Текст книги "This means War (СИ)"

Автор книги: G.S.Winchester

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

– Я тоже, – с улыбкой отвечаю я. – Мир?

– Мир.

– Пейдж! – громко зову я, боясь, что она повесит трубку.

– Да?

– Если вдруг появится пост о том, что я, Стайлс и Малик втроем заняты чем-то странным, не обращай внимания, это ради спасения нас же самих.

– Скай, какого…

– Люблю тебя! – быстро бормочу я в трубку, перед тем как завершить вызов.

Такими трюками я обычно пользовалась при разговоре с родителями еще в школьные времена, чтобы не слушать недовольства по поводу моих оценок или поведения.

Возвращаюсь к ребятам, рядом с которыми нет Наоми, потому что она уже стучится в дверь дома Виты, держа разбитый айпад в руках.

– Какого хрена, вы двое… – не успеваю договорить, потому что дверь открывается; ладони Зейна резко оказываются на моих плечах, а затем он тянет меня вниз. Мы присаживаемся на корточки, прячась за машиной Стайлса.

– Значит, – шепчу я Малику, чьи ладони всё еще лежат на моих плечах, – на нее можно пялиться девственникам, а на меня нет?

– Я же уже говорил тебе, – едва слышно произносит он, – ты исключение из правил, Джерси, – на губах парня появляется едва заметная улыбка.

– Разве я не была исключением? – улыбнувшись, ощущаю непривычно сильное сердцебиение, пока жду ответа от Зейна.

– Всё, – бормочет Гарри, приподнимаясь и глядя на дом через стекла машины. А я не без усилий подавляю разочарованный вздох от того, что Стайлс прервал очень важный для меня момент. – Нина зашла.

– Ее зовут Наоми, – закатив глаза, цокаю языком. – Ты послал невинную девушку в возможное логово сплетницы и даже не знаешь, как её зовут!

– Я скажу тебе одну очень важную вещь, Эванс, – Стайлс смеряет меня долгим взглядом, от которого мне хочется тыкнуть указательным пальцем прямо в его наглый зеленый глаз, – заткнись.

Мы тратим еще пару минут на взаимные оскорбления и только после этого направляемся к дому, обходя его со стороны, чтобы пробраться на задний двор и зайти оттуда. Миновав бассейн, мы успешно пробираемся в дом сквозь стеклянные раздвижные двери.

В гостиной слышится высокий голос и смех Наоми, она умело флиртует с кучей парней, собравшихся вокруг нее.

Поднявшись на второй этаж, мы находим комнату Лиама в конце коридора. Самая большая спальня всегда принадлежит президенту общины.

Внутри всё в белых тонах, словно в больнице. Помещение кажется слишком стерильным, отчего становится не по себе.

– Здесь жутковато, – говорит Зейн, подходя к книжному стеллажу. Подняв руку, он проводит указательным пальцем по самой верхней полке, а затем демонстрирует его нам. – Чисто. Даже пыли нет! У всех парней, живущих без родителей есть пыль, а особенно, блин, на верхних полках.

– Может, – пожимаю плечами, – он заставил новичков убрать комнату?

– Или он убил здесь кого-то, вымогая сплетни, – предполагает Гарри, – а затем убрался, чтобы скрыть улики. Долбанный псих.

Мы принимаемся рыться в ящиках компьютерного стола, но там пусто. Дальше мы проверяем книги на наличие хоть каких-нибудь заметок, но тоже ничего не находим.

– Хрень какая-то, – Стайлс подхватывает с прикроватной тумбочки кубик Рубика и плюхается на кровать, забираясь на нее с ногами. – Неужели он отучился в университете три года и не сделал ни одной записи?

– Он же не мог знать, что мы ищем его почерк, – ставлю очередную книгу без заметок на место и принимаюсь за другую.

– Только если ему кто-то не сказал, – Зейн присаживается на корточки и заглядывает под кровать.

Вдруг мы трое замираем, по очереди глядя друг на друга.

– Кто кому говорил? – спрашивает Стайлс, приподнимаясь на локтях. – Пейджер в курсе?

– Пейдж не сплетница, – отмахиваюсь от парня, – она пострадала от ее рук больше всех.

– Это точно она!

– Да, Гарри, это она, поэтому она спрятала тетрадки Лиама. Где логика?

– Может, она шантажом заставила его оставить ту правдивую надпись на твоей машине?

– Или, – предполагает Зейн, – она просто сказала кому-то, что мы напали на след, а дальше свое уже взяла цепочка сплетен.

– А ты сам случайно, – прищурившись, смотрю на Гарри, – не говорил кому-нибудь?

– Нет.

– Да неужели? – недоверчиво кошусь на парня.

– Ну, – он устремляет взгляд на цветной кубик, вертя его в своих пальцах, – может быть Найлеру.

– О, серьезно?! – всплескиваю руками. – Хоран треплется направо и налево, а ты ему рассказал?

– Я что, – цокнув языком, Зейн хлопает ладонью по кровати, – один никому ничего не сказал?

– Ладно, – Стайлс отбрасывает кубик в сторону, – давайте вместе подумаем, кто бы это мог быть. Вчера я пересматривал последнюю серию «Сплетницы»…

– Прости, – вскинув брови, Зейн с улыбкой косится на друга, – я сейчас ослышался или ты сказал: «пересматривал»?

– Отвали, может же у меня быть странный фетиш. Там эта снимается… Ну как ее? Короче, жена Дэдпула. Ты бы видел ее фигуру! А линия Чака и Блэр, Серены и Дэна…

– О боже, просто заткнись, я не хочу это слышать, – Малик отмахивается от Стайлса.

– Да погоди, я к чему это вел… В сериале это оказался человек, который знаком всем персонажам. И если вдруг это не наш чистоплотный ботаник, то это кто-то, кто к нам близок или не вписывается в общую атмосферу.

– Лично для меня, – Зейн облокачивается локтями на кровать, – в атмосферу не вписываешься именно ты после того, как я узнал, чем ты занимаешься по вечерам. Президент Сигмы, смотрящий девчачьи сериалы.

– Завали, он не девчачий, даже Обама его смотрел! Короче, – отмахнувшись от друга, продолжает Гарри, – я думаю, что это Жаннет.

– С чего бы это? – скрестив руки на груди, смеряю парня недовольным взглядом.

– Она же тупая! Она реально слишком тупая, каким хреном её занесло в Каппу, если её мозг размером с грецкий орех? Только если она притворяется тупой.

– Перестань называть её тупой, и она попала в Каппу автоматически, без отбора. Её прабабушка была основателем этого сестринства. Почему это не может быть Найл?

– С хрена ли ты решила, что это он?

– А почему нет? – пожимаю плечами. – Притворяется злобным простоватым гоблином, а на деле пишет жуткие посты, такие же, как и он сам.

– А может, – предполагает Зейн, – этот человек делает это не просто так, он или она, мстит? Мы же дохрена людей унизили за это время.

– Или тот, кто втерся в доверие, – Гарри пожимает плечами. – Это вообще может быть кто угодно. Вдруг это Томлинсон? Он со всеми в хороших отношениях. Такой себе праведник с выходом в интернет.

– Я знаю Луи, ему нет до сплетен никакого дела, – уверенно отрезаю я, – да и не было никогда. Так что, не говори так о нем.

– Ты его защищаешь, потому что он твой земляк, – выдает Гарри. – Вдруг это вообще ты? Работаешь вместе с Томмо. Банда сплетников из Джерси.

– Серьезно, Стайлс? – усмехнувшись, кручу пальцем у виска.

– Да, продумала эту сложную схему, втерлась в доверие, чтобы быть поближе ко мне. Не удивлюсь, если ты тайно влюблена в меня.

– Я захочу быть поближе к тебе, только в одном случае: если у меня в руках будет пистолет, тогда да, я подойду ближе, чтобы не промахнуться, – отвлекаюсь, потому что мне приходит смс от Наоми. – Нас просят поторапливаться.

– Знаешь, – сложив руки за голову, Стайлс устремляет взгляд в потолок, – Нэнси так быстро согласилась помочь, даже не спросив, зачем нам всё это, – в очередной раз поправляю его и говорю, что девушку зовут не Нэнси, а Наоми. – Эти ваши стажерки напоминают мне заключенных в концлагерях, тех, которым давали власть, и они под страхом смерти избивали своих же собратьев и делали очень страшные вещи. Как их там называли?

– Капо, – со вздохом напоминает Зейн, поднимаясь на ноги.

– Смотри-ка, Скай, даже название похоже на Каппу, – Гарри посылает мне улыбку, и я уже хочу ударить его.

– А ты напоминаешь мне Аль Капоне, он тоже верил, что несет в мир благо и помогал людям получать от жизни удовольствие, пока терроризировал Чикаго.

– Ты бы меня еще с Кроули «Два револьвера» сравнила.

– Кстати, – щелкаю пальцами, – отличное сравнение! Только вы не совсем похожи, он не пил и не курил, разве что тебя тоже можно посадить на электрический стул!

– Устроила тут «Зелёную милю», тоже мне гребаный Стивен Кинг! Я бы тебя сравнил с…

– Ребята, – нас отвлекает от перепалки голос Зейна, – неудобно прерывать вас, пока вы кидаетесь друг в друга именами отпетых джентльменов, но нам пора валить, – говорит парень, глядя в окно. – Лиам подъезжает.

– Вот черт!

Стайлс поднимается с кровати, и мы с ним бросаемся поправлять плед, но нам ни за что на свете не застелить его так же ровно, каким он был до нашего прихода.

– А это, – Гарри подхватывает кубик Рубика с кровати, – я возьму себе.

– Клептоман, – бросаю я, выходя за дверь.

– Ты бы поменьше болтала, фриц, лучше следи за своим Третьим рейхом.

– Стайлс, – шепчет Малик, когда мы оказываемся в коридоре, – ты недавно уже потягался силами с одной из Каппы, все мы знаем, чем это закончилось. Хочешь снова попытаться?

– Тебе не кажется, что в последнее время ты слишком часто ее защищаешь и переходишь на ее сторону?

– Нет, – Зейн беззаботно качает головой и пожимает плечами, – не кажется.

– А мне кажется, и мы обязательно обсудим это чуть позже.

– А мне кажется, – шепчу я им в ответ, – что нам нужно как можно быстрее выйти из этого дома.

Внизу Наоми всё еще занята отвлечением парней, мы пробираемся к двери на задний двор ровно в тот момент, когда Лиам заходит в дом. И нам чертовски повезло, что Зейн заметил машину Пейна раньше. Как только мы оказываемся снаружи, тут же пишу смс Наоми о том, что мы закончили.

– Слушайте, – говорит Стайлс, когда мы выезжаем за пределы греческой улицы, чтобы не попасться Лиаму на глаза, – давайте договоримся пока не рассказывать никому о том, что мы нарыли, – он барабанит пальцами по рулю и поворачивается к Зейну, сидящему на соседнем сидении. – Согласен?

– Я и до этого молчал, – усмехнувшись, Малик вскидывает ладони вверх.

Стайлс коротко кивает другу и заглядывает мне в глаза через зеркало заднего вида.

– Фриц, как насчет тебя и твоего рыжего фюрера? Сможешь молчать в вашем Освенциме?

Цокнув языком, я закатываю глаза.

– Да.

– Просто «да»? Даже не ответишь плоской шуткой?

– Нет, – сложив руки на груди, откидываюсь на спинку сидения.

На данный момент я мечтаю найти сплетницу только для того, чтобы не работать в одной команде с Гарри гребаным Стайлсом.

========== Часть 9 ==========

Официально заявляю, что минута, проведённая с Гарри Стайлсом, равна километровой пробежке с чугунными кандалами на ногах. Боюсь только представить, сколько моральных километров я сегодня пробежала. А может, я настолько разбита от того, что ещё сегодня утром я думала, что мы рассекретим сплетницу или хотя бы найдем почерк Лиама, но ничего из этого не удалось осуществить.

Приняв душ, забираюсь под мягкое одеяло в надежде на сон, но мысли о сегодняшнем дне и вопросы: «А если бы?», «А может надо было поступить по-другому?» – не дают покоя. Перевернувшись на спину, наблюдаю за тем, как светлая гирлянда, закреплённая на кованой спинке кровати, переливается, проливая мягкий свет на сиреневые обои.

Должна признаться, что мучают меня не только эти вопросы. Протянув руку, беру с тумбочки телефон, чтобы написать смс Малику:

Я: Всё хорошо?

Сегодня Гарри заметил, что Зейн уже не в первый раз защищает меня, и обещал поговорить с ним об этом. Конечно, между парнями братства дружба совершенно иная, они могут объясниться между собой, понять друг друга. Девушки всегда были более жесткими, и это касается не только Каппы. Но только вот давайте не будем забывать о том, что Стайлс и не человек вовсе, а Бугимен во плоти.

Кудрявый, наглый, даже охреневший Сатана.

И я не знаю, какой разговор был у парней. Но надеюсь, что у Зейна всё прошло гладко.

Прижав телефон к груди, замечаю, что мое сердце отбивает ритм, похожий на соло барабанщика какой-нибудь рок-группы. Мобильный молчит минут двадцать, отчего мне приходится постоянно проверять, не села ли батарейка, и когда он, наконец, вибрирует, я вздрагиваю от неожиданности.

Самовлюблённый кретин: А не должно быть?

Я: Гарри сегодня подметил кое-что, поэтому и спросила.

Самовлюблённый кретин: Мне кажется или ты переживаешь за меня? Я сейчас расплачусь, Скай.

Я: Придурок.

Самовлюблённый кретин: Не стоит переживать за меня. Но, раз ты не можешь сомкнуть глаз из-за этого, то – да, всё в порядке.

Что насчёт тебя?

Я: Неужели ты тоже переживаешь за меня? Я могу зазнаться, Малик.

Самовлюблённый кретин: Тренируюсь быть милым. Выходит?

Я: Не совсем. Будешь пытаться дальше или оставишь попытки?

Просто кретин: Думаю, что стоит попытаться. Мне нужна твоя помощь, что делают милые парни в таких случаях? Желают спокойной ночи и называют каким-то слащавым словечком? Присылают девчачий смайлик?

Усмехнувшись, покачиваю головой.

Я: Милые парни уже давно спят в это время. И я не люблю слащавые словечки.

Просто кретин: Слава богу, потому что это не в моем стиле. Выходит, что ты тоже не совсем милая, да, Джерси?

Я: Выходит, что так.

Зейн: Хотя со мной ты была милой когда-то.

Он повторяет мою фразу, сказанную днём, и от этого моя улыбка сияет, как у толстяка, попавшего на Шоколадную фабрику Вилли Вонки. И, конечно же, я отвечаю ему точно так же, как и он мне.

Я: Ты был моим исключением.

Зейн: Погоди, кажется, придумал. Спокойной ночи, моё бывшее исключение. Как считаешь, звучит не так слащаво? Но если ты ждёшь смайлика с сердечком, то это не ко мне.

Стук в дверь заставляет меня отвлечься от экрана и перестать улыбаться, как толстяка, который уже целиком съел всю ту Шоколадную фабрику вместе с самим Вилли Вонкой, а когда в дверном проеме появляется голова Пейдж, я и вовсе откладываю телефон в сторону.

– Не спишь? – тихо спрашивает она.

Улыбнувшись, я покачиваю головой.

– Боялась тебя разбудить, – Харрис проходит в глубь комнаты и, подойдя к кровати с другой стороны, забирается под одеяло, предварительно скинув тапочки, которые больше походят на белые мохнатые сапожки. – Тебя тоже мучает бессонница?

– Вроде того, – повернувшись на бок, подпираю щеку сложенными ладонями и посылаю подруге улыбку, потому что не могу не отметить того, что она светится от счастья, словно выиграла романтический уикенд с Джейком Джилленхолом.

Если бы такой уикенд выиграла я, то я бы точно светилась.

– Ну, – вскинув брови, внимательно вглядываюсь в лицо Пейдж, – и в чем причина этой улыбки?

– Да ни в чем, – Харрис беззаботно пожимает плечами, – просто настроение хорошее.

– Колись уже, – усмехнувшись, пихаю ее в бок.

– Ладно, – поерзав на месте, она поправляет подушку и укладывается поудобнее. – Сегодня я разговаривала с деканом…

– Чёрт, – тихо рассмеявшись, откидываюсь на спину, – я думала, ты скажешь, что влюбилась!

– Любовь подождёт. Сегодня я в очередной раз пришла к декану, а делаю я это регулярно, по несколько раз в неделю, ну, или в день. Короче, – сдув рыжую прядь волос с лица, Пейдж приподнимается на локте, а ее серые глаза блестят так радостно, словно она ждет, что в их отражении я прочитаю все ответы, – есть шанс, что нам вернут вечеринки к Рождеству, как и остальным девочкам.

– Что?! – слишком громко спрашиваю я, не подумав о спящих в соседних комнатах девочках. Приподнявшись, я усаживаюсь по-турецки и широко улыбаюсь, покачивая головой. – Как тебе удалось?

– Это ещё не точно, но нам дали шанс. Послезавтра начинается подготовка к Хэллоуину, я напросилась стать главной в фонде по университетским сборам на пожертвования, если всё пройдет гладко, то мы вернём прежнюю жизнь. Я уверена, что всё будет хорошо. Если поднимем цену за вход на вечеринку, то соберём сумму даже больше нужной. В этот раз мы украсим не только спортивный зал, но и главный корпус вместе с коридорами. Декораций на складе полно, можно обратиться к другим братствам и сестринствам. В кампусе сейчас нет тусовок, никто не захочет такое пропустить.

– Пейдж, ты гений!

– Знаю!

Наклонившись, зажимаю Харрис в объятиях, прекрасно помня, что она этого не любит, и от этого смеюсь еще больше, но не продолжаю выпускать ее, отчего Пейдж кряхтит, как старик на пробежке.

– Ну всё, – усмехнувшись, подруга отстраняется, а затем садится напротив, принимая ту же позу, что и я. – Достаточно ночных объятий, мне потом будут сниться кошмары.

Наигранно фыркнув, запускаю в неё подушкой.

– Есть кое-что, о чём я хочу тебя попросить, – прижав подушку к груди, Пейдж заглядывает мне в глаза, и в её взгляде сквозит уже серьезность.

– Я знала, что когда всё хорошо, то всегда найдется одно «но», – заправляю волосы за уши и делаю глубокий вдох, – выкладывай уже.

– Я знаю, что у тебя с голубой устрицей какие-то планы по поимке сплетницы и прочее…

– Ты хочешь попросить о том, чтобы мы прекратили эти поиски?

– Было бы хорошо, но я сейчас не об этом, – прикусив губу, Харрис опускает взгляд на свои пальцы. – Раз уж ты можешь хоть как-то общаться со Стайлсом или Зейном, есть шанс того, что Сигма одолжит свой инвентарь для Хэллоуина, зная, что я организатор сборов? Их украшения и примочки с дымом всегда были самыми лучшими.

Пейдж сейчас буквально переступила через себя, придя ко мне с этой просьбой. Я знаю, насколько она горда, и так же знаю, что просить что-то у парней, а тем более признавать то, что их реквезит для вечеринок лучше для неё всё равно, что повесить на саму себя клеймо слабачки. Но она делает это не ради себя, а вновь ради Каппы и её блага.

– Я обязательно спрошу у них, – протянув руку, сжимаю ладонь Пейдж в своей и ободряюще ей улыбаюсь. – Выставим это не как просьбу, а под предлогом того, что все давно хорошенько не оттягивались. Тем более, им тоже придется украшать всё перед праздником, уверена, что Стайлс сам предложит, хвастаясь богатствами своего братства.

– Точно, – усмехнувшись, подруга кивает головой, – долбанный павлин. Кстати, как продвигаются поиски сплетницы?

Мы с парнями договорились ничего не рассказывать кому-либо, и теперь я не знаю, что делать. Очень хочется поделиться с Пейдж нашими догадками, рассказать о поисках, да и Харрис лучшая, когда дело касается поиска кого-то или чего-то. И я точно знаю, что она не сплетница.

– Пока никак, – отвечаю я, и уже чувствую себя виноватой от того, что не могу быть до конца откровенной. – Было пару зацепок, но они ни к чему не привели.

– Так, – Пейдж ложится обратно, кутаясь в одеяло, – я могу чем-то помочь?

– Как только появится новый подозреваемый, я сразу тебе сообщу, – опустив голову на подушку, тут же прикрываю глаза, чтобы не сталкиваться с серыми глазами Харрис, в которых читается лёгкое недоверие.

А может, у меня просто паранойя?

***

– Вашу мать, сколько еще раз мне объяснять, что Франкенштейна и вампиров нужно расставить вдоль ступеней? – голос Пейдж эхом раздаётся в огромном спортивном зале.

Она в очередной раз кричит на ребят, что таскаются по корпусу туда-обратно, пытаясь пристроить кукол, которые при обычном свете совершенно не выглядят жуткими.

– Нахрен вы их сюда притащили?! Несите обратно.

– Кажется, нам ещё не так сильно достается от неё, – улыбнувшись, тихо говорит Жаннет, толкая полоску искусственного газона вдоль таких же искусственных надгробий.

– Она была бы добрее, – говорю я, следуя за Жаннет и встряхивая баллончик с жидкой паутиной: как только нажимаю на распылитель, она тут же оседает на декоративных надгробиях, до жути походя на натуральную, – если бы Хоран раздражал её чуть меньше.

Перевожу взгляд на Найла, он стоит в компании Зейна и Рэя, пытаясь настроить свет через огромный пульт управления, больше похожий на диджейский.

Зейн сегодня как-то уж слишком хорошо выглядит, отчего я пялюсь на него без зазрения совести, пока он смеется над чем-то с Рейнольдом и снимает с головы друга кепку, примеряя ее на себя и разворачивая козырьком назад.

Будто почувствовав, что я на него смотрю, Малик оборачивается; он опускает взгляд на баллончик в моей руке и посылает улыбку, я тут же вспоминаю, как мы вместе писали мое имя под мостом.

– Между вами есть что-то? – внезапно спрашивает Жаннет, отвлекая меня от игры в гляделки и тихие улыбки.

Вспоминаю слова Гарри о том, что Жаннет может быть сплетницей, поэтому как можно театральнее закатываю глаза и выдаю классическую усмешку, мол вот у тебя фантазия!

Вообще мне сейчас все кажутся подозрительными, даже Томлинсон, который делает вид, что помогает украшать зал, прижимая к груди Элеанор и параллельно болтая со Стайлсом. Эль в отличие от своего молодого человека занята расклеиванием фальшивых пауков и летучих мышей на стенах.

Вижу, как к ней потихоньку подходит Алиша, чтобы попробовать подружиться и, возможно, в очередной раз прорекламировать Каппу, но это зря, потому что Луи явно бросает что-то неприятное в ее адрес, раз Гилмор тут же удаляется обратно, а Эль с осуждением смотрит на Томлинсона, который тут же получает прощение одной лишь улыбкой и легким поцелуем в губы.

В зале стоит визг девушек, бегающих от парней с фальшивыми змеями, тараканами и прочей ересью. Все затихают только тогда, когда Найл говорит, что он разобрался со светом. Огромное помещение погружается во мрак, и зал делится на зоны, горящие то голубым, то красным, то зеленым цветами. А когда Стайлс с гордым видом капитана гвардейской стражи запускает машину с искусственным туманом, то раздаются одобрительные возгласы.

– Смотри-ка, Пейджер, – Хоран закидывает руку на плечо Харрис и с широкой улыбкой указывает на декоративные надгробия, – видишь эти могилы? Все эти люди покончили с собой, отдали свою жизнь, только чтобы не видеть тебя лишний раз.

– А может, – Пейдж нервно скидывает с себя его руку, будто на её плече сидела ядовитая ящерица, – все они умерли, потому что ты до смерти всем насасывал?

– А может, у тебя давно не было секса, раз ты такая обидчивая?

– А может, ты просто пойдешь на хрен? – Пейдж наклоняется к коробке с искусственными жуками и червяками, стоявшей рядом, и, схватив горсть резиновых насекомых, запускает их Найлу в лицо.

Хоран выхватывает у девушки из Гаммы баллончик с искусственной паутиной и тут же направляет им в лицо разъяренной Харрис, а затем нещадно опрыскивает её с головы до ног. Ребята начинают толкаться и бросаться Хэллоуинскими реквизитами, и нам, конечно же, приходится их разнимать.

***

– Я хочу убить этого херососа! – бормочет Пейдж, снимая белые нити искусственной паутины со своих волос, пока мы спускаемся вниз по лестнице, чтобы взять свои куртки, которые мы оставили в одном из кабинетов.

– Можем взять с него деньги за вход на вечеринку и не пустить, – с улыбкой предлагаю я, надевая куртку.

– Я готова даже купить ему билет до дома, лишь бы не видеть его лишний раз!

Харрис нервно пытается просунуть руку в рукав белого тренча, но никак не может в него попасть, и я тут же прихожу ей на помощь.

– Не напомнишь, в нашем штате разрешена смертная казнь?

– Вроде бы нет, – пожав плечами, застегиваю молнию на кожаной куртке и толкаю массивную стеклянную дверь, ведущую на улицу.

– Эй, Пейджер! – Хоран стоит в окружении парней из Сигмы, собравшихся у машины Гарри, и приветливо машет нам рукой. – Сегодня вечером пойдешь в своем повседневном наряде? Метлу и шляпу приготовила?

– Провались под землю, кретин! Можешь даже не мечтать о том, что сегодня ты попадешь на вечеринку!

– Если ты не пустишь хотя бы одного из Сигмы, то мы закатим свою тусовку, а твоя накроется.

– Поспорим, что вы, дебилы, не сможете придумать что-то круче, чем это. Тем более, вечеринки запрещены, а моя – официальная.

– Не забывай, кошка, – подает голос Гарри, присаживаясь на капот своей машины. Он подносит сигарету к губам и делает крепкую затяжку, – большая часть реквизитов на сегодняшнем вечере принадлежит нашему братству. Но могу поспорить, что, даже не имея всей этой чепухи, – кивает в сторону университета, – я устроил бы вечеринку в разы мощнее, чем твоя. Тусовки запрещены только на территории дома братства, в этом уставе есть несколько лазеек.

– Пошли, это бессмысленная перепалка, – делаю несколько шагов в сторону, но Пейдж не двигается с места.

Воинственно сжав кулаки, она продолжает диалог с Гарри, но потом вновь переключается на перепалку с Найлом.

Тяжело вздыхаю, втягивая в легкие прохладный осенний воздух, и прячу руки в карманы куртки. Натыкаюсь пальцами на клочок плотной бумаги, сначала мне кажется, что это сложенная листовка, возвещающая о грядущем празднике.

Вытаскиваю бумагу, и это оказывается сложенный белый лист. Пока Харрис пререкается с Хораном, осторожно раскрываю листок, на котором именно то, что я так боялась увидеть: тот самый загадочный почерк.

Перестань искать ответы. Помни, что у всех имеются страшные секреты. Или хочешь проверить, сыграть в русскую рулетку и вылететь из общины?

Смотрю на эту бумажку, как на приглашение на собственную казнь, отчего-то становится страшно. Сжав листок в кулаке, прячу его в карман, а затем ловлю на себе вопросительный взгляд Малика, видимо, видок у меня перепуганный. Он кивает головой, спрашивая в чем дело.

Не в силах ответить, перевожу взгляд на Стайлса. Он смотрит то на меня, то на мою ладонь, спрятанную в кармане куртки, а затем сам лезет в карман своей расстегнутой парки, да так медленно, будто боясь, что в его кармане раскрытая акулья пасть, которая захлопнется в любой момент. Парень удивленно вскидывает густые брови, и я уже точно знаю, что он нашел что-то в своем кармане.

Зейн делает то же самое, парни показывают друг другу бумажки, а затем Стайлс начинает материться, да так, что мне не нужно этого слышать, ругательства читаются по одним лишь движениям его губ.

В данный момент мне жаль, что даже Гарри нашел такое же послание в своем кармане, не говоря уже о Малике. Сплетница знает, что мы ведем поиски, и знает, кто именно её ищет.

***

Ближе к вечеру дом Каппы наполнен счастливым смехом, казалось, что мы целый век не посещали вечеринок. А то, что Пейдж отвечает за сборы средств, вообще переносит нас в те беззаботные времена, когда Каппа была королевой вечеринок. Возможно, благодаря сегодняшнему вечеру, мы вновь вернем свой статус.

Я всё еще в халате и одном кружевном чулке, бегаю от плойки к своему костюму, пытаясь понять, с чего начать.

Сегодняшнее послание выбило меня из колеи. Это не напугало меня, наоборот – разозлило. Проблема в том, что я могла искать всё в одиночку, но я втянула в это Малика.

Зейн: Ты в порядке?

Я: Я так сильно хочу найти её, Зейн.

Зейн: Ты знаешь, что мы найдем её.

Я: Думаешь, она знает что-то о нашем прошлом?

Зейн: Блефует.

Я: У меня паранойя, я уже думаю на всех. Может, не стоило вообще начинать искать? Прости, что втянула тебя в это.

Зейн: У тебя паника, Джерси, выдохни и представь мою очаровательную улыбку, тебе сразу станет легче.

Усмехнувшись, откидываю телефон на кровать и снова принимаюсь за сборы, должна признаться, что после короткой переписки с Зейном мне и правда стало легче. Когда в комнату забегает Пейдж, а ее испуганный взгляд буквально кричит о том, что случилось что-то ужасное, я даже не сразу решаюсь спросить, в чем именно дело.

– Ну, что теперь скажешь о своих новых дружках из устрицы? – холодно спрашивает Харрис, облокачиваясь на дверной косяк.

Незаконченный макияж подсказывает мне, что Пейдж подскочила с места, спеша ко мне и бросая все сборы.

– О чем ты? – тихо спрашиваю я, сжимая в дрожащих пальцах тюбик от туши.

Страшно от мысли, что сплетница уже могла рассказать о чем-то Пейдж.

– Загляни в сплетни, – скрестив руки на груди, подруга кивает в сторону моего телефона, лежащего на кровати.

Тяжело сглотнув, медленно подхожу к кровати, чтобы подхватить мобильный.

«GossipOfThe_BloomsburgUniversity: Кошелек или жизнь, студенты Блумсбурга? Слышали о громкой вечеринке, что собралась закатить Каппа? Неужели студенты нашего университета в канун Дня всех святых хотят торчать в пошарпаном здании нашего университета среди кучи нелепых скелетов из пластика и светящихся тыкв? Конечно, это тоже вариант, но не в тот момент, когда Сигма проводит праздник на настоящем кладбище. Вот, где будет страшно до дрожи в коленках, ко всему прочему наши мальчики отлично постарались: всю ночь вас будут ждать напитки и фильмы ужасов в кинотеатре под открытым небом. Готов провести ночь среди мертвецов? Тогда спеши на одну из самых мощных вечеринок за всю историю кампуса!

Прикрыв пальцами веки, делаю тяжелый вздох и откидываю телефон на кровать. Я знаю, что Пейдж сверлит меня убийственным взглядом, и даже боюсь посмотреть ей в глаза. Сейчас у меня такое чувство, что я упала с высоты прямо на спину: воздуха в легких катастрофически мало, что я даже не могу сделать вдох.

– Ты ведь понимаешь, куда все пойдут сегодня, – сдавленный голос Пейдж срывается на шепот. – Мы не соберем нужных средств, я дала декану обещание. Помнишь, что Стайлс грозился этим сегодня? Сказал, что мог бы устроить вечеринку, что есть лазейки. И он нашел эту лазейку, он проводит тусовку на кладбище, а не в доме братства.

– Пейдж, я не думала, что Гарри сказал это всерьез…

– Я говорила тебе, что им нельзя доверять. Сколько раз я просила прекратить эти поиски и заняться жизнью в сестринстве? Это Альфа Ро, мы воюем много лет, а ты бегаешь с их президентом и вице-президентом чуть ли не за ручку! Можешь бегать и дальше. С кем пойдешь на праздник, с Гарри или с Зейном?

Имя Зейна сейчас режет больнее всего, потому что он даже не обмолвился на этот счет. Приоритеты братства на первом месте.

Пейдж смеряет меня долгим взглядом, а затем разочарованно покачивает головой.

– Даже видеть тебя не хочу.

Она уходит, прикрывая за собой дверь. А я впервые за долгое время позволяю себе дать слабину и расплакаться.

Комментарий к

Доброго времени суток, знаю, что в последнее время не часто радую (если радую, конечно) Вас продой, но сейчас катастрофически мало времени.

Очень хочу закончить этот фик в том же темпе, в котором я писала раньше, и познакомить Вас с новыми историями, которые уже поселились в моей голове)

В общем, всем хорошего настроения, всех люблю❤

========== Часть 10 ==========

Вечеринка провалилась.

Конечно же, мы не собрали нужных средств, ведь все тусовались на празднике у Стайлса. Я думала, что Пейдж будет кричать или посылать гневные взгляды, но она решила просто игнорировать меня, да не только меня, остальных девочек тоже, она ушла в себя, а сезон молчания у Харрис значит только одно – она задумала какой-то ответ мальчикам из Альфы Ро.

Гарри поступил подло, знаю, что Пейдж нагрубила ему, но это не повод срывать чужую вечеринку, кидать пост в сплетницу, заранее зная, что если в Блумсплетнях и говорится о какой-нибудь тусовке, значит, она неприменно будет масштабной.

Хотя чему я удивляюсь, мы были врагами не один год, глупо надеяться на то, что теперь мы заживем в мире и спокойствии. Мы с Зейном зря на это надеялись.