Текст книги "Туманный рассвет (СИ)"

Автор книги: Gromdar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

XXVIII

Фиррис была напугана и старалась держаться подальше от трупов, в которых могли оставаться живые паразиты, пока Микель методично давил черепа убитым и вылезающих из них мелких склизких созданий. Тогда на скитальце это было частью большего ужаса, потому воспринималось, наверное, менее жутко, но сейчас, на Фрации, подобное казалось кошмаром, который остался рядом даже после того, как она проснулась. Эти паразиты могли залезть и в неё, как в бедолагу, назвавшегося Матье, но по каким-то причинам заражать её не стали. Как летописица могла себе подумать, они не сделали этого потому, что надеялись на больший улов в лице Микеля, и, если бы тот вовремя не пришел в себя, то сейчас был бы на их стороне, какие бы тёмные планы они ни замышляли.

– Вроде бы всё, – закончив с телами, или точнее их головами, выпрямился Микель Холлстер, взглянув на всё еще сидящего у стены человека.

– Оставь его, он как-то борется, – сразу же подала голос Фиррис, чтобы десантник не убил и его.

– Я подумаю над этим, – кивнул в шуточной манере ангел смерти, после чего направился к туше мёртвого кота, которого проткнуло металлическими балками в паре мест и забросало камнями сверху.

Не нужно было говорить что он там хочет найти, потому что из-за Слезы они и оказались тут. Фиррис вернула взгляд на Матье и вспомнила что он им рассказал. Ангел Ночи стоял за исчезновением людей с побережья и заражением их паразитами. Значило ли это, что со скитальца кто-то вернулся уже зараженным и теперь действовал в интересах паразитов или врагов? И сколько их таких могло еще быть? Это могла быть внутренняя война ордена, в которой женщина самой себе показалась мелкой сошкой. Что она могла сделать, чтобы остановить это?

– Микель, – позвала она своего рыцаря, делая шаг в его сторону, – нужно остановить остальных.

– Остальные уже должны быть в столице и Сильве. Поздно останавливать, – бодрым голосом ответил Микель, чем вызвал раздражение Фиррис.

– Тогда нужно спешить! – воскликнула она, делая еще шаг к огромному трупу зверя.

– Да, согласен, – с невозмутимым видом отозвался сержант, потроша кота в поисках Слезы.

– Ты издеваешься надо мной? Паразиты на планете! Мы должны предупредить всех! Изолировать зоны, ввести карантин, проверки! – женщина начинала выходить из себя, видя беспечность ангела.

– Вообще-то, по просьбе магистра Сорнери чрезвычайное положение на планете отменяют, – поведал ей Микель, шаря во внутренностях убитого зверя.

Фиррис, услышав это, издала яростный стон и сжала кулаки.

– Вы с ума сошли?!

Десантник весь покрытый кровью и внутренностями зверя выпрямился во весь рост, держа между пальцев хрупкий кристалл.

– Доверься магистру, Фиррис. Во всех городах есть мои братья, а паразитам нужно время на размножение и это куда больше пары дней. Всё будет хорошо, – пообещал он.

Фиррис совсем не была уверена, что всё будет хорошо, но уверенность в словах Микеля подействовала на неё немного успокаивающе.

– К тому же, мы с тобой тоже летим в столицу, в Схолу Ангелорум, чтобы отдать твой бывший талисман брату-капитану Савелию, – Микель подошел к ней и ласково положил измазанную кровью убитых людей и зверя ладонь в керамитовой перчатке на её плечо.

Если бы это сделал любой другой десантник, она бы содрогнулась от ужаса, но у него это выходило естественно и мило, так что Фиррис инстинктивно подалась навстречу, обнимая его и измазываясь во всём этом сама.

Если он и испытал от этого неудобство или удивление, то вида не подал, и осторожно провёл кончиками пальцев по её спине, вызвав мурашки по всему телу.

– А потом мы задержимся там, чтобы помочь справиться с ситуацией, которая может возникнуть, – добавил он именно то, что она хотела услышать.

Почему этот ублюдок, выводя её из себя, потом становился таким потрясающе милым? Фиррис не могла заставить себя оторваться от него, пока ангел сам не отодвинул её ласково и не направился к всё еще массирующему виски Матье.

– Пока же подождём отделение брата Торазора, они скоро заберут нас отсюда, – пообещал он, сняв вопросы о том, как они отсюда выберутся, а заодно дав понять, что общался с членами ордена по воксу при выключенном внешнем динамике.

XXIX

На то, чтобы добраться до столицы Фрации и предметно переговорить со всеми задействованными в неудавшемся похищении кристалла со станции Тибия-Альфа, у Никара ушли почти сутки. Было бы быстрее, если бы он действовал один, но помощь Имперского Кулака ему была нужна в качестве отвлечения внимания посторонних, потому приходилось терпеть медлительность перемещений Левиафана по городу и его периодические комментарии, звучавшие, как какой-то заученный текст из тех книжек, что последователи Трупа-На-Троне любят цитировать перед тем, как умереть. Впрочем, внушительные размеры и необычность такой машины на улицах Амброзио всё же перекрывала недостатки, а сам Никар позаимствовал самую обыкновенную грузовую машину, коих на дорогах появилась уйма с отменой чрезвычайного положения, накинул поверх своего хамелеолина обычный плащ местного пошива, и выглядел за рулём как обычный водитель, прячущий глаза за широкими тёмными окулярами. Это было даже забавно первое время, но ощущение того, что его ограничивают, постепенно росло внутри Никара и он с каждым часом всё больше думал о том, чтобы отделаться от великана.

Проблема была еще и в том, что по-человечески он пообщался только с членом совета, Ларошем Аркани, и его подчинённым, профессором Моро, который организовывал перевозку груза с острова Элиза. Люди разумно пошли на контакт и первое, что удивило Никара, было тем, что Янтарь даже не спросил у них как именно и с кем они договаривались насчёт перевозки, ведь даже дураку было понятно, что кабинетные крысы плавать не умеют. Назвать после этого Ворона кем-то иным, кроме дилетанта, язык не поворачивался. Вторая удивительная вещь заключалась в том, что несмотря на пафосное заявление Тлена о "бдящих во тьме", во тьме криминала столицы никого из них не было, из чего нострамец сделал вывод о них, как о детишках в песочнице, которые понятия не имеют о том, что говорят. А еще стало ясно, что Ангелам Ночи безумно повезло, что Никар теперь был с ними и мог научить их правильному подходу.

Подход этот привёл его в подполье столицы, где водились самые скользкие и темные её личности, проворачивающие свои дела в тенях и уважающие силу, а никак не закон, который пытались установить Ангелы Ночи со своим ручным писцом. Один за другим мелкие сошки и посредники клялись в верности десантнику, сдавая своих коллег и старших, стоило только ему показать боевой нож с зазубринами или без особого напряжения разобраться с их охранниками. От таких разборок сразу вспоминались похожие случаи из прошлого, отчего накатывала ностальгия и хотелось снять с людей кожу максимально медленно, чтобы они и на деле узнали что такое настоящая причина для паники. И из-за того, что так было сейчас нельзя, Никар испытывал чудовищное разочарование и сожаление, как будто его кастрировали. Впрочем, все десантники были бесплодны, так что в сущности и были кастрированы, и эта пришедшая вовремя ангелу смерти мысль спасла не одного бедолагу от переломов, потому что "случайно" что-то сломать "не рассчитав силы" вроде бы было можно.

– Ты перегибаешь, – сообщил ему в вокс после очередного сеанса запугивания слышавший всё почтенный Гальярд.

– Брось, кузен, – ответил Никар, использовав термин "кузен", чтобы нарочно позлить Кулака, – я никогда не был столь благочестив, как сегодня.

Ворчание, которое донеслось в ответ, было словно музыка для ушей убийцы, и он рассмеялся, заводя мотор, потому что ехать нужно было к следующей жертве.

По пути пришло сообщение от ордена о том, что в городе уже могут быть захваченные паразитами люди, которых еще и направляет неизвестный Ангел Ночи. Новость была скверной, потому что Никар прекрасно помнил этих марионеток по скитальцу, но то, что их направлял Ангел Ночи, было куда интереснее. Потому почти сразу же Никар связался со своими ручными ребятами и потребовал у них найти приехавших в город "друзей", пока сам ехал к последнему, так называемому королю теней Амброзио, или просто полковнику снабжения Фрацису Жобену, чтобы замкнуть на себе круг криминальных авторитетов города.

– Я тебя не понимаю, – проворчал снова Гальярд, шагая по параллельной улице чуть позади неспешно едущего грузовика Никара.

– Что именно тебе непонятно, братик? – поинтересовался Никар, гадая, успеет он перехватить цель по пути со службы или придётся вламываться в его апартаменты.

– Ты сохранил преступникам жизни и даже не подумал сдать их властям, хотя их деятельность целиком противозаконна, – проговорил дредноут, при чём чувствовалось, что ему тяжело об этом говорить, а возможно даже и неприятно. – Вместо очищения столицы от преступности ты делаешь всё, чтобы её возглавить. Разве это путь Ангелов Ночи?

Вопрос был из той смысловой категории, как и спросить "зачем дышать?", но Никар задумался. Действительно, тот ли это путь, который предрекал Тлен? Такой ход действий, каким пользовался сейчас Никар, был не привычкой, а эффективным методом управления людьми, подтверждённым множество раз за множество лет, если не тысячелетий. Если углубиться в размышления, то можно было дойти до так называемой Ереси Хоруса, когда многие подчинились именно силе Воителя, но это не помогло бы ответить так, как наверняка хотел Гальярд, потому нострамец выудил из памяти самый свежий и приятный уху аргумент, который бы дредноут понял.

– Потому что мы Ангелы Ночи, вечно бдящие во тьме. Эти люди готовы служить, а значит, достойны жить. Они же не еретики, не мутанты и не ксеносы. С чего мне их карать? Я же не убийца какой-то, – выразился Ангел Ночи максимально артистично, чтобы уже Имперский Кулак с таким вопросом стоял на позиции убийцы.

Неопределимое ворчание, которое пришло ему в ответ от Гальярда, в очередной раз прозвучало музыкой для Никара, который задумался на секунду, что мог бы из этих вздохов Кулака составить симфонию.

– Я говорю о том, к чему это приведёт, – через некоторое время вернулся к этому Левиафан. – Склонности Ночного Призрака, о которых говорил магистр. Если ты продолжишь, это может уничтожить орден.

Никар тяжело вздохнул, гадая, стоит ли объяснять Кулаку очевидное, но затем таки снизошел до ответа, сворачивая по одной из центральных улиц Амброзио в сторону правительственного квартала, где жил нужный ему полковник.

– Это чертовски глупо, но мне малыш Тлен сказал, что раньше нам просто не хватало света, который был бы ориентиром во тьме. А теперь хватит меня донимать вопросами этики, иначе сорвусь, вытащу тебя из саркофага и повешу порезанными на куски гирляндами на улице, – нарочно весело фыркнул Никар, поскольку не любил признавать влияния на себя других людей, особенно полунормального провидца.

– Немедленно подойди ко мне и объясни это, – неожиданно резко потребовал Гальярд, так же, должно быть, свернувший на другую улицу.

Время шло к ночи, даже мануфакторумы уже едва дымили, людей на улице почти не было, так что Никар нехотя затормозил и сжал кулак. Приказной тон дредноута ему не понравился. Шутки нострамские ему не по нраву что ли? Тем не менее, Повелитель Ночи покинул кабину, спрыгнув на рокрит, и пошел по полутёмному переулку между высокими зданиями к дредноуту, чьи нагрудные фонари остановились вместе с ним.

– Я надеюсь, причины у тебя веские, Кулачок, – выдохнул он, когда вышел из переулка и посмотрел на стоящую посреди улицы громаду дредноута.

– Смотри, – гравитационная бомбарда, заменявшая одну из рук машины, указала вперёд и Никар повернулся, чтобы посмотреть туда.

На натянутых между домами цепях висели освежеванные Ларош Аркани и его помощник Моро.

XXX

– Ты уверен, почтенный Гальярд? – напряженно переспросил Гавин, когда уже собирался немного отдохнуть после нескольких дней без сна, но, видимо, покой ему мог теперь только сниться.

Сначала Микель сообщил о том, что у них целая группа зараженных паразитами людей ехала по заброшенному пути подземного поезда в Сан-Вальтер и за ними стоят минимум двое Ангелов Ночи, которые, вероятнее всего, тоже заражены. Затем командное отделение принесло магистру известие от магоса Вульфа о том, что переданные на анализ остатки контейнеров носили следы содержания в них паразитов, из-за чего пришлось вернуть в города все отделения, участвовавшие в зачистке мест падения обломков скитальца, чтобы иметь больше возможностей разыскать зараженных. И теперь Имперский Кулак сообщал, что член совета от ученых, Ларош Аркани, вместе со своим помощником в стиле Повелителей Ночи освежеваны и распяты на одной из центральных улиц, а Никар сбежал.

– Абсолютно, – прочеканил механический голос, заменявший теперь Гальярду настоящий, но явно гудящий от гнева. – Он мог заставить сделать это кого-то из людей, которых посещал, потому что отключал связь со мной во время разговоров с ними.

Печальная история, как ни крути, но Гавин пока не видел связи между Никаром и зараженными, хотя не мог отрицать вероятности её наличия. По-хорошему, им бы сейчас продолжить чрезвычайное положение, но очень уж удачно бывший Повелитель Ночи попросил его отменить, так что вводить карантин менее суток спустя после отмены было опасно массовыми волнениями.

– Я вышлю к тебе отделение. Найдите его, – сурово произнёс глава ордена и, получив щелчок подтверждения, отключил связь с Фрацией, переключившись на канал связи с Тленом, хотя хотелось, конечно, объявить всем о серьёзной ситуации. – Брат, зайди ко мне в стратегиум. Немедленно.

Через несколько минут, когда одно из отделений третьей роты было направлено к Гальярду, в стратегиум вошел загадочный и бесшумный Тлен, присев за большой гололитический стол и уложив на него локти, чтобы сцепить затем ладони в замок и посмотреть на магистра исподлобья.

– Началось, – тихо прошелестел он, и Гавин не мог не скривиться.

– Меня знаешь что волнует, брат? Что пользы от твоих предсказаний мало, – выдал магистр, отходя от прикованного к когитатору сервитора и останавливаясь у стола, чтобы посмотреть на провидца. Обычно сдержанный, он позволил себе в этот раз сорваться и выдать то, что чувствует относительно собеседника.

Тлен наклонил голову слегка вбок, глядя своими черными глазами будто в самую душу главы ордена, так что тому показалось, что Хранитель Тишины был к этому готов.

– Определено только то, что мы выбираем, остальное – путанное марево неопределённости, – заявил он.

Опять эти речи загадками. Гавин вздохнул и сел за стол напротив брата.

– Тогда скажи мне, Никар виновен в том, что Ларош Аркани и его помощник освежеваны и распяты на одной из центральных улиц Амброзио?

– И да, и нет, – качнул головой оракул. – Ты можешь обвинить его и быть правым. Но это будет не вся правда.

Прекрасно. Прямо сразу стало всё ясно. Гавин вздохнул снова.

– Я не буду вводить карантина. Все силы ордена на планете будут направлены на поиски зараженных. Подключим местных силовиков тоже, но нужно обойтись без паники, – высказал свои планы магистр, глядя на Тлена. – Я хочу, чтобы Фрация спокойно жила и выполняла свою роль нашего тыла. Без машин, которые на ней построят, и без людей, которые будут это делать, мы не можем отправиться на войну.

– Ты говоришь о том, что знают и враги Императора, скрывающиеся во тьме от Его света, – кивнул едва заметно оракул.

Сорнери нахмурился, взглянув на дело под новым углом. До этих слов Тлена для него происходящее было просто досадной помехой на пути к организации Фрации, как базового мира для ордена, но сейчас начало играть новыми красками.

– Ангел Ночи, который стоит за зараженными и перевозкой паразитов со скитальца, наш? – задал он другой вопрос, надеясь получить хоть более менее внятный ответ.

– И да, и нет, – грустно улыбнулся краями губ Тлен, после чего опустил взгляд. – Гавин, я не вижу будущее так же, как ты смотришь в пикт-экран. Если ты хочешь знать как умрёшь, я опишу тебе этот миг в деталях, и ты сможешь выбрать, принять её, или бороться, сделать её другой. Я не знаю твоего выбора заранее, но увижу его, как только выбор будет сделан. Понимаешь? Наш выбор определяет будущее и чем больше людей выбирают, тем более запутанным оно выглядит для меня, более туманным и неопределённым. Лучше, когда я задаю определённые черты, чтобы окружающие видели ту часть картины, которая наиболее важна, и делали выбор в её рамках. Так вероятность нужного исхода выше.

Вторая часть речи оракула напомнила Гавину Сахакила, который, наверняка, и научил Тлена такому способу работы с вероятностями. Жестокий, противный, но действенный способ, и, расскажи Тлен об этом всем, его стали бы воспринимать, как манипулятора, использующего других в своих целях. Исходя из этого магистру стала понятна и туманность описаний, которые давал провидец. Если дать больше деталей, больше будет риск изменений. А раз так, то зачем он сейчас это говорил магистру? Тоже часть его "нужного исхода"? Гавин улыбнулся широко и откинулся на спинку кресла. Обычно сам Ворон манипулировал людьми, так что даже забавно было оказаться с другой стороны.

– Хорошо, я тебя понял, брат, – кивнул он. – И буду верить в лучшее, потому что ты упоминал золотой свет за туманом. Но…

Тут магистр поднялся и расправил плечи, решив приложить к этому свою руку.

– Лучше убедиться, что он засияет, где нужно. Оставайся на "Непрощенном Слепце" за старшего, а я отправляюсь на Фрацию.

По лицу провидца сложно было сказать он рад или нет такому повороту, но магистру на самом деле было всё равно, потому что его выбор был сделан.

XXXI

На планету Амакур попал вместе с кладой ржаволовчих в одном из контейнеров, которые перевозили детали для будущего производства, которое медленно по стандартам Адептус Механикус пытались организовать на Фрации. Просидеть внутри однако пришлось до ночи, ожидая пока работники покинут зону хранения, а заодно проверяя свои многочисленные приспособления для поиска. Большая полупрозрачная маска, на внутреннюю сторону которой выводились все необходимые данные, была почти полной копией тех, что использовали инфоциты храма Ванус, а дополнительные устройства для дешифровки, прослушивания, вскрывания защиты и прочих важных целей были, возможно, даже лучше таковых у ассассинов. Добавить к этому три связанных с ним сторожевых сервочерепа с бесшумными антигравитационными панелями, вооруженные сверхточными лазерами, способными вскрыть даже доспех Астартес на близкой дистанции, и переносной универсальный передатчик, способный как улавливать любой диапазон вокс-передач, практически мгновенно меняя их и перенаправляя, так и устроить непреодолимые помехи в этих же частотах, и получалось, что любой город мог оказаться под чутким контролем Амакура так, что жители далеко не сразу бы это поняли.

Техноадепт Амакур, еще до того, как попал в услужение Магенрада Вульфа, имел достаточный опыт работы на мирах-кузницах и прекрасно защищенных орбитальных верфях, исполняя там заказы, требующие точности незаметности и деликатности в обращении с потоками информации, так что Фрация с её отсталыми инфосистемами представлялась ему каким-то каменным веком. Тем не менее, недооценивать врага было не в правилах техноадепта и он еще до того, как спустился на планету, изучил доступную информацию о ней и провёл первичный анализ потенциальных мест, где стоит искать цель. Мест, где можно укрыться, оказалось не так много, а с учетом перехваченных сообщений о том, что на планету таки попали паразиты и даже их узловые организмы, отвечающие за контроль рядовых, круг еще больше сужался.

Первым делом техноадепт направился к ближайшей станции связи, отправив ржаволовчих установить прослушивающие устройства в других местах, после чего занял позицию наблюдения на верхнем этаже в выделенном адептам Механикус, а оттого пустующем, жилом блоке вблизи строящегося для Ангелов Ночи мануфакторума. Там он оставил три своих бесшумных сервочерепа-стража в ключевых точках, чтобы не быть застаным врасплох, и принялся просеивать струящуюся к нему через считывающие устройства информацию, адаптируя свои микрокогитаторы для работы с местными системами. Приоритетом были выбраны ключевые слова, которые могли употребить знающие о чём говорят люди, а во вторичный круг просеивания вошли слова-синонимы и простые местные аналоги, которыми могли воспользоваться люди несведущие.

Время словно бы растянулось, когда его улучшенные имплантами и тренировками чувства начали работать в соответствии с задачей, а затем произошло невозможное. Поток информации к нему из многочисленных устройств, установленных ржаволовчими и им самим, оборвался, оставив лишь белый шум. Такое могло случиться только если бы его обнаружили и начали глушить стационарным создателем помех высокого класса. Никто на этой планете по его данным не обладал такими технологиями, потому Амакур немедленно отключился от помех и импульсной командой отправил один из сервочерепов через окно просканировать улицу, а следом отправил приказ ржаволовчим вернуться, чтобы защитить его. Хорошим бойцом техноадепт не был, потому что род его деятельности не был связан с физической борьбой, но кое-какие трюки для ухода от опасности у него имелись, потому Амакур настроил свою маску на обнаружение посторонних запахов и звуков, и замер, прижавшись во тьме к стене внутри комнаты, из которой при необходимости можно было уйти тремя другими путями.

Первым, что он услышал, были скребущие по рокриту шаги ближайшего ржаволовчего, Альфы клады, которую ему передал на эту миссию магос, а затем, используя проход, из которого ранее улетел на улицу сервочереп-страж, автоматон с минимальными человеческими вкраплениями вошел к нему. Или точнее ввалился, упав на пол и обнаружив за собой массивную фигуру в черной броне, которая, заметив тощего оперативника, немедленно пришла в движение.

Амакур не был ровней Астартес, потому ни на миг даже не предполагал, что может с ним схватиться, и бросился к окну, которое было его ближайшим выходом. Падение с пятидесяти метров ему было чем замедлить, чтобы благополучно приземлиться, а вот у десантника прыжкового ранца, чтобы последовать за ним, не было, потому это был выигрышный вариант, тем более, что сервочереп отметил улицу, как чистую от посторонних. Меньше секунды понадобилось на то, чтобы добраться до окна и шагнуть за него, начав падение, но рука в керамитовой перчатке успела схватить его за ногу и со всей силы приложила о стену, словно какую-то тряпку. Инфоцит на мгновение потерял сознание, а когда пришел в него вновь, то его уже держали за горло и через пробоину в маске что-то проникло в глаз, заставив техноадепта крепко зажмуриться. Поздно.

– А теперь расскажи мне, как лучше всего покинуть планету, – тихо произнёс десантник в черной броне Ангелов Ночи, и Амакуру показалось, что это отличная идея рассказать ему то, что он хочет знать.