Текст книги "Милосердие в тебе (СИ)"

Автор книги: Half a Person

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Снежок был очень похож на своего хозяина тем, что вызывал страх в глазах прохожих, но в то же время, когда рядом не было людей, он позволял себе мелкие шалости. Но определяющим фактором в их отношениях было то, что конь сам выбрал себе хозяина, а судье осталось лишь смириться с этим фактом, о котором, кстати говоря, он ни разу не пожалел.

Сейчас же Фролло сидел за столом с юной аристократкой, что любезно согласилась поужинать с ним. Он уже успел покончить со своей едой и молча наблюдал за девушкой, что нехотя ковырялась в тарелке. Тонкие ладони её будто принуждённо держали столовые приборы. Она лишь едва прикоснулась к порции запеченных овощей, а мясо так и осталось нетронутым.

В голове судьи появилась мысль, что её не устроило блюдо, приготовленное его личным поваром, но она тут же улетучилась, ибо он вспомнил, что тельце её считай ничего не весит. Пожалуй, она просто не любила пищу в целом.

Он не отрывал взгляд от её тонких, чётко очерченных губ, к которым она изредка подносила еду. В очередной раз Бадлмер проткнула вилкой соцветие брокколи и, пока она донесла до рта овощ, он успел соскочить обратно в тарелку. В этот же момент она посмотрела на Клода, желая убедиться в том, что ce moment bizarre* был упущен им. Но зелёный взгляд столкнулся с карими глазами, что внимательно взирали на неё.

– Вы могли бы не смотреть на меня подобным образом? – бледные щеки Элисон несколько зарумянилось.

Его лицо украсила ухмылка. Кажется, что именно смущение делает из девушки девушку. Такое лёгкое, короткое и настоящее. Брюнетка так юна, так наивно смотрит на него своими глубокими глазами, цвет которых был гораздо приятнее молодой травы в его саду. Это стеснение делает её весьма очаровательной. Не то, чтобы всё другое время она была менее привлекательна, просто именно в эту секунду судья решил заметить этот факт. Ему стоило сказать ей о её красоте, но он предпочёл несколько другую форму замечанию:

– Ты весьма неуклюжа, – проанализировал холодный голос мужчины, заставивший юную деву чуть-ли не подавиться от услышанных слов.

– У вас слишком странный подход к комплиментам, – она смотрела на его довольное лицо, кажется, он получил именно ту реакцию, которую желал, – Молодые люди, желающие привлечь внимание девушки, назвали бы случившееся милым.

– Так ты думаешь, что я хочу привлечь твоё внимание, – её лицо вновь залилось краской. Теперь более яркой и продолжительной, – Довольно мило, – он сделал особый упор на последнее слове и на мгновение приподнял тонкие брови.

– Тогда… у вас весьма пленительные глаза, – она несколько выждала, – для судьи.

– Твоё кичение весьма прелестно… для верующей, – Клоду нравилось передразнивать девушку и слышать её бархатный голос, что лишь пытался дерзко отвечать. Его это забавляло.

– Что ж, я не откажу вам в удовольствии показать мне сад, – заявила Элисон, положив столовые приборы на ткань.

– Не эта ли мадмуазель обвиняла меня в чрезмерной гордыне? – Фролло несколько неохотно встал с деревянного стула и, подойдя к девушке, протянул ей свой ладонь.

– Поверьте, вы не пожалеете об этом, – натянув на лицо милую улыбку, она ускользнула от руки Фролло и направилась в сторону сада.

***

Судья и гостья прогуливались по саду чуть больше часа, но походка их была настолька медлительна, что за это время, по мнению Фролло, они не прошли и половины зелёного участка. К его же удивлению, он был доволен сложившейся ситуацией, ибо являлся тем, кто специально шёл не торопясь, желая растянуть демонстрацию своего сада, коим он безмерно гордился. На его территорию давно не вступала нога кого-то кроме судьи или же его слуг. Конечно, после этого дня пойдут слухи, но дальше его дома они не посмеют уйти.

Большую часть пути Клод молчал, но не потому что ему было нечего сказать, он просто наслаждался бархатным голосом девушки, что увлечённо рассказывала о театре. Кажется, это место было для неё вторым домом. Особенное значение в своей речи мадам Бадлмер уделила постановщику пьесы, который, по словам девушки, стал ей вторым отцом.

Фролло не любил театр, как и все, что с ним связано. Жалкие танцы, пение, игра… но даже это «ничтожное празднование» обретало приятные оттенки в его сознании, когда он слышал звучание нежного голоса.

– Вы слышали это? – на мгновение брюнетка остановилась и аккуратными еле уловимыми шагами направилась в сторону непроходимых кустов.

Каждое движение юная особа делала с такой осторожностью, словно боялась испугать кого-то. Зелёный взгляд внимательно смотрел вниз на едва вылезающие корни растений. Она наклонила голову, но в этот же момент раздался треск ветви, заставивший её испуганно заглотить воздух и отскочить в сторону, столкнувшись с мужчиной.

– Простите, я, – девушка лишь сейчас осознала глупость, которую совершила. Она хотела отойти от него, но почувствовала крепкую тонкую ладонь на своей талии, что прижимала её к себе, – не всегда совладаю с эмоциями, – несколько растерянно добавила Бадлмер.

– Храбрости тебе не занимать, – произнёс Фролло, заметив лягушку, выпрыгнувшую из зарослей кустов. На мгновение он залился органным смехом.

– Вам лишь бы поиздеваться, – обиженно подметила девушка, но её лицо вдруг преобразилось, – Вы только что смеялись!

– Что? – несколько грубо возразил Фролло и попытался отстраниться от брюнетки, но теперь она прижалась к нему, обвив холодными руками тонкую шею.

– У вас кончики ушей покраснели, – на её лице в очередной раз заиграла детская улыбка, а зелёные очи, не отрываясь смотрели снизу вверх.

– Боже, что же ты делаешь? – Клод прикрыл глаза и спокойно вдохнул свежий вечерний воздух, наслаждаясь тёплым весенним ветром. Он чувствовал её маленькую грудную клетку, ощущал каждый удар юного сердца, что непозволительно быстро стучало, ударяясь о тонкие рёбра, – Нам следует вернуться, скоро будет дождь, – несколько холодно закончил он.

– Неужели судья боится дождя? – ухмыльнувшись добавила она, не прекращая смотреть на мужчину блестящими глазами, – Пообещай, что придёшь в театр.

– В театр? – он несколько вопросительно приоткрыл карий взор, – Конечно.

– Так не пойдёт, – холодными пальцами Элисон поправила седую прядь волос судьи, – Вы уже обещали мне второй танец.

– Я не отказывался от своих слов, – тонкая ладонь Фролло дотронулась до руки девушки, его взор устремился на знакомое кольцо, что было на её руке, – Откуда оно у тебя? – лицо его вдруг резко переменилось. Он внимательно с опасением рассматривал серебряное украшение с изумрудом.

– Разве это важно? – Бадлмер продолжала улыбаться до того момента, как мужчина крепко сжал её запястья, заставив кожу вокруг побелеть, – Оно досталось мне от матери… Клод, мне больно!

Прозвучал первый гром, и небо пронзил яркий темно-синий, режущий глаза разряд молнии.

– Нам следует вернуться, – в очередной раз повторил он и, прочитав гравировку на украшении, с силой оттолкнул руку брюнетки.

Комментарий к

ce moment bizarre* – этот неловкий момент.

У автора нет денег, чтобы продлить интернет-трафик, поэтому следующая глава задержится на неделю-полторы. Заранее приношу свои извинения

========== Часть 11 ==========

Фролло почти бесшумно открыл двери собора и вступил на каменный пол. Карий взгляд его устремился на фигуры молящихся людей, среди которых он выискивал один лишь силуэт. Кажется, девушка стояла всегда на одном и том же месте, бережно наклонив голову вниз, и еле слышно шептала слова молитвы. Убедившись в её присутствии, он подобно тени проскочил в сторону каменных ступеней, что вели на колокольню.

Судья всегда навещал пасынка в самое различное время дня, порой заставая его врасплох своим неожиданным появлением, но последнюю неделю мужчина тщательно продумывал каждый приход в собор. Он появлялся только во время вечерней молитвы, на которой мадмуазель Бадлмер всегда присутствовала. Объяснить это можно было не столько набожностью, сколько скукой, что нагонял на неё Париж.

Безо всяких сомнений, Фролло избегал девушку всеми возможными способами, которые были весьма эффективны. Ему даже казалось, что он начинает забывать юную особу и все чувства, что он испытывал были ложными, являлись всего лишь игрой дьявола, сидящего на его плече. Отвлечься помогала работа, которая никогда не заставляла себя ждать. На этой неделе произошло очередное убийство знатного человека, что безусловно было связано со смертью Отиса Готье, но прямых доказательств охране так и не удалось найти.

***

– Почему ты не хочешь остаться здесь? – Квазимодо вопросительно взглянул девушку, что рассматривала своё отражение в одном из колоколов, но ответ не последовал, – Элисон?

Мадам Бадлмер с отвращением смотрела на своё бледное лицо. Юной девушке не нравилось, что её постоянно сравнивали с матерью, ведь они абсолютно не были с ней похожи. По крайней мере, аристократка считала именно так. Да, у неё были зелёные глаза и тёмные волосы, как у Элизабет, но на этом их сходство заканчивалось. Она в какой-то мере восхищалась умом и заботой своей матери, как и любой другой ребёнок в любящей семье, но в то же время она хотела быть кем-то другим, кем-то особенным, а не просто копией уже существовавшего человека. Почему-то люди всегда ожидали от юной девушки действий, достойных её матери, и она разочаровывала их, показывая выдуманную легкомысленность, что сама и создала, желая огородиться от предвкушающих взглядов.

– Квази, я не знаю, – она лишь виновато пожала плечами, продолжая изучать тонкое лицо, гематома на котором уже успела исчезнуть и почти не доставляла боли при мимике, – Всему виной привязанность к месту. В Англии я провела свою весьма несознательную юную жизнь. С ней связано много детских воспоминаний… и большинство из них довольно приятные. Я влюбилась в холодный дождь Лондона, а что не менее важно – я привыкла говорить с людьми на английском языке. Хотя французский я знаю не хуже. Кажется, Париж для меня чужой город.

– Что тогда заставило тебя приехать сюда? – горбун медленными, неловкими шагами приближался к девушке, – Раз это место столь чуждо тебе?

– К сожалению, не все зависит от человека, – тонкая рука аккуратно дотронулась до колокола, словно боясь испугать его, – Политика в большинстве своём не благосклонна к желаниям народа. То с какой скоростью она меняет своё направление вынуждает бежать в другие места, в надежде, что установки, которые казались невыносимыми, не в силе настигнуть тебя в ином городе.

– Я не думаю, что политика настолько ужасна, – горбун встал позади Бадлмер и направил зелёный взгляд на колокол.

– Тебе не приходилось сталкиваться с ней, потому что ты не покидаешь колокольню, – вдруг лицо её залилось красным цветом, а глаза стали беспорядочно бегать по золотой поверхности, – Прости, я не это имела ввиду… – краска на её бледных щеках заставила Квазимодо невольно улыбнуться, – Я хотела сказать, что политология – это прекрасная наука, но она ещё более потрясающая, когда последствия обходят тебя стороной. Боже, кажется я совсем не умею подбирать слова…

– Я хотел бы продолжить играть на клавикорде, – звонарь дотронулся до маленькое ладони подруги, желая показать, что ей не за чем переживать, ибо зачем стесняться правды?

– О, да, конечно! – девушка произносила любые слова, которые приходили ей в голову, пытаясь успокоить своё стеснение, что взбудоражено жгло щёки, – Мы можем прямо сейчас отправиться ко мне домой, но мне предстоит познакомить тебя с членами моей семьи. Если они будут смущать тебя, то придётся подождать пару дней, чтобы дом был пуст.

– Скоро начнётся молитва, и я бы не хотел покидать собор до прихода хозяина, – он внимательно наблюдал за смущенным выражением лица Элисон, что резко переменилось, – Я не думаю, что он будет против, если я уйду с тобой. На мой взгляд он достаточно благосклонен к тебе.

– До такой степени благосклонен, что появляется в соборе лишь, когда меня нет, – её губы искривились в подобие ухмылки, – Почему ты всегда переносишь химер с места на место?

***

Хайвэл сидел на пороге усадьбы, облокотившись ладонями на колени. Рядом с ним лежал грейхаунд, что положил голову на обувь хозяина и слегка прикрыл глаза. Старый пёс, жизнь которого уже подходила к концу, был единственным другом мужчины последние восемь лет. Несмотря на возраст, лорд все ещё брал питомца с собой на охоту. В другое же время старый приятель всегда сопровождал его во время прогулок по саду и так же спокойно спал у его ног.

Мужчина большую часть своего детства был изолирован от внешнего мира и единственным увлечением его была торговля, которую к тому же навязал ему отец. Но Хайвэл не был особо расстроен таким раскладом событий, ибо изучение азов дела помогало ему скоротать время с пользой. Он был одинок, но ни разу не жалел об этом. У него совсем не было друзей или даже приятелей, но была семья, в которой он являлся опорой, хоть и всегда чувствовал себя чужаком.

Вся родительская любовь доставалась его младшему брату и сестре, но брюнет никогда не завидовал своей родне. Ему нравилось наблюдать за счастливым лицом Элисон и воодушевлённой речью Айзека. У Хайвэла рано закончилось детство, и он не хотел отнимать драгоценные моменты ребячества у них. Но к сожалению, мать слишком рано испустила предсмертный вздох, и семья свалилась на его плечи. Мужчина много переживал, ибо он обладал семьёй, но не переставал быть одиноким.

Вскинув голову, Хайвэл напряг слух. Где-то слева, со стороны леса, послышалось осторожное цоканье копыт, что с каждым разом усиливалось.

– Морфей, – несколько серьезно произнёс юноша, заметив бурную реакцию собаки, и встал на ноги, – сиди на месте.

Вскоре напротив ворот усадьбы остановилась карета, из которой вышел судья. Лицо его было также неимоверно спокойно, но все же в нём можно было заметить нотку облегчения, ведь достаточно долгая поездка подошла к концу. На мгновение прикрыв глаза, он наполнил свои лёгкие бодрящим ароматом хвои.

– Пэр Фролло, – лорд Бадлмер слегка наклонил голову в знак приветствия, – Вы должны были приехать завтра.

– Убийство представителя торговой гильдии обрело продолжение и, вероятно, я не смог бы навестить тебя в другой день, – карий взор пал на собаку, чьё серое тело сгорбилось, а маленькие уши ещё сильнее поджались, – Виктор не смог бы представить усадьбу без грейхаунда в ней, – на лице мужчины появилось некое подобие улыбки.

– Отец подарил его мне незадолго до своей смерти, – голубой взгляд мужчины пал на Морфея, что прижался к его ноге, – Полагаю, что вы не успели забыть расположение комнат.

Оказавшись в здании, Клод невольно провёл рукой по небольшому деревянному комоду, что стоял при входе. Карие глаза медленно перемещались по стенами усадьбы, пытаясь освежить её очертания в памяти. Он уже не помнил, как давно был здесь, но кажется, эта цифра приближалась к двадцати годам. Тем не менее, в ней ничего не изменилось. Те же каменные стены, та же грузная деревянная мебель, исключением стал лишь клавикорд, которого раньше не было, или же он просто не замечал его. Взгляд мужчины остановился на портрете Виктора, глаза которого смотрели на него также сосредоточенно, как и при жизни.

– Вы можете осмотреться, пока я принесу документы, – тишину, царившую в помещении, развеял стальной голос Хайвэла, что в тот же момент удалился из комнаты.

Недолго выждав, Фролло миновал портрет и направился к инструменту, что аккуратно стоял в стороне. Едва тонкие пальцы успели дотронуться до клавиши, как со стороны входной двери раздался голос:

– Боже мой! – в комнату вошёл недовольный русый мужчина, – Хайвэл, только не говори, что этот неаполитанец опять здесь! – он возмущённо прошёл в сторону стеллажа с алкогольными напитками, даже не удосужившись поднять голову, – Почему Симоне должна накрывать на стол ещё и этой неблагодарной свинье? – квадратные ладони его потянулись за шотом, который уже был наполнен виски, – Я тебе рассказывал, как я выпустил на него собак? Видел бы ты это… – голубоглазый юноша уже хотел продолжить свою речь, но встретился взглядом с судьёй. На мгновение замерев, он залпом опустошил ёмкость, что находилась у него в руках, – Я говорил о том, с каким уважением я отношусь к судейству в Париже? Забыл представиться… Айзек фон Бадлмер, – положив шот на место, он поклонился гостю.

– Клод Фролло, – несколько в смятении произнёс судья, рассматривая лицо мужчины. В его голове всё наконец-то встало по местам. Юноша, что стоял перед ним, обладал тем же овалом лица, что и Виктор. Более того, у мужчины были те же голубые глаза и русые волосы, – Вы очень похожи на своего отца, – его карие глаза обрели прищур, а брови сдвинулись к переносице.

– Мне довольно часто приходится слышать это, но всё равно спасибо. Вы голодны? – вкрадчиво спросил аристократ.

– Нет, – тихим голосом отрезал мужчина и, услышав женский голос, направился в сторону окна.

Его взору предстала юная девушка в белоснежном платье, что осторожно блуждала между кустов сирени. На светлую ткань падали лучи солнца, что придавали ей небесное свечение. Она была похожа на маленькое облачко, аккуратно кружившееся на голубом небосводе. Зелёный взгляд её внимательно всматривался в ветви растений, а бледное лицо не покидала счастливая улыбка. Чистый и невинный ребёнок, ангел, случайно оказавшийся на земле.

От наблюдения за юной дамой, мужчину отвлёк силуэт посла, что аккуратно подкрадывался к ней сзади. Его сильные руки ловко схватили лёгкое тельце и закружили его в воздухе. На мгновение Бадлмер испуганно вскрикнула, но потом залилась ярким смехом, схожим со звоном маленького колокольчика. Такое же чистое, заразительное и успокаивающее звучание.

– Пожалуй, я не откажусь от ужина, – все также монотонно произнёс судья.

– Вы быстро меняете решение… – Айзек уже собирался пошутить по этому поводу, но встретил карий взгляд, заставивший его вздрогнуть, – Однако, это не важно. Кажется, я видел вас на королевском мероприятии, – медленными шагами он подошёл к гостю и посмотрел в окно, – Никогда не говорите ей, что она похожа на мать, – вкрадчиво продолжил он, – Если не хотите разозлить её, конечно.

– К нашему несчастью, она действительно не похожа на Элизабет, – в беседу вступил Хайвэл, что появился в дверном проёме со стопкой документов в руках, – Элисон слишком эмоциональна.

– Я порой поражаюсь, как все эмоции умещаются в её маленькой грудной клетке, – разговор постепенно перешёл в семейное русло и братья, как кажется, вовсе забыли о присутствии Клода в комнате.

Наблюдая за счастливым лицом девушки, за мужскими загорелыми руками, что крепко сжимали её талию, судья ощущал горечь, наполнявшую его глотку. Он был в ярости. В пожирающей его ярости и ревности, которая никогда не была свойственна ему. Он жадно затянул воздух в лёгкие, пытаясь успокоить в себе деспотическое желание поставить жалкого посла на место.

Джентиле не имел право касаться её, не смел приближаться к ней. Никто не должен дотрагиваться до её тела кроме него самого.

Судья с испугом осознавал, что становится в буквальном смысле одержим девушкой и он должен был уйти прямо сейчас, ведь всё это лишь жалкая игра чувств, от коих он огородил себя много лет назад, но Фролло не мог покинуть усадьбу, пока ничтожные ладони обнимали хрупкое тело девушки, пока Элисон искренне смеялась, смотря на оливковую кожу посла. Клод с отвращением осознавал, как внутри него беспорядочно скитается целый ураган эмоций, бесстыдно разрушающий его и без того истерзанную душу. Он ощущал как вены на его шее надуваются от ярости, что лишь набирает обороты.

========== Часть 12 ==========

Ощутив лодыжками землю, Элисон засмеялась ещё громче прежнего и крепко сжала плечи посла, пытаясь преодолеть сопутствующее головокружение. Улыбку на лице вызывал нежный, будто бы бархатный мужской смех, что ласкал её уши.

Приятным теплом по телу разносилось чувство радости, так по-юношески дурманящее голову. Они просто смеялись так искренне, как дети, незнающие взрослые заботы, и с трепетом смотрели друг на друга.

Ей нравились его глаза. Они были настолько черны, напоминали догорающие угли яркого, согревающего пламени. В них было столько тепла, столько чувств, что девушка даже не пыталась прятать свой зелёный взгляд, а просто наслаждалась очередным моментом, когда он был рядом. Мадмуазель Бадлмер нравилось ощущать его сильные, горячие руки, крепко сжимающие её талию. Чувствуя его прикосновение, она знала, что он не отпустит её, она не упадёт. Он не позволил бы ей упасть.

Брюнетка не могла перестать завороженно смотреть на Джентиле. Он дарил ей желанные эмоции. Впервые за долгое время она чувствовала себя настоящей девушкой, которую любят и безмерно восхищаются, как и положено восхищаться мужчине юным, очаровательным и безмятежным поведением дамы. Она даже стала забывать, как ещё неделю назад подавленно перебирала клавиши клавикорда, пытаясь убрать образ седоволосого мужчины из головы.

Как только Элисон перестала смеяться, Джентиле заботливо заправил локон чёрных волос девушки за ухо и чуть приблизился к её лицу, почти ощущая как трепетно стучит маленькое сердце юной особы.

– Вы прекрасны, – осторожно прошептал Бертольдо, рисуя тёплой рукой узоры на её холодной щеке, – Я был бы самым счастливым человеком на свете, если…

– Элисон Теа Бадлмер, – речь мужчины прервал Айзек, что появился в дверях усадьбы.

Услышав голос брата, юная особа моментально отошла от спутника и тут же её лицо залилось краской смущения. Она даже представить не могла, что юноша уже вернулся от своей очередной пассии и увидел сестру настолько близко к послу.

– Ваше посольство, – русая голова лорда насмешливо поклонилась, а правая рука отошла в сторону, – Прошу к столу!

– Кажется, у вашего брата есть свойство появляться в ненужное время в ненужном месте, – прошептал брюнет, вспоминая события бала. Он озадаченно поджал губы и взглянул на девушку.

– А ещё у меня замечательный слух, – Бадлмер уже собирался вернуться внутрь усадьбы, но на мгновение он остановился, – Совсем забыл… У нас важный гость, – голос его вдруг обрёл возвышенный тембр, что случалось лишь в тот момент, когда он пародировал Хайвэла, – Поэтому советую вам в сию минуту пройти к столу.

***

Как и положено католической семье, ужин начался с молитвы, благодарности за «дары, что вкушать будем». После чего он был обречён на почти гробовую тишину, которую лишь изредка прерывал Айзек, от природы неспособный держать рот на замке длительное время. Клод сидел по правую сторону от Хайвэла, то и дело ловя добродушный голубой взгляд в сторону посла.

Сам же судья даже не обращал внимание на Джентиле, который, к слову, сидел напротив него и лишь изредка боковым зрением посматривал на юную девушку. Она явилась на ужин с тем же счастливым лицом, сопровождающим её ещё с сада. Зелёные глаза почти не отрывались от своей тарелки и лишь изредка поглядывали на чёрные кудри Бертольдо, что с той же теплотой одаривал её мимолетным взором. Элисон не удосужилась поприветствовать Фролло, чем, конечно же, вызвала недовольство Хайвэла, но позабавила гостя. За всё время трапезы она ни разу не посмотрела в его сторону, но это было не безразличие, а очередной приступ гордости.

– Посол Джентиле, – тишину решил развеять резвый голос Айзека, чей предвкушающий взор пал на гостя, – Как вы относитесь к охоте?

– Мне довелось услышать весьма интересную историю о ваших взаимоотношениях с охотничьими собаками, – с неким величием в голосе произнёс судья и отложил столовые приборы в сторону.

– Если ему чужда охота, – в диалог решила вступить Элисон. Она направила недовольный взгляд на брата, что уже готовился залиться звонким смехом, – это вовсе не делает его плохим или ограниченным человеком.

– К моему великому сожалению, у меня нет времени на охоту в силу высокого чина, что я занимаю, – Бертольдо обвёл глазами всех присутствующих, – Занятость посла совершенно не оставляет время на развлечения.

– Гораздо лучше преуспеть в единственном деле, чем упустить все и сразу, – Поддержку мужчине оказал Хайвэл, что задумчиво почесал бороду.

– Я впечатлён вашими переговорами с турками, в итоге которых была разорена крепость Отранто, – Фролло не решил заканчивать начатое, замечая на себе недовольный зелёный взгляд, которого он достаточно долго добивался, – У вас явно выраженный талант к переговорам.

– Прошу учесть то, что конфликт с Османской империей произошёл два года назад. Я научился многому с тех пор. – он несколько выждал, – К тому же переговоры в большинстве своём играют достаточно маленькую роль, особенно если дело касается турков.

– Людям с невысоким интеллектом свойственно отрицать тот факт, что решения, принятые ими, ошибочны – уверенно заявил судья, сложив руки перед собой, – Так же, как и таланты, которыми они себя наделяют. Ограниченность их даёт ложную уверенность в своих силах. Всегда думают, что они лучше других понимают происходящую ситуацию. Вдобавок ещё умудряются отчаянно отстаивать свою глупость и тщеславиться полученным чином, – не успел мужчина закончить свою речь, как брюнетка встала из-за стола и, не проронив ни слова, удалилась из комнаты, – Позволь мне, – Клод жестом остановил лорда, что собирался пойти вслед за девушкой.

***

Судья достаточно хорошо знал усадьбу и поэтому ему не понадобилось много времени, чтобы найти девушку. Она стояла на веранде, облокотившись тонкими ладонями о деревянный поручень. Голова её была приподнята к верху, а тощее тельце заметно дрожало от чрезмерно быстрого дыхания.

– Вам кажется это смешным? – опечалено поинтересовалась Бадлмер, – Вам доставляет удовольствие издеваться над людьми? – речь её была прерывистой, а голос с каждым словом становился все более тихим.

Вытянутое лицо Клода на мгновение расплылось в собственном величие, но он так и не проронил ни слова, лишь медленными шагами приблизился к Элисон. Мужчина даже не собирался скрывать своё удовлетворение сложившейся ситуацией, все же он остался на ужин только для того, чтобы нарушить идиллию, царившую между двумя юными людьми.

– Я пыталась вас понять, – продолжила она, – но ваши действия невозможно подчинить каким-либо мотивам.

– Тебе известен мой мотив, просто юное сознание отрицает его, – ледяной голос Фролло, заставил девушку обернуться в его сторону, – Я хорошо знал Виктора, он бы не одобрил даже мимолётную связь с послом.

– Отец бы не позволил кому-либо разговаривать подобным тоном со своим гостем.

– Виктор бы не пригласил в дом человека, хотя бы немного похожего на Джентиле, – Клод осторожно дотронулся до подбородка девушки и провёл по нему большим пальцем, тем самым открывая дивную тонкую шею. Он настойчиво приподнял маленькое лицо, вынуждая брюнетку хотя бы на мгновение взглянуть на него, – Ты выбрала не того человека, – его губы растянулись в уставшей, спокойной улыбке, а глаза смотрели с некой издёвкой, внимательно с еле уловимой, такой привычной и свойственной ему иронией.

– Если вы и вправду знали моего отца, тогда имейте же хоть каплю уважения к его единственной дочери! – голос её сорвался на крик, а взор приобрёл нездоровый блеск.

Судья удивлённо смотрел в мокрые глаза, которые стали заметно темнее. В них словно горели тысячи язычков яркого пламени, заставившие его невольно отстраниться от брюнетки. Зрачки её расширились настолько, что зелёной радужки было уже совсем не видно, но они, как казалось, смотрели в самую душу. Дыхание судьи перехватило. Оно сбилось в груди и застыло в горле огромным тяжёлым комом, пульс неприятно бил по вискам и затуманивал сознание.

– Надеюсь, вы получили то, что желали, – она с силой оттолкнула ладонь мужчины и направилась в сторону сада, попутно пытаясь остановить обжигающие слёзы, что беспорядочно катились по бледным щекам.

========== Часть 13 ==========

– Я прошу вас перестать, – тишину в комнате нарушал порывистый голос Элисон, – Я умоляю вас…

– Тише, тише, – Фролло ещё сильнее приблизился к девушке и, положив холодную ладонь на алые, пересохшие от страха губы, на мгновение прикрыл глаза.

Вскоре мужчина наклонился и осторожно, словно боясь спугнуть жертву, провёл носом в районе обнаженной ключицы. Он вдыхал приторный аромат девичьей кожи, что пошло дурманил сознание, тёрся словно кот о мягкую, тонкую человеческую оболочку.

Забавно. Перестать. Судья задумчиво повторял одно лишь слово, пытаясь распробовать его на своём языке, будто бы желал понять его значение. Он ощущал горячие слёзы, бегущие по бледным щекам и останавливающиеся на его ледяной руке. Кажется, сердцебиение его увеличивалось с каждой каплей, небрежно падающей с её лица на каменный пол.

Боже! Как же она ещё юна и наивна. Зелёные глаза так трусливо смотрели на него, моля о свободе. Она пыталась что-то сказать, отчаянно раскрывая тонкие, горячие губы, что лишь разжигали желание в его теле. Как сильно бы не старалась брюнетка, но слышно было лишь неразборчивое мычание и безнадёжные всхлипы. Такая маленькая и беспомощная.

– Перестать, – в очередной раз повторил седовласый мужчины и распахнул карий взгляд, – Я ведь ещё ничего не сделал.

В этот же момент Фролло резко схватил руки девушки и со всей своей силы прижал её маленькое тельце к каменной стене. Он обездвижил её. Элисон лишь испуганно смотрела в глаза судьи, что обрели единый цвет догорающих углей. Они недовольно поблескивали в свете факелов, лишь немного освещающих комнату, его напряженные веки сместились вниз, а ноздри заметно расширились. Клод до такой степени сжал руки девушки, что с её уст обязан был сорваться пронзительный вопль, если бы не жадная холодная ладонь Фролло.

Освободив девичьи губы, он крепко сжал челюсть брюнетки, заставляя кожу вокруг побелеть от напористых пальцев. В очередной раз судья приблизился к её лицу и остановился лишь в паре сантиметров от пылающих уст. Он предвкушающе заглянул в её испуганные глаза. Она напоминала жалкого кролика, загнанного умелым охотником в угол.

Сейчас, когда Элисон отчаянно смотрела на мужчину, он был счастлив, как маленький ребёнок, получивший заветный подарок. В зелёном взоре он видел лишь своё отражение, свои седые волосы и безумный карий взгляд. В этот момент он являлся для неё целым миром и ему было абсолютно наплевать, что она была против. Он искренне жаждал быть её Вселенной, чтобы трепет её маленького сердца, еле заметная дрожь юного тела были его и только его.

Зная, что девушка не посмеет убежать, он расслабил хватку и приподнял маленький округлый подбородок. Теперь более нежно, почти заботливо. Он ощущал каждое лёгкое подергивание её тела. Аристократка не пыталась сопротивляться, но не потому что желала с ним одного, она знала, что ничего не может сделать с ним, с его желанием.