конкистадоров облюбовали нас с Терри как пару из Ордена. Делали грязные намёки. А когда мы их публично отшили… Терри забрали. Осталась я. Теперь на меня заказ, и поэтому меня схватили в «Псе». Они прямым текстом это сообщили. Только мне повезло оказаться байхантом и вырваться, после того как меня избили и чуть не изнасиловали, – слёзы всё-таки хлынули. – А вы… Да пошли вы!

Встав, Ада на неверных ногах побрела к себе. Род подскочил помочь, но она его оттолкнула.

«Роз ведь и это сочтёт небылицей. И Рода убедит. Будет в собственных глазах спасительницей, а не тупой сукой».

Кто-то бесшумный и сильный вдруг схватил её, взял на руки, почти не надавливая на рёбра, и мгновенно перенёс по лестнице. Опустил на кровать.

Мэдс.

Ада едва не взвыла. Сколько лишнего она выболтала при вампире! Потом посмотрела на комнату и почти завыла во второй раз: её вещи собрали. Красный чемодан горделиво подпирал стену, недалеко от него раскорячилась от напиханного оружия незнакомая сумка.

– Спокойно, – шепнул Мэдс, – я с ней поговорю.

«Поговоришь? О чём? Какого?..»

Она выдохнула и мысленно махнула рукой. Нет у неё больше друзей. Нет скромного добряка и заботливой простушки двухлетней давности. Фотоплёнка памяти повреждена и засвечена. Есть ведомый телок и тщеславная шлюха. Впрочем, Ада отдавала должное способности Роз выступать против всех и защищать своё мнение. Будь у брата такая же, он бы стал ей хорошим противовесом и остановил бы катастрофу. Но он не стал и не остановил.

Мэдс продолжал тусить возле комнаты. Не включая свет, Ада проверила полки и ящики. Везде царила пустота. Везде.

Увидев, что она ничего не складывает, Мэдс спустил вещи, а затем и Аду. Она не сопротивлялась.

«Из дома меня выпроваживает вампир. Как иронично».

Роз укрылась на кухне, но именно туда Мэдс и направился с чемоданами, и они застали рыжую плачущей. Она стояла, отвернувшись к холодильнику, и сотрясалась от макушки до коленей.

– Забери их, – процедила Ада, обращаясь к вампиру. Голос хрипел. – Успокой свою женщину и забери.

– Да уж понятно, – ответил тот. – Род, ну ты где?

Род пришёл и вновь в молчании повёз Аду на Оак Стрит.

ГЛАВА XVII. ДОЛЖОК

Новая жизнь и новые вызовы!

«Всегда мечтала выкачать дурную кровь из соседа! Ну знаете, как в средневековье!»

Новые проблемы!

«Жена согласилась, только когда я поклялся не заводить гарем!»

«Его отлучат от церкви…»

Новые цели!

«Разумеется ради бессмертия, ради чего же ещё? Ну и ради цыпочек, конечно!»

Шоу «Обращённые», новый сезон! Смотрите на TLC!

В этот вечер Давиде, наконец-то, принял решение. Уже несколько дней он задыхался из-за контроля охраны. Они с Нэнси отныне открыто «разговаривали» лишь в мессенджере, вживую обмениваясь формальными фразами. Готовясь ко дню «икс», они иногда расставались, и вампирша пропадала, на часы оставляя его с тюремщиками. Дав, как паяц, развлекал их, таскал по Краствилу и транжирил средства клана. Он познакомился с десятком молодых бриттов, с восторгом принявших его панибратское отношение и желание послушать про их жизнь. Пересёкся с присланным федеральным маршалом, отныне курирующим дело Линчевателей.

Заодно он искал кандидата. Правильный кандидат должен был дать старт следующему акту.

Но центром притяжения мыслей Давиде была Ада-Аделина. Бедная девочка-паранойя, лежащая в горячке в спальне Марты Свон, которой он не мог даже предложить официальную защиту. Девочка, полная сюрпризов.

Когда Гаусс описал, в каком состоянии её обнаружил, когда прислал фотографии, они с Нэнс синхронно вскинули глаза друг на друга.

«Она вывела «Далилу»», – первой высказалась вампирша.

«Невозможно. На такое способно только Второе поколение. Они давно умерли. Их модификации снова внедрили?»

Нэнс зависла прежде чем ответить, зато ответ нашла единственно верный:

«Дедушка».

Дав осознал и зашёлся в беззвучном смехе. Ну конечно! Дедушка или бабушка! Это приводило к интересным заключениям. У известных ему внуков Вторых кровь была слишком разбавлена для фокусов Ады. Кроме того, девушку кто-то учил, не во сне же ей явилось, как управлять метаболизмом! Как там скончалась Мария Лисач? Сорок шесть лет, сердечный приступ? Всё сходилось. И правда ошеломила Дава, пожалуй, сильнее, чем предательство дяди.

Дрянь Мария Лисач, написавшая отвратительную, якобы объективную, книгу, была полукровкой! Мария Лисач, под видом изучения вампиров вербовавшая их в шпионы, выманившая нескольких его соплеменников в РК на верную смерть! Раньше это были лишь теории, теперь Давиде в них укрепился. Несмотря на запреты, она родила дочь от бая Третьего поколения, и нынче эта химера расстраивала планы найфо в США!

Дав страстно желал увидеть Аду и расспросить, но старался даже не ездить мимо её убежища, дабы не выдать непроизвольным взглядом. И долбил Гаусса вопросами: как она? Как она? Как она?

Она страдала от травм, часто впадала в забытье и горела без жаропонижающего. В первые дни ей будто бы стало лучше, а потом, видимо, присоединилась инфекция. Ада нуждалась во врачебной помощи. Давиде бы отправил её анонимно в Вемпас, однако все его контакты там прощупывались дядюшкой, и одному Богу известно, как Алонсо бы распорядился информацией о девчонке.

И Давиде изнывал. Она спасла его, спасла, возможно, не единожды. Доверилась, подставилась. Едкая девчонка с пальцем, приросшим к кнопке камеры. А он ей клинику не способен организовать!

Сегодня он сделал выбор. Дав выделил одно имя в недлинном списке и приказал Нэнси и Гауссу готовиться. Если они провалятся, если он ошибся, завтра Аду примут в частном госпитале, и, вероятно, он её потеряет.

«Это бессмысленно и опасно, Давиде», – написала Нэнс.

«Опасно – да. Но не бессмысленно».

«Они наверняка подготовились».

«Мы тоже.

Беспокоишься за меня?»

…

«Я не знаю мира, в котором тебя нет».

Вытряхнув из пачки последнюю сигарету, Дав закурил, пуская дым в потолок, снова взвешивая «за» и «против».

Ада Верга думала, будто вампиры платят за время чьими-то жизнями. Давиде полагал, их валюта – польза и чья-то любовь. И то, и другое конвертировалось в кровь в конечном итоге, но кровь была водой, а польза и любовь – почвой, куда прорастали корни. Ты либо нужен кому-то, и тогда тебя кормят и защищают, либо ты кому-то дорог.

Оба источника Давиде иссякали. Он не заметил, как это произошло, но любовь, настоящая, искренняя, исчезла из его реальности. Последняя фраза Нэнс подтверждала это. «Я не знаю мира, в котором тебя нет». Беспокойства и страсти она тоже не знала.

Дядя продал его. Непонятно кому и как, но продал. Что оставалось? Оставалось назначить за себя цену повыше и, возможно, напоследок заработать ещё немного любви.

Он надел давно подобранный дворецким комплект колец и серёг, повесил платиновый крест на шею. Налепил улыбку и вышел к команде:

– Готовы? Наконец-то развлечёмся по-настоящему!

Они собирались укротить «Цепного пса».

Российская конфедерация, десять лет назад

Мама ворвалась на кухню, напевая и пританцовывая. Не глядя, выудила из холодильника бутылку вина и, плавно покачиваясь, налила его в кружку. Она уже вела себя как пьяная, но Лина знала, что это не алкоголь. Это адреналин.

С левой стороны на шее вздымался пластырь, с правой краснели засосы. Повернувшись, Мария заметила дочь.

– Доброй ночи!

– Ты с ним спала! – воскликнула Лина обвиняюще. – С вампиром! Ты правда с ним спала!

Мария пожала плечами.

– Он об этом пожалел. Или нет, – она хихикнула. Попробовала вино и вылила в раковину. – В следующий раз, когда я оставлю открытое вино на потом, останови меня, котик!

Лина продолжала изображать возмущение. Она и была возмущена, но ей не хватало опыта, чтобы передать чувства словами. Мама с вампиром? Вот прям в постели? И дала себя пить? А Кирилл?!

– Между прочим, – сказала мама строже, – нехорошо подслушивать взрослые разговоры. Особенно когда и половины не понимаешь. А потом караулить меня, как Цербер… Да, я иногда сплю с вампирами. Больше того: мне нравится. Больше того: ты тоже будешь с ними спать.

– Никогда!!!

– Когда! Блин, Лина… – Мария внезапно скисла. – Рано ещё…

Аделина не считала, будто ей чего-то там рано, хотя вся эта тема с эротикой и правда пока ей не поддавалась. У неё лишь недавно начались месячные, и она недоумевала, почему одноклассниц вдруг заинтересовала форма мужских ягодиц и выпуклости на брюках.

Мама смотрела устало. Дневной макияж размазался, тон забился в морщинки у глаз и в складки на подбородке. Она собиралась спать, а не объясняться.

– Ладно. Хорошо. Мы – приманка. Я – приманка. Некоторые твари чересчур сильные, Третье поколение не справляется с ними в бою. Тогда нужны мы. Они же улетают от нашей крови! Я до секса признаюсь, что полукровка, тогда они сразу не дёргаются. Ожидают светлого пива! – она высокомерно усмехнулась. – А ты и я – мы русская водка! Если они останавливаются и не пытаются допить до конца, то потом ещё выбалтывают всякое как на исповеди. Обязательно пиши такие моменты! А если не останавливаются, меня страхует Кирилл.

– Вы вместе?.. – Аделина была потрясена.

– А как ты думала? Мы команда! За ночь моей любви, Лина, вампы платят сердцем. Всегда. И так и должно быть. И тебе придётся смириться: ты абсолютно вся – оружие. Что не превратишь в оружие, станет слабостью! А слабость для нас – непозволительная роскошь.

Открыв форточку, мама закурила из пачки Кирилла на подоконнике.

– Секс – приятное занятие, котик. Секс и смерть. Двигатели цивилизации. Кто ими управляет, управляет всем. Запомни.

***

Либо команда приняла игру, либо благодаря Кэтрин указания на его счёт изменились. Охранников постепенно отпускала подозрительность и напряжённость. В дороге они балагурили, пели – Симоне когда-то выступал в опере и обладал роскошным голосом – и подначивали Давиде, зацепившись за его украшения. Дескать, размер камней компенсирует размер кое-чего другого. Внутри клана это было в порядке вещей, Дав славился лёгкостью и душевностью. Он отшучивался в ответ, ведь кроме Нэнс они все были разукрашены и обвешаны бирюльками.

Знали бы ребята, что любой весёлый трёп в его присутствии всегда передавался Алонсо, и что они когда-то вместе выбрали ему такое амплуа.

Сейчас они, должно быть, видели в нём пресмыкающееся ничтожество. Принца, сброшенного с пьедестала, который отказывается принять судьбу и тщится заслужить их симпатию.

С мыслями о том, достаточно ли глубоко они заблуждаются, Давиде и вступил в «Пса». Дав столько слышал про этот клуб, что казалось, он здесь не впервые. Тёмные своды залов принимали его как хозяина, разевая пасти со сталагмитовыми зубами. Они с Нэнс и тюремщиками не медля окунулись в густой ритм танца, целуя незнакомцев и упиваясь ИК. И довольно быстро, пока ни телохранители, ни персонал не успели опомниться, Давиде отделился от компании и проник в человеческую уборную. Подкупленный парнишка заперся с ним в кабинке, они поменялись одеждой. Дав стёр макияж, собрал волосы. Неузнанным вышел из клуба и отыскал в чаще Гаусса.

Приготовления не закончились. Дав снова переоделся – в безликую форму с фальшивым рельефом мышц, а Гаусс сверху нахлобучил на него бронежилет. Смертному было бы сложно в таком двигаться, но Давиде приноровился без труда. Если там, куда они идут, есть камеры, и если они выберутся, записи не докажут его участие.

Гаусс развернул бумажную карту.

– Вот тут люк. А вот тут сарайчик. Думаю, оно всё связано под землёй.

Гаусс эти дни не только ухаживал за Адой. С тех пор как девушки посетили «Мотылёк», он вёл Месси и его подельников. Предположение охотницы оказалось верным, в клубе забирали кровь и людей, и найфо. Как раз вчера Месси лично покинул заведение с сумкой-холодильником и отправился в «Пса». Дальше Гаусс никакого шевеления не заметил, то есть материал осел у Дрейка. При этом Айзек Онтарио утверждал, будто в клубе не приемлют наркотики, и его знакомые не получали там особых предложений подзаработать. Выглядело как попытка скрыть основную точку, где бизнес и проворачивался. На свой страх и риск пошарив по окрестностям, Гаусс, помимо люка, нашёл какую-то хозяйственную постройку. Посреди леса. Охраняемую. Они с Нэнс сходу назначили её лабораторией.

Ясно было, что лаборатория не прямо в сарае, но вряд ли и в здании «Цепного пса». Люк и место, где держали Аду, намекали на дополнительные подземные помещения, и, видимо, где-то там и синтезировали сыворотку.

Вооружившись, Дав и Гаусс подкрались к постройке. Гаусс тащил, кажется, половину своего арсенала, и напоминал жестокую пародию на рождественскую ёлку. Ножи, шприцы, пистолеты и ручная граната висели на нём неказистыми игрушками.

Они не знали достаточно, играли с огнём, но два момента внушали Даву оптимизм. Во-первых, Ада убрала семерых, и не факт, что потери восполнили. Во-вторых, сукины дети могли верить, будто Ада мертва и не сообщила про бойню и подземелье. Он велел Спайсам бурно переживать и заявить в полицию об исчезновении. В идеале доехать до Брэнсона и пошуметь ещё там.

Гаусс тенью подобрался к сараю со взрывным устройством наперевес. Когда под пяткой у него щёлкнуло и хрустнуло, Дав сразу сообразил, что случилось, и, искажая голос, высоко завопил:

– Быстрее!!!

Повинуясь датчику, вспыхнули прожекторы. Пригнувшись, Гаусс домчался до узкой двери и почти вслепую налепил блямбу взрывчатки. Откатился, уходя от выстрелов из окон, растворился в зарослях. Спустя секунды хлопнул взрыв.

Дав подбежал к разверзнувшемуся провалу, отбрасывая дверь с пути. Вломившись в сарай, он на слух пристрелил караульных и принялся лихорадочно ощупывать пол. Он мало что различал в щель балаклавы в клубах неосевшей пыли, перчатки мешали осязанию, и под пальцы попадал сплошной мусор. Присоединился Гаусс. Вдвоём они, наконец, обнаружили люк, и Дав вырвал его, как листок из блокнота. Кинул дымовую шашку. Первым скатился вниз, полагаясь на инстинкты вампира. В бронежилет врезалось несколько пуль, и они подсказали ему направление.

Давиде вышел на охоту. Теперь он чувствовал здесь всех, всех до единого. Знал про сородичей как собаки знают про своих, даже не видя. Свои были холодными, а люди сияли теплом, и Дав впитывал его кожей сквозь слои одежды и камуфляжа. К теплу примешивался смрад страха. Сердца совместно складывали экзотическую песнь, перегоняя жизнь по кровотоку. Сладкую, зовущую. Но Дав не откликался на зов, смертные сегодня – забота Гаусса.

Он бросился на ближайшего найфа, ударив того наугад, и промахнулся. Кулак скользнул по твёрдому и объёмному.

«Они тоже в броне», – понял Давиде. После стычки с Адой псы усилили меры защиты. Дьявол!

Они с найфом по-медвежьи завозились в дыму, делая ставку на силу и на удачу. Давиде попал куда-то ножом, ему перебили трахею, и он от боли оказался дезориентирован. Он отскочил, приходя в себя, резанул воздух. Ощутил присутствие сзади, развернулся и очутился между двух вампов, один из которых ухватил и стянул его маску.

Белая завеса, колыхаясь, редела.

Дав зашипел, судорожно выбирая между тем, чтобы закрыть лицо, и продолжением боя. Его пробрала паника, но поддаваться ей не было времени. Опустив голову, он подпрыгнул, заметив абрис пистолета, направленный вниз. Выстрелы не достигли цели, зато рикошет зацепил противника. Пользуясь возвращением хоть какой-то видимости, он, крутанувшись, напал на ближайшего вампира, точным уколом загнав нож ему в глаз. Серебряными пулями успел обезножить, вздрагивая от толчков выстрелов в собственную спину. Крутанулся, расстрелял во второго найфа последнее, но тот увильнул, уклонился, явно привычный к разборкам.

Правую руку залило чужой кровью, и Дав взмахом размазал жидкость по лбу и носу. Поколебавшись мгновение, достал из ножен короткий меч, владение которым выдавало его возраст и происхождение. Он уже отдал себя на волю Фортуны и Девы Марии, чьи фигуры парадоксально слились для него в одну, и тайно надеялся выйти сухим из воды даже после потенциального провала конспирации. Дым разжижался, но пока стоял, пока не всё было потеряно.

Найф продолжал палить, а Давиде приближался к нему неровными кругами. Со стороны они выглядели дрожащими пятнами, рябью глади, в которую опрокинули молоко. Походя Дав отметил, что и Гаусс взялся за дело: бьющихся сердец становилось меньше.

У найфа кончились патроны, и дальше исход был почти предрешён. Рукопашная против клинка – не выигрышная ставка. Два взмаха, и на полу покоилась голова. Дав вернулся к обезноженному вампиру, убил и его, нашарил балаклаву.

В истончающемся мареве проступали контуры трупов. Сигналом бедствия горела выпавшая откуда-то аптечка, красная с белым крестом. Дав мечом прикончил смертного, целящегося в Гаусса, а тот приставил пистолет к виску мужчины в форме охранника:

– Где лаба? Отвечай! Лаба где?!

– Последняя дверь справа, – промычал мужчина.

Гаусс вырубил его.

Пространство походило на описанное Адой. Широкий бетонный предбанник, потом серый коридор на четыре двери. Вместо дальней стены ещё дверь, бронированная. Та, на какую указали, мигала кодовым замком.

Гаусс постучался и заорал:

– Откройте или взорву к ядрёной матери! – и покачал перед собой гранатой.

Когда на угрозу не отреагировали, из кармана у него появился клубок проводов – абсолютно бесполезный, остатки от другой бомбы – и Гаусс начал их пристраивать у порога. Внутри не выдержали.

– Стойте, стойте! Не надо!

Пикнуло, и Гаусса впустили. Давиде остался на стрёме у входа. Подметил камеру над лабораторией и рядом с люком, у лестницы. В лаборатории, почти полностью занятой оборудованием для перегонки, ютилась испуганная женщина в заляпанных очках, залитая слезами. У стены зажимал рану в боку такой же очумевший от страха парень с пустой кобурой.

– Не убивайте его, пожалуйста! Ну пожалуйста!

Гаусс держал их на мушке.

– Где сыворотка?!

– Нету! Откуда?

– Провести меня собралась, сука? – пистолет упёрся женщине в подбородок. Слёзы хлынули у неё с новой силой.

– Нету, отдали! Клянусь, отдали!!!

– Когда?!

– Ч-ч-час назад…

Давиде закрыл глаза. Они опоздали. Гаусс обыскивал комнату, обследовал холодильник и стол, но вампир знал, что они опоздали. Всё было напрасно. Оставалось молиться, чтобы они хотя бы смогли уйти.

Сыворотка, естественно, не нашлась.

Дав свистнул, и Гаусс попятился обратно. Коридор, предбанник, лестница. Вдруг взгляд зацепился за странную вещь. Вещь тут лишнюю.

Поддев носком кричащую аптечку с крестом и пиктограммой автомобиля, Дав подтянул её к себе. Человек, возле которого она лежала, не носил форму. Распотрошив прямоугольную сумку, Давиде прощупал содержимое. Пластыри, ножницы, силиконовые патчи… Фиксатор при переломе руки. Давиде вскрыл упаковку с фиксатором и помимо бандажа увидел запаянные пакетики, наполненные прозрачной жидкостью.

Человеческая сука их обманула! Если бы не тайминг, Дав бы отомстил.

Засунув упаковку за пояс, он дал отмашку Гауссу, и тот, сперва проверив путь до выхода из сарайчика, позвал Давиде наверх. Потом бросил наружу гранату.