Текст книги "This means War (СИ)"

Автор книги: G.S.Winchester

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Сейчас мне всё кажется до невозможности правильным. Даже если весь мир нас не простит, я готова переступить через все правила на свете. Я небо готова разбить, лишь бы навсегда остаться в этом мгновении, в теплых объятиях Зейна, чувствовать его руки на своем теле и вдыхать парфюм с нотками кедра.

– Я тоже, – едва слышно шепчу я в ответ.

Громкий стук в дверь заставляет меня вздрогнуть. Дверная ручка дергается несколько раз, прежде чем я слышу голос Пейдж:

– Скай, Жаннет сказала мне, что ты пошла в свою комнату. Ты очень нужна мне, могла бы ты спуститься?

Тяжело вздохнув, Зейн прикрывает глаза и прислоняется своим лбом к моему.

– Не отвечай, – шепотом просит он.

– Я должна, – не без сожаления шепчу я в ответ. – Сегодняшняя ночь особенная для Пейдж, это ее любимый день в году. И мне надо рассказать ей о том, что Гарри внес сбор за Хэллоуин от лица Каппы, пока она не наделала глупостей.

Протянув руки, обнимаю парня, смыкая пальцы за его спиной, и понимаю, что совершенно не желаю отпускать Зейна. Прикрываю веки и утыкаюсь носом в его шею, вдыхая аромат парфюма, который заставляет мою голову кружиться.

– Скайлер, – тихо произносит он, то ли умоляя, то ли проклиная меня.

– Знаю, что была резкой с тобой, – слышу, как Харрис прислоняется к двери, – но ты знаешь, как для нас важен этот день. Мы планировали его весь год вместе, и я даже не представляю, как всё провернуть без тебя. Точнее, без тебя всё будет совсем не так, пожалуйста, Скай.

Вспоминаю, как мы с Пейдж действительно планировали этот день вплоть до самых мелочей, даже на летних каникулах мы созванивались, чтобы обсудить новые идеи. Тогда между нами всё было хорошо, без глупых ссор.

– Спущусь через пару минут, – отвечаю я подруге, а Зейн со вздохом прислоняется лбом к моему плечу, а затем и вовсе откидывается на спину. – Прости, – шепчу я, – встретимся на улице среди ночи. Я буду в чёрной толстовке с капюшоном.

– Как и все в кампусе.

– Тогда никто не обратит на нас внимание, правда? – с улыбкой спрашиваю я.

========== Часть 11 ==========

– Что у тебя там такого срочного? – спрашиваю я у Пейдж, открывая дверь в её комнату.

Увидев на подруге толстовку, темные спортивные штаны и найки, выдаю смешок, потому что слишком уж непривычно видеть Харрис не на шпильках и наряженной в узкое платье, а в спортивной экипировке.

– Закрой дверь, – шепчет она в ответ, натягивая капюшон на голову. – У меня план века! – Пейдж хлопает в ладоши и присаживается на белый пуфик перед зеркалом.

– Почему мне внезапно стало страшно? – усмехнувшись, плюхаюсь на застеленную покрывалом кровать и, натянув рукава на кисти рук, наслаждаюсь мягкой флисовой тканью толстовки.

– На сегодняшнюю ночь помимо того, что нам нужно разукрасить воду в бассейне и облить медом все ручки в кампусе, – сняв капюшон, подруга вглядывается в своё отражение и берёт с поверхности светлого трюмо расческу, чтобы расчесать рыжие локоны, – нам придется провернуть кое-что в действительности масштабное.

– Хочешь убить Хорана? – улыбнувшись, мечтательно спрашиваю я, глядя в потолок.

Хочу, чтобы побыстрее началась операция по приготовлению розыгрышей, потому что не могу избавиться от мыслей о том, что скоро я вновь встречусь с Маликом, и от этого моя улыбка становится ещё шире, и я уверена, ещё дебильнее.

– Завтра общины рассылают официальные приглашения вступившим. Мы их подменим, и в устрицу вступят настоящие ботаники и отшельники.

– Ребята извинятся перед этими парнями и позже разошлют настоящие приглашения, – пожимаю плечами. – В чём смысл?

– Смысл в обманном манёвре. Так мы отвлечём Стайлса от эпицентра беды. Кто знает, – отложив расческу, Харрис берется за тюбик прозрачного блеска, – может, завтра он уже не будет не только президентом Сигмы, но и вообще студентом.

Эта фраза звучит как выстрел. Приподнявшись на локтях, с испугом смотрю на подругу.

– Прежде чем ты озвучишь свой коварный план, ты должна знать, что Гарри не причастен к вечеринке в честь Хэллоуина…

– Ну конечно, – фыркнув, Пейдж проводит кисточкой по губам, оставляя на них блестящую дорожку.

– Просто выслушай меня внимательно, хорошо? – сев на кровати, выставляю ладони вперед и ощущаю себя переговорщиком, а Харрис сейчас в роли террориста на борту самолета.

– Гарри этого не делал, это всё дело рук сплетницы. У неё есть кое-что на него, в общем, – отмахиваюсь, – это не важно. Важно то, что Стайлс внёс деньги в фонд пожертвования от лица Каппы.

Пейдж замирает, и я вижу, как напрягаются мышцы её спины. Она медленно поворачивается, и в серых глазах цвета меди читается неприкрытое недоверие.

– Просто поверь мне на слово, пожалуйста.

– Зачем сплетнице делать это? И с чего бы вдруг дебилу-Стайлсу врубать мать милосердия и помогать нам?

– Сплетница знает, что мы её ищем, она хочет поссорить нас, Пейдж. Сигма и половины плохого из того, что было, не делала.

– И что у нее есть на Гарри?

Не думаю, что могу рассказывать о той фотографии и как Гарри беспокоится о том, что это пойдет в его личное дело и тем более, если эта история дойдет до его отца. Не знаю, что будет делать с этой информацией Пейдж, поэтому просто опускаю взгляд, снимая невидимые пылинки с мягкой ткани своих спортивных штанов.

– Отлично, – усмехнувшись, Харрис потирает подбородок, – ты не доверяешь мне?

– Доверяю, но это не мой секрет.

– Хорошо. Ты своими глазами видела подтверждение того, что Гарри внес эти деньги от нашего имени?

– Ну, нет, – пожав плечами, перевожу взгляд на свои пальцы, которые вспотели от волнения. – Но ты сама можешь убедиться в этом завтра утром в регистратуре.

– Это тебе Гарри так сказал? – после того как я киваю, подруга хмыкает. – Милая, я знаю, что ты всегда предпочитаешь видеть в людях только хорошее. Стайлс запудрил тебе мозги, и всё, что он сказал насчет фонда – вранье, завтра ты сама в этом убедишься. Он просто-напросто перестраховался, чтобы сегодня мы ничего не предприняли.

– Что ты задумала, Пейдж? – с бьющимся сердцем спрашиваю я, двигаясь ближе к краю кровати.

Вздохнув, подруга поднимается со своего места, чтобы присесть рядом со мной.

– Ты моя лучшая подруга, Скай, но я уже не знаю, могу ли доверять тебе, – вскинув брови, она внимательно вглядывается в мои глаза. – Ведь могу?

Честно? Уже не знаю. Не знаю, доверяю ли я сама себе, не то что кому-то.

– Послушай, – протянув руку, она сжимает мою ладонь и посылает мягкую улыбку. – Я вижу, что ты запуталась. Но мы дружим уже не один год, Скайлер, и я ни разу не подводила тебя. Порой я бываю резкой, но меня обязывает статус. Я всегда действую в интересах нашего сестринства. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты мне доверилась. Твоё мнение о мальчиках из Сигмы поменялось за пару дней, но перед этим были годы войны с ними.

Ощущаю собственное бессилие и не в силах ничего сказать, я просто киваю.

– Скажу сразу, я не верю ни единому слову, что слетают с губ Стайлса и его подпевал. Они сделали нам очень много плохого. Это же Гарри, Скай, ты помнишь? Стайлс, который ненавидел само наше существование. Он не упускал возможности опозорить нас при любом удобном случае. Он неоднократно нарушал правила, и сегодня мы сделаем то же самое.

– Что именно ты хочешь сделать?

– Флаг, который Сигма каждый год вывешивает у главного корпуса. Мы снимем их на видео и пошлем декану, посмотрим, что он с ними сделает. Как минимум, Стайлса лишат членства в клубе.

Эта информация выплескивается на мою голову как ведро холодной воды. Гарри будет там не один, он будет там с Зейном, но если даже он был бы один, после того, как он поступил с фондом – это несправедливо.

Выдернув ладонь из руки Пейдж, я подскакиваю с места и, запустив пальцы в волосы, прохожусь по комнате.

– Ты не можешь этого сделать.

– Почему? Это ответ за Кассандру, её отчислили по их вине, помнишь? Либо Стайлс, либо Малик, кто-то из них должен ответить за это.

– Давай по-честному, Кассандра была жестокой и чокнутой стервой, которая спала с молоденьким преподавателем! Это её вина.

– Если ты вдруг забыла, она была и всё еще остается нашей сестрой, – тяжело сглотнув, Пейдж покачивает головой. – Не вздумай повторить это при ком-нибудь из девочек, я не смогу прикрывать твою псевдо-дружбу с Сигмой вечно.

– Господи, Пейдж, да услышь ты меня наконец! Тебя ослепила месть. Но дело не в чертовых войнах между общинами, а в том, что кто-то пытается поссорить нас. Мы все пешки на игральной доске сплетницы, а ты подыгрываешь. Почему ты ни разу, как президент сестринства не вышла на нейтральный диалог с Гарри? Почему мы вечно воюем? – я, как в лихорадке, меряю комнату шагами, а потом опускаюсь на подоконник и, тяжело вздохнув, заглядываю подруге в глаза. – Ты не устала воевать и жить по правилам? Почему мы сами не можем диктовать новые правила? Сейчас мы в настоящем, может уже пора перестать жить по уставу призраков из прошлого?

Пейдж замолкает, и я вижу ее внутреннюю борьбу. Она уже знает, что я права, но почему-то противится этому. Не удивлюсь, если подруга проворачивает этот план по накрутке сплетницы, потому что у той есть на нее компромат. У Пейдж много секретов.

Как только я хочу спросить об этом Харрис, она наконец подает голос:

– Боже, ты меня отчитываешь, – крепко зажмурившись, она трет пальцами переносицу и после минутного молчания, наконец, поднимает на меня взгляд. – Хорошо, ты права, но глобальные перемены не происходят по щелчку пальцев. И ты так уверена в том, что Стайлс святой?

– Да, он придурок, зачастую несет всякую ересь и действует не подумав. Но я уверена в том, что он не заслуживает того, что ты хочешь с ним сделать. Может, мы хоть раз поступим так, как предлагаю я? Просто доверься мне.

– Ладно, – хлопнув ладонями по бедрам, Пейдж поднимается с места. – Я скажу девочкам, чтобы не снимали парней на камеру.

– Ты серьезно? – удивленно спрашиваю я, хлопая ресницами и не веря в то, что мне удалось до нее достучаться.

– Да, ты мой голос разума. В этот раз сделаем по-твоему, – она с улыбкой расставляет руки в стороны для объятий, – иди сюда.

***

Когда переступаю порог комнаты Пейдж, то меня не покидает внутреннее чувство того, что она всё равно поступит так, как и задумала. Меня пугает то, что мы с ней больше не можем доверять друг другу, это неправильно, и на душе как-то неспокойно. Чувство, будто в легких натянута колючая проволока, по которой бежит электрический заряд.

Харрис попросила меня проследить за окраской воды в бассейне, но я и думать об этом не могу. Поэтому брожу по комнате и смотрю на телефон, который лежит и призывает поступить так, как того хочет сердце. А оно хочет предупредить мальчиков и перестраховаться лишний раз.

Сделав два решительных шага вперед, подхватываю телефон, чтобы написать Зейну.

Я: Не вывешивайте сегодня флаг у корпуса, чувствую, что что-то пойдет не так. Наше сестринство может здорово налажать.

Я: Малик, не время игнорировать мои сообщения. Вы с Гарри под угрозой, я не хочу, чтобы вы попали в неприятности. И прежде, чем ты спросишь в своей дурацкой манере, отвечу сразу – да, я переживаю за тебя.

Между отправленными мною сообщениями проходит промежуток в десять минут, и за это время я уже успела вернуться к детской привычке и принялась грызть ногти. Зейн не отвечает, и мне кажется, что его уже отчислили, а потом увезли далеко-далеко под конвоем, ну, а Стайлс, разумеется, уже отправлен к себе домой – в преисподнюю.

Набираю Малику, но его телефон выключен. Черт, он же говорил, что мобильник садится, потому что половину дня играл в «Кэнди краш», геймер долбаный.

Скрепя сердце, звоню Стайлсу, не думала, что этот день вообще когда-нибудь настанет. Но Гарри, видимо, тоже занят чем-то более важным, потому что меня встречают только монотонные гудки.

Девочки стучатся в дверь, прося меня поторапливаться. В этот момент на телефон приходит сообщение, я уверена, что это Зейн или Гарри. Но это послание от кое-кого другого.

GossipOfThe_BloomsburgUniversity: Свой среди чужих и чужой среди своих. Что скажешь об этой заезженной фразе, Скай? Можешь предупредить своих новых друзей и предать старых, а можешь сделать наоборот. Кого спасешь при условии того, что на кону твоё место в сестринстве? Сейчас ты стоишь на краю пропасти, так куда шагнешь: вперёд или назад?

Смотрю на экран, не веря своим глазам. Она что, следит за мной?

– Пошла ты! – гневно выплевываю я, глядя в экран, а затем с брезгливостью бросаю телефон на кровать.

Теперь я не сомневаюсь в том, что должна сделать. Натянув кроссовки, сбегаю вниз по лестнице и, минуя радостно вопящих девчонок, выбегаю на улицу. Ночной воздух придает немного спокойствия, но ненадолго. Кажется, что за мной следят, но на деле это куча снующих по улице студентов с капюшонами на головах. Натянув свой пониже на глаза, я точно так же сливаюсь с толпой.

Останавливаюсь на углу дома Альфы и не успеваю перевести дух, как дверь их дома открывается, и на крыльце появляются несколько смеющихся парней. Так, в принципе я могу подойти к ним и просто попросить их позвать Малика, да? Ведь он днём сделал то же самое, правда услышал от Пейдж парочку нехороших слов. Зейн сделал это, значит, и я смогу.

К дому подходят еще две фигуры, их лица скрыты под капюшонами, но слышится женский смех. Парни на крыльце затихают, а потом раздается несколько глухих хлопков. Девчонки визжат, срывая со своих голов капюшоны, а я тактично прячусь за изгородью пожелтевших кустов.

– Охренели?! – узнаю голос Элисон из Гаммы, по ее темной толстовке расползлось несколько огромных ярких, неоновых пятен. – Вы тут решили в пейнтбол среди ночи проиграть, придурки?

– Простите, девчонки! – доносится голос Хорана, а затем и общий хохот парней. – Мы тут кошек поджидаем, приказано стрелять во всех особей женского пола, которые вздумают приблизиться к нашему дому. Мечтаю поймать Пейджер.

– Когда вы пойдете вывешивать флаг? – спрашивает Сабрина, аккуратно снимая толстовку через голову и стараясь не испачкаться зеленой краской, уже въевшейся в ткань. Оставшись в одной футболке, она трет живот, а затем посылает недовольный взгляд, адресованный парням. – Кстати, у меня будет синяк!

– Еще раз прости. Пойдем чуть позже, я тут придумал игру: «Пристрели кошку». У каждого свой цвет, выигрывает тот, чьего цвета будет больше на толстовках Каппы.

– Серьезно? – вскинув брови, шепчу я сама себе под нос и покачиваю головой. – Да вы, блин, издеваетесь!

Девчонки уходят, а я так и остаюсь прятаться в кустах. Наклонившись, упираюсь ладонями в колени и раздумываю над дальнейшими действиями. Сижу тут как нищий папарацци в засаде. Гребанный Хоран, только в его долбанутую голову могла прийти идея о красочном расстреле Каппы в ночь примирения.

Смело бежать на крыльцо, как воинственный Рембо, я не планирую, поэтому обхожу дом со стороны, попутно собирая царапины от острых веток. Задний двор, как я и предполагала, тоже забит парнями, и чего они не идут расставлять мышеловки и заливать клеем замочные скважины?

Внимание привлекает маленькое стеклянное окошко в самом низу основания дома, которое принадлежит подвалу. Отлично! Вообразив себя спецагентом, быстренько крадусь к этому оконному проему, по началу даже хочется грациозно перекатываться по газону с ловкостью кошки, но я решаю не выпендриваться, ну и не выглядеть глупо.

Присаживаюсь на корточки, чтобы разглядеть, что находится в подвале, но там так темно, что мне не обойтись без фонарика. Хлопаю ладонями по карманам в поисках телефона, но вспоминаю, что оставила его на кровати. Супер! Когда там премия «Везунчики года»?

Хреновый из меня агент.

Встав на колени, толкаю вперед пыльную раму ладонью, и, на удивление, она очень легко поддаётся. Заглядываю внутрь, но всё равно ничего не вижу. Я даже не знаю, как буду действовать, когда попаду внутрь и что буду говорить, если меня поймает киллер-красочник Найл.

Прикрыв глаза, делаю несколько глубоких вдохов и ложусь на живот, просовывая ноги в прямоугольный вырез. Такое чувство, что я лезу в пещеру к дракону на верную смерть.

Когда мое тело уже на большую половину внутри, а ребра больно режет от острого выступа, то я всё равно продолжаю держаться и упираться локтями в оконный проем, боясь опуститься вниз. Пытаюсь ступнями нащупать пол, но его нет. А вдруг здесь вообще нет пола? Вдруг это черная дыра, куда мальчики из Альфы приносят в жертву девственниц? Хотя тогда я не совсем подхожу для роли жертвы.

Мышцы на руках сводит от напряжения и, не выдержав, задерживаю дыхание, и, крепко зажмурившись, прыгаю вниз. Приземляюсь я с глухим звуком, словно упал мешок картошки, а не гламурный спецагент Эванс. Немного покряхтев, поднимаюсь на ноги и отряхиваю ладони о штанины.

Резкий луч света в глаза настолько ослепляет, что приходится инстинктивно прикрыть пальцами веки и тут же отвернуться.

– Эванс? – слышу я хриплый голос Гарри. – Какого хрена ты здесь делаешь, гребаная Нэнси Дрю?

– Пытаюсь спасти твою мерзкую задницу, – отвечаю я, потирая веки и пытаясь тем самым избавиться от мелькающих вспышек и разноцветных пятен, всплывающих перед глазами.

– Ты не права, у меня довольно-таки неплохая задница.

– Мы можем больше не уделять внимание твоей заднице?

– Ну, а чьей еще, не твоей же.

Глаза наконец привыкают к темноте, и Стайлс больше не светит мне в лицо, что не может не являться плюсом. Оглядываю свои ладони, которые покрылись легкими ссадинами, пока я пыталась плавно приземлиться.

Перевожу взгляд на Гарри, он, что и следовало ожидать, стоит напротив в темной толстовке и держит пневматическое оружие с краской и прикрепленным к нему фонариком, прицеливаясь в мою грудь.

– Попалась, – с улыбкой бормочет он, вскинув брови. – Думала, что мы настолько тупые, что оставим окно в подвал открытым? Это ловушка, деревня.

– Ты мог прикончить меня сразу, – вскидываю ладони вверх. – И сам ты деревня.

– Да вот узнал тебя по огромной заднице и кряхтению, решил, что замочу, глядя прямо в глаза.

– Так чего ждешь? – улыбнувшись, пожимаю плечами.

– Наслаждаюсь моментом, – немного помолчав, Стайлс тяжело вздыхает и откладывает свое смертоносное оружие в сторону, а затем протягивает руку вверх и дергает за шнурок.

Над моей головой загорается тусклая металлическая лампа, которая со скрипом качается из стороны в сторону, словно маятник, освещая тёмное помещение. С таким же успехом можно было зажечь свечу, от нее света и то больше, да и при том она не будет издавать неприятный жужжащий звук, как эта старая лампочка.

Оглядываю помещение и вижу недалеко от меня очертание настольного футбола, потрепанный диван и парочку кресел. У стены стоят стеллажи с хлопьями, чипсами и прочей ерундой. А дальше бочки с пивом для вечеринок.

– Что задумала? – спрашивает Стайлс, присаживаясь на подлокотник, видавшего на своем пути много, дивана.

– Я здесь с благими намерениями, – подхожу к игральному столу и хватаюсь за пластиковый рычаг. Поворачиваю стержень по кругу и наблюдаю за тем, как маленькие фигурки футболистов крутятся, словно мясо на вертеле. – Не ходите сегодня вывешивать флаг.

– Почему?

– Я не уверена, что произойдет что-то плохое, но лучше перестраховаться и не делать этого. В общем, это дружеское предостережение.

Гарри смотрит на меня какое-то время, а затем поднимается с места и встает с противоположной стороны стола.

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – тихо отвечает парень. – Но ты же понимаешь, – Стайлс берётся за рычаг и посылает крошечный футбольный мячик на мою сторону поля, – насколько серьезно и рискованно то, что ты сейчас делаешь?

– Рискованно то, что среди ночи я пришла поиграть в футбол с врагом номер один в самое сердце его логова с ужасным освещением? – пытаюсь отшутиться и отправляю мячик на сторону Гарри.

– Эванс, – он тяжело вздыхает и упирается ладонями в край стола, – я уже говорил о том, что ты не умеешь шутить? Так вот ещё ты не умеешь шутить вовремя. Это, знаешь ли, – пожимает плечами, – тоже искусство. Этому нельзя научиться, с этим талантом рождаются.

– Будешь меня судить? – спрашиваю я, поднимая взгляд.

– Нет, просто хочу понять.

– Сейчас я делаю то, – натянуто улыбнувшись, пожимаю плечами, – что считаю правильным на данный момент.

– Но ведь ты даже не знаешь, случится ли что, и всё равно пришла?

– Ну, я же здесь. Вот и ответ на твой вопрос.

– Ты смелее, чем я думал, – хмыкнув, Гарри следит за тем, как я безуспешно пытаюсь загнать мячик в его ворота. – И играешь хуже, чем я думал.

Издав смешок, хватаю крошечный мяч пальцами и вручную закатываю его в ворота.

– Но ты ведь здесь, не только потому, что считаешь это правильным, – скрестив руки на груди, он облокачивается бедром о край стола. – Ты здесь потому, что испытываешь симпатию к кое-кому.

– Как ты догадался, что я всей душой влюблена в Найла? – вскинув брови, посылаю парню улыбку.

Гарри смотрит мне в глаза, а потом издает смешок.

– Ну вот, твои шутки становятся чуть лучше.

– Стайлс! – слышится крик Хорана сверху.

– Вот черт! Я не настолько люблю его, чтобы столкнуться с ним лицом к лицу! – в панике начинаю крутиться вокруг себя, ища взглядом убежище. – Что мне делать?

– Если он увидит тебя здесь, то раскрасит с головы до ног, – Гарри подталкивает меня в спину к окну, через которое я влезла. – Давай! – обхватив за талию, он поднимает меня к прямоугольному проему, но тут я слышу как дверь открывается.

Стайлс резко опускает меня на ноги, да так, что удар пяток об пол отдается в виски. Хочется громко материться, но я боюсь, что Найл в ту же в секунду зальет меня краской, попутно оставляя синяки на теле от удара шариков с краской.

Тяжело топая, Хоран спускается по деревянным ступеням, и моё сердце уже готово провалиться под землю от страха. Гарри прижимает меня спиной к стене и натягивает на голову капюшон, чуть ли не по самый нос.

– Черт возьми, – шепчет он, опуская ладони на мои щеки, – мне потом придется помыть себе рот с мылом.

Я ничего не вижу, но в следующую секунду остро ощущаю, как тёплые губы Стайлса впиваются в мои. От удивления широко распахиваю глаза, но под капюшоном это вряд ли кто-то заметит. Ладони саднит от царапин, но я цепляюсь в предплечья Гарри, чтобы оттолкнуть, но потом осознаю, что он делает это не от особой симпатии ко мне, а для того, чтобы помочь, поэтому просто изо всех сил сжимаю мягкую ткань его толстовки в своих пальцах, считая длинные секунды.

Сделки с дьяволом обычно заключаются поцелуем, это же не значит, что сейчас я продаю душу? Пусть даже и за свое спасение.

– Воу, – Хоран усмехается, – ты уже нашел с кем поразвлечься?

– Вроде того, – отстранившись, произносит Стайлс. Он поворачивает голову и прижимает меня к себе, а я в ту же секунду прячу свое лицо, уткнувшись в его грудь. – Что у тебя там случилось?

– Поймали французскую кошку с пачкой липовых приглашений в Сигму. Она пыталась пробраться к нам в дом через главный вход. Тупица.

О боже, Жаннет! Бедная.

– Ну облейте её сиропом и посыпьте перьями, будет не кошка, а курица, – Стайлс пожимает плечами, а я щипаю его за бок, намекая на то, что он мой должник. Гарри едва заметно вздрагивает, а затем издает смешок. – Хотя ладно, отпустите кошачьего Наполеона, пусть бежит на свободу и передаст остальным, что игра началась.

Как только Найл уходит, я вытираю губы рукавом кофты и, прикрыв веки, прислоняюсь спиной к стене, пытаясь восстановить ровное дыхание и сердцебиение.

– Ну и жесть, – тихо произносит Стайлс на выдохе.

Открываю глаза, парень стоит напротив, уперевшись руками в стену по обе стороны от моей головы.

– Это еще слабо сказано, – отвечаю я. Гарри долго сканирует мое лицо своим взглядом, отчего мне становится не по себе и хочется раствориться в стене за своей спиной. – Чего ты так смотришь?

– Жду.

– Чего?

– Ты в детстве читала сказки?

– Знаешь, – усмехнувшись, покачиваю головой, – меня всё больше поражает логичность в последовательности нашего диалога.

– В сказках принц целует лягушку, и та превращается в прекрасную принцессу. Вот, – пожимает плечами, – жду, когда ты в нее превратишься.

– Ага, только ты не учел, что сам чертов лягушонок, а никакой не принц.

– У тебя случайно нет святой воды? – спрашивает Гарри, вскинув брови. – Мне срочно нужно прополоскать рот.

– Если ты будешь полоскать рот святой водой, то расплавишься, Сатана несчастный.

Уголки его губ приподнимаются в подобии улыбки. Не выдержав, я издаю смешок, а затем и сам Стайлс начинает смеяться. Если бы мне рассказали эту историю в начале учебного года, я бы плакала, но сейчас почему-то слезы появляются лишь от смеха.

***

– Вы бы видели, как кричал философ, наступив на мышеловку! – со смехом вспоминает Алиша, когда мы встречаемся в столовой на перерыве, остановившись с подносами у стола раздачи.

– А в спортивном зале натянули веревки и закидали всё туалетной бумагой, – рассмеявшись, Жаннет последней расплачивается за еду, и мы направляемся к столику.

– Сигма вчера так и не вывесила флаг, – задумчиво произносит Пейдж, гоняя вилкой листы салата по тарелке.

– Декан, наверное, до сих пор не может поверить в своё счастье, – с натянутой улыбкой пожимаю плечами.

– И всё равно странно, что они нарушили традицию, – Харрис поднимает на меня взгляд, а я тут же опускаю свой в стакан с апельсиновым соком.

– Думаю, что они были заняты тем, что пытались раскрасить нас во все цвета радуги, – предполагает Жанни. – Вчера мне хорошенько досталось. Я принимала душ четыре раза, чтобы смыть краску с волос!

– Да чтоб этот херосос провалился, – Алиша с улыбкой треплет подругу по плечу. – Мы придумаем, как отомстить.

Со всех сторон звенят мобильники, принося своим владельцам оповещения. И это значит только одно: сплетница снова в деле.

GossipOfThe_BloomsburgUniversity: Привет всем проказникам. Эта ночь была полна шалостей, но вот вам еще одна: все знают, что вражда Каппы и Сигмы длится уже не один год. Но что, если великий Шекспир отбросил тень своего пера и на наш кампус? Для тех, кто не любит литературу, просто поясню, что это трагедия о вечной любви юных сердец, живущих среди двух враждующих кланов. Итак, представляю вашему вниманию – Блумсбург в роли Вероны, Скай Эванс в роли Джульетты Капулетти и Зейн Малик в роли Ромео Монтекки. Все мы знаем, чем закончилась эта история.

Никогда не знаешь, когда твой друг всадит тебе нож в спину, правда, Пейдж?

К посту прикреплены два моих последних сообщения, отправленных Зейну. Мои чертовы сообщения выставлены напоказ, их читает вся столовая. Такое чувство, что меня раздели, связали и выволокли на главную площадь города.

Меня сейчас стошнит.

Это не взлом, кто-то сфотографировал экран моего телефона, который я вчера оставила на кровати. И этот человек либо отправил этот снимок в сплетни, либо сам является сплетницей.

В любом случае это кто-то из Каппы.

Пейдж долго вглядывается в экран телефона, а когда откладывает его, то ее взгляд наполнен недоверием.

– Чего уставились?! – кричит она ребятам, сидящим за соседними столиками. – Это всё неправда! Её подставили. Так ведь, Скай? – поворачивается ко мне. – Скажи им, что это не так.

Я перевожу взгляд на Жаннет, она тут же опускает взгляд вниз, Алиша делает то же самое.

– Скай? – снова зовет Пейдж.

Прикусив губу, я так же опускаю взгляд на стол.

– Посмотри на меня, – просит она. В уголках серых глаз Харрис начинают блестеть слезы, и она качает головой. – Скажи им, что это не так. Что ты не предупреждала наших врагов, мы с тобой только вчера говорили о доверии. Ну пожалуйста, Скайлер, просто скажи им, – шепчет она. – Плевать на всех, скажи это мне. Только одно слово, и я поверю.

– Это правда, – отвечаю я, глядя подруге в глаза. Меня бьет мелкая дрожь, будто кто-то пустил электричество по венам, но я выдерживаю взгляд, полный разочарования. – Прости, мне очень жаль, но это правда.

Харрис сжимает в руке вилку так сильно, что мне кажется, что та вот-вот погнется. Ее скулы напрягаются, но нижняя губа дрожит, будто она замерзла.

– Вон отсюда, – цедит Пейдж сквозь зубы. – Вон! – вновь повторяет она, прикрикнув, когда я не двигаюсь с места. – Чтобы к концу дня в доме и духу твоего не было. Я не хочу делить одну крышу с предателем.

– Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, почему я так поступила, – сжав ручки сумки в руках, поднимаюсь с места и выхожу из столовой, игнорируя любопытные и осуждающие взгляды, направленные в мою сторону.

Это напоминает мне тот момент, когда все пялились на нас с Зейном в кабинете риторики. Но сейчас его здесь нет, и мне физически, до боли в груди, не хватает Малика рядом.

========== Часть 12 ==========

Сегодня важный тест по английскому, но я не могу и не хочу оставаться на парах. Перешёптывания, косые взгляды – всё это проходил практически каждый, кто попадал на страницы блога со сплетнями, я в том числе. Но в этот раз всё совсем по-другому. В этот раз я не могу смотреть в глаза девочкам из своего сестринства.

Из своего бывшего сестринства.

Опустив голову вниз, быстро перебираю ногами, желая побыстрее добраться до машины. Слёзы жгут глаза, но я не хочу показывать свою слабость и давать новый повод для обсуждений. Телефон постоянно вибрирует от сообщений.

Кто-то оскорбляет, кто-то обвиняет в том, что по моей вине сестринства лишили вечеринок до самого Рождества, и желает мне скорейшей смерти, а кто-то даже хвалит, но таких сообщений можно пересчитать по пальцам.

Пытаюсь игнорировать все послания, но одно сообщение заставляет меня вздрогнуть.

GossipOfThe_BloomsburgUniversity: Тебя ведь предупреждали, что лучше не рыть под меня. Можешь быть благодарна мне, Скай, теперь ты свободна.

Ни черта я не свободна. Сплетница просто вывела меня из игры.

– Ненавижу тебя, – шепчу я в экран, а затем выключаю телефон. Сегодня же удалюсь из всех социальных сетей, сменю номер, и если бы могла уехать отсюда, то непременно сделала бы это.

Остановившись рядом с машиной, стараюсь отыскать в сумке ключи, но перед глазами стоит пелена слез, размывая очертания и усложняя мои поиски. Дрожащие пальцы совсем не помогают. Сумка выскальзывает из рук, с глухим звуком приземляясь на серый асфальт.

Присаживаюсь на корточки и, разозлившись, вываливаю содержимое сумки на землю, пытаясь отыскать ключи среди канцелярского хлама. Бог ты мой, зачем мне столько ручек и тетрадок? Зачем мне вообще всё это нужно? Зачем?

Сдавленный всхлип неожиданно вырывается из легких. Хочется подняться на ноги, но они словно наполнились свинцом. Облокотившись спиной на дверцу автомобиля, скатываюсь вниз и присаживаюсь на асфальт. Сгибаю ноги в коленях и, прижав их к груди, поднимаю взгляд к небу, пытаясь сморгнуть слёзы. В горле будто застрял острый булыжник – это подходящая истерика.