Текст книги "Белый Волк (СИ)"

Автор книги: Gamlet Pak

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

Глава 14

В разговоре с полицией Кирилл, наученный горьким опытом, стоял на простейшей версии: ехал по шоссе, увидел девочку, забрал, привез домой. На часы не смотрел, места не засекал и подробностей не помнит. А кому что нужно – пойди и докажи. И хорошо еще, что на ношеной-переношенной, истрепленной кожаной куртке и не менее измученных джинсах пятна крови в глаза никому не бросились. Грязь и грязь. Пятен на одежду он насажал немало, и по большей части – пятен травы, земли и глины. Мало ли на каком повороте встречка жижей из-под колес брызнула?

К вечеру полицейские устали и оставили его в покое. После чего одежда, разумеется, немедленно отправилась на помойку. На первой встречной барахолке Кирилл купил себе другую, схожего вида, переоделся в подворотне, а старую – запихал в пакет и тут же выбросил.

Когда он снова добрался до Вики и ее мамы, девочка, сытая и вымытая, уже спала в своей постельке, а Светлана успокоилась достаточно, чтобы не капать слезами, и даже накормила Кирилла вкусной лапшой быстрого приготовления из пакетика.

– Давайте сделаем так, – предложил Самасад, наматывая угощение на вилку. – Сегодня день уже прошел, а завтра вы обе садитесь на поезд, едете в Москву и поселяетесь у меня. Никому ничего не говорите, никого ни о чем не предупреждаете. Пропали – и все. Пока вы рядом, я клянусь, ни один волос с ваших голов не упадет. Здесь же все слишком далеко. Я совершенно не понимаю, что и почему случилось. Больше всего эти типы напоминали ребят из «Антифа». Но почему и зачем они крали Вику – непонятно. Пока не устраним причину – беда может повториться. Авось, авторы затеи как-то проявятся. Тогда и разберемся.

– Какие типы? – не поняла Светлана.

– Давай не будем поднимать лишних вопросов. Добрые люди их уже нашли и разъяснили все совершенные ошибки. Девочка здесь. Но для ее безопасности лучше, чтобы мы с Вывеем тоже находились рядом. В Москве мы свой район знаем, там безопасно.

– Хорошо, я приеду, – согласилась женщина.

– Да, кстати… – замялся Самасад. – С отцом девочки это связано быть не может?

– Нет, – сразу замотала головой Светлана. – Институтская глупость первого курса. Никаких отношений, и ребенок ему не интересен. Он даже не знает, как Виктория выглядит.

– Значит, минус версия. Но я тоже… И взять с меня нечего… Не понимаю.

Не понимал, но догадывался. Однако Свете об этом предположении знать не стоило.

Следующим вечером он сам посадил Свету с Викой на поезд, после чего рванул по ночному шоссе в Москву, чтобы встретить их возле дома – на вокзал Кирилл все-таки не поспевал.

Однако не успели гостьи даже толком расположиться в его квартире, как Самасад расслышал звуки раздвигающихся дверей лифта и почти одновременно со звонком ощутил слабый мятно-хлорный запах, чуть подпорченный ароматом оружейной смазки.

– Подождите в дальней комнате, – попросил он своих подруг. – Этого гостя трудно не впустить.

Сергей Васильевич и правда, едва Кирилл открыл дверь, в квартиру просто вломился, толкая его перед собой:

– Ты чего, совсем охренел, Самасад?! Ты умом тронулся?! Двенадцать трупов! Двенадцать! Весь «Союз честного содействия демократии» – полным составом, кроме секретутки из офиса! Да польское посольство нас теперь с говном съест! Они нам эти зверства кровавой гэбни еще пятьдесят лет вспоминать будут!

– А при чем тут я? Там моих отпечатков нигде нет, гарантия.

– Самасад, ты вроде опытный боец, но иногда такой дуболом, что просто уши вянут!!! – постучал ему кулаком по лбу полковник. – Там на видеозаписи пять твоих портретов, анфас и в профиль, дубина! И еще столько же – твоей псины! Ты если в картинку лезешь, олух, ты бы тогда хоть винты светлым эльфам затер! Перчатки он догадался надеть, ниндзя хренов!

– Цейтнот. Я девочку искал. Было не до того.

– Ты тупой совсем, или как? Я тебе уже сколько раз одно и то же говорил?! – опять взорвался Широков. – Нахрена ты туда вообще полез?! Ты что, не мог просто по-зво-нить?! Пришла бы группа профессионалов, взяли бы всех шкодников теплыми и вывесили бы их за ушко да на солнышко! Ты совсем тупой? За! кон! но!! Все нужно делать законно!!! Для ловли тараканов есть специально обученные люди! Обученные, тренированные и назначенные! Сколько раз я тебе уже про законность действий говорил?! Двенадцать трупов! Ты чего, удовольствие от этого получаешь, что ли?

– Сергей Васильевич, если все эльфы погашены, то девочке опасности больше нет? Или как? – задал более важный вопрос Кирилл.

Широков остановил тираду и нахмурился.

– Девочку? Ну, гарантию, сам понимаешь… Но мы так полагаем, что эта была та самая группировка, что уничтожала связанных с ПИКом ученых. Сейчас наши ребята их компьютеры потрошат, через недельку будем знать детали. Но, похоже, добраться до Белокотова они из-за тебя не смогли и решили тебя шантажировать. Чтобы ты убрал его своими собственными руками. Гении доморощенные! В общем, раз структура зачищена, работать в этом направлении они не смогут довольно долго. Но ты в этом деле только дрова ломал, а не работал! – снова повысил голос полковник. – Я понимаю, когда нападение внезапное, когда думать некогда и действовать нужно! Но прийти и вырезать двенадцать человек?!

– Сергей Васильевич, а почему такие сложности? Зачем нужны полудурки на свинофермах? Спец-одиночка надежно пристрелит нужного человека без всей подобной клоунады, и никто даже мяукнуть не успеет. А тут…

– Самасад – опять продолжил свой монолог полковник, – твой интеллект продолжает поражать меня своей широтой. Если качественный специалист стреляет по нашему академику – то это открытая объявленная война. И если мы найдем заказчика… А мы найдем, Кирилл, обязательно найдем! И когда найдем, то в ответ от нас может прилететь гиперзвуковая ракета с интересным содержимым. А если того же академика забьет пустой бутылкой в подворотне какой-то необразованный полудурок – то это уже наши личные и внутренние проблемы с преступностью. И далее если мы вычислим заказчика, тот сделает круглые глаза и ответит, что платил полудурку грант за исследование зеленых насаждений на проспекте Культуры. И ты ничего не докажешь, потому что это квалифицированных специалистов нанимают именно и конкретно для убийств. С четким понятным умыслом. А полудурков – для любой дурости. Теперь умножь сотни ученых, которых им хочется убрать, на число стрелков-специалистов, на количество потребных выстрелов и на то, как это будет выглядеть для общества… И ты сразу поймешь, сколь высока для заказчика возможность получить в ответку свет и тепло к себе в дом от наших обновленных РВСН. Хулиганка же – это просто хулиганка. Никто и внимания не обращает. И ты не замечал, пока я пальцем в нужную сторону не указал. Вот Ирану, например, почти открытую войну объявили – там и убивают открыто. А у нас через левую пятку стараются работать. Чтобы не подставиться.

Широков опять успокоился, прошелся от дивана до телевизора и обратно.

– В общем, так. Ты, Самасад хренов, накосячил жесточайшим образом. Безумно накосячил. Ведь достаточно было одного звонка – и все прошло бы красиво, законно и хирургически чисто. Но ты ведь захотел вы##нутся с подворотом! Заметь, Кирилл, в прошлый раз я тебе ничего не сказал и даже не намекнул. Ибо все было честно и по совести. Но теперь из-за твоей личной дурости – только и однозначно дурости, и ничего более – два честных хороших офицера рискуют своими погонами. И поэтому ты теперь мой должник. На этот раз я тебя отмазываю не из справедливости, а просто в долг, и ты мне этот долг вернешь! По первому требованию!

– Ну, про одного офицера я догадываюсь, – ответил Самасад. – А кто еще?

– Некий капитан спецназа, который сейчас твою помойку разгребает. Он написал рапорт, согласно которому при подготовке штурма его группа наблюдала на базе противника драку со стрельбой и поножовщиной. И при проведении штурма они нашли только убитых и раненых, которых спасти не удалось. Вот именно он, если все откроется, вместе с тобой и поедет… – Сергей Васильевич красноречиво сложил пальцы в решеточку. – А я тебе даже его фамилии не имею права называть. Работа у него такая, анонимная.

– И в честь чего у него возникла такая самоотверженность, Сергей Васильевич?

– Дурак ты, Кирюша. Там на записи видео осталось, как ты ребенка выносишь. Пятеро эту запись видели – все пятеро подтвердили, что наблюдали драку с поножовщиной между бандитами. И все пятеро тоже из-за тебя подставляются. Ты, дуболом… Ты… – Широков опять постучал ему кулаком по лбу, а потом по гулкой двери в туалет. – Ты хоть иногда думай, прежде чем что-то делаешь! Не один на свете живешь! Одно слово… Самасад!

Сергей Васильевич напоследок еще потряс перед ним кулаком, поскрипел зубами, но потом все-таки развернулся и вышел из квартиры. Лифтом не воспользовался – каблуки застучали по ступеням. Полковник нашел хоть какой-то выход для обуревавшей его энергии.

В дальней комнате, наоборот, было тихо. Кирилл чуть подождал, прошел туда.

Светлана сидела на матах у окна, прижав к себе Викторию, и гладила девочку по голове. Рядом распластался волк, подсунув морду Вике под руку.

– Вот, значит, где ты ее нашел… – тихо сказала женщина.

– Ей больше ничего не угрожает.

– Я не смогу пережить это еще раз.

– Полковник просто немного понервничал, – попытался объяснить Кирилл. – У него оказалось больше работы, чем он хотел, а его досье стало не таким чистым. На самом деле все хорошо, Вике больше никто не угрожает.

Светлана пересадила дочку на мат, поднялась, подошла к нему, погладила ладонью по щеке. Из ее глаз покатились слезы:

– Прости меня, Кирилл, но я не смогу так жить. Провожать на работу, на которой в тебя будут стрелять или резать, постоянно ожидать мести от тех, против кого ты воюешь. Бояться, что Вику снова украдут. Мне не пережить этого снова. Я не смогу. Прости. Прости…

Гостьи все-таки прожили в Москве еще два дня, а потом отправились назад, в город святого Петра. И теперь, похоже, навсегда.

– Все ерунда, – попытался утешить мохнатую часть своей сущности Кирилл. – Девочка подрастет, сможет сама приезжать и уезжать. Мы будем ее навещать, играть с нею, отдыхать вместе. Питер рядом, всего ночь езды. Что нам помешает?

Но это был самообман. Двуличная сущность понимала, что действительно навлекает своей дружбой опасность на любого близкого человека. И ради самой же Виктории – им лучше держаться от девочки в стороне.

Глава 15

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ Лучшие из лучших

Глава 15

Пророчества указывали на мир и покой в судьбе Константина Белокотова – но Кирилл продолжал терпеливо выполнять свою скучную работу. К концу подкатывался сентябрь, однако Игорь все еще не вернулся, словно потерявшись в безразмерном отпуске. Самасад особо не беспокоился. Десантник был не из тех людей, за чью судьбу и безопасность нужно волноваться, а служба в последние недели стала такова, что с ней справилась бы даже четвертинка Кирилла. Два взрослых мужика и зверь были в охране совершенно ни к чему.

Первое октября тоже не предвещало неожиданностей – но в этот день Константин, запрыгнув в машину, вместо разговоров о предстоящей конференции и своем докладе на ней вдруг стукнул Кирилла кулаком в плечо и громко сообщил, буквально светясь изнутри:

– Кирюха, я жду ребенка!

– Что, задержка? – покосился на него Самасад.

– Дурак ты! – радостно похвалил его Костя. – Айнар сказала, что в положении. Вот прямо сейчас, когда провожала.

– Ты все еще с ней?

– Да ты не представляешь, что это за девушка! Месяцы, как один день, пролетают! Она такая… – Он запнулся, подыскивая слова, но так и не нашел. – Мне просто невероятно повезло, что я тогда с тобой на Ловать отправился. Сейчас страшно подумать, что мог ее не встретить, мог в лаборатории сычом под кондиционером свое счастье пересидеть.

– Да я вижу, вижу, – ухмыльнулся Кирилл. – Животик окреп, щечки порозовели… Знаешь, как женатого мужика от холостого отличить можно? По хомячковости. Холостой – он как суриката: тощий, дерганый и глазками постоянно по сторонам стреляет. А женатый – он спокойный, усидчивый, с наетыми щеками. Сразу видно: кормят, холят, лелеют. Вот у тебя ныне хомячковость высшего уровня в повадках проглядывает.

– Надо в тренажерную группу записаться. Хотя бы на пару часов в день.

– Понятно, хомячок. Снижение рациона в планах далее не рассматривается.

Константин в ответ только довольно хохотнул.

На обратной дороге они завернули в магазин, где Белокотов приобрел для подруги огромный букет белых лилий…

С ними он и ворвался в квартиру Самасада почти сразу после возвращения.

– Кирилл, Айнар исчезла!

– Как исчезла?

– Захожу домой – а ее нет! Вообще!

– Дверь сломана?

– Ничего с дверью не случилось. Айнар пропала!

– А вещи?

– Кирилл, ты меня не слышишь! Она пропала. Ее нет. Остальное на месте. Все! Серьги, платья, телефон, туфли, цепочка – все, что подарил, на месте! А ее – нет.

– Остынь, Костя, чего ты панику наводишь? – развел руками Самасад. – Мы пять минут как приехали. Может, она за мороженым в магазин вышла. Чего ты распсиховался на пустом месте?

– Не было такого ни разу, чтобы она меня с работы не встретила, – взмахнул букетом Константин.

– Когда-то такое случается в первый раз.

– Она не предупредила!

– В очереди в магазине задержалась, на кассе. Может такое быть?

– Ты прямо как менты! Пока через три дня тело не всплывет, в розыск не объявят, заявление не примут.

– Надеюсь, ты хоть в полицию еще не звонил? Хотя, о чем это я? Они бы тебе еще веселее меня ответили.

– Карточка! – встрепенулся Белокотов. – Если в магазине – должна была кредитку взять.

Он развернулся и убежал. Через минуту зазвонил телефон:

– Карточка тоже на столе…

– Сейчас спущусь, – ответил Самасад и влез в кроссовки. А то ведь как бы на улицу по следу беглянки выходить не пришлось.

Квартира криофизика, недавно переехавшего из Питера в Москву, имела то замечательное преимущество, что в ней не успело накопиться завалов из всякого старья, переходившего из поколения в поколение. Она казалась светлой и просторной, все вещи в ней отвечали вкусам и интересам хозяина, здесь стояло лишь то, что он счел для себя важным и необходимым. Стол, полки, горка у стены, подставка под телевизор с диагональю в полметра – из толстого стекла. Компьютер – миниблок – подключался прямо к телевизору, намекая на свои безразмерные возможности. Широкий раскладной диван – тоже светлый, с никелированными подлокотниками.

Несмотря на очевидную техногенность дизайна, здесь царил уют. Может быть, благодаря изящному чайному набору, занавескам, вазам и безделушкам. Они не бросались в глаза, поскольку были вписаны в общую обстановку: безделушки и чашки стеклянные, занавески – серые с серебряной нитью. Но они были, и создавали ощущение жилого помещения, а не лабораторного угла.

Из всего этого рассадника прогресса маленькая и низкая, словно тайная, дверца вела в спальню – с резными комодом, широкой постелью, обоями под гобелен и парчовыми занавесями. Но в альков Самасад соваться пока не стал.

Влажный растительный запах Самасад не удивил. Привык, что от Константина в последние месяцы несло очень похоже. Кирилл быстро обошел прихожую и гостиную, наскоро осматриваясь, заглянул на кухню, сунулся в мусорное ведро под раковину, приоткрыл холодильник.

Кровью, потом, дымом и пеплом не пахло нигде, замаскированных следов борьбы в виде сдвинутых и поправленных столов, обрывков ткани или бумаги, улетевших в сторону от глаз, разворошенных вещей он тоже не заметил.

– Значит, так, – подвел Кирилл итог. – Ее никто не похищал, она ничего не пугалась, она не пыталась замести следы, она не сжигала никаких документов и не вскрывала никаких своих тайников. Посмотри, все ли у тебя ценности на месте?

– Она не могла ничего украсть, Кирилл! Она даже копеечную заколку, что я ей на второй день для волос дал, и ту оставила.

– Моя профессия заставляет думать о людях всякие гадости. Проверь, Костя, проверь. Вспоминай, что у тебя дома было ценного?

– Я работаю с секретными документами, – устало ответил Белокотов. – У меня дома сейф. Все ценное лежит там.

– Ну, так проверь! – уже в который раз попросил Самасад.

Константин ушел в спальню и вернулся еще более понурым, чем прежде:

– Все на месте. Деньги, документы, проектные записки, сметы, Танино золото – все там. – Он уселся к столу, понурил голову, зажав ее между ладонями и вогнав пальцы в волосы. – Это я виноват. Она сказала, что ждет ребенка, а я ничего не ответил. Я должен был сказать, что рад. Что очень его хочу. А я промолчал. Вот она и ушла. Она не взяла ничего. Далее самого маленького моего подарка. Помнишь сарафан из Холма? Это единственное, чего не хватает. Она ушла.

– Не дрейфь, найдем, – причмокнул Кирилл. – К сожалению, имею опыт.

– Найдешь? – встрепенулся Костя.

– Правда, не знаю, насколько твои подарки будут считаться ее вещами, но попробовать можно… Слушай, а чисто ее вещей у тебя не осталось? А еще лучше – так это волос, ногтей, чего-нибудь такого?

– Волос? Наверное, на ее расческе должны… – У него зазвонил телефон, Белокотов выдернул трубку, мельком глянул, поднес к уху: – Степан Иммануилович, извините, я вам потом перезвоню.

Но не успел он убрать аппарат обратно, как тот задребезжал снова. Белокотов вздохнул, но ответил вежливо:

– Степан Иммануилович, я не могу сейчас с вами говорить.

Он отключился, ненадолго о чем-то задумавшись – а трубка снова дала о себе знать.

– Степан Иммануилович, у меня сейчас… А откуда вы знаете, что у меня за вопросы?.. Нет, не объявлял… Дома… Хорошо, я вас жду…

Белокотов уставился на Самасада с совершенно ошалевшим видом:

– Он сказал, что знает, какой вопрос меня сейчас так беспокоит. Спросил, не объявлял ли я кого-нибудь в розыск? Обещает приехать сейчас с коллегами и все объяснить.

– Ну, вот у нас и появилась первая зацепка! – обрадовался Кирилл. – Главное – раньше времени не спугнуть. У тебя есть бутылка водки или шампанского? Нужно поставить так, чтобы под рукой были. Такие вещи внимания не привлекают, за оружие не считаются. Но после первого же удара ими можно работать не хуже, чем стилетом.

– Кирилл, ты с ума сошел? Это же Степан Иммануилович, шестьдесят семь лет, завкафедрой, известный ученый, член-корреспондент нескольких академий. Какой стилет, какая водка?

– Но он же не один собирается приехать! Ты хочешь найти свою Айнар или нет?

– Кирилл, мы с ним, конечно, оппоненты. Но он не бандит, я тебя уверяю. Никаких костоломов он не привезет. Наверняка все намного проще. Может, они знакомы, и Айнар ему на меня пожаловалась?

– Значит, так, – решил Самасад. – Я у тебя вот там, за дверью, у кушеточки посижу и в щелочку посмотрю. Если дядя будет паинькой, он про меня даже не узнает. А если зашалит, я окажу тебе моральную и физическую поддержку. Водки бутылку дай. Или шампанского. А еще хорошо бы отвертку с тонким шилом.

Гости появились примерно через полчаса. Самасад ощутил знакомый запах, послышались шаги и голоса. Он увидел, как Костя Белокотов попятился, пока не уперся спиной в стойку с безделушками; увидел, как за столом усаживаются трое мужчин. Один совсем в возрасте, большеносый и совершенно седой. Двое других выглядели лет на пятьдесят, один бородатый и в клетчатом свитере, другой – в строгом костюме и белоснежной сорочке. Зашелестела ткань, к Косте подошла роскошная девушка на вид чуть старше двадцати, в длинном зеленом вечернем платье с блестками. Ее широкие бедра и крупная грудь могли вызвать острый сердечный приступ у любого полноценного мужчины, длинные светлые волосы скреплял инкрустированный изумрудами черепаховый гребень, в ушах покачивались оправленные в золото капли зеленых самоцветов.

– Рада, что ты знаком с моей сестрой, – сказала она, чмокнула Белокотова в щеку, обошла стол и встала за спиной седовласого, положив ему руки на плечи. Тот склонил голову, с видимой нежностью коснувшись ее руки щекой.

К Косте между тем подошла другая гостья – такая же броская и фигуристая, но только одетая в облегающий брючный костюм, и с заколкой без вычурности, из тисненой кожи. Тоже поцеловала:

– Рада, что ты знаком с моей сестрой. – Девушка обошла стол и остановилась за бородачом в свитере, тоже положив руки тому на плечи, то ли защищая права собственности, то ли напоминая о своем присутствии.

– Рада, что ты знаком с моей сестрой. – Третьим поцелуем Белокотова наградила девушка в строгом деловом костюме: волосы уложены в прическу, в руках – небольшая сумочка, на длинных стройных ногах – ажурные колготки. С полным соблюдением ритуала, она заняла место за мужчиной в костюме.

Кирилл подумалось, что четверо гостей прямо отсюда отправятся в какой-то театр. По времени как раз успевают, если разговор не затянется слишком долго.

– Что происходит, Степан Иммануилович? – пробормотал Белокотов и уселся прямо на нижнюю полку стойки, чуть не раздавив собранные в круг чашки.

– В жизни некоторых мужчин, Костя, – ответил седовласый, – случается чудо. Они встречают самых лучших женщин. Любящих и нежных. Преданных и заботливых. Невероятно красивых, но неизменно верных. Тех, что остаются рядом даже в дни нищеты и неудач. Готовых всегда помочь, поддержать. Не попрекающих, если ты слишком увлекся работой, всегда готовых исполнить любое твое желание. К некоторым из мужчин в нашем мире приходит счастье. Дети, любовь, уют, успехи. Но главное – это любимый человек, который остается рядом до последней секунды твоей жизни. У всех этих чудесных женщин есть только одно безобидное увлечение: они любят воду. Им нравится, когда везде много бассейнов, фонтанов, много прудов и озер, много водохранилищ и морей. Согласись, это совсем не плохо. Ведь каждое водохранилище – это простор и свежесть, это рыбалка, пляжи, зоны отдыха, это лодочные походы и парусные регаты…

– Вот черт! – чуть не застонал Самасад. – Как же я сразу не врубился! Это же была подстава!

Он пнул дверь, вышел в светлую комнату и схватил Белокотова за плечо:

– Не слушай их, Костя! Они хотят угробить твои аккумуляторные проекты. Это русалки! Им плевать на науку, им плевать на тебя. Им просто нужна вода! Они хотят затопить как можно больше земли.

– Кирилл, ты сбрендил? – повернулся к нему Белокотов. – Ты нашел удачный момент!

– Да русалки они! Говорю же тебе – русалки, русалки, русалки!!! Самые настоящие! Да, я сам никогда не верил! Даже на Ловати такое в голову не пришло! Не мог поверить! Но это русалки! Настоящие! Если я – леший, почему не может быть и русалок?!

– Ты кто? – переспросил Костя.

– Я – леший. И поэтому тебе помогаю. А они – русалки. Ты им как кость в горле! Не верь им. Не верь ни единому слову.

Белокотов облизнул губы, поднес к рукам ладонь, покрутил перед собой. Куснул. Опять посмотрел на Кирилла:

– Я сплю, или кто-то насыпал мне в чай ЛСД вместе с экстези? Что это за психоз? – Он схватился за телефон, набрал номер. У седовласого в кармане запели соловьи.

– Я здесь, Костя, – ответил он, не доставая телефона.

– Да что тут такое… – Белокотов кое-как поднялся, опираясь руками на полки, сорвался с места, кинулся в ванную. Зажурчала вода – он сунул голову под холодную струю.

За столом тем временем никто не шелохнулся. Самасад нащупал за дверью бутылку с водкой, подвинул ее ближе. Осмотрел компанию из трех безоружных пожилых мужчин и трех девушек. Для него – даже всем скопом не противники. Он оскалился и сказал:

– Я служу Укрону. И я вас раскусил!

Все три девушки одновременно слегка улыбнулись. Снисходительно.

Мужчины же, похоже, из его слов ничего не поняли.

В комнату вернулся Белокотов с мокрыми волосами. Посмотрел на гостей, на Самасада.

– Вспомни, как мы встретили Айнар и Ямиру, Костя, – предложил Кирилл. – На берегу у воды. Совершенно голых и без вещей. Твоя Айнар хотя бы раз куда-нибудь уезжала? У нее был свой дом, она вспомнила хоть о ком-то из своих родственников? Они русалки, Костя! Русалки! Черт, спроси у них самих! Посмотрим, что они расскажут о своем отце с матерью или о местах, где родились… Ведь все можно проверить! Вон компьютер. Пробьем по базам за минуту, найдем одноклассников в сетях. Всех следов замести невозможно! Костя…

– В нашем мире нет мужчин, – негромко и спокойно сказала девушка в зеленом платье.

– Когда настает время, мы приходим к вам, – добавила русалка в брючном костюме.

– Мы выбираем среди мужчин самых лучших, – закончила «деловая».

– Лучших из лучших.

– Самых сильных.

– Самых умных.

– Самых достойных.

– Мы приходим к ним.

– Мы зачинаем ребенка.

– И мы уходим…

– Или не уходим…

– Или уходим…

– Или нет… – эхом заметалась короткая фраза меж уст трех девушек.

– Айнар может вернуться…

– Или не вернуться…

– Или вернуться…

– Она дома.

– Она зачала.

– У нее родится ребенок.

– Он вырастет в нежности и ласке…

– Так она вернется?! – оборвал этот хоровод из русалочьих голосов Белокотов.

– Константин, – ответил Степан Иммануилович. – В физике сверхпроводников есть очень много перспективных направлений. Вы талантливый ученый, мы с товарищами будем вас активно поддерживать и продвигать. Работайте. Но направление сверхаккумуляторов для стабилизации энергобаланса нам кажется бесперспективным. Выберите себе другую тему, пожалуйста.

– Мой проект уже готов и проходит научную экспертизу.

– Совершенных проектов не бывает. Всегда могут понадобиться доработки, усовершенствования, системы резервирования и безопасности. Если вы уделите больше сил другим направлениям, то реализацию идеи сверхаккумуляторов легко можно оттянуть еще на полвека… И все это время рядом с вами будет любящая преданная женщина, которая вырастит прекрасных детей, окажет вам любую поддержку и не отойдет ни на шаг до самого конца жизни. В своем докладе на конференции вам следует указать, что крайне перспективная тема аккумулятора на основе сверхпроводимости требует более детальной проработки, и вы беретесь ее и дальше развивать, а пока «Росэнерго» следует активнее возводить надежные и апробированные ГАЭС. Вы получите поддержку и одобрение от очень многих ученых и чиновников высокого ранга.

– Будет правильнее сказать, Константин Викторович, – внезапно вступил в разговор бородач, – что все эти фантастические прожекты энергоаккумулирующих станций на основе высокоскоростных маховиков, конденсаторов, химических реакций, плазмоидов, давления и всего подобного не должны получать никакой поддержки в научной среде. Как минимум, иметь отрицательные отзывы от авторитетных специалистов. Таких, как вы.

– И тогда вы вернете мне Айнар?

– Вы не понимаете, Костя, – покачал головой седовласый ученый. – Мы не торгуемся и не угрожаем. Мы просто объясняем, чем можно заслужить настоящую любовь. От нас не зависит ничего. Она вернется, если этого захотят сестры.

– Это какой-то бред, – потер виски Белокотов. – Я не верю в русалок.

– Ой, – прислушиваясь, вскинула палец гостья в зеленом платье. – Кажется, кто-то пришел.

– Чего стоишь? – спросил бородач. – Иди, открывай.

Белокотов недоверчиво на него посмотрел, вышел в коридор, щелкнул замком, отворил дверь…

– Костя, Костенька, милый! – кинулась ему на шею девушка в легком сарафане, покрывая лицо горячими поцелуями. – Наконец-то!

– Боже мой, родная! Где ты была? – Белокотов обнял ее, закружил, вместе с ней влетел в комнату. – Она вернулась!!!

– Здравствуй сестра, – повернули к ней головы остальные девушки.

– Здравствуйте, сестры, – обнимая и крепко прижимаясь щекой к щеке Константина, улыбнулась в ответ Айнар.

– Костя, – окликнул его седовласый Степан Иммануилович. – Какая разница, веришь ты в русалок или нет? Ведь самое главное – это чтобы любящая тебя женщина могла остаться с тобой. – Он снял со своего плеча ладонь, поцеловал ее и сказал: – Дорогая, мне кажется, нам пора. Мы можем опоздать.

– Да, мой милый. Идем… – В переливчатом зеленом платье она обошла стол, чмокнула Айнар в щеку и шепнула ей на ушко: – Рада за тебя, сестра. Мне понравился твой молодой человек. Ты сделала хороший выбор.

Вслед подошла девушка в костюме, чмокнула, шепнула:

– Хороший выбор, сестра.

Следом «деловая»:

– Ты молодец, сестра.

Мужчины же исчезли по-английски, не попрощавшись.

Белокотов и Айнар продолжали сидеть на диване бок о бок, крепко держась за руки.

– Ты останешься со мной? – шепотом спросил он ее в самые глаза.

– Если ты не прогонишь, – так же шепотом ответила она. – Единственный мой, любимый… Сделай так, чтобы я осталась с тобой навсегда.

Константин, похоже, даже не ощущал, как сильно от нее разит речными водорослями.

– Они тебя разводят, Костя, – подошел ближе Самасад. – Они хотят забрать у тебя твою мечту. Угробить, разломать, уничтожить тему. Ты им мешаешь.

– Я никого не предаю, Кирилл, – поднял к нему лицо Белокотов. – Не выдаю секретов, не сдаю расположения частей, не сливаю данных исследований. Это мой проект. Я его придумал, я его создал. Хочу – делаю, хочу – нет. Больше это никого не касается.

– А как же затопленные луга, леса, нерестилища?

– В этом мире нет ничего, что бы не имело оборотной стороны, Кирилл. Мы просто попытаемся получить от водных зеркал как можно больше пользы.

– Очнись, Белокотов! Ты что, не понял?! Тебя покупают! Тупо покупают! Ты только что слепо продал свою мечту!

– Да, Кирилл, это правда. – Он только крепче сжал руку Айнар. – Я продал свою мечту. Но я получил взамен другую. Реальную и куда более прекрасную. Что теперь?

Это был бесполезный и невероятно тягомотный разговор. Самасад понял, что русалки переиграли его, еще несколько минут назад – едва пропавшая девушка ступила на порог. Русалки разгромили его в пух и прах, наголову, без всякой надежды на реванш.

Он вышел на лестницу, сел на ступеньку у Костиной квартиры и набрал телефон Широкова:

– Здравствуйте, Сергей Васильевич. У меня есть для вас три известия. Одно хорошее и одно плохое.

– Экий ты злопамятный, Самасад. – У полковника, похоже, настроение было неплохое. – И какое третье?

– Минуту назад Константин Белокотов сообщил, что теперь он является сторонником проекта строительства ГАЭС.

– Вот уж воистину, от этой вести мне ни тепло, ни холодно. А какое хорошее?

– Я наконец-то узнал, почему мой анонимный спонсор так пекся о судьбе Батарейки. Он противник ГАЭС и сторонник внедрения технологий сверхпроводимости. Видимо, тут играет какое-то промышленное лобби.

– Я уже догадываюсь, какое известие будет плохим.

– Объект Батарейка перебежал на чужую сторону. В область интересов моего спонсора он больше не входит. Отныне этот клиент полностью ваш.

Самасад отключил трубку, сунул в карман и угрюмо вздохнул:

– Кажется, у меня развивается склероз. Никак не могу вспомнить ни единого дела, которого бы я не завалил.