Текст книги "Туманный рассвет (СИ)"

Автор книги: Gromdar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

IX

За прошедшие дни, проведённые в поисках людей, дали Янтарю понимание, что дело он имеет с кем-то серьёзным. Следы в ботаническом лагере говорили о том, что в него пришло несколько человек и забрали всё, что представляло какую-либо ценность, включая маленький двухместный самолёт, на котором сотрудники профессора Моро собирались привезти Слезу в столицу по разрешению, которое сделал им член совета Ларош Аркани. Насколько было известно библиарию, самолёт этот ни в одном из городов после пропажи людей замечен не был, а значит, его куда-то переправили и спрятали.

Военные из Сильвы, крайнего восточного города, лежащего у подножия горной гряды Громада, сообщили ему, что на побережье, кроме редких рыбаков, которые жили там на свой страх и риск, действовала так же шайка контрабандистов, которые торговали краденым и доставляли запрещенные товары на остров Элиза. Проверить их было необходимо, потому что любой из них мог быть свидетелем или соучастником, так что два дня библиарий на Мрачнокрыле в компании полуотделения боевых братьев прочёсывал побережье в поисках хоть рыбаков, хоть контрабандистов, но находил лишь пустые хижины. Возможно, люди эвакуировались, но, скорее всего, пропали так же, как сотрудники профессора. Об этом говорили оставленные вещи и бардак в домах. К тому же найденное Ангелами Ночи логово контрабандистов тож оказалось пустым. Ни лодок, ни людей.

– Нужна зацепка, – тихо произнёс эпистолярий сам себе, когда в очередном деревянном доме они ничего не нашли.

– Что? – к нему голову повернул один из боевых братьев, что сопровождали его всё это время.

– Возвращаемся в Мрачнокрыл. Еще один пролёт по побережью, но медленно, – скомандовал Янтарь и направился к севшему на песчаном пляже десантному транспорту.

Еще до того, как транспорт взлетел, библиарий закрыл глаза и сосредоточился на своём даре ощущать души вокруг. Если сосредоточиться, то он мог охватить площадь радиусом около двух километров, а в полёте она превратиться в полосу шириной четыре километра. Янтарь редко обращался даже мысленно за помощью к кому-либо, но сейчас ему влияние Коракса или Императора не помешало бы, потому он открыл свой разум и прислушался, полностью отключившись от физического мира вокруг.

Его внутренний взор превратил окружающее пространство в угольную черноту, в которой ярко пылали души закреплённых рядом десантными рамами братьев, и двигающиеся из-за того, что Янтарь летел, слабые огоньки животных, что обитали в прибрежных лесах. Они быстро сменяли друг друга, напоминая просеваемые через сито зёрна, и, спустя час, библиарий ощутил, как истончается его ментальная защита из-за усталости. Он должен был сделать перерыв, восстановиться, и только потом попробовать вновь, но что-то удержало его от моментального рассеивания концентрации, и случилось то, чего он так долго ждал. Душа.

Раньше, пару лет назад, ему потребовалось бы спуститься и коснуться цели, чтобы проникнуть в её разум, но с тех пор, как он стал больше практиковать это умение, прямой контакт стал не обязательным. Янтарь жестом показал сидящему рядом сержанту остановиться и через несколько секунд почувствовал, что Мрачнокрыл завис на месте. Этого было достаточно. Едва картина стала статичной, псайкер погрузил свой ментальный щуп в душу того, кого обнаружил, и первым делом ощутил его страх. Затем пришло ощущение голода, потому что человек явно толком не ел уже пару дней. Еще мгновением позже Янтарь узнал его имя. Валерон Торси. Человек прятался где-то и терзался мыслями о том, как выжить. Идти на побережье было опасно, хотя у него там были удочки и сети, но до Сильвы или Амброзио без припасов он тоже добраться бы не смог, а если бы смог, то ничего хорошего бы не случилось, поскольку его разыскивали за воровство и там, и там. Библиарий копнул глубже, доставая из разума несчастного информацию о том, почему он тут прячется, и увидел картину, которая заставила того скрываться. Ночной налёт неизвестных солдат на лагерь контрабандистов. Одетые в черное бойцы со стандартным местным оружием забрали всех и увезли на лодках. Рыбацких и принадлежавших контрабандистам лодках. Валерон не знал что происходит, но боялся, что его тоже заберут, и он видел пролетающий вдоль побережья Мрачнокрыл, решив, что ищут его, ведь товарищи наверняка рассказали, что он был с ними.

Янтарь чуть ослабил ментальную хватку, а затем покинул разум бедолаги, вернувшись к реальности гудящих двигателей десантного корабля.

– Найди где сесть, – приказал он по воксу пилоту, а затем жестом показал братьям готовиться к высадке. – У нас есть зацепка.

X

Рассказ Холлстера о том, что собой представляли Слёзы Прощания, стал для Фиррис ударом, но вместе с тем она наконец поняла почему с ней происходили вещи, которых ни она, ни кто-то другой объяснить не мог. Конечно, она с детства замечала, что её мелкие царапинки и синяки заживают быстрее, чем у сверстников, но тогда этому никто не придавал значения, только посмеивались, мол, заживает, как на собаке. Однако всё же после тех ужасов, что она пережила в плену тёмных эльдар, а в особенности хирургического вмешательства гомункулов, совершенного по запросу архонта Амодавара, Фиррис склонна была считать, что её вызывающая красота и живучесть – их ответственность. Теперь же приходилось переворачивать всё внутри себя, чтобы свыкнуться с новой реальностью. Почему это всё вообще происходит с ней? Если бы в детстве, играя среди отходов каменоломни, она не нашла бы эту блестяшку, то, может, была бы уже мертва, как все те, кого вместе с ней ксеносы похитили из поезда? От этой мысли её передёрнуло. Всё же хорошо, что всё вышло так. Она была жива и здорова, красива в конце концов, спасла жизнь этому несносному Холлстеру и другим Ангелам Ночи, стала кем-то важным для них, пусть громилам и сложно было это нормально показать. В общем-то, ей стоило поблагодарить судьбу и Императора за это, но, конечно, делать этого она не собиралась, потому что Императору можно было сделать её какой-нибудь принцессой и купаться с роскоши и достатке до конца своих дней, ни о чём не думая.

– Ты здесь? – бесцеремонно толкнул её в плечо Микель.

Фиррис злобно зашипела на него и потёрла плечо, хотя толкнул он её и не сильно.

– Здесь, – ответила она резко и отвернулась от пилотировавшего Штормового Орла сержанта, чтобы посмотреть через бронестекло на скалистый пейзаж под ними.

Горы сменяли одна другую кажущейся бесконечной чередой, словно неудачи на её жизненном пути, скалясь бездушно в медленно темнеющие небеса, но она прекрасно помнила ту, у которой остановился поезд тогда. Сначала никто не понимал что происходит. Потом пришел ужас, кровь, смерть. У рабочих, которых везли в столицу, не было шансов отбиться, как не было их и у надзирателей, что ехали с ними в поезде. Кому повезло, того убили там же. Кому нет, того забрали.

– Вот она, – Фиррис пальцем указала на горы, между которыми раньше был мост, единственно открытое место на всём пути, поскольку все дороги обычно строились под землей, чтобы избежать подобного, но ущелье Больеро было слишком глубоким.

Холлстер замедлил полёт и плавно направил транспорт к ущелью, вскоре заметив торчащие с двух сторон обломки моста и крайние опоры.

– Понятно почему мы не могли поехать сюда на поезде, – констатировал он весело, а затем подвёл Орла ближе и отыскал место для посадки.

На дне ущелья всё еще лежали остатки вагонов, проржавевшие изогнутые каркасы, напоминавшие разложившиеся трупы, от которых остались лишь кости. Местами из камней вверх торчали искорёженные рельсы, но в остальном место выглядело заброшенным, заросшим мхом и травой, поскольку внизу скапливалось достаточно влаги для них. Для Фиррис было темновато и прохладно, но десантникам, как и на многое другое, на это было плевать.

Едва посадочные щупы коснулись скальной породы, десантный транспорт покинул Волк, выскочив через боковую дверь. Следом отстегнулся от кресла пилота Микель и направился к той же двери.

– Подожди, – окликнула его Фиррис, подумав вдруг о том, что он говорил ранее, и испугавшись, что тут окажется еще один владелец такого амулета. – Если Познавший Слёзы встретится с другим таким же и его Слезой, то кто-то из них погибнет, Слеза падёт, а место разрушится, так ты говорил? Может, я лучше посижу тут, подожду вас?

– Это теория. На деле неизвестно что случится, – пожал плечами сержант, остановившись на секунду у двери. – Оставайся, если боишься, мы справимся.

Боялась ли Фиррис? Да, чертовски боялась! Когда родители один за другим гибнут от несчастных случаев на шахтах, а потом и бабушки с дедушками под завалами жилого блока, невольно начнёшь бояться, что с тобой случится то же самое, что с ними. И сейчас у женщины было дурное предчувствие, разогреваемое крутыми склонами гор по обе стороны ущелья.

– А, черт с тобой, иду, – выдохнула она, резко встав с кресла второго пилота и направившись к двери наружу, поскольку рядом с десантниками было безопаснее всего.

XI

Борьба с сомнениями была тяжелой и раньше Тлен решал их, рубя с плеча, выбирая самый простой и прямолинейный вариант, а затем шел дальше, наблюдая за тем, как за его решения другие расплачиваются своими жизнями или здоровьем. Иногда, когда он над этим задумывался, ему казалось, что он это паразит, который живёт за счёт других. Сколько раз он избегал смерти благодаря своему дару? Сколько раз другие умирали вместо него? Пожалуй, даже сосчитать было сложно, но окончательно считать себя бесполезным мешало то, что он дважды едва не умер, защищая важных людей. Сначала инквизитора Майев, затем сестёр битвы из ауксилии Караула Смерти. И это возвращало его к важности людей, ради которых Император когда-то затеял свой Великий Крестовый Поход, создав инструменты для будущих завоеваний в лице Астартес и их примархов. Тем не менее, вернуться к написанию книги, которая поможет будущим поколениям Ангелов Ночи, он всё еще не мог. Вдохновение было утеряно вместе с уверенностью, без которых подобные вещи невозможны. А может он уже написал всё, что нужно.

Тлен погладил переплёт закреплённой цепями на бедре тяжелой книги, которая оставалась наполовину пустой, и поднял взгляд к двери, которая с шипением открылась, впуская ожидаемого гостя. По крайней мере это будущее он предвидел.

– Переделать пыточную в место, так сказать, святости духа, на котором планируешь строить новый порядок, это забавно, – высказался Никар, входя внутрь и закрывая за собой двери, чтобы никто им не мешал беседовать.

Провидец моргнул разок и кивнул. Ему это тоже показалось знаковым. Создать на останках тёмного прошлого светлое будущее. Возможно, он всё еще в глубине души ощущал вину за то, что делал, хотя и понимал, что это было правильно для него в тот момент. Интересно, какие сомнения испытывал Никар, придя сюда и глядя на то, как всё изменилось? Задавать этот вопрос однако Хранитель Тишины не стал и просто следил за тем, как брат осматривается. Бывший сержант Повелителей Ночи был в одних подштанниках и босой, со стальными крепежами на правой руке и поясе, нужными, чтобы зафиксировать восстановленные Фларином Максимусом кости, но даже так он излучал опасность, а взгляд напоминал хищника, который играет с жертвой прежде чем приступить к трапезе. На самом деле Тлен не был уверен, что справится с ним один на один даже в таком состоянии, но смерть, которая всегда следовала за ним по пятам, шептала, что их время придёт позже.

– Я маюсь от безделья, – признался гость, осматривая стены зала. – От палаты уже тошнит.

Жажда действий отличала многих Астартес. Мало кто мог позволить себе заниматься чем-то помимо постоянных тренировок в ожидании новой битвы, но это было необходимо, чтобы оставаться на верном пути.

– Почему ты в итоге согласился? – поинтересовался тихо Тлен, желая стать ближе к тому, кто должен был внести свой вклад в дело Ангелов Ночи и умереть в их цветах.

Никар покосился на него, а затем задумчиво отвёл взгляд, будто искал что-то на потолке, и сжал тонкие губы, из-за чего шрам под правым глазом изогнулся, как змея. Бывшему Повелителю Ночи пришлось немного подумать, а затем почесать висок, растрёпывая и так растрёпанные свисающие ниже плеч черные волосы.

– Знаешь в чём была проблема Легиона? На мой взгляд, – ответил вопросом на вопрос Никар, повернувшись к Тлену, а затем и вовсе направившись к возвышавшейся в дальней части зала кафедре, за которой провидец стоял.

Это был прогресс. Тлен утвердительно кивнул, ожидая рассказа.

– Бессмысленность того, что мы делали, – ответил уверенно десантник, останавливаясь перед кафедрой и глядя снизу вверх на тёмного оракула. – Это, конечно, местами было весело. Мне даже нравилось, что скрывать. Но этот путь был в никуда. Даже мой брат, когда поверил в то пророчество, ухватился за него, потому что это дало ему цель. Дало смысл его жизни, кроме резни и прочего, конечно. Но, в конечном итоге, это ничего не поменяло в остальных. Это был его личный секрет.

Никар фыркнул с кривой улыбкой.

– А знаешь еще что я думаю? Наш отец, которого создали для тьмы и страха, чтобы быть Ночным Призраком, не получил должного почтения за то, что делал, потому и отвернулся от Императора. Зачем создавать зазубренный клинок для кровавых убийств, если потом будешь порицать его, говоря, что это плохо? – Повелитель Ночи поднялся на кафедру, став напротив Тлена и обхватив края постамента, на котором лежала тяжелая книга, наклонился к Хранителю Тишины. – Если твоя болтовня про свет Императора окажется пустой, я изрежу тебя на куски и развешу гирляндами в этом самом зале, а потом уж что случается с теми, кто там на тебя лезет, пусть случится и со мной. Понял?

Поверить во что-то, чего он сам не видел и не прочувствовал, такому человеку, как Никар, было невероятно сложно, но всё же он нашел в себе силы довериться Тлену, потому он не мог не оправдать этого доверия.

– Рад, что ты с нами брат, – произнёс Хранитель Тишины с мягкой улыбкой и протянул руку стоящему напротив с жестким взглядом и в угрожающей позе Никару.

Тот, несмотря на не полностью восстановившуюся силу руки, отпустил кафедру и крепко сжал его ладонь даже через керамитовую перчатку, после чего отклонился назад, выпрямившись.

– Я спускаюсь на Фрацию. Хочу посмотреть что там за люди и почему они забыли, как мы поиграли с ними в северной колонии, – ухмыльнулся Никар, отпуская руку провидца и собираясь выйти.

– Возьми с собой, – Тлен протянул ему свою книгу. – Вернешь, когда вернёшься.

Скепсис во взгляде будущего капитана трудно было скрыть, да он и не пытался, тем не менее, книгу левой рукой взял и заглянул внутрь.

– Кодекс Астартес? – со смешком поинтересовался он.

– У неё пока нет названия. Может, придумаешь, пока будешь читать, – пожал плечами Хранитель Тишины.

Никар показательно тяжело вздохнул и покачал головой, разворачиваясь и покидая реклюзиам, а оракул увидел впереди боль и кровь, охватывающие планету под ними. Будет Никар их создателем или завершением? Будущее клубилось туманом, но за ним всё равно пробивались лучи золотого солнца.

XII

Время для Гальярда тянулось мучительно медленно. Минута за миной, час за часом, день за днём. Он был подключен к некоторым системам «Непрощенного Слепца» через предоставленные магосом Вульфом соединительные кабели и имел доступ к корабельной вокс-связи, а так же к некоторым пикт-рекордерам, которые были исправны, чтобы выполнять свой с ним договор. Саркофаг дредноута Имперского Кулака поместили в специально отведённое для этого еще тысячи лет назад место, где могло находиться одновременно пятьдесят таких машин смерти. Однако он был тут один и, если бы не клятва следить за Ангелами Ночи, о которой он обязался молчать, то медленно, но верно, он начал бы сходить с ума.

Гальярд никогда не думал, что станет одним из дредноутов, которых будят лишь для битв, пока они не погибнут в бесконечных войнах или их сознание не угаснет, не выдержав постоянных циклов засыпания и пробуждения, но для него это наказание было подходящим. Все братья, с которыми он десятилетиями сражался плечом к плечу, погибли, и сам он должен был погибнуть с ними, если бы не воля Императора, позволившая ему выжить и служить дальше. Некоторые из них погибли от рук Ангелов Ночи на борту Соблазна Мечтаний, и за четырьмя выжившими из десяти тех, кто расстреливал их, он следил особенно внимательно. Брат-капитан Ноа пока был обездвижен и стал по большей части походить на одного из ордена Железных Рук, такой же большой и сильно аугментированный. Братья Тарций, Молино и Богомол переведены в другие отделения.

Но следить всё равно нужно было за всеми, и это выматывало. Гальярд отдалённо чувствовал, как его едва живое тело, плавающее в амниотической жидкости, напрягается, когда, он переключается между разными камерами или перехватывает вокс-сообщения, которыми обмениваются на борту, и знал, что без сна его служба будет куда короче. Возможно, несколько лет, а может и того меньше. Часть его сожалела по этому поводу, но он и так прожил дольше, чем ожидал. Когда бы он ни воссоединился с братьями по ту сторону, он должен был сделать всё, чтобы они приняли его, как выполнявшего свой долг до конца.

И всё же наблюдать и ничего не делать было пыткой. Да, он был в курсе происходящего. На поверхности планеты находили переживших падение сквозь атмосферу паразитов, брат Янтарь искал пропавших ученых на южном побережье, брат Микель сопровождал летописицу в западной части гор Железной Рукавицы, многие отделения поддерживали порядок в городах-колониях, где действовал чрезвычайный режим. Вряд ли где-то могла понадобиться его помощь. По крайней мере пока не начнётся строительство крепости Ангелов Ночи, проводить консультации по проекту которой будет частью его долга, или серьёзная война, которой явно не предвещалось. Скука.

Едва это слово всплыло в его мозгу, другое, услышанное в воксе, мгновенно прогнало усталость, скуку, тоску, и мгновенно привело его в ярость. Никар.

Дредноут дёрнулся в своих креплениях и массивные цепи, удерживающие его на месте, злобно лязгнув и заскрежетав, натянулись, а кабели, соединявшие с системами судна, оторвались. Гальярд помнил как Ноа назвал того Предателя, которого встретил в коридоре, и ошибки быть не могло. Если Ангелы Ночи водят его за нос, то всем им придётся заплатить за этот чудовищный обман, потому что гравитационная бомбарда Левиафана могла превратить любой коридор "Непрощенного Слепца" в сжатый шлак, а цепной кулак проделать проход даже там, где его никогда не предполагалось делать. С помощью активировавшегося цепного кулака Гальярд в секунды сорвал цепи левой руки, затем освободил ноги и, наконец, правую руку, после чего под перезвон тянущихся за ним обрывков цепей, погромыхал к ангару, куда собирался и тот, кто отвечал за смерть его братьев. И пусть Император даст своему верному сыну свершить правосудие.

XIII

Поскольку носить силовую броню из-за временных имплантов Никар пока не мог, пришлось обойтись тем, чтобы взять в арсенале простую одежду и скаутские сапоги, а затем спрятать инферно-пистолет в глубоком кармане. Не факт, что ему это понадобится, но десантник привык к ощущению того, что у него есть для убийства не только руки. Выглядеть при этом он стал как какой-нибудь наёмник из глубин подулья, за исключением, конечно, роста и ширины плеч, потому что такими большими люди обычно не вырастали, и того, что инферно-пистолет себе позволить мог разве что богатейший человек из шпиля. Подумав немного, Никар взял так же хамелеолиновый плащ, чтобы скрыться если понадобится, и направился к ангару, в котором ожидал последний остававшийся на борту «Непрощенного Слепца» десантный транспорт. Магистра Сорнери стоило поблагодарить за то, что разрешил взять Штормовой Орёл, иначе бы пришлось его угонять просто потому, что Никар мог это сделать. Да и вообще, его статус пока был неясен. Рядовой боевой брат? Он никого не знал. Его старых братьев Тлен наверняка убил, потому что это были отборные головорезы, готовые мать продать за болтерный патрон и избирательной сентиментальностью своего командира не отличавшиеся. С новыми же братьями ему пока удалось познакомиться лишь с двумя, один из которых подсказал путь к реклюзиаму Тлена, а другой, стоявший на страже вторичного арсенала, разговорчивостью не отличался и был, судя по всему, из молчаливых последователей Хранителя Тишины. Смешное название, но Император им судья, лишь бы его в это не втягивали.

Спешить Никару не хотелось, потому он медленно шагал по коридорам, осматривая всё вокруг и вспоминая, каким оно было раньше. Корабль не сильно изменился с тех пор, как он был здесь в последний раз, разве что стал чище и кто-то постирал кровавые метки, использовавшиеся мелкими корабельными бандами в качестве отметок границ своих владений. И еще людей стало значительно меньше. При пришлом владельце на борту было несколько тысяч человек обслуживающего персонала, сейчас, такое ощущение, едва ли несколько сотен, и Никар догадывался что стало с прошлыми обитателями. Это казалось невероятным. Банда принца Викара насчитывала по меньшей мере две сотни десантников, хотя цифра никогда не была стабильной, учитывая способ получения припасов, стычки с лоялистами, другими предателями или разборки внутри банды, и они за прошедшие столетия не раз сталкивались с попытками отбить у них линкор, каждый раз оставаясь при своём и отбивая такие нападения. Не справились, получается, только с инквизитором Майев Ингвардоттир. Что там за женщина? Никару хотелось узнать её поближе.

Пока же вошел в лифт и, нажав на руну, поехал вниз к ангару, по пути решив почитать что там накалякал доморощенный философ в своей книжке. Первые же строки, так сказать, основополагающие принципы, на которых строилась мораль ордена, показались убийце чуждыми, по крайней мере частично. Бдение во тьме и спасение кого-то так точно, а вот палачом проклятых Никар и так уже был, так что хотя бы с этой частью был согласен и мог собой гордиться. Предателей от его рук погибло не меньше, чем лоялистов. Дальнейший бред про волю Императора он пробежал глазами, не особо вчитываясь, поскольку трудно было в момент перейти от насмешки над Трупом-На-Троне до почитания, а вот пассажи про справедливость вызвали мягкую улыбку своей наивностью. Менять намерения, когда они несправедливы? Забавненько. Он всегда сам решал что и для кого справедливо, так что можно было сказать, что всегда действовал по этим заветам. Спасибо маленькому Тлену за понимание.

Остальное чтение было не столь интересным, потому что описывало частные случаи и желательное поведение в них, напоминая унылый Кодекс Астартес и тем самым вызывая желание делать наоборот. Кому вообще это нужно? Никар захлопнул книгу, едва платформа остановилась, и вышел из лифта в широкий коридор, который вёл из ангара к складам и другим крупным помещениям. Света здесь было чуть больше, чем в остальных коридорах, так что пришлось слегка прищуриться, чтобы это не раздражало, и двинуться к закрытым вратам в ангар, где его транспорт должны были готовить к вылету. Он нажал на руну открытия врат и стал ждать.

Створки медленно поползли в стороны, и Повелитель Ночи удивился, когда первым делом показалась увесистая гравитационная бомбарда, а затем и весь перегородивший ему путь здоровенный выкрашенный в желтый цвет с эмблемой Имперских Кулаков дредноут модели Левиафан с сияющим силовым полем цепным кулаком, который завращался с диким визгом, едва обитатель саркофага увидел цель.

– Предатель! – прорычал стальной гигант наполненным гневом голосом и атаковал.

Никар едва успел пригнуться и отскочить от четырёх лучей встроенных в грудь дредноута мельт в сторону, за продолжавшую открываться створку ворот, а дредноут уже шагнул за ним, замахиваясь цепным кулаком, от которого Повелитель Ночи отшатнулся назад и выхватил инферно-пистолет, в душе посмеявшись с того, что будет с ним делать против такой махины.

– Слуга демонов! Проклятый убийца! – продолжил вещать из громкоговорителя Левиафан, выходя в коридор и разворачиваясь к Повелителю Ночи, чтобы продолжить стрелять из мельт.

– Ты сам-то кто такой? – выкрикнул озадаченный Никар, ныряя между ног дредноута, поскольку это было самое безопасное место в текущей ситуации, и, поджав ноги, чтобы поместиться в узком пространстве, ухватился за его тазовые детали левой рукой, по сути повиснув на них так, что достать его у махины не было возможности, ведь присесть машина не могла, а поворот верхней части корпуса был, в отличие от башни танка, ограничен.

– Шакал! Пёс! Еретик! – не унимался Левиафан, в первые секунды безуспешно пытаясь достать мелкого врага, но затем наступив на его плащ и сорвав хамелеолин с плеч своего противника.

Никару, убирающему ноги то в одну сторону, то в другую, от замахов цепного кулака, оставалось только порадоваться, что он не смог одеть доспехи, поскольку в них такой манёвр был невозможен и, скорее всего, жизни его уже пришел бы конец. А еще подумалось вскользь, что когда он шутил с Ноа по поводу того, что не стал бы сражаться с дредноутом один на один, то явно не имел ввиду, что хочет попробовать. Мало того, что выглядел он сейчас наверняка глупо, вися на тазу махины, так и ситуация была идиотская! Проклятие становления лоялистом, не иначе.

– Я служу Императору, тупица! – выкрикнул потенциальный капитан, понимая, что долго так не продержится, а затем выстрелил из инферно-пистолета по силовой установке, надеясь что-то в ней повредить, но не такое, что взорвётся, потому что без брони пережить близкий взрыв реактора ему вряд ли удастся.

– Лжешь! – проревел дредноут, начиная крутиться на месте и топать, а затем двинувшись к стене, чтобы ограничить манёвр непрошенному пассажиру.

Никар давно такого адреналина не испытывал, потому держался и продолжал стрелять по силовой установке машины, всадив в неё уже пять зарядов, от чего та начала дымить, и чувствуя, как с каждым рывком дредноута расшатываются скрепляющие его руку импланты.

– Я – Ангел Ночи! – Никар попытался параллельно со стрельбой вразумить разговором бешеного дредноута, начав смутно догадываться, что он мог знать о тех Кулаках, что погибли на скитальце, но, варп подери, откуда он тут?

– Ты Никар! Брат-сержант Никар! Выродок Кёрза и Предатель! – проревел снова дредноут, врезавшись в стену.

"Выродок Кёрза и Предатель" перед ударом о стену отпустил левую руку, которой держался за Левиафана, и кувыркнулся на полу, ощутив, как что-то хрустнуло в спине. Тем не менее, смог встать, сделать несколько шагов назад и всадить еще пару зарядов в реактор оказавшегося к нему спиной дредноута прежде чем боезапас закончился, а всё, чего он добился, был тонкий дымок, валящий из проделанных дыр бронированного кожуха.

"Вот и конец", пронеслось в голове и сердце пропустило удар, когда Никар посмотрел в дуло повернувшейся к нему вместе со всем корпусом дредноута мельты. Добежать до ангара или лифта он не успеет даже если бы у Кулака не было гравитационной бомбарды, а у него самого была здорова спина. Еще и опущенный вниз цепной кулак уже не даст повторить трюк с пролезанием между ног громадины. "Стоило только стать лоялистом и сразу превратился в идиота, как они", подумал с весельем Никар и распрямил плечи, готовясь встретить смерть. Всё равно жизнь его была бессмысленным дерьмом.

– Убей лоялиста, брат, стань предателем, – дерзко и с нотками веселья бросил свежеобращенный Ангел Ночи, высоко подняв подбородок и расставив руки.

Вместо разумного решения он теперь должен был умереть и провести вечность в веселье с демоном, которому по глупости помешал поиметь Ангелов Ночи. Может, он в варпе даст ему второй шанс?

Мгновения летели, а ничего не происходило. Дредноут замер, а красные визоры вставленного в саркофаг шлема вперились в стоящего, так что сложно было понять, он сломался, думает или умер.

– Чего ты замер, Кулак? Стреляй, распыли меня на атомы, отомсти за тех, кого убил братик Ноа, чтобы я спас его шкуру и поверил потом в бредни брата Тлена. Сделай это, чтобы всё было зря! – Никар вздохнул и скривил лицо, убрав с него волосы левой рукой.

– Жди, – глухо проворчал наконец дредноут, а ярость, которая горела внутри него, кажется, выветрилась. – Магистр Сорнери должен мне кое-что объяснить.