Текст книги "This means War (СИ)"

Автор книги: G.S.Winchester

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

– Зейн, – зовет Гарри, складывая руки на груди.

Малик переводит взгляд на меня.

– Джерси.

– Пейдж, – смотрю на подругу, и та закатывает глаза.

– Кому ты пишешь, Жаннет? – спрашивает Харрис. – И пока мы находимся в доме Сигмы, тебе лучше отвечать на все вопросы президента братства.

– Рейнольду, – отвечает она, вновь заглядывая в экран.

– И что же он такого важного пишет, раз ты решила забить на обсуждение?

– Просто спрашивает, как я себя чувствую, и призналась ли вам в истории с дневником.

Мы дружно замолкаем, глядя на девушку.

– Моя милая, очаровательная французская ривьера, – внезапный ласковый тон Стайлса работает в паре с натянутой улыбкой, – позволь спросить, почему заботливый рэпер спрашивает у тебя об этом?

– Он единственный знал о том, что сплетница нашла мой дневник, – поставив телефон на блокировку, она поднимает взгляд. – Я была пьяна, когда рассказала ему, меня мучала вина, а Рэй понял меня и поддерживал всё это время.

Мы переглядываемся, потихоньку осознавая смысл услышанного. Первым реагирует Гарри: подскочив к Жаннет, он выхватывает телефон из ее ладони и поднимает руку вверх.

– Ты ответила ему?! – спрашивает Стайлс.

– Гарри, отдай! – Валуа подпрыгивает, пытаясь достать гаджет. – Ну пожалуйста!

– Господи, Пейджер, приструни свою курицу, – отвернувшись, Гарри пытается разблокировать телефон, держа его над своей головой. – Нельзя, ну нельзя быть такой тупой, Бонапарт!

– Жаннет, – Харрис хватает подругу за плечи и разворачивает лицом к себе, – ты сказала ему?! Сказала Рэю, что мы всё знаем?

– Я… – всхлипнув, она опускает голову. – Почему вы все кричите на меня?

– Я сейчас ей репу пробью, – бормочет Стайлс, пытаясь разобраться с мобильным. – Какой у тебя пароль?! Круассан, монпасье, Жак Кусто? А может код Франции?

– Господи, – Найл прикрывает веки, – не зря я разукрасил её в ночь розыгрышей, но надо было сразу убить.

Жанни уже на грани истерики, и я понимаю, что здесь нужен другой подход. Вздохнув, отодвигаю Пейдж в сторону и, взяв Валуа за руки, опускаю ее в кресло, и сажусь на корточки напротив нее.

У Жаннет дергается нижняя губа, а у всех остальных присутствующих в комнате сейчас нервы сдадут от напряжения, но мне нужно оставаться спокойной хотя бы внешне, чтобы получить вразумительный ответ.

– Мы думаем, что Рэй может быть именно тем, кого мы так долго ищем.

– Нет, – она качает головой, – этого не может быть.

Взглядом прошу Гарри заранее заткнуться навсегда и вновь смотрю на испуганную девушку. Но Стайлс поступает как… Как классический Стайлс. Поэтому на Жаннет выливается набор отборных президентских ругательств, а заканчивает он тем, что обвиняет во всем никчёмное французское посольство.

Результатом слов Гарри конечно же являются новые слезы. У меня создается впечатление, что мы никогда не добьемся ответа. Тут рядом со мной опускается Зейн, сделав глубокий вдох, он старательно пытается скрыть раздражение.

– Эй, – ласково улыбнувшись, Малик берет Жаннет за руку, – забудь о Гарри. Он идиот.

– К слову, – доносится с боку, – этот идиот поцеловал твою девушку первее, чем ты.

– Господи, Стайлс, – прикрыв глаза, я всеми силами стараюсь успокоиться, – ты вообще не помогаешь!

Сжав челюсти, Зейн оборачивается, чтобы взглянуть другу в глаза.

– Чем чаще ты об этом напоминаешь, тем больше я хочу дать тебе по морде. Думаю, что это произойдет очень скоро, например, когда мы выпьем.

– Я завязал.

Усмехнувшись, Малик вновь возвращается к Жаннет.

– Мы все любим Рэя и не хотим, чтобы это оказалось правдой, но нам нужно проверить любые версии. Понимаешь?

Всхлипнув, Валуа кивает в ответ.

– Умница. Теперь скажи, ты успела сообщить Рэю о том, что мы знаем историю о твоем дневнике?

– Нет, – утерев слезы, она покачивает головой. – Только о том, что Пейдж и Скай пошли на примирение.

Кажется, что мы все одновременно издаём вздох облегчения.

– Отлично! – Харрис хлопает Зейна по плечу. – Я знала, что моя девочка выбрала тебя не только за красивую мордашку. Поехали, я ваш апокалипсис, вы мои всадники! Сейчас от лица Жаннет, попросим Рэя о встрече и прижмем его за горло.

– Так, стоп-стоп! – вскинув ладони вверх, Гарри покачивает головой. – Снимай командирские штаны, парадом буду управлять я.

– Ну, – Пейдж вскидывает брови, – и какие у тебя предложения, гений?

– Слушайте меня, – Стайлс складывает руки на груди, – сейчас Жаннет напишет Рэю и попросит о встрече, а там мы прижмем его к стенке.

– Я только что это и сказала, придурок.

– К сожалению, из твоих уст это звучало недостаточно устрашающе. Итак, Клузо, – Стайлс, подходит к Жанни, а затем опускает телефон в её руки. – Пиши, что побоялась рассказать нам правду и хочешь встретиться с ним, потому что жаждишь поговорить с кем-то по-настоящему близким. Ведь никто из нас тебя не понимает, все считают тебя жутко тупой, и, ей богу, – он прикладывает ладонь к груди, – ты не соврешь, если напишешь это.

Валуа отправляет сообщение, и мы, не двигаясь, сидим в ожидании ответа, будто на иголках. А когда наконец-то приходит оповещение, то мы дружно вздрагиваем.

– Он спрашивает, где мы можем встретиться.

– Там, где будет меньше свидетелей.

========== Часть 15 ==========

Сидеть в засаде всем вместе было самой худшей идеей за всю историю человечества.

Мы выбрали парк недалеко от кампуса, а точнее мост влюблённых. Жаннет ждёт Рэя под полукруглой аркой, а мы с ребятами собрались наверху. Сидя на холодной земле, облокотившись спинами на каменный парапет, мы лишились возможности видеть хоть что-то помимо солнца, плавно заходящего за горизонт.

Нам остаётся только следить за тем, как оранжево-розовые лучи разливаются по земле, цепляясь за крючковатые ветви голых деревьев, и надеяться на то, что мы услышим разговор и успеем вовремя выйти из укрытия.

– Что-то он долго, – бормочет Стайлс, вытягивая ноги. – Кто опаздывает на свидание и тайные разговоры по душам?

– Ты, – со вздохом напоминает Малик.

– Да, – улыбнувшись, прижимаю колени к груди и опускаю голову на плечо Зейна. – Весь кампус знает, что ты никогда не приходишь вовремя на свидания.

– Я прихожу вовремя только тогда, когда девушка по-настоящему мне нравится. Поэтому сами делайте выводы о Пьере Ришаре, раз к ней даже Рэй опаздывает.

Гарри приподнимается, чтобы выглянуть из укрытия, но Пейдж, сидящая между мной и Стайлсом, усаживает парня обратно.

– Сиди ровно.

– Не указывай мне, мегера.

– Я мегера? Ты себя-то видел?

– Ты изнасиловала Найлера, ты точно мегера.

– Чёрт, – усмехнувшись, Харрис покачивает головой и наклоняется, чтобы взглянуть на Найла, сидящего рядом с Зейном. – Слушай, раз мы вскрыли карты, может, заткнёшь своего друга?

– А зачем? – отвечает парень, глядя перед собой. – Ты сама сказала, что у нас только секс и ничего больше, – пожимает плечами, – не вижу смысла защищать тебя.

– Господи, – Пейдж хлопает ладонями по коленям. – Ты сейчас серьёзно? Ты что, обиделся?

– О какой обиде может идти речь, если между нами ничего нет?

– Не могу поверить, – Харрис подаётся назад и облокачивается спиной на парапет, – ты и правда обиделся.

– Знаешь, – теперь наклоняется уже Найл, чтобы взглянуть в серые глаза Пейдж, – то, как ты вела себя, не было похоже лишь на секс из ненависти.

– Меня сейчас стошнит, – доносится со стороны Гарри.

Пейдж резко отталкивается от перегородки, чтобы встретиться с Хораном взглядом, а мы с Зейном, зажатые между ребятами, буквально вжимаемся спинами в каменное ограждение, наблюдая за разыгравшимися страстями.

– Скай, – обращается ко мне подруга, – скажи ему, что я всегда себя так веду. Со всеми парнями.

– Знаете что, – поёжившись от холода, застёгиваю молнию на куртке и прячу ладони между коленей, чтобы согреть их, – не впутывайте меня в эти ваши голодные игры.

Зейн расстёгивает куртку и, отодвинув края, прижимает меня к себе, согревая своим теплом. Слабо улыбнувшись, прикрываю веки и, прислонившись щекой к груди парня, вдыхаю запах парфюма.

– Я тоже не уверен, – Малик ловит мои озябшие пальцы, чтобы согреть в своих ладонях. – Что хочу быть свидетелем этого разговора.

Мы погружаемся в тишину всего на пару минут, прежде чем:

– Нет, Найлер! – продолжает Харрис, а мы все дружно вздыхаем. – И всё же, как же именно я себя вела?

– Господи, – Найл фыркает, – только не делай вид, что не понимаешь меня.

– Представь себе – нет. Так что просвети нас всех, как именно я себя вела.

– К слову, мне не обязательно знать, – предупреждает Стайлс. – У меня и так нарушена психика после этих двоих, – кивает в нашу сторону, на что мы с Зейном только издаём смешки. – Не удивлюсь, если к концу года у меня появится аллергия на любовь.

– Не так, как сейчас, – отвечает девушке Хоран, – ты боишься осуждения со стороны и строишь из себя бесчувственную стерву.

– Я и есть бесчувственная стерва. Уж прости, но я не из тех девушек, что не спят по ночам, ожидая смс, и уж точно не из тех, кто будет ходить с парнем за ручку и посылать ему нежные взгляды! Я резкая, холодная и не верю в сказки про любовь, ты знал, с кем спишь, так что не смей обижаться сейчас.

Зейн издаёт смешок, и все вопросительные взгляды в эту минуту посвящены ему.

– Что смешного, турецкий Кен?

– Да врёшь ты хреново, – отвечает Малик, поворачиваясь в сторону Пейдж. – Мы с Эванс проходили через похожее, но у нас хотя бы хватило смелости поговорить друг с другом и признать, что мы боимся осуждения. А ты храбрая только тогда, когда дело касается унижения других, так может перестанешь парить мозги моему другу?

– Или что?

– Или я скину тебя с моста, – отвечает ей Стайлс. – Не обижай нашего Найлера.

– Перестаньте! – вздохнув, покачиваю головой. – Сейчас не время. Рассекретим Рэя и тогда будем радостно скидывать друг дружку с мостов.

– Что-то мне не верится, что это Рэй, – Гарри покачивает головой. – Он такую убойную дурь на тусы приносил, такой шикарный человек не может быть настолько плохим.

– Ну, – Хоран пожимает плечами, – Джека Потрошителя так и не нашли, может он тоже угощал всех отборной травой и разливал людям халявный портвейн.

– Я слышала, что Джек был обычным мясником, – говорю я, вспоминая один из документальных фильмов, – и евреем.

– Вот в тебе и проснулся Гитлер, – отвечает Найл, – евреи у неё виноваты.

– Кстати, – оживляется Стайлс, щёлкая пальцами. – Я как-то намекал Скай на нацистов и их схожесть с Каппой.

– Завалите уже, – отрезает Малик, обращаясь к парням, – оба.

Мы ещё несколько минут сидим в тишине, лишь Гарри цокает языком и фыркает каждые пару секунд, до жути напоминая осла из «Шрека». Когда мы слышим, как Жаннет приветствует Рэя, то затихаем, пытаясь прислушаться к разговору. Но говорят они слишком тихо, так что можно разобрать лишь обрывки слов.

– Твою мать, грёбаный багет, – шепчет Стайлс, поднимаясь на ноги и отряхивая джинсы. – Мы же просили её говорить громче.

Зейн поднимается следом и, облокотившись ладонями на каменный выступ, заглядывает вниз, а затем покачивает головой, жестом говоря, что не ничего не видно и не слышно. Гарри активно машет рукой и, словно спецназовец, показывает пальцами какие-то знаки, приглашая нас спуститься вниз.

Так мы и делаем. Спустившись к концу моста, мы разделяемся, чтобы зайти с двух сторон. Найл идёт со мной и Зейном, видимо, не желая работать с Пейдж в одной команде.

Спуск вниз больше похож на канаву, раскрашенную промокшими остатками жёлтых листьев вперемешку с влажной землёй.

Малик помогает мне спуститься и подхватывает, когда я чуть не срываю операцию, поскальзываясь на мокрых листьях, и едва ли не качусь кубарем вниз, за что зарабатываю классическое закатывание глаз от Хорана.

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – слышится тихий голос Рэя.

– Они всё знают и…

– Бонжур, жандарм! – доносится счастливый голос Стайлса с противоположной стороны моста. – И тебе, Рейнольд.

– Мать твою! – удивлённо восклицает Рэй. – У меня глюки, или вы двое гуляете по парку? Сначала Эванс с Маликом, теперь вы. Кто дальше, Алиша и Найл?

– Будто ты и без этого не знаешь, – Хоран чуть обгоняет нас с Зейном, выходя вперёд. – Кто проводит свой досуг с Найлом.

Рэй оборачивается, и по его ошеломлённому выражению лица совсем не сложно догадаться, что он слишком удивлён нашему появлению, да и всей собравшейся компании в целом.

– Неужели мы с Эванс и правда были для тебя сюрпризом? – Малик пинает пустой баллончик из-под краски, и тот катится медленно, но при этом очень громко. – Как-то слабо верится.

Мы не спеша направляемся в самый центр пологой арки, и чем глубже мы заходим, тем сильнее разносится эхо наших шагов.

– Но ты думал, что совершаешь благое дело, когда выкладывал нашу переписку, не так ли?

– Конечно думал, – я прячу руки в задние карманы джинсов и прохожусь вдоль рисунка скалящегося белого волка, который когда-то нарисовал Зейн. – Ты ведь хотел освободить меня от оков сестринства. И одновременно с этим решил разрушить мою жизнь.

– Каково это, – сцепив руки в замок за спиной, Пейдж неспешно шагает, разглядывая изрисованные стены, – засыпать с мыслью, что день за днём ты рушишь жизни и шантажируешь множество людей?

– Не могу не спросить, – вдруг перебивает её Стайлс, – а тебе самой каково?

Гарри подмигивает ей, а Харрис лишь корчит недовольную гримасу.

Когда мы останавливаемся, заключая Рейнольда в небольшой круг, то парень выглядит слегка потерянным, оглядывая нас по очереди.

– Ребят, вы под чем? – он поворачивается к Жаннет и разводит руки в стороны. – Что здесь происходит?

– Рэй, а знаешь, как Пейдж называют в кампусе? – Гарри беззаботно закидывает руку на плечо Харрис, будто они давние приятели. – Тиран, стерва, бешенная сука, и это только начало невинного списка. Представляешь, что она сделает с тобой, если ты не заговоришь начистоту прямо сейчас?

– Я разобью твою хрупкую студенческую жизнь ко всем чертям.

– Она не шутит, – Гарри кивает, а Харрис нервно стряхивает с себя его руку. – Пейджер у нас задира, но словами не бросается. Мстить она умеет, я лично проверял.

– Мы знаем, – говорит Найл, – что это ты ведёшь блог со сплетнями. Так что хватит строить из себя тупицу.

– Ага, – поддакивает Стайлс. – Это место уже занято одним низкорослым гасконцем из Каппы.

– Я делаю, что? – Рэй прыскает со смеху. – Хотите сказать, что это я веду Блумсплетни?

Прижав кулак к губам, парень начинает громко смеяться, а мы обмениваемся озадаченными взглядами.

Гарри теряется на несколько секунд, а затем его лицо вдруг становится жестким. Он посылает нам многозначительный взгляд, как бы говоря: «надо надавить».

– Это он, – говорит президент Сигмы, напрягая скулы, – я хорошо знаю его смех. Этот – наигранный.

– Бро, – отвечает Рейнольд, продолжая смеяться, – где вы откопали эту травку? Я бы тоже взял.

– И правда наигранный, – соглашается Зейн, склоняя голову на бок.

– Да у вас всех точно крыша поехала!

– Вот ты и занервничал, – скрестив руки на груди, Малик возводит взгляд к каменному потолку и делает тяжелый вдох. – Хватит трусить, Рэй, будь мужиком или хотя бы человеком.

Вдруг смех парня резко прерывается, он замолкает, и в этот момент слышен лишь свистящий гул поднимающегося ветра, гуляющего под бетонными сводами моста.

– Человеком? – спрашивает он, глядя Зейну в глаза. Его взгляд темнеет, и становится не по себе. – Как быть человеком с людьми, в которых человечности осталось не больше чем в камне?

– Вот ты и заговорил, – вскинув брови, Гарри демонстрирует едва заметную ямочку на щеке. – Избить тебя сейчас или попытаешься найти жалкое оправдание?

– Это правда ты? – спрашивает Жаннет, прижимая ладонь к губам.

– Боже, мопс, ты слишком долго догоняешь, – даже в такой момент, Стайлс не может удержаться. – Можешь идти домой, мы тебе потом расскажем, чем дело кончилось.

– Зачем? – спрашиваю я, глядя на Рэя и пытаясь найти в нём того беззаботно парня, рядом с которым несколько лет сидела на риторике.

– Ты правда не понимаешь? – грустно улыбнувшись, он склоняет голову на бок, а затем делает шаг вперед, но Зейн тут же встаёт передо мной, загораживая своей спиной.

– Еще шаг, и клянусь, я убью тебя, – Малик сжимает кулаки, а Рэй, усмехнувшись, отступает назад.

Перевернув плоский козырек бейсболки назад, Рейнольд запрокидывает голову и тяжело вздыхает; из его легких вырывается клубок пара, а на губах появляется, совсем не к стати, мягкая улыбка. Такая, будто ему стало легко на душе.

– Я всё думал, когда же вы догадаетесь, – тихо говорит он. – Только посмотрите на себя… Жалкие избалованные детишки богатых родителей.

– Оу, – невесело рассмеявшись, Гарри кивает, – это тот самый момент, когда в тебе взыграла обида? Мы виноваты в том, что в детстве ездили в Диснейленд и катались на собственных пони, пока ты играл с палками на заднем дворе? Или дело в том, что у меня порш кайен, а у тебя убитый додж?

– Нет, малыш Стайлс.

– Я тебе не малыш, говнюк.

– Посмотрите на себя внимательнее.

Рэй оглядывает каждого из нас с неприкрытой неприязнью. Я никогда не видела его таким.

– Носите брендовые шмотки, бросаетесь деньгами, разъезжаете на своих тюнингованных тачках, а всё для чего? Уж точно не ради себя. Это для окружающих. Для того, чтобы вами восхищались, вы же грезите этим. Всё это маски. Вы куча фальшивок. Президенты, вице-президенты, вся эта популярность, которую вы так искали. Разве блог не помог вам её обрести?

– Ты хоть представляешь, – Пейдж покачивает головой, – сколько жизней разрушил?

– Я? – усмехнувшись, он прикладывает ладонь к груди. – У вас есть власть, вы рушите жизни остальным, так с чего вы взяли, что нельзя разрушить ваши?

– Больной сукин сын, – выплёвывает Хоран.

– Господи, вы бы видели себя со стороны. Извиваетесь, словно змеи, пытаясь найти выход из ситуации. Я буквально восхищался тем, как вы начинаете думать и подставлять своих же, как только ваша собственная шкура загнана в тупик. В этот момент вы напрочь забываете о том, что вы братья и сестры. Каждый сам за себя – вот ваша истинная натура. Слишком гордые, чтобы пойти на разговор с врагом, легче обвинить друг друга, чем удостовериться в том, что сплетню послал именно враг. Стравить вас между собой было слишком легко.

– Что ж, – Зейн тяжело вздыхает, пряча ладони в передние карманы джинсов, – он меня достал. Можно мне его ударить?

– А может, – с улыбкой спрашивает Гарри, – просто в психушку сдадим?

– Слабовато, – Харрис покачивает головой.

– Можно и закопать рядом, – Найл пожимает плечами. – Тут недалеко кладбище, где Гарри совокуплялся с жуткой Фрэнки.

– А если жуткая Фрэнки заговорит с мертвым Рэем? – спрашиваю я. – Гарри, тебе придется спать с ней вечно, чтобы она не сдала нас.

– Нет, я больше не буду с ней спать. Пусть наш Дюма всё делает, нехрен было свои слезливые летописи оставлять где попало.

Мы замолкаем, потому что Рэй начинает аплодировать. Хлопки эхом ударяются о пологие бетонные стены, и это звучит действительно жутко.

– Молодцы, классическое поведение ребят из общины. Был бы я дебилом, может даже испугался бы. А где же стандартные вопросы: «Почему? За что? Разве мы заслужили?»

– У тебя было время на объяснения, ублюдок, – отвечает ему Зейн. – Но ты слишком долго толкал речь про богатеньких детишек и их никчёмный внутренний мир.

– Моя сестра чуть не погибла из-за таких как вы.

Эта фраза приводит в тупик всех, даже разговорчивого Стайлса.

– Моя старшая сестра пыталась попасть в Каппу. Президентом тогда была Мелани, и эта бешеная стерва устраивала тот еще отбор, вам ли не знать. Моя сестра Хлоя как раз была её стажером. Мэл давала унизительные задания, но последнее перед самым отбором было невыполнимым.

– Это случайно не та девушка, – шепотом спрашивает у меня Найл, – которую отправили гулять пьяную по краю крыши главного корпуса?

Я лишь растерянно пожимаю плечами, потому что по байкам нашего сестринства было и не такое.

– Нет, Найл, – отвечает Рэй, – но та девушка тоже едва не погибла. Последнее задание для Хлои было на время. Она должна была выпить пять шотов текилы, затем раздеться догола и нырнуть в холодный бассейн, чтобы достать со дна долбанный значок Каппы. Когда она вылезла из воды, Мелани с остальными кошками забрали её одежду, а парни из Сигмы засняли на видео, обливая текилой и толкая обратно в бассейн. Им всем было весело.

Стоило только представить эту картину, как меня охватывает страх, а во рту появляется привкус горечи. Опустив взгляд, я покачиваю головой.

– Мелани не остановилась на этом. После того, как им стало скучно издеваться над моей сестрой, она заявила, что девушку Каппы не должны видеть нагой. Она не прошла этап. Мы родом из маленького городка, но интернет и ютьюб у нас есть, поэтому сами понимаете, с какой скоростью это видео дошло до нашего города. Все косились на меня и на родителей, маму забрали в больницу с микроинсультом, а отец поехал в Блумсбург, чтобы забрать Хлою отсюда. Я был всего лишь учеником старшей школы, но уже мечтал попасть в этот университет, чтобы отомстить.

– Мне очень жаль, что так произошло, Рэй, – тихо говорю я. – Но мы так же были школьниками, непричастными к происшествию с твоей сестрой.

– По приезду домой Хлоя перерезала себе вены, – продолжает он, и мое сердце падает вниз. – Мы едва успели. До сих пор помню кафель в ванной… Повсюду кровь…

Взгляд Рейнольда становится стеклянным, и он встряхивает головой, словно прогоняет эту страшную картину из своей головы.

– Сестра отправилась в больницу вслед за мамой. Когда я поступил сюда, то решил отомстить любым способом. Я уже знал, как сделаю это, и поделился идеей с сестрой. Мы решили сделать это не своими руками, потому что знали, что вы сами себя уничтожите, нужно лишь проявить капельку терпения. Зависимые от популярности и интернета, это оказалось намного проще, чем мы думали. Кассандру отчислили, Мелани чуть не сошла с ума, когда узнала, что есть компромат на её роман со Стайлсом старшим.

– Грэг с кошкой?! – Гарри округляет глаза. – Да он бы никогда…

– Сегодня пришлю тебе фотографии, увидишь сам. Как думаете, кто слил видео Кассандры с преподавателем, из-за которого ее отчислили?

– Мэл, – догадывается Пейдж, покачивая головой. – Ты вынудил её сделать это шантажом.

– Не вынудил, а поставил перед выбором. Как и каждого из вас. Условия были просты: либо новость о любви президентов враждующих общин, либо лучшая подруга Кассандра со скандальным видео. Тут и проявилась настоящая сущность Мэл. Она спасла свою задницу.

– Почему ты просто не остановился, – интересуется Зейн, – после того, как Мелани окончила университет?

– Потому что вы такие же, – грустно улыбнувшись, Рэй пожимает плечами. – Вы так же предаёте близких, спасая свои шкуры. Чувствуете власть, унижая людей. Такие, как вы, были десять лет назад, есть сейчас, но и через десять лет будет та же самая картина. На смену вам придут другие – это замкнутый круг, поэтому мы с Хлоей решили, что пусть и ненадолго, но вы будете грызться между собой, оставив в покое остальных. Потому что раньше ваша вражда задевала абсолютно всех. Новое поколение или старое, меняются только лица.

– И всё же, мы немного другие, раз большая половина здесь, – Стайлс водит ладонями в воздухе, – мутит друг с другом или типа спит из ненависти.

– Ребят, – Рейнольд усмехается, – вы не первые и не последние. Рано или поздно всегда найдутся местные Ромео и Джульетта. Просто время и вариации разные, но исход у всех один.

– И что теперь ты намерен делать, – спрашивает Пейдж, – после того, как мы всё узнали? Или ты всё просчитал и заложил здесь бомбу?

– Я буду жить, как и жил. А вот что будете делать без блога вы? Никаких сообщений о вечеринках, ни о ваших новых дебильных сумочках, девочки. Ни о новых дисках на ваших тачках, парни. Ни о новых татушках. Ваша жизнь потихоньку начнёт терять смысл, я вас уверяю. Вы уже не сможете без этого.

– Скажи, – тихо начинает Жаннет, не поднимая взгляда, – ты хоть о чем-нибудь жалеешь?

– Честно? – вскинув брови, парень вздыхает. – Нет. Ни о чем. Это жизнь, а у каждого в жизни есть право выбора. Я лишь давал вам задачу, а решения были у вас на руках.

– Ты что, – нахмурившись, Хоран складывает руки на груди, – типа богом себя возомнил, мудак? Долбанный Рэй Всемогущий?

– Нет, но я не виноват, что каждый из вас вёлся и не мог поделиться друг с другом. Вы никому не доверяете, вот и цена вашей дружбы. Кстати…

Склонив голову набок, Рейнольд смотрит на Жанни и замолкает на какое-то время.

– Ты спросила, жалею ли я о чём-то. Так вот, я жалею лишь вас. Жалею, потому что, возможно, вы все неплохие ребята, но вы давным-давно потеряли себя в брендах и мнимой временной популярности. Я прикрою блог, но не факт, что мне не найдется замена. Или же вы сами не попросите его вернуть.

– Считаешь, – начинаю я, заглядывая парню в глаза, – что ты и Хлоя не стали такими же, пока создавали этот блог и продолжали писать посты, так же разрушая чужие жизни? Хлоя не знала нас, но ты знал, Рэй. Неужели каждая твоя улыбка была неискренней? Получается, что ты такая же фальшивка. Вы такие же, как и мы. Хотя нет, – горько усмехнувшись, покачиваю головой, – вы хуже. Вы не остановились, когда отомстили.

– Может быть, Скай, может быть.

– Я понимаю, что Каппа и Сигма принесли твоей семье много плохого, – говорит Зейн. – Но извинись хотя бы перед девушками, чьи жизни ты успел испортить, хотя они никак не причастны к твоей истории.

Поджав губы, Рэй долго молчит, но всё же медленно качает головой.

– Я не буду просить прощения, Зи. Это будет неискренне по отношению к этим же девушкам. Ты ведь не любишь, когда проявляют неуважение по отношению к Скай? В данном случае соврать – будет неуважением. Врать твоей милой вице-принцессе? Хотя погоди, – прижав указательный палец к губам, Рейнольд выдает наигранное удивление, – она ведь больше не принцесса. Лучшая подруга вышвырнула её из Каппы, когда узнала, что она водится с тобой.

Парень разводит руки в стороны и оглядывает нас.

– Что скажете, ребят? Разве Скай место среди вас? Она ведь больше не член сестринства, да и никогда не подходила по статусу нашему принцу. Через сколько ты порвёшь с ней, Зейн, когда поймешь, что она уже не дотягивает до твоего уровня? Ты еще вспомнишь мои слова, Скайлер, он поиграет с тобой, а потом выбросит, как сломанную куклу. Скажу по секрету, – он переходит на шепот: – ты уже сломана, осталось недолго.

Мне не хочется верить в его слова, но всё же они, подобно тугим жгутам, сжимают внутренности и вселяют в меня панику.

Зейн меняется в лице, сжав челюсти, он хмурит тёмные брови, между которыми ложится складка.

– Ты меня заколебал, – покачав головой, он устало вздыхает. – Я жалею лишь о том, что не вмазал тебе раньше. Но в одном ты прав. Я не люблю, когда проявляют неуважение к Скай.

Малик переглядывается с парнями, они лишь едва заметно кивают друг другу, и тут всё становится понятно. Зейн делает шаг навстречу ко мне и, сняв с себя куртку, накидывает её на мои плечи.

– Джерси, – ласковый тон парня так разнится с тем, которым он говорил с Рэем, – бери подруг и идите к нам, мы вас догоним.

Оставив невесомый поцелуй на моем лбу, он разворачивается и закатывает рукава толстовки

– Зейн, не надо…

– Скай, я же сказал, – даже не смотря на меня, бросает он ледяным тоном, – забирай подруг и иди домой. Быстро.

Перевожу взгляд на Стайлса, тот встречает меня с холодным выражением лица. От Хорана та же отдача.

– Пейдж, – обращается Малик к моей подруге, и это звучит как просьба, граничащая с приказом.

– Пошли, – шепчет Харрис.

Она хватает меня за руку, а затем ловит и Жаннет, и я замечаю, как по бледным фарфоровым щекам Валуа стекают крупные слезы.

Мы удаляемся, не в силах повернуться. Я вздрагиваю, когда слышу глухие удары. Пейдж прижимает меня к себе и лишь прибавляет шаг.

***

Мы уже почти два месяца живём без блога со сплетнями. Наверное, это два лучших месяца в моей жизни. За это время почти все разучились вздрагивать, когда в очередной раз вибрирует телефон.

После вендетты под мостом Рэй не появлялся в университете долгое время. Кто-то сказал, что видел его в кампусе около недели назад. Даже не знаю, как теперь вести себя при встрече с ним.

Тем временем жизнь в кампусе снова начала набирать обороты, возвращение вечеринок в дом Сигмы праздновали как никогда, и как ни странно, в эту ночь на греческой улице не появилось ни одной патрульной машины. Пейдж была рада каждой тусовке, но больше всего на свете она ждала день, когда дом Каппы вновь откроет свои двери для вечеринок.

– Не могу поверить, что сегодня в этих стенах будет толпа народу! – Харрис забегает на кухню, поправляя красную шапочку Санты с белым мехом, а затем радостно хлопает в ладоши. – Я уже говорила, что обожаю Рождество?

– Всего лишь сорок семь раз, – усмехнувшись, напоминаю я.

– Почему нет мороженого? – спрашивает Зейн, захлопывая дверцу двухстворчатого розового холодильника. – Пейджер, ты сказала, что мне достанется карамельное, если я не буду ходить на твоей вечеринке с грустной гримасой.

– Малик, – облокотившись на стойку, покачиваю головой, – когда ты стоишь рядом с розовым холодильником, украшенным стразами, и просишь мороженое с карамелью, я начинаю сомневаться в том, что люблю тебя.

Пейдж проходит мимо и протягивает ладонь, чтобы я дала ей пять, что я и делаю.

– Жаль тебя огорчать, Эванс, но ты всё равно любишь меня, потому что даже на фоне страз я выгляжу чертовски привлекательным.

– Я так и знала, что ты это скажешь.

– Знала? – облокачиваясь плечом на блестящий холодильник, Зейн скрещивает руки на груди и посылает мне улыбку. – Ты же знаешь, как я не люблю быть предсказуемым.

– Знаю, – улыбнувшись, киваю. – Поэтому и сказала.

– А знала, что, когда ты сегодня напьёшься до безбожного состояния, я не пущу тебя к себе и не повезу в английский пансионат. Напомни, – он переводит взгляд на наручные часы, – до скольки там твой комендантский час?

– Она всегда может остаться здесь, – говорит Пейдж, отодвигая Малика в сторону, чтобы заглянуть в холодильник, – это всё еще её дом.

Харрис попросила меня вернуться в Каппу, я долго думала над возвращением, но всё же отказалась. В одном Рэй был прав: сестринства и братства остаются теми же. Мы осознали всё, что он сказал, и даже поняли, что именно он пытался до нас донести. Но эта иерархия была, есть и будет.

Поэтому я выбрала нейтральный путь, тот, где смогу быть подальше от титулов, но одновременно с этим смогу сохранить дружбу с лучшей подругой и любимого парня, не разрываясь при этом на части.

– Где чёртово мороженое?! – спрашивает Пейдж, и они с Зейном уже вместе изучают содержимое холодильника. – Клянусь, что оно было здесь.

– Нет в вашем подвале долбанных фейерверков, – говорит Хоран, заходя на кухню вместе с Жаннет.