Текст книги "Кровь, охота и рок-н-ролл (СИ)"

Автор книги: Хари Н.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

– А где ты работаешь?

В соцсетях Роз позировала за прилавком магазина и в каких-то барах, но Ада не вникала в подробности.

Рыжая заёрзала на табуретке. Обтёрла о джинсы ладони.

– Я собиралась рассказать позже, но раз ты спросила…– Роз уставилась на скатерть. – По утрам я продаю всячину в «У Лори» – это магазинчик тут недалеко, он один на район, ты его не пропустишь. Там кроме еды есть всё! Ну то есть еды нет, а остальное есть! Это забавная история, потому что склад у нас маленький, но стоит клиенту о чём-то спросить, оно тут же появляется, мы даже пари заключали! Недавно продали шуруповёрт, хотя мы не торгуем инструментами, и я потом проверяла каталоги и списки товаров…

Кажется, она собиралась тянуть эту тему до вечера.

– Роз!

Рыжая выпалила:

– Я – официантка в баре для вампиров.

Аду словно обухом по голове ударили. То есть как – в баре для вампиров? Спайсы же их терпеть не могут, выступают за отмену части прав… Роз недавно постила ссылку на петицию, в которой призывали сократить квоты на обращение! Или не недавно? Год, полгода назад?..

–Только не ругайся, пожалуйста, я уже от Арка наслушалась, и от Рода, и вообще! Все кому не лень прочитали нотации! А это единственный выход, понимаешь? У папы нашли рак, мама через месяц слегла с инсультом! И с параличом. Страховка ничего не покрывала! Мы крутились как могли: потратили сбережения на учёбу, на ремонт, продали машину, и всё равно пришлось заложить дом! Теперь у нас огромный долг перед банком. А папа с мамой… ушли… – Роз запнулась. – Ни хрена эта ваша медицина не работает! А если долг не выплатим, дом заберут. А его построил наш прадед! Чёрта с два я его отдам – цепями себя прикую, объявлю голодовку, но с места не сдвинусь! – вскочив, Роз продолжила стоя. – В Краствиле я только в баре столько заработаю! Вампы щедрые на чаевые! И за сдачу крови расценки выше, чем в Доме! И нет, я с ними не сплю! Почему-то это всех интересует!

Ада молчала. Многое встало на места. Она-то думала, Спайсы предложили снять у них комнату, желая присмотреть и поддержать. Сама она сперва собиралась в Брэнсон, где было проще затеряться, но, правда, Орденом заправлял приятель Кармоны. Выходит, заодно они поправляли финансы, не пуская в дом незнакомцев.

– Ты меня ненавидишь?

Ада мысленно усмехнулась. Правильный ответ был один: тот, который позволит остаться.

– Я не люблю вампиров, – начала она осторожно, – особенно после произошедшего. Но я не живу в бункере. В музыке и шоу-бизнесе много найфо, я с ними общалась, и ни на кого не набросилась. Мне не кажется нормальным, как мы с ними сосуществуем, однако твоя работа хотя бы законна. Конечно, я тебя не ненавижу! Мне очень, очень жаль ваших родителей.

Роуз растроганно бросилась обниматься.

– Я так счастлива, что ты понимаешь! Это всё ужасно…

– Да, невыносимо, когда обстоятельства решают за тебя.

Роз всхлипнула. Они постояли, обнимаясь, какое-то время, и Аде стало легче, хотя утешали не её.

–Знаешь, больше всего меня возмущает, как куча народа живет благодаря вампам и туристам, и город бы без них загнулся давно, но половина все равно уверена, будто иметь дело с найфо постыдно! ИК в магазинах не постыдно продавать, жильё тайно не постыдно сдавать, а бокал принести – умереть, позор какой!

Ада не стала напоминать, что у вампиров еда обычно шла в связке с сексом, и официанты в специализированных заведениях нередко продавали кровь напрямую, позволяя кусать, а за отдельную оплату – «кусать в уединении».

–Сплошное лицемерие, – покачала она головой, возвращаясь к блинчикам. – Роз, спасибо за заботу и за комнату. Вы очень славные.

– Я – славная. А Род – тот ещё зануда, хотя бывает ничего. И вообще ты нам аренду платишь! – она уже улыбалась.

– А как твой бар называется?

– «Роза ветров». Да, каждый и его бабушка пошутили, как мне подходит! Это типа элитное заведение, лучшее в Краствиле. В Краствиле не сложно быть элитным… Может, ты…– она осеклась, словно хотела предложить Аде посетить бар. Возможно, так и было. – Слушай, давай ешь, собирайся и поехали! Город небольшой, но здесь полно местечек, о которых знают только свои! Потом ты к Арку, а я займусь делами. В десять едем в «Иерихон» – это обычный бар, не вампирский. Будет моя подруга Тафи, Род и Джейк. Джейк придурок, не обращай внимания. И… мы им ничего не говорили. Никто не знает.

–Спасибо.

–Предупредили, что ты эмигрантка и была в Ордене. Ада, а хочешь, я тебя постригу, пока мы дома?

Ада отбилась от стрижки, от добавки, и с радостью отбилась бы от прогулки, но вежливость не позволила.

Все города США, в которых успела побывать Ада, застраивались по схожему принципу. В центре – самое большое и важное, включая штаб-квартиру Ордена, мэрию, полицейское управление и гигантский парк, названный в честь некоего Эммерсона.

От центра, складываясь в квадратные блоки, расходились улицы с заведениями поменьше. Самым интересным Роз назвала райончик «Четыре яблони», набитый пекарнями, пабами и национальными магазинами. Ада с Роз остановились возле одной из пекарен и взяли по кофе с булочкой.

Жилые дома, в основном, отстраивались ближе к лесу, который большой длинной лапой заходил в город с севера. Дома захватывали лес, но он держался, и между блоками нередко встречались густые сосновые полосы.

Ещё существовал «новый пригород» – кварталы за пределами тела города, выросшие возле дорог. На карте они напоминали электроны вокруг ядра атома. Роз работала в одном из «электронов», Баркси, куда люди ехали после работы, чтобы расслабиться и перекусить. В Баркси же, на отшибе, стоял Дом вампиров.

В соседнем «электроне» громоздились торговые центры. Припарковавшись тут, подруги зашли в «Маршалз» и перемерили кучу шмоток, дурачась и стараясь принять как можно более идиотский вид. Ада смеялась, снимала Роз, но внутри ей весело не было. Внутри пульсировала никогда не уходящая, растворяющая радость пустота.

Наконец, дружеские пляски «помоги-подруге-забыть-про смерть» закончились, и Ада отправилась к Листасу.

Путь лежал не в центр, в штаб, а в Лагерь, где проводили подготовку добровольцев. Его устроили за городом, и на рекламных фото он смотрелся солидно. Огромный ангар из белых панелей с символикой Ордена на каждой стене – красным узким треугольником (колом), обвитым цепью. За ангаром огородили площадку для тренировок на свежем воздухе. Внутри, если верить сайту, был тир, тренажеры и ринг для схваток. К ним прилагались тренеры, поэтому обычно в Америке в Орден вступали, чтобы похудеть и подкачаться, а вовсе не из-за патриотических порывов. Зато и взносы платили охотно, без риторики «ну мы же рискуем жизнью». Жизнью рисковали добровольцы, согласные ходить в патрули.

Система разительно отличалась от принятой в РК, где Орден считался серьезной полувоенной организацией. Попасть в него было сложно, патрули и охота являлись для всех обязательными, а служба – служба! – могла дать толчок неплохой карьере.

После эмиграции Ада год не могла смириться с местным положением вещей. Пыталась куда-то пробиться, предлагала меры по повышению авторитета охотников. Её по-американски посылали – настолько мягко, что сразу не дошло. И только недавно она поняла, как же на деле тут всё устроено.

Вживую здание Лагеря оказалось меньше раза в два, чем представлялось по рекламным материалам. Знак Ордена на стене, обращённой к дороге, перекрывала растяжка «Квесты на свежем воздухе. Праздник для ваших детей».

На входе у Ады проверили документы и без обыска направили её в кабинет-аквариум. Ощущая на бедре тяжесть кобуры, Ада не понимала, как эта страна до сих пор не рухнула.

В Лагере царили сумрак и прохлада. Свет лился из широких окон под потолком, гудели кондиционеры. Ада прошла мимо спортивных зон, где как раз проводили тренировку: несколько подростков возле ринга наблюдали за схваткой их товарища и тренера, длинного и жилистого как ягуар. Заметив Аду, тренер подпустил противника поближе, перехватил удар и, картинно подмигнув зрительнице, обрушил парня на пол. После одарил Аду улыбкой. Она вежливо растянула губы в ответ.

«Ну почему они всё время улыбаются? Улыбка – это вообще-то оскал агрессии! То же мне национальный социальный клей!»

Листас, увидев Аду, как будто обрадовался.

– Ну сегодня ты поживее, смотрю! Роз взяла в оборот?

– В каком-то смысле.

– Она умеет! Ладно, садись, будем разговоры разговаривать.

Они расселись по разные стороны хлипкого стола. Ада протянула непрозрачную папку-конверт с документами, и Аркадий вытащил оттуда несколько листов на русском языке. Начал читать. Несколько раз его брови непроизвольно взлетали.

– Угу… Угу. Даже так… И ты в Чикаго не продвинулась дальше рядовой?!

–Руководству было неинтересно.

Листас зыркнул на нее с любопытством.

–Кармона – странный человек… А у нас ты, значит, в Орден не хочешь?

Ада мотнула головой.

–Аркадий Витальевич, я знаю, что официальных указаний по моему поводу нет, но слухи ходят. И если, не дай Бог, в моё дежурство случится ЧП, Орден попадёт под удар. Оно вам надо?

– Не надо, – согласился охотник. – Но и ходячего комка нервов не надо тоже. Мы же начистоту говорим, да? Вот от хорошего резервного бойца я не откажусь. Что тебе нужно для нормального самочувствия?

–Тренировки хотя бы раз в неделю. В одиночестве. Я, правда, могу побегать по лесу, если местные там нечасто встречаются.

Листас кивнул.

–Нечасто. Они больше парки любят или катаются по Главной тропе. Иногда через лес сокращают путь, но опять же… Все на машинах. А вот вампы лес обожают, поэтому ночью туда – ни ногой! А то они тоже… тренируются.

Ада напряглась.

– Люди пропадают?

Листас всплеснул руками, мол, ну и мысли у тебя!

–Нет конечно! Ну, пугают иногда… Так, ради смеха. Безобразничают больше в городе, когда молодняк приезжает. Мы их приводим в чувство, – он задумчиво постучал пальцами по столу. – Значит, тренировки… Надо покумекать. Тут редко никого не бывает, и открыто всё… И в лес тебя пускать не хочется. Знаешь, я тебе напишу, когда зал освободится! Тогда придёшь, ага?

Ада неопределенно пожала плечами. Легко сказать «напишу»! Она-то с организмом на связи не по переписке!

–Ладно, решим… Теперь работа, – он многозначительно пододвинул к ней квадратный розовый стикер с телефоном и адресом. – Заедь туда, спроси Анаит. Лучше заранее позвонить.

– Кто это?

–Хозяйка русского магазина. Он недалеко от Главной тропы, все гуляющие туда заглядывают. В том числе вампы в ночную смену. Ты настаивай, что их боишься, и работать по ночам не согласна. Ей это ОК, у неё Уля днём как раз учится, а работает вечером. Я за тебя замолвил словечко, условия нормальные должна дать. Ферштейн?

–Ферштейн…

Ада с недоумением глядела на записку. Они ведь с Листасом незнакомы, а он так запросто договаривается для неё о работе и зарплате!

– Как я вас могу отблагодарить?

– Да какой «отблагодарить»? Не выдумывай! Я тебя пока внесу в реестр запасных и пару тренировок в месяц впишу, мол, ты при деле. Может, приглашу с мелкими позаниматься. Потом, если захочешь, с новым послужным списком опять вступишь в Орден, репутация поправится... Да не смотри на меня так! Я ж вижу, что ты девочка хорошая! Ещё и своя. Всё наладим!

Расставаясь с Листасом, Ада пребывала в смятении. От ледяного клубка под сердцем откололся кусочек, и отколол его человек, чьих хлопот она не заслуживала, ведь собиралась ослушаться.

Аркадий внёс её в реестр, не откладывая, и уже на пороге Лагеря Ада увидела звонок Кармоны. Впервые за три месяца она решила не пропускать.

– Алло.

В ответ раздался почти визг, из которого членораздельных слов набралось на одно предложение: «Как ты посмела вот так пропасть?» Подтекст: «А я не знал, не обнаглели ли совсем вампиры, и с ними поцапался, и теперь жалею, дрянь ты неблагодарная».

Ада секунд тридцать слушала, как её отчитывает глава Ордена Чикаго, набрала в грудь воздуха и выдала абзац филигранного русского мата: моряки и грузчики бы аплодировали. Потом сообразила, что Кармона – мекс, и обматерила его по-испански. Вышло не так бодро, зато доходчиво.

Сразу же она связалась с Анаит и договорилась прямо сейчас и подъехать. По дороге включила местную волну.

«К пятнадцатилетию Легализации в Краствиле пройдёт большая Ночная ярмарка. Гвоздём вечера станет выступление легендарного Аркентонского цирка. Подать заявку на участие в мероприятии можно на сайте или по телефону….»

«Прекрасно, теперь из каждого утюга начнут петь про Легализацию», – угрюмо подумала Ада, предвкушая, как придётся это слушать и смотреть. Для борьбы с врагом полезно знать, как его воспринимают, и какие аргументы подготовить к дискуссии.

Радио продолжало:

«Чёрт подери, поверить не могу! Всего 15 лет! А ведь я помню времена, когда найфами пугали! И как вводили комендантский час, и скандал, когда в США сформировали Ночные девизии! А сейчас вампы такая же часть жизни как любые другие люди, и всё благодаря науке! Потрясающе!»

«Часть жизни – это точно!»

Ада как раз проезжала магазин с табличкой со схематичным вампирским оскалом. Она означала «есть товары для найфо». Был и другой вариант – с треугольной крышей над челюстью. Расшифровывалось как «предоставляем убежище». В больших городах такие висели на каждом втором отеле, в маленьких попадались лишь на крупных или «крутых» заведениях.

«Кстати, напомню, что если хотите поддержать ночной народ или – ха-ха! – свой кошелёк, можете сдать кровь в Доме вампиров или в Центральной больнице по расписанию. А сейчас отдохните от моей болтовни и послушайте хорошую песню!»

Заиграла «The devil you know»2, атмосферная, но заунывная.

Основные методы сторонников Легализации Ада знала. Они давили на параллели с феминизмом и нацменьшинствами, перетягивая активистов движений на свою сторону. Прекрасные вампирши с печальными глазами рассказывали в блогах, как несколько веков им было плохо, и как сейчас почти хорошо. Как они скрывали у себя жен, преследуемых мужьями, и переводили большие суммы в помощь жертвам насилия. Существовал современный вампирский фонд того же направления. Но в кулуарах Ада слышала, что это был «брак по расчету», и случился он исключительно в странах, где вампиры обрели влияние. Через них, таких необычных и свежих, рассказывали о проблемах, к которым вампы не имели отношения. Они просто оседлали повестку.

Ещё, конечно, повсюду трубили про Сыворотку – чудесное лекарство из крови мертвецов.

А вот тему с бесчеловечными экспериментами тормошили осторожно: стоило тварям однажды заикнуться о чудовищных опытах Союза и Конфедерации, как в сеть «удачно» утекли доказательства исследований вампиров в США. И тоже бесчеловечных. Да и Китай с Бразилией встали в боевую стойку, ибо и их байханты появились не из пустоты. В итоге, вопли быстро утихли. Ссориться с миром заново никто не хотел.

Вообще сложно изображать жертву, когда веками жил за счёт убийств.

Не прошло и часа после визита в лагерь, а Ада уже обзавелась новой работой и новой опекуншей в виде энергичной армянки.

До встречи в «Иерихоне» оставалась вечность, и хотя Ада понимала, что совершает глупость, и торопиться не стоит, она вбила в навигатор адрес места, ради которого и затеяла переезд. Адрес вампирского клуба «Цепной пёс».

1 Речь о времени, прошедшем с момента инициации.

2 Песня Blues Saraceno.

ГЛАВА III. СКЕЛЕТЫ В ШКАФАХ И ДРУГИХ ЛОКАЦИЯХ

Не вдаваясь в рассуждения о том, являются ли вампиры подвидом людей, или они отдельная ветвь эволюции, скажу так: важно, что они были людьми. После трансформации они сохраняют опыт прежнего существования. Более того, перерождение не исключает их из человеческого сообщества. Вампиры вынуждены строить жизнь по нашим законам, и поэтому не стоит воспринимать их как абсолютно отличных от нас чужаков. Даже если они мыслят и чувствуют по-другому, они всё помнят. И всё понимают.

Мария Лисач, из книги «Открытая дверь»

Общежитие вампиров ещё на карте выглядело отвратительно. Оно прилично отстояло от жилого квартала, чего найфо старались не допускать. Между зданием и другими домами вклинивались две недостроенные заброшки, наверняка облюбованные людьми с, так сказать, жизненными сложностями. Короче, всё указывало, что едут они в клоповник, и ради разговора придётся побороться с брезгливостью.

По мере приближения строения становились более неприглядными, а участки – неухоженными. Часть фонарей не работала, а где-то, несмотря на поздний час, шла громкая вечеринка.

Наконец, «Инфинити» остановился перед деревянным особняком с хилым забором. Ночное зрение безжалостно выхватило на фасаде острова́ облупившейся краски. Достав из бардачка лакированную шкатулку, Давиде украсил пальцы тяжёлыми перстнями, а в уши вдел тонкие платиновые кольца. Посещать общежитие в таком виде было рискованно, зато он стал похож на своё медийное альтер-эго, и его точно узнают.

Нэнс перевесила ножны, демонстрируя оружие.

Перед домом в темноте жутковато светился почтовый ящик со сломанным замком, к которому прибили доску с именами жильцов и номерами комнат. Писали флуоресцентной краской, и конструкция походила на реквизит к Хэллоуину. Казнённый жилец снимал комнату «девять».

Ни звонка, ни дверного молотка не обнаружилось. Нэнс постучала в дверь кулаком, стараясь щадить доски. На первый стук не ответили, и она дёрнула ручку, но как ни удивительно, оказалось заперто. После второй попытки им, наконец, открыли, и Давиде напрягся.

Девица выглядела обкуренной, а вампирши обычно обкуренными не выглядят. На найфо действовали всего три наркотика: кокаин, каннабис и кровь байхантов1, причем все – не так, как на людей, а кровь байхантов стоило ещё поискать.

Белобрысая норвежка с немытой головой посмотрела сперва вниз, на меч Нэнси. Потом секунд на десять залипла на сцепленных руках Дава с характерными перстнями. Лишь затем обратила внимание на их лица.

– Ой… Синьор! А… А вы зачем прибыли?

– Как тебя зовут? – начал Дав привычно, улыбаясь краешками губ и глядя женщине в глаза.

– Келда.

– Впусти нас, Келда.

Девица попалась – таращилась на Давиде как кролик на удава, даже не моргая.

– Впускаю вас.

– Мы хотим осмотреть комнату Эрика Бронсона.

– Эрика?.. А. Эрика. На втором этаже, – она указала на широкую винтовую лестницу, воткнутую посреди гостиной. Через прорезь в потолке доносилась музыка.

– Проводишь нас?

Келда пожала плечами. Когда она отвернулась, Нэнс раздула крылья носа: мол, пахнет странно. И правда, в воздухе висел аромат благовоний, слишком интенсивный для жилища найфо. Поднимаясь, Давиде увидел, как в гостиной кто-то наблюдает за ними из-за стеклянной двери.

Наверху аромат сгустился, смешавшись с душком давно разлитой и не убранной крови. Полы давно не мыли. Перед вампирами простирался стандартный коридор с комнатами, занятыми сейчас случайными постояльцами. Келда провела их к последней двери, распахнула её и сделала приглашающий жест.

– Вот.

Она собиралась уйти, однако Дав остановил.

– Подожди, ты с ним дружила?

– С Эриком-то? Нет, чего с ним дружить? Он ни с кем не общался, днём не выходил почти.

«В целом, это было очевидно, – подумал Дав, оценивая жилище Бронсона. – Друг бы не позволил растащить его вещи и заявил бы о пропаже». В комнате всё кричало о том, что её бессовестно «разобрали». Шкаф и ящики стола открыты и брошены. Матрас на кровати сдвинут. Постельного белья нет, одежды тоже. И, конечно, ни следов техники.

– Он здесь всё так оставил?

–Ну да! – в голосе девки прорезались наглые нотки. – И мы решили, он просто того! Надоело здесь торчать, и уехал!

Коридор тем временем наполнялся шорохами – подтягивались другие жильцы.

Преодолевая отвращение, Дав обследовал шкаф и стол. На дне одного из ящиков обнаружились какие-то бумаги.

–Любопытно. А на работе его потеряли… Келда, скажи, где ещё в Краствиле можно остановиться, если приезжаешь надолго?

– Ну здесь… Ещё в мотеле «Пятница»... Там дорого и не дольше, чем на две недели… А, надолго! Надолго надо искать через форум или на маркете! Пишите хозяину, уточняете про удобства для вампиров. Говорят, лучше, чтоб человек писал и платил. Эти придурки деньги готовы брать, но не готовы встречаться для заключения договора!

Бумаги как будто были полезными. Пока он забалтывал норвежку, Нэнс их фотографировала.

– Спасибо, красотка! Нам пора, но я, возможно, загляну снова! – улыбка, удержание взгляда. Всё по схеме.

В коридоре их встретили трое мужчин разного возраста и сложения. Едва уловимые нюансы выдавали недавно инициированных – по меркам Дава, разумеется. Итальянец отметил спрятанное оружие и закрытую одежду, защищающую от контакта с серебром. Однако нападать они не собирались – скорее, готовились отбиваться.

Дав скользнул мимо, Нэнс следом. Убраться, к счастью, удалось без боя.

В машине Давиде спросил:

– Что думаешь?

– Они что-то прячут. Или кого-то.

Он покачал головой.

– Лучше бы что-то.

– Вернёмся проверить? Я с ними справлюсь!

– Не сомневаюсь. Но не хочу искушать судьбу и хозяйничать под носом у Альберта, когда он в курсе, где мы. Навестим ребят через пару дней неожиданно. Кстати, как содержимое стола?

– Ерунда какая-то. Он не использовал талоны на кровь!

– То есть комнату выпотрошили как труп, а талоны оставили? Им не нужны пайки?

– Талоны именные, а на выдаче обычно знают, кому сколько давать.

– Нэнс! Всегда можно соврать, будто берёшь для друга! Тут что-то не то. Либо в городе, либо у этих товарищей лично есть дополнительный источник крови.

– «Цепной пёс»? У Эрика были входные туда.

– «Цепной пёс» работает по-другому. Незакрытые талоны… Нэнс, заедем-ка в Дом! У меня появилась идея!

– Окей, только надо заправиться.

– Надо так надо.

1 Байхант – от англ. biological hunter или «биологический охотник». Генетически модифицированные люди, способные входить в «боевое состояние», в котором они приобретают физические возможности, близкие к возможностям вампиров. Считается, что впервые программа по созданию таких людей была реализована в России и запускалась четыре раза (т.н. «четыре поколения»). Аналогичных результатов позже добились в Китае, а затем – в Бразилии. В данный момент все программы свернуты из-за обнаруженных отдаленных последствий.

«Инфинити» тронулась, и Давиде отключился от реальности. Его беспокоила заторможенность блондинки из общежития, такая неестественная для их племени. Она как будто перебрала крепких каннабиноидов, но откуда деньги на дурь? С продажи вещей Бронсона? И как легко в Краствиле добыть опиум?

Они притормозили на заправке, и стоило Нэнси выйти, на неё накинули сеть. Дверь со стороны Дава дёрнули, желая выволочь его, однако вампир, предвосхитив движение, сам ударил ею нападавшего. Выглянул в окно. Возле колонки какой-то сумасшедший стягивал серебряную сеть у Нэнс вокруг талии. С металлом у неё контактировало только лицо, то есть паралича она могла не бояться. Дав подавил беспокойство: Нэнс выпутается. И в прямом смысле, и в переносном.

Выхватив стилет, он выкатился наружу. Ушел от атаки, сделал выпад, промазал и отступил. Противник двинулся на него, сверкая безумным оскалом.

–Деньги отдайте – и всё! И всё!

Человек сжимал серебряный нож. Ну как человек… Вампир с ненормально расширенными зрачками. Не из общежития и не под каннабисом – под коксом. Из-за химии найф был сильнее и быстрее, Дав – опытнее. Они кружили по заправке возле машины, то и дело сближаясь для очередного столкновения. Итальянцу удалось перехватить занесённую руку, уйти от удара ногой, но скорость нарка служила хорошим подспорьем – он вывернулся и таки достал Давиде кулаком, на несколько секунд сломав ему челюсть. Удача его и погубила – он притормозил, поверив в успех, и Дав поймал его уже в качественный захват, шарахнул об землю и зафиксировал в лежачем положении, заломив руку. Сел сверху.

В тот же момент раздался страшный,на грани с человеческим, вопль, и к нарку подкатилась голова товарища. «Подопечный» Дава заорал. Итальянец усилил нажим, приводя его в чувство.

– Кто вас послал?

–Никтооо!

«Ну конечно! Бьюсь об заклад, или Альберт, или Лоренцо!»

– Как нас выследили?

–Никаааак! Отпустиии!

– Нэнс.

Вдвоём они пригвоздили руки грабителя серебряными клинками к асфальту. Серебро прожигало плоть как кислота и обездвиживало или замедляло. Чтобы освободиться, парню придётся пропахать себе предплечья лезвиями, а без скорости и под присмотром это ой как непросто. Дав навис над бандитом. Тот поскуливал.

–Спрашиваю ещё раз. Кто. Вас. Послал.

Стилет завис у лица грабителя. Отрубленная голова неподалёку добавляла колорита.

– Мы просто увидели новеньких на дорогой тачке! – у парня выступили слёзы, правда, скорее истерические. – Думали, вы туристы! Хотели отжать тачку и деньжат!

Дав с трудом одёрнул себя и не пустил стилет в ход. После Легализации в законодательствах большинства стран зияли дыры. Конкретно в США вампиры не обладали полным правом собственности – с кучей оговорок, но всё же. Только личные счета и бесконечные договоры аренды. Поэтому молодняк нередко становился жертвами таких вот умников.

–Ладно. Второй вопрос: где взял вещество?

Вамп рванулся, но взвыл, сильней напоровшись на серебро, и затих.

– Меня убьют!

Дав усмехнулся.

–Потрясающе. Как тебя зовут?

Лицо нарка прояснилось. Возможно, не из-за вопроса, а из-за нарастающей боли, перекрывающей действие наркотика.

– Зачем тебе?

– Мне не нравится, как проходит наш разговор. Сделаем его более человечным. Я – Давиде. А ты?

Вамп в меру возможностей огляделся. Кажется, надеялся, что кто-то услышит шум и вызовет полицию, но заправка работала автономно и находилась далеко от домов. Потому они сами её и выбрали.

– Крис. Отпустите. Я… я даже не буду заявлять…– он всхлипнул.

Дав вновь усмехнулся. Теперь устало. Посмотрел грабителю в глаза.

–Послушай, Крис. Расклад такой. Либо ты продолжаешь бояться, и не говоришь, где взял запрещёнку – и тогда тебя убивает Нэнс, – нарк сглотнул. – Либо говоришь. И тогда я тебя отпускаю и… например, даю денег. И расходимся, будто ничего не случилось.

– Иди ты…

Гвидиче медленно достал из кармана купюру в сто долларов. Рука с ней замерла у парня перед носом. Секунд на десять замерла, чтобы проняло.

–Я серьёзно, Крис. Подумай – зачем мне тебя убивать? Я не маньяк. Твой друг погиб, так как мы защищались. Но я хочу знать, кто за это ответственен. Ну?

Купюра начала обратное движение. Грабитель как под гипнозом провожал её взглядом. Не выдержал:

–Хорошо! Хорошо, я скажу! Чувака зовут Месси, толкает в клубе «Мотылёк». У кого берёт – не в курсе!

–Хороший мальчик.

Дав слез с найфа, дал знак Нэнс, и она вытащила ножи. Помогла встать.

– Вы меня правда отпускаете? Правда?

– Ага.

Дав помассировал виски, на самом деле задавая вопрос. Нэнс подтвердила: свидетелей нет.

– Бери деньги и проваливай.

Крис сделал шаг навстречу, чтобы взять купюру, но вместо неё получил удар стилетом в сердце. На миг удивился и обмяк. Давиде наклонился, брезгливо обтерев стилет об его рубашку.

– Если бы хоть раз включил мозги, я бы, может, и пожалел. Но какие там мозги… Нэнс, позвони сперва в Дом, потом в Орден. Нас ждёт любопытное представление! Ты в порядке?

Нэнс зависла с телефоном в руке. На коже не осталось и следа от соприкосновения с сетью.

–Конечно.

– В любом случае. В холодильнике есть нормальная кровь – восстанови силы.

– Как скажешь.

Дав полез в багажник за сменной одеждой.

В лучших традициях подобных сцен зарядил дождь. Давиде и Нэнси укрылись в автомобиле, а снаружи менялись, окропляемые водой, останки горе-преступников. После гибели вампиры начинали ссыхаться, за несколько часов превращаясь в пепел. Это затрудняло экспертизу и играло Давиде на руку. По негласной договорённости, смерти найфо из-за внутренних разборок не расследовались или расследовались своими же. Живые родственники могли запросить заключение и на его основании подать в суд, но такое случалось нечасто.

Нэнс допила кровь из гермапакета и спросила:

–Наркотики?

Ей не было интересно – она пыталась его занять. Дав затянулся сигаретой.

–Как вариант. Тут деньги появляются из ниоткуда, а деньги из ниоткуда – это либо нелегальная торговля, либо подачки от врагов. Наркотики подходят. Вопрос, кому продают: людям или найфо? И почему полиция молчит? И Орден о торчках не сообщает? И…

Говоря, Дав распалялся, терзая сигарету. Исчезновения, деньги, наркотики… Чуждая ему чушь. Он хотел кутить в Канзас-сити, наконец, в открытую наслаждаясь положением и вечной молодостью. Ласкать донорок из гарема, играть в покер и беседовать о политике с вампами его возраста. А вынужден…

– Я проверю статистику преступлений, – предложила Нэнси. После трансформации она полюбила задачки для ума. Кажется, «командировка» ей нравилась – насколько Нэнс вообще могло что-либо нравится.

Давиде кивнул.

– И пусть Гаусс прощупает этого Месси.

Сквозь дождь мигнули огни, и на заправку одна за другой вырулили две почти идентичные «Тойоты Раф 4»:белая и серебристая. Из белой, обшарпанной и непрезентабельной, выбрался тот, кого упоминал Оскар – похожий на медведя Айзек Онтарио. Огромный, бородатый, с растрёпанными тёмными волосами до плеч. В серебристой прибыл собственной персоной главный охотник Краствила.

– А я-то думал, в чём подвох, почему нас вызвали? А просто вызвали не только нас!

Рубленный и чёткий английский Листаса напомнил Даву о девчонке с цепью и камерой. Может, они родственники? Это бы объяснило её отказ от денег.

– По протоколу о таких ситуациях сообщают и в Дом, и в Орден, – Давиде бы предпочёл сперва познакомиться с Айзеком, но тот уже сидел на корточках над трупами. Пришлось протянуть руку Аркадию. – Давиде Гвидиче.

Тот помялся, скривился, однако руку пожал.

– Знаю я, кто вы. До сих пор не понимаю, зачем вас принесло.

– Что у него за раны? – спросил Онтарио басом, будто не замечая их разговор.

«Вот оно как. Здороваться не обязательно… Демонстрация отношения или образ простого парня?»

– Мы пытались его обездвижить и допросить. Получилось бы, если б парень не был под кайфом.

Листас вздохнул.

– Ну расскажи подробнее!

Дав рассказал про нападение, исправив последний эпизод, где вампир Крис погибал, пытаясь броситься на них в припадке наркотического безумия.

Айзек обнаружил документы обезглавленного (Нэнс их тоже обнаружила и запомнила имя).

– Я их не знаю, – сказал он с досадой.

– И я, – поддакнул охотник.

– То есть они приезжие, которые нигде не отметились. И которые точно определили нас как «новеньких»... – мужчины помрачнели. – И они где-то остановились, жили, брали кровь, покупали отраву… И вы их не знаете? – он посмотрел на Листаса. Смотреть на Онтарио было бессмысленно: тот снимал место схватки.

– У нас мало людей, и в приоритете – охрана горожан, а не выслеживание нелегалов.