Текст книги "Кровь, охота и рок-н-ролл (СИ)"

Автор книги: Хари Н.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

«Охранять горожан проще, когда знаешь, от кого ждать угрозы, а не бездумно патрулируя пару кварталов», – подумал Дав со злостью. Однако вслух произнёс иное:

–Понимаю. В последние годы мы все страдаем от недостатка людей, – в исполнении вампира это звучало двусмысленно, поэтому Дав держал серьёзную мину, – и от того, что ни вас, ни нас власти не воспринимают всерьёз. Но вы как охотник всё равно видите больше других.

– Об этих двоих действительно ничего не знаю, – упёрся Листас.

– А о пропавших?

Охотник возвёл очи горе.

– Я их обсудил с Джонсоном и с твоим… слугой. Так и быть, кину файл на почту, хотя там полезного ноль. И, разумеется, я готов поручиться за каждого из моих ребят, если вы вдруг их подозреваете!

– Я никого не подозреваю. Пока даже неясно, существуют ли эти Линчеватели! Но в Ордене ведь специально обучают следить за вампирами, к кому обращаться, если не к вам?

–Следить, а не нянчить!

Онтарио выудил из багажника большие мешки для тел.

–Помочь? – предложил Давиде.

Айзек впервые удостоил его внимания. Ну конечно, был уверен, что племянник Графа – белоручка, за которым подчищают подчинённые.

– Уложи второго.

Листас кашлянул.

– Мне пора. Завтра напишу отчет для полиции, а дальше вы сами.

Вампиры быстро переместили тела в пакеты, а затем в багажник и на заднее сиденье «Тойоты» бородача. Останки повредились сильнее, но найфов это не волновало: мертвецов увозили, дабы не смущать горожан. Вскрытие не планировалось.

Нэнс играла в смартфоне, привалившись к колонке. Айзек изредка косо посматривал на неё. На неё все косо посматривали.

– Она – мой телохранитель. И этим ребятам с ней крайне не повезло.

– Я заметил. Голову отрубила!... Давненько про такое не слышал!

Достав сигареты, Дав предложил их мужчине. Тот взял одну и сразу же закурил. Блаженно затянулся, выдохнув колечко. Давиде присоединился за компанию, ему уже не хотелось.

– У нас их тяжело достать. Надо ехать в Вемпас или ждать, когда завезут в Дом. Хотя у человеческой шпаны иногда появляются!

–Люди их любят. Хорошо расслабляют, а вреда особо нет, не зря же их разрешили в семи штатах2.

– Но не в этом! Вы там, кстати, поработайте своим кланом, продавите как-нибудь! Надоело гоняться за простыми вещами!

–Работаем. Слушай, бери всю, у меня ещё есть, – он протянул едва початую пачку.

Бородач расхохотался.

–Знаешь, чем взять! Но я не против… – он вновь затянулся, закрыв глаза, как будто размышляя о чём-то. Потом принял решение. – Мне бы сказать тебе пару слов, синьор. Только не на улице. Заедем в одно местечко. Там наших не любят, зато и лишних ушей нет.

2 В этом случае Давиде верить нельзя. Проконсультируйтесь с врачом и с законодательством.

***

«Иерихон» оказался благообразным баром, где почти весь зал занимали пластиковые столики «под дерево», а посередине возвышалась полукруглая барная зона, над которой подвесили три телевизора. Транслировали футбол, несколько мужчин следили за матчем.

Ада с ребятами сели напротив одного из экранов, и она порадовалась их выбору: с её места хорошо просматривалась дверь.

Темнокожий бармен приветственно помахал, к компании поспешила официантка – тоже темнокожая и очень взрослая.

– Тааак, – защебетала Роз, – нам по «Иерихонским трубам»! И луковые кольца и крылышки баффало!

– Безалкогольный мохито, – вставила Тафи, смуглая девушка в хиджабе, сменщица Роз в «У Лори».

Рыжая повернулась к Аде:

– «Трубы» – их фирменный коктейль, его надо попробовать!

– Окей, но только один! Мне завтра первый день на работу, – сказала Ада, и лишь затем сообразила, что Рози на работу вообще через пару часов.

Джейк по-свойски обхватил её за плечи:

– Какие твои годы! А мы, значит, в честь новой работы пьём за твой счёт?

У Рода покраснели щёки и шея.

– Джейк…

– Пить за мой счёт будем с первой зарплаты, пока каждый за себя.

– Идёт! Я запомню. Ну ладно, рассказывай о себе! Ты байхант?

Теперь брат с сестрой покраснели оба.

– Да, – ответила Ада с непроницаемым лицом. – А ещё я пью по утрам «водка» и по вечерам играю на «балалайка». А ручного медведя мне из России запретили вывозить.

Все захихикали, Джейк громогласно расхохотался.

– Прикольно! А ты вся такая… спортивная! Была в России в Ордене, да?

– Да.

– А правда, у вас там всё строго как в армии и рассказывают всякие штуки, про которые нельзя говорить, типа гостайна?

Его хотелось стукнуть. И не только из-за дурацких вопросов, утомивших Аду ещё в первый год эмиграции, но и из-за того, что Джейк непрерывно двигался. Он то и дело перемещал корпус, постукивал ногой, вертел солонку в руках… У Ады от него рябило в глазах как от гиперактивного ребёнка.

– Нет, не правда. В России в Ордене строго – строже, чем тут – но никакой гостайны нет, иначе бы меня не выпустили. И вообще наши знания о вампирах их скорее компрометируют или помогают с ними бороться, поэтому скрывать нечего. Наоборот, всё открыто.

– Конечно, компрометирует! – вклинилась Тафи. – Они противоестественные!

Голос у неё был высокий, пронзительный, легко перекрывающий фоновый шум бара.

– Много чего раньше считали противоестественным, – сказала Роз, достав зеркальце, и поправила пальцем губную помаду. – Женщинам голосовать запрещали, и я, хоть убейте, не понимаю, почему! Вдруг и с вампирами… Да ну что вы так реагируете! Я вообще-то с ними работаю! Если общаться нормально, они вполне адекватные! Кстати, вы в курсе, что нашли способ их сывороткой лечить от рака? Не только травмы регенерировать, но и тормозить опухоли! Как думаете: может, в этом и смысл? Мы разными способами поддерживаем жизнь друг друга?

Род незаметно для сестры бросил на Аду виноватый взгляд: мол, прояви понимание. Однако Ада не проявила: монолог в защиту вампиров в её присутствии звучал предельно бестактно.

– Ага, и тогда их нельзя полностью истреблять, стоит беречь, поставлять новых членов и кормить кровью с ложечки!

– Ада, я их не оправдываю, просто давай не будем снобами! Тем более есть общины Безкровных!

–…Кровь которых не подходит для сыворотки! Роз, ты в своём уме? Это очень коварный круг! Да, те, кто питается ИК, не убивают! Сейчас. А как они выживали раньше? И ведь не все на ИК сидят, большинство боятся потерять способности и не входят ни в какие общины! И им это позволяют и организуют грёбаные пайки, потому что сыворотку можно добыть только из тех, кто кушает по старинке!

– И кто старше пятидесяти! – поддержала Тафи. – Самые мясники! Дедушка в Джефферсон-Сити наткнулся на одного, который выпил всю их бригаду во время Первой Кровавой. Разгуливал как ни в чём не бывало! Ещё и почётный донор поди что!

Намечался конфликт, но тут официантка начала расставлять перед каждым конструкции из четырех стаканчиков разной высоты с бело-желто-оранжевым содержимым.

Джейк предложил тост «за дружбу», и все сдвинули самые маленькие стаканчики. Ада повторила за ребятами и проглотила коктейль, не почувствовав вкуса. Роз, какого лешего…

Потом Ада окаменела. В дверном проёме нарисовалась уже знакомая ей вампирша – холодная Нэнс в обтягивающем комбинезоне. За ней вплыл более похожий на себя Гвидиче – с подведёнными глазами, в узких джинсах и полураспахнутой чёрной рубашке. Не доставало украшений, словно кое-кто старался походить на туриста, скрывая истинный статус.

Он поймал её взгляд и улыбнулся.

Следом вошёл третий вампир – этакий стереотипный канадский лесоруб с квадратной бородой и широкими плечами.

Бар притих. Посетители старались игнорировать «лесоруба», но пару чужаков встречали откровенно хмуро. Те, будто не замечая, заняли свободный столик в зоне видимости Ады и компании. Лесоруб прошагал к барной стойке, а Род нагнулся к Аде и зашептал:

– Бородача зовут Айзек, женат на смертной, у них двое приёмных детей. Американец по рождению.

Ада кивнула. «Своих» в США принимали лучше, и даже по тону Родерика это чувствовалось. Сильно же Спайсам за пару лет промыли мозги!

«Лесоруб» получил три алюминиевые банки из холодильника. По губам бармена пробежало «не задерживайтесь».

– Интересно, с кем он? – протянула Роз. – Это же не чувак из Римского клана?

«Интересно, что вампирская шишка делает в простом баре всего с одним телохранителем!» – подумала Ада.

Голос подал Джейк:

– А девица никак под кайфом?

Ада закрыла глаза, досчитала до трех.

– Она расщеплённая. И она тебя слышит.

«И одному Богу известно, что предпримет!»

Нэнси Геррато сидела неподвижно как статуя, глядя в пустоту. После реплики Джейка итальянец нежно коснулся её руки, и вампирша приняла более непринужденную позу.

Расщепленными называли тех, кто после инициации терял часть личности. Причины, вероятно, крылись в радикальном переходе из одного физического состояния в другое: нервная система не выдерживала. Предугадать заранее, случится ли расщепление, и как оно проявится, не получалось, и это составляло известную трагедию вампирского мира, которую уже превратили в сериал.

– Расщеплённая… Прикольно! Никогда их не видел.

– Я тоже, – поддакнул Род. – А между прочим, пишут, будто расщепленными после инициации становятся пятнадцать процентов, то есть каждый шестой! Но мы их практически не встречаем! Странно!

– Нестыковочка! – сказал Джейк, разворачиваясь к Аде. – Вот ты как русская у нас спец по вампирам! Объясни, как оно получается? – говорил Джейк громко и теперь про «спеца по вампирам» был в курсе весь бар, включая самих вампиров. Несколько посетителей оглянулись.

– Потом объясню.

Всё было просто: их упокаивали. Сразу. Но в США неприглядные стороны инициаций замалчивали, а то такая себе реклама вечной жизни. Геррато повезло переродиться идеальным телохранителем, вот итальянец и таскал её за собой как ручную собачку.

Ада наклонила голову и, отсалютовав вторым стаканчиком, выпила половину – за упокой хорошего вечера! Бармен, догадавшись, что обстановка слишком интимная, прибавил звук на телевизорах.

– Давайте закроем тему! – Роз тоже приготовила стакан, – Потом Аду нагрузите своими теориями идиотскими! Вы собираетесь на Ночную Ярмарку?

После третьего стакана Ада отправилась в уборную. На обратном пути увидела, как Гвидиче прямо перед её столиком пялится в центральный экран над баром. Обходить его по дуге не хотелось, Ада выбрала короткий путь мимо, и в подозрительно подходящий момент Гвидиче развернулся и как бы столкнулся с ней.

– Доброго вечера! – сказал он в самое ухо. Волнистые волосы коснулись лица, и пахнуло парфюмом. Ада запомнила аромат как опознавательный знак и отстранилась.

Телевизор орал: «Самоубийства вампиров – частое явление. Правительство объявило о запуске…»

Гвидиче вновь наклонился к уху:

– Как твоя машина?

– Нормально, – Ада сделала полшага назад.

– У меня сегодня есть наличные.

«Стратегия «Казанова», – определил мозг, выплёвывая куски из лекции. – «Сокращение дистанции, телесный контакт, удержание взгляда… Люди сохраняют контакт глаз дольше пяти секунд только с младенцами и возлюбленными… Невербальная имитация привязанности провоцирует симпатию на уровне зеркальных нейронов… »

Ада представила, как он при всех всучивает ей купюры.

– Иди к дьяволу! – она протиснулась дальше к своему месту.

Тафи встретила её с ужасом.

– Чего он от тебя хотел?

– Сказал, я крайне хилый специалист по вампирам!

Суррогат в баре продавали паршивейший – самый дешевый из существующих. Но Дав виду не подал.

– Проблем из-за нашей беседы не будет, Айзек?

Онтарио ухмыльнулся.

– А мы не беседуем. Я вас допрашиваю: где, как, почему? Знали ли погибших, обязательно ли было убивать?.. Только делаю это с уважением к статусу, – он вскрыл банку с характерным звуком.

«…никак под кайфом?»

Дав привычно намекнул Нэнс расслабиться. Бородач покачал головой:

– Неугомонный парень! Повезёт, если никто не выбьет дурь! Не сердитесь, он просто маленький… Так вот, о чём я? Значит, у нас пропали вампиры. Пятеро. Правильно?

– Трое, двоих нашли.

– Угу. Ладно. Но их больше. Гораздо больше! – Айзек помолчал, наслаждаясь произведённым эффектом. Тем временем рыженькая за столом «охотницы» посмотрела в их сторону со смущением. – Рассказываю. Полгода назад встретил я в Краствиле девочку, Марту. В восьмидесятых пересекались. Заговорил, то да сё… Вижу – не хочет общаться, увиливает. Сказала, будто проездом, и собирается в Вемпас. Потом она снова мне попадается, потом снова… И вот, в июле я её подловил, к стенке прижал… А она, зараза, своё! «Тебе показалось, я как тогда проездом!» Но я ведь знаю, что нет! Нашел в интернете её, а а там сплошь селфи с краствилцами! И вроде темно, и непонятно, где это, только явно не в Вемпас они гоняли! Думаю, Марта в «Цепной пес» устроилась. В курсе о «Цепном псе»?

Дав кивнул.

– Ну вот. Месяц о ней ни слуху, ни духу. И на страничке обновлений нет. Я поспрашивал аккуратно у наших, кто заведует регистрацией – не регистрировалась. Да я бы заметил, если бы она за кровью в Дом приходила. Нелегалкой где-то жила.

– Сбросишь страницу Марты?

– Сброшу. Это не всё. Я попробовал у Лиззи выведать про нелегалов, так она намекнула, чтоб не совал нос куда не просят. И вот мне это не нравится.

– Согласен, если Дом не будет следить за всеми на своей территории, нелегалами займутся охотники или фанатики.

– Именно! Проходили уже… И, между нами: о пропажах слухи ходят давно!

– Ооо!

– Сперва Марту проверьте. Про других потом. Чую – плохо дело, а девочка хорошая была.

– Договорились.

– Тогда пора выметаться отсюда.

– Погоди! А «Цепной пёс»?..

– «Пёс» – хорошее место, пока следуешь правилам заведения. Больше ничего не скажу, я человек семейный, лично туда не наведывался.

– Понятно. Спасибо, Айзек. Мы посидим ещё.

Гигант пожал плечами.

– Долго не сидите. Не раздражайте толпу.

– Ага.

Дождавшись ухода бородача, Дав сплюнул часть отпитой бурды в банку и погрузился в размышления.

По словам дядиных агентов, Дом в Краствиле вдруг обзавёлся дорогой системой сигнализации и парой бронированных автомобилей, которые в официальных бумагах не значились. Сам Давиде, прибыв, отметил у охраны новое оружие. Создавалось впечатление, будто бритты, не отчитываясь перед Графом, готовились к битве.

Параллельно всплыли исчезновения. В городе со слабым, но стабильным потоком туристов и манким заведением для нелегалов поблизости. Прекрасный предлог послать в Краствил своего человека. Проштрафившемуся Давиде под страхом длительной ссылки приказали разобраться и с деньгами, и со смертями, причём изящно. Только вот он обычно отвечал за другие вещи и имел другие рычаги.

Он был в замешательстве, но не собирался открывать этого даже Нэнс.

– Ладно, погляжу поближе на давешнюю знакомую, и собираемся.

Дав наблюдал за компанией долго и бесцеремонно. В поле зрения попадали лишь трое – рыжая, русская девочка с паранойей и долговязый ушастый парень, который широко размахивал руками и нёс ерунду. Рыжая держала дружелюбное лицо, сглаживая углы. Русская себя почти не проявляла – пила, когда предлагали пить, отвечала, когда задавали вопрос. Он, наконец, нормально её рассмотрел: худая, но с заметным рельефом мышц, лицо типично славянское. Мягкие черты, чуть вздёрнутый нос. Правый висок раньше был выбрит, теперь зарастает. Дав попробовал представить, как она выглядела со старой причёской, и в нём шевельнулась тревога.

– Она точно недавно попадала в медиа. Но не помню, по какому поводу.

Нэнси тоже сосредоточилась на девчонке.

– Да, она кажется знакомой. Поискать?

– Обязательно.

Матч на экране прервали выпуском новостей, стартуя с сюжета о Международном генетическом форуме.

«США как и прежде настаивают, что манипуляции с геномом человека допустимы исключительно в рамках генной терапии. Иные типы вмешательства могут привести, фактически, к созданию другого типа людей, и опыт России, Китайской Империи и Бразилии с их байхантами уже показал, какими бывают последствия!»

Русская, похоже, не прислушивалась. Значит, тема байхантов её не волнует. Она что-то спросила у ушастого и направилась в сторону туалета.

– Рыжуля красивая.

– Весьма. И про рыжулю узнай.

***

Вечер закончился лучше, чем обещал. После ухода найфо посетители принялись вяло наезжать на бармена за то, что он их не прогнал, хотя сами почему-то инициативу не проявили. Атмосфера ухудшалась, началась перепалка, и Род предложил вернуться домой.

В итоге Спайсы достали настолки, и они прекрасно провели время, до отъезда Роз больше не касаясь темы вампиров. Зато после него Ада поняла, какие теории она имела в виду, и почему употребила слово «идиотские». Ребята верили во всю известную вампирскую конспирологию. В способность тварей к гипнозу, в их сговор с мировым правительством, которое, естественно, существует, и в умение старших контролировать молодняк, причём массово. Ещё они летают, спонсируют эксперименты по гибридизации вампиров и человека и торгуют бессмертием, в том числе внутри американского парламента. А в Российской Конфедерации осознают угрозу и готовят полную модификацию населения…

После пассажа про РК Ада неприлично расхохоталась, рассыпав набранные карты. Ну да, конечно, полная модификация населения после четырёх попыток вывести хоть кого-нибудь без отрезвляющих спецэффектов! После массовых срывов байхантов первого поколения и ранних смертей четвёртого. После провала контроля за размножением охотников…

Объяснять это Ада не стала: лучше пусть верят, что за программой баев стоит выверенный замысел, а не полуслепой щуп бюрократии, каждые несколько лет указующий на новые цели.

Перед сном она снова открыла мессенджер и нашла Лина.

«Привет, у Римского клана не происходит чего-то занятного?»

Товарищ не отвечал, и Ада решила в кои-то веки пойти простым путем и воспользоваться поиском.

Первыми в выдаче по запросу «Давиде Гвидиче» появились его интервью, вторыми – страницы фанатских сообществ, окончательно сломавших Аде картину мира. Она зашла в самое крупное и минут пятнадцать продиралась сквозь фотографии напомаженного найфа, под каждой из которых кто-то непременно сравнивал его то со статуей, то с героем греческой мифологии.

В июле характер публикаций сменился: цвет выцвел до чёрно-белого, в подписях множились чёрные сердца и бантики, а в комментариях – плачущие смайлы. На фото с Гвидиче был Антонио Манчини, последние десять лет отвечавший у римлян за связи с общественностью.

Наконец, Ада добралась до статьи, чья дата многое объясняла: двадцать второе июня. Терри не стало в мае, и с того дня она следила только за Конкистадорами. В итоге пропустила большое событие: Манчини, лучший друг Гвидиче-младшего, покончил с собой. Заметка гласила, что прах итальянца нашли в отеле в Оверленд-Парк. Он раздвинул шторы, позволяя солнцу сжечь себя.

Такой способ ухода считался у вампиров самым правильным – они в последний раз встречались с врагом, по которому, тем не менее, скучали.

Больше ничего толкового не попалось. Никаких подробностей или громких заявлений. Кого поставили на место Антонио тоже не сообщили, так как «должность» являлась неофициальной. А смерть влиятельного вампира не могла не подстегнуть борьбу за власть. Не её ли жертвой пал племянник Графа, оказавшись с поручением в Краствиле. Интересно, что он натворил, и какое предполагается искупление?..

В голове роилось множество мыслей, и все они как мячики отскакивали от стены с большой надписью «Недостаточно информации». Перебирая их, Ада заснула.

Проснулась довольно скоро – от боли: руки до предплечий свело судорогой, да так, что Ада едва не закричала, напугав хозяев. Смаргивая слёзы, она заставила себя дышать медленно и глубоко, потом стала перекатываться по кровати, разминая мышцы. Через какое-то время тело удалось обуздать. Получилось достать из тумбочки дурацкий пузырёк и выпить лекарство. С третьей попытки. Оставив рассыпанные пилюли на полу до утра.

ГЛАВА IV. МЫШКА ПОД ЛАПОЙ

Организм вампира отличается от человеческого, но база у нас общая. Вопреки легендам они теплокровны, хотя средняя температура на полтора градуса ниже, чем у homo sapiens. Им свойственны те же гормональные процессы и схожий спектр ощущений и эмоций. Принципиальные отличия наблюдаются в электрической активности мозга, что объяснимо: новые способности требуют новых систем управления.

Мария Лисач, из книги «Открытая дверь»

Элизабет «Лиззи» Брасс, секретарь и помощница Альберта, Давиде не любила. Порой ему казалось, будь у неё шанс, кастрировала бы итальяшку тупыми ножницами, причем на этот шанс она надеялась при каждой встрече. Дав относился к ней почти с пониманием – многие женщины-вампиры, пережившие принудительное замужество во времена, когда они воспринимались как не очень разумная собственность, в принципе терпеть не могли мужчин. Обычно младший Гвидиче проявлял уважение – не заигрывал, не касался, и присутствующим дамам внимания не уделял. Однако с Элизабет вышла осечка. Она его раздражала, и до Большого раздела была лишь мелкой сошкой враждебного клана, а он – неофициальным принцем. Он мог позволить себе дерзости и позволял.

Выражаясь современным языком, до раздела Дав её «троллил», делая намеки на кое-чью неудовлетворенность и забавляясь тем, как она беснуется. И вот он в Краствиле в статусе мальчика на побегушках, а успешность миссии зависит в том числе от желания Лиззи сотрудничать. Karma is a bitch.

– Ну, вот архив. Развлекайтесь!

Архив представлял собой пародию на кабинет Альберта: тоже письменный стол в центре и шкафы вдоль стен. Только вместо книг цветные папки с номерами и буквами, да у светильников нет абажуров.

Дав мысленно выругался со всем страстным итальянским темпераментом.

– Бумажный.

– Именно, – проговорила Лиз ядовито, – если разбираться придётся долго – ничего страшного, солнце сюда не проникает.

Хотелось вызвериться на неё, пригрозить, напомнить, кто он. Но возраст чему-то да научил.

– Нас может кто-то проконсультировать?

– Нет! Формально архивом заведую я, но на самом деле его заполняют дежурные. А из дежурных сейчас никого, кровь раздали и ушли!

Я понимаю, как устроена эта абра-кадабра на полках, но хочу посмотреть, как ты трепыхаешься, щенок!

– Вызови.

– Что?

– Вызови кого-нибудь из дежурных. Они успеют прийти и уйти до восхода, а если нет – солнце сюда не проникает, – он смотрел на неё тяжело, мол, шутки кончились.

Она нахмурилась. Из-за глаз на выкате и возрастных брылей Лиззи напоминала пожилого бульдога. Сейчас бульдог думал вцепиться ему, или поджать хвост.

Нэнс тем временем перебирала папки. Брала с разных стеллажей, листала и возвращала на место.

– Я уточню, – она развернулась и застучала каблуками по коридору. В момент инициации ей было немного за сорок, и она считалась почти старухой. Однако корсеты и общая строгость к себе сохранили Лиз достойную фигуру, которую она облачала в комплекты из блузок с бантом и узких юбок. Старомодно, но мило. Вечно недовольное лицо всё портило.

– Я поняла примерную систему, – сказала Нэнс.

– Умница. Найди ребят из Общежития. Как их… Келда Морген, Джеффри МакКоллз…

– ...Кристиан Ниллиган и Гэ Доваго. Я помню.

«Разумеется».

Нэнс пронеслась по архиву ураганом, и через минуту Дав просматривал нужную папку. Вернулась Элизабет в сопровождении темнокожего найфа.

– Дежурный не отвечает. А пока Бернард вам поможет… физически.

«И заодно проследит, чем мы занимаемся».

– Спасибо, Бернард. Я никогда не отказываюсь от помощи. И сам в помощи не отказываю.

Лиззи перекосило как от надкусанного лимона, но она промолчала и вновь их покинула.

Дав погрузился в изучение папки. Второй. Третьей.

– Нэнс, найди двух других пропавших. И их соседей, если есть.

Снова кипы бумаг. Адреса, даты, почти никаких имён. Отдельные страницы Дав фотографировал, затем показывал Нэнс, чтобы запомнила.

– Теперь журналы по учёту крови, – он перешёл на флорентийский, впрочем, не питая иллюзий: даже если Бернард не знаком с его языком, он, скорее всего, пишет аудио. А Лиззи и Альберт флорентийским владеют в совершенстве.

Журналы тоже быстро нашлись, правда, без двух последних томов. Один, «забыли» внизу, на выдаче. Пропажа второго так легко не объяснялась. Возникла дилемма: вызвать Лиззи и потребовать учётник, однозначно показав, в какую сторону он копает; или притвориться, будто стреляет наугад, и довольствоваться тем, что есть. Дав выбрал второе.

С дежурным он так и не встретился, зато когда они уже собралась уходить, появился Альберт.

– Хотелось бы мне узнать о ваших находках, синьор Гвидиче. Однако скоро рассвет, поэтому не буду задерживать. Увидимся завтра.

***

День пролетел бодро, хотя Ада лютейше не выспалась. Помогло то, что она уже работала продавщицей и поэтому не допускала грубых ошибок. Она знала, как открывается касса, улыбалась клиентам и даже примерно запомнила ассортимент – по крайней мере, самые ходовые позиции.

Лин ответил в разгар смены, в аккурат когда Анаит рассуждала, как надо выглядеть нормальному мужчине («посуровее, а не так, словно у мамы косметичку стянул!»). Тема её никак не отпускала, поэтому переписка получилась скомканной, с большими паузами.

«С чего интересуешься итальянцами? У тебя какая-то движуха?»

«Пока непонятно. Я в Краствиле, и здесь тусит Давиде Гвидиче, а из сопровождения при нём одна Нэнси Геррато».

«Вау! Ну, ходили слухи, будто братья опять поцапались, и Граф принял сторону Лоренцо. А Давиде, получается, убрали от кормушки и сплавили в глушь! Алонсо нынче суров!»

«Или это очередная интрига. Тут ещё якобы маньяки завелись».

«Маньяки? Сестрёнка, ты же не влипнешь, правда?

Сестрёнка?

Ау!

Я поспрашиваю для тебя про римлян».

«Извини, я вроде как на работе. Спасибо. Не влипну».

Под конец смены Ада с трудом держалась на ногах. Посетителей прибавилось, и всем полагалось улыбнуться и сказать «Хэллоу!». Теперь на улице тянуло говорить «Хэллоу» каждому встречному.

После ночного приступа она наспех договорилась с Листасом о тренировке, но зал освобождался только в одиннадцать, а Аркадий просил Аду в одиночку не ходить по темноте. Он согласился посидеть с ней и проводить до дома в обмен на немецкое пиво. Ада надеялась, он потом не сядет за руль. Ещё она хотела отблагодарить Спайсов и приготовить им ужин, поэтому несмотря на желание свалиться в кровать и забыться, направила пикап в сторону «Волмарта».

Супермаркет подействовал на неё оглушающе: за четыре месяца Ада отвыкла от такого количества людей и вещей. Забив багажник покупками, она огляделась в поисках кафе с понятным кофе и пирожными. Но поманил Аду книжный. Раньше она любила читать, но после событий в Чикаго перестала. Просто не могла: строчки сюжетов рассыпались, собираясь в газетные заголовки, выписки судмедэкспертов и лживые письма Энрике Кармоны. Слова были скомпрометированы. Жизнь была скомпрометирована. Однако Ада нуждалась в книгах и словах. И она пошла в книжный.

С порога её окружило библиотечным запахом, одинаковым во всех странах. Вдохнув его и расслабившись, Ада принялась искать стеллаж с литературой по лингвистике. И вдруг остолбенела.

Возле стенда военной прозы как ни в чём не бывало стоял тот, ради кого она поселилась в Краствиле. Высокий, с жидкими седыми волосами, отдалённо похожий на Рона Перлмана мужчина в голубой клетчатой рубашке. Она бы узнала его, наверное, при любом освещении и со спины, вот только не ожидала наткнуться именно здесь. А между тем в одном зале с ней находился один из самых влиятельных людей города и окрестностей – хозяин клуба «Цепной пёс» Стефан Дрейк. Смертный, перед которым без видимых причин стелились убийцы её возлюбленного и друга: вампиры Гил и Монтеро.

Сердце подскочило к горлу, кровь отлила от лица, и Ада отступила к выкладке бестселлеров, опустив голову низко-низко. Не время. Совсем не время. Не стоит им сталкиваться.

Откровенный побег мог Дрейка насторожить, поэтому Ада одну за одной перебирала книги на стенде, пока не дошла до тома с зеленоватой готической дверью на обложке. Обычно Ада притворялась, будто этой книги нет, так как она бередила раны слишком сильно. Скандальное произведение, шесть лет допечаток, переизданий и исправных выплат – сначала автору, а потом «законным наследникам».

Поддавшись порыву, Ада всё же взяла «Открытую дверь» – тонкую, но весомую из-за плотной бумаги. Перевернула и невольно громко выдохнула, глядя на фото автора.

– Читала? – Ада вздрогнула. Рядом ухмылялся Дрейк. От него пахло одеколоном с нотками ёлок и сигаретами.

Внутри выстрелило: «Провал!». И затем – «Он не мог узнать меня!». Но колени задрожали, и спина взмокла.

– Читала, – сказала Ада даже непринуждённо. – Давно. А ты?

– Тоже. Дерьмо книга! Вроде вот гладко написано, и не придраться, а вдумаешься – отдаёт гнильцой! Как будто тебе в мозг подсаживают совсем другие мысли, сечёшь?

Ада кивнула.

– Так и есть. Она пишет, мы должны воспринимать вампиров как равных, но после прочтения остаётся уверенность, что вампиры – извращенная форма человечества. Очень любопытный эффект.

Он посмотрел на неё изучающе.

– Ты русская?

– Да. Не байхант.

Мужчина улыбнулся, обнажив желтые зубы.

– Хороший английский.

Комплимент был излишним: Ада делала мелкие ошибки и использовала слишком академичные конструкции, хотя со временем язык выправлялся.

– Спасибо.

– Надеюсь, тебе здесь нравится. Только помни: местечко опасное! Тут водятся чудовища! – скривив рот, Дрейк подмигнул и вышел на улицу. И Ада поняла, что за короткий разговор вспотела как от пробежки, хотя в магазине поддерживали чёртов двадцать один градус.

Она выскочила на воздух, выравнивая дыхание. Зашагала вперёд.

«Соберись, успокойся. Ты на всех последних фото накрашенная, и вообще на себя сейчас не похожа. И Дрейку даром не сдалась, он не в курсе, кто ты. Просто рисовался, бандюк поганый! Господи, какого рожна-то он припёрся в Краствил, где тут мёдом намазано?!»

Она остановилась перед другим заведением и нервно хихикнула. В большом окне-витрине горела макушка Рода.

«Маленький город. Привыкаем».

Вывеска гласила «Ложные ценности», а внизу расшифровывалось: комиссионка и ломбард. За прилавком громоздился тучный белый мужик со спокойным и насмешливым выражением. Лица Родерика Ада не видела, однако шея у него была напряженная и красная. Опираясь на прилавок, он что-то эмоционально объяснял. Ада шмыгнула внутрь.

К удивлению девушки, Род орал – настолько громко, насколько позволяли его не привыкшие к крику легкие:

– Это свинство! Я всем расскажу, и никто не будет иметь с тобой дела!

Продавец его проигнорировал, обратившись к Аде:

– Доброго дня! Интересуетесь чем-то конкретным?

– Нет, просто смотрю.

Род резко обернулся.

Ада и правда осматривалась. Старинный глобус, оружие, украшения, вешалка с винтажными платьями… Владелец продолжил с пониманием:

– Ну да, ты больше из тех, кто приносит мне товар, а не деньги.